Киннамолг. Нортумберлендский бестиарий. Музей Гетти, Лос-Анджелес (MS. 100, fol.35v.)
В европейских средневековых бестиариях, а также в арабском фольклоре птица, которая вьет гнезда на макушках деревьев. Охотятся на него потому, что свое гнездо киннамолг вьет из весьма ценной древесины, которая гораздо ценнее бриллиантов. О птице, вьющей гнезда из корицы, писали Геродот, Плиний, Аристотель, Солин, Исидор Севильский, Бартоломей Английский:
Киннамолг из рукописи Национальной Нидерландской библиотеки (Hague, MMW, 10 B 25, Folio 31v)
"Корицу они собирают еще более удивительным способом. Где она растет и какая земля порождает это растение, они и сами не знают. Иные утверждают (и они, вероятно, правы), что корица растет в тех краях, где был воспитан Дионис. По их рассказам, большие птицы приносят эти сухие полоски коры, которые у нас зовутся финикийским именем “кинамомон”. А приносят их эти птицы в свои гнезда, слепленные из глины, на кручах гор, куда не ступала нога человека. Так вот, для добывания корицы арабы придумали такую уловку. Туши павших быков, ослов и прочих вьючных животных они разрубают сколь возможно большими кусками и привозят в эти места. Свалив мясо вблизи гнезд, они затем удаляются. А птицы слетаются и уносят куски мяса в свои гнезда. Гнезда же не могут выдержать тяжести и рушатся на землю. Тогда арабы возвращаются и собирают корицу. Собранную таким образом корицу из страны этих арабов вывозят затем в другие страны." "Геродот "История", Книга Третья "Талия", 111 (84)
Феникс. Киннамолг. Эрциния. Удод. Рукопись Французской национальной библиотеки (Latin 3630, fol.88r.)
По свидетельству славянского бестиария, в Аравии есть чудесная птица, которая вьет гнезда на коричных деревьях. и зовут эту птицу "кинамонъ":
"Кинамо́нъ пти́ца ѩко ма́лый и па́въ обаче хвостъ его е́сть мнѣи, и вид его бѡлый и носъ его желтыiи ѩко же ѩстребъ... Гнѣздо [устраивает] от древес кинамѡновых, сирѣчь коричныхъ" "Славянский бестиарий" (102: c.142)
Античная цивилизация зародилась в прибрежных областях Средиземного моря. В географическом плане Средиземноморье представляет собой единый ландшафт, который состоит из зажатых горами прибрежных долин, являвшихся центрами земледелия и городского образа жизни. От центральной части Европейского континента оно отделено естественными барьерами в виде горных систем — Балканами, Альпами, Пиренеями.
Имея довольно полное представление о других народах Средиземноморья, греки и римляне слабо представляли себе мир за его пределами. Его обитателей они считали дикими варварами и обычно не удостаивали своим интересом. Будучи плохо информированными о том, что происходит в землях варваров, они оказались застигнутыми врасплох, когда оттуда на них надвинулась военная угроза в лице многочисленных кельтских племен.
Кельты глазами древних греков Одним из первых среди греческих авторов об обитателях центральной и западной части Европы упоминает Геродот (485–425 годы до н.э.). Рассказывая в своём повествовании об истоках Истра (Дуная), он сообщает, что верховья реки находятся у подножия гор, где живут кельты, самый западный народ Европы. Согласно Геродоту, кельты живут также в Иберии за Геракловыми столбами по соседству с лигурами-кинетами.
Карта мира, каким видели его Геродот и другие греческие авторы в середине V века до н. э.
Такая картина расселения кельтов характерна также и для более поздних греческих авторов. Эфор (405–330 годы до до н.э.) упоминает страну кельтов «Кельтику» на дальнем западе континента. Тимей (350–250 годы до н.э.) пишет о том, что кельты живут на берегу Океана и что в него впадают стекающие с гор реки Кельтики. Он также впервые упоминает о кельтиберах, народе, возникшем в результате смешивания кельтов и иберов. В целом, греки в это время считали кельтов крупнейшим варварским народом, жившим в области, простиравшейся от северных склонов Альп и истоков Дуная до западного окончания континента.
Одним из первых греческих авторов, сообщивших о военных походах кельтов, стал Гераклид Понтийский (388–310 годы до н.э.). В своём сочинении, не сохранившемся до нашего времени и известном нам лишь из упоминания о нём Плутарха (50–120 годы до н.э.), он сообщал о том, как варварское войско, явившееся из страны гипербореев, захватило и разрушило греческий город Рим, лежащий где-то на Великом море. Это сообщение, в котором правда и выдумка сливаются самым непостижимым образом, является хорошим отражением того, как слабо греки в это время представляли себе мир, лежавший за пределами их собственного.
Аристотель (384–322 годы до н.э.), по словам того же Плутарха, также имел сведения о взятии Рима кельтами. Кроме того, Феопомп (376–315 годы до н.э.) упоминал о кельтах в Подунавье, которые в 359–358 годах до н.э. одолели живших здесь иллирийцев, отравив им еду. Известен также факт кельтского посольства к Александру Македонскому в 335 году до н.э., если, конечно, он не является выдумкой более поздних авторов.
Появление кельтов в Италии Для римлян первым опытом знакомства с кельтами, или галлами, как называли их жители Вечного города, стало галльское вторжение в северную Италию и взятие самого Рима. Из-за утраты более ранних рассказывавших об этом событии источников определяющим дату этого события является указание Полибия (200–118 годы до н.э.), который датирует его девятнадцатым годом после битвы при Эгоспотамах. Это соответствует 387 или 386 годам до н.э.
Культовая повозка VII века до нашей эры, найденная в богатом погребении у Стреттвег, Австрия. Многофигурная композиция, возможно, изображает ритуал плодородия
Римский историк Тит Ливий (59 год до н.э. – 17 год н.э.) придерживается датировки этого события 390 годом до н.э. Однако современные авторы считают это результатом допущенной Ливием ошибки хронологии и обычно придерживаются полибиевой датировки.
Рассказывая об этих драматических событиях, Полибий исходит из того, что галлы появились в северной Италии лишь незадолго до этого времени. Прежде чем напасть на Рим, они нанесли поражение этрускам и захватили их владения в долине Пада (По).
Той же хронологии придерживались Диодор Сицилийский (90–30 годы до н.э.), Аппиан (100–180 годы до н.э.) и другие греческие и римские авторы. Корнелий Непот (99–24 годы до н.э.), которого цитирует Плиний Старший (23–79 годы н.э.), даже датирует победу галлов над этрусками и последовавшее за ней разрушение богатого города Мельпума тем же самым днём и годом, когда римляне захватили Вейи, т.е. 396 годом до н.э.
Иной точки зрения на последовательность событий придерживается Тит Ливий. Победу галлов над этрусками и последовавшее за ней нападение на Рим он считает лишь очередным эпизодом в длительном процессе галльского проникновения за Альпы. Ему предшествовали более ранние контакты и, возможно, более ранние миграции. О первом появлении галлов в Италии он пишет:
«Совершенно ясно, что осаждавшие Клузий не были первыми, кто перешел через Альпы. Ведь галлы пришли в Италию еще за двести лет до осады Клузия и взятия Рима; воинства же галльские сражались сперва не с этими этрусками, но еще много прежде они нередко сталкивались с теми из них, что жили между Апеннинами и Альпами».
Далее Ливий рассказывает следующую историю:
«Когда в Риме царствовал Тарквиний Древний, высшая власть у кельтов, занимавших треть Галлии, принадлежала битуригам, которые давали кельтскому миру царя. В доблестное правление Амбигата и сам он, и государство разбогатели, а Галлия стала так изобильна плодами и людьми, что невозможно оказалось ею управлять. Поскольку население стремительно увеличивалось, Амбигат решил избавить свое царство от избытка людей. Беловезу и Сеговезу, сыновьям своей сестры, он решил назначить для обживания те места, на какие боги укажут в гаданиях. Они могли взять с собой столько людей, сколько хотели, дабы ни одно племя не было в состоянии помешать переселенцам. Тогда Сеговезу достались лесистые Герцинские горы, а Беловезу, к огромной его радости, боги указали путь в Италию. Он повел за собой всех, кому не хватало места среди своего народа, выбрав таких людей из битуригов, арвернов, сенонов, эдуев, амбарров, карнутов и аулерков».
Кельтский воин, бронзовая статуэтка из южной Франции, V век до н.э.
Некоторое время кельты находились в стране трикастинов между Альпами и Пиренеями, а затем через западноальпийские перевалы перешли горы и оказались в туринской области в Италии. Здесь они сразились с этрусками на реке Тицине, разбили их войско и изгнали из занимаемой ими страны.
Развитие археологии Историки-классики XIX – начала ХХ веков., в том числе великий Теодор Моммзен, при изложении римской истории V–IV веков до н.э. были вынуждены опираться на данные античной повествовательной традиции, в этом вопросе зачастую фрагментарные и, увы, далеко не всегда достоверные.
Поскольку археология в это время делала лишь свои первые шаги, проверить достоверность свидетельств античных источников было попросту нечем. Благодаря её бурному развитию в середине – второй половине ХХ века наши знания о древнейшем прошлом европейского континента значительно увеличились.
Неуверенные поиски и первоначальные догадки постепенно уступили место систематическому изучению, в процессе которого были сделаны попытки восстановить утерянную доисторию западной и центральной Европы в древности. Полученная таким образом информация позволяет нам в числе прочего корректировать некоторые старые выводы, сделанные преимущественно на основе толкования античных текстов.
Галльштаттская культура Время, когда кельты попадают в поле зрения античной исторической традиции, совпадает со значительными изменениями, происходившими в их обществе и культуре. Согласно оценкам археологов, период между 650 и 475 годами до н.э. связан с последней стадией развития Галльштаттской культуры раннего Железного века.
Галльштаттское оружие: бронзовые и железные мечи, наконечник копья и щиты
Своё название она получила от могильника близ Галльштатта в Юго-Западной Австрии, где в середине XIX века были проведены первые крупномасштабные раскопки, ознаменовавшиеся обнаружением более 2 тысяч погребений с богатыми приношениями, датируемые VIII–V веками до н.э. Сходные погребальные практики и материальные артефакты впоследствии были обнаружены в других частях европейского континента, что позволило исследователям объединить их под общим названием Галльштаттской культуры.
В период максимального расцвета её ареал распространялся на огромном пространстве центральной и западной Европы, включая юг Германии, Швейцарию, Францию, северную часть Балканского полуострова, значительную часть Испании и Британии. Исследователи выделяют внутри ареала Галльштаттской культуры ряд географических регионов, где её развитие протекало с местными особенностями. С исторической точки зрения важно различать две главные области: восточно-галльштаттскую (от восточных предгорий Альп до Карпатской котловины и берегов Адриатики) и западно-галльштаттскую (южно-немецкую, швейцарскую и западно-французскую). Поскольку основные центры Галльштаттской культуры находятся в тех местах, где античные авторы размещали кельтов, современные исследователи сходятся в том, что её основными носителями в западно-галльштатском ареале являлись кельты или, по крайней мере, протокельты, а на Балканах — также иллирийцы и фракийцы.
Ареал Галльштаттской культуры с выделением западного и восточного её ареала
Галыштаттская эпоха характеризуется высоким уровнем развития металлургии с постепенным ростом применения железа, из которого изготавливались оружие и основные ремесленные инструменты. Среди наиболее характерных находок встречаются железные мечи с клинком, расширяющимся в средней части, и рукоятью с антенновидным навершием. Такая форма подражает более ранним моделям, отливавшимся из бронзы. Также найдено много кинжалов, топоров, ножей, железных и медных наконечников копий.
К числу украшений относятся фибулы – очкообразные, арбалетовидные, змеевидные, украшенные фигурками зверей или плоскими привесками в виде треугольников, – бронзовые накладки на пояса с выбитыми изнутри выпуклыми узорами, а также шейные гривны и браслеты. Большинство украшений сделано из бронзы, но изредка встречаются вещи из золота, стекла, янтаря и слоновой кости. Серебро встречается очень редко.
Галльштаттская керамика довольно однообразна в различных регионах. Большинство сосудов изготавливалось вручную, без помощи гончарного круга. Поверхность сосудов имеет характерный черный блеск и украшена характерным геометрическим орнаментом в виде перевёрнутых треугольников, заштрихованных косыми клетками ромбов, и рядов очень сложных меандров, сделанных белой, красной и чёрной красками.
Реконструкция княжеского погребения галльштаттской эпохи. Тело покойника уложено на погребальной повозке рядом с оружием и богатыми приношениями. Археологический музей, Бонн
Характерной чертой погребального обряда становится распространение курганных захоронений, через юг Германии и северо-запад Швейцарии постепенно доходящих до восточной Франции. Курганные насыпи, которые иногда достигают огромных размеров, сооружались кельтами над просторными погребальными камерами со стенками, обложенными деревом. Вместе с телом покойного внутри камеры обычно находят остатки четырёхколёсных повозок, а также роскошную конскую упряжь с бронзовыми накладками, меч в бронзовых ножнах и пиршественные принадлежности (столовая утварь и приборы, рога для питья, котлы, керамические сосуды).
Инвентарь роскошных «княжеских» погребений свидетельствует о далеко зашедшей социальной дифференциации и необычайной роскоши, которой при жизни окружала себя знать. Эти погребения содержат множество золотых изделий: широкие браслеты со штампованным орнаментом, височные подвески, шейные гривны. Золотом украшались эфесы мечей и антенны кинжалов, и даже на самом железном клинке выполнялась инкрустация в виде золотых кружков.
Многие вещи из кельтских погребений являются драгоценными импортами, прибывшими издалека в результате торговых сношений, в которые была вовлечена захоронённая в курганах галльштаттская знать. Таковы различной формы фибулы, браслеты, подвески и т.п. Среди импортных материалов, кроме янтаря, встречаются слоновая кость (для бус, колец и украшения рукоятей мечей и кинжалов), средиземноморские кораллы (для бус и вставок в металлические изделия) и стекло.
Торговые связи и галльштаттские элиты В поздний период центром Галльштатской культуры были южная Германия наряду с восточно-альпийским регионом, Чехия и, со временем во всё большей и большей мере, земли к западу от Рейна на территории современной северо-восточной Франции. Здесь находятся остатки наиболее крупных городищ, являвшихся центрами прилегающих территорий, а также укреплённые наподобие замков резиденции знати и примыкающие к ним курганные могильники, в которых с большой роскошью хоронили их хозяев.
Кельтские вожди с оружием и снаряжением галльштаттской и ранне-латенской эпохи
Одним из наиболее известных памятников северо-альпийской зоны является городище Хохен Асперг, возле которого было обнаружено богатое погребение князя из Хохдорфа; западной зоны – городище в Мон Лассу в истоках Сены с примыкающим к нему княжеским могильником в Виксе. В территориальном плане этот регион располагался на водоразделе речных систем Роны, Соны, Сены, верхнего Рейна и Дуная, вдоль которых осуществлялась торговля между богатыми месторождениями золота, серебра, олова, свинца и меди регионами атлантического побережья и потребляющими их во всё более возрастающих количествах средиземноморскими промышленными центрами.
Помимо слитков драгоценных металлов и бронзы в число перевозимых товаров входили также соль, кожи, меха, шерсть и рабы. За эти товары греческие и этрусские торговцы главным образом расплачивались вином. Остатки средиземноморской керамики, найденной как на городищах, так и в составе инвентаря княжеских погребений, подтверждают слова греческих и римских авторов о слабости, которую кельты питали к этому плоду средиземноморской цивилизации. Резкое увеличение количества находок свидетельствуют о значительном расширении такого рода контактов со второй четверти – середины VI века до н.э.
Одним из наиболее роскошных галльштаттских погребений является захоронение «княгини из Викса» около 500 года до н.э. из департамента Кот-д’Ор, северо-восточная Бургундия. Она содержит богатые находки, в том числе большое количество ювелирных изделий и бронзовый кратер греческого происхождения 1,63 м в высоту
В хронологическом плане этот процесс совпадает с основанием греками-фокейцами колонии Массалии (Марсель) около 600 года до н.э., после которого коридор Рона – Сона стал важнейшей осью коммуникации между средиземноморским и внутренним регионами европейского континента. Помимо греческих, им пользовались также и этрусские торговцы, о чём свидетельствует большое число находок бронзовых сосудов этрусского производства, датируемых временем между 540 и 480 годами до н.э.
Эти находки следует отличать от, собственно, этрусской торговли, которая расцвела в самом конце галльштаттского периода между 480 и 450 годами до н.э. и стала результатом начала колонизации этрусками долины По в северной Италии и появления там этрусских поселений. Эта торговля осуществлялась преимущественно через область западно-альпийских перевалов (Сен-Готард, Монженевр, Большой и Малый Сен-Бернар). Посредниками в ней служили лигуры, носители археологической культуры Голасекка на востоке Ломбардии, Пьемонта и швейцарского кантона Тичино. О связях жителей этих территорий с населением трансальпийских регионов свидетельствуют предметы материальной культуры, такие как оружие и украшения, а также обычай использования погребальных повозок в захоронениях местной знати в Сесто Календе и Каса Морта.
Конструктивные элементы повозки из последнего погребения имеют сходство с несколько более ранней по времени повозкой из Викса. С другой стороны, женщина из княжеского погребения Викса, по мнению антропологов, сама происходила откуда-то из альпийской области северной Италии. Эти и другие признаки свидетельствуют о наличии постоянных культурных контактов между населением по обе стороны Альп в течении длительного периода. Наличие соответствующих связей, с одной стороны, облегчило этрусское торговое проникновение в трансальпийский регион после 480 года до н.э., а с другой стороны –обусловило движение в обратном направлении, которое в итоге привело к появлению кельтов на севере Италии.
Конец галльштаттской эпохи и ранний Латен Во второй четверти V века до н.э. на территории европейского континента к северу от Альп произошёл ряд кардинальных изменений, связанных с переходом от Галльштаттского к Латенскому периоду Железного века. Этот переход хорошо заметен на примере эволюции предметов материальной культуры и изменения художественного стиля, однако связанные с ним социальные и политические трансформации остаются не вполне понятными до сих пор.
В территориальном плане политические центры Латенского времени смещаются ещё далее на северо-запад к среднему течению Рейна, Марны, Мозеля, Майна и Неккара. При этом старые центры, расположенные в верхнем течении Дуная, в это время не просто приходят в упадок, но явно оказываются разрушенными. Значительно сокращается зона пышных захоронений знати, которые сменяются относительно бедными грунтовыми могильниками.
Количество средиземноморских импортов в составе погребальных комплексов также значительно уменьшается. Вместо предметов демонстративного потребления и драгоценных украшений в могильники помещается оружие (меч, копьё, иногда щит), вместо четырехколёсной погребальной повозки – двухколёсная боевая колесница. К настоящему времени обнаружено более 200 подобных погребений с колесницами. Эти изменения, которые одновременно прослеживаются от Шампани по всей северной Франции до самого Рейна, отражают возросшую милитаризацию общества и фрагментацию традиционной политической структуры.
Поздний Галльштатт, ранний Латен с направлениями будущих кельтских миграций
По поводу причин и характера происходящих в это время изменений высказывались разные мнения. Некоторое время назад они объяснялись проникновением на территорию центральной и западной Европы новых групп населения с востока. В наше время эта точка зрения полностью отброшена, ибо сегодня ясно, что переход от раннего к позднему Железному веку связан не с миграциями, а с какими-то внутренними конфликтами и неурядицами.
Поскольку новый тип захоронений впервые появляется в отдалённых районах, мало затронутых средиземноморскими влияниями, и лишь затем проявляется в центре кельтского мира, было высказано предположение о том, что события V века до н. э. представляют собой реванш периферийных обществ, в течение длительного времени находившихся в зависимости от западно-галльштаттских политических центров, но постепенно развивших собственную склонность к южной роскоши.
Во главе этих обществ стояли военные вожди, власть которых основывалась на одержанных на поле боя победах и на захваченной во время набегов добыче. Они могли вовлекать целые племена в разбойничьи походы, что позволяет вспомнить рассказанную Титом Ливием легенду о Беловезе и Сеговезе, беспокойных племянниках царя Амбиката. Их набеги вполне могли вызвать дестабилизацию и разрушение старой политической системы, за которым произошло изменение направлений торговых потоков.
Итогом миграционных процессов, сопровождавших распространение латенской культуры на большую часть европейского континента, стали хорошо документированные вторжения кельтов, затронувшие италийские, а позже также греческие центры античной цивилизации.
О начале знакомства римлян с галлами существует история, которую сходно рассказывают многие авторы. Однажды утром некто Марк Цедиций, человек ничем не примечательный, плебей, явился к городским магистратам и рассказал им, что накануне вечером, когда он шёл по Новой улице позади городского Форума, его вдруг кто-то окликнул. Он обернулся на голос, но не увидал никого, затем, однако, услышал голос громче человеческого, голос, который сказал ему: «Марк Цедиций, поди скажи на рассвете магистратам, что надо вскоре ждать нашествия галлов». Магистраты не поверили вестнику несчастья и прогнали его с насмешками, но вскоре пришли известия о появлении близ северных границ римских владений нового, доселе неведомого противника…
Галлы в северной Италии Римляне долго ничего не знали о галлах (римское название кельтов), даже их имя не было им известно. Напротив, их соседи этруски уже давно вели с галлами торговые дела. Галлы жили к северу от Альп и снабжали этрусков металлом, шерстью, скотом и рабами в обмен на вино, оливковое масло и другие плоды их страны.
Этрусская стела из Фельзины с изображением в нижней части поединка всадника-этруска и пешего галла. Галльский воин изображён в соответствии с традицией "героической наготы." Его вооружение типично для этого времени. Начало IV века до н.э. Музей археологии, Болонья
В Италию галлов впервые пригласил этруск Аррунт, человек знатный и не плохой. Как рассказывают многие историки, Аррунт был опекуном богатого сироты Лукумона, о котором он заботился, словно о собственном сыне. Юноша ответил ему за заботу чёрной неблагодарностью, обольстив жену Аррунта и добившись у сограждан его изгнания. Аррунт оставил родину и направился на север к галлам, которых он впервые ознакомил с плодами своей страны. Дионисий Галикарнасский сообщает:
«До того момента галлы совсем не знали вкуса вина, но использовали вместо него зловонный напиток из ячменя, подвергшегося брожению на воде, а в качестве масла — старое свиное сало со странным запахом и вкусом».
Вино так понравилось галлам, что они, как пишет Плутарх,
«вооружились, взяли с собой родных и двинулись по направлению к Альпам, ища землю, которая производила такие плоды; все другие они считали неплодородными и невозделанными».
Аррунт вызвался быть их проводником в походе. Перейдя Альпы, галлы оказались в северной Италии, которую в то время населяли этруски (туски). Тит Ливий, рассказывая об этих событиях, пишет:
«Еще до возникновения римской державы власть тусков широко простиралась и на суше и на море. Доказательством того, сколь велико было их могущество, служат названия верхнего и нижнего морей, которыми, подобно острову, окружена Италия; одно из них италийские племена зовут Тускским по общему именованию этого народа, а другое Адриатическим – от Адрии, колонии тусков. Греки называют эти моря Тирренским и Адриатическим. Туски заселили земли от одного моря до другого, сначала основав двенадцать городов по эту сторону Апеннин, а потом выведя на другую сторону колонии по числу городов. Эти колонии заняли всю землю за Падом вплоть до Альп, кроме уголка венетов, живущих вдоль излучины моря».
Страна этрусков, по словам Плутарха, представляла собой в то время сплошной сад. Здесь имелись огромные пастбища, прекрасно орошаемые реками, и располагались восемнадцать великолепных больших городов с богатым и деятельным населением. Оказавшись в Италии, галлы нанесли этрускам поражение в битве, выгнали их с занимаемой ими земли и расселились на их землях сами.
Расселение галлов Греческие и римские историки описывают несколько последовательных волн переселений. Первыми, по словам Тита Ливия, через западноальпийские перевалы, возможно, через Монженевр высотой 1854 метра, в Италию вступили галлы Беловеза, в число которых входила молодёжь битуригов, арвернов, эдуев, карнутов и многих других племён. Они заняли страну между левым берегом По и южными склонами Альп. Ливий рассказывает связанную с их появлением любопытную историю:
«Узнав, что выбранное ими для поселения место называется Инсубрское поле, они сочли это благим предзнаменованием, поскольку инсубрами именуется одна из ветвей племени эдуев. Они основали там город Медиолан».
Медиолан, древнее имя Милана, как и название ирландской провинции Миде, указывает на символику середины, возможно, центра владений. Топоним «Инсубрское поле», о котором упоминает Ливий, возможно, является отголоском ещё более ранних миграций из-за Альп, в результате которых в кантоне Тичино на юге Швейцарии осели лепонтии. Известные по надписям фрагменты их языка сегодня в основном относятся к кельтской группе, хотя ряд слов, например часто встречающееся слово pala «камень», показывают весьма архаичное происхождение, восходящее корнями к середине I тысячелетия до н.э.
Следующими после инсубров в Италию пришли кеноманы под предводительством Элитовия, которые, идя по следу первых переселенцев, перешли Альпы по тому же проходу. Они расселились ниже по течению По, в районе Бриксии (Брешии) и Вероны. Археологи здесь чётко выделяют их латенскую культуру, которая резко отличается от археологической культуры местного населения.
Карта расселения галльских племён в северной Италии
Затем через Пенинский проход (Большой Сен-Бернар) явились бойи и лингоны. Поскольку транспаданская область была уже заселена другими племенами, новоприбывшие пересекли По и расселились на южном берегу реки вплоть до предгорий Апеннин. Столицей бойев была Бонония (Болонья). На западе область их владений простиралась до Мутины (Модены) и Пармы, на юге – до берегов Утента (Монтойе). Лингоны являлись их соседями и проживали на юге от устья По.
Последними пришли сеноны, которые расселились ещё южнее лингонов и захватили землю этрусков и умбров между Утентом и Эзисом (Эзино). Со временем по имени новых владельцев всю эту область начали называть «Галльским полем». Здесь они известны благодаря ярким археологическим находкам и многочисленному латенскому оружию из Монтефортино-д’Арчевиа. Именно сеноны в 396 году до н.э. разрушили богатый этрусский город Мельпум, а ещё позже осаждали Клузий и напали на Рим.
Битва при Аллии Предание о захвате Рима галлами сохранилось у многих историков и в общих чертах выглядит следующим образом. В 390 году до н.э., согласно данным Ливия, или, что более вероятно, в 387 году до н.э., как датирует это событие Полибий, галлы осадили этрусский город Клузий. Этруски отправили посольство с просьбой о помощи в Рим, хотя прежде их не связывали с римлянами ни договор, ни дружба. Тем не менее, римский сенат взял на себя посреднические обязанности и отрядил в Клузий посольство из трёх братьев Фабиев с поручением уладить дело мирным путём.
Галлы приняли послов с почётом, но наотрез отказались оставить этрусков в покое. На вопрос, по какому праву они напали на друзей римского народа и требуют у них земли, предводитель галлов Бренн ответил:
«Наше право в оружии, а для храбрых мужей нет запретов».
Военные действия продолжились. Послы, нарушив тогдашнее международное право, приняли в них участие на стороне этрусков. Один из них даже убил галльского вождя и был опознан, когда снимал с него доспехи.
Разгневанные галлы потребовали у сената выдать виновных. Сенат отказался, сославшись на то, что Фабии избраны военными трибунами на следующий год. Тогда разъярённые галлы сняли осаду с Клузия и стремительно двинулись прямо на Рим.
Римляне наспех собрали войско и выступили им навстречу. 18 июля на берегах Аллии, маленького притока Тибра, впадавшего в него с левой стороны недалеко от города Фиден, произошло сражение, в котором римляне, не позаботившись ни об укреплении лагеря, ни о путях отхода, были наголову разбиты. Их войско в основном состояло из новобранцев, которые пришли в ужас от одного только свирепого вида галлов и их боевого клича, и обратилось в бегство, не выдержав даже первого натиска. Ливий пишет:
«Никто не погиб в сражении, все убитые были поражены в спину, когда началась давка, а толчея затрудняла бегство. Страшная резня произошла на берегу Тибра, куда, побросав оружие, бежало целиком всё левое крыло. Многих не умевших плавать или ослабевших под тяжестью доспехов и одежды поглотила пучина. Тем не менее, большинство без затруднений добралось до Вей, откуда они не послали в Рим не только подмоги, но даже вести о поражении».
Галлы побеждают римлян в битве при Аллии в 387 году до н.э. День катастрофы при Аллии навсегда вошёл в римский календарь как день траура.
Галльский погром Рима В самом Риме царило страшное смятение. Большинство населения вместе с наиболее чтимыми предметами культа удалось эвакуировать в соседние города. Только небольшая часть войска вместе с молодыми членами сената укрылась на Капитолии. Пожилые сенаторы не пожелали покинуть родных очагов и остались в своих жилищах.
Галлы появились у города на следующий день после битвы. Город был разграблен и сожжён, оставшиеся в нём жители, в том числе старики-сенаторы, оказались * . Попытка галлов сходу захватить Капитолий не увенчалась успехом благодаря отвесным склонам холма. Тогда враги предприняли ночное нападение, описанное в знаменитом предании.
«Под покровом ночи они сперва выслали вперед безоружного лазутчика, чтобы разведать дорогу, а потом полезли наверх уже все. Там, где было круто, они передавали оружие из рук в руки; одни подставляли плечи, другие взбирались на них с тем, чтобы потом вытащить первых; если было нужно, все подтягивали друг друга и пробрались на вершину так тихо, что не только обманули бдительность стражи, но даже не разбудили собак… Но их приближение не укрылось от гусей, которых, несмотря на острейшую нехватку продовольствия, до сих пор не съели, поскольку они были посвящены Юноне. От их гогота и хлопанья крыльев проснулся Марк Манлий, знаменитый воин, бывший консулом три года назад. Схватившись за оружие и одновременно призывая к оружию остальных, он среди всеобщего смятения кинулся вперед и ударом щита сбил вниз галла, уже стоявшего на вершине. Покатившись вниз, галл в падении увлек за собой тех. кто поднимался вслед за ним, а Манлий принялся разить остальных… Вскоре сбежались и другие римляне: они начали метать стрелы и камни, скидывая врагов со скал. Среди всеобщего обвала галльский отряд покатился к пропасти и рухнул вниз».
Так гуси вошли в историю (и в известную поговорку) как спасители Рима. Манлий, прозванный Капитолийским, получил за свой подвиг великую награду: каждый воин из находившихся на Капитолии отдал ему по пол-фунта муки и по кварте вина из своего пайка. Часового же, заснувшего на своём посту, сбросили с вершины скалы вниз.
Галльский всадник на росписи греческой вазы из Апулии, IV век до н.э.
Осада Капитолия длилась семь месяцев. Осаждённые страдали от голода, но и положение осаждавших было немногим лучше. Из-за недостатка продовольствия и летней жары среди них начались болезни. Вдобавок к этому галлы получили известие, что в их области вторглись венеты. Поэтому когда римляне предложили начать мирные переговоры, галлы согласились уйти из города за выкуп в 1 тысячу фунтов золота.
Во время процедуры взвешивания римляне заметили, что принесённые галлами гири были фальшивыми. Они стали протестовать, и тогда галльский предводитель Бренн со словами «Горе побеждённым»! бросил на весы свой пояс с мечом. Получив золото, галлы покинули Рим.
Патриотическое чувство римлян не могло смириться с позором поражения, поэтому впоследствии они украсили рассказ об этих событиях выдумками. Якобы во время спора из-за гирь в окрестностях города появилось войско, состоявшее из беглецов с поля битвы при Аллии, которым командовал знаменитый изгнанник Марк Фурий Камилл.
Камилл гордо заявил варварам, что римляне привыкли спасать отечество железом, а не золотом. В сражении, разыгравшемся прямо на руинах сожжённого города, галлы были обращены в бегство, а на следующий день совершенно уничтожены, так что не осталось никого, кто мог бы рассказать об этом поражении. Благодарные сограждане назвали Камилла «отцом отечества» и вторым после Ромула основателем Рима. Скорее всего, это предание относится к области фантазии.
Римский страх перед галлами Хотя галлы ушли из Лация, это ещё не означало, что опасность миновала. Как упоминалось выше, по крайней мере с начала IV века до н.э. галлы обосновались в северной Италии в качестве постоянных её жителей. Отсюда они совершали военные походы в различных направлениях, преимущественно против богатых этрусских городов. В качестве наёмников галлов принимали к себе на военную службу правители городов Великой Греции.
В 387 году до н.э. сиракузский тиран Дионисий Старший основал колонию в Анконе, на побережье Адриатики, вблизи территории, занятой сенонами. В ближайшее время с ними был заключён союз, так что сеноны в качестве наёмников приняли участие в экспедиции Дионисия против этрусского порта Пирги в 384–383 годах до н.э.
После этого Анкона продолжала оставаться традиционным местом вербовки галльских наёмников по крайней мере на протяжении последующих 30 лет. Большинство из них служило на юге Италии и на Сицилии, где остались отчётливые следы их долговременного * .
Кельтский шлем из богатого погребения в Каноса ди Пулья, южная Италия, IV век до н.э. Захороненный в могиле воин, скорее всего, являлся предводителем кельтских наёмников на греческой службе
В 367 году до н.э. Дионисий переправил отряд галльских наёмников в Грецию на помощь своим союзникам спартанцам. Их необычный внешний вид и военные приёмы произвели сильное впечатление на греков. Успешно повоевав в Греции в течение года наёмники затем вновь вернулись в Италию.
Несколько раз большие группы галлов по пути на юг проходили в опасной близости от Рима. В 366 году до н.э. они попытались вновь напасть на город, но на этот раз были отбиты Марком Фурием Камиллом. В 360 году до н.э. направлявшаяся в Кампанию большая армия галлов прошла в одной миле от городской окраины. А в 348 году до н.э. они даже разбили лагерь на Альбанской горе, пока Луций Фурий Камилл, сын знаменитого спасителя Рима, не выбил их оттуда.
Италийский всадник поражает копьём галльского пехотинца. Рельеф этрусского саркофага из Кьюзи, III в. до н.э.
В 295 году до н.э. этруски подрядили сенонов на войну, которую они в союзе с умбрами и самнитами вели против Рима. Решающее сражение произошло у Сентина, юго-западнее Анконы. Римские силы включали две консульские армии в составе 4 легионов и равных им по численности контингентов союзников, всего около 38 тысяч воинов. Их противники имели сопоставимые по численности силы.
В начале боя галлам при помощи своих колесниц удалось пробить широкие бреши в римских рядах на левом фланге. В этой схватке пал и командовавший здесь консул Публий Деций Мус. Тем временем другой консул, Квинт Фабий Максим Руллиан, опрокинул стоявших против него самнитов, после чего ударил в тыл по наступающим галлам. Те не выдержали удара и обратились в бегство. 25 тысяч галлов погибло, 8 тысяч попало в плен. Потери римлян в бою составили почти 9 тысяч человек
Стела из Бормио в северной Италии, изображающая галльских трубача и знаменосца
В 284 году до н.э. сеноны напали на союзный римлянам этрусский город Арреций (Ареццо). Римский консул Луций Цецилий пришёл на помощь союзникам, но в сражении у стен города потерпел поражение и погиб. На его место римляне отправили Мания Курия, а к сенонам снарядили посольство для переговоров о пленных. Галлы не стали вести переговоры о мире, а послов коварно умертвили. Тогда римляне собрали новую армию, вторглись во владения сенонов и разбили их в большом сражении. Множество галлов погибло, остальных победители изгнали из их земли. На следующий год римляне вывели в новые владения сразу три колонии: Сену, Кастр и Адрию.
Уцелевшие от резни сеноны спаслись бегством к своим соседям бойям, которые в 282 году до н.э. со всем своим войском выступили в их защиту. В большом сражении у Вадимонского озера они были разбиты наголову, после чего запросили римлян о мире.
Источники по истории Фракии периода эллинизма, к сожалению, отличаются крайней фрагментарностью. Те немногие имена и события, которые оставили в документах какой-то след, довольно трудно вписать в единое и последовательное повествование. Неопределённость усиливают царившие в то время раздробленность и упадок. Тем не менее попробуем обозначить основные события политической истории Фракии в эти непростые времена.
Лисимах и его владения В политическом плане Фракия была разделена на три части. Область побережья вплоть до берегов Пропонтиды и Чёрного моря, а также полуостров Херсонес Фракийский являлись частью македонских владений. Внутренние районы страны, некогда входившие в состав царства одрисов, были расколоты между владениями враждовавших друг с другом мелких династов. Между Балканскими горами и берегом Дуная находились владения воинственных гетов.
Фракия и её племена в VI–III веках до н.э.
В 313 году до н.э. Лисимах попытался взять под контроль греческие города Западного Причерноморья: Каллатис, Истр и Одесс. Греков в этой борьбе поддержали одрисы, геты и скифы, а также присланный Антигоном Одноглазым военачальник Павсаний. Воспользовавшись несогласованностью действий союзников, Лисимах разбил их всех по одиночке. В ходе войн диадохов в 314–301 годах до н.э. Лисимах выступал на стороне Кассандра, Селевка и Птолемея против Антигона. Вслед за другими диадохами в 306 году до н.э. Лисимах принял царский титул. Ведущую роль он сыграл в Четвёртой войне диадохов, завершившейся в 301 году до н.э. грандиозной битвой при Ипсе. По результатам раздела бывших владений Антигона Лисимах присоединил к своему фракийскому царству бо́льшую часть Малой Азии.
Менее успешными оказались попытки Лисимаха подчинить себе живших на Дунае гетов. В 295 году до н.э. в плен к ним попал его сын Агафокл, а когда через четыре года борьба возобновилась, сам Лисимах со своей армией был вынужден сдаться гетскому царю Дромихету. Тот вскоре освободил своего пленника, взял замуж его дочь и посоветовал впредь не воевать, а дружить с гетами.
В 280-х годах до н.э. Лисимах находился на пике своего могущества. В 288 году до н.э. он изгнал из Македонии правившего здесь Деметрия Полиоркета, а в 287 году до н.э. нанёс поражение своему недавнему союзнику Пирру. После этого Лисимах сам занял македонский престол и сосредоточил в своих руках владения над большей частью Балканского полуострова и Малой Азии.
Третьим браком Лисимах был женат на дочери Птолемея Арсиное, которая настроила супруга против старшего сына Агафокла. Обвинив его в покушении на отцовскую власть, в 284 году до н.э. Лисимах распорядился казнить сына. Жена и друзья Агафокла обратились за помощью к царю Селевку, после чего началась последняя война диадохов. В битве при Курупедионе в западной части Малой Азии в 281 году до н.э. Лисимах потерпел поражение и погиб, а его царство перешло в награду победителю.
При распределении сатрапий между военачальниками Александра Великого летом 323 года до н.э. фракийские владения достались царскому телохранителю Лисимаху. В следующем году вызов его власти бросил царь одрисов Севт III, собравший армию из 20 000 пехотинцев и 8000 всадников. Несмотря на громадное превосходство фракийцев в численности, исход решающего сражения остался неопределённым. По-видимому, вскоре был заключён мир.
Мраморный бюст Лисимаха. Национальный музей археологии, Неаполь.
Впрочем, Селевк не успел насладиться победой, поскольку сам вскоре погиб от рук авантюриста Птолемея Керавна. Убийца заручился поддержкой большей части армии, после чего провозгласил себя царём Македонии. Птолемей казнил двух юных сыновей Лисимаха и выслал их мать Арсиною в Египет. Он также заключил сделку с Пирром, поощряя того вторгнуться в Италию, и нанёс поражение еще одному претенденту на македонский престол — Антигону II Гонату, сыну Деметрия Полиоркета.
Кельты во Фракии Пока македонские цари и полководцы боролись друг с другом, с севера на границы их царства надвинулась грозная опасность. На протяжении 280-х годов до н.э. земли по Дунаю, территория Фракии и Иллирии подвергались растущему давлению со стороны кельтов. Лисимаху удавалось держать грозных пришельцев на расстоянии от своих владений, однако после его смерти они решили вновь попытать счастья.
В 281 году до н.э. кельтский вождь Камбавл разгромил живших у Дуная гетов, а затем вторгся во Фракию. Победители взяли большую добычу и без помех вернулись домой. Для нового похода весной 279 года до н.э. кельты собрали войско, насчитывавшее 150 000 пехотинцев и 15 000 всадников. Чтобы прокормить такое множество народу, они решили разделить свои силы. Керетрий повёл своих воинов на фракийцев и трибаллов, Бренн и Ахикорий выступили против пеонийцев в долине реки Вардар, а Белгий двинулся на Македонию. Птолемей Керавн со своей армией храбро выступил навстречу захватчикам, но переоценил свои силы, был наголову разбит и пал в сражении. После этого вся страна подверглась жестокому разгрому. Захватчики проникли даже в Среднюю Грецию, где захватили и разграбили Дельфийское святилище Аполлона.
Проникновение кельтов на Балканы, их грабительские походы против Фракии, Македонии и Греции, а также вторжение в Малую Азию.
Возвращаясь из набега, отдельные отряды широко разбредались по всей территории Балкан. Примерно 20 000 воинов во главе с вождями Леоннорием и Лутарием некоторое время находились в эгейской части Фракии, затем заняли Херсонес Фракийский и в 278 году до н.э. переправились оттуда в Малую Азию. На протяжении нескольких десятилетий они безостановочно разоряли её земли. Другая часть кельтов под предводительством Комонтория основала во Фракии собственное царство с центром в Тилисе, расположенном, по одной из версий, у современного села Тулово в болгарской провинции Стара Загора. Отсюда кельты предпринимали новые грабительские походы в глубину страны и в направлении греческих городов западной части Причерноморья. Время от времени новые группы кельтов переправлялись отсюда в Малую Азию.
Могущественный Византий должен был откупаться от их нападений, выплачивая ежегодно 80 талантов дани. Чтобы раздобыть эти деньги, византийцам пришлось обложить податью проходившие через Босфор суда. Эта мера спровоцировала тяжёлую войну, которую Византию в 220–219 годах до н.э. пришлось вести против Родоса и его союзника вифинского царя Прусия I. Наконец, в 219 году до н.э. при посредничестве кельтского царя Кавара был заключён мир.
Могила III века до н.э. из Купиново с захоронением воина с оружием и украшениями характерного для кельтов латенского стиля
Долгое время кельтское царство в Тилисе процветало. Обильный приток дани обеспечил богатство его правителей. Археологи во множестве находят серебряные тетрадрахмы с изображением Александра, надчеканенные легендой βασιλέος Καυάρου, то есть «царя Кавара». Находки украшений латенского стиля и особенно кельтского оружия фиксируются во многих могилах этого времени. В Мезеке, в долине реки Марицы, археологи обнаружили роскошное кельтское погребение с оружием и боевой колесницей, которое показывает богатство и широкие контакты того, кому оно принадлежало.
Конец кельтского господства во Фракии датируется 212 годом до н.э. и происходит при неизвестных обстоятельствах. Единственным источником наших сведений остаётся краткое сообщение Полибия, из которого явствует, что кельтов истребили фракийцы, поднявшие восстание и одолевшие врага.
Археологическая находка погребения с колесницей и лошадьми, сделанная в 2018 году на курганном некрополе в Сборяново на северо-востоке современной Болгарии, является памятником времён кельтского господства над Фракией.
Внутренняя часть Фракии Ситуация во внутренних районах Фракии в это время остаётся совершенно неизвестной. Одрисское царство не пережило кельтского нападения. Около 275 года до н.э. варвары разрушили его столицу Севтополь и разорили находившиеся здесь царские могилы. Надпись из Севтополя упоминает царицу Беренику, вдову последнего царя Севта III, а также четырёх их сыновей: Гебризельма, Тереса, Сатока и Садала. Их наследники продолжали править в Севтополе впоследствии, однако статус территории оставался неопределённым. Имена других фракийских династов — Спартока (около 281 года до н.э.), Скостока (около 250 года до н.э.) и Адея — обнаруживаются на монетах, чеканенных в Кабиле в излучине реки Тунджи. Все трое являются загадочными фигурами, совершенно неизвестными из других источников. Фракийский царь Котис вместе со своим сыном Рескупоридом упоминается во фрагментарном указе Аполлонии Понтийской, найденном в Бургасе и датированном серединой III века до н.э. Под вопросом остаётся правомерность идентификации этого Котиса с царём того же имени, сыном Райдзоса, известным по надписи из Дельф 270–260-х годов до н.э. Полиен, упоминая о военной кампании, которую вёл во Фракии царь Антиох II Теос, называет имена его фракийских союзников Тереса и Дромихета. Оба имени имеют параллели у одрисов и гетов.
Фракийская гробница конца IV века до н.э. из Свештари, принадлежавшая, как считается, царю гетов Дромихету.
Завоевания Филиппа V С упадком военного могущества Египта владения Птолемеев в Эгейской Фракии оккупировал македонский царь Филипп V. В 202 году до н.э. македонские гарнизоны были установлены в Перинфе и Халкидоне. Города Кий и Мирлей, расположенные на азиатском берегу Пропонтиды, Филипп V взял штурмом и передал своему союзнику вифинскому царю Прусию. Фасос также перешёл под его власть.
После неудачной кампании в Малой Азии в 201 году до н.э. Филипп V предпринял новую кампанию на эгейском побережье Фракии. В 200 году до н.э. он взял Энос и Маронею, затем с лёгкостью занял Дориск, Кипселу и Серрейон. Сест и другие города на Херсонесе Фракийском также сдались без боя. Переправившись через Геллеспонт, македонский царь осадил и взял штурмом Абидос на азиатском побережье, которому его союзники царь Аттал Пергамский и родосцы не успели помочь. Эти действия Филиппа V послужили предпосылкой для начала II Македонской войны в 200–197 годах до н.э. В это время македонские гарнизоны были выведены из Фракии, чем не преминули воспользоваться фракийцы, разграбившие Лисимахию. После поражения Филиппа V при Киноскефалах в 197 году до н.э. и заключения мира римляне потребовали вернуть захваченные ранее владения египетскому царю.
Македонские владения Филиппа V накануне войны с Римом, около 200 года до н.э.
Пока статус этих территорий оставался неопределённым, положением решил воспользоваться Антиох III Великий, который заявил права на фракийские владения по праву наследника Селевка I. В 196 году до н.э. он занял значительную часть западного побережья Малой Азии, затем переправился на Херсонес и начал восстанавливать лежавшую в развалинах Лисимахию. Чтобы укрепить свои позиции в Эгейской Фракии, он предпринял ряд походов во владения соседних фракийских племён. Гарнизоны Антиоха III заняли Энос и Маронею, союз с ним заключил также Византий. В 191 году до н.э. римляне разбили Антиоха III при Фермопилах в Греции. В том же году родосский флот нанёс ему поражение у Корика. Опасаясь быть отрезанным от своих владений, Антиох III поспешно вернулся в Азию. Римские войска Луция Корнелия Сципиона при всесторонней поддержке Филиппа V преследовали его и в 190 году до н.э. нанесли Селевкиду поражение в сражении при Магнезии. По результатам Апамейского договора в 188 году до н.э. владения царя в Малой Азии, а также Херсонес и ряд городов фракийского побережья были переданы пергамскому царю Эвмену II. Через три года римляне заставили Филиппа V вывести гарнизоны из Эноса и Маронеи.
Бюст Филиппа V (?) из Палаццо Максима, Рим.
Филипп дал выход своему гневу, предприняв несколько походов в глубину Фракии. В 185 году до н.э. он выступил в защиту Византия против неизвестного ранее фракийского царя Амадока. Другой поход в 184 или 183 году до н.э. был направлен против одрисов, дентелетов и бессов. Македонский царь захватил Филиппополь, однако оставленный здесь гарнизон после его отступления был изгнан царём одрисов Севтом IV. В 181 году до н.э. Филипп V организовал экспедицию против своих постоянных врагов медов, захватив и разрушив их город Петру. Чтобы сокрушить живших к западу от его владений воинственных дарданов, Филипп V пригласил переселиться в их земли бастарнов из-за Дуная.
Бастарны двинулись в поход в 179 году до н.э., однако Филипп V внезапно умер и прежние договорённости утратили силу. Фракийцы отказались пропустить их через свои земли. Первоначально успех сопутствовал бастарнам, однако во время решающего сражения разразилась буря с грозой, и варвары, боявшиеся грома, потерпели поражение. Часть из них вернулась обратно за Дунай, а 30 000 воинов во главе с Клондиком отправились воевать с дарданами. Зимой 175 года до н.э. большинство из них погибло на обратном пути во время ледохода на Дунае.
Фракийский всадник в сопровождении пехотинца. Фресковая роспись гробницы Севта III в Казанлыке.
Персей, Котис и битва при Пидне Торжественная надпись из Амфиполя, выполненная в честь наследника Филиппа V, его сына Персея, упоминает о его войнах с фракийцами. В ходе одного из таких походов в 179 году до н.э. из своих владений был изгнан сапейский царь Абруполис, считавшийся другом римлян. Этот инцидент позже послужил сенату одним из предлогов для развязывания III Македонской войны (171–168 годы до н.э.) против Персея. Незадолго до её начала в 172 году до н.э. Рим посетила делегация фракийских племён медов, астиев и кепнатов, искавших союза и дружбы с римлянами. С другой стороны, царь одрисов Котис II, сын Севта IV, стал на сторону Персея. Полибий дал высокую оценку его качествам правителя и человека:
«Котис был выдающийся человек как по наружному виду, так и по способности к военному делу; к тому же характером своим он менее всего походил на фракийца: так был он воздержан, отличался мягкостью нрава и благородной серьёзностью».
В самом первом сражении III Македонской войны храбро сражавшаяся кавалерия одрисов внесла существенный вклад в победу македонян при Каллинике в 171 году до н.э. Вскоре другой фракийский царь, Автлесбий, вместе с пергамским военачальником Корагом вторглись во владения Котиса, и Персей был вынужден отпустить его ради защиты собственного царства. Несмотря на это, в 168 году до н.э. Котис со своими фракийцами, по-видимому, участвовал в решающем сражении при Пидне. Его сын Битис, находившийся в качестве заложника при дворе Персея, попал в руки победителей римлян, и те вывезли его в Италию. Вскоре после падения Македонии Котис послал свою делегацию в Рим, где получил от сената прощение и статус друга и союзника римского народа.
Фракийцы на службе македонского царя Персея.
В 149 году до н.э. при дворе фракийского царя Тереса объявился авантюрист Андриск, выдававший себя за сына Персея Филиппа. Терес, женатый на сестре Персея, признал Андриска своим племянником, увенчал его диадемой и представил другим фракийским вождям. Один из этих вождей по имени Барсаб сам согласился принять участие в планируемом походе против Македонии, чтобы отвоевать отцовское наследие. Неожиданно предприятие Андриска увенчалось громким успехом: ему удалось нанести поражение македонскому ополчению и захватить всю страну. Он начал чеканить монету со своим изображением и легендой «царь Филипп». В 148 году до н.э. римляне послали против него сильную армию во главе с Квинтом Цецилием Метеллом. В битве при Пидне Андриск был разбит, бежал к фракийцам, затем вернулся с новой армией, вновь потерпел поражение и снова бежал во Фракию. В конце концов фракийский вождь Виз выдал его римлянам. Эти события подтолкнули Рим к аннексии Македонии и превращению её в провинцию.
Тетрадрахма царя Персея.
Северная граница Македонии Римская провинция Македония унаследовала от царства Антигонидов конфликты с фракийскими племенами северной части Балканского полуострова. Варвары, которых привлекало богатство провинции, часто совершали грабительские набеги на ее территорию. Римские власти отвечали многочисленными карательными экспедициями, но всё же оказались не в состоянии положить конец вражеским нападениям. Надпись из Леты сообщает о вторжении кельтов скордисков, которые в 119 году до н.э. ворвались в Македонию, убили в сражении её наместника Секста Помпея и лишь с большим трудом были отбиты назад его квестором Марком Аннием. За этим набегом последовал второй, в ходе которого к скордискам примкнули фракийцы-меды со своим царём Типасом.
В 114 году до н.э. варвары нанесли поражение новому наместнику Марку Порцию Катону. Его преемники Гай Цецилий Метелл Капрарий в 113 году до н.э. и Марк Ливий Друз в 112 году до н.э. праздновали триумфы в честь одержанных над ними побед. Марк Минуций Руф, наместник провинции между 110 и 106 годами до н.э. предпринял ряд походов против скордисков, а также против бессов и других фракийцев. За эти победы он также удостоился триумфа.
Золотой перстень I века до н.э. из Пирея с резной геммой, на которой изображён греческий или римский всадник в доспехе, атакующий фракийского пельтаста. Афины, музей Бенаки.
Гораций упоминает Манлия Вульсона, который продвинулся до самых Родоп и Гема (Балкан). Тот же Вульсон упомянут у Флора как ещё один наместник, воевавший против фракийцев после Минуция Руфа, но прежде Скрибония Куриона. О победе, одержанной над медами и дарданами в 97 году до н.э. пишет Юлий Обсеквенс. Объединение этих двух событий в одно, как это предлагали некоторые историки, не имеет серьёзных оснований.
Эффект от побед, одержанных римлянами между 114 и 97 годами до н.э. на северной границе Македонии и во Фракии, оказался краткосрочным. Во время долгого наместничества Гая Сентия Сатурнина между 93 и 87 годами до н.э. северная граница провинции оставалась по-прежнему под угрозой. Фракийские нападения на Македонию фиксировали Юлий Обсеквенс в 92 году до н.э. и дважды Ливий — в 90 и 88 годах до н.э. Во время последнего из этих двух набегов фракийский царь Сотим с большим войском добрался до Греции, где разграбил знаменитое святилище Зевса в Додоне. В конце концов он был разбит Сентием Сатурнином и вынужден был возвращаться домой восвояси.
Этот с виду простой глиняный горшок (олла) на самом деле не так-то прост: ученые считают, что жители острова Сардиния эпохи нурагов использовали подобные сосуды для дистилляции - то есть, для перегонки алкогольных напитков, а также для длительного кипячения и отстаивания жидкостей. Поскольку рядом с такими сосудами (кстати, не такими и уж распространенными) обычно находят небольшие полусферические или килевидные чаши, считается, что содержавшиеся в них напитки предназначались для совместных возлияний или ритуалов инициации.
Сосуды такого же назначения - по сути, перегонные аппараты - известны на Ближнем Востоке, в Пакистане, на Крите. Они состоят из конического горшка и оллы (типа нашей). Первый устанавливают на вторую, внизу кипит жидкость, пар поднимается по коническому сосуду, конденсируется, конденсат падает обратно.
- это большие каменные башни, которые сардинцы строили со второй половины II тысячелетия до н.э. до VIII века до н.э. Вокруг этих башен образовывались деревни. Но вот точное предназачение нурагов пока неясно.
Центральная башня нурага Сант-Антине Торральба
Горшок на фотографии происходит из нурага Настаси (или Анастаси) и относится к XIV-XII векам до н.э. Комплекс нурага состоит из главной башни, соединенной с четырьмя поменьше, и внутреннего двора. Раскопки нурага производились в 1966 и в 1981 годах.
Важный предмет хозяйственной утвари древнего человека (который, кстати, довольно популярен и сейчас) - жаровня. Меняя внешний вид с течением веков, жаровня сохраняла свое назначение - держать жар углей в компактном, удобном для использования виде. Обычно она была устроена так, чтобы сверху, над горящими углями, можно было разместить ёмкость, содержимое которой требовало медленного подогрева.
Посмотрите на две жаровни из нурага Пальмавера на Сардинии, датированных XIV-X веками до нашей эры. Они совершенно разные по исполнению при сохранении функции. К сожалению, более точно датировать их не удалось, поскольку не существует какой-либо четкой хронологии самих
(Обе жаровни хранятся в Национальном археолого-этнографическом музее Джованни Антонио Санна в Сассари на Сардинии).
Корень «нур» присутствует в топонимах и названиях многих населенных пунктов Сардинии. Считается, что он обозначает высокую башню, построенную из крупных камней. Этот «нур», по заключению некоторых ученых, по-настоящему древний, и относится к раннему и примитивному языку средиземного побережья. В доиндоевропейский период памятники здесь называли именно нурагами.
Сардиния – родина одной из самых древнейших культур. Следы ее можно обнаружить на острове и сегодня. Когда-то эта земля давала приют древней цивилизации, ныне называемой нурагийцами. Во втором тысячелетии до нашей эры этим народом было возведено множество странных сооружений. Это были своего рода башни. Высокие – как минимум, до двадцати метров. Сложены они были из огромных камней, а формой напоминали детский куличик, или перевернутое ведро.
Кем были нурагийцы? Сведения о них, увы, крайне скудны. Нет определенности ни в их этнической принадлежности, ни в их происхождении.
Большинство ученых сходится лишь в том, что индоевропейцами они не были точно-преточно. Переселившиеся племена Северной Африки? Этруски? Очередной «народ моря»? Чем была их цивилизация – сплавом нескольких разных культур, или самостоятельной системой? Никто не знает.
Один из известнейших исследователей, Франческо Сазула, лаконично, но емко охарактеризовал феномен нурагийской цивилизации. Он заявил: «Мы знаем об эпохе нурагов многое, но нам почти ничего не известно о самих нурагийцах. Древний народ был и остаётся одним из самых таинственных обитателей планеты Земля».
Нураги Сардинии: простые или сложные? Снаружи эти «башни» производят впечатление достаточно примитивных построек. Однако, по мнению специалистов-археологов, внутренняя архитектура ярусов башни была очень сложна.
Строения из каменных блоков возводились на протяжении всей истории человеческой цивилизации. По всему земному шару. Как бы, мегалитические сооружения встречаются повсюду. Мастабы, менгиры, дольмены, кромлехи и прочие, как говорится, стоунхенджи. Их всех объединяет окружающий такие объекты флер тайны и загадочности. На Сардинии подобное строительство имело ряд отличительных особенностей. Большие, тяжелые (массой до трех тонн) каменные блоки укладывались по кругу методом безрастворного крепления. При этом для возведения стен применялись камни различной плотности, и каждый новый круг был чуть меньше предыдущего. В итоге вся конструкция колоссального веса держалась только собственно под этим, своим же, весом.
Расчет и мастерство строителей поражают – они могли бы посоперничать с современными инженерами, вооруженными внушительным инструментарием и вычислительными машинами. Кто и зачем, вот основные вопросы, которые занимают современных исследователей. Кто были они – неведомые нам строители, цивилизация которых оставила в истории яркий след, но крайне мало сведений о себе? И главное: для чего они застроили остров своими башнями? Для сторожевых их слишком много…Как, впрочем, и для культовых сооружений.
Если принимать к рассмотрению версию сакрализации данных построек, то возникает множество ассоциативных аналогий, известных всем. Например, остров Пасхи и его каменные идолы: для чего они, и зачем их столько? Ведь достаточно одного истукана, чтобы молиться определенному божеству. Некоторые исследователи заявляют, что в древности общее число нурагов на острове исчислялось не менее чем двадцатью-тридцатью тысячами. Из которых до нас дошли только восемь тысяч. Большая их часть сохранилась на северо-западе острова, и в южно-центральных районах.
Судьба остальных нурагов неизвестна. Хотя циники красноречиво кивают на более современные постройки из камня в местностях, где добыть этот камень, в общем-то, было негде. Им возражают обиженные за сардинцев романтики, полагающие, что когда римские легионы захватили остров, его жители начали прятать от них древние сооружения. И буквально закапывали их, засыпая землей. Тут, правда, возникает интересное обстоятельство. Взять эту самую землю было тоже неоткуда. Нет на территориях нурагов никаких мест, из которых бы явно что-то выкапывалось. Но это не отменяет того факта, что часть нурагов до сих пор скрыта под землей.
Нураги возводились не только как отдельные башни. Древние строители создавали целые поселения, практически города из этих сооружений. Центром становилась наиболее крупная и высокая башня. Ее окружали меньшего размера башни и строения, возможно, служившие хижинами. Их называют пиннетами. Между всеми постройками прокладывались неширокие улочки – разве что только одному человеку пройти. В чем был смысл именно такого плана строительства? Чему служили каменные бастионы?
Ученые рассматривают версии от культовых сооружений (подобно храмовым комплексам) до военных объектов. Возможно, Сардиния скрывает в своих землях еще не один такой «город». Многие из них могут до сих пор находиться, например, в ее холмах (когда-то наводнением размыло один из таких холмов – вот так и состоялось открытие знаменитого мегалитического поселения близ Барумини).
Погребения варварских принцесс обнаружили испанские археологи в некрополе позднеримского времени в Мериде.
В V веке Римская империя была уже тенью себя прежней. Столица римской провинции Лузитания (на Пиренейском полуострове) город Августа Эмерита был вынужден окружить себя крепкими стенами, что, однако, не спасло его от разграбления в 429 году германским племенем свевов.
Представители новой элиты, пришедшие из Восточной Европы, устроили на северной окраине города некрополь. Именно там испанские археологи среди десятков захоронений обнаружили девять, погребальный инвентарь которых состоял из золотых и серебряных украшений, схожих с подобными из некрополей в Сербии, Польше, Венгрии, Румынии, на Украине и России. Погребения признаны принадлежавшими свевским "принцессам".
Среди украшений - фибулы, булавки, серьги, бусины. В одной из могил найдена брошь в виде пчелы - подобная знаменитым пчёлам из могилы короля франков Хильдерика.
Свевы - это собирательное название множества варварских народов, обитавших на территории Восточной Германии. Впервые в римской литературе о них упоминает Цезарь. В 58 году до нашей эры он победил германцев во главе с их вождем Ариовистом. Значительная часть этого большого и пестрого племенного объединения приняла участие в этногенезе славян.
На Пиренеях же свевы появились в начале V века и вместе с аланами и вандалами основали там королевство, которое в 585 году завоевали вестготы во главе с Леовигильдом.
Эхо Лонговиция: в английском графстве Дарем поисковик нашел военный диплом древнеримского моряка
На Британских островах было найдено около трёх десятков военных дипломов римской эпохи. Все они принадлежали солдатам сухопутных войск. Но вот в 2016 году неожиданно нашелся и диплом моряка.
Произошло это в окрестностях Ланчестера – некий Марк Хьюстон обследовал поля с помощью металлоискателя. Законы Великобритании позволяют такие поиски при соблюдении определенных условий. Марк обнаружил стопку медных листов на глубине всего около 30 см и сначала не понял, что это на самом деле. Позже дома он обнаружил на листах латинские буквы и сообщил о находке в специальную службу Portable Antiquities Scheme.
Оказалось, что 8 медных фрагментов составляют военный диплом – документ, который получал выходивший в отставку легионер римской армии или моряк флота. В дипломе указывались данные служивого, а также права и привилегии, которые тот получал, выйдя в отставку.
Текст диплома вырезали на двух медных листах, затем пробивали в них отверстия и скрепляли проволочкой так, что текст оказывался на титульной стороне и внутри "книжки". Затем диплом связывали шнуром, запечатанным при семи свидетелях (их имена указывали в тексте диплома). Для предъявления было достаточно текста на лицевой/титульной стороне диплома. Но если появлялись сомнения в его подлинности – ломали печать на шнуре и сличали с текстом внутри.
Вот такой диплом и нашел Хьюстон. Причем место находки тоже неслучайно. Ланчестер, судя по названию, основан на месте оставленного римского каструма Лонговиция, возможно, получившего название по этнониму одного из кельтских племен.
В Даремском музее пластины отреставрировали и смогли восстановить текст на них.
"Император Цезарь Тит Элий Адриан Антонин Август Пий, сын божественного Адриана, внук божественного Траяна – покорителя Парфии, правнук божественного Нервы, великий понтифик, на 13 году своей трибунской власти [150 год н.э.], дважды провозглашенный императором, четыре раза – консулом, Отец Отечества дарует всадникам и пехотинцам германской армии [римских войск, дислоцированных в Германии], которые служат в четырех алах и четырнадцати когортах – [а именно] Noricorum, Sulpicia, Africorum Veterana, I Thracum, I Flavia Hispanorum, I Latobicorum et Varcianorum, I Pannoniorum et Dalmatarum, II Civium Romanorum, I Raetorum, VI Brittonum, II Asturum, I Classica, III и VI Breucorum, I Lucensium PF, II Varcianorum, VI Raetorum, IV Thracum – в Нижней Германии под командованием Сальвия Юлиана, чьи имена записаны здесь, по истечении 25 лет службы, а также моряком флота по истечении 26 лет службы, почетную отставку и римское гражданство тем из них, кто такового не имел, подтверждает законность брака с женами, которых они имели на момент получения гражданства, или с женами, которых они возьмут в будущем, но только по одной жене каждый.
[Написано] в 13-й день до декабрьских календ [19 ноября], в консульство Гая Курция Юста и Гая Юлия Юлиана.
[Дано] Вельвотигерну, сыну Магиотигерна, бритту, служившему на Германском флоте [римском флоте на Рейне] под командованием Марка Ульпия Ульпиана".
Имена Вельвотигерна и его отца Магиотигерна, по словам специалистов Даремского университета, имеют кельтское происхождение.
Итак, поисковик нашел бронзовый артефакт эпохи римского завоевания Британии. Увы, но поскольку диплом изготовлен не из драгоценного металла, он не подпадает под действие Treasure Act (Закона о сокровищах). А значит, на него не распространяется преимущественное право выкупа, которое имеют государственные музеи Великобритании, – именно им поисковик обязан в первую очередь предложить купить определенные категории находок после их изучения советом специалистов в Британском музее.
Марк Хьюстон мог выставить ценный артефакт на аукцион и выручить за диплом кругленькую сумму. Однако, к вящей радости представителей науки, он так не сделал. Право выкупа получил Даремский университет, и редкий диплом теперь украшает экспозицию его археологического музея. А Хьюстон разделил вознаграждение с владельцем участка, где был найден раритет.
Более 40 лет британские археологи ведут раскопки древнеримского военного лагеря Виндоланда в Нортумберленде. И до 2014 года никогда не находили там золотых монет. Этот факт, конечно, можно объяснить: ведь в Виндоланде стояли гарнизоны, набранные из варварских племен с материка (галлы, нервии, батавы и т.д.). Откуда у них золотишко? Большинство монет, найденных в Виндоланде, - это медяки, мелочь. И вот в 2014 году французский волонтер нашел наконец золотую монету, которой не ждал тут даже заместитель директора по раскопкам Блэйк. Но это еще не все сюрпризы!
Золотой аурей, выпущенный при императоре Нероне в 54-69 годах, найден в слое конца IV века - то есть, через 300 с лишним лет после чеканки (64-65 гг.). Собственно, сам Нерон умер еще до того, как Виндоланда была основана. На то время, к которому относится слой с монетой, аурей Нерона составлял бы жалование легионера за несколько недель. Так что, похоже, потерял ее не простой солдат.
Впрочем, узнать историю монеты нет никакой возможности, поэтому археологи просто порадовались находке.
В глазах наших современников римские солдаты предстают железными людьми, готовыми идти хоть на край света и выполнить любой приказ. Цена, которая была заплачена за этот образ, измеряется в человеческих жизнях. Попытаемся взглянуть на римскую военную службу глазами простых солдат, чтобы оценить весомость принесённых ими жертв, а также выяснить, каково было состояние их здоровья, качество жизни и шансы дожить до старости.
Отставка В 1983 году в журнале папирологии и эпиграфики был опубликован любопытный египетский папирус IV века, который, как впоследствии оказалось, являлся частью документа, опубликованного в 1973 году. Края обоих свитков идеально совпали, и учёным таким образом удалось целиком восстановить документ. Он содержал три письма, в разное время написанных в канцелярии дукса на имя префекта лагеря Псофис, местонахождение которого локализуется где-то на территории Оксиринхского оазиса в Египте. Все они касаются судьбы и военной карьеры некоего Серапиона, которого и следует признать владельцем свитка.
Фаюмские портреты донесли до нас необыкновенно реалистичные образы людей, принадлежавших к разным классам и профессиям, в том числе солдат римской армии. Возраст большинства моделей колеблется между 30 и 40 годами
Первое письмо датируется 17 апреля 395 года. В нём Серапион, прослуживший к тому моменту десять лет, из всадника производится в катафрактарии. Второе письмо датируется 396 годом: Серапион назначается декурионом. Третье письмо относится к 401 году и включает список из имён 11 отправленных в отставку солдат, среди которых упомянут всё тот же Серапион. Этот список содержит годы выслуги и причины отставки каждого из ветеранов.
Декурионы:
Серапион — из-за колик (colicus), 18 лет службы; Стефан — увечный (debilis), 22 года службы; Филеас — по старости (senex), 35 лет службы; Исидор — по болезни (aegrotus), 18 лет службы.
Катафрактарии:
Дорофей — по старости, 27 лет службы; Фебаммон — по старости, 20 лет службы; Апаммон — из-за колик, 10 лет службы; Фебаммон — увечный, 7 лет службы.
Рядовые:
Геракл — по старости, 27 лет службы; Ахесис — по старости, 27 лет службы; Антоний — по старости, 27 лет службы.
Чем болел Серапион — определить сложно. Классик античной медицины Гален описывал «колики» как острые боли в животе, которые, на взгляд современных специалистов, могли порождаться самыми разнообразными заболеваниями: от кишечных инфекций до ревматизма. Двое его товарищей, которые определены в документе как «увечные», могли получить те или иные травмы, которые сделали для них продолжение службы невозможным. Наконец, один ветеран-декурион назван «больным» без подробностей его диагноза и ещё один определяется как «старик».
Все комиссованные по болезни или по преклонному возрасту получали так называемую «уважительную отставку» (causaria missio). Последняя предоставлялась по результатам освидетельствования двумя или тремя врачами. Решение выносил «компетентный судья» (iudex competens). Такая отставка содержала те же права и льготы, что и «почётная отставка» (honesta missio), которую получали ветераны, выслужившие полный срок военной службы — 27 лет. Она включала денежную выплату и освобождение от налогообложения и прочих обязанностей для самих ветеранов и членов их семей.
Римский медик оказывает помощь раненому на поле боя
Со времён Каракаллы (211–217) для получения полных льгот был определён 20-летний срок службы. Остальные могли претендовать лишь на урезанный объём послаблений, пропорциональный количеству выслуженных лет. Наконец, император Константин (306–337) постановил в 325 году, что полным объёмом льгот при «уважительной отставке» могли пользоваться только те воины вспомогательных частей, которые были ранены в бою. Серапион и его товарищи по несчастью в силу своего статуса могли претендовать на ограниченный объём этих привилегий.
Физическое состояние солдат Военная профессия была связана с тяжёлыми испытаниями. Солдаты должны были храбро сражаться в бою, стойко переносить усталость и боль от ран. Вегеций пишет, что молодых рекрутов нужно прежде всего обучать совершать большие переходы при полной выкладке. Судя по рельефам Колонны Траяна, солдаты маршировали, будучи облачёнными в доспехи, неся при себе шлем и щит, а также запас провизии и личные вещи. Вес солдатской амуниции мог при этом достигать 20–30 кг. Неудивительно, что римских солдат за тяжесть поклажи называли «мариевыми мулами».
У современного читателя вызывает удивление выносливость германских легионов Вителлия, которые во время Гражданской войны в 69 году за сутки совершили форсированный марш в 30 миль (48 км), а затем ещё всю ночь вели на равных бой с противником. Для этого не только солдаты, но и офицеры должны были обладать хорошей физической подготовкой и выносливостью. Сервий Сульпийций Гальба, когда ему уже было за 40, командуя войсками в Германии, вначале весь день проводил полевые учения со щитом в руке, а после этого пробежал в военном облачении 30 км за колесницей взбалмошного императора Калигулы.
Скелет римского солдата, ставшего жертвой извержения Везувия в 79 году н.э.
Тяжёлые нагрузки неизбежно отражались на здоровье солдат, о чём мы можем судить по сохранившимся останкам. На берегу Неаполитанского залива был найден полный скелет воина — одной из жертв погубившего Помпеи и Геркуланум извержения Везувия в 79 году. Он лежал лицом вниз, согнув руки. При нём был обнаружен кожаный ранец с инструментами, пояс с бронзовыми накладками, кошелёк с горстью мелких монет и меч в ножнах. На момент смерти воину было 37 лет. Он был хорошо развит физически, обладал прекрасным здоровьем и хорошо питался. Мощные мышцы предплечий развились благодаря постоянным упражнениям с мечом и щитом. По-видимому, он был всадником, так как возле коленных суставов кости имели утолщения от постоянного напряжения, как это происходит при езде верхом на неосёдланной лошади. Должно быть, ему приходилось бывать в сражениях. Удар в лицо лишил его шести зубов с левой стороны челюсти. На левой бедренной кости повыше колена была гематома, образовавшаяся после ранения. Острие оружия противника вонзилось в кость и в углубление проник сгусток крови, впоследствии затвердевший. От этого на костях воина образовалась легко различимая шишка.
Ещё одно тело было обнаружено в 1972 году при раскопках римского форта в Фельсене (Нидерданды). Форт, идентифицированный археологами как Флевум, захватили и разрушили фризы в 28 году. В колодцах на территории форта были обнаружены тела трёх римских солдат. Расположение тела одного из них и найденные при нём предметы экипировки говорят о том, что он был брошен в колодец связанным, возможно, ещё живым, а затем завален сверху камнями. Останки принадлежали человеку 25–30 лет очень высокого роста (190 см), физически очень сильному, с хорошо развитыми мышцами предплечий. Правая рука была развита более, чем левая, со следами начинающегося артрита правого локтя и основания большого пальца. Артритом была также поражена левая ключица, что стало результатом ношения солдатом тяжёлого щита.
Череп, пояс и кинжал с ножнами, принадлежавшие солдату, найденному на дне колодца в Фельсене.
Психическое здоровье Неожиданный свет на проблемы психического здоровья римских солдат проливает папирус, найденный в Оксиринхе и датируемый временем около 270 года:
«Марк — Антонии, Серапиону и Кассиану, своим родителям, шлёт привет. Я молился за вас перед лицом богов в местном храме, потому что никто не может принести молитвы выше по течению реки из-за боёв, которые здесь идут между анотеритами и солдатами. Пятнадцать отборных солдат погибло, не считая легионеров, призванных из запаса, а также раненых и тех, кто пострадал в бою».
Марк, отправитель письма, был военным медиком, служившим в Александрии. Слово «пострадал» в греческом тексте письма выглядит как χαλαστων — «вялый, расслабленный». Выбор этого редко используемого термина говорит о том, что здесь подразумеваются не раненые в бою и не дезертиры, а, вероятно, солдаты, ставшие жертвой посттравматического расстройства. Этот диагноз может показаться современному читателю странным. Но не следует забывать, что римские солдаты были обычными людьми, часто ещё совсем молодыми юношами, иногда взятыми в войско насильно, брошенными в бой после короткого курса подготовки. Сражение в то время представляло собой рукопашную схватку с ударами, сыпавшимися со всех сторон. Солдаты слышали стоны своих друзей и видели, какой страшной смертью они погибают. Неудивительно, что при этом некоторые сходили с ума.
Положение тела римского солдата, найденного на дне колодца в Фельсене, и обнаруженные при нём предметы экипировки говорят о том, что он был брошен в колодец связанным, а затем завален сверху камнями
Аппиан рассказывает о «слегка помешанном» римском ветеране Цестии, ставшем причиной пожара Перузии во время Гражданской войны в 40 году до н.э.:
«Перузию Цезарь решил отдать на разграбление войску. Но один из перузийцев, Цестий, слегка помешанный — он воевал в Македонии и с этого времени называл себя македонянином — поджёг свой дом и бросился в огонь. Ветер, подхватив пламя, перенёс его по всей Перузии, и она выгорела полностью».
Римские авторы нередко упоминали схожие сцены при описании штурма и разграбления городов, когда обезумевшие жители совершали массовое самоубийство. Отношение к этому явлению в римской культуре было неоднозначным. С одной стороны, в ситуации, когда не было другого выхода, самоубийство рассматривалось как приемлемое или даже необходимое. При других условиях оно приравнивалось к дезертирству, и виновный — в случае, если он оставался в живых, — подлежал после этого смертной казни. Смягчающими обстоятельствами являлись болезнь, невыносимая боль или скорбь, к которой позже прибавляли чувство стыда или вины. В этом случае виновному сохраняли жизнь, но отправляли его в позорную отставку (missio ignominosa), означавшую потерю выслуги лет и всех привилегий. Солдат, пытавшихся убить себя в состоянии опьянения, наказывали разжалованием в рядовые и переводом в другую часть.
Ожидаемая продолжительность жизни Сегодня считается, что тяготы военной службы приводили к тому, что от 40 до 50% римских солдат не доживали до отставки. В Северной Африке установленная по солдатским эпитафиям средняя продолжительность жизни равняется 45–47 годам. Причём известны лишь шестеро солдат и один центурион III Августа легиона из Ламбезиса (Нумидия), павших от рук врагов. Остальные же умерли от различных болезней.
В дунайских провинциях, находившихся в прифронтовой зоне, средняя продолжительность жизни была гораздо меньше и достигала примерно 30 лет. Соответственно, процент солдат, погибших в сражении, неизбежно был здесь гораздо выше. В целом годовая потребность легиона в новобранцах оценивается в количестве от 110 до 250 человек. Однако сохранившиеся надписи свидетельствуют, что во время военных действий некоторые подразделения несли такие потери, что до 40 % их личного состава приходилось заменять новобранцами. То же происходило во время массовых эпидемий.
Реконструкция облика римского солдата из Помпей
Вопрос о том, насколько продолжительной была жизнь ветерана после увольнения из армии, более сложен. В Ламбезисе (Алжир) у военных шанс дожить до 45 лет был несколько выше, чем у местных жителей. Очевидно, более высокая продолжительность жизни у солдат являлась результатом медицинского ухода, банной культуры и стабильного питания. После 47 лет шансы обеих групп населения выравнивались, а затем при увеличении возраста смертность военных начинала обгонять соответствующие показатели у гражданского населения. Такая же ситуация характерна и для дунайских провинций — с той, однако, особенностью, что отставание уровня ожидаемой продолжительности жизни у солдат в сравнении с гражданским населением начиналось уже после прохождения планки 30-летнего возраста.
В целом на общем графике уровень смертности ветеранов армии находился где-то посередине между свободным населением и рабами. Очевидно, римской армии удавалось вытянуть из солдата все его жизненные силы до того, как приходило время навсегда от него избавляться.
Ученые считают, что нашли виллу, где 19 августа 14 года скончался древнеримский император Октавиан Август. И хотя и Светоний, и Тацит в своих сочинениях писали, что он умер в городе Нола, археологам кажется, что это произошло на роскошной вилле в 30 километрах от Нолы.
Вилла и вправду роскошная - под стать императору. Ее нашли еще в 30-е годы ХХ века, но к регулярным научным раскопкам приступили только в начале XXI-го, при активной финансовой и научной помощи японцев. Удалось раскопать и отреставрировать часть главного здания виллы, найти замечательные фрески и несколько мраморных статуй.
Монументальное здание этой виллы погибло во время извержения Везувия в 79 году, но ее территория позже все равно продолжала использоваться около 300-400 лет, пока новое извержение 472 года окончательно не похоронило эту местность.
Вопрос, действительно ли вилла принадлежала императору Августу, однозначно так и не решен.
Маленькая круглая картина на стене древнеримского дома - медальон. Такие медальоны часто использовались в украшении второстепенных частей стеной росписи. Некоторые исследователи видят в этом чуть ли не портреты владельцев дома. Однако ни подтвердить, ни опровергнуть в каждом конкретном случае мы этого не можем. Но достоверно известно, что в таких медальонах обычно изображали богов, мифологических персонажей, древнегреческих философов или писателей, воплощения поощряемых обществом качеств и добродетелей.
Этот медальон был вырезан из стены дома в Помпеях и вставлен в раму еще при Бурбонах. Сейчас он в виде картины находится в коллекции Неапольского археологического музея. Что же мы на нем видим? Мужчина развернул папирусный свиток. Такие изображения на стенах должны были давать понять гостям, что хозяин дома - просвещенный человек, он читает книги. Хотя портрет мог изображать вовсе не его. Обычно такие "заявления" были важны для вольноотпущенников - вчерашних рабов, которые пытались занять свое место в обществе свободных римских граждан.
Реконструкция таблина - древнеримского кабинета. На столе лежат папирусные свитки и стоят специальные коробки, в которых они хранились
Ни одного живого папируса из Помпей до нас не дошло, однако на знаменитой Вилле Папирусов под Геркуланумом открыта целая библиотека таких свитков. Только вот беда - павшие жертвой высокотемпературного пирокластического потока, в то же время сохранившего папирусы для нас, свитки лишились влаги и обуглились, что сделало их совершенно неразворачиваемыми в обычных условиях.
Вот так выглядит обугленный свиток папируса из Геркуланума
Делались попытки, даже успешные, разворачивать их, и теперь мы знаем, что, например, библиотека Виллы Папирусов в Неркулануме не хаотическое собрание книг, а вполне методически собираемая коллекция.
Теперь свитки пытаются читать с помощью т.н. неинвазивных методов исследования, то есть, без проникновения под их слои. Однако ситуация усложняется тем, что обороты папирусов наслаиваются друг на друга, и свитки в принципе изменили свою форму трубочек. Но ученые не оставляют надежд как прочесть свитки, так и найти новые. Вне всякого сомнения, на Вилле Папирусов есть еще не один десяток книг.
Перед кем и за что отвечают ушебти в загробном мире Древнего Египта
Очень многочисленная категория находок в древнеегипетских погребениях - это ушебти. В религии Древнего Египта существовало большое количество богов, которые отвечали за разные сферы жизни. Но не менее важным для любого древнего египтянина было существование после смерти. И к этому существованию он начинал готовиться заранее.
Чем выше был прижизненный статус человека в обществе, тем роскошнее должно было стать место последнего упокоения его тела - гробница. Поэтому у многих фараонов над гробницами возведены потрясающие воображение своими размерами пирамиды.
Пирамиды Гизы - фараонов Хеопса, Хафры и Менкаура (Ricardo Liberato)
В гробнице хранилась мумия - подготовленное особым образом с помощью бальзамирования тело умершего. Сохранялось оно потому, что понадобится душе в загробном мире. Но кроме тела, ушедшему в иной мир требовалось все, чем он пользовался в этом: одежда, посуда, бытовые предметы, атрибуты роскоши... Ах да, и ещё ему очень нужны были слуги! Ведь жизнь в полях Иалу, этом древнеегипетском раю, обещает быть комфортной и безмятежной, только если всю работу за умершего будет выполнять кто-то другой. Кто бы это мог быть? Ведь каждому умершему жителю Древнего Египта не положишь в могилу еще десяток людей - так никакого населения не хватит. И древние египтяне нашли простой и изящный выход.
Каждый человек, совершавший переход в иной мир, получил ушебти.
Ушебти - фигурки-ответчики, фигурки-слуги. Их делали в больших количествах из разных материалов - дерева, глины, камня, фаянса. Разного размера - все зависело от платежеспособности семьи умершего.
Коллекция ушебти в Музее истории искусств в Вене. Самый большой «ответчик» (в центре нижней полки) принадлежал Аменхотепу III, перед ним (левый) – Эхнатона. В правом углу нижней же полки (второй справа) – раскрашенный ушебти Сеннеджема. На верхней полке справа – ящик для ушебти.
На ушебти наносили целые тексты-формулы с перечислением их обязанностей. Эти тексты, кстати, помогли египтологам в изучении повседневной жизни древних египтян. Ушебти за время раскопок в Египте действительно нашли очень много, ведь на каждого умершего могло приходиться от нескольких штук до нескольких сотен "ответчиков". Для ушебти даже изготавливали специальные деревянные ящички.
Ящичек с ушебти
В древнеегипетском некрополе в Саккаре уже пару столетий ведутся раскопки. Последнее время министерство туризма и древностей почти в прямом эфире сообщает миру о новых находках.
Каждая из этих фигурок олицетворяла того, кто примет на себя часть обязанностей покойного в загробном мире. Занятие, для которого был предназначен конкретный "ответчик", указывали в формуле из Книги мертвых. А этот текст писали прямо на статуэтке. Там же могли уточнить происхождение ушебти, если его кто-то специально подготовил к похоронам.
Деревянный ящичек с раскрашенными ушебти, найденный в гробнице древнеегипетского художника Сеннеджема. Но принадлежал ящичек сыну или внуку Сеннеджема по имени Парамнеху. Примерно 1279–1213 годы до н.э. Сейчас находится в музее Метрополитен.
Надо заметить, что все эти "ответчики" не были похожи на того, кого они замещали. Скорее, они больше соответствовали общепринятым изобразительным канонам. Но вот качество их исполнения очень зависело от стоимости.
Деревянные ящички и ушебти Юи, отца Тюйе, главной супруги фараона Аменхотепа III. Примерно 1390–1352 годы до н.э. Сейчас находятся в музее Метрополитен.
Эти прекрасные ушебти Юи сделаны из кедра и раскрашены. Но, как уже упоминалось, дерево было не единственным материалом для изготовления "ответчиков".
Ушебти главного управляющего и писца Сениу. Примерно 1525–1504 годы до н.э. Сейчас находится в музее Метрополитен.
Представляем вам ушебти писца Сениу - он сделан из стеатита, или мыльного камня, пригодного для скульптур. Ушебти покрыт глазурью и окрашен. Очень показателен факт, что этот ушебти был сломан и отремонтирован еще в древности. Как его повредили и кто его починил, неизвестно, но эта деталь указывает на важность предмета для семьи покойного.
На этой фотографии - помещение в древнеримском доме в древнеримском городе Геркуланум под Неаполем. Геркуланум, как и Помпеи, погиб во время извержения вулкана Везувий в 79 году. Во время раскопок, которые начались еще в 18 веке, в городе откопали деревянные предметы, которые почему-то не исчезли за два тысячелетия.
Почему так вышло? Дело в том, что дерево истлевает с течением времени благодаря в первую очередь доступу кислорода. Если этот фактор исключить каким-то образом, то у деревянных предметов есть шанс протянуть хоть сколько тысячелетий.
В Геркулануме роль "перекрывателя" кислорода сыграли пирокластические потоки, которые образовались при извержении вулкана. Они имеют высокую скорость и высокую температуру, оттого просто выжгли кислород на своем пути. Затем обугленные деревяшки были завалены всем, что нес поток, а также пеплом, лаппили и прочим вулканическим мусором.
Чтобы вновь открытое дерево и предметы из него не испортились, реставраторы пропитывают их специальным составом.
Наряду с поединками гладиаторов звериные травли были излюбленным развлечением в Древнем Риме. Тысячи экзотических животных со всех стран мира ежегодно демонстрировались публике на арене Колизея. В ходе этих представлений звероловы показывали свою ловкость и умение обращаться со зверями, а охотники сражались с хищниками на арене. Победа в такого рода поединке символизировала победу разума над дикостью, профессионализма над грубой силой. А началось всё с необычных животных, благодаря которым греки одолели римлян в III веке до н.э.
Происхождение игр В ходе войны с Пирром в 280 году до н.э. римляне впервые столкнулись с ранее неизвестными им слонами. Их неожиданное и эффективное применение на поле боя предопределило успех Пирра в сражении при Гераклее. В следующем году он снова благодаря слонам одержал победу в сражении при Аускуле. Только в 275 году до н.э. царь потерпел поражение в ходе битвы при Беневенте, а его слонов захватили победители. Эти животные стали изюминкой торжественного шествия во время триумфа, праздновавшегося Манием Курием Дентатом. Они, несомненно, произвели сильнейшее впечатление на публику, собравшуюся посмотреть на грандиозное зрелище. Дальнейшая судьба этих слонов неизвестна.
Блюдо с изображением захваченного у Пирра в 275 году до н.э. слона. Вероятно, целая партия таких изделий была изготовлена в преддверии триумфа Мания Курия Дентата как инструмент пропаганды громкой одержанной этим военачальником победы. Национальный этрусский музей, вилла Джулия, Рим.
В 252 году до н.э., в ходе Первой Пунической войны, Луцилий Цецилий Метелл после битвы у Панорма захватил у карфагенян 140 слонов. Животных переправили через Мессанский пролив на специально сооружённых плотах и доставили в Рим. Не зная, что делать с ними после триумфального шествия, римляне загнали слонов в цирк и здесь перебили метательными копьями. Эта история свидетельствует о том, насколько примитивной была индустрия зрелищ в Риме в то время.
Вероятно, звериные травли в Риме возникли и развивались на волне успеха гладиаторских состязаний, переживавших на рубеже III и II веков до н.э. пору бурного роста. В 186 году до н.э. Марк Фульвий Нобилиор, победитель этолийцев и известный политик, представил римской публике зрелище львиной охоты. Новое развлечение быстро обрело популярность, и интерес к нему возрастал из года в год. В 170 году до н.э. сенат попытался запретить ввоз животных для представлений с территории Африки, чтобы таким образом ограничить прибыль, получаемую от их экспорта карфагенянами. Запрет не помог: устроители игр фактически игнорировали закон. Уже на следующий год благодаря щедрости Публия Корнелия Сципиона Назики и Луция Корнелия Лентула на арене сражались 63 леопарда, 40 медведей и даже слоны.
Римский рельеф I века до н.э. с изображением гладиаторских игр и звериных травлей. Национальный музей, Палаццо Максима, Рим
В 167 году до н.э. Луций Эмилий Павел первым придумал использовать животных для исполнения наказания. По его приказу захваченные в плен римские перебежчики и дезертиры были брошены под ноги слонам. Таким же образом в 146 году до н.э. поступил Сципион Эмилиан после победы над Карфагеном. В дальнейшем такая форма приговора стала привычной и в отношении заурядных преступников.
Политическое значение игр Особенно широкое распространение эти зрелища получили в последнее столетие Римской республики, когда роскошно устроенное представление с участием прославленных бойцов и экзотических животных стало верным способом приобретения политического капитала. Выступая соискателем преторства, Луций Корнелий Сулла в 93 году до н.э. представил в Большом цирке сотню львов. Выпущенные из клеток звери разбрелись по арене, обнесённой железной решёткой, за которой находились трёхуровневые зрительские трибуны. Мавританский царь Бокх, приславший львов, сопроводил их отрядом охотников-гетулов, вооружённых копьями и дротиками. По итогам охоты были умерщвлены все львы, но не обошлось и без человеческих жертв. Марк Эмилий Скавр, будучи курульным эдилом 58 года до н.э., вывел перед народом 150 львов и леопардов. Тогда же римляне впервые увидели бегемота и крокодилов, размещённых в специально вырытом для них бассейне. На представлении, устроенном прославленным Гнеем Помпеем в 55 году до н.э. по случаю открытия каменного театра на Марсовом поле, было убито 500 львов. Гвоздём программы стала битва со слонами, в которой участвовало 20 животных.
Денарий Луция Ливенея Регула с изображением звериных травлей
Наивысшего расцвета размах зрелищ и количество задействованных в них животных достигли в императорскую эпоху. Стремясь взять проведение столь популярного зрелища под свой контроль, императоры вводили ограничения на суммы, которые могли тратить на их организацию устроители. При этом мероприятия, проводимые самими императорами, неизменно отличались размахом и роскошью. Август в своих «Деяниях» сообщал, что 26 раз устраивал для народа травлю африканских животных в цирке, на форуме или в амфитеатре, истребив при этом 3500 зверей. Император Тит в 80 году н.э. устроил 100-дневные празднества по случаю открытия амфитеатра Флавиев, будущего Колизея, в ходе которых было убито 9000 животных. Этот масштаб превзошёл Траян, который после победы над Децебалом и даками в 107 году н.э. устроил празднества, которые продолжались 123 дня и во время которых было убито 11 000 животных. Император Адриан в день своего рождения вывел на арену 1000 львов. В цирке при нём убивали большое число животных, нередко по сотне львов в день. Император Проб, празднуя победу над германцами, устроил зрелище, в ходе которого на арене было убито около 100 львов и столько же львиц, 200 леопардов и 300 медведей, множество страусов, кабанов, оленей, ланей и других травоядных животных.
Римская мозаика IV века с изображением цирковых травлей. Музей Бардо, Тунис.
Подобные представления не ограничивались Римом, а были распространены и в других городах Италии и провинций. В окрестностях тунисского города Суса в III веке находилась загородная вилла богатого римлянина Магерия, пол которой украшала мозаика с изображением циркового представления. Очень подробно в углах мозаики представлена сцена травли леопардов, погибающих под копьями четырёх охотников. В центре изображена фигура, несущая поднос с четырьмя кошельками по 1000 сестерциев в каждом, и большой блок текста, объясняющий, что это средства, на которые Магерий устроил представление:
«Твой пример — образец для будущих устроителей гладиаторских игр. Столько, сколько ты заплатил за это зрелище, только устроители давно ушедших времен платили. С какими иными гладиаторскими играми могут сравниться эти?! Да и когда это было?! Устрой игры, как это делают квесторы, устрой: это будет твой день — Магерий плати! — Вот что значит — быть богатым! Уже ночь: пусть твои венаторы из школы Телегениев уйдут с игр с вознаграждением».
Составитель надписи явно рассчитывал произвести впечатление, включив туда сумму гонорара, заплаченного охотникам: по 500 сестерциев за каждого леопарда. Однако если в провинции четыре леопарда были достойны увековечения на мозаичном изображении, то на столичной арене они обеспечили бы искушённым зрителям 10 минут восторга.
Мозаика Магерия с изображением звериных травлей. Музей Суса, Тунис.
Охотники и бестиарии Участников представлений, сражавшихся на арене с хищными животными, называли охотниками (venatores). Как и бойцы, участвующие в поединках, чаще всего они набирались из рабов, военнопленных и осуждённых преступников или являлись вольнонаёмными, обучавшимися в специальных школах. В столице таким заведением была Полуденная школа (Ludus Matutinus). На арене охотники должны были действовать рогатинами или лёгкими дротиками, а из защитного снаряжения носили разве только мягкие обвязки на ногах или туловище. Те, кто сражался с дикими быками или кабанами, в некоторых случаях выступали верхом, а боровшиеся со львами, тиграми или медведями делали это пешими.
Как и гладиаторы, искусные охотники могли быть объявлены победителями и отпущены с арены до завершения поединка. Для устроителя игр такой шаг был в том числе способом сохранить дорогостоящее животное для будущих боёв. За свои выступления охотники получали деньги. В сравнении с гладиаторами их труд считался менее престижным, что неизбежно отражалось на ставках оплаты.
Некоторые охотники, подобно знаменитым гладиаторам или прославленным возницам, становились известны широкой публике. К примеру, молодой Карпофор убил за один день представлений 20 хищников и был воспет поэтом Марциалом в таких стихах:
Высшая честь, Мелеагр, которой ты славен в преданье,
Для Карпофора пустяк: трудно ли вепря убить?
Он на рогатину взял и медведя в стремительном беге,
Кто под арктическим небом был сильней всех зверей;
Он ведь и льва поразил невиданных раньше размеров,
Что Геркулесовой мог быть бы достоин руки;
Он и пантере нанёс быстролётной смертельную рану —
Подвигов столько свершив, был он по-прежнему бодр.
Охотником был, вероятно, юноша, похороненный на кладбище гладиаторов в Эбораке (нынешнем Йорке). Об этом говорят характерные следы клыков тигра на его тазовых костях и лопатке. Расположение укусов соответствует способу, которым этот хищник умерщвляет свою жертву. На момент смерти юноше было едва ли больше 22 лет.
Бестиарий с волком или медведем на рельефе вазы из Колчестера, около 175 года н.э. Музей Колчестерского замка.
Ещё одной категорией выступавших на арене являлись бестиарии (bestiarii) — от латинского bestia («зверь»). Иногда этот термин использовали в собирательном значении, но в собственном смысле слова он означал работавших с животными дрессировщиков и акробатов, «разогревавших» публику перед началом основного представления. Обычно бестиарии демонстрировали публике редких экзотических животных или устраивали с ними целые представления, в ходе которых засовывали руку в пасть тигра, водили на поводке леопардов, боролись с медведями, заставляли слона ходить по канату и т.д. Также бестиарии натравливали хищников на приговорённых к смерти или дразнили их куском ярко окрашенной ткани. Такими бестиарии часто изображены на римских мозаиках из Северной Африки. Выполняемые акробатические трюки должны были продемонстрировать их бесстрашие и ловкость. Вот какое представление дал в Колизее остготский король Теодорих в 523 году:
«Первый, опираясь на гибкий шест, прыгает навстречу животным; и кажется, что именно в пасть животным он и хочет попасть, хотя на самом деле именно этого ему не хочется. Хищник и жертва устремляются друг к другу. Поднявшись ввысь в прыжке, атлет разворачивает всё тело и плашмя падает на животное, накрывая его своим телом как арка. Животное замедляет бег (…) Получается, что манёвренность атлета и кураж над животным вызывают большее удивление, чем нападение, предпринятое самим зверем». Мозаика из Ливии с изображением терзания львом, около 200 года н.э. Сарайя музей, Триполи.
Наименее ценимыми и наиболее расходными участниками игр были военнопленные и преступники (damnati), осуждённые на смерть через растерзание животными (damnatio ad bestias). Их смерть обставлялась как зрелище для посетителей игр, которые с замиранием сердца следили за резнёй на арене. Зрелище этих казней описывал Тацит:
«Их умерщвление сопровождалось издевательствами, ибо их облачали в шкуры диких зверей, дабы они были растерзаны насмерть собаками, распинали на крестах или обречённых на смерть в огне поджигали с наступлением темноты ради освещения».
Мозаика из Эль-Джема в Тунисе изображает полуденное представление на цирковой арене. В центре находится пустая сцена, вероятно, предназначенная для гладиаторских боёв. По углам леопарды терзают нескольких приговорённых к смерти, у которых руки связаны за спиной. В юго-восточном углу мозаики бестиарий толкает вперёд жертву, в то время как рычащий леопард прыгает ему на грудь. В северо-восточной виньетке леопард опрокидывает свою жертву, вонзая ей клыки прямо в лицо.
Не всех приговорённых разрывали звери — против них выпускали также гладиаторов, а в других случаях заставляли сражаться друг с другом.
Поединок охотника с диким быком. Терракотовая статуэтка II века н.э. Национальный музей археологии, Сен-Жермен.
Звери для представлений Устройство представлений было весьма хлопотным делом. В наиболее привилегированном положении находился император, который располагал источниками приобретения редких животных, недоступными другим устроителям. К его услугам были самые лучшие охотники и целые отряды солдат, расквартированных вдоль границ империи. Чтобы достать слонов из лесистых предгорий Атласа, император Каракалла в 216 году на целый год освободил провинцию Мавританию от уплаты налогов. Его тесть, печально известный префект претория Плавтиан, в поисках зебр («священных коней тигровой масти»), как сообщает историк Кассий Дион, посылал отряды солдат вглубь Африки. Текст фрагментарно сохранившегося посвящения из Агенеба в Атласских горах упоминает об успехе военной экспедиции, отправленной в пустыню за львами. Надпись из Мёзии воздаёт благодарность Диане за успешную охоту на медведей и диких быков, проведённую по приказу императора (venatio Caesariana). Стелу, хранящуюся в Романо-германском музее в Кёльне, Квинт Тарквиций Реститут, центурион I Минервы легиона, посвятил местному божеству в благодарность за то, что оно помогло ему поймать 50 медведей в течении шести месяцев.
Стела с охотничьим посвящением Квинта Тарквиция Реститута, центуриона I Минервы легиона. Романо-германский музей, Кёльн.
Другим приходилось обращаться за помощью к друзьям и иноземным клиентам. Сулла, как уже было сказано, раздобыл 100 львов для представления, обратившись к мавританскому царю Бокху, с которым он был связан дружбой со времён Югуртинской войны 112–105 годов до н.э. Цицерон, выполняя обязанности наместника Киликии, получил письмо от своего римского друга Целия, который просил достать ему леопардов для циркового представления. В дополнение к леопардам, заказанным Цицерону, Целий получил ещё 20 больших кошек от Гая Скрибония Куриона, половину из которых тому подарил другой сенатор — Патиск. Описанный Апулеем в «Метаморфозах» некий Демохар из Платей, намереваясь устроить роскошное представление для своих сограждан, часть медведей для звериной травли поймал в своих собственных владениях, часть приобрёл у других охотников, а остальных получил от друзей в подарок. Письма Квинта Аврелия Симмаха, римского сенатора и ревностного защитника древних обычаев, свидетельствуют о сохранении этой практики в Поздней империи (в IV–V веках н.э.).
Мозаика первой четверти IV века с изображением большой охоты и транспортировки захваченных африканских зверей из Виллы дель-Касале в 5 км от города Пьяцца-Армерина на Сицилии.
Симмаху несколько раз приходилось устраивать цирковые представления, чтобы отметить очередной этап в политической карьере своего сына. Когда в 393 году н.э. тот выставил свою кандидатуру на должность квестора, Симмах перво-наперво написал своим друзьям, прося достать ему лошадей, медведей, львов, собак из Британии, египетских крокодилов и т.д. По мере приближения даты начала игр его беспокойство всё нарастало. Ситуация складывалась далеко не так, как он хотел. Медведи вовремя не прибыли, о львах ничего не было известно, а крокодилов доставили буквально в последнюю минуту. К тому же они наотрез отказывались принимать пищу, а это значило, что их нельзя будет оставить на конец представления, как изначально планировалось. В довершение всех бед накануне представления покончили с собой 29 из 30 пленных саксов, предназначенных для игр. Это был тяжёлый удар, и чтобы его пережить, Симмаху понадобилась вся его философия. В итоге общие затраты составили 2000 фунтов золота или 9 млн сестерциев, что было эквивалентно годовому прожиточному минимуму для 20 000 крестьянских семей.
Менее богатым устроителям, не располагавшим столь полезными знакомствами, приходилось обращаться за помощью к продавцам и поставщикам животных. Последние хорошо известны по надписям II–III веков из Северной Африки, а также Остии. Многие из них вели дела в тесной связи с цирковыми гильдиями, которые также предоставляли нанимателям услуги дрессировщиков и охотников. Это была стандартная практика и для большинства других видов публичных развлечений. Участников гладиаторских представлений нанимали в соответствующих гильдиях (familiae gladiatorum), для организации театральных представлений обращались к актёрским труппам, а гонки колесниц контролировали четыре фракции (factiones), которые поставляли не только квалифицированных возниц, но и лошадей, колесницы и другое оборудование. Возможно, только самые богатые устроители игр самостоятельно доставали животных через своих знакомых или даже выращивали их в собственных поместьях. Остальные предпочитали платить деньги профессионалам.
Лев, терзающий гладиатора. Римская статуя II–III веков. Музей Данон, Шалон-сюр-Сон.
Транспортировка и содержание После того, как животных ловили, их транспортировали до пункта назначения по рекам или даже по морю, в том числе привлекая корабли военного и торгового флота. Интересно, что гильдия Телегениев, поставлявшая леопардов для игр, устраиваемых Магерием, также занималась товарными перевозками партий оливкового масла из Африки в Рим, о чём свидетельствуют найденные в Остии амфоры с их печатью. Подобно тому, как частные поставщики зерна и другого продовольствия в Рим пользовались таможенными и налоговыми льготами, установленными для них императорской властью, сходные привилегии получали и те, кто доставлял животных для общественных представлений. В 417 году император Гонорий издал указ, разрешавший им оставаться в любом городе по пути маршрута до семи дней, причём расходы на их содержание возлагались на городские власти. Существовали и таможенные льготы. Упомянутый выше Симмах в 393 году в одном из своих писем жаловался, что его поставщики медведей были обложены налогами, и требовал наказать виновного в притеснениях.
Римская мозаика III века с изображением погрузки и перевозки слона
В Риме животных содержали в императорских зверинцах, разбросанных по столице и пригородам. Среди надписей известна эпитафия времён правления Юлия-Клавдия, принадлежавшая прокуратору, который отвечал за слонов в Лавренте (Laurento ad elephantos), и другая, принадлежавшая препозиту верблюдов (praepositus camellorum) эпохи Флавиев. Ещё одна надпись из Рима упоминает двух солдат VI преторианской когорты, которые аттестуются как «охотники и хранители зверинца» (venatores immunes cum custode vivari). Церковный историк Созомен упоминает солдата, начальствовавшего над императорскими львами.
Зверинцы позволяли императорам собирать и накапливать для представлений большое количество животных, а также обеспечивать им надлежащий уход. Многие звери в неволе неизбежно болели и умирали. Например, эта участь постигла большинство медведей, собранных для представления Демохаром из Платей, а несчастный Симмах потерял 50 крокодилов прямо накануне представления. В крепости Монтана в Нижней Мёзии археологи обнаружили целые залежи медвежьих костей, вероятно, принадлежавших умершим в ожидании отправки в путь животным.
Мозаика III века с изображением тигра из терм Каракаллы в Риме, ныне экспонирующаяся в Колизее.
Зверинцы также становились постоянным домом для тех зверей, которых императоры хотели сохранить для будущих выступлений. Подавляющее большинство животных, выходивших на арену, несомненно, здесь же и погибало, но среди них были и те, кто оставался в живых, и даже редкие счастливцы, приобретавшие известность у публики. Не только охотники, но и леопарды на мозаике Магерия названы по именам, что говорит о том, что провинциальные зрители их знали. Поэт Стаций писал об одном таком льве:
«Печальный народ и отцы-сенаторы оплакивают твою смерть, ты пал на суровый песок, как знаменитый гладиатор».
Император, вероятно, мог снискать дополнительную популярность, включая таких всеобщих любимцев в свои представления. Он также мог одалживать или дарить животных из своего зверинца другим устроителям зрелищ, привязывая их к себе узами взаимных одолжений. Существовали, несомненно, и частные зверинцы, принадлежавшие богатой элите империи, но о них не сохранилось почти никакой информации.
Териак — мнимое универсальное противоядие, должное излечивать все без исключения отравления, в том числе самоотравления организма, развившиеся в результате внутренних болезней. Позднее териаку было также приписано свойство всесильного профилактического средства, дающего своему владельцу долгую здоровую жизнь.
Если верить легендам, первый териак был изобретен царём Митридатом VI Евпатором, который, постоянно опасаясь отравления, ставил опыты на преступниках и создал некий универсальный препарат (названный по имени изобретателя «митридатикумом»), который настолько хорошо смог защитить его от любых ядов, что когда возникла опасность попасть в римский плен, царь вынужден был заколоться мечом — все существующие яды оказались бессильны. Его победитель — Гней Помпей Великий, — ворвавшись во дворец, якобы в первую очередь дал приказ разыскать чудодейственное лекарство.
В древнем Риме териак был впервые составлен, путём изменения состава и доведения компонентов с 54 до 74, Андромахом, врачом императора Нерона. Он же изменил название первоначального лекарства на «териак» или «митридатикум-териак». Считается, что именно это средство принимала мать Нерона, Агриппина, из страха быть отравленной сыном.
У Плиния Старшего в книге "Естественная История" есть следующее сообщение: "Из змеи изготовляются пилюли, которые греки называют териаком… которыми пользуются для [изготовления] многих лекарств."
Териаком интересовался один из основателей врачебного искусства Гален (131—201 года н. э.), чьи рекомендации по изготовлению «универсального противоядия» оставались в силе до начала XIII века. За усовершенствование рецепта он получил от императора Марка Аврелия золотую цепь с выбитой на ней надписью «Антонин — император римлян, Галену — императору врачей».
Вероятно, исконный препарат — «митридациум» — представлял собой тонко протёртую пасту из лекарственных трав или настойку на винной или медовой основе. Всего в нём было 54 компонента. Андромах прибавил к исконному рецепту мясо гадюки, опиум, гиацинт, бобровую струю и некоторые другие ингредиенты. Они подбирались согласно античному представлению о том, что «подобное излечивается подобным». Поэтому лекарство, содержащее змеиное мясо, сможет излечивать от змеиных укусов. Общий состав был увеличен до 74 частей. Свой рецепт Андромах сопроводил краткой поэмой из 180 строк, которую позже приводит в своём сочинении Гален.
Сам Клавдий Гален, по-видимому, сильно переработал рецепт своего предшественника, добавив в его состав настойку мака.
Согласно медицинской теории прошлых веков, териак должен был иметь исключительно сложный состав, ведь чем больше в нём находилось компонентов, тем больше разновидностей ядов он мог излечивать. Так, нюрнбергский териак включал в себя 65 составляющих, французский териак XVI—XVII веков — 71 ингредиент. Бывало, что количество частей доходило до ста.
Иногда в него клали просто всё, что подворачивалось под руку. По преданию некий французский аптекарь сказал Клоду Бернару, в то время проходившему у него практику: «Не выбрасывайте это, мсье Клод, пойдет для териака».
Кубок Ликурга — единственная сохранившаяся со времён античности с фигурным узором. Представляет собой стеклянный сосуд 165 мм в высоту и 132 мм в диаметре, предположительно александрийской работы IV века н. э. Экспонируется в Британском музее.
Уникальность кубка состоит в способности менять цвет с зелёного на красный в зависимости от угла падения света. Этот эффект объясняется наличием в стекле мельчайших частиц коллоидного золота и серебра (приблизительно 70 нанометров) в соотношении трёх к семи. Обод из золочёной бронзы и ножка сосуда представляют собой позднейшие привнесения эпохи раннего ампира.
На стенках кубка изображена гибель фракийского царя Ликурга, которого за оскорбление бога вина Диониса опутали и задушили виноградные лозы. Существует гипотеза, что кубок был изготовлен в честь победы Константина над Лицинием и передавался из рук в руки вакхантами при дионисийских возлияниях. Во всяком случае, его необычная расцветка могла символизировать этапы созревания винограда.
Ценой беспрерывных войн, невообразимого напряжения сил и огромных жертв Рим к середине II века до н.э. создал империю, раскинувшуюся в трёх частях света. Собственность побеждённых досталась победителям. Попробуем оценить размеры этой добычи.
Римская экспансия Войны сопровождали Рим в течении всей его истории. Вначале римляне подчинили соседние с ними латинские общины. Объединив весь Лаций под своей властью, Рим развернул экспансию в направлении более отдалённых соседей: этрусков, сабинов, эквов и вольсков в центральной горной части Италии. За ними настал черёд самнитов, луканов, мессапов и бруттиев из южной части Апеннинского полуострова.
Самнитские или луканские воины возвращаются из похода с добычей и пленным. Фреска из гробницы. Южная Италия, IV век до н.э.
Подчинив всю Италию, римляне развернули экспансию за её пределы. Как доказательство ужасной воинственности древних римлян часто приводят тот факт, что двери храма Януса, которые открывали с началом войны, за 700 лет римской истории закрывались трижды. В первый раз — в правление царя Нумы Помпилия между 716 и 673 годами до н.э., во второй раз — после окончания I Пунической войны в 235 году до н.э., когда мир продлился восемь лет, и в третий — в 29 году до н.э., в правление Августа, знаменуя прекращение Гражданских войн.
На ранних этапах римской истории сезонные столкновения с соседями для обеих сторон были скорее грабительскими набегами за добычей, нежели регулярной войной. Их результаты сводились в основном к опустошению полей противника и угону скота. Захваченная добыча включала скот, имущество и в меньшей степени деньги. Известно, что участвовавшие в одном из походов против самнитов воины получили в качестве награды по две туники и по быку. В другой кампании, также против самнитов, солдаты получили по 82 асса, дорожные плащи и туники, что было по тем временам, как пишет Ливий, щедрой наградой за военную службу.
Раннереспубликанский период Самым крупным успехом римлян стало завоевание в 396 году до н.э. богатого этрусского города Вейи и оккупация принадлежавшей ему территории, которая в полтора раза увеличила размеры римских владений. Велика была и добыча, захваченная в городе при грабеже и по решению диктатора Марка Фурия Камилла отданная простым воинам. При этом военачальник дал обет посвятить десятую часть добычи Аполлону Дельфийскому. Правда, своё обещание он не сдержал.
Через некоторое время в Риме вспыхнула эпидемия. Одной из её жертв стал сын Камилла. Жрецы объявили мор гневом Аполлона и сообщили, что люди будут умирать, пока обет не будет выполнен. Сенаторы собрались, чтобы решить, каким образом собрать добычу, которая к тому времени уже разошлась по рукам. Чтобы не отнимать у солдат то, что они успели награбить, знатные матроны пожертвовали принадлежавшие им золотые украшения. Таким образом было собрано восемь талантов золота. Если считать в эвбейском таланте 26,2 кг, то речь идёт о 209 кг драгоценного металла, что, по приблизительной оценке, составляло десятую часть всех сокровищ Вей. Из этих украшений была отлита чаша, которую затем специально отряженное посольство доставило и посвятило в храм. Аппиан сообщал, что чашу похитили и переплавили в 356 году до н.э. фокидяне, а бронзовая подставка под ней была цела и в его время.
Бруски из меди, так называемые «тяжёлые ассы», использовавшиеся в Риме в IV–III веках до н.э. Палаццо Максима, Рим.
Прошло ещё несколько лет, и в 390 году до н.э. Рим подвергся нашествию галлов. Они наголову разбили римскую армию при Аллии, а затем разграбили и сожгли сам город. Женщин и детей римляне успели переправить в Цере, а сами заперлись на Капитолии. Галлы днём и ночью пытались ворваться в крепость, но встречали отчаянное сопротивление защитников. Осада продлилась семь месяцев. Когда у обеих сторон вышло продовольствие, они вступили в переговоры. По наиболее распространённой версии, которую озвучивал Ливий, галлы взяли в качестве выкупа 1000 фунтов (1 римский фунт равен 0,327 кг) золота, после чего удалились восвояси. Ту же сумму называли Диодор Сицилийский, Аппиан, Флор и другие историки. Дионисий Галикарнасский писал, что галлы запросили 25 талантов (655 кг) золота, а римлянам не хватило третьей части этой суммы. Патриотически настроенным римским историкам было тяжело смириться с мыслью о необходимости выкупать за деньги собственные жизни у завоевателей. Из-за этого впоследствии возникла версия, по которой галлы были разбиты на обратном пути или возвратившимся из изгнания Камиллом, или союзниками римлян — церитами, а выкупное золото вернулось в сокровищницу.
Пунические войны Реальные богатства стали поступать в Рим только после войн с Карфагеном. По предварительным условиям мирного договора 241 года до н.э., который поставил точку в I Пунической войне, карфагеняне обязывались выплатить Риму 2000 талантов контрибуции. Римская сенаторская комиссия, прибывшая, чтобы утвердить условия договора, увеличила эту сумму на 1000 талантов. Дополнительные 1200 талантов римляне получили в 237 году до н.э. после краткого конфликта с карфагенянами из-за Сардинии. Итого более 110 т серебра. Источником металла, которым карфагеняне расплачивались с Римом, являлись главным образом принадлежавшие им богатые рудники в южной Испании. Согласно Плинию Старшему, только один рудник Бебелон, находившийся в собственности Ганнибала, приносил ему ежедневно 150 фунтов (49 кг) драгоценного металла. Находившиеся вокруг Нового Карфагена рудники, по словам Полибия, давали своим владельцам 25 000 драхм в день, то есть примерно 35 т серебра в год. При таких доходах римские требования едва ли можно назвать чрезмерными. Однако война настолько расстроила финансы Карфагена, что в 241 году до н.э. ему неоткуда было взять денег, чтобы заплатить собственным наёмным солдатам.
Победа в II Пунической войне и заключённый в 202 году до н.э. мир принесли Риму контрибуцию в размере 10 000 талантов (262 т) серебра. В ходе самой войны римляне захватили большие богатства у карфагенян и их союзников в Италии, Испании и на Сицилии. К примеру, в 212 году до н.э. Марк Клавдий Марцелл взял Сиракузы и вывез из города доставшиеся ему царские сокровища, которые, по словам Ливия, «вряд ли нашлись бы тогда и в самом Карфагене». О денежном исчислении этих сокровищ можно только догадываться.
Карфагенский серебряный шекель, чеканившийся Баркидами в Испании в 239–209 годах до н.э.
В 211 году до н.э. римлянам после долгой осады сдалась Капуя, где Квинт Фульвий Флакк захватил «83 000 фунтов (27 141 кг — прим. авт.) золота, множество серебряных изделий, статуи и картины». Кроме того, 30 000 граждан и членов их семей победители продали в рабство. В 209 году до н.э. Квинт Фабий Максим взял Тарент, где завладел хранившимися в городской казне 3000 талантов (78,6 т) серебра. Сам город был отдан солдатам на разграбление, а 30 000 уцелевших жителей обращены в рабов. В том же году при захвате столицы Баркидов Нового Карфагена в Испании Публий Корнелий Сципион обнаружил в городской казне 18 300 фунтов (6 т) серебра в слитках и монете, большое количество драгоценной посуды, включая 276 золотых чаш, каждая весом почти фунт (327 г), а также множество оружия, зерна и других припасов.
Своеобразным подтверждением этих сведений стали римские монеты. Учёные с помощью масс-спектрометрии и рентгеноспектрального микроанализа исследовали изотопную подпись — соотношение изотопов свинца, присутствовавших в серебряных монетах, — и пришли к интересным выводам. Оказалось, что самые ранние римские денарии 268–241 годов до н.э. были отчеканены из серебра, имевшего восточносредиземноморское происхождение. Денарии, чеканившиеся между 241 и 211 годами до н.э., состояли из драгоценного металла, добытого на принадлежавших карфагенянам южноиспанских рудниках. Наконец, монеты, отпечатанные между 212 и 202 годами до н.э., содержали изотопную подпись, отличную от той, что была зафиксирована в денариях, чеканившихся до начала II Пунической войны и после её окончания. Выдвинутая в связи с этим гипотеза гласит, что между 212 и 202 годами до н.э. римляне использовали для монетного чекана преимущественно серебро, взятое в качестве военной добычи в Сиракузах, Капуе и Таренте. Завоевание Южной Испании в 218–205 годах до н.э. дало Риму практически неисчерпаемый источник серебра высокой пробы, что превратило чеканившийся из него денарий в одну из наиболее надёжных валют Средиземноморья.
Набор серебряной столовой посуды. Роспись гробницы Вестория Приска у Везувианских ворот Помпей.
Добыча и военный бюджет Последовавший за окончанием II Пунической войны период ознаменовал пик военной экспансии Рима и, соответственно, поступление новых средств. После поражения при Киноскефалах в 197 году до н.э. македонский царь Филипп II должен был уплатить римлянам 1000 талантов (26 т) серебра контрибуции. В 195 году до н.э. спартанский царь Набис заплатил 500 талантов (13 т) серебра. В 188 году до н.э. сирийский царь Антиох III по условиям Апамейского договора отдал 15 000 талантов (393 т) серебра, а его союзник каппадокийский царь Ариарат — 600 талантов (15,7 т) серебра. В 187 году до н.э. Гней Манлий Вульсон внёс в казну 212 золотых венков, 220 000 фунтов (72 т) серебра и 2103 фунта (688 кг) золота, а также множество чеканной монеты, захваченной у галатов. После битвы при Пидне в 168 году до н.э. Луций Эмилий Павел захватил и вывез в Рим богатства Македонского царства, включая 2250 талантов (59 т) серебряной и 231 талант (6 т) золотой монеты, а также множество дорогих сосудов, в том числе украшенный драгоценными камнями золотой кратер, весивший 10 талантов (262 кг), вазы, чаши и золотую утварь с царского стола. Кроме того, военная добыча включала не менее 150 000 военнопленных, проданных затем в рабство.
В 1933 году американский историк Тенни Фрэнк рассчитал примерный римский бюджет на период между 200 и 157 годами до н.э. Согласно его подсчётам, доходная статья бюджета составляла 610,6 млн денариев, причём поступления от военной добычи в это время достигали 72% дохода. В 167 году до н.э. сенат даже решил упразднить за ненадобностью поземельный налог, взимавшийся ранее с римских граждан. С другой стороны, расходная статья бюджета составляла 555 млн денариев, и 85% этих денег тратилось на военные нужды. Чистая прибыль казны составляла 55,6 млн денариев, то есть 2/3 государственной казны птолемеевского Египта.
Появление новых провинций приносило в бюджет новые доходные статьи. С другой стороны, пропорционально росли и военные расходы. При Сулле казна была практически на нуле, и лишь к 60-м годам до н.э. удалось медленно накопить необходимые резервы. После восточных походов Помпея доходы казны возросли до 85 млн денариев. Дополнительные 40 млн денариев принесло завоевание Цезарем Галлии.
Римская добыча, взятая при разграблении Иерусалима в 70 году н.э.
Распределение добычи Распределением добычи занимался захвативший её военачальник. Все трофеи описывал квестор. Деньги, как правило, передавались в государственную казну, другие ценности и пленных покупали сопровождавшие армию перекупщики. Какая-то доля добычи причиталась самому военачальнику, распределялась от его имени среди отличившихся офицеров и рядовых воинов, а также подлежала раздаче в армии. Соответствующие пропорции определял сам военачальник — какой-то чётко прописанной для этого случая процедуры, кажется, не существовало. Для увеличения собственной популярности он мог дать солдатам больше, а в другом случае мог забрать себе всё. Когда Марк Порций Катон писал: «Добычу, захваченную у врага (praeda) или вырученную от продажи (manubiae), я никогда не делил между немногими друзьями, отнимая её у тех, кто её захватил», он имел в виду, что, будучи военачальником, позволял солдатам иметь прибыль с одержанных ими побед, а не заботился лишь о личном обогащении, как другие. Эти слова дополняют сведения его биографа Плутарха:
«Своим солдатам, и без того изрядно нажившимся во время похода, он роздал вдобавок по фунту серебра, сказав, что пусть лучше многие римляне привезут домой серебро, чем немногие — золото, самому же ему, по его словам, не досталось из добычи ничего, не считая лишь выпитого и съеденного».
Доля простых солдат в этих богатствах была несравненно меньше. Например, во время триумфа Сципиона над Карфагеном воины получили по 400 ассов. Тит Фламинин в честь своего македонского триумфа в 194 году до н.э. роздал солдатам по 250 ассов, центурионам — по 500 ассов, а всадникам — по 750 ассов. Луций Корнелий Сципион, празднуя в 189 году до н.э. победу над Антиохом III, распределил среди солдат по 25 ассов для пехотинца, 50 — для центуриона и 75 — для всадника. Из македонской добычи Эмилия Павла в 167 году до н.э. его воины получили по 100 ассов для пехотинца, 200 для центуриона и 300 для всадника.
Размеры солдатских донатив значительно возросли в последнее столетие республики. Лукулл после победы над Митридатом VI Евпатором дал каждому солдату по 950 драхм, а Помпей, отпраздновав триумф, — по 1500 драхм. Легионеры Цезаря после окончания Гражданских войн получили по 5000 драхм, центурионы — по 10 000 драхм, трибуны — по 20 000 драхм. В эпоху Империи денежные выплаты солдатам приобрели регулярный характер и составили немалую статью их доходов.
Победы, одержанные императорами Траяном (98–117) и Луцием Вером (161–169) над парфянами, наглядно продемонстрировали, что Парфия перестала быть тем грозным соперником, с которым Риму прежде доводилось делить власть над миром. Обманчивая лёгкость этих побед напомнила римлянам о славе Александра Великого и заставила их мечтать о лаврах покорителей Востока. Первые шаги в этом направлении предприняли императоры династии Северов. Однако результат их усилий оказался не совсем таким, какого ожидали римляне.
По обе стороны границы Парфянская война Луция Вера (161–166) завершилась полной победой Рима. По условиям мирного договора под римский контроль вновь перешла Армения, а также северо-западная часть Месопотамии между реками Евфрат и Хабур. Расположенные здесь города Эдесса, Карры и Нисибис всё больше втягивались в сферу римского влияния. Возможно, в некоторых из них, в том числе в Нисибисе, разместились даже небольшие римские гарнизоны.
Для Парфии поражение в войне стало очередным шагом на пути к закату. Полученный удар ещё сильнее подорвал и без того неустойчивый авторитет парфянского царя в глазах его подданных, особенно могущественных местных династов, которые откровенно тяготились необходимостью подчиняться его приказам. В 190 году восстание против Вологеза III (147–191) поднял правитель Мидии Хосров II, который в своей столице Экбатане отчеканил монеты с собственным изображением и царским титулом. После смерти престарелого Вологеза на престол взошёл его сын Вологез IV (191–208), прежде правивший Арменией. Он сумел покончить с конкурентом и закрепиться на троне Аршакидов.
Император Луций Септимий Север. Национальный археологический музей Испании, Мадрид.
Пока представители этой династии воевали друг с другом, в Риме также началась гражданская война. 31 декабря 192 года заговорщики убили императора Коммода. Его преемник Гельвий Пертинакс 28 марта 193 года погиб от рук взбунтовавшихся солдат, после чего в Риме императором себя провозгласил Дидий Юлиан, на Дунае — Септимий Север, а на Востоке — Песценний Нигер.
Быстрее остальных оказался Септимий Север, который всего с двумя паннонскими легионами вторгся в Италию и уже 9 июня занял Рим, где сместил и казнил Дидия Юлиана. После этого Севера признали императором все западные провинции империи, а британский наместник Клодий Альбин получил от него титул соправителя. Для борьбы с Песценнием Нигером, который объединил под своей властью все восточные провинции, Север собрал огромную армию, основу которой составили дунайские легионы. В ноябре 193 года он одержал победу над восточными легионами в битве при Перинфе, в январе 194 года — при Никее, 31 марта 194 года — в решающем сражении при Иссе на границе Киликии и Сирии. Песценний Нигер пытался бежать к парфянам, но близ Евфрата был перехвачен и убит, а его голова была доставлена Северу.
Зависимые правители Осроены Абгар VIII (177/178–212) и Адиабены Нарсес, а также царь Хатры Барсемий послали Песценнию Нигеру вспомогательные отряды, а после его гибели предоставили убежище многим его приближённым и рядовым воинам. Север решил примерно наказать неверных союзников за помощь врагу. К тому же война против внешнего противника позволяла заручиться поддержкой солдат восточных легионов, только что сражавшихся против него под знамёнами Песцинния Нигера. Нуждался Север и в лаврах военачальника, способного не только одерживать победы в гражданских войнах, но и расширять границы империи.
Поводом для войны стало нападение на стоявший в Нисибисе римский гарнизон. Остаётся неизвестным, хотели ли местные арабские правители таким образом дистанцироваться от Песценния Нигера и оказать услугу его победителю или же они просто решили воспользоваться удобным моментом, чтобы избавиться от находившихся в их стране римских войск. Север отказался принять объяснения послов и приказал готовиться к походу.
Римская Сирия, Осроена и Месопотамия накануне северовских завоеваний.
Первая месопотамская кампания Весной 195 года римские войска в составе трёх колонн под командованием Тиберия Клавдия Кандида, Тита Секстия Латерана и Юлия Лета перешли Евфрат у Зевгмы. Одной из главных целей была Осроена. Сопротивления римляне не встретили. Царь Абгар VIII принял Севера с дарами у ворот Эдессы и обеспечил римскую армию продовольствием. За это ему было позволено сохранить под своей властью бывшую столицу — остальная территория его царства была оккупирована и обращена в провинцию. Царские дети стали заложниками и сопровождали Севера при торжественном вступлении в Рим. Самому Абгару вместе с блестящей свитой также впоследствии пришлось совершить поездку в Рим, где он удостоился роскошного приёма у императора.
Из Осроены войска двинулись в глубину страны вплоть до Нисибиса и границ Адиабены. Кассий Дион рассказывал, что переход оказался тяжёлым испытанием для солдат, непривычных к местному климату. Воины страдали от солнца, жары, пыльных бурь и нехватки воды. Добыв воду из подземных колодцев, солдаты единодушно сочли её непригодной. Тогда Север подал армии личный пример, потребовав себе кубок и полностью его осушив. После этого напились все остальные.
Римские солдаты начале III века в условиях летней жары Месопотамии.
Север избрал Нисибис своей штаб-квартирой и предоставил армии отдых, в котором воины так нуждались. Когда летняя жара спала, он вновь разделил армию на три части, на этот раз поручив командование Юлию Лету, Публию Корнелию Ануллину и некоему Пробу. О последнем ничего не известно. Возможно, он являлся зятем императора, носившим то же имя.
Двигаясь веером, войска заняли прилегавшую к берегу Тигра территорию Месопотамии, после чего с трёх сторон выступили против Архэ. В этом месте текст Кассия Диона испорчен, и надёжно идентифицировать это название не представляется возможным. В разное время под ним подразумевались Адиабена, Хатрена и Арбелитида. В пользу каждой из гипотез имеются свои доводы. Наиболее правдоподобной является идентификация Архэ с Хатрой, расположенной в 200 км южнее Нисибиса, однако у этой версии есть серьёзный изъян. Известно, что Хатра сохраняла независимость до следующей кампании Севера в Месопотамии, в ходе которой римлянам пришлось осаждать её дважды, каждый раз неудачно. Что же касается кампании против Архэ, то она, хоть и сопровождалась трудностями, но в итоге, по сообщению Кассия Диона, всё же увенчалась успехом.
Парфянский всадник на фреске росписи синагоги из Дура-Европоса, около 250 года н.э. Национальный музей, Дамаск.
Важные дополнения в историю месопотамской кампании Севера вносит сирийская хроника христианских епископов Арбелы. Она объясняет отсутствие реакции со стороны царя Вологеза поражением, которое парфяне в это время потерпели от восставших против них мидян и персов. Не имея обычной поддержки со стороны парфянского сюзерена, адиабенский царь Нарсес и правители арабов-скинитов не могли надеяться в одиночку выстоять против римлян.
По результатам кампании 195 года Север получил от солдат три императорские аккламации и принял почётные титулы Арабский и Адиабенский. Предложенный ему титул Парфянский он отверг, чтобы избежать напряжённости в отношениях с Вологезом. Оккупированные территории превратились в провинцию Осроену, восточная граница которой проходила по берегу реки Хабур. Нисибис и другие города заняли римские гарнизоны. Область военного контроля Рима простиралась до самого берега Тигра.
Золотой аурей Севера, отчеканенный в ознаменование победы и триумфа над Парфией. Слева — увенчанная лавром голова императора с легендой L SEPT SEV AVG IMP XI PART MAX. Справа — Победа с венком и трофеем в руках, у ног богини связанный парфянский пленник, легенда VICT(oriae) PARTHICAE.
Вторая месопотамская кампания Быстрое завершение кампании 195 года во многом было обусловлено событиями на Западе империи, где в это время назревал конфликт с Клодием Альбином. Окончательный разрыв между ним и Севером произошёл весной 196 года. Армии обоих противников встретились у Лугдуна в Галлии. 19 февраля 197 года здесь состоялось решающее сражение, в котором Клодий Альбин потерпел поражение и вскоре погиб. Септимий Север стал единоличным повелителем Римской державы.
Пока на Западе шёл спор из-за власти, на Востоке царь Вологез подавил восстание мидян и персов. Повстанцы потерпели поражение где-то в Хорасане, а затем парфяне преследовали их до самого берега Каспия. На обратном пути Вологез вторгся в Адиабену, царь которой отказался прислать ему помощь. Здесь он разрушил и разграбил несколько городов, а захваченного в плен царя Нарсеса приказал утопить в реке Большой Заб. После этого большое парфянское войско перешло через Тигр и вторглось на территорию Месопотамии. Находившийся в Нисибисе римский гарнизон подвергся планомерной осаде. Город едва не был захвачен и выстоял лишь благодаря действиям командовавшего его обороной Юлия Лета.
Фреска с изображением царя Артаксеркса и Эсфири. Роспись синагоги из Дура-Европоса, около 250 года н.э. Национальный музей, Дамаск.
Едва победив Клодия Альбина, Север приказал готовиться к новой кампании на Востоке. Уже летом 197 года мощная римская армия сконцентрировалась вдоль Евфрата. Помимо шести восточных легионов (IV Скифский, VI Железный, XV Аполлона, XVI Флавия, XII Молниеносный, III Галльский) и вексилляций дунайских легионов (I и II Вспомогательный, VII Клавдия Верный) в походе должны были участвовать новонабранные I и III Парфянские легионы. Третий легион из этой же серии, II Парфянский, остался в Италии в качестве резерва. Сам Север в сопровождении жены Юлии Домны и двоих сыновей, а также префекта претория Гая Фульвия Плавтиана и блестящей придворной свиты морем добрался до Малой Азии, а затем присоединился к готовой к походу армии на границе Сирии. По мосту у Зевгмы войско пересекло Евфрат и маршем двинулось к Эдессе. Царь Абгар в окружении сановников встречал Севера с богатыми подарками у распахнутых ворот города и пообещал немедленно предоставить ему вспомогательные войска, а также поставить в необходимом количестве продовольствие. Армянский царь Хосров, сын Вологеза, которому тот недавно уступил армянский престол, также прислал в Эдессу послов с дарами и знатных заложников.
Статуя правителя Хатры, III–II века до н.э.
Узнав о приближении большой римской армии, осаждавшие Нисибис парфяне заблаговременно отступили по всему фронту. Север вошёл в освобождённый город и здесь принял от воинов свою десятую императорскую аккламацию. Теперь, когда цели похода были достигнуты, он по примеру Траяна и Авидия Кассия решил закрепить успех нападением на парфянскую столицу.
В начале осени на Евфрате был построен большой флот. Корабли, нагруженные припасами, сопровождала армия, двигавшаяся вдоль берега реки. Спустившись вниз по течению, римляне достигли окрестностей заброшенного к тому времени Вавилона. Отсюда войска совершили по суше переход к Селевкии-на-Тигре — некогда великой метрополии Востока, всё ещё не оправившейся до конца от ужасного погрома, учинённого Авидием Кассием в 165 году. На противоположном берегу реки находился Ктесифон и стояли царские дворцы. Парфяне не оказывали сопротивления. Вологез к тому времени бежал. Римляне не стали его преследовать, а вместо этого жестоко разграбили город. Кассий Дион писал, что при этом погибло огромное множество народу, а пленных было взято более 100 000. Геродиан добавлял, что римляне захватили царскую сокровищницу со всеми её богатствами.
Панель III триумфальной арки Севера в Риме показывает приближение римлян к Селевкии-на-Тигре. Парфяне верхом бегут из города (нижняя часть), остальные жители взывают к Северу (центральная часть), который триумфально входит в город (верхняя часть).
28 января 198 года Север принял титул Парфянского Величайшего. Неясно, планировал ли он аннексировать захваченные земли. Возможно, как полагал Кассий Дион, свою роль сыграла нехватка продовольствия, а также отсутствие информации о стране. Во второй половине февраля или в начале марта римская армия вдоль берега Тигра двинулась в обратный путь. На выбор маршрута повлияло желание Севера захватить Хатру. Подобно Пальмире и Эдессе, это был богатый торговый город, являвшийся также важным центром культа солнечного бога. Обнесённая мощным поясом укреплений Хатра проводила независимую политику. Её царь Барсемий был одним из тех, кто некогда оказывал поддержку Песценнию Нигеру и до сих пор не понёс наказания. Кроме того, Севером могло двигать честолюбие, ведь до него Траян, хоть и осаждал, но всё же не смог захватить Хатру. Север со всех сторон обложил город, но не достиг успеха.
Парфянская кампания Севера 197–198 годов
Осада Хатры Подготовившись более тщательно, летом того же года Север предпринял ещё одну атаку на Хатру. Безрезультатно. Защитники города постоянно совершали вылазки, убивали солдат и огнём уничтожали осадные машины. Яркое описание этой осады оставил Кассий Дион:
«Север вновь выступил в поход на Хатру, взяв с собой большой запас продовольствия и держа наготове множество осадных машин. Однако он зря потратил огромные деньги и потерял все машины, кроме построенных Приском (…) Немало людей погибло, отправившись на поиски фуража, так как арабская конница повсюду обрушивалась на них стремительно и яростно. Кроме того, хатренцы вели стрельбу на очень дальнее расстояние, поскольку некоторые снаряды они запускали с помощью машин, так что попадали даже в телохранителей Севера, причём одним выстрелом они метали сразу по два снаряда, и в стрельбе участвовало одновременно множество рук и множество метательных приспособлений. Однако больше вреда они причинили осаждающим, когда те подступили к стенам, и ещё намного больше, когда они обрушили некий участок стены, ибо хатренцы стали метать на них асфальтовую нефть, и сожгли дотла осадные машины и всех воинов, на которых попало это вещество. Север созерцал всё это с высокого помоста».
Теменос (священный участок) храма Солнца в Хатре, современный вид с воздуха. Если присмотреться, можно заметить обходящую вокруг города линию крепостных стен. Протяжённость укреплений составляла 4 мили.
Когда тараны наконец разрушили внешнюю стену, император в надежде, что осаждённые на этот раз непременно сдадутся, приказал дать сигнал об отступлении. Ночью хатренцы заложили брешь, и работу пришлось начинать сначала. По словам Кассия Диона,
«из-за этого Север оказался в настолько затруднительном положении, что в ответ на обещание одного из своих приближённых захватить город, если император даст ему всего пятьсот пятьдесят воинов — уроженцев Европы, при этом не подвергая опасности остальную часть войска, Север произнёс во всеуслышание: «А откуда мне взять столько воинов?» Он имел в виду, что воины ему не повинуются».
Восточные лучники на рельефах Колонны Марка Аврелия в Риме. Источник: Die Markus-Saule auf Piazza Colonna in Rome / E. Petersen, A. von Domaszewski, G. Calderini. — Munchen, 1896
Несмотря на досадную неудачу под стенами Хатры, парфянский поход завершился очередным успехом Севера. Завоёванная территория между берегом Хабура и Тигром стала провинцией Месопотамия, созданной в дополнение к ранее образованной провинции Осроена. Управление обеими легло на плечи префектов, назначаемых из числа всадников. Резиденцией наместника Осроены, возможно, являлись Карры, получившие от Севера статус римской колонии. Столицей Месопотамии закономерно стал Нисибис, также удостоившийся статуса колонии. Роль гарнизона обеих провинций должны были играть новообразованные I и III Парфянские легионы. Первый обосновался в Сингаре, южнее Нисибиса, последний — в Ресайне на западе провинции. Оба эти города также стали колониями. По словам самого Севера, новые провинции должны были играть роль вынесенного вперёд прикрытия, призванного обеспечить безопасность Сирии.
Батальная сцена на фреске из росписи синагоги из Дура-Европоса, около 250 года н.э. Национальный музей, Дамаск.
Парфянский поход Каракаллы В 208 году умер царь Вологез IV, которому наследовал сын Вологез V (208–228). В 213 году против него поднял восстание его брат Артабан V (213–224), который действовал вполне успешно и отобрал у родственника восточные сатрапии. Вологез смог сохранить за собой Вавилонию, в Селевкии-на-Тигре продолжали чеканить его монеты.
Войну между братьями решил использовать в своих интересах император Каракалла (211–217). Он отчаянно завидовал победным титулам своего отца Севера и мечтал обрести на Востоке лавры Александра Великого. Зимой 213–214 годов Каракалла низложил и приказал убить осроенского царя Абгара IX (212–214), а остатки его владений включил в состав римской провинции. Затем он вызвал к себе армянского царя Хосрова, конфликтовавшего с сыном Тиридатом, но тот, предчувствуя уготованную ему судьбу, не поехал. Посланный в 215 году в Армению с войсками императорский вольноотпущенник Феокрит столкнулся с восстанием местного населения. Потерпев ряд неудач, он отступил восвояси. Зимой 215–216 годов Каракалла вернулся из Эдессы в Сирию, чтобы привлечь дополнительные резервы для похода. Он посетил также Александрию в Египте, чтобы набрать из её жителей «фалангу Александра», но, разгневавшись на александрийцев за их насмешки, устроил резню среди жителей города.
Римский император Луций Септимий Бассиан, известный под прозвищем Каракалла. Национальный музей археологии, Неаполь.
Предлогом для вторжения Каракалла избрал отказ Артабана выдать за него замуж свою дочь. Летом 216 года римская армия, состоявшая из не менее чем семи легионов и столь же многочисленного корпуса вспомогательных войск, начала наступление в Месопотамии. Римляне успешно переправились на другой берег Тигра, вторглись в Адиабену и взяли штурмом её столицу Арбелу. Солдаты осквернили находившиеся здесь могилы Аршакидов и выбросили наружу покоившиеся в них останки. Каракалла сообщил сенату об одержанной большой победе, принял декретированные ему титулы Парфянский и Арабский и выпустил серию монет с легендой VICT(ORIA) PART(HICA).
На зиму войска вернулись в Месопотамию, чтобы возобновить кампанию следующей весной. Сам Каракалла зимовал в Эдессе, где забавлялся охотой. В начале апреля он отправился в знаменитый храм Луны в Каррах. По дороге туда 9 апреля 217 года его убил солдат из личной охраны, за которым стоял префект претория Марк Опеллий Макрин. Тело Каракаллы было доставлено в Эдессу и здесь торжественно погребено. 11 апреля 217 года воины провозгласили Макрина императором. Ненавидевший Каракаллу сенат предал его память проклятию.
Римские солдаты начала III века. Рельеф триумфальной арки Севера в Риме.
Первой заботой нового правителя стало прекращение войны с парфянами. Однако Артабан не захотел мириться. Учинённое римлянами святотатство заставило парфянскую знать на время забыть о своих раздорах и единодушно встать под его знамёна. Огромное парфянское войско вторглось в Месопотамию и подошло к Нисибису, где состоялось решающее сражение. Римский историк Геродиан рассказывал:
«На рассвете показался Артабан с огромным своим войском. Поклонившись солнцу, как это у них принято, варвары с необыкновенно зычным криком бросились в атаку на римлян, несясь на конях и стреляя из луков. Римляне встретили варваров, построив фаланги, по обеим сторонам расположив конницу и мавританцев и заполнив промежутки воинами, которые могли легко и свободно выбежать вперёд. Благодаря множеству лучников и длинным копьям латников варвары сначала действовали успешно, поражая римлян с коней и верблюдов. Зато римляне легко одолевали в рукопашном бою, а когда кони и верблюды, которые были у варваров в огромном количестве, стали давить их, римляне, сделав вид, что отступают, начали бросать на землю трезубцы и другие железные предметы с острыми концами, которые не видны были в песке (…) Имевшие значительное превосходство в числе варвары предприняли попытку окружить римлян и взять их в мешок. Тогда те перестали располагать свои фаланги в глубину, а растягивали их в ширину, тем самым предотвращая окружение. Здесь погибло столько людей и животных, что всё поле было покрыто целыми горами трупов, особенно потому, что падали друг на друга верблюды. Это мешало сражающимся свободно передвигаться; невозможно было разглядеть врага, потому что посредине образовалось что-то вроде большого и непроходимого вала из тел; поэтому, не имея возможности идти друг на друга, те и другие вернулись в лагерь».
Сражение так и не выявило победителя. Обе стороны были предельно ослаблены и потому были вынуждены вступить в переговоры. Макрин отверг требования царя вернуть ему Месопотамию и согласился лишь выплатить контрибуцию в размере 200 млн сестерциев. Это соглашение, исходившее из реальной расстановки сил, нанесло сильнейший удар по его престижу и в конечном итоге стоило ему власти и самой жизни: в 218 году Макрин был убит в результате военного мятежа. Для Артабана последствия соглашения оказались также трагическими: всего через несколько лет ему попросту не хватило сил, чтобы противостоять персидскому восстанию.
Битва при Нисибисе. Реконструкция Игоря Дзися.
Конец Аршакидов Ардашир, сын Папака, был зависимым от Аршакидов правителем Персиды. Первоначально его отец, старший брат Шапур и он сам успешно действовали против соседних персидских правителей и князей. Подчинив их своей власти и расширив принадлежавшую ему территорию, около 220 года Ардашир бросил вызов царю Вологезу V. Восстание нашло поддержку у мидян, а также у царя Адиабены Шахрата и правителя Киркука Домициана. Союзники вместе вторглись в Вавилонию, захватили царскую столицу и опустошили северную часть страны. Вологез V, должно быть, погиб в одном из сражений, поскольку в 222–223 годах его монеты более не чеканились.
Артабан вовсе не обрадовался гибели давнего соперника, а приказал правителю Суз усмирить непокорного вассала. В сражении Ардашир одержал победу, убил противника и включил Хузистан в состав своих владений. После этого он победил царя Бевду и захватил его царство Харакену в устье Персидского залива.
Персидский рельеф из Фирусабада с изображением победы Ардашира I и его сына Шапура над Артабаном V и его визирем.
Война между Артабаном и Ардаширом продолжалась несколько лет. Решающее сражение произошло 28 апреля 227 года при Хормиздагане. Артабан потерпел поражение и погиб в бою — по преданию, от руки самого Ардашира. Остатки парфянской армии бежали в горы, где сын Артабана Артавазд продолжал борьбу в течение ещё нескольких лет. В конечном итоге он был схвачен и казнён в Ктезифоне. Парфянская династия Аршакидов прекратила своё существование. Последние её представители удержали под своей властью лишь Армению. Другим парфянским знатным семья пришлось признать над собой господство Ардашира или погибнуть. В результате завоевательных походов Ардашира под властью его наследников Сасанидов оказалась огромная территория, прежде входившая в состав державы Аршакидов.
В Помпеях робот-собака исследует туннели грабителей могил
Новые технологии проходят испытания в археологическом парке Помпеи
Небольшой четвероногий робот по имени Spot недавно стал использоваться для осмотра труднопроходимых мест в Помпеях. Он занимается сбором и записью данных, полезных археологам для изучения и планирования раскопок.
Таким образом, технологические достижения в области робототехники, искусственного интеллекта и автономных систем привели к появлению инноваций, которые до сих пор не находили применения в археологических раскопках.
"Мы хотим протестировать использование этих роботов в подземных туннелях, сделанных черными археологами, которые мы обнаруживаем в районе вокруг Помпеи, — объясняет один из ученых — Часто условия безопасности в туннелях, вырытых искателями сокровищ, очень критичны, поэтому использование робота может стать поворотным моментом, который позволит нам действовать быстрее и в полной безопасности».
Широкомасштабные раскопки в районе извержения Везувия начались в XVIII веке. Однако они не были первыми: еще в античности, после гибели Помпеев и Геркуланума, местные жители пытались осуществлять раскопки в поисках ценностей. Их задача осуществлялась тем, что многие помнили, где искать. Например, на площадях стояли ценные статуи, и, как обнаружили ученые наших дней, тоннели сквозь застывшую лаву к этим произведениям были прорыты практически сразу, лишь только лава застыла и работы стали безопасными. Также при исследовании помпейских вилл порой очевидно, что они были не "разграблены", а раскопаны теми, кто точно знал, где искать ценности и хорошо ориентировался в помещениях, то есть бывшими обитателями, выжившими в катаклизме.
Нынешние эксперименты с роботом-ищейкой являются частью более широкого проекта Археологического парка Помпеи Smart @ POMPEI, направленного создание более "продвинутого" археологического парка. Для этой цели парк сотрудничает с компаниями в сфере информационных технологий, например, Leica Geosystems (часть Hexagon) и Sprint Reply, Reply Group, и др.
Avitus пишет: В Помпеях робот-собака исследует туннели грабителей могил Новые технологии проходят испытания в археологическом парке Помпеи
Интересная информация. Однако, и тут "наши впереди"... В плане использования робототехники... По этому поводу добавлю, что еще лет 5 или 6 назад наши инженерные войска использовали два разных типа роботов в Пальмире. Ее только освободили от ИГИЛ во второй раз, опасались, что будет большое количество самодельных взрывных устройств, и они действительно были... По большей части были заминированы здания в Тадморе (современная часть города, примыкающая к парку)... Так вот среди некоторого количества устройств, использовавшихся тогда, мне запомнились два... Первое, это типа гусеничная часть, управляемая с помощью дистанционного пульта... Она шустро бегала, переворачивалась с ног на голову, и наоборот, и так же шустро бегала... На ней была установлена камера и эта "игрушка" могла пролезать под любые завалы, проникнуть в туннели, и передавать картинку оттуда... Понятное дело, была и подсветка, и камера вращалась... И второй агрегат - это простой шар - по сути, на резинке длинной... То же самое - подсветка, камеры... Закидываешь в колодец, или туннель, и созерцаешь, что там есть... Это лишь малая часть подобных устройств, имеющихся в наших инженерных подразделениях... И те, и те - могли бы быть задействованы археологами... При желании... Устройства не сложные, но эффективные...
Благодаря уникальным климатическим особенностям Египта мы располагаем большим количеством документов, которые позволяют заглянуть в повседневную жизнь простых людей, какой она была две тысячи лет назад. Перед нашими глазами предстают те же проблемы и заботы, которые беспокоят нас сегодня: семейные неурядицы, проблемы со здоровьем, бедность. Так называемый архив Плутогении из коллекции папирусов Мичиганского университета позволяет нам наблюдать за тем, как на фоне узурпации власти и начинающейся гражданской войны на рубеже III и IV веков н.э. выясняли отношения друг с другом члены большого и не очень дружного солдатского семейства.
Узурпация Домиция Домициана В марте 297 года в Египте был опубликован эдикт императора Диоклетиана, вводивший новый принцип налогообложения и повышавший ставки платежей. Эдикт вызвал массовое недовольство жителей провинции. В разных частях страны вспыхнули беспорядки. Египетский наместник Луций Домиций Домициан воспользовался удобным случаем и в начале лета того же года провозгласил себя императором в Коптосе в Верхнем Египте. Вскоре под его контроль перешёл и Нижний Египет с Александрией. Узурпатор отчеканил здесь серию монет со своим изображением и титулом августа в одном ряду с его «соправителями» Диоклетианом и Максимианом.
Нуммус Домиция Домициана
Одновременно с восстанием в Египте в наступление на римские границы перешли персы, которые нанесли поражение армии цезаря Галерия. Несмотря на все трудности, императору Диоклетиану удалось стянуть войска и ещё до конца года вновь поставить Египет под свой контроль. Домиций Домициан с оставшимися приспешниками заперся в Александрии. В самый разгар осады он неожиданно умер, успев перед этим сделать своим преемником Ахиллея. Последнего некоторые источники считают подлинным зачинщиком мятежа, который пользовался Домицием Домицианом, как марионеткой. Как бы то ни было, к марту 298 года Александрия пала, Ахиллей был захвачен в плен и казнён по приказу императора. Римский историк Евтропий писал:
«Победой Диоклетиан воспользовался с жестокостью; весь Египет он истерзал тяжёлыми проскрипциями и убийствами. Однако благодаря этому событию он из предусмотрительности упорядочил и утвердил многое из того, что сохранилось и до нашего времени».
Архив писем из Фаюма Одним из источников по истории этого времени является дошедший до нас архив из девяти папирусных документов, датируемых рубежом III и IV веков. В 1923 году коллекцию документов Мичиганский университет приобрёл у известного торговца древностями Мориса Нахмана. По информации, полученной от находчика, все документы происходят из Герзы, древней Филадельфии, на территории Фаюмского оазиса в Египте. Архив был опубликован в 1927 году. В состав коллекции входят шесть писем, написанных неким Паниском своей жене Плутогении и их общей маленькой дочери Гелиодоре. Ещё одно письмо тот же Паниск адресовал своему шурину Эону, брату Плутогении, а два письма содержат переписку между женщинами той же семьи. Особая ценность этой группы писем заключается в том, что они проливают свет на мир маленьких людей и их повседневные заботы, раскрывают характеры участников переписки, а также дают отличное представление о жизни семьи военного в римском Египте в эпоху смуты.
Римский Египет.
Отправитель писем Паниск — мужчина средних лет, прямой в речах и мыслях и наученный опытом сохранять самообладание в трудных ситуациях. Все его письма домой отправлены из Коптоса, что почти в 600 км южнее Фаюма. Причина, удерживавшая его вдали от дома, в письмах никак не обозначена, однако просьбы Паниска прислать ему оружие и военное снаряжение заставляет думать, что он был солдатом или, с меньшей вероятностью, торговым подрядчиком, занимавшимся армейским снабжением. Паниск располагал определёнными средствами и регулярно посылал домой деньги, продукты, пряжу и подарки для жены и дочери. Это свидетельствует о нём как о примерном семьянине, который привязан к жене и любит единственную дочь Гелиодору. Даже свекровь — хотя она, по-видимому, играла в его семье ту роль, которая стереотипно и приписывается свекрови —регулярно упоминается в его адресованных родственникам приветствиях. Такие благопожелания являются общим местом в письмах того времени, но в данном случае они, по-видимому, основаны на его искренности и доброй воле. Тем больше Паниск огорчается своеволию своей супруги, которая игнорирует его просьбы и не отвечает на письма.
Мы не знаем, как на самом деле выглядели Паниск и его супруга, однако до нашего времени дошло большое количество портретов римского времени. Фотограф из Нидерландов Бас Утервик с помощью сервиса-нейросети Artbreeder восстанавливает черты лица исторических личностей и создаёт реалистичные портреты, похожие на настоящие фотографии.
Плутогения производит впечатление независимой, властной, а порой и несколько грубоватой женщины. У неё была привычка поступать, как ей заблагорассудится, и оправдывать свои поступки надуманными предлогами, которые совершенно не впечатляли Паниска. Когда Плутогения вопреки его распоряжению перед отъездом возвратилась в родительский дом, он весьма мрачно заметил, что ему хорошо знакомо её оправдание: мать, мол, мне приказала. Плутогенея подолгу не отвечала на его письма, игнорировала его настойчивые просьбы и, конечно, вовсе не собиралась ехать к нему в Коптос.
Тот же резкий тон отличает её отношения с матерью Гелиодорой, которая в одном из писем архива жалуется на неё своей матери Исидоре. Последствия своих действий Плутогения почувствовала гораздо позже, когда писала матери после своего переезда в Александрию. Из этого документа мы узнаём, что за восемь месяцев, прошедших с момента переезда, её мать ни разу не написала ей. «Должно быть, — злится Плутогения, — ты считаешь меня не своей дочерью, а своим врагом», — и сразу после этого даёт указания насчёт домашней посуды и сковородок.
Реконструкция женского портрета из Фаюма I века н.э., созданная фотографом Басом Утервиком с помощью сервиса-нейросети Artbreeder.
Писцы и письма Как уже говорилось, все письма дошли до нас в составе единого архива. Весьма вероятно, что на происхождение архива указывают слова Паниска в одном из писем:
«Когда я уходил, я сказал тебе «не уходи в свой дом», а ты всё же ушла».
Если Плутогенея действительно вернулась в родительский дом, в котором жили её ближайшие родственники, в том числе брат Эон и мать Гелиодора, это объясняет соседство писем, отправленных Паниском, с перепиской других членов семьи. Все письма написаны несколькими разными почерками, принадлежавшими профессиональным писцам, которые выполняли эту работу за деньги.
Привычка диктовать письма довольно часто встречается в римском Египте, но грамотные люди нередко прибавляли к тексту, сделанному писцом, собственноручно написанное приветствие. Отсутствие этой характерной детали, возможно, означает, что и сам Паниск, и его супруга были неграмотны или малограмотны. Это предположение крепнет из-за наличия ошибок в написании имени Плутогенеи в некоторых письмах, что было бы непростительным для любящего супруга.
«Амброзианская Илиада», иллюминированная рукопись «Илиады» V века.
В трёх письмах Паниска встречается формула «Я молюсь за ваше здоровье каждый день перед Господом» (παρὰ τῷ θεῷ κυρίῳ , а также слово «Бог» (θεός в грамматической форме единственного числа. Это заставило некоторых комментаторов думать, что Паниск был христианином. Однако с этой гипотезой плохо совмещается его языческое теофорное имя (имя, включающее имя бога или божественный эпитет), а также слова ещё одного письма, в котором Паниск сообщал, что молится о здоровье Плутогении перед «всеми богами» (παρὰ τοῖς θεοῖς πᾶσι , что неприемлемо для христианина. Почерк, которым написано это письмо, явно отличается от почерка трёх предыдущих. Это даёт основания предположить, что соответствующие формулы благопожеланий отражают религиозную принадлежность не столько самого Паниска, сколько писцов. Один из них мог быть язычником, а другой исповедал христианство, широко распространившееся в это время в Египте.
Семья Паниска и Плутогении
Семейные дела Паниска Все письма, в тех случаях, когда в них есть какая-то дата, привязаны к месяцам египетского календаря между апрелем и серединой июня. Единственным указанием на абсолютную хронологию служит упоминание в одном из писем Гермия, ещё одного брата Плутогении, который находился с префектом (επάρχου за городом. Родственники настойчиво рекомендовали ему присоединиться к корректору Ахиллею, и Паниск сообщал, что тот ещё этого не сделал. Имя Ахиллея позволяет предположить, что упомянутый выше префект — не кто иной, как Луций Домиций Домициан. Следовательно, нахождение Паниска в Коптосе могло быть связано с волнениями в Верхнем Египте, предшествовавшими узурпации 297 года.
Представленная далее последовательность писем была предложена Жаком Шварцем в его статье 1968 года об архиве Плутогении. Особняком стоят два письма, одно из которых написано Плутогенией её матери Гелиодоре, а другое от имени Гелиодоры адресовано её матери Исидоре. По различным гипотезам, они могли как предшествовать по времени основному блоку писем, так и быть написаны некоторое время спустя.
Письмо Паниска от 16 июня 297 года, последнее из рассматриваемых ниже.
В первом письме Паниска мы находим лишь минимум информации о нём самом и его семье — только то, что он находился в отъезде и писал домой, чтобы выяснить, как в его отсутствие у них обстоят дела:
«…Я хочу знать, не нужно ли вам чего-нибудь. (…) Я также послал вам шерсть для вас самих, чтобы, если вы пожелаете, вы могли использовать её для себя. И позаботься также о своём скоте. А что касается трёх золотых монет, то сделай из них ножные браслеты для моей дочери и украшения для своего хитона и гиматия (…) Я пошлю Ахея (чтобы известить вас), если Бог того пожелает. Приготовь мой кожаный плащ, и если он (Ахей) чего-нибудь захочет, следуй его приказам».
Из второго письма следует, что Паниск находился в Коптосе. Он просил Плутогению приехать к нему и привезти необходимые продукты и некоторые вещи, в том числе его оружие. Чтобы смягчить издержки этой просьбы, он сообщал, что недалеко живёт её сестра с детьми, и они смогут повидаться. Перечисленное Паниском военное снаряжение наводит на мысль, что он был солдатом. Однако в этом случае возникает вопрос: почему, отправляясь в поход, он оставил своё оружие дома?
В письме содержатся намёки на опасность, с которой связано путешествие вверх по реке. Паниск советует своей жене отправляться в путь в компании надёжных людей и не надевать украшения во время поездки. Является ли этот совет отражением забот встревоженного супруга или реальной угрозой стать жертвой ограбления?
«Паниск своей жене Плутогении, матери своей дочери, [посылает] множество приветов. Прежде всего, я ежедневно молюсь о твоём добром здравии перед всеми богами. Я хочу, чтобы ты знала, сестра, что мы остановились в Коптосе рядом с твоей сестрой и её детьми, чтобы ты не горевала о своём приезде в Коптос, потому что твои родственники здесь. И как ты больше всего желаешь приветствовать её, так и она ежедневно молится богам, желая приветствовать тебя вместе с твоей матерью. Итак, когда вы получите это моё письмо, сделай необходимые приготовления, чтобы сразу же отправиться в путь, если я пошлю за тобой. Отправляясь в путь, возьми с собой десять мотков шерсти, шесть кувшинов маслин, четыре кувшина медового вина, и мой щит, только новый, и мой шлем. Возьми также мои копья. Возьми также крепления для палатки. Если представится такая возможность, отправляйся в путь с хорошими людьми. Пусть Ноннос пойдёт с тобой. Привези всю нашу одежду, когда приедешь. Возьми с собой свои золотые украшения, но не надевай их на лодке.
(Оборотная сторона) Я приветствую мою госпожу дочь Гелиодору. Гермий [также] приветствует тебя. Доставить моей жене и моей дочери от Паниска, её отца».
Плутогения, по-видимому, вовсе не собиралась отправляться в путь и даже отвечать на письма мужа. На это он жаловался в следующем послании:
«Я пишу тебе уже второе письмо, чтобы ты приехала ко мне, а ты всё не приезжаешь».
Римские солдаты рубежа III–IV веков на мозаиках виллы Пьяцца Армерины на Сицилии.
Эта просьба также не получила ответа. Наконец, Паниск написал самое эмоциональное письмо:
«Паниск своей жене Плутогении здравствовать. Когда я уходил, я сказал тебе «не уходи в свой дом», а ты всё же ушла. Если ты чего-то хочешь, то делаешь это, не считаясь со мной. Я знаю, что всё это устраивает твоя мать. Видишь, я послал тебе уже три письма, а ты не написала мне ни одного. Если ты не хочешь ехать ко мне, никто тебя не принуждает. Эти письма я тебе написал, потому что твоя сестра заставляет меня писать отсюда. Но так как ты не хочешь писать об этом, то по крайней мере напиши о себе. Я слышал вещи, которые тебе не приличествуют. Пришли мне мой шлем, щит, пять копий, панцирь и пояс. Я приветствую твою мать Гелиодору. Посыльный, когда пришёл ко мне, сказал: «Когда я собирался уходить, я сказал твоей жене и её матери: «Дайте мне письмо, чтобы отвезти его Паниску», — и они не сделали этого». Я послал тебе один талант через Антонина из Псинеста. Я молюсь за ваше благополучие.
(Оборотная сторона) Плутогении, моей [жене…]».
Домашние неурядицы Судя по этим и другим дошедшим до нас письмам римских солдат, продолжительная разлука с семьёй и длительные периоды неизвестности относительно того, как обстоят дела дома, являлись частью повседневной жизни даже в спокойные времена. Читая одно письмо Паниска за другим, мы видим, как постепенно менялись его эмоции от делового тона, отдающего распоряжения, до упрёков жене за пренебрежение к нему. Смирившись, должно быть, с мыслью, что в ближайшее время ему не удастся встретиться с женой, он пытался нащупать почву для будущего примирения, сообщая, что писал эти письма только по просьбе её сестры, которая не видела другого способа увидеться с ней.
От передающих домой его письма посыльных Паниск знал, что его жена жива, но кроме каких-то неясных порочащих её слухов он понятия не имел, что с ней происходит, почему она не отвечает на его послания и почему ушла в родительский дом. Он встревожен и озабочен и вместе с новым письмом послал ей деньги — в дополнение к тем продуктам, которые отправил ранее. Недовольна ли она его тоном, безразлична ли к его просьбам, или у неё нет времени посреди забот об оставленной дома семье и хозяйстве найти писца, чтобы продиктовать свое письмо? Быть может не отвечать на письма — это семейная черта? В письме, адресованном матери, сама Плутогения замечала, что мать ни разу не написала ей в течении восьми месяцев, пока она находилась в Александрии.
Как бы то ни было, хотя Плутогения и не отвечала на письма мужа, мы должны помнить, что она, по крайней мере, сохранила их в целости, и это может нам кое-что сказать даже без её слов.
В представлении греков и римлян именно галлы являлись наиболее полным воплощением понятия «варвар». Эти племена были жестокими и заносчивыми в счастье и враз впадали в панику при перемене удачи. Весь их расчёт строился на производимом их воинством внешнем эффекте и первом натиске. Если нападение галлов удавалось отразить, их мужество таяло на глазах. С удивлением и ужасом античные авторы описывали внешний вид галльских воинов, их огромный рост, золотые ожерелья и браслеты, а также обычай сражаться обнажёнными. Однако наиболее варварской и шокирующей чертой галльского характера они считали обычай охоты за головами.
Охота за головами О существовании у галлов обычая охоты за головами нам известно из множества самых разных источников. Одним из этих свидетельств является текст Диодора Сицилийского:
«Выстроившись к бою, галлы имеют обыкновение выходить перед строем и вызывать храбрейших из противников на поединок, потрясая оружием и устрашая врагов. Убитым врагам они отрубают головы и вешают их на шеи своих коней, а окровавленные доспехи врагов передают слугам и увозят военную добычу, распевая боевые песни и победный гимн».
Галл, демонстрирующий свой победный трофей.
Похожий рассказ мы находим у Страбона:
«К их глупости присоединяется ещё варварский и экзотический обычай, свойственный большинству северных народов, возвращаясь после битвы, вешать головы врагов на шеи лошадям и, доставив эти трофеи домой, прибивать их гвоздями напоказ перед входом в дом».
Источником для обоих авторов послужило не дошедшее до нашего времени сочинение греческого философа и историка Посидония из Апамеи, основанное в том числе на личных наблюдениях автора. В 80-х годах до н.э. Посидоний совершил продолжительное путешествие по западной части Средиземноморья, посетив при этом Испанию и южную часть Галлии. В пути Посидоний знакомился с обычаями, знаниями и культурой местных народов. Страбон сообщает, какое впечатление на Посидония произвёл галльский обычай хранить у себя дома отрубленные головы врагов:
«Посидоний говорит, что ему самому пришлось наблюдать подобное зрелище во многих местах, хотя сначала он чувствовал отвращение, но потом, привыкнув, спокойно его переносил. Головы знатных врагов галлы сохраняли в кедровом масле, показывали чужеземцам и не соглашались отдать за выкуп даже на вес золота».
На всеобщее обозрение Обычай охоты за головами не является эксклюзивным и имеет широкие параллели у других варварских народов, в том числе иберов и испанских кельтов, германцев, фракийцев, иллирийцев и других. Отрубленная голова в традиционных культурах была зримым доказательством доблести воина и символом одержанной им победы. У некоторых народов юноша становился мужчиной лишь после того, как приносил голову убитого врага. Преподнося трофей в дар вождю, он получал за свой подвиг награду. Не был этот обычай вполне чужд и римлянам, у которых воин, убивший врага в поединке и отрубивший ему голову, как сообщал Полибий, получал от военачальника в награду серебряную чашу.
О том, насколько широко был распространён этот обычай, можно судить по рельефам Колонны Траяна, на которых изображены отрубленные головы римских солдат, выставленные на стене дакийского города, и головы самих даков на кольях, установленных на валу римского лагеря. Одна из сцен представляет римских воинов, которые приносят отрубленные головы даков императору, а тот вручает за них награды. В найденной археологами в 1965 году эпитафии некоего Тиберия Клавдия Максима говорится, что он захватил тело царя даков Децебала и поднёс его голову императору Траяну. Тот отослал этот дар в Рим, где голову бросили к подножию Капитолия.
Аполлон с головой и кожей Марсия. Римская мраморная скульптура II века н.э. Коллекция Торлония, Рим.
Один из смыслов этого жестокого обычая заключался в том, что голова человека с отчётливо узнаваемыми чертами лица являлась важнейшим источником его идентификации. Выставленная на всеобщее обозрение, отрубленная голова служила надёжнейшим доказательством смерти человека и свершившейся таким образом мести. Это заставляло участников Гражданских войн в Риме платить за головы врагов золотом их убийцам. Полибий рассказывает историю Хиомары, жены галатского царя Ортиагонта, которая попала в плен к римлянам и подверглась насилию со стороны захватившего её центуриона. Муж Хиомары предложил в качестве выкупа за неё огромную сумму — талант (26 кг) золота. Римлянин согласился на сделку и назначил местом встречи берег ручья, протекавшего между двумя стоянками. Когда деньги были получены, Хиомара велела своим слугам убить римлянина и отрубить ему голову. Вернувшись к мужу, она бросила эту голову к его ногам в знак того, что нанесённое ей оскорбление искуплено. Можно представить, что свой поступок Хиомара мыслила по аналогии с обрядностью мужского обычая добывания головы врага на поле битвы.
Фрагмент скульптуры, изображающей отрубленные головы из Энтремона в южной Франции.
Голова в верованиях галлов Охота галлов за отрубленными головами врагов отчасти объясняется тем символическим значением, которое эта часть тела имела в их представлениях. Голова являлась средоточием жизненной энергии человека, местом, где помещалась его душа. Отделяя голову от тела и сохраняя её в особых условиях, воин приобретал возможность заполучить жизненную силу своего врага для себя или по крайней мере избегал того ущерба, который мог нанести ему дух умершего. Со слов Посидония известно, что галлы оказывали почёт и уважение хранившимся у них головам выдающихся воинов и вождей их врагов. В ходе многочисленных войн им досталось немало голов римских военачальников, в том числе консула 225 года до н.э. Гая Атилия Регула, консула 223 и 217 годов до н.э. Гая Фламиния, консула-десигната 216 года до н.э. Луция Постумия и других. Ливий рассказывает, что, отрубив голову Луция Постумия, галлы счистили с неё остатки плоти, отделали обнажённый череп золотом и поместили его в святилище. По словам историка,
«из этого черепа, как из священной чаши, совершали они по праздникам возлияния и пили жрецы и предстоятели храма».
Галльский петроглиф из южной Франции с изображением всадника и головы, подвешенной к поводьям коня.
Почитание голов находит отражение в галльской культовой архитектуре, скульптуре и изобразительном искусстве. При раскопках святилища в Рокепертюз на юге Франции в 1919–1924 годах археологи обнаружили остатки столбов с перекрытиями, внутри которых были сделаны ниши, по размерам и форме предназначенные для выставления в них отрубленных человеческих голов или черепов. Изображения голов украшают постройки галльских святилищ в Глануме и Энтремоне. Известны также обнаруженные в Энтремоне фрагменты скульптур, изображающих ряды отрубленных голов, а также фрагменты статуи всадника с мечом и копьём, у которого человеческая голова подвешена к поводьям лошади. Интересно, что тот же мотив представлен на арочных порталах многочисленных романских храмов Ирландии. Стилистика изображений усеивающих их голов сохраняет устойчивые элементы кельтской пластики: удлинённые, сужающиеся книзу лица с большими глазами и выделяющимися надбровьями, выдающиеся скулы, подчёркнутый подбородок. Эти декоративные элементы отражают реально существовавшую практику экспонирования отрубленных голов в галльских святилищах. О том же говорят античные тексты.
Места находок отрубленных голов и произведений монументального искусства с соответствующим изобразительным мотивом на территории Южной Франции.
В 1980-х годах французские археологи предприняли раскопки галльских святилищ Гурнай-сюр-Аронде и Рибмон-сюр-Анкре в Пикардии на севере страны. Оба святилища функционировали как минимум с IV века до н.э. на протяжении нескольких столетий и оказались заброшены вскоре после римского завоевания Галлии. Они имели весьма схожее устройство: оба представляли собой квадратное в плане сооружение, обнесённое по периметру рвом и валом. Внутри этого пространства хранилось огромное количество изломанного оружия и многочисленные добытые археологами костные останки. Анализ останков свидетельствует о том, что эти кости преимущественно принадлежали мужчинам в возрасте от 15 до 40 лет. Многие имели зарубки и другие повреждения, что говорит о насильственной смерти этих людей. Антропологи пришли к выводу, что в течении длительного времени эти кости находились под открытым небом и подвергались воздействию погоды, прежде чем были захоронены в земле здесь же, на территории святилища.
Галльское святилище в Рибмон-сюр-Анкре, современная реконструкция.
В глаза бросается одна особенность находок — почти полное отсутствие голов. Среди приблизительно 10 000 костей, найденных в Рибмон-сюр-Анкре, было выявлено лишь только два черепных фрагмента и четыре зуба. Как и другие останки, фрагменты черепа содержат признаки воздействия погоды. Найденные здесь же шейные позвонки носят явные следы обезглавливания. Характер среза свидетельствует о том, что удар наносился, когда человек лежал на земле и скорее всего был уже мёртв. Что происходило с головами далее, доподлинно не ясно. Согласно одной гипотезе, они выставлялись отдельно на столбах здесь же, на территории святилища. Об этой возможности, в частности, говорит большое количество найденных ям для столбов, а также железных гвоздей, которыми головы могли прибивать к столбам. По другой гипотезе головы уносили в другое место, поскольку, как указывает Посидоний, галлы хранили их у себя дома в качестве личных трофеев.
Шейные позвонки из Рибмон-сюр-Анкре со следами обезглавливания.
Черепа из Улластрета Еще в 1960-х годах при раскопках иберийского городища Улластрет на территории нынешней Каталонии (Испания) археологи обнаружили остатки человеческого черепа, принадлежавшего мужчине возрастом 40–50 лет. Череп был пробит насквозь 20-сантиметровым гвоздём, вбитым в его лобную часть и вышедшим из затылка — так отрубленная голова прикреплялась к какой-то деревянной поверхности, может быть, притолоке ворот или дверному косяку дома. Эта находка стала ужасной иллюстрацией галльского обычая охоты за головами.
Во время новых раскопок в 2012 году археологи обнаружили ещё четыре подобных черепа или их фрагмента. Недавно одну из этих находок подробно изучила международная команда исследователей. Как выяснилось, этот череп принадлежал 18-летнему юноше, расставшемуся с жизнью где-то в конце III века до н.э. Судя по особенностям зубной эмали, в раннем детстве ему нередко приходилось недоедать. Вот и всё, что о нём известно. Криминалист Филипп Фриш выполнил реконструкцию портрета погибшего для выставки, проходившей в Национальном археологическом музее Каталонии.
Реконструкция лица 18-летнего юноши, голова которого была прибита к притолоке ворот из Улластрета. Реконструкция Филиппа Фиша.
Следы бальзамирования Ещё одна любопытная находка была сделана при раскопках галльского оппидума Ле Кайлар. Городище располагалось на небольшом холме рядом с широкой лагуной, соединявшейся с Роной, и функционировало между VI веком до н.э. и I веком н.э. Найденные здесь железные фрагменты оружия и множество костных останков преимущественно связаны с зоной ворот и, возможно, располагавшейся сразу за ними большой площадью. Остатки керамики и сделанные здесь же монетные находки позволили датировать этот комплекс периодом между 300 и 200 годами до н.э. За десять сезонов раскопок здесь было обнаружено примерно 2700 костных фрагментов. Почти все они относятся к костям черепа, за исключением шести фрагментов шейных позвонков. На многих черепах имелись следы обезглавливания, а также последующих манипуляций. От черепа при этом отделялись шейные позвонки. Внизу затылочной части пробивалось отверстие, через которое удалялся головной мозг. Следы на нижней челюсти говорят об удалении языка и других мягких тканей. Вероятно, эти действия должны были обеспечить максимально длительное сохранение голов от разложения.
Пробитый 20-сантиметровым железным гвоздём череп из Улластрета. Музей археологии Каталонии.
Чтобы проверить слова Посидония о том, что галлы подвергали отрубленные головы бальзамированию, команда исследователей из Университета Поля Валери в Монпелье провела химический анализ 11 костных фрагментов. Все образцы были взяты случайным образом из различных частей черепа. Анализ выявил наличие множества веществ, включая жирные кислоты и холестерин, большая часть которых, по мнению исследователей, характерна для продуктов распада животных организмов. Кроме того, шесть из одиннадцати образцов имели следы веществ, называемых дитерпеноидами — контрольные признаки того, что кости находились в контакте с хвойной смолой. Это означает, что по крайней мере часть голов действительно подвергалась бальзамированию. Скорее всего, через эту процедуру прошли только головы знаменитых противников, чтобы как можно дольше сохранить узнаваемые черты лица. Остается неизвестным, как именно осуществлялся этот процесс: погружались ли головы в смолу целиком, или покрывались смолой сверху один единственный раз, или же процедуру повторяли снова по прошествии какого-то времени.
В языческой древности мертвая голова считалась вместилищем силы духа, часто использовалась в колдовстве. Звалась «терафим». Якобы открывала хозяину тайны будущего. Впрочем, в Ветхом Завете» пишется, что «терафимы говорят пустое». Видимо, таким «терафимом» была реликвия «голова Бафомета» у ордена тамплиеров, уничтоженного в XIV веке за сатанизм. Жуткие ритуалы членов заокеанского ордена «Череп и кости», когда будущие воротилы мировой политики и бизнеса послушно ложатся в гроб с костями, восходят к древним мистериям Гекаты, богини ночи, преисподней. Ее сорокашестиметровый идол, известный под именем статуи Свободы - символ Америки. Эмблемой ордена кроме «адамовой головы» с перекрещенными берцовыми костями служит ночная спутница Гекаты – сова, птица тайной мудрости и ночной охоты…
Известно, что масонские представления о мире формировались под влиянием каббалистики. Каббала, вобравшая в себя специфические познания восточных мистических культов, утверждает, что отрубание головы не дает возможности душе убитого врага воплотиться в новое тело. Значит, тот, кто обезглавлен, побежден окончательно. Вот и троих убийц первомасона Хирама, главного архитектора Храма царя Соломона, обезглавили. Так что отсечение глав тех, кто является врагом в глазах масонов, акт архетипический. Со времен сатанинских культов древних шумеров известна также традиция убийства царя с отсечением главы. По магическим правилам его духовная власть переходила к убийцам! Эту традицию продолжили в 1793 г французские революционеры, отправившие на гильотину короля Людовика XVI и его супругу Марию-Антуанетту.
В письмах к Тациту Плиний Младший помимо прочего поведал историю трагической гибели своего дяди — знаменитого римского учёного-энциклопедиста Плиния Старшего. Этот рассказ является не только важнейшим свидетельством извержения Везувия в 79 году н.э., но и описывает спасательную операцию военно-морского флота, которым командовал Плиний. Судя по всему, операция увенчалась успехом, однако для её руководителя завершилась плачевно.
Римский флот императорской эпохи Чтобы бороться с пиратством и обеспечить безопасное морское судоходство вокруг Италии, Август после окончания Гражданских войн создал несколько военно-морских флотилий и оборудовал для них базы. Одна из эскадр разместилась в Равенне на восточном побережье Италии, откуда патрулировала иллирийское побережье и поддерживала безопасность в бассейне Адриатического и Ионийского морей. Другая база была оборудована в Форуме Юлия (современный Фрежюс) в Южной Галлии, куда Август перевёл корабли, захваченные у Антония и Клеопатры после битвы при Акции. Эта эскадра патрулировала Средиземноморское побережье Галлии и Испании, а также использовалась в ходе предпринятого императором покорения Северо-Западной Испании и последующего завоевания Альпийского региона.
Военные корабли в доках на фреске из Помпей. Национальный музей археологии, Неаполь.
В Неаполитанском заливе первоначально такой базой являлся Порт Юлия, сыгравший важнейшую роль в ходе войны против Секста Помпея. Однако Лукринское озеро стало быстро мелеть из-за песчаных заносов, и от его дальнейшего использования пришлось отказаться. Тогда корабли перевели в расположенный рядом Мизен. Это был небольшой город с ограниченным пространством для роста, однако он находился недалеко от Путеол и Неаполя, являвшихся в то время торговыми воротами Италии. Удобное местоположение позволяло контролировать важные пути доставки в Рим зерна из Египта, Африки, Сицилии и Испании. Из Мизена корабли плавали также на юг вдоль всего западного побережья Италии. Ещё одним преимуществом порта являлась его близость к столице — это позволяло командующему флотом оперативно реагировать на приказы и распоряжения императора.
Мизенская эскадра Мизенский мыс располагается на севере Неаполитанского залива. Основная гавань, известная сегодня как Мизенское озеро, представляла собой мелководную лагуну окружностью около 3 км. По её периметру находились крытые ангары для военных кораблей и казармы для матросов. С внешней гаванью лагуну связывал узкий канал, через который был переброшен деревянный мост, а сама внешняя гавань была обращена на юго-восток, в сторону Неаполитанского залива. Чтобы защитить её от зимних штормов и приносимого ветром и волнами песка, римляне построили несколько каменных волноломов. Два параллельных друг другу мола шли в северо-восточном направлении. На юго-запад тянулся ещё один мол, в двух местах оборудованный причальными пирсами. Кроме главных баз, флот располагал большим числом вспомогательных стоянок на побережье: в близлежащих Центумцеллах, Остии и Путеолах.
Вид на Мизенский мыс. В дальней части снимка находится внешняя гавань, за которой располагается внутренняя.
Численность флота неизвестна. Вероятно, Мизенская и Равеннская эскадры включали от 50 до 100 кораблей каждая. Крупнейшие провинциальные флотилии были меньше и насчитывали от двух до четырёх десятков кораблей. Ядро флота состояло из сравнительно небольших судов. По надписям разного времени известны 72 корабля Мизенского флота. Большинство из них относится к классу трирем (50) и либурн (11). Более крупные квадриремы с четырьмя рядами гребцов (9) и квинквиремы с пятью (1) были редкими. Единственная надпись упоминает о гексере с шестью рядами гребцов. Экипаж квинквиремы насчитывал 400 человек, триеры — 200, биремы — 130, либурны — около 100 человек на борт. Большинство из них были гребцами. Исходя из этого расчёта, общая численность моряков Мизенского флота могла достигать 10 000 человек. Ещё столько же служило в составе Равеннского флота.
Мизенский мыс и римская военно-морская база.
Плиний Старший В 79 году н.э. Мизенским флотом командовал Гай Плиний Секунд Старший — известный интеллектуал и эрудит своего времени, автор многих литературных сочинений, из которых наиболее известна дошедшая до нашего времени энциклопедия «Естественная история».
Плиний родился около 23 года н.э. в Комо в Цизальпинской Галлии и по происхождению принадлежал к всадническому сословию. В детстве он получил хорошее образование, после чего прошёл все ступени военной и гражданской карьеры. В конце 40-х годов Плиний служил в римской армии на Нижнем Рейне, командовал сперва пешей вспомогательной когортой, а затем кавалерийской алой. Вероятно, он мог участвовать в кампаниях Домиция Корбулона против хавков в 47 году или против хаттов в 50–51 годах. Наместником Верхней Германии был в это время друг и покровитель Плиния Помпоний Секунд. Вместе с ним Плиний уехал в Рим, где уверенно начал делать политическую карьеру.
Набор римских посеребрённых фалер для лошадиной упряжи из Ксантена. Вокруг портрета Клавдия или Нерона выбиты слова: PLINIO PRAEF(ECTO) EQ(UITUM). Считается, что речь идёт именно о Плинии Старшем, который, как известно, служил в армии на территории Нижней Германии. Британский музей, Лондон.
В 50–60-х годах Плиний занимал прокураторские и наместнические должности в провинциях Тарраконской Испании, Нарбоннской Галлии, Германии и Африке. При Нероне он на время отошёл от общественных дел, но с приходом к власти благоволившего ему Веспасиана карьера Плиния вновь пошла в гору. Вместе со старшим сыном императора Титом он служил в Германии в 57–58 годах. Возможно, Плиний входил в штаб Тита, в 70 году осаждавшего Иерусалим в ходе Великого Иудейского восстания. Ещё одним покровителем Плиния был императорский фаворит Гай Лициний Муциан, разделявший его литературные пристрастия. Благодаря связям Плиний неоднократно выступал советником императора по самым разным вопросам. Наконец, в 79 году мы застаём его в должности командующего Мизенским флотом.
Извержение Везувия Плиний вместе с сестрой и племянником находился в своей резиденции в Мизене, когда 24 августа 79 года внезапно началось извержение Везувия. За 15 лет до этого вся Кампания была потрясена сильным подземным толчком. Ещё одно землетрясение, более масштабное, произошло в 62 году. Оба этих землетрясения, как это ясно сегодня, являлись предвестниками будущей катастрофы. За последние 6000 лет Везувий извергался множество раз: в исторических источниках имеются сведения о более чем 70 подобных случаях. Извержение 79 года было одним из самых сильных в этом списке. Благодаря подробному описанию Плиния Младшего извержения этого типа получили название «плинианских». Сильные извержения «плинианского» типа происходили в 1631, 1794, 1822, 1872 и 1906 годах. Последнее регистрировалось в 1944 году. С тех пор вулкан хранит молчание. Документированные описания самых сильных катастроф в значительной степени способствуют нашему пониманию того, что происходило во время извержения 79 года.
Фреска из Дома центуриона в Помпеях с изображением Вакха. Гора справа от него, скорее всего, является изображением Везувия до извержения и частичного обрушения кратера. Национальный археологический музей, Неаполь.
Дата извержения — 24 августа, «9-й день до сентябрьских календ» — чётко указана Плинием Младшим, который был очевидцем этого события. Однако немалая часть современных учёных полагает, что в эти слова вкралась ошибка, и в действительности извержение Везувия произошло парой месяцев позже. На осеннее время указывают косточки винограда, граната и рябины, которые не могли созреть в августе. О том же говорит тёплая одежда местных жителей, не соответствовавшая жаркому летнему времени года. В 2019 году в Помпеях было найдено граффити с датой «16-й день до ноябрьских календ», то есть 17 октября, вероятно, текущего года. поскольку надпись сделана куском угля. В зависимости от принятой даты может варьироваться время начала извержения. Плиний пишет, что извержение произошло «в седьмом часу». Римляне считали день от восхода солнца. Таким образом, 24 октября это время приходится на интервал между 11:44 и 12:38, а для 24 августа всё происходит на час раньше.
Та самая надпись XVI K NOV IN OLEARIA/PROMA SUMSERUNT […], которая содержит дату 17 октября (XVI K NOV) и является важным аргументом в споре о времени извержения.
Флот идёт на помощь 18-летний Плиний Младший в это время находился в резиденции своего дяди в 33 км от места событий. Позже он описал события этого дня в письме историку Тациту:
«В девятый день до сентябрьских календ, часов около семи, мать моя показывает ему (Плинию — прим. авт.) на облако, необычное по величине и по виду. Дядя уже погрелся на солнце, облился холодной водой, закусил и лёжа занимался; он требует сандалии и поднимается на такое место, откуда лучше всего можно было разглядеть это удивительное явление. Облако (глядевшие издали не могли определить, над какой горой оно возникало; что это был Везувий, признали позже) по своей форме больше всего походило на пинию: вверх поднимался как бы высокий ствол и от него во все стороны расходились как бы ветви. Я думаю, что его выбросило током воздуха, но потом ток ослабел, и облако от собственной тяжести стало расходиться в ширину; местами оно было яркого белого цвета, местами в грязных пятнах, словно от земли и пепла, поднятых кверху».
Извержение вулкана показалось Плинию, человеку учёному, важным и редким событием. Он приказал подготовить к отплытию небольшую либурнскую галеру, чтобы рассмотреть происходящее вблизи. Тем временем гонец доставил Плинию письмо от жены его друга Ректины, вилла которой стояла под самой горой. Из-за извержения сухопутная дорога стала непроезжей, и она просила командующего флотом прислать судно, чтобы вывезти её с семьёй. Это письмо заставило Плиния переменить первоначальное намерение и отправить в море все имевшиеся корабли, чтобы предпринять уникальную в своём роде спасательную операцию.
Римские военные корабли на Колонне Траяна.
Выйдя из Мизена, флот с попутным ветром взял курс прямо на Везувий, то есть в направлении Геркуланума. Страшное зрелище извергающегося вулкана стояло прямо перед глазами моряков: поднимающийся в стратосферу чудовищно огромный столб вулканических газов, пепла и пемзы. Поначалу его высота достигала от 14 до 26 км, а затем увеличилась до 32 км. Среди испуганных людей пошли разговоры о конце света. Когда корабли подошли ближе к берегу, на них начал густо падать пепел, куски пемзы и чёрные обожжённые обломки камней. Стараясь внушить людям спокойствие, Плиний не выказывал ни тени страха и продолжал диктовать секретарю свои наблюдения за происходящим извержением.
Распределение выбросов пепла хорошо показывает направление ветра в дни катастрофы.
Эвакуация Побережье Неаполитанского залива в древности было густо заселено. Здесь находились небольшие города Помпеи, Геркуланум и Стабии, а также бесчисленные виллы, принадлежавшие как местным уроженцам, так и римской знати, которую этот благодатный край привлекал превосходным климатом и прекрасными видами. Сейчас эти люди или бежали в глубину страны, в направлении противоположном тому, в котором ветер сносил выбрасываемую вулканом тучу пепла, или же спешили к берегу в надежде эвакуироваться морем. Последнему, как писал Плиний Младший, препятствовал сильный ветер, дувший в направлении суши и не позволявший лёгким парусным судам выйти во второй половине дня в море. Тот же сильный ветер со стороны моря был попутным для продвигавшихся из Мизена кораблей Плиния, поскольку дул им с кормы и подгонял вперёд. Через два или три часа Мизенский флот вплотную приблизился к месту катастрофы.
Путь Мизенского флота во время извержения Везувия
Чтобы вывезти как можно больше людей из разных мест, Плиний должен был приказать кораблям максимально рассредоточиться вдоль берега. Ещё лучше было послать на берег людей, которые организовали бы беженцев и обеспечили бы их посадку на корабли. Римляне были известными специалистами по такого рода операциям, и местные жители стекались на берег, где ожидали помощи с моря.
Текст Плиния Младшего содержит мало деталей спасательной операции, однако некоторые подсказки даёт археология. На пляже Геркуланума в 1982 году была найдена лодка, а рядом с ней — останки военного моряка с мечом и кинжалом, который, вероятно, отвечал за спасательную операцию в этом месте. Несколько месяцев назад появилась информация о второй подобной находке недалеко от первой. Оба эти человека, как и множество людей вокруг, погибли из-за обрушившегося на город около полуночи пирокластического потока. Вероятно, все они являлись последними беженцами, дожидавшимися своей очереди на посадку на корабли.
Археолог Витторио Джироламо расчищает скелет военного моряка, найденный на пляже Геркуланума. Он принадлежал мужчине 35-40 лет, ростом около 175 см, мускулистому, с хорошо развитыми плечами и руками. Три передних зуба были выбиты в драке или бою. На левом бедре видны остатки зажившей раны. Ноги также неплохо развиты, причём похоже, что погибший часто ездил верхом. На нём был пояс, украшенный серебряными и бронзовыми накладками. Слева на поясе мужчина носил кинжал, а справа меч. Также на поясе был обнаружен кошелёк с двумя золотыми и 12 серебряными денариями.
В Геркулануме местом сбора людей был пляж перед террасой Нония Бальба. Чтобы попасть туда, нужно было выйти из города через Морские ворота, спуститься по лестнице на террасу, а с террасы ещё раз спуститься на пляж. Здесь были обнаружены останки 311 человек. Целыми семьями, взяв с собой наиболее ценные пожитки, украшения и деньги, люди стекались на пляж и ожидали здесь помощи. Убежище от падающего с неба дождя из пепла и пемзы они нашли под аркадами сводов, которые обычно использовали рыбаки для хранения своих судов. Сколько бы ни было беженцев сначала, из примерно 5000 жителей Геркуланума здесь погибло 311. Тела ещё 30 человек были обнаружены в городе. Остальные убежали или были вывезены моряками.
Геркуланум, пляж и арочные своды, ставшие убежищем, а затем склепом для беженцев.
Другой точкой сбора далее вдоль побережья был Оплонтис. Изучив бани и четыре приморские виллы, археологи не обнаружили следов погибших — за исключением одной, самой восточной виллы. Она принадлежала Луцию Крассу Терцию и была выбрана в качестве точки сбора из-за удобных для швартовки судов причалов. Здесь исследователи обнаружили останки 54 человек. Картина их гибели напоминает ранее виденную в Геркулануме: целые семьи беженцев со своими пожитками и имуществом ожидали возвращения кораблей, когда ночью на город обрушился пирокластический поток.
Третья точка сбора связана с Помпеями. Предшествовавшая извержению 79 года конфигурация побережья и устья реки Сарна остаётся до сих пор неопределенной, однако известно, что Помпеи имели выход к морю и располагали собственным портом в нынешнем районе Боттаро, а также речной пристанью в районе Мурсия. В районе портового поселения (Pagus maritimus) в Боттаро были найдены останки 81 беженца, а вместе с ними — останки, вероятно, военного моряка, который, по-видимому, ожидал здесь возвращения своего корабля.
Гипотетическая реконструкция морского побережья и порта Помпей.
Судьба Плиния Плиний Младший рассказывает, что в конце концов путь эскадре преградила обширная мель, образовавшаяся вследствие оползня или подъёма морского дна. Опасаясь посадить корабли на мель или разбить их о берег из-за сильных приливных волн, Плиний приказал экипажам отойти подальше в море. Кормчий предлагал ему вернуться обратно в Мизен, однако Плиний произнёс: «Смелым помогает судьба», и приказал взять курс на Стабии. Здесь находилась прибрежная вилла Помпониана, принадлежавшая, возможно, сыну его друга и покровителя Помпония Секунда. Сила извержения здесь ощущалась меньше, чем в Геркулануме или Помпеях. Хозяин виллы уже погрузил вещи на корабль, но не мог выйти в море из-за встречного ветра. После короткого совещания отъезд решили отложить до утра, когда попутный ветер задует в направлении моря. Плиний принял ванну, отобедал и забылся сном. Его спутники не сомкнули глаз до утра.
Хорошее представление о том, как могла выглядеть вилла Помпониана, даёт «вилла папирусов» недалеко от Геркуланума.
Наступившая ночь была самой страшной в череде бедствий. Около полуночи на Геркуланум обрушился пирокластический поток, убивший людей, что собрались на берегу. Следующие пирокластические потоки обрушились на Помпеи и Оплонтис. До Стабий они не дошли — ночью здесь ощущались только сильные подземные толчки и шёл непрекращающийся дождь из пемзы и пепла. Под утро крыша дома Помпониана была завалена пеплом настолько, что грозила рухнуть. Хозяин дома разбудил спавших гостей.
«Все советуются, оставаться ли в помещении или выйти на открытое место: от частых и сильных толчков здания шатались (…) Решили выйти на берег и посмотреть вблизи, можно ли выйти в море: оно было по-прежнему бурным и враждебным. Дядя лёг на подостланный парус, попросил раз-другой холодной воды и глотнул её. Огонь и запах серы, возвещающий о приближении огня, обращают других в бегство, а его подымают на ноги. Он встал, опираясь на двух рабов, и тут же упал, думаю, потому что от густых испарений ему перехватило дыхание и закрыло дыхательное горло: оно у него от природы было слабым».
Причиной гибели Плиния называют приступ астмы, но его племянник прямо пишет о непосредственной опасности, заставившей окружавших его людей спасаться бегством, бросив на берегу своего товарища. Этой опасностью мог быть один из последних пирокластических потоков, пришедший со стороны моря и накрывший Стабии. При соприкосновении с морем поток остыл и не причинил городу особого вреда, однако даже этого было вполне достаточно, чтобы убить 57-летнего Плиния. Когда на третий день мощь вулкана ослабла и люди вернулись, они обнаружили его тело на берегу и предали его земле.
Жертвы извержения Везувия в 79 году, найденные в так называемом Саду беженцев в Помпеях.
Чем всё закончилось В повествовании Плиния Младшего итог спасательной операции остался неясным. Ряд подсказок и умолчаний говорят о благоприятном её исходе. Например, Светоний и Кассий Дион, включившие в свои сочинения информацию об извержении Везувия и гибели Помпей и Геркуланума, ничего не сообщают о гибели флота. Никаких намёков на несчастье такого рода нельзя почерпнуть и из переписки Плиния Младшего и Тацита.
Согласно современным расчётам, из 20 000 жителей Помпей погибли примерно 2000 человек. Та же пропорция наблюдается в Геркулануме, из 5000 обитателей которого погибло примерно 330 человек. Бо́льшая часть жителей покинула район бедствия до катастрофы или же их вывезли морем. Беженцы разместились в разных городах Кампании, в том числе в Неаполе, где со временем возник новый район Геркуланума (Regio Herculanensium). О спасении Помпониана и его друзей говорит обилие подробностей в рассказе Плиния Младшего о том, что происходило в его доме — вероятно, автор был хорошо проинформирован кем-то из непосредственных очевидцев событий.
Вид на Везувий со стороны Неаполя. Сегодня вулкан сохраняет спокойствие, однако оно обманчиво, а следующее извержение является вопросом времени.
О судьбе Ректины сообщает надпись, найденная в Морроне-дель-Саннио. Эта знакомая Плиния, жена некоего Тасция, идентифицируется как Сальвия Ректина из семьи богатых землевладельцев Самния и Апулии. Надпись представляет собой посвящение от имени Гая Сальвия Евтихия, возможно, вольноотпущенника, домашним богам-покровителям во исполнения обета «за возвращение нашей Ректины».
Последнее столетие Птолемеевского Египта не испытывало недостатка в придворных интригах, мятежах, восстаниях и междоусобных войнах. Большинство правивших в это время царей и цариц погибали не своей смертью. Каждый стремился избавиться от родственников, в которых видел угрозу собственной власти и жизни. Пока потомки Птолемея Лага сражались друг с другом, их владения постепенно поглощал Рим, и в конце концов сам Египет превратился в римскую провинцию. Это событие поставило точку в 300-летней истории Птолемеевской монархии.
Рим и завещание Птолемея После убийства Птолемея XI александрийцы предложили вакантный престол двум побочным сыновьям Птолемея IX Сотера. Старший из них, Птолемей XII, должен был править в Египте, а его младший брат воцарился на Кипре. Прибыв в Александрию, Птолемей XII (80–51 годы до н.э.) немедленно женился на своей двоюродной сестре Клеопатре V Трифене. От этого союза у царской четы родились дочери Береника IV (около 77 года до н.э.) и Клеопатра VII (около 69 года до н.э.). Через несколько лет между супругами случился разлад, и Клеопатра была удалена со двора, а её монументальные изображения подверглись коррекции.
Мраморный бюст Птолемея XII Авлета. Лувр, Париж.
Птолемей XII вступил в новый союз с женщиной, происходившей из египетской знати. Новая супруга около 67 года до н.э. родила царю дочь Арсиною и двух сыновей, названных Птолемеями. Поскольку мать Птолемея XII была не царской крови, он счёл необходимым подчеркнуть преемственность от отца, приняв его титул Сотер. Он также принял распространённый среди других эллинистических правителей титул Новый Дионис, однако насмешливые александрийцы за страстную любовь к игре на флейте прозвали его Аулет — «флейтист». Птолемей даже устраивал в царском дворце состязания, в которых сам участвовал в качестве исполнителя.
Тем временем в Риме всплыло завещание Птолемея XI Александра, в котором он якобы оставлял Египет и другие свои владения римскому народу. Сегодня сложно сказать, было это настоящее завещание или же какой-то другой документ, который диктатор Луций Корнелий Сулла заставил подписать молодого царя, прежде чем отправил его в Александрию. Вспыхнувшая в Риме после смерти Суллы в 78 году до н.э. смута, а также новая война с Митридатом VI Евпатором и череда восстаний помешали сенату немедленно дать ход этому делу. Сохранявшийся на протяжении двух десятилетий неопределённый статус Птолемея XII лишал его министров покоя и побуждал амбициозных политиков в Риме строить планы в его отношении. В 65 году до н.э. Марк Лициний Красс инициировал обсуждение египетского вопроса в сенате, а Юлий Цезарь претендовал на получение чрезвычайных полномочий. Оптиматы вместе с Цицероном энергично выступили против этих планов, и проект провалился. Однако с этого момента египетский вопрос стал прекрасной возможностью для римских политиков продвинуть свою карьеру.
Птолемею XII пришлось раздать щедрые взятки представителям различных римских фракций в сенате. Особенные надежды он возлагал на Гнея Помпея, который вёл в это время кампанию против Митридата VI на Востоке. В 63 году до н.э. царь послал Помпею в Дамаск венок стоимостью 4000 золотых статеров и взял на себя содержание 8000 всадников. Несмотря на уговоры своих приспешников, Помпей отказался от планов интервенции в Египет, поскольку хорошо понимал, какими проблемами для него мог бы обернуться этот шаг. По возвращении в Рим в 60 году до н.э. он заключил союз с Крассом и Цезарем. Одной из выдвинутых триумвирами инициатив был аграрный закон, предусматривавший в том числе оккупацию Египта и раздел царских богатств. Тогда не на шутку обеспокоенный Птолемей предложил Помпею и Цезарю 6000 талантов — сумму, эквивалентную годовому доходу Египта. На этот раз он не был разочарован. Ставший в 59 году до н.э. консулом Цезарь изъял из аграрного закона всякое упоминание о Египте, а также провёл в сенате решение о признании царского статуса Птолемея и провозглашении его другом и союзником римского народа.
Актёр в эллинистическом царском облачении. Фреска из дома Веттиев в Помпеях, I век н.э. Национальный музей археологии, Неаполь.
Римская аннексия Кипра Торжество Птолемея было недолгим. Весной 58 года до н.э. Рим аннексировал Кипр, где правил брат Аулета Птолемей (80–58 годы до н.э.). Остров издавна входил в состав египетской монархии и потому фигурировал в завещании Птолемея XI Александра. Его статус, по-видимому, не был обозначен в последнем соглашении с Римом. Печально знаменитый народный трибун и цезарев приспешник Публий Клодий Пульхр имел зуб на Птолемея Кипрского (по слухам, тот отказался предоставить ему деньги для выкупа, который за знатного пленника требовали захватившие его киликийские пираты) и добился принятия законопроекта, который превращал его царство в римскую провинцию. Чтобы описать царскую казну и хранившиеся там 7000 талантов денег, на Кипр отправился честнейший Марк Порций Катон — так враги под благовидным предлогом удалили его из Рима. Прибыв на Родос, Катон отправил к царю послов, предлагавших решить дело миром в обмен на почётное жречество в храме Афродиты в Пафосе. Птолемей выбрал самоубийство, чем сильно упростил Катону его задачу. Кипр был присоединён к провинции Киликии и оставался в таком статусе, пока в 48 году до н.э. Цезарь не вернул его Клеопатре.
Гавань и порт Кирения на Северном Кипре.
Подданные Птолемея XII рассматривали римскую аннексию Кипра как прямое нападение на Египет, поскольку они сами когда-то передали его престол брату своего царя. Их возмущала пассивность Птолемея в этом вопросе. Не последнюю роль сыграла его расточительная политика раздачи взяток, которые в конечном итоге приходилось оплачивать простонародью. К Риму александрийцы вовсе не испытывали тёплых чувств. Историк Диодор Сицилийский, живший в Александрии в разгар описываемых событий между 60 и 56 годами до н.э., впоследствии рассказывал, как на его глазах городская толпа растерзала римлянина, случайно убившего священную для египтян кошку. Царские уполномоченные при этом беспомощно стояли рядом, будучи не в состоянии вмешаться. Возможно, религиозный фанатизм послужил лишь предлогом, чтобы выплеснуть гнев на ненавистного иностранца.
Марк Порций Катон Утический. Бронзовый бюст I века н.э. Археологический музей, Рабат.
Чувствуя, как постепенно сгущается вокруг него воздух столицы, Птолемей в конце лета 58 года до н.э. покинул Александрию, намереваясь обратиться за помощью к своим римским покровителям. По дороге в Рим он встретил на Родосе Катона, который всему миру дал понять, что он думает об эллинистических царях, приняв Птолемея в туалете. Плутарх рассказывает:
«Птолемей хотел встретиться с Катоном и известил его о своём приезде, ожидая, что тот посетит его сам. Катон, однако, как раз перед тем принял слабительного и пригласил Птолемея прийти к нему, если царь пожелает, а когда он явился, не вышел ему навстречу и даже не поднялся с места, но приветствовал, как любого случайного гостя, и просил сесть. Сперва Птолемей был немало озадачен, дивясь такому высокомерию и крутости нрава, никак не сочетавшимися с простой и скромной наружностью хозяина, но потом, когда заговорил о своих делах и услышал речи полные разума и глубокой откровенности, услышал порицания Катона, объяснявшего ему, с каким благополучием он расстался и каким мучениям себя обрекает, отдаваясь во власть римских властителей, чьё мздоимство и алчность едва ли насытишь, даже если обратишь в деньги весь Египет, когда услышал совет плыть назад и примириться с подданными и обещание, что Катон сам поплывёт вместе с ним и поможет восстановить мир, — услышав всё это, царь словно очнулся от какого-то безумия или же умоисступления и, ясно видя всю правоту и всю мудрость Катона, захотел было последовать его увещаниям. Друзья, однако ж, отговорили его».
В Риме Птолемей XII обрёл покровителя в лице Помпея, который неоднократно принимал его на своей вилле в Альбанских холмах. Дело, представленное Помпеем в сенате, затянулось из-за противоборства интересов влиятельных партийных групп. Помпей страстно желал, чтобы именно ему сенат поручил возвратить Птолемея в его царство, но он никак не хотел заявить об этом публично. Другим кандидатом на эту роль был киликийский наместник Луций Корнелий Лентул Спинтер. На протяжении всего 57 года до н.э. Птолемею пришлось оставаться в Риме и вновь щедро раздавать взятки всем, кто мог способствовать решению его проблемы. Большим финансовым подспорьем для царя стал кредит у римского финансиста Гая Рабирия Постума. * в Риме было связано со скандальным убийством нескольких членов явившегося из Александрии посольства. После этого Птолемею в конце года пришлось оставить Рим и перебраться в Эфес. Вновь потратив немало денег на подкуп, в 56 году до н.э. он наконец добился от Помпея рекомендательных писем к наместнику Сирии Авлу Габинию, в которых тому предлагалось помочь египетскому царю в его планах.
Гней Помпей Магн. Мраморный бюст I века до н.э. Глиптотека, Копенгаген.
Реставрация Птолемея XII Пока Птолемей XII находился в Риме, всеми делами в Александрии заправляли его вернувшаяся из изгнания супруга Клеопатра V Трифена и старшая дочь Береника IV. Последнюю короновали под именем Клеопатры-Береники — очевидно, в подражание женщинам-правительницам Птолемеевской династии. Клеопатра V, похоже, умерла ещё до конца 57 года до н.э. По давней традиции александрийцы страстно желали выдать царицу замуж. Главными претендентами являлись двое Селевкидов, однако один из них вскоре умер, а другого в Сирии задержал Габиний. Третий Селевкид, известный под странным прозвищем Кибиосакт, то есть «торговец солёной рыбой», сумел добраться до Александрии. Однако плохие манеры претендента так возмутили Беренику, что через несколько дней она приказала его задушить. Свой выбор царица остановила на Архелае, сыне военачальника Митридата VI Евпатора того же имени, которого Помпей назначил жрецом в понтийской Комане. Летом 56 года до н.э. Архелай явился к Габинию в Сирию, чтобы принять участие в готовившейся войне с парфянами. Отсюда он тайно сбежал в Александрию, где объявил себя внебрачным сыном Митридата и добился руки царицы.
Фреска из виллы Боскореале, изображающая царскую чету, 50–40 годы до н.э. Метрополитен музей, Нью-Йорк.
Получив распоряжения Помпея и 10 000 талантов в качестве подарка от Птолемея, Габиний отправился с армией в Египет. Иудейский первосвященник Гиркан и идумей Антипатр, отец Ирода Великого, оказали ему помощь оружием и припасами. В феврале 55 года до н.э. римский авангард, которым командовал юный Марк Антоний, будущий триумвир, сходу захватил пограничный Пелусий и открыл армии широкую дорогу в страну. Перед воротами Александрии состоялось решающее сражение, в котором Архелай потерпел поражение и погиб. Антоний, бывший его другом и гостеприимцем, приказал отыскать тело на поле боя и предать его погребению с царскими почестями.
Александрия пала, Береника IV была захвачена в плен и убита, а её голову принесли отцу на подносе. При этом зрелище присутствовала 14-летняя Клеопатра, которая получила урок семейных отношений на всю жизнь. Оставив Птолемею XII для поддержки 2000 пехотинцев и 500 всадников, Габиний вернулся в Сирию. По возвращении в Рим осенью 54 года до н.э. он был привлечён к суду за самовольно предпринятый поход и вымогательство. Несмотря на защиту Цицерона, дело в суде он проиграл, был оштрафован и отправился в изгнание.
Марк Антоний. Бюст из музея Монтемартини, Рим.
Документы датируют начало второго правления Птолемея XII 15 апреля 55 года до н.э. Чтобы расплатиться с огромными долгами, царю пришлось назначить Рабирия Постума диойкетом — главой финансовой администрации. На протяжении года, пока Рабирий Постум занимал эту должность, он пользовался безграничными возможностями для выбивания долгов. Он не только сторицей вернул все потраченные деньги, но и сказочно обогатился на вымогательствах. Под угрозой нового восстания подданных Птолемею пришлось в конечном счёте отправить его в отставку и даже заключить на время в тюрьму. Оттуда Рабирий Постум легко сбежал, а затем с награбленными сокровищами отплыл в Италию. По возвращении в Рим он предстал перед судом по обвинению в вымогательстве. Его защиту также вёл Цицерон, в то время как другие могущественные друзья оказывали колоссальное давление на суд. Исход процесса остаётся неизвестным, но, кажется, Рабирий Постум был признан виновным и должен был уйти в изгнание одновременно с Габинием.
Сцена суда на римской фреске I века до н.э. Палаццо Максима, Рим
Дети Птолемея Птолемей XII умер в 44-летнем возрасте весной или в начале лета 51 года до н.э., оставив о себе позорную память как у римлян, так и у своих подданных. Грамматик Афиней написал о нём:
«Все сокровища царя Птолемея Филадельфа, сберегавшиеся столь долгое время, были пущены на ветер последним Птолемеем, ввязавшимся в габиниеву войну и показавшим себя не мужем, а флейтистом и фокусником».
После смерти старшей дочери Береники у царя осталось четверо младших детей, родившихся от другой матери. Старшей была 18-летняя Клеопатра VII, которая в течение последних месяцев жизни своего отца считалась его соправительницей. Своим наследником царь объявлял также старшего сына, 10-летнего Птолемея XIII, который должен был вступить в династический брак со своей сестрой Клеопатрой. Поскольку царские дети формально с точки зрения его подданных считались незаконнорождёнными, царь составил завещание, в котором делал Рим поручителем исполнения своей последней воли. Одна копия завещания осталась в Александрии, а другая хранилась в доме Помпея в Риме.
Генеалогия поздних Птолемеев.
Оставленные Габинием в Египте для поддержки Птолемея XII солдаты, так называемые габинианцы, продолжали служить верой и правдой его детям. Царский двор опирался на их поддержку в столкновениях со своими мятежными подданными и щедро одаривал их деньгами. Постепенно габинианцы утратили связь со своей родиной, усвоили александрийский образ жизни и вступили в браки с местными женщинами. В 50 году до н.э. проконсул Сирии Марк Кальпурний Бибул попытался вывести габинианцев из Египта, но они не захотели отказываться от комфортной жизни в столице и убили посланных к ним сыновей наместника. Клеопатра немедленно арестовала зачинщиков мятежа и выдала их Бибулу, но тот отослал их обратно. Больше повезло сыну Гнея Помпея, который в 49 году до н.э. посетил Александрию и получил здесь 500 отборных солдат и 50 военных кораблей для участия в разразившейся тем временем Гражданской войне между Помпеем и Цезарем. После поражения Помпея в битве при Фарсале летом 48 года до н.э. эти корабли вернулись в Египет.
Птолемеевские солдаты II–I века до н.э.
Александрийская война Пока римляне воевали друг против друга, в египетском правящем доме также случился разлад. Клеопатру отодвинули от власти её брат и его советники, среди которых главную роль играли евнух Потин, царский воспитатель Теодот и военачальник Ахилла. Их также поддержали ненавидевшие Клеопатру габинианцы. Царица бежала в Сирию, набрала там войско и летом 48 года до н.э. разбила лагерь недалеко от Пелусия. Здесь же расположился с войском и её брат, преграждая ей путь в страну.
Тем временем в Египет прибыл Помпей, потерпевший от Цезаря поражение при Фарсале. Он надеялся на старые узы гостеприимства, связывавшие его с царской семьёй, и поддержку от размещавшихся в стране римских войск. Птолемей XIII и его советники оказались в сложной ситуации. Пообещав вначале беглецу помощь, они затем решили убить его, чтобы таким образом обрести расположение победителя. Убийство произошло у Пелусия в присутствии юного царя и его придворных. Когда через несколько дней, 2 октября, в Александрию прибыл Цезарь, ему доставили отрубленную голову Помпея. По преданию, Цезарь заплакал при виде этого подарка, а затем распорядился о достойном погребении.
Гай Юлий Цезарь. Тускуланский портрет, который, как считается, наиболее близок к прижизненным изображениям. Музей древностей, Турин.
Хотя его противник был мёртв, Цезарь не уплыл прочь, как рассчитывали царские советники, а решил задержаться в Александрии. Вероятнее всего, он хотел решить остро стоявшую перед ним денежную проблему. Египтяне остались глухи к намёкам, и тогда Цезарь надавил на них иным способом. К большому неудовольствию царских советников, он решил выступить в качестве миротворца. Птолемей XIII со своими приближёнными должен был по его требованию прибыть в Александрию. Сюда же тайно пробралась Клеопатра, которой удалось завязать с Цезарем любовную интригу. Увидев сестру во дворце, Птолемей в ярости покинул было переговоры, но римляне быстро заставили его вернуться назад. Тогда Потин, в тайне не желавший примирения, вызвал в столицу из-под Пелусия 25-тысячную армию под командованием Ахиллы. К солдатам примкнуло возмутившееся население столицы. Цезарь с находившимися при нём 3200 пехотинцами и 800 всадниками оказался в роли осаждённого в царском квартале.
Александрия в середине I века до н.э. являлась одним из крупнейших городов Средиземноморья с населением около 325 000 человек. Правительственный квартал с царскими дворцами, Мусейоном, библиотекой, военной и торговой гаванями.
Птолемей XIII и Клеопатра находились при Цезаре в качестве заложников. Потин, как виновник происшествия, был казнён. 15-летняя Арсиноя, младшая сестра Клеопатры, вместе со своим воспитателем евнухом Ганимедом бежала из дворца и стала во главе осаждавших. Ахилла, не поладивший с Ганимедом, был по её приказу казнён.
На протяжении трёх месяцев кольцо осады постепенно сжималось. Цезарю пришлось отпустить к восставшим царя, который обещал решить дело миром, но, оказавшись на воле, сразу же забыл о своём обещании. Наконец, в январе 47 года до н.э. в Египет вступила армия, собранная для Цезаря его союзником Митридатом Пергамским и идумеем Антипатром. Цезарь покинул Александрию и двинулся навстречу этим силам. В сражении на берегу Нила 26 марта египтяне были наголову разбиты. Юный Птолемей утонул в реке во время бегства. Цезарь с 20-тысячной армией усмирил Александрию и установил полный контроль над Египтом.
Последняя из Птолемеев Клеопатра, формально сочетавшаяся браком с другим своим малолетним братом Птолемеем XIV, стала единовластной правительницей Египта. Для её охраны Цезарь оставил в стране три римских легиона, которые должны были также служить дополнительным обеспечением лояльности царицы. 23 июня 47 года до н.э. у Клеопатры родился сын, которого назвали в честь отца Птолемеем Цезарем. Насмешливые александрийцы прозвали его Цезарионом.
Арсиноя попала в плен и была вывезена Цезарем в Рим, где в 46 году до н.э. её провели в триумфальной процессии. После триумфа она должна была жить в знаменитом храме Артемиды в Эфесе. Клеопатра не оставляла сестру своим вниманием, и в 41 году до н.э. по её просьбе Марк Антоний распорядился убить Арсиною прямо на ступенях храма. В 1990-х годах возникло предположение, что ей принадлежала обнаруженная в центре Эфеса гробница восьмиугольной формы, которая датируется серединой I века до н.э. и в оформлении которой использованы египетские изобразительные мотивы. В погребальной камере было обнаружено обезглавленное тело девушки 15–20 лет. Правда, далеко не все исследователи считают, что останки принадлежат именно Арсиное.
Клеопатра. Римский мраморный бюст середины I века до н.э. Античное собрание, Берлин.
После смерти Цезаря 15 марта 44 года до н.э. Клеопатре пришлось лавировать между его сторонниками и противниками в ходе вспыхнувших вновь Гражданских войн. Три оставленных Цезарем в Египте легиона летом 43 года до н.э. захватил Гай Кассий Лонгин. Царский наместник на Кипре Серапион помог Кассию кораблями и деньгами с несомненного согласия самой Клеопатры. Она также снарядила египетский флот, якобы в помощь цезарианцам, однако эти корабли вскоре вернулись обратно в Александрию. После разгрома и гибели республиканцев в битве при Филиппах 23 октября 42 года до н.э. Марк Антоний вызвал Клеопатру к себе в Тарс в Киликии, чтобы потребовать у неё отчёта за помощь своим врагам. Скорее всего, он планировал под предлогом обвинения взять с неё как можно денег. Клеопатра прибыла в Тарс на роскошном корабле в сопровождении блестящей придворной свиты и сумела так очаровать Антония, что он провёл зиму 41–40 годов до н.э. в её обществе в Александрии. Результатом романа стало рождение у Клеопатры пары близнецов — Александра Гелиоса и Клеопатры Селены.
Серебряный денарий 32 года до н.э. с изображением на аверсе профиля Клеопатры и легендой CLEOPATRA[E REGINAE REGVM]FILIORVM REGVM, а на реверсе с профилем Антония и легендой ANTONI ARMENIA DEVICTA.
Звёздным часом Клеопатры стал 37 год до н.э., когда старый роман вспыхнул с новой силой. В следующем году Антоний официально провозгласил царицу своей женой. Тогда же у них родился третий ребенок — Птолемей Филадельф. Помимо Кипра, переданного Клеопатре Цезарем в 48 году до н.э., Антоний присоединил к египетским владениям Киликию и часть Келесирии, некогда являвшихся частью империи Лагидов. После покорения Армении в 34 году до н.э. царица и её дети получили торжественные титулы и новые обширные владения.
Эти преобразования, а также тесные личные отношения Антония и Клеопатры вызывали многочисленные нарекания в Риме и многими расценивались как предательство римских интересов. В 32 году до н.э. это привело к разрыву между Антонием и Октавианом, что ознаменовалось объявлением войны Египту. Её исход решился 2 сентября 31 года до н.э. в знаменитой битве у мыса Акций, в которой Марк Агриппа разбил флот Антония, в значительной части состоявший из египетских боевых кораблей.
Фреска начала I века н.э. из дома Иосифа в Помпеях, изображающая, по-видимому, смерть Клеопатры. Царица в диадеме в окружении слуг принимает чашу с ядом. Позади, также в диадеме, изображен её сын Цезарион.
Летом 30 года до н.э. римские армии с двух сторон вторглись в Египет. В ходе кавалерийской стычки у ворот Александрии Антонию удалось одержать последнюю победу, однако затем войска оставили его, и 1 августа он покончил с собой. Клеопатру, запершуюся в собственной гробнице, победитель желал сохранить для триумфа и постарался внушить ей надежду на благополучный исход. Несмотря на принятые меры предосторожности, 12 августа она также покончила с собой с помощью яда. Цезариона, которого мать старалась спасти, отправив в Индию, перехватили в пути и убили. Дети Клеопатры от Антония шли в триумфальной процессии в Риме, а затем воспитывались в доме Октавии. Впоследствии Клеопатру Селену выдали замуж за мавританского царя Юбу II. Судьбы Александра Гелиоса и Птолемея Филадельфа остаются неизвестны. После смерти последней из Птолемеев её царство превратилось в римскую провинцию.
В 70 году германское племя батавов подняло восстание против Римской империи. Некоторое время повстанцам сопутствовал успех, а потрёпанные в боях римские легионы складывали оружие и присягали на верность галлу Юлию Сабину, провозглашённому императором. Был среди них и XVI Галльский легион. После подавления восстания он был расформирован, а из числа его солдат был набран новый легион — XVI Стойкий Флавиев, направленный на оборону восточных провинций. Солдаты участвовали в Парфянском походе императора Траяна (114–117), в подавлении восстания Бар-Кохбы в Иудее (132–135), а также в походах в Парфию императоров Септимия Севера (194, 197–198) и Каракаллы (216–217). Когда на долю легиона выпадали мирные времена, его бойцы занимались гражданскими делами: строили каналы, тоннели и мосты.
Находится в 55 километрах от Адыямана на северо-востоке Каракушского тумулуса. Мост был построен в самом узком районе реки Кахта.
Один из них сохранился до наших дней. Это мост Джендере, переброшенный через одноимённую небольшую реку на юго-востоке Турции, к северо-востоку от Самосаты (современный город Самсат), где дислоцировался легион. Длина построенного в конце II века моста составляет 120 м, ширина — 7 м, и это один из крупнейших римских арочных мостов, сохранившихся до наших дней. На въезде и съезде с моста путника встречали колонны высотой 9–10 м, по две на каждом берегу. Они были возведены в честь императора Септимия Севера (193–211), его супруги Юлии Домны и сыновей Геты и Каракаллы, правивших империей совместно после смерти отца. Согласия между братьями не было, а в конце 211 года солдаты по приказу Каракаллы убили Гету. Оставшись единственным правителем, Каракалла проклял имя своего брата. Посвящённая Гете колонна на мосту Джендере, а также все надписи, содержавшие имя покойного соправителя, были удалены.
Сегодня древний мост является одной из главных достопримечательностей национального парка, расположенного вокруг горы Немрут-Даг. Движение по нему открыто до сих пор, но только для пешеходов.
Самым известным в наше время киммерийцем является герой произведений Роберта Говарда — Конан из Киммерии. Однако связанная с этими племенами мифология уходит в глубину столетий. Франкские королевские анналы именно от киммерийцев выводят происхождение династии Меровингов. Эти же кочевники считались общим предком франков, шведов и англичан. Кавказская мифология знает киммерийцев как живших в древности исполинов. Наконец, ряд библейских апокрифов считает киммерийцев чудовищным народом, который должен явиться во всей своей мощи в конце времён. Попробуем разобраться, кем же были настоящие киммерийцы, откуда они взялись и куда пропали.
Кто такие киммерийцы Впервые с киммерийцами мы встречаемся у Гомера, который в 11-й песне «Одиссеи» помещает их в преддверии Аида на дальнем западе, на берегу мировой реки Океан, в покрытых вечным туманом землях, куда не проникают лучи солнца. Позже о киммерийцах как обитателях степей северного Причерноморья писал поэт Аристей из Проконнеса в поэме «Аримаспея». Здесь же упоминались гипербореи, арисмаспы и другие фантастические народы. О вторжении скифов в земли киммерийцев, их миграции в Малую Азию и установлении там их власти писал Гекатей из Милета, который в этом вопросе послужил основным источником для «Истории» Геродота. Последний полагал, что киммерийцы населяли причерноморские степи прежде скифов и упоминал ряд сохранившихся с тех пор названий («Боспор Киммерийский»). Наконец, о киммерийцах и скифах в Передней Азии известно из документов ассирийских архивов, именовавших этих кочевников вначале старым термином «умман-манда», то есть «варвары с севера», а затем словом «гимиррай», которое омонимично греческому «киммерийцы» (kimmérioi). Вопрос о тождественности всех этих народов до сих пор остаётся открытым.
Киммерийцы во время похода против Урарту, VIII-VII века до н.э.
Археологи относят к киммерийцам население степей Северного Причерноморья доскифского времени. По-видимому, их предками являлись носители срубной археологической культуры, жившие в степях к западу от Урала и Волги в эпоху позднего Бронзового века. Считается, что киммерийцам принадлежат археологические находки Черногоровской и Новочеркасской археологической культур X–VII веков до н.э. По своему обряду и инвентарю эти находки существенно отличаются от более поздних скифского времени. Погребения обычно совершались в прямоугольных или овальных ямах, скрытых в курганах более раннего времени и ориентированных по оси восток-запад. Стены могильной ямы иногда обшивались деревом, из которого также сделаны перекрытия могил. Тела хоронились в скорченной позе. В мужских погребениях нередко встречаются находки железных кинжалов с бронзовыми рукоятями, а также бронзовые наконечники стрел и детали лошадиной упряжи. Женские захоронения в основном включают находки керамики ручной лепки. Некоторые погребения очень богато обставлены, в том числе золотыми украшениями и оружием, а также другими импортами малоазиатского и месопотамского происхождения, что свидетельствует о социальной дифференциации и дальних связях.
От языка киммерийцев сохранилось всего четыре имени в ассирийской транскрипции. Происхождение этих слов остаётся неочевидным. По одной версии, язык киммерийцев имел древнеиранское происхождение, по другой — относился к «потерянному звену» между языками иранской и фракийской групп.
Генетические исследования последних лет подтверждают смешанный характер происхождения киммерийцев. Для большей части населения Причерноморско-Каспийского региона эпохи Бронзового и Железного веков характерно преобладание разных вариаций Y-хромосомной гаплогруппы R, которая и сегодня является доминирующей в Европе. При этом среди носителей наиболее древней срубной археологической культуры доминирует гаплогруппа R1a, а вот начиная с киммерийцев преобладает уже родственная ей, но иная гаплогруппа R1b. Она часто встречается и среди скифов, и у сарматов, живших в этом регионе в более позднее время. Вероятно, все три группы происходили от более ранней популяции Бронзового века, но к началу Железного века они уже значительно обособились друг от друга.
Комплексы археологических находок степной зоны Северного Причерноморья доскифского времени.
Киммерийцы и скифы Примерно в середине — третьей четверти VIII века до н.э. на территории современной Монголии и Восточного Казахстана поднялась волна передвижения кочевых народов, цепная реакция от которой затронула бо́льшую часть степной зоны Евразии. В целом вектор миграции был направлен с востока на запад и юго-запад: от гор Алтая и Тянь-Шаня в Среднюю Азию и далее в Иран, а также в казахские степи и далее на запад — за Волгу, на Кавказ и в Северное Причерноморье. Продвигаясь вперёд, эти племена подчиняли стоявшие на пути народы, сгоняя их с прежних мест, одних заставляя примкнуть к себе, а других вынуждая спасаться бегством. Геродот сообщает, что когда скифы перешли Волгу, киммерийцы, населявшие прежде эти степи, частично ушли оттуда в земли к югу от Кавказа, а частично покорились завоевателям. Так скифы установили гегемонию в степной зоне Северного Причерноморья и Предкавказья. Со временем по их имени все другие ираноязычные кочевники этого региона стали именоваться скифами — точно так же, как прежде они именовались киммерийцами по предыдущему доминирующему племени.
Кочевники киммерийцы на ассирийском рельефе VII века до н.э.
Геродот рассказывает, что с приближением врага киммерийцы стали держать совет, что им предпринять перед лицом столь грозного и многочисленного противника:
«И вот на совете мнения разделились (…) Народ решил покинуть родину и отдать захватчикам свою землю без боя; цари же, напротив, предпочли скорее лечь костьми в родной земле, чем спасаться бегством вместе с народом. Ведь царям было понятно, какое великое счастье они изведали в родной земле и какие беды ожидают изгнанников, лишённых родины. Приняв такое решение, киммерийцы разделились на две равные части и начали между собой борьбу. Всех павших в братоубийственной войне народ киммерийский похоронил у реки Тираса (могилу царей там можно видеть ещё и поныне). После этого киммерийцы покинули свою землю, а пришедшие скифы завладели безлюдной страной».
Спасаясь от скифов, киммерийцы, согласно Геродоту, ушли в Малую Азию, куда они попали, всё время двигаясь вдоль берега Понта (Чёрного моря). Преследовавшие их скифы сбились с пути и, «обойдя Кавказ слева», оказались в землях мидян. Возможно, это означает, что скифы шли через Дербентский проход, в то время как киммерийцы воспользовались маршрутом через Дарьяльское ущелье. Оказавшись в Азии, они поселились на Синопском полуострове на севере современной Турции и отсюда стали предпринимать опустошительные набеги во внутренние районы.
Передняя Азия в VIII–VII веках до н.э.
Киммерийцы в Закавказье и Восточной Анатолии В ассирийских документах киммерийцы впервые встречаются в правление царя Саргона II (722–705 годы до н.э.). Сами ассирийцы в это время ещё непосредственно не сталкивались с киммерийцами, и потому все сообщения о них представляют собой лишь разведывательные донесения о событиях, происходивших на отдалённых границах страны Урарту. Из этих писем следует, что киммерийцы (Gimirri) находились где-то в Южной Грузии — возможно, к северу или северо-западу от озера Севан, и что прежде они платили дань царям Урарту. В 714 году до н. э. царь Руса I (735–714 годы до н.э.) совершил неудачный поход на кочевников и потерпел крупное поражение. Урартское войско было уничтожено, погиб царский военачальник, а двое областеначальников вместе со множеством других знатных лиц попали в плен. Источник сообщал, что население страны охвачено паникой и опасается вторжения врагов.
Страхи урартов оказались не напрасны. Воспользовавшись ослаблением противника, ассирийский царь Саргон II в том же году предпринял большой поход против Урарту, разбил выставленные войска, разграбил святилище главного бога Халди в Муцацире и вывез оттуда огромную добычу.
Урарту в правление Русы I, завоевательный поход ассирийского царя Саргона II и нашествие киммерийцев в 714 году до н.э.
На следующие три десятилетия сведения о киммерийцах пропадают из документов. Вероятно, в это время кочевники оставались в юго-восточной части Закавказья и оттуда угрожали набегами границе Урарту и Ассирии. Около 680 года до н.э. часть скифов, некогда изгнавших киммерийцев с их родины, двигаясь вслед за беглецами, сами перешли Кавказ и обрушились на лежавшие за ним земли. Под их напором киммерийцы отступили в юго-западном направлении. Ассирийские документы, упоминая о последующих нападениях киммерийцев, обычно локализуют их на территории Каппадокии и в северных предгорьях Тавра у границ Киликии. Кроме этой западной группы какая-то часть киммерийцев, должно быть, всё ещё оставалась на востоке в Мидии, где они со временем полностью смешались со скифами и мидянами.
Вероятно, отдельные отряды киммерийцев служили в ассирийской армии в качестве наёмников. Отношение остальных к Ассирии в целом оставалось враждебным. Обе стороны предпринимали грабительские набеги и военные походы друг против друга. В 679 году до н.э. ассирийский царь Асархаддон объявил о победе, одержанной над киммерийцами и их царём Теушпой где-то в стране Хубушна, которая локализуется на территории Каппадокии.
Киммерийцы в Малой Азии Киммерийцы не только враждовали с Ассирией на восточных границах, но и совершали грабительские походы в западном направлении, вторгаясь в пределы Фригийского царства. Эпоха могущества Фригии относится ко второй половине VIII века до н.э., когда её цари Гордий (около 750 года до н.э.) и его сын Мидас I (около 725–696 годы до н.э.) сумели подчинить своей власти бо́льшую часть Малой Азии. Борьба с Ассирией за влияние в буферных мелких царствах горной части Киликии завершилась не в их пользу и в конечном счёте ослабила фригийцев перед более могущественными соседями. В 675 году до н.э. урартский царь Руса II (680–639 годы до н.э.) провёл успешный поход против восточной части Фригии. Около 670 года до н.э. киммерийцы, действуя, возможно, в союзе с Урарту, разгромили ядро фригийской территории, взяли и разрушили её столицу Гордион. В борьбе с ними погиб последний царь Мидас II (около 685–675 год до н.э.), соимённый герою греческих мифов. Согласно греческому преданию, он умер, выпив чашу бычьей крови. Бо́льшую часть территории Фригии захватили её соседи, но реальными хозяевами страны оставались киммерийцы, которые продолжали опустошать её земли на протяжении двух последующих десятилетий.
Цитадель Гордиона, столицы царя Мидаса.
Разгром Фригии киммерийцами оказался на руку царям Лидии, которые прежде находились в зависимости от наследников Мидаса. Около 685 года до н.э. знатный военачальник Гиг основал лидийскую царскую династию Мермнадов. Он подчинил обширные западные окраины Фригийской державы, в том числе Троаду, Мисию и Карию. Для борьбы с киммерийцами в 667 году до н.э. Гиг заручился покровительством ассирийского царя Ашшурбанипала (669–627 годы до н.э.). Около 665 года до н.э. ему удалось успешно отразить нападение кочевников. Чтобы продемонстрировать одержанный успех, а заодно и верноподданнические чувства, лидийский царь отправил в Ниневию двух захваченных в плен вождей киммерийцев. Через несколько лет Гиг перестал выплачивать Ассирии дань, а в 654 году до н.э. даже вступил в союз с враждебным ей египетским царём Псамметихом, которому отправил отряд греческих и карийских наёмников. Пока его враги были заняты взаимной борьбой, Гиг продолжал расширять свои владения в Малой Азии.
В 644 году до н.э. киммерийский царь Тугдамме (греч. Лигдамид) вторгся в Лидию с большим войском. Гиг вышел ему навстречу, однако потерпел поражение и погиб, а его столицу Сарды варвары захватили, сожгли и разграбили.
Места, связанные с * киммерийцев в Передней Азии.
Вслед за взятием Сард киммерийцы предприняли поход против греческих городов Ионии и Эолиды. По данным греческой традиции, они захватили и разрушили Магнесию на Меанде, разорили Эфес и сожгли находившийся здесь знаменитый храм Артемиды. Вероятно, кочевники оставались в западной части Малой Азии как минимум три года. Аристотель сообщает, что киммерийцы располагались лагерем в Антадре у подножия Иды. Другая часть орды находилась в приенской Батинете напротив Самоса. Отсюда они предпринимали нападения на другие местности. В страхе перед ними сельские жители бежали на острова, а оставшиеся спешно возводили укрепления вокруг городов.
В 641 году до н.э. Тугдамме, насытившись грабежом, увёл своих людей в Киликию. Здесь он вскоре скончался от какой-то болезни. Её симптомы красочно описаны в ассирийских документах:
«…он стал безумным и в помрачении разума кусал свои пальцы. Половина его тела была разбита параличом, острая боль поразила ему сердце, был истерзан и отвалился его член. В истечениях и выделениях, стонами его жизнь закончилась».
Греки, также упоминавшие о гибели Лигдамида, полагали постигшую его болезнь карой Артемиды за разграбление своего святилища.
Изображение киммерийского лучника на греческой вазе VII века до н.э.
Куда исчезли киммерийцы После смерти Тугдамме к власти пришёл его сын Шандакурру. Он пытался продолжать нападения на Ассирию, но, по-видимому, неудачно. Документы времён Ашшурбанипала благодарят за заступничество от кочевников бога Мардука, но никак не проясняют судьбу киммерийцев, сведения о которых исчезают после 640 года до н.э. Античная традиция, представленная Страбоном, говорит о том, что киммерийцев и их союзников уничтожили традиционные враги — скифы. Другая версия событий принадлежит Геродоту, который приписывает победу над киммерийцами лидийскому царю Алиатту. Отсутствующие у Геродота подробности встречаются в тексте Полиена:
«Алиатт, когда выступили против него киммерийцы, имеющие тела необыкновенные и звероподобные, вывел в сражение вместе с прочими силами и самых сильных собак, которые, приблизившись к варварам, как зверей, многих из них убили, остальных же вынудили позорно бежать».
Расписной терракотовый саркофаг из Клазомен с изображением схватки лидийцев и киммерийцев. Археологический музей Измира.
Вероятно, источником этих сведений послужил не дошедший до нашего времени текст историка Ксанфа Лидийского, который приписывает Алиатту (591–560 годы до н.э.) деяния его деда Ардиса (644–603 годы до н.э.). Известно, что Ардис, взойдя на престол, возобновил соглашение с ассирийцами, ранее заключённое его отцом Гигом. Обоих участников соглашения сближал страх перед общим противником — киммерийцами.
Вскоре после этого ассирийские союзники скифы обрушились на киммерийцев в Малой Азии. Возможно, за приведённым в тексте Полиена преданием об участии «самых сильных собак» в сражении против киммерийцев в действительности скрывается историческая память о молодых скифских воинах. Как бы то ни было, киммерийцы не смогли оправиться от поражения. Многие воины погибли в бою, а оставшихся сравнительно быстро ассимилировали скифы или традиционные народы Малой Азии.
Саркофаги для священных и любимых: как древние египтяне хоронили животных
Самые разные животные окружали древних египтян. Их почитали, им подносили дары, наконец, их просто любили. И когда они заканчивали свой земной путь, их хоронили в саркофагах.
Широко известная особенность древнеегипетской культуры – чрезвычайная забота о сохранении останков усопшего. И заботу эту египтяне часто распространяли не только на человека: ни одна другая цивилизация древности не оставила после себя такого количества погребений самых разных животных.
В жизни египтян животные всегда играли огромную роль. С ними жители долины Нила с древнейших времен делили свою благословенную землю и реку, благодаря которой она существовала. Гиппопотамы и крокодилы, кошки и шакалы, ибисы и соколы, обезьяны, львы, кобры, жуки-скарабеи были частью мироздания и с неизбежностью вошли в мифологическую картину мира задолго до рождения государства фараонов около пяти тысяч лет назад.
Но первые государственные институты появились в Египте на очень ранней стадии развития общества, а их становление было тесно связано с первобытными верованиями. От этого времени египетская религия на тысячелетия сохранила очень архаичные черты, и одна из них заключалась в том, что животным придавали серьезное культовое значение. Нет, им не поклонялись, как богам, однако считали, что в том или ином животном воплощена частичка души божества. Например, бог мудрости и письма Тот какой-то гранью своей божественной сущности мог проявиться в павиане или в ибисе, а покровитель царской власти Хор – в соколе.
Священное животное содержалось при храме в качестве оракула или помощника в исцелении недугов и пользовалось большим почетом – особенно, если египтяне считали, что оно успешно справляется со своими обязанностями. После смерти это существо заслуживало погребения по всем правилам: его оплакивали, бальзамировали и хоронили в специально изготовленном саркофаге.
Саркофаг с мумией священной кошки, конец IV века до н.э. – I век н.э. Известняк. Бруклинский музей, Фонд Чарльза Эдвина Уилбура
Вот в таком расписном известняковом саркофаге размерами 47 × 12,7 × 8,9 сантиметра была похоронена мумия священной кошки. Это животное олицетворяло двойственность женской природы богини плодородия и любви Бастет.
Саркофаг с мумией священного ибиса, V век до н.э. Известняк / Государственный музей древностей, Лейден
Этот саркофаг более сложной формы (его размеры 48 × 21,3 × 19,5 сантиметра) – тоже из известняка. В нем упокоилась мумия священного ибиса.
Саркофаг, в котором хранилась мумия угря, VII–I века до н.э. Медный сплав / Метрополитен-музей, Нью-Йорк
А здесь перед нами – совсем удивительный предмет. Кажется, что фигурка из медного сплава с головой бога вечернего солнца Атума и шеей в виде поднимающейся кобры просто покоится на постаменте. Но это – тоже саркофаг. И самое неожиданное: в нем был похоронен… угорь из озера Тана в Эфиопии. Такие саркофаги очень редки, но они свидетельствуют о культурных связях Египта с весьма отдаленными регионами. Но почему же угорь оказался посвящен богу Атуму? Египтологи полагают, что одна из ипостасей этого божества была связана с истоками Нила, а ведь именно в озере Тана берет начало один из потоков, образующих великую реку Египта – Голубой Нил.
Но животные не только почитались как воплощения частицы божественной души. Египтяне очень любили их просто как милых домашних питомцев. И главное место в их сердцах занимала, конечно же, кошка. Разумеется, любимому животному стремились обеспечить посмертное возрождение и вечную жизнь, как полноправному члену семьи. Правда, далеко не каждый египтянин мог позволить себе похоронить свою кошку так, как это сделал в XIV веке до нашей эры царевич Тутмос, старший сын фараона Аменхотепа III.
Саркофаг кошки царевича Тутмоса, XIV век до н.э. Известняк. Египетский музей, Каир / Larazoni
Кошку Тутмоса звали Та-Миуит, что означает «Она – кошка», «Кошка с большой буквы». Когда Та-Миуит окончила свой земной путь, она упокоилась в саркофаге из известняка, покрытом надписями и изображениями, которые должны были помочь животному преодолеть все трудности загробного странствия и успешно возродиться в вечности. По форме он соответствует саркофагам, которые изготовлялись в эту эпоху для знатных людей. Та-Миуит изображена сидящей перед столом с жертвенными приношениями, среди которых – сосуды с молоком, хлебцы и жареный гусь. А за спиной прижизненного образа «Кошки с большой буквы» – ее же изображение в виде мумии.
Царевич Тутмос не пережил своего отца, и фараоном после Аменхотепа III стал его второй сын, тоже Аменхотеп. В историю он вошел под именем Эхнатон и был автором религиозной реформы, оставившей очень неоднозначный след в истории Египта. Даже гробница Тутмоса не найдена, а о том, что он был первым наследником, стало известно лишь благодаря его любви к своей питомице Та-Миуит, потому что только в посвятительной надписи на ее саркофаге сохранились все титулы царевича. Вот так иногда распоряжается история памятью о людях и животных.
Разновидность кентавра . Это получеловек-полуосёл, иногда имевший не четыре, как кентавр , а только две ноги. В Средние века онокентавров изображали с луком и стрелами, также изображается и зодиакальный знак Стрельца.
"И почиют тут сирины , и беси тамо воспляшут, и онокентавры тамо вселятся, и возгнездятся ежеве в домах их..." Исаия, 13.2122
Первое упоминание связывалось с именем Пифагора и относилось ко времени правления Птолемея II Филадельфа, о чём пишет Клавдий Элиан в «De Natura Animalium». Элиан также использует термин «онокентавра» для именования женского пола. Онокентавр описывался им как имеющий тело, подобное ослиному, пепельного цвета с белизной по бокам. У этого существа человеческая грудь с сосками и человеческое лицо, обрамлённое густыми волосами. Руки использовались не только для захвата и удержания, но также для бега. Онокентавр имеет сильный характер, свободолюбив и не выносит неволи. Также известны изображения онокентавра с боевым луком.
Гладиаторы были кумирами римского простонародья. Их поединки происходили редко и были любимым зрелищем, собиравшим массы зрителей. В эпоху кризиса Римской республики поединки гладиаторов переместились с арены на городские улицы и площади Рима, а цирковые атлеты превратились в банды головорезов на службе честолюбцев.
Политический вес зрелищ Обычай устраивать бои гладиаторов зародился и приобрёл широкое распространение в Риме на рубеже III–II веков до н. э. Первоначально гладиаторские игры устраивались по инициативе частных лиц, которые, желая представить публике бой специально обученных бойцов, обращались к помощи предпринимателей-посредников. Эти последние занимались тем, что на свой страх и риск покупали на рынке военнопленных и молодых рабов с подходящими физическими данными, которых в закрытых школах обучали искусству фехтования специальные учителя. В дальнейшем бойцов сдавали за большие деньги устроителям игр. Если гладиаторам удавалось пережить выступление, они возвращались к своему хозяину. Большинство рано или поздно погибало, некоторому числу счастливчиков удавалось получить свободу или дослужиться до должности учителя фехтования.
По мере роста популярности зрелища количество гладиаторских школ и число обучавшихся в них бойцов возрастало. Некоторые из них нам известны по именам своих владельцев. Например, в Риме была гладиаторская школа, принадлежавшая некоему Аврелию Скавру, а в Капуе — школа Лентула Батиата, в которой началось восстание Спартака. По словам Плутарха, в этой школе обучалось не менее 200 бойцов, большинство из которых были галлами и фракийцами.
Поединок гладиаторов. Рельеф из Тибра, Рим, I век н. э.
Успех гладиаторских игр у простонародья стимулировал соискателей государственных должностей устраивать соответствующие зрелища для увеличения своей популярности среди избирателей. Прежде всего это касалось кандидатов на должность эдила, с которой начиналась политическая карьера знатных римлян. Обязанностью эдилов была организация театральных и цирковых представлений, в дополнение к которым они обещали избирателям организацию гладиаторских поединков.
Организация и проведение игр могли стоить устроителю целого состояния. Юлию Цезарю во время его эдилитета, чтобы обойти конкурентов, пришлось вывести на арену рекордные 320 пар бойцов, сражавшихся в серебряных доспехах. Это число так напугало сенат, что он законодательным путём ограничил количество гладиаторов, которые могли находиться в собственности частного лица. Зато Цезарь играми завоевал безоговорочную любовь простонародья, которой пользовался до конца своих дней. Уже одержав победу в Гражданской войне, Цезарь представил римской публике удивительное зрелище битвы двух полков по 500 пехотинцев, 300 всадников и 20 боевых слонов в каждом.
Впрочем, в некоторых случаях известная щедрость или особые возможности кандидата могли сослужить ему дурную службу. Сулла, домогавшийся должности претора, проиграл выборы. О курьёзных причинах его провала пишет Плутарх:
«Виновницей тому была, по его мнению, чернь: зная дружбу его с Бокхом (царем Мавритании) и ожидая — в случае если он прежде чем стать претором, займет должность и эдила — великолепной травли африканских зверей, она избрала преторами других соискателей, чтобы заставить его пройти через эдильскую должность».
Телохранители и убийцы Ограничительные постановления сената имели под собой серьёзные основания. Речь шла не просто о манипуляции общественным мнением. В последние десятилетия республики честолюбивые и решительно настроенные политики стали обзаводиться своего рода отрядами телохранителей из числа гладиаторов, чтобы в крайнем случае добиваться достижения политических целей силовыми методами.
Угрозу давления на государство с помощью этих отрядов сенат явственно ощутил во время заговора Луция Сергия Катилины осенью 63 года до н. э. В заговоре участвовали многие представители знати, в том числе, по некоторым данным, даже Цезарь. Заговорщики делали ставку на политический террор. Они смогли собрать от 7 до 20 тысяч последователей, к числу которых относились ветераны, обедневшие крестьяне и пастухи. Опасаясь гражданских столкновений в самом Риме, сенат принял решение выслать из города и отправить в Кампанию всех имевшихся на тот момент гладиаторов. Некто Гай Марцелл в том же году был изгнан из Капуи за то, что пытался набрать там гладиаторов, с которыми собирался прийти на помощь Катилине.
Кровавые сражения на улицах Рима стали привычным элементам жизни последнего столетия Римской республики.
Худшие опасения сената подтвердились во время новых беспорядков, охвативших Рим во второй половине 50-х годов до н. э. Насилие на форуме во время выборов и при принятии законов стало нормой. Вожди враждующих партий создавали целые штурмовые отряды, которые ими использовались для запугивания врагов и срыва собраний. Вождь популяров Публий Клодий Пульхр обычно опирался на своих сторонников из числа плебеев. Его противник Тит Анний Милон использовал для противодействия ему гладиаторов. Свет на обстоятельства их набора проливает одно из писем Цицерона:
«Так противодействуют изданию губительных законов, особенно законов Катона, которого отменно провёл наш Милон. Ибо тот покровитель гладиаторов и бестиариев купил у Коскония и Помпония бестиариев, и они всегда сопровождали его в толпе с оружием в руках. Прокормить их он не мог и потому мог трудом их содержать. Милон это проведал, он поручил кому-то не из близких ему людей купить этих рабов у Катона, не вызывая подозрений. Как только их увели, Рацилий, единственный в то время настоящий народный трибун, разгласил это и сказал, что эти люди куплены были для него, ибо таков был уговор, и вывесил объявление о продаже рабов Катона».
18 января 52 года до н. э. оба лидера случайно встретились в окрестностях Рима на Аппиевой дороге. Клодий, возвращавшийся из загородного имения, ехал верхом в сопровождении двух или трёх друзей и примерно 30 рабов, вооружённых мечами. Милон, наоборот, направлявшийся из Рима, ехал в повозке с женой, причём за ним следовала большая (до 300 человек) толпа рабов, среди которых были и гладиаторы.
Гладиаторский фриз с могильного склепа Г. Лузия Сторакса из Теате Марруцинов. Италия, I век н. э.
Когда обе свиты в молчании проследовали одна мимо другой, кто-то из людей Милона затеял ссору с рабами Клодия. Тот вернулся, чтобы узнать, из-за чего возник шум, и в этот момент ему нанесли удар кинжалом в спину. На дороге произошла беспорядочная свалка. Истекающего кровью Клодия его люди отнесли в придорожную харчевню. Сюда же явился Милон, который приказал своим гладиаторам добить раненого. Его тело, покрытое ранами, доставили в Рим и сожгли на форуме возбуждённой чернью, причём вспыхнувшим в это время пожаром было разрушено несколько общественных зданий.
Участники гражданских войн В эпоху гражданских войн все их участники зачисляли гладиаторов в состав своих армий. Начало этой практике положил Гней Помпей, когда в 49 году до н. э. предоставил свободу бойцам, обучавшимся в принадлежавшей Цезарю гладиаторской школе в Капуе. «Их было 5 тысяч человек, — писал Цицерон, — как говорили, они намеревались сделать вылазку». Помпей предусмотрительно распределил гладиаторов среди своих сторонников, передав их по двое каждому в качестве телохранителей, и тем самым исключил возможность их военного применения.
Заговорщики, убившие Цезаря в марте 44 года до н. э., использовали отряды нанятых ими гладиаторов, чтобы захватить власть в столице и нейтрализовать врагов. Децим Брут Альбин включил гладиаторов в состав своей армии, с которой зимой 43 года до н. э. выдерживал осаду Марка Антония. Последний также имел гладиаторов среди своих телохранителей, число которых достигало 6 000 человек. Гладиаторы сражались в составе армии его брата Луция Антония во время Перузийской войны против Цезаря Октавиана осенью 41 — зимой 40 года до н. э. и до конца сохраняли преданность нанимателю.
Поединок мурмиллона и гопломаха, фреска из Помпей I в. н. э.
Наиболее поразительная история, связанная с участием гладиаторов в военных действиях, произошла в 31–30 гг. до н. э. на заключительном этапе Гражданской войны. Её рассказал Кассий Дион. Если бы эту историю не подтверждали другие авторы, её можно было бы счесть выдумкой:
«Мне остаётся только удивляться тому, что в то время как многие другие, несмотря на щедрые дары со стороны Антония и Клеопатры, покинули их в трудный час, те, которые, презираемые всеми, предназначались для гладиаторских боёв, проявили по отношению к ним великую преданность и мужественнее всех сражались за них. Эти бойцы готовились в Кизике для тех игр, которые Антоний и Клеопатра предполагали устроить по случаю победы над Цезарем, и как только узнали о том, что произошло, они отправились в Египет, чтобы помочь своим хозяевам. Именно они храбро действовали и против Аминты в Галатии и против сыновей Таркондимота в Киликии, которые прежде были самыми близкими друзьями Антония и Клеопатры, а теперь, когда изменились обстоятельства, переметнулись на сторону их противника, а также против Дидия, препятствовавшего их проходу через Сирию. Тем не менее им не удалось пройти в Египет. Но даже после того, как они были окружены со всех сторон, они не приняли ни одного предложения о сдаче, несмотря на щедрые посулы Дидия. Более того, они призвали к себе Антония, считая, что вместе с ним даже в Сирии будут лучше сражаться. Но потом, когда ни он сам не прибыл к ним и не прислал им никакого ответа, они решили, что он погиб, и неохотно согласились на мир при условии, что никогда не будут сражаться в качестве гладиаторов. Они получили от Дидия Дафну, предместье Антиохии, где должны были жить до тех пор, пока вопрос об их судьбе не будет представлен на усмотрение Цезаря. Позднее они были обмануты Мессаллой: их отправили в разные области под предлогом зачисления в легионы, а потом тем или иным способом с ними расправились».
Гладиаторы в армии В армии гладиаторы особенно ценились за своё мастерство фехтования. Гладиатор, прошедший курс обучения, умел с одинаковой ловкостью сражаться как левой, так и правой рукой и владел самыми изощрёнными приёмами боя. Некоторые римские военачальники стремились использовать этот опыт для обучения своих войск. Известно, что ещё в 105 году до н. э. консул Публий Рутилий, отправляясь на войну против кимвров, поручил ланистам из гладиаторской школы Аврелия Скавра обучить своих солдат более сложным приёмам нанесения и отражения ударов.
Однако эти попытки чаще всего не имели успеха. Гладиаторы, наподобие современных спортсменов, всё своё время проводили в спортивных тренировках, что было недоступно абсолютному большинству рядовых солдат. Это различие в уровне подготовки сказывалось и на итоге происходивших сражений. Аппиан отмечает, что во время стычек, постоянно происходивших на подступах к укреплениям осаждённой Перузии осенью 41 — зимой 40 года до н. э., воины Октавиана неизменно превосходили противника в метании копий. В рукопашных схватках победа обычно доставалась гладиаторам Луция Антония.
На голову превосходя рядовых солдат в уровне профессионального мастерства, гладиаторы заметно уступали им в прочих аспектах военной профессии. Римских солдат, как писал Вегеций, приучали совершать марш в полном военном снаряжении и с тяжёлой поклажей, копать рвы и канавы, бегать и плавать. Необходимая для совершения этих действий выносливость вполне оправдывала их прозвище «мулы Мария». Гладиаторы в этих аспектах военной подготовки значительно уступали солдатам, будучи скорее профессиональными спортсменами, нежели воинами.
Из описания Тацитом боевых действий в ходе Гражданской войны между Вителлием и Отоном в начале 69 года следует, что опыт применения отрядов, созданных из гладиаторов, оказывался скорее неудачным. Даже на поле боя они были не в силах устоять перед натиском солдат регулярной армии. Когда во время Маркоманнской войны император Марк Аврелий попытался вновь включить гладиаторов в состав действующей армии, этот опыт опять оказался неудачным.
Поединок мурмиллона и фракийца, современная реконструкция
Интересно, что многие римские профессиональные военные были безразличны к гладиаторским играм. Гней Помпей, как это известно со слов Цицерона, считал их пустой тратой времени. Цезарь вызывал нарекания римской толпы, продолжая работать с бумагами даже во время представлений. Император Тиберий, сам опытный военный, даже сократил количество устраиваемых зрелищ и число их участников. Веспасиан также был равнодушен к гладиаторским боям, а его сын Домициан, когда толпа требовала от него зрелищ, в насмешку над ней вывел на арену карликов.
Подвески-топорики римского времени в Восточной Европе - следы культа Громовержца?
В римское время в разноплемённой среде Варварской Европы распространяются амулеты в форме стилизованного топора. Изготавливались они из бронзы или серебра, реже - из золота или железа. Ареал их распространения велик - от Подунавья и Поэльбья на западе до Поочья на востоке, от южного берега Балтики на севере до Крыма на юге. Появились такие подвески у гето-дакийских племен Прикарпатья и Подунавья, но не получили широкого распространения у варваров до Готских войн III в. Затухание традиции их ношения и деградация самого амулета происходит на рубеже IV-V вв., с началом эпохи Великого Переселения Народов.
Польский археолог А. Коковский в 1998 г. разделил все подвески-секиры римского времени на шесть типов:
Тип К.1 - ранние реалистичные амулеты I-III вв. Тип К.2 - подтреугольные подвески с сильно выгнутым лезвием III-IV вв. Тип К.3 - подтреугольные подвески со слабо выгнутым лезвием III-IV вв. Тип К.4 - "якоревидные" подвески III-IV вв. Тип К.5 - высокие треугольные подвески III-IV вв. Тип К.6 - поздние аморфные амулеты рубежа IV-V вв.
Также А. Коковский выделил несколько зон концентрации топоровидных подвесок: "реалистичный" тип К.1 был распространён у гето-дакийского и сарматского населения Подунавья до прихода готов. Типы К.2 и К.3 - готские, и распространены преимущественно на территории Вельбарской и Черняховской культур, а так же иногда у славянских племен Припятского Полесья, "якоревидный" тип К.4 - характерное украшение германцев междуречья Эльбы и Везера, а "высокий" тип К.5 - сарматов Великой Дунайской Равнины.
Носились амулеты-топорики разными народами тоже, видимо, по-разному: гето-даки I-II вв. крепили секиры к гривнам и браслетам, германцы Эльбско-Везерского междуречья и готы - носили в качестве шейного украшения, а сарматы Великой Дунайской равнины - вешали снизками по 1-5 штук у пояса, вместе с другими амулетами.
Во многих индоевропейских культурах бог Грома вооружён секирой или молотом - этот мотив прослеживается влоть до праиндоевропейского времени. Поэтому то, что разноплемённые индоевропейские народы Восточной Европы в римское время почитали за оберег этот древний архетипический символ не должно вызывать удивления: какой иной символ может отогнать зло и несчастья лучше, чем само могучее оружие Громовержца, приводящее в ужас полчища демонов одним своим видом.
Юноша из Магдаленсберга: бронзовая статуя Шрёдингера
Большие античные бронзовые статуи – это редкости. Не в пример мраморным, их сохранилось несколько десятков. По причине того, что бронза. как материал, более уязвима, чем мрамор, и перед людьми, и перед природой.
В 1502 году в Южной Австрии (сейчас земля Каринтия) крестьянин у горы Магдалены случайно нашел в земле большую – целых 185 см – бронзовую статую. Случайно, но не так уж странно – там ранее уже были открыты кельтское и римское поселения.
От крестьянина статуя попала к местному епископу. А он, в 1519 году назначенный архиепископом в Зальцбург, захватил Юношу с собой.
В 1551 году бронзовая статуя перешла во владение эрцгерцога Австрии, короля Германии, Венгрии и Богемии, будущего императора Священной Римской империи Фердинанда I. Младший брат Карла V Габсбурга (испанского короля Карлоса I, помимо других титулов), Фердинанд родился и вырос в Испании. Поэтому неудивительно, что ему пришла в голову идея подарить копию замечательной античной статуи родственному двору в Испании.
В том, что она замечательная, нет никаких сомнений: до сих пор это единственная сохранившаяся в полный рост античная бронзовая статуя, найденная на территории Австрии, одна из крупнейших находок римского времени в Восточных Альпах.
По мнению специалистов, Юноша из Магдаленсберга был отлит в первой половине I века до н.э. и имел под собой моделью классическую статую V-IV веков до н.э., возможно, даже из мастерской известного древнегреческого скульптора Поликлета.
Статуя была отлита не просто так, а как вотив – посвящение. На ее правом бедре вырезана надпись с именами двух вольноотпущенников:
Итак, копия была изготовлена и уехала в Мадрид, где дважды появилась в описях королевских садов Аранхуэса – в 1662 и 1786 годах. Правда, с начала XIX века упоминаний о статуе не было, и ее местонахождение до сих пор неизвестно.
А вот с оригинальным Юношей из Магдаленсберга произошла печальная для австрийского музееведения история. В 1806 году, после Пресбургского мира, статуя попала в Вену. Почти 180 лет австрийские ученые считали, что сокровищница Габсбургов обладает большой античной бронзой. И только в 1983 году, во время анализа металла, из которого сделана статуя, и техники его литья, выяснилось, что это – копия, сделанная в свое время для Испании. Получается, где-то там, на берегах испанской реки Тахо, где расположен королевский дворец, пропал настоящий древнеримский Юноша.
Сейчас увидеть Юношу из Магдаленсберга можно в зале Античной коллекции Музея истории искусств в Вене.
Римская империя, Помпеи, VI.15.1, Дом Веттиев: какие адреса есть в древнеримском городе
Туристы в Помпеях встречают на домах и перекрестках таблички с номерами и названиями этих домов. Они всегда вызывают интерес, желание сфотографировать, а главное - вопросы: что значат эти надписи? для чего они нужны? они действительно древние?
1. Что значат эти надписи?
Все просто - это названия домов и номера дверных проемов.
2. Для чего они нужны?
Для того, чтобы в любой момент любой дом в этом большом (66 гектаров) городе можно было найти - как на карте, так и ножками.
3. Они действительно древние?
Нет, они установлены в XIX веке. И этот вопрос требует объяснения - кому пришло в голову этим заниматься?
Итак, когда Помпеи более-менее очистили от вулканического мусора, которым они были покрыты за извержения Везувия 79 года и несколько последующих, перед учеными встал вопрос, как именно обозначать отдельные сооружения внутри города? И если с общественными зданиями все было относительно ясно, то как же быть с жилыми домами, которые представляют большую часть Помпей? Как их маркировать, чтобы указывать в документах и быстро находить на карте?
Сначала домам давали названия. Их придумывали по особенной находке – например, Дом Раненого медведя или Дом Золотого браслета.
Царственные особы правящих (и неправящих) домов Европы, включая Россию, часто приезжали в Неаполитанское королевство и присутствовали на постановочных раскопках. Их одаривали находками, «найденными» прямо при них. В их честь называли дома. Например, Дом Князя Черногории. Такая же честь оказывалась и тем, кто много сделал для раскопок Помпей – Дом [генерала] Шампьонне или Дом Королевы Каролины.
Есть и единичные случаи, так сказать, нейминга. Например, Дом Серебряной Свадьбы был назван в честь юбилея брачной церемонии итальянского короля Умберто I.
Таким образом, вопрос с отличением домов друг от друга в целом был решен, но оставалась проблема быстрого поиска этих домов в городе (особенно для тех, кто был незнаком с его топографией).
Эту проблему решил итальянский археолог Джузеппе Фиорелли, который возглавлял археологическую зону Помпей в 1863-1875 годах. Он разделил городскую застройку Помпей на районы, ограниченные крупными улицами, - их получилось 9. Затем каждый район разделил на кварталы – в Древнем Риме тоже существовало такое деление. Кварталы римляне называли инсулами – островками. Каждая инсула – обособленный жилой комплекс, в Помпеях состоящий из нескольких (от одного до полутора десятков) домов, лавок и мастерских, имеющих общие стены.
В инсуле каждый дверной проем был пронумерован, невзирая на его принадлежность. Таким образом, у жилых домов с несколькими выходами в адресе часто присутствуют несколько последних номеров или их диапазон.
Благодаря этой системе можно легко ориентироваться в городе, даже если находитесь в нем первый раз.
Дьяковские грузики – гипотеза о предназначении Алексей Степанов
"Как-то раз позвонил мне знакомый и рассказал, что нашел глиняную шестеренку непонятного назначения. При рассмотрении оказалось, что найден дьяковский грузик; позже знакомый мне его передал (фото 1).
Фото 1. Левый грузик настоящий, справа копии.
Относится находка к древностям раннего железного века. На территории Калужской и Московской областей современницей эпохи Древнего Рима была Дьяковская культура, датируемая III в. до н. э. – VI в. н. э. и являющаяся непосредственной предшественницей древнерусского периода. Название ей дано по селу Дьяково в черте современной Москвы, где в ходе раскопок городища в XIX веке впервые была выделена эта археологическая культура. Одним их характерных для культуры предметов оказались необычные керамические «шестеренки», получившие название «грузики Дьякова типа» (фото 2).
Фото 2 (из книги «Дьяковская Культура» под ред Москва 1974)
Форма их различается, но в целом это конусообразные, реже дисковидные, глиняные или костяные предметы с отверстием по центру и насечками по периметру. Насечки есть на подавляющем количестве предметов и являются обязательным атрибутом. Назначение грузиков до сих пор не было определено. Была выдвинута версия грузов от вертикального ткацкого станка, версия пряслица. Предполагалось и их ритуальное значение, связанное с духами предков. У археологов так часто бывает: раз назначение неясно, значит - ритуальный предмет. Грузики распространены во всем ареале Дьяковской культуры и очень многочисленны.
В литературе приведена классификация их по форме, есть много рисунков и фото. В книге «Дьяковская культура» отмечается наличие следов нитей внутри отдельных находок. Представительная коллекция грузиков собрана в окрестностях Обнинска и находится в Городском музее. В ходе работ на Огубском городище автор лично находил грузики и держал в руках (фото 3).
Фото 3.
Сложилось стойкое представление, что это какой-то очень распространенный бытовой предмет. Общее впечатление по внешнему виду - их делали по ходу хозяйственной деятельности из того же материала, что и кухонную посуду.
Грубая глина, с крупными включениями дробленого гранита. Некоторые грузики сделаны аккуратно, некоторые - небрежно. На некоторых образцах видны следы доработки - запиленное основание грузика, следы подпиливания насечек уже после обжига.
В книге «Дьяковская культура» упоминаются потертости на верхней части некоторых грузиков. Это не вяжется с предположением о ритуальности грузика, а больше свидетельствует об утилитарном назначении предмета.
Идея о возможном применении грузиков появилась неожиданно. Я участвовал в подготовке небольшого фестиваля ремесел. Изучали конструкции вертикальных ткацких станков, плетение поясов и тесьмы на дощечках. В литературе описано несколько способов плетения тесьмы и поясов. Даже надписи на них можно выткать, не только узор. Но относятся такие реконструкции уже к средневековью. Кому интересно отсылаю к книке «Прыжок в прошлое» Р. Малинова, Я. Малина. Москва: Мысль1998. Толчком к появлению идеи о возможном предназначении грузика стали сведения о том, что в раннем железном веке в Европе некоторые племена ткали ткань в форме трубы. Закалывали на плечах и получали одежду типа туники. Тут в голове и возникла картинка… Грузик, подвешенный на нити и заклиненный палочкой на манер рыболовного поплавка, служит разделителем пучка нитей или тонких кожаных ремешков, играющих роль основы в ткани, а отдельная нить заплетается по кругу. Так, как плетется корзина. Получается тканевая трубка или шнур. Вспомнились костюмы народов севера - эвенков, эскимосов, североамериканских индейцев. Всевозможные шнурки, бубенчики, подвески - непременный атрибут их костюма. Те же шумящие подвески и бубенчики-колокольчики, что и в археологии раннего железного века.
Для проверки гипотезы были изготовлены сначала картонные кружочки с насечками. Гипотеза подтвердилась. Даже моими мужскими пальцами легко и просто сплелся красивый шнур из шерстяных нитей. (Фото4, 5).
Фото 4 Показываю, как плести на грузике
Фото 5 Вот такой поясок из шнура получился.
Из 7 нитей на картонном кружочке получился тонкий шнур. Позже я попробовал сделать копии глиняных грузиков по аналогии с находками на Огуби (фото 1). С обжигом было не все просто и легко. Я сначала просто бросал их в угли, а они взрывались через 5-10 минут. Пришлось заложить грузик в кучу опилок, а потом разжигать огонь и поддерживать его в течение двух часов. Один грузик получился и даже очень похоже. На этой копии грузика из 15 нитей получился шнур потолще, 8 мм в диаметре (фото 6).
Фото 6
Дьяковский грузик оказался удобным приспособлением для плетения красивых шнуров. Выяснилось, что число ниток, а значит, и пазов грузика должно быть нечетным, иначе плетение по кругу не получается. Впрочем, это не особо важно. Если пазов четное количество, один можно просто не использовать. По моему опыту, для плетения шнурка даже не нужен челнок, все нитки вплетаются большим и указательным пальцами. Грузик висит на центральном шнуре, закрепленный палочкой, как поплавок на леске. Вокруг шнурка и ведется плетение. Удобный прием - прижать пучок нитей бедром, когда сидишь, тогда достигается достаточное натяжение нитей. Под грузиком пучок просто прихвачен нитяной петелькой, чтобы нити не соскакивали. То, что риски на реальных грузиках неровные и разной глубины, роли не играет. Лишь бы нити не путались.
Грузик важно сдвигать ниже после двух-трех оборотов заплетаемой нити, тогда шнур получается ровным. Если так не делать, то плотность шнурка будет увеличиваться по мере увеличения угла схождения нитей. Если угол острый, то шнур получается более рыхлым, но более декоративным. На грузиках можно вести плетение и двойной нитью. Получается весьма красиво, хотя работа сложнее.
Стало ясно назначение катушкообразных грузиков. Плотность шнура на грузиках зависит от угла схождения ниток основы. Чем меньше расстояние от диска до точки плетения, тем плотнее шнур. Но возникает сложность с протаскиванием нити. На катушке же остается пространство, где продергивается нить, а угол схождения нитей получается тупым. На таком грузике плетется очень плотный шнур (фото 7).
Фото 7
Таким образом, моя гипотеза состоит в следующем: дьяковский грузик является совершенно утилитарным предметом, вроде наперстка, и представляет собой миниатюрный вертикальный ткацкий станок для плетения декоративных шнуров. Грузик был непременным атрибутом женщины и, естественно, украшался, как позже украшались прялки.
Самые древние грузики – костяные, дискообразные, имеют неравномерную насечку - группы по 3 - 5 мелких зарубок. Это заставляет предположить, что вначале для плетения шнура использовались не нити, а пряди достаточно тонкого материала типа конского волоса. Может быть, с помощью таких грузиков заплетали волосы нитью, получая своеобразные косички типа дредов. Прядки распределялись по группам насечек и оплетались, скажем, кожаным шнурком или толстой нитью. Тут надо опробовать идею на девушке с длинными волосами, а такой под рукой пока не оказалось. Далее технология распространилась на шнурки уже из нитей, появились равномерные насечки.
Скорее всего, эта техника плетения шнуров оказалась позже вытеснена плоскими поясками в технике дощечек. Поздние типы грузиков, возможно, являются свидетельством такого вытеснения. Они чем-то похожи на ранние: число насечек невелико, шнурок плетется тоненький, достаточно просто и быстро. Простой, повседневный. Большие грузики позволяли плести толстенькие нарядные шнурки, но не такие красивые, как плоские на дощечках, вот и ушли в историю.
Есть еще идея попробовать заплести в шнур круглый шарик, какие часто встречаются на памятниках раннего железного века. Мне представляется, что в такой шнур можно вплести характерные для этого периода бронзовые украшения - пронизки, у которых на оборотной стороне в ряд идет 2-3 петельки. Как это сделать, пока не очень ясно, надо пробовать. Такая вот фантазия."
Как далеко доходили древнеримские путешественники?
В отличие от финикийцев и греков, римляне не были великими мореплавателями. В 147 г. до н.э. Сципион Эмилиан, возглавлявший римские войска во время Третьей Пунической войны, захотел получить подробные сведения о западном побережье Африки. Он нанял для этой цели грека Полибия, впоследствии известного историка. Римляне знали, что пуны вели торговлю за Геркулесовыми столбами, т.е. Гибралтаром. Они желали занять место побеждённого соперника, но сами плыть на разведку в эти неведомые края не рискнули.
Современная реплика античной триремы
Увы, подробных сведений об экспедиции Полибия на юг вдоль африканского берега не сохранилось. Судя по отсутствию сведений о какой-либо коммерческой активности римских торговцев в этом направлении, римские заказчики не решились начать регулярную торговлю с неизвестными им африканскими народами. Уже само по себе плавание в Атлантике считалось римскими моряками весьма опасным, возможная выгода не компенсировала риск потери как груза, так и судна со всей командой.
Римский флот. One Ryse: Son of Rome
Даже переброска войск Цезаря через пролив Ла Манш стала серьёзным испытанием. Вот что сообщает об этом сам Юлий Цезарь:
«В ту же ночь случилось полнолуние, а этот день обыкновенно вызывает в Океане сильнейшие приливы, что нашим не было известно. Таким образом единовременно и военные корабли, на которых я организовал переправу войска и теперь приказал вытащить их на берег, заливало волнами, и стоявшие на якоре грузовые бросало в разные стороны бурей, так что у нас не было возможности ни управлять ими, ни подавать, где нужно, помощь. Значительное число кораблей разбилось».
Высадка римлян в Британии
Только в 84 г. н.э. римляне рискнули совершить плавание вокруг Британии. Эта экспедиция была организована Юлием Агриколой, римским наместником Британии. Римский историк Корнелий Тацит писал:
«Римский флот, объехавший тогда этот берег самого крайнего моря, удостоверил, что Британия есть остров, и вместе с тем открыл и покорил неизвестные до того острова, называющиеся Оркадами».
Так римляне прозвали Оркнейские острова.
Современная реплика римского речного судна
Римские суда плавали и на восток от Британии, по Северному морю. Плиний пишет об этом:
«Во время правления божественного Августа обошли большую часть Северного океана. Тогда флот, обогнув Германию, достиг Кимврского мыса, и оттуда увидели или услышали о скифской стране и чрезмерно влажных и обледеневших пространствах. Но малоправдоподобно, чтобы моря замерзали там, где в избытке влага. В морском заливе Кодан множество островов, среди которых самым известным является Скатинавия, размеры которой еще неведомы».
Римляне на севере Европы. На фото — современные реконструкторы
Здесь описано плавание от устья Рейна до мыса Скаген (современная Дания), который римляне называли Кимврским, по обитавшему здесь народу. О том, что «Скатинавия» (то есть Скандинавия) — полуостров, а не остров, римляне так и не узнали, поскольку новых экспедиций в эти суровые северные моря они не посылали.
Фрагмент картины «Расцвет Империи». Томас Коул, 1836 г.
Но это север, а как далеко заплывали римляне на юг? Морские купцы во времена Римской Империи вели торговлю с Индией через Красное море и Индийский океан. Но это были греки, перепродававшие затем товары римским торговцам. О торговом маршруте в Индию писал грек Гиппал, в трактате «Плавание вокруг Эритрейского моря». В его труде упоминается остров Занзибар и содержится подробный рассказ о южном побережье Аравийского полуострова, а также о западном береге Индии. Римляне, если и плавали в этих водах, пользовались греческими лоциями и картами.
Античные руины в Херсонесе Таврическом.
Подробное описание Чёрного моря также составили греки, а не римляне. Перу греческого историка и географа Арриана, жившего во II в. н.э., принадлежит «Описание путешествия по Понту Евксинскому». Он пишет обо всех берегах Чёрного моря и народах, живущих в этих краях. Римляне активно осваивали Чёрное море, в Крыму располагалась римская колония. Римские корабли плавали до Кавказа, но Азовское море (а античности именуемое Меотийским озером) их уже не интересовало, они прозвали его Palus Maeotis (Меотийское болото).
Карта окрестностей «Меотийского болота» работы Абрахама Ортелия, 1590 г.
Древние римляне, в отличие от морских народов античности, не видели большого смысла в открытии новых заморских земель. Римские купцы добирались до Китая и Индонезии, но на чужих кораблях. Такие походы оставались единичными, поэтому вряд ли можно говорить о сколько-нибудь целенаправленном исследовании римлянами далёких земель.
Гражданская война и восстание батавов в 69–70 гг. разрушили шаткий баланс сил, сложившийся на Рейне в период правления династии Юлиев-Клавдиев. В течении почти полусотни лет до этого времени крупные столкновения в регионе были редкостью. Рим бдительно наблюдал за своими соседями, контролируя значительную часть территории вдоль правого берега Рейна. Вторжение мелких отрядов германцев на левый берег реки немедленно провоцировало акцию возмездия. В свою очередь, римские военачальники хорошо помнили о призраке Вара и предпочитали без нужды не углубляться в германские леса и болота. Громкий успех восставших подорвал авторитет римской власти, и чтобы далее держать германцев в покорности, требовалась ясная демонстрация силы на Рейне.
Восстановительная политика Веспасиана (70–79 гг.) Веспасиан принялся деятельно восстанавливать то, что было разрушено в период гражданской войны и смуты. На Нижнем Рейне XXI Хищный легион из Виндониссы занял лагерь в Бонне, в котором ранее дислоцировался распущенный I Германский легион. VI Валерия Победоносный, переведённый из Британии, вместо XVI Галльского легиона занял базу в Наиссе. Лагерь в Ветере был перенесён на новое место и занят XXII Первородным легионом, ранее стоявшим в Могонциаке. II Вспомогательный легион в скором времени был переведён в Британию, а его лагерь в Новиомаге занял X Сдвоенный легион, который должен был отсюда приглядывать за мятежными батавами. Кроме четырёх легионных крепостей, в Нижней Германии находилось также 27 лагерей вспомогательных войск и баз для речного флота. В качестве гарнизонов в них несли службу 7 или 8 кавалерийских ал и 11 вспомогательных когорт.
После подавления восстания батавов германцы в основном вели себя смирно — об их нападениях в этот период почти ничего не известно. Лишь в 78 г. наместник Рутилий Галлик вёл военные действия против бруктеров. По-видимому, речь идёт о наступательной операции, протекавшей достаточно успешно для римлян, поскольку по их результатам Веспасиан получил свою одиннадцатую императорскую аккламацию, а в Рим была доставлена захваченная в это время в плен знаменитая германская прорицательница Веледа.
Основным направлением германской политики эпохи Флавиев были территории на Верхнем Рейне. В результате восстановительных мероприятий Веспасиана в лагере в Могонциаке обосновались I Вспомогательный и XIV Сдвоенный легионы, в Виндониссе XI Клавдия легион, а в Аргенторате – VIII Августа легион. Кроме того, на территории Верхней Германии находилось 5 или 6 кавалерийских ал и от 9 до 11 вспомогательных когорт.
В начале 70-х гг. римляне создали обширный плацдарм на правом берегу Рейна напротив Могонциака, чтобы затруднить германцам прямой доступ к римским военным базам на левом берегу реки. В 72–74 гг. наместник Верхней Германии Гней Пинарий Корнелий Клемент продвинулся ещё дальше вверх по течению Майна и Нидды, заложив по берегам реки серию крепостей Майнц-Кастель, Висбаден, Хофхайм, Франкфурт-Хеддернхейм, Франкфурт-Домхюгель, Хёгст, Окарбен и Фридберг. Таким образом, под его контроль перешёл район Веттерау севернее современного Франкфурта-на-Майне. Линия укреплений, фронт которой был обращён на северо-восток, показывает, что опасность в это время исходила от живших здесь хаттов.
Римские укрепления на территории Декуматских полей эпохи Флавиев
Ещё одним направлением римского продвижения в это время стала территория Декуматских полей на стыке границ Верхней Германии и Реции. Здесь уже давно селились небольшие группы римских колонистов, но до сих пор не было военных гарнизонов. В 74 г. Пинарий Клемент провёл дорогу от Аргентората через Шварцвальд к верхнему Неккару и затем к Дунаю. Она сократила линию коммуникаций между Могонциаком в Верхней Германии и Августой Винделиков в Реции до 7 дней пути (160 км). Под римский контроль перешла область на верхнем Неккаре. Для обеспечения безопасности этих территорий были построены укрепления в Роттвайле, Оффенбурге, Зюльце, Вальдмёссингене, Гайслингене, Хесенбюле, Эбингене-Лаутлингене, Бурладингене-Хаузене.
Штемпеля найденной здесь черепицы принадлежат мастерским I Вспомогательного легиона и XIV Сдвоенного легиона из гарнизона Верхней Германии. Военным и административным центром этой местности стал Роттвайль, который получил символическое название «Флавиевы алтари». Достойного упоминания сопротивления варваров при проведении этих операций оказано не было. Но ввиду их размаха и важных последствий по возвращению в Рим Пинарий Клемент был удостоен триумфальных украшений.
Домициан и подготовка к войне 24 июня 79 г. умер император Веспасиан. Ему наследовал старший сын Тит, чьё правление оказалось краткосрочным: 13 сентября 81 г. он внезапно скончался. Его преемником был провозглашён младший брат Домициан. Его отец и старший брат являлись победоносными военачальниками, которых прославила Иудейская война 66–70 гг. и пышно отпразднованный после взятия Иерусалима триумф. У тридцатилетнего Домициана не было за плечами соответствующего опыта. Чтобы продемонстрировать подданным свою доблесть императора (virtus imperatoria), он решил предпринять военную кампанию в Германии.
Как и Клавдий, в схожих обстоятельствах в 43 г. предпринявший завоевание Британии, Домициан решил сам стать во главе армии. Для этого императора на фронт должен был сопровождать штат опытных военных советников. Среди них особым влиянием пользовался Секст Юний Фронтин, консул 73 г., успешно воевавший в 74–77 гг. в Британии, где ему покорилось племя силуров. Возможно, Фронтин был привлечён для участия в кампании в качестве специалиста по ведению войны в условиях пересечённой, поросшей лесом местности.
Для участия в кампании Домициан специально набрал новый легион, получивший I номер и имя Минервы. Кроме того, в состав армии входили ещё 4 верхнегерманских легиона, XXII Первородный из Нижней Германии, вексилляции не менее 9 легионов из других провинций, а также многочисленный контингент вспомогательных войск. Общая численность собранных сил, по-видимому, достигала 50 000–60 000 человек.
Целью нападения были выбраны хатты, жившие между Майном и Ланом. Для римлян это племя было хроническим источником беспокойства. В 41 и 50 гг. хатты нападали на верхнегерманские территории, а в 58 г. они вели войну с гермундурами, которые являлись верными союзниками Рима. Кроме того, хатты враждовали с херусками, которые поддерживали в это время с римлянами хорошие отношения.
Хатты принимали активное участие в смуте 69–70 гг. и в последующих событиях на Рейне. Тацит в своей «Германии» подчеркивал военный потенциал хаттов и высокий уровень их военной организации, во многом напоминавшей римскую. «Остальные германцы, – писал он, – умеют лишь сталкиваться в сшибках, и только хатты по-настоящему ведут войну». Принимая в расчёт все эти соображения, Домициан должен был стремиться ликвидировать эту опасность для римских границ.
Предоставили ли хатты необходимый предлог для военных действий, как утверждала государственная пропаганда, или Домициан действовал по собственной прихоти, в чём императора обвиняли настроенные против него Светоний и Тацит, остаётся доподлинно неизвестным. Однако забота Домициана о безопасности империи и внушающий опасения военный потенциал хаттов были, с римской точки зрения, достаточными основаниями для того, чтобы считать предпринятую против них войну справедливой.
Война против хаттов В марте 83 г. Домициан выехал из Рима в сопровождении отрядов преторианской гвардии. Чтобы использовать фактор внезапности, официальной целью поездки было объявлено проведение переписи в Галлии. Прибыв в Лугдун, император немедленно направился оттуда в Могонциак, где ждали только его прибытия. В начале мая армия под личным командованием Домициана перешла через Рейн и несколькими колоннами двинулась в глубину территории противника в северо-восточном направлении, вверх по долине Майна и Неккара.
Германцы, по всей видимости, застигнутые врасплох, поспешили отступить под защиту лесов, где их мобильные и легковооружённые отряды чувствовали себя более свободно. Чтобы помешать им скрыться, римляне вырубали огромные просеки, продвигаясь по которым, они смогли взять под свой контроль внутренние районы страны. Вероятным автором этой эффективной стратегии являлся Фронтин, который рассказал о ней в своём сочинении «Стратегемы»:
«Когда германцы, по своему обыкновению, совершали нападения на наших из лесов и незаметных укрытий, имея при этом возможность безопасного отступления вглубь лесов, император Цезарь Домициан Август провел просеку в 120 миль (178 км) длиной и тем не только изменил характер войны, но и покорил неприятелей, так как обнажил их убежища».
Германские воины на рельефе колонны Траяна
Как представляется, на этом этапе военных действий римляне достигли определённых успехов. Благодаря фактору внезапности им удалось занять значительные территории, захватив или вытеснив живших на них варваров. По-видимому, хатты не успели или не сумели организовать сопротивление, и в дальнейшем война фактически свелась к герилье, в которой против римлян действовали разрозненные отряды. Римляне удерживали линию коммуникаций по Майну и Нидде, а также район Веттерау между берегом Майна и Тавном.
В последующие несколько лет здесь развернулось активное фортификационное строительство. Дорога соединила Могонциак с ранее заложенными крепостями по берегам Нидды, которые, в свою очередь, стали основой для передовых постов Арнсбурга, Бюцбаха, Заальбурга и Кемеля. В течение последующих лет внутри этого укреплённого района возникла целая система дорог, земляных укреплений и лагерей для когорт, огороженная деревянными изгородями.
Заняты были также районы Декуматских полей между Майном и Швабскими Альпами. Для их защиты была заложена серия крепостей на среднем Неккаре, включавшая Каннштатт, Кенген, Роттенбург. На юге новая дорога протянулась от Роттвайля (Флавиевы алтари) до Каннштадта, где она встретилась с дорогой, идущей от Могонциака, и достигла Дуная в районе Файминга. После этого треугольник дорог соединил крупнейшие римские лагеря в Верхней Германии и Реции. Возникшая в 83–90 гг. система коммуникаций стала той основой, на которой впоследствии сформировалась структура Германского лимеса.
Римские гарнизоны и укрепления между берегом Рейна и Тавном в 83–89 гг.
Окончание войны и её последствия В течение летней кампании Домициан находился при армии. По-видимому, он не вмешивался непосредственно в командование войсками первой линии, доверив его профессиональным военным из ближайшего окружения. Император умел выбирать себе помощников и был компетентным администратором. Эти качества за ним признавали даже его враги. Слова Диона Кассия, о том, что Домициан вернулся в Рим, не увидев войны и краем глаза, являются обычным наветом, который исходит от традиции, резко ему враждебной.
Окончание кампании осенью 83 г. сопровождалось широкомасштабными торжествами. Домициан присоединил к своему имени почётный титул «Германский» и вступил в столицу с триумфом. Злые языки говорили, что пленных для торжественного шествия покупали у работорговцев, что наверняка является очередным наветом. В Риме в его честь была возведена триумфальная арка и победные статуи. В их числе выделялась установленная на Форуме гигантская конная фигура, изображающая императора, прыгающего через символическое изображение Рейна.
В 85 г. была отчеканена серия монет с символическим изображением победного трофея и пленных и надписями «побеждённая Германия» (Germania capta) и «победа Августа» (Victoria Augusti). Наконец, месяц сентябрь был переименован в Германик, а октябрь – в Домициан.
Ауреус Домициана 89 г. с изображением побеждённой Германии
Сложнее судить о реальных результатах кампании. Ни аннексия территорий, ни военное строительство по её итогам не представляли из себя ничего выдающегося. Несмотря на поражение и капитуляцию, военная мощь хаттов была далеко не сломлена. По-видимому, основные территории их расселения, лежавшие к северу от долины Лана вокруг Вецлара, Гиссена, Марбурга и Амоненбурга, вообще не были затронуты военными действиями.
Об этом наглядно свидетельствует история их последующих отношений с Римом. Заключив перемирие и получив необходимую передышку, хатты быстро восстановили свои силы, так что уже в 84 г. напали на херусков и свергли их проримски настроенного царя Хариомера. Во время мятежа наместника Верхней Германии Луция Антония Сатурнина зимой 88–89 г.г. хатты охотно согласились предоставить ему свою военную помощь. Только внезапный ледоход на Рейне помешал их ополчению переправиться на левый берег. Воспользовавшись этой задержкой, наместник Нижней Германии Авл Буций Лаппий Максим со своими 4 легионами, ещё до подхода основных сил, сумел быстро локализовать мятеж. Антоний Сатурнин был убит собственными солдатами, его отрубленную голову выставили на Форуме в Риме.
Основываясь на надписи, воздававшей почести Лаппию Максиму как «истребителю Германской войны», а также слое пожарищ, обнаруженных при раскопках пограничных укреплений, некоторые современные исследователи полагают, что весной 89 г. имела место карательная экспедиция против хаттов. Эта гипотеза в настоящий момент не является общепринятой.
«Жена на час» и другие вольности римского общества
Дресс-код римского высшего света, в особенности сенаторов, регламентировался не только общественным мнением, но и определёнными правилами. Все знали, что сенатору полагается приходить на заседания в белоснежной тоге с пурпурной полосой по краю. Под нею носили тонкую тунику, выполнявшую роль современного нижнего белья. Однако один из сенаторов резко выделялся среди коллег. Он всегда и везде ходил в некрашеной домотканой тоге на голое тело. Этого чудака звали Марк Порций Катон.
Катон, кадр из сериала «Рим»
Катон ходил в подобном вызывающем наряде не просто так, а из идейных соображений. В грубой шерстяной ткани ходили славные предки римлян, так что и ему, их потомку, надеть её не зазорно. В дни побед грозного Ганнибала сенаторы приняли закон об экономии, а чтобы подать пример согражданам, сами обязались носить небелёные одежды. Этот закон, как и все остальные законы против роскоши, принимавшиеся в разные годы, отменён не был, но его никто не соблюдал. Катон о нём не только вспомнил — он его строго исполнял.
Катон даёт сенаторам ценные указания. Кадр из сериала «Рим»
Суровость и жёсткость Катона вызывала у патрициев и остальных граждан Рима не смех, а уважение. Что не мешало троллить несгибаемого ревнителя нравов при любом удобном случае. Удачнее всего это получилось у Квинта Гортензия Гортала, выдающегося оратора, уступавшего только Цицерону. Гортал был старше Катона почти на 20 лет, помимо хорошо подвешенного языка, этот римский политик отличался умом и сообразительностью. А ещё он имел несчастье влюбиться в жену Катона, Марцию.
Мраморный бюст Квинта Гортензия с виллы Альбани. I в. до н.э.
Гортал был не менее уважаемым и порядочным человеком, чем Катон. Он не хотел заводить интрижку с женой своего друга и коллеги, а желал честно взять её замуж. Но Катон, женатый вторым браком (с первой супругой ему пришлось развестись из-за её неподобающего поведения), искренне любил жену. Она родила ему троих детей, которых Катон тоже любил. Старшая дочь уже была замужем за консулом Марком Кальпурнием Бибулом, и у них успели родиться свои дети. Гортал не хотел рушить чужую семью, но и намерения жениться на супруге Катона не оставил. Требовался хитрый план, и у Гортала он был.
Римская семья на прогулке.
Отец древнеримского семейства почитался как доминус (хозяин дома), он обладал практически абсолютной властью над всеми членами семьи, включая женатых и вышедших замуж детей. И вот однажды Гортал пришёл к Катону и попросил развести его дочь с её мужем и выдать замуж за него, Гортала. Катон сильно удивился такому предложению и спросил Гортала о его мотивах. Гортал ответил, что он человек пожилой (ему было 58 лет), своих детей у него нет, а вот дочь Катона уже доказала свою плодовитость. Ему всего-то нужно зачать с ней ребёнка, после чего она сможет вернуться к мужу. Так сказать, «жена на час».
Римская девушка на картине Дж. У. Годварда, XIX в.
Катону было очень сложно отказать Горталу, ведь тот был старшим товарищем и серьёзным политиком, от благосклонности которого зависели законодательные инициативы самого Катона. Но отнять жену у Бибула тоже представлялось немыслимым. Хоть демонстрация власти отца над дочерью подтверждала бы приверженность Катона к скрепам традиционного римского общества, но ведь и дочь, и сам Бибул возмутятся и обидятся. Положение казалось безвыходным, пока решение не предложил всё тот же Гортал.
Римлянка с детьми на картине Ангелики Кауфман, 1785 г.
Дав Катону помучиться моральным выбором, он сказал, что на крайний случай его устроит жена самого Катона. Дети у него уже есть, так что он ничего не потеряет. Сам Гортал на этом свете явно не заживётся (он и в самом деле умрёт через 5 лет), но ему хотелось бы оставить после себя сына. С женой-то Катон ради его скромного желания развестись может? Катон с облегчением согласился на это предложение. Что сказала на этот счёт его жена — история не сохранила.
Знатная римская вдова.
Римский эпический поэт Марк Анней Лукан отразил возвращение Марции после смерти Квинта Гортензия Гортала к супругу в поэме «Фарсалия»:
«…непорочная Марция, ныне
Сжёгши Гортензия прах, рыдая, вбежала к Катону;
Некогда девой она разделила с ним брачное ложе, —
Но, получив от неё трёх потомков — награду супруги, —
Отдал пенатам другим Катон её плодовитость».
«Смерть Катона», неизвестный итальянский художник XVII в.
Марция действительно родила Горталу сына Марка, а также унаследовала его огромное состояние. После смерти Гортала Катон повторно взял её замуж. Сам Катон прожил ещё три года, смерть настигла его в 46 г. до н.э.
Наверняка многие помнят знаменитую сцену из фильма «Гладиатор», в которой герой Рассела Кроу пытается избавиться от татуировки SPQR на предплечье, выдававшей в нём дезертира. После выхода фильма разгорелись яростные споры по поводу достоверности этого эпизода. Попробуем разобраться, носили ли римские солдаты татуировки на самом деле, для чего они были нужны и как могли выглядеть.
Стигматы Татуировка представляет собой сделанный красящим пигментом постоянный рисунок, который игольным остриём или при помощи надреза вносится в поверхностные слои кожи. Само слово «татуировка» заимствовано из полинезийского tatau — «бить, ударять» и производного от него слова со значением «рана». Оно прочно вошло в английский язык после публикации в 1773 году отчёта мореплавателя Джеймса Кука, в котором тот подробно описал технику татуировки, используемую полинезийцами на Таити. Прежде в европейских языках нередко использовались другие термины: grafism или hieroglif в значении «рисунок», а также французский piquage, испанский pintados, английский punctures или голландский stechmalen, то есть «наколка». Вероятно, то же значение имело древнегреческое слово stigma — отглагольное существительное от stidzein («колоть»). Первоначально stigma — это следы на коже, оставленные осиным жалом, а в более широком смысле — «рана». По предположениям филологов, это же слово у греков обозначало татуировку.
Татуировка является широко распространённой и очень давней практикой, встречающейся у самых разных народов земного шара. О древности этого обычая свидетельствуют «раскрашенные» антропоморфные фигурки, а также мумифицированные останки. Сегодня известно о 49 подобных мумиях, ареал находок которых включает Сибирь, Монголию и Западный Китай, Египет, Судан, Филиппины и область Анд. Самой древней и известной мумией на сегодняшний день является Этци, найденный в 1991 году в Тирольских Альпах — останки датируются примерно 3250 годом до н.э. На его теле учёные обнаружили в общей сложности 57 татуировок в форме точек, линий и крестов. В отличие от современных татуировок, сделаны они были при помощи небольших надрезов, в которые затем втирался измельчённый древесный уголь. В 2018 году в Египте были обнаружены две мумии со следами фигурных татуировок. Одна из них датируется 3351 годом до н.э., другая — 3017 годом до н.э. Таким образом, эти находки относятся к ещё более раннему времени.
Местоположение основных татуировок Этци.
Варварский обычай Самые древние свидетельства татуировок происходят из Египта и с Ближнего Востока. Помимо находок мумий, к ним относятся сведения из документальных источников. Геродот сообщает, что на берегу Канобского устья Нила стоял храм Геракла, обладавший правом убежища:
«Если раб убежит сюда и посвятит себя богу наложением священных знаков (stigmata), то он становится неприкосновенен».
О стигматах в форме двух «варварских знаков» на запястье как особых приметах бежавшего раба упоминает папирус II века из сирийского Гиераполя. В греко-римский период здесь находилось крупнейшее святилище богини Атаргатис. Возможно, эти знаки представляли собой первые буквы имён Атаргатис и её супруга, бога неба Хадада. Лукиан упоминает о том, что многие почитатели богини имеют стигматы на запястье или на шее. Книга Левит, а также Второзаконие вводили запрет для иудеев на надрезы на теле и на накалывание письмён. Тот же запрет для христиан в своём толковании Второзакония вводит богослов Ефрем Сирин:
«Повелевает и постановляет законом на телах своих не делать едкими составами неизгладимых начертаний, подобно тому, как делают Египтяне, на телах своих начертывая неизгладимые изображения богов своих».
Фрагмент апулийского кратера середины IV века до н.э., на котором изображена женщина с татуировками на руках и ногах — возможно, это рабыня-фракиянка.
Об обычаях татуировки у фракийцев упоминает Геродот, причём сообщает, что
«татуировки на теле у них считаются символом благородства. У кого их нет, тот не принадлежит к благородным».
Ксенофонт пишет о похожем обычае у родственных фракийцам моссинойков в Малой Азии. У этого народа дети богатых родителей были изнежены и откормлены варёными каштанами настолько, что были почти одинаковы в высоту и ширину. Также автор отмечал:
«Их спины были размалёваны, а спереди они сплошь были покрыты татуированными цветами».
Афинский оратор Лисий в одной из речей упоминает некоего Феокрита, сына Элафостиктова. Имя его отца по-гречески дословно означает «татуированный олень». Комментаторы полагают, что он мог быть фракийцем и носить татуировку в виде оленя. Наконец, широко был известен фракийский обычай татуировать женщин — якобы в память об убийстве менадами певца Орфея. Историк Клеарх в отрывке, который сохранился в более позднем тексте, иначе объясняет происхождение этого обычая:
«Скифские женщины булавками накалывали клейма на теле женщин из фракийских племён, живших к северу и западу; поэтому ещё много лет спустя эти заклеймённые фракиянки уничтожали память о своём несчастье, окружая скифские наколки собственными узорами, чтоб отметины стыда и позора казались пёстрыми украшениями».
О тех же обычаях татуировки, принятых у кочевников причерноморских степей сообщает ряд авторов, в том числе географ Помпоний Мела. Он пишет, что агафирсы разрисовывают лица и тела в зависимости от древности рода, и узоры эти невозможно смыть. Вергилий упоминает в «Энеиде» «разрисованных агафирсов» (pictique Agathyrsi), а в «Георгиках» — «разрисованных гелонов». Грамматик Сервий, комментируя эти строки, пишет, что агафирсы являются племенами Скифии, а слово picti в данном случае не означает «имеющие татуировки» (picti autem non stigmata habentes) подобно народу в Британии», который такие татуировки имеет. Здесь речь идёт о хорошо известном обычае британских пиктов раскрашивать (лат. pingere) или татуировать свои тела. От этого обычая римский панегирист Евмений выводит само название пиктов. О нём сообщает также готский историк Иордан:
«Они отмечают их тела с различными фигурами всех видов животных и не носят никакую одежду из страха сокрытия этих фигур».
В другой части текста он пишет:
«Не знаю, ради ли украшения или по другой какой-то причине расписывают они себе тела железом».
Мумия принцессы Укока (алтайской принцессы) с отчётливыми следами татуировки на руках, VI–III века до н.э.
Знак бесчестья Как и клеймо, татуировка рассматривалась как наказание и знак бесчестья, которым метили военнопленных, преступников и беглых рабов. Геродот рассказывает, что фиванцев, сражавшихся вместе с Леонидом в Фермопильском проходе, но положивших оружие перед врагом, персы заклеймили царским знаком (stigmata basileia). Курций Руф упоминает греков, которые встретили Александра при взятии Персеполя: у одних были отрублены руки или ноги, другие были заклеймены «варварскими буквами». От персов этот обычай переняли афиняне, которые при взятии Самоса ставили его жителям на лбу клеймо в форме корабля самены. Аллюзия на этот случай встречается в сохранившемся фрагменте комедии Аристфана «Вавилоняне»:
«Это граждане Самоса, как сам можешь прочесть».
Самих афинян после поражения Сицилийской экспедиции сиракузяне продавали в рабство, заклеймив изображением лошади на лбу. Витрувий пишет, что царица Артемисия из Галикарнаса, одержав победу над родосцами, приказала поставить бронзовую статую, которая изображала её ставящей клеймо на лбу пленников. Элию Аристиду однажды приснилось, что он угодил в плен к парфянам, и те собирались поставить ему клеймо на лоб. Если эта история нечто больше, чем просто фантазия автора, это означает, что Аршакиды сохранили обычай своих персидских предшественников.
Серебряная драхма с изображением корабля с Самоса. Тем же знаком после взятия города в 439 году до н.э. афиняне клеймили самосских пленных.
Та же практика встречается у римлян. Диодор Сицилийский, рассказывая о расцвете рабовладения на Сицилии в эпоху, предшествовавшую восстанию 136–132 годов до н.э., упоминает о клеймах (stigma), которыми хозяева метили тела и лица своих рабов. В пьесе «Клад» римского драматурга Плавта приводится диалог двух рабов. Один участник ссоры попрекает другого:
«Что, ты, человек трёх букв, оскорбляешь меня? Вор (fur)»!
Последнее слово этой реплики является не только оскорблением, но и прозрачно намекает на содержание надписи из этих трёх букв, изображённых на лице собеседника. В аналогичной сцене из другой пьесы автора, «Касина», судебный пристав Олимпион называет раба Халина сначала беглым, а затем — «этот подписанный» (hic litteratus), что также подразумевает наличие бросающейся в глаза татуировки. Поэт Ювенал называет содержащихся в эргастуле (помещении для провинившихся) рабов inscripti или litterati. Широкую известность обрела история спасения Анция Рестиона, который в ходе проскрипций триумвиров был объявлен вне закона, но от смерти его спас раб, которого он прежде приказал заковать в кандалы и заклеймить надписью. В императорскую эпоху клеймо ставилось на лоб преступникам, осуждённым на работу в рудниках. Нередким было похищение свободных людей, которым хозяева эргастулов делали татуировку на лице и выдавали их за рабов.
Комичный эпизод представлен в «Сатириконе» Петрония. Герои романа Энколпий и его возлюбленный Гитон пытаются скрыться с судна, на котором их сопровождает некий Эвмолп. Отбросив несколько вариантов побега, Эвмолп предлагает товарищам обрить головы и при помощи чернил изобразить на лбу каждого надпись:
«Эти буквы прикроют ваши лица пятном позорного наказания и отвлекут от вас подозрения ищущих».
Предложение было принято. Кликнули слугу-цирюльника, который обрил обоим не только волосы, но и брови.
«Затем Эвмолп громадными буквами украсил нам обоим лбы и щедрой рукой вывел через всё лицо общеизвестный знак беглых рабов».
Бирка на ошейнике раба с надписью: «Я бежал. Верните меня хозяину Зонинусу и получите золотую монету».
Обман не сработал. Энколпий и Гитон были опознаны, а влюблённая в Гитона женщина, от которой столь экстравагантным способом пыталась спастись эта парочка, увидев клейма на лицах, залилась слезами. Её спутник, имеющий на Энколпия свои виды, произнёс:
«О, простодушная женщина! Да разве эти буквы выжжены железом? О, если бы чело их на самом деле осквернилось подобными надписями! Это послужило бы нам величайшим утешением. Теперь же мы стали жертвой шутовской проделки: эти поддельные надписи — насмешка над нами».
Перевод не совсем точен. В оригинале сказано не «выжжены железом», а «напитаны железом» (ferro praeparata litteras biberint), то есть автор скорее подразумевает татуировку, а не клеймо. Несомненный интерес представляет собой «общеизвестный знак беглых рабов». Идею о его значении дают схолии к Эсхину, автор которых утверждает, что беглым рабам на лбу писали:
«Держи меня, я беглый».
Похожую по содержанию латинскую надпись мы можем видеть на бирке, прикреплённой к рабскому ошейнику.
Татуировки римских солдат Поскольку в греко-римских источниках татуировка ассоциируется или с экзотическим варварским обычаем, или с практикой наказания преступников и беглых рабов, совершенно невозможно себе представить её как элемент украшения римских солдат в I–III веках. Важно также, что такие авторы, как Тацит, Плутарх или Кассий Дион, описывавшие варваризацию римской армии императорского периода, обращают внимание на использование варварской одежды, украшений, оружия, религиозных верований и обычаев, жаргонных словечек, но ничего не пишут о татуировках. По-видимому, характерное для античной цивилизации преклонение перед природной красотой человеческого тела создавало стойкое предубеждение против попыток его модификации. Вся имеющаяся информация о татуировках относится к поздней эпохе, и инициатива при распространении этого обычая исходит не от рядовых солдат, а от военного командования и администрации.
Главным источником по этому вопросу является Вегеций — автор конца IV или даже первой половины V века, который в своём сочинении «Краткое изложение военного дела» упоминает об особых знаках, наносившихся на кожу новобранцам римской армии:
«Но не тотчас новобранец, принятый по набору, должен получать военную метку (punctis signorum scribendus); сначала он должен быть испытан упражнением, чтобы можно было определить, действительно ли он подходит к такому делу».
И ещё один фрагмент:
«Когда будут обозначены на коже воинов нестираемые знаки (in cute punctis milites scripti), воины заносятся в списки, и затем обычно их заставляют приносить клятву».
Из прямого смысла этих слов Вегеция следует, что в римской армии его времени существовала практика клеймения новобранцев. Исходя из озабоченности автора проблемой уклонения военнообязанных от службы, весьма чётко выраженной в тексте трактата, можно предположить, что нестираемые знаки наносились на руки солдат для того, чтобы затруднить им возможность дезертировать. Хотя при обозначении этих знаков автор сознательно избегает общеупотребимого слова stigma, используемый им термин punctum («укол, наколка») не оставляет сомнения, что речь идёт именно о татуировке, а не выжигании клейма на коже. Глагол scribere — «писать» — в этом контексте означает, что наносимые на кожу знаки представляют собой слова, буквы или цифры, а не рисунки или абстрактные символы.
Миниатюра из парижской рукописи Нотиции Дигнитатум с изображением инсигний магистра оффиций, курировавшего оружейные фабрики и военное производство.
Примерно к тому же времени, когда Вегеций писал свою работу, относится эдикт от 15 декабря 398 года императоров Аркадия и Гонория, адресованный магистру оффиций Гозию:
«Клеймо (stigmata), которое есть знак государственный (nota publica), следует наносить на руку работникам оружейных мастерских (fabricensium) подобно тому, как это делается в отношении новобранцев, чтобы таким образом опознать дезертиров».
Как и клеймение солдат, маркирование рук работников фабричных мастерских имело целью максимально затруднить им возможность покинуть своё место. Эдикт предписывал в отношении обеих категорий лиц формы обращения, ранее принятые лишь для беглых рабов и осуждённых преступников. Нанесение татуировки на руку вместо использовавшегося ранее клейма на лбу предписывалось указом Константина Великого 316 года. Он постановлял клеймить таким образом преступников, приговорённых к рудникам или к смерти на арене,
«поскольку лицо создано по образу и подобию божиему и, следовательно, даже в лице преступника божественная красота должна оскверняться как можно меньше».
Избавление от татуировки Ещё одно упоминание о практике клеймения солдат мы находим в тексте «Шестнадцати книг о медицине» за авторством Аэция из Амиды (502–575). Он описывает применявшуюся технику татуировки и приводит рецепт использовавшихся при этом чернил:
«О клеймах (peri stigmaton). Так называются надписи, которые пишутся на лице или какой-либо другой части тела, например, на руках солдат, и с этой целью используются следующие чернила (далее приводится рецепт — прим. авт.). Применять, прокалывая кожу иглой, вытирая кровь и втирая в рану сначала сок лука-порея, а затем чернила».
Чернила, рецепт которых приводит Аэций, состояли из золы, полученной от коры египетской сосны, бронзового порошка, купороса, уксуса, жёлчи и лукового сока. Все ингредиенты следовало истолочь, соединить и полученный таким образом порошок размешать в растворе из двух частей воды и одной части лукового сока.
Аэций также рассказывает, как в случае необходимости можно было избавиться от такой татуировки:
«В тех случаях, когда мы хотим удалить клеймо, мы должны использовать следующие препараты (далее следуют два рецепта, один из которых включает известь или гипс и карбонат натрия, а другой — перец, руту и мёд — прим. авт.). При нанесении сначала очисти клеймо натрием, намажь его смолой теребинта и наложи сверху повязку на пять дней. На шестой проколи клеймо иголкой, промокни кровь губкой, а затем посыпь немного соли на уколы; затем, после интервала в десять стадий (предположительно, время, необходимое для прохождения этого расстояния — прим. авт.), используй вышеупомянутый рецепт и накрой всё сверху льняной повязкой. Оставь на пять дней, а на шестой прочисти всё пёрышком. Клеймо удаляется за двадцать дней, без больших изъязвлений и без шрама».
SPQR Как гласил эдикт 398 года, наносимые на кожу солдат и фабричных рабочих татуировки являлись знаком их государственной принадлежности (nota publica). По форме они представляли собой скорее слова, буквы или цифры, нежели абстрактные символы или рисунки.
Знаменитая аббревиатура SPQR (Senatus Populusque Quiritium Romanus — «сенат и римский народ квиритов»), выбранная создателями фильма «Гладиатор», минимально подходила для этой цели, поскольку таково было официальное наименование римского государства, зафиксированное в огромном числе документов, на монетах, монументальных надписях и т.д. Из альтернативных возможностей — это мог быть номер легиона или название другой военной части, в которую распределялся рекрут для военной службы. Правда, неясно, как быть с такой татуировкой, если солдат для продолжения службы переводился в другую часть. По мнению автора, татуировкой мог являться год зачисления военнообязанного на военную службу, от которого отсчитывался срок выхода в отставку. После Феодосия Великого (379–395), отца Аркадия и Гонория, этот срок считался по императорским налоговым эдиктам.
Практика клеймения солдат являлась экстраординарной мерой, радикально противоречившей сложившимся принципам отношений между римским государством и армией. Скорее всего, она была ответом на чрезвычайную ситуацию, в которой Римская империя оказалась в правление Феодосия. Гражданские войны и варварские вторжения привели к существенному снижению численности римской армии при одновременном сокращении базы для военного набора. Чтобы справиться с кризисом императору пришлось принимать весьма радикальные решения: зачислять на службу целые варварские племена, рекрутировать в армию всех, кого только было возможно, включая стариков и инвалидов, угрожать смертью за попытку уклонения от набора. Обращение к поголовному клеймению солдат хорошо вписывается в этот ряд, засвидетельствованный в законодательстве Феодосия. Возможно, первоначально эта практика задумывалась как временная мера, однако она так и не была отменена — похоже, она сохранялась ещё при Юстиниане (527–565).
В плане использования робототехники...
