Здравствуйте коллеги! Понимаю, что состояние оставляет желать лучшего, но все же помогите разобраться, узкая или широкая корона у данной монеты? Заранее благодарен за помощь и участие.
Если верить легендам, общий вес всех лежащих на дне морей и океанов кладов должен значительно превышать вес золота, добытого на Земле за всю историю человечества. Казалось бы, явная фантастика, но подводные сокровища продолжают будоражить воображение кладоискателей. Поиски морских кладов превратились в многомиллионный бизнес. Их ищут тысячи подводников и компаний, находят - единицы, но это не мешает снова и снова выходить в море в надежде на удачу.
Мифическое золото «Дмитрия Донского»
В середине июля южнокорейское агентство Yonhap сообщило о находке российского крейсера «Дмитрий Донской». После Цусимского сражения «Дмитрий Донской» попытался уйти во Владивосток, но его настигли у острова Уллындо превосходящие силы противника. Понимая бесполезность сопротивления, команда крейсера 16 мая 1905 года затопила корабль в километре с небольшим от берега, на глубине 430 метров, кстати, с поднятым андреевским флагом, и высадилась на берег, где была взята в плен.
Shinil Group распространила снимки с отчетливо просматриваемыми кириллическими буквами на борту судна «ДОНСКОЙ». Корпус и корма крейсера имеют многочисленные повреждения, но броня и палуба неплохо сохранились. На месте и якоря с пулеметами, а вот все три мачты сломаны.
Историй, подобной этой, великое множество, но находка «Дмитрия Донского» произвела сенсацию. Причина очевидна - деньги. Причем деньги, возможно, очень большие.
Представители компании Shinil, которая собирается уже этой осенью поднимать крейсер, заявили, что речь идет об астрономической сумме - 150 трлн вон ($133 млрд). Таких громадных сокровищ на дне моря еще никто не находил. Впрочем, кладоискатели нередко преувеличивают размеры сокровищ.
Слухи о том, что «Дмитрий Донской» перевозил казну тихоокеанской эскадры - 5,5 тыс. ящиков примерно с 200 т золотых слитков и монет, ходили давно. Российские историки относятся к этой версии очень скептически. С одной стороны, конечно, на корабле вполне могло находиться какое-то количество золота, необходимое для выплаты зарплат матросам и офицерам, но риск транспортировки морем во время войны такой огромной суммы слишком велик. Версия выглядит тем более неправдоподобной, что имелся более безопасный и надежный способ доставки золота на Дальний Восток - по железной дороге.
Сомнительно и то, что на «Донском» с его экипажем примерно в 500 матросов, с несколькими десятками раненых, 12 тяжелыми орудиями и 1600 т угля могло найтись место для такого объема драгоценного металла. Для сравнения: в огромных подвалах главного корейского банка - Bank of Korea - хранится 104 т золота. В пользу ошибочности «золотой» версии есть и другие доводы, но главный все же состоит в том, что у нее нет никаких документальных подтверждений.
Золото «Дмитрия Донского» ищут давно. Shinil не первая компания, нашедшая российский крейсер с ящиками, набитыми золотом. В 2000 году о находке «Донского» сообщила корейская компания Dong-Ah Construction. Ее акции, естественно, тут же взлетели до небес. Однако вскоре выяснилось, что предприимчивые бизнесмены просто захотели обогатиться на российском крейсере и мифическом золоте. Через пару месяцев после сенсационной «находки» компания обанкротилась, причинив огромные убытки акционерам.
С самого начала возникли подозрения, что и в этот раз находка крейсера «Дмитрий Донской» имеет «экономический» подтекст. Например, выяснилось, что Shinil Group, компания, специализирующаяся на поисках и подъеме подводных сокровищ, была создана 1 июля этого года, то есть специально для этой операции. Уставный фонд фирмы составляет, по сообщениям южнокорейской прессы, около 100 млн вон ($88 тыс.). Говорить о том, что компанию открыли специально для искусственного «накачивания» стоимости ее акций, нельзя, потому что они не торгуются на бирже. Однако буквально накануне «находки» российского крейсера Shinil заявила о приобретении ее президентом крупного пакета акций металлургической компании Jeil Steel. Цена акций этой компании, которые торгуются на бирже KOSDAQ, в одночасье подскочила на 30%.
Стоимость акций Jeil Steel продолжала расти и на следующий день после объявления о находке, и так до тех пор, пока компания не объяснила, что, во-первых, сделка по покупке ее акций президентом Shinil еще не завершена, а во-вторых, он все равно будет не главным, а только вторым акционером по размеру пакета акций. Отрезвляюще на падких на «золотые» миражи инвесторов подействовало и заявление Jeil, что она не имеет никакого отношения к поискам как подводных, так и иных кладов. Стоимость ее акций сразу же снизилась более чем на 20%.
Попыталось остудить страсти и Министерство финансов Южной Кореи. Оно посоветовало не вкладывать деньги в подъем сокровищ, потому что это наверняка будет мошенничеством. Действительно, как заявил представитель Shinil, моментально появился как минимум один фальшивый сайт одноименной компании, не имеющий к ней, естественно, никакого отношения. Его создатели попытались собирать деньги на подъем золота.
Некая сингапурская фирма даже создала криптовалюту Shinil Gold Coins. Несмотря на предостережения финансовых регуляторов, ей удалось привлечь почти $54 млн от примерно 100 тыс. инвесторов. Расплачиваться с ними компания обещала золотом с российского крейсера.
Ситуацию еще больше запутала новость о существовании компании с таким же названием в Сингапуре и о том, что именно сингапурская фирма до создания сеульской тезки вела поиски «Дмитрия Донского».
Shinil уже объявила о проведении осенью спасательной операции, но разрешения на подъем «Дмитрия Донского» у нее нет. По корейским законам, прежде чем начать спасательные работы, необходимо внести 10% предполагаемой суммы клада. Shinil, конечно, внести $13 млрд не в состоянии, утверждая, что нашла затонувший корабль и ничего не говорит про золото. Shinil оценивает то, что осталось от крейсера, в $1 млн и готова внести залог в сумме $100 тыс.
С золотом поторопились
Самые невероятные слухи о золоте на «Дмитрии Донском» ходили полторы недели, до пресс-конференции, которую провели представители Shinil Group. После того как финансовые регуляторы и полиция объявили о начале расследования, чтобы ответить на вопрос, не являются ли рассказы о золоте биржевым мошенничеством, кладоискатели заявили, что они не уверены, есть ли на борту крейсера золотые слитки и монеты.
«Мы не можем сказать, имеется ли золото в слитках и монетах на “Донском”, и если имеется, то сколько его», - заявил президент Shinil Чхве Ён Сок на пресс-конференции, состоявшейся 25 июля в Сеуле.
Пресс-конференция была очень странной не только потому, что компания дала задний ход. В свое оправдание Чхве, например, сказал, что стал президентом в день проведения конференции. Все же заявления о несметных сокровищах делал его предшественник Рю Сан Ми.
После пресс-конференции полиция настоятельно порекомендовала руководству компании на время проведения расследования Сеул не покидать.
По словам господина Чхве, компания все же надеется найти золото. По его словам, водолазы, спускавшиеся к кораблю, якобы видели ряды ящиков, стянутых канатом. Однако канадец Джефф Хитон, пилотировавший один из батискафов, которые участвовали в поисках крейсера, заявил журналистам, что никто никаких ящиков во время погружений не видел.
И все же остается шанс, что на «Дмитрии Донском» есть золото, пусть и не 200 т. И здесь неизбежно возникает вопрос: кому принадлежат сокровища и как они будут делиться?
Представитель Shinil, правда, еще до пресс-конференции Чхве заявил, что крейсер, хотя и является военным кораблем, сейчас не принадлежит России, потому что не был потоплен в бою или во время шторма, а затоплен командой. Еще одним доводом в пользу кладоискателей, утверждает он, является тот факт, что затопление произошло более ста лет назад, это срок давности собственности на военные корабли. Поэтому, считают в Shinil, пятая часть всего, что будет найдено на «Дмитрии Донском», является собственностью правительства Южной Кореи, а все остальное принадлежит тем, кто его нашел и поднял на поверхность. 10% компания собирается передать на развитие острова Уллындо, который после находки крейсера будет пользоваться у туристов еще большей популярностью, в частности, на строительство музея, где и будет храниться крейсер «Дмитрий Донской».
Святой Грааль кораблекрушений
О том, к каким страстям может привести дележ подводных сокровищ, свидетельствуют события, разворачивающиеся вокруг испанского галеона «Сан-Хосе», найденного два с половиной года назад американской организацией Woods Hole Oceanographic Institution (WHOI) недалеко от колумбийского города Картахена.
«Сан-Хосе», 64-пушечный трехмачтовый галеон водоизмещением 1200 т, был спущен на воду в 1698 году и считался одним из лучших военных кораблей Испании. Однако его век оказался коротким. Через десять лет он был потоплен в морском сражении недалеко от Картахены.
В те годы в Европе и в Новом Свете шла Война за испанское наследство (1701-1714). «Сан-Хосе» в составе так называемой Золотой эскадры должен был доставить в Испанию добытые в южноамериканских колониях золото, серебро и драгоценные камни общей стоимостью 7–11 млн песо. Получается, что груз «Сан-Хосе» - самый ценный подводный клад в истории человечества. Достаточно сказать, что его стоимость - $17 млрд - сопоставима с ВВП таких стран, как, скажем, Исландия или Босния и Герцеговина.
28 мая 1708 года эскадра в составе 14 торговых судов под защитой трех галеонов отплыла из панамского порта Портобело в Картахену. 8 июня испанцы встретились у острова Бару, в 30 милях (54 км) от Картахены, с английской эскадрой из четырех кораблей под командованием коммодора Чарльза Уэйджера. Неприятельское ядро попало в пороховой погреб «Сан-Хосе», и галеон с грузом драгоценностей пошел на дно. Из 600 испанских матросов спаслись лишь 11.
Чарльз Уэйджер написал в корабельном журнале о взрыве такой силы, что жар от него ощущался на его корабле. Груз галеона «Сан-Хосе», «Святой Грааль кораблекрушений», до сих пор лежит на дне Карибского моря, хотя поиски его, конечно, велись давно.
Американская компания Sea Search Armada (SSA) заявила, что нашла галеон в 1981 году, и предложила колумбийскому правительству поднять груз и поделить его из расчета 65% ей и 35% Колумбии.
Богота отказалась от предложения и не выдала американским кладоискателям разрешение на проведение спасательной операции. Конгресс Колумбии принял закон, по которому SSA получала лишь 5% от стоимости сокровищ. Причем вырученные от их продажи деньги хотели еще и обложить налогом по ставке 45%.
Теперь настала очередь SSA не соглашаться с такими грабительскими условиями. Судебные тяжбы затянулись на два десятилетия. В 2007 году Верховный суд Колумбии постановил разделить сокровища «Сан-Хосе» поровну. SSA, конечно, пыталась судиться с колумбийскими властями и в США, но американский суд отдал все сокровища Колумбии.
2 ноября 2015 года подводный аппарат REMUS 6000, тот самый, который участвовал в 2011-м в поисках Airbus A330 компании Air France, упавшего двумя годами ранее у побережья бразильского штата Пернамбуко, нашел галеон. О находке сообщил президент Колумбии Мануэль Сантос, по словам которого спасательная операция станет «новой главой в истории культуры и науки не только Колумбии, но и всего мира».
В том, что у острова Бару найдены останки «Сан-Хосе», сомнений нет. Его опознали по бронзовым пушкам с характерными украшениями - дельфинами.
Богота, как SSA ранее, держит точные координаты места находки в тайне. Это вполне объяснимая и широко распространенная в таких случаях практика, направленная против «черных» археологов.
Если шансы SSA теперь получить даже не половину, а хотя бы 5% сокровищ «Сан-Хосе» малы, то иная ситуация с правительством Испании. Оно заявило свои права на груз галеона, принадлежавшего Мадриду. Кроме Испании на него теоретически могут претендовать и правительства ряда южноамериканских стран, на территории которых три столетия назад были добыты золото, серебро и драгоценные камни, перевозившиеся «Сан-Хосе».
Глубже, чем «Титаник»
В Мадриде считают шансы получить груз «Сан-Хосе» высокими. В активе испанцев победа в другом судебном деле. Речь идет о нашумевшей истории испанского фрегата «Дева Мария Милосердная» (Nuestra Senora de las Mercedes), который перевозил 17 т серебряных монет, оцениваемых в полмиллиарда долларов. Фрегат был потоплен в 1804 году в бою между британской и испанской эскадрами у португальского мыса Святой Марии.
О находке «Девы Марии», правда, под условным названием «Черный лебедь» объявил в мае 2007 года Грег Стемм, директор флоридской спасательной компании Odyssey Marine Exploration Inc. На молодом рынке поиска и подъема подводных кладов Odyssey, который будет отмечать в 2019-м четверть века своего существования, считается ветераном.
Времена, когда за подводными сокровищами охотились одиночки, вооруженные пожелтевшими от времени картами кладов и аквалангами, давно закончились. Это сложное и дорогое удовольствие, и этим сейчас занимаются крупные компании, имеющие свои спасательные суда, самую современную технику и новейшие технологии. Техническому оснащению Odyssey можно только позавидовать. Компания, например, владеет 76-метровым спасательным судном Odyssey Explorer с четырехтонным аппаратом-роботом «Зевс», оснащенным мощными прожекторами, видеокамерами и прочей техникой. «Зевс» стоит $4 млн и способен опускаться на глубину 2,5 тыс. метров.
Сегодня большинство поисков начинаются в библиотеках и архивах. Очень много сил и времени занимает получение разрешения как на поиски, так и на проведение спасательной операции.
Компаний, занимающихся поисками и подъемом подводных кладов, немного. Odyssey - самая, пожалуй, известная. Причем не только благодаря громким находкам «Республики», «Виктории», «Сассекса», «Герсоппы», «Девы Марии», но и судебным процессам, преследующим компанию.
Наиболее сложной на данный момент считается спасательная операция компании Odyssey по подъему почти 3 тыс. серебряных слитков стоимостью около $73 млн из трюмов британского корабля «Герсоппа» в 2012–2013 годах.
«Герсоппа», перевозившая большой груз серебра, была потоплена в 1941 году немецкой субмариной примерно в 500 км от Ирландии. Из 85 членов экипажа выжил лишь один.
Серебряные слитки поднимали с глубины почти 4700 м. Это гораздо глубже «Титаника» (3750 м). Поскольку ценный груз был застрахован еще 80 лет назад и страховка была выплачена, серебро поделили из расчета 80% кладоискателям и 20% правительству Великобритании.
У Odyssey возникли трения с Лондоном из-за дележа груза. Однако самый громкий скандал у компании вспыхнул из-за «Девы Марии».
Пираты XXI века
История с этим испанским фрегатом напоминает лихо закрученный детектив и наглядно показывает, на какие ухищрения могут пойти кладоискатели, чтобы заполучить ценный груз на дне моря.
34-пушечный фрегат «Дева Мария Милосердная» перевозил в метрополию монеты, отлитые в вице-королевстве Перу, а также золотые, серебряные, медные и оловянные слитки. Утром 5 октября 1804 года испанская эскадра в составе «Девы Марии» и еще трех кораблей после семимесячного плавания встретилась с британской эскадрой такой же численности у мыса Святой Марии.
На требование вице-адмирала Грэма Мура следовать в Плимут для досмотра испанский вице-адмирал Хосе Бустаменте ответил огнем. Английское ядро с фрегата «Амфион», которым командовал коммодор Самюэль Саттон, попало в пороховой погреб «Девы Марии». Испанский корабль затонул со всеми сокровищами. Из 282 человек спасти удалось лишь 51.
На первой же пресс-конференции Грег Стемм из компании Odyssey попытался создать впечатление, что речь идет о 32-пушечном английском фрегате «Королевский купец», затонувшем осенью 1641 года у берегов Корнуэлла и перевозившем жалованье для испанской армии во Фландрии. Odyssey утверждал, что нашел корабль в 60 км от берегов Великобритании.
Американские кладоискатели повели себя странно. Более полумиллиона поднятых с глубины 1133 м монет они тайком перевезли сначала в Гибралтар, а затем в Америку.
Крюк в полторы тысячи километров насторожил Мадрид. Испанцы заподозрили Odyssey в мошенничестве. Они предположили, что монеты никуда не перевозили, а подняли с корабля, затонувшего где-то в районе Гибралтара, а на этот груз Odyssey не имел никаких прав. Министр культуры Испании Сезар Антонио Молина публично назвал Odyssey «пиратами XXI века».
Представители Odyssey утверждали, что не могут установить национальную принадлежность судна и его название. Испанское правительство обратилось в американский суд. В иске утверждалось, что Odyssey нашел «Деву Марию», испанский военный корабль, который на этом основании независимо от места затопления принадлежит Испании.
Подозрения испанской стороны подтвердились: из разрешения на перевозку монет в Америку, рассекреченного по требованию суда, следовало, что они подняты не у берегов Великобритании, а северо-западнее Гибралтара.
Испанцы нашли и другие доказательства того, что Odyssey обнаружил корабль не XVII века. Американцы отправили в археологический журнал фотографии монет, обработанные таким образом, что невозможно понять, когда и где они были отлиты, но при этом допустили грубую ошибку. На снимках четко просматриваются гуртованные монеты (оформленный гурт - особым образом обработанное ребро монеты). Между тем в Испании гуртовать монеты начали лишь во второй половине XVIII века.
Адвокаты истца без труда доказали факт мошенничества со стороны ответчика.
Согласно статье 18 Международной конвенции спасания, в случае нечестного поведения спасатель может лишиться части или даже всей компенсации за находку.
Испанцы потребовали от Odyssey вернуть все 594 тыс. монет, поднятых с морского дна в апреле 2007 года, и легко выиграли дело. Американская компания дошла до Верховного суда США, но тот оставил решение нижестоящей инстанции в силе.
Главный американский суд отклонил главный довод кладоискателей, утверждавших, что «Дева Мария», хотя и был военным фрегатом, фактически выполнял коммерческий рейс, потому что перевозил в основном монеты 130 испанских купцов, оплативших перевозку ценного груза. Правительству Испании действительно принадлежало менее половины монет, но судьи посчитали, что на «Деву Марию» распространяется понятие «суверенного иммунитета», позволяющее считать его собственностью Мадрида без каких бы то ни было ограничений.
В 2013 году компания Odyssey была вынуждена вернуть монеты и другие ценности. Их привезли в Гибралтар на двух транспортных самолетах C-130 Hercules. Испанский суд постановил, что они являются культурным наследием испанского народа и поэтому не подлежат продаже.
Мадрид также потребовал от Odyssey компенсации судебных расходов в размере $3,3 млн. Американский суд удовлетворил и это требование, хотя и снизил сумму компенсации до $1 млн.
Уже после суда правительство Испании организовало три экспедиции в район, где затонул фрегат «Дева Мария». Эти экспедиции, как утверждают испанцы, получили доказательства, что во время подъема монет американцы причинили кораблю серьезные повреждения. Испанские водолазы подняли десятки предметов, включая пушки. Так отпали последние сомнения в том, что это испанский фрегат «Дева Мария Милосердная».
Запутанная география и еще более запутанные законы
Деятельность кладоискателей регламентирует Конвенция по защите подводного культурного достояния. Принятый ЮНЕСКО в 2001 году и вступивший в силу 2 января 2009-го документ запрещает поиски и подъем грузов затонувших кораблей в коммерческих целях.
Однако этот запрет не мешает кладоискателям, поскольку не распространяется на артефакты, которым угрожает опасность быть поврежденными или разрушенными на дне. Как нетрудно догадаться, под этот «мотив» можно подвести практически любой подводный клад.
К тому же конвенцию подписали лишь 20 государств, включая, естественно, Испанию, которой «по справедливости» принадлежит большая часть подводных кладов XVI-XIX веков. А вот Великобритания, США, Франция, Германия, Россия, Канада, Китай, Япония и десятки других стран этот документ не подписали. Впрочем, к 2014 году конвенция была подписана 42 государствами.
Как бы то ни было, Конвенция по защите подводного культурного достояния не затрагивает право собственности на затонувшие корабли и их грузы. Эти вопросы регулируются Международной конвенцией о спасании, принятой в Лондоне 28 апреля 1989 года.
Вопрос о собственности подводных сокровищ крайне запутан. Все зависит от того, где обнаружен клад и кому он принадлежит. Если корабль найден в чьих-то территориальных водах, то владельцем груза является правительство этой страны. Оно определяет размер компенсации, причитающейся нашедшей стороне.
Иная ситуация с сокровищами, найденными в международных водах. На первое место выходит вопрос собственности на корабль и груз. Если владельцы за давностью лет, например, не предъявят требования или не сумеют доказать, что груз принадлежит им, то он переходит в собственность кладоискателя (спасателя).
Владельцы корабля, найденного в международных водах, могут потерять право собственности на груз, если отказались от него. Причем не только официально. Право на груз теряется автоматически, если местонахождение корабля известно, но в течение определенного времени владелец не предпринимал попыток поднять его груз.
Важным фактором является и страховка. Права собственности теряются, если после крушения владелец в полном объеме получил страховку за корабль и груз. В таком случае право собственности независимо от времени находки и подъема груза переходит к страховой компании.
Если все перечисленные выше условия выполнены, то груз может достаться спасателю, но лишь в том случае, если его перевозил не военный корабль. В статье 4 Международной конвенции спасания разъясняется, что речь идет только о коммерческих судах. Независимо от места находки военные корабли пользуются суверенным иммунитетом, то есть являются собственностью страны, под флагом которой они уходили в последнее плавание. Это серьезно осложняет жизнь кладоискателей, потому что в большинстве случаев сокровища перевозили именно военные корабли.
Нюансы имеются и в понятии «суверенный иммунитет». Например, Берлин в годы Второй мировой войны передал несколько подводных лодок в дар Японии. На них, конечно, тоже распространяется суверенный иммунитет, но принадлежат эти лодки сейчас не Германии, а Японии.
Именно понятием «суверенного иммунитета» руководствовался американский судья Марк Пиццо, когда выносил в 2009 году решение в деле «Испания против Odyssey». Кстати, США, Великобритания и Испания считают, что право суверенного иммунитета должно распространяться и на военные корабли, которые пошли на дно более ста лет назад.
Большинство стран, в первую очередь морских, имеют собственное законодательство, регламентирующее поиски и подъем затонувших кораблей и их грузов. Так, Конгресс США принял в 1987 году Закон о бесхозяйных затонувших судах, согласно которому все корабли, затонувшие в территориальных водах США, вместе с грузами являются собственностью американского правительства. Схожие законы имеются и во многих других странах.
США показывают пример того, как можно защищать затонувшие корабли. Например, после находки в 1985 году «Титаника» Конгресс запретил продавать артефакты с легендарного лайнера.
Несколько позднее был принят еще один закон, разрешавший лишь одной компании - RMS Titanic Inc.- поднимать артефакты с «Титаника», но не для продажи, а исключительно для публичного показа на выставках и в музеях.
Тонкости независимости
В заключение еще одна занимательная история о затонувших кораблях и кладах, имеющая непосредственное отношение к России и наглядно показывающая, как все сложно и запутано с морскими сокровищами.
В 1999 году недалеко от островов Юрмо и Бургстё, входящих в Аландский архипелаг, на глубине 41 м был найден двухмачтовый голландский парусник «Фрау Мария». 9 октября 1771 года у 27-метрового корабля во время шторма сломался руль, и его бросило на скалы. На борту находились предназначенные для Зимнего и Царскосельского дворцов картины, купленные на аукционе в Амстердаме по заказу Екатерины II князем Голицыным, послом России в Нидерландах. Ценный груз сопровождал граф Андрей Шувалов.
«Фрау Мария» везла в Санкт-Петербург около 300 картин известных голландских художников, включая полотна ученика Рембрандта - Герарда Дау (Геррита Доу), а также таких известных живописцев, как Ян ван Гойен, Филипс Вауверман, Адриан ван де Вельде. Кроме картин в трюме находились большие коллекции мейсенского и саксонского фарфора, очень дорогие курительные трубки из фаянса, золотые и серебряные статуэтки и несколько бочек монет. Груз парусника оценили в €1,5 млрд.
Картины для сохранности заворачивали в лосиную кожу и прятали в свинцовые тубусы. Свободное пространство между холстами и стенками заливали воском, а сами тубусы герметично запаивали и укладывали в свинцовые ящики. Так что картины, хоть и пролежали почти 250 лет под водой, должны быть в полной целости и сохранности.
Парусник неплохо сохранился благодаря отсутствию течений, стабильной температуре и низкому содержанию соли в воде. К тому же он лежит на небольшой глубине, так что особых проблем с подъемом возникнуть не должно. Вот только подъем едва ли состоится, хотя российская сторона была готова сделать это сама или заплатить финнам, которые оценили подъем «Фрау Марии» в €80 млн.
Спасательным работам мешали споры о принадлежности ценного груза. На него претендовали Россия, потому что он был куплен на российские деньги, Финляндия, в территориальных водах которой он затонул и гражданами которой найден, Швеция, в состав которой в конце XVIII века входила Финляндия, и, наконец, Голландия, под чьим флагом «Фрау Мария» отправилась в Россию. Главный спор должен был развернуться между Москвой и Хельсинки, потому что парусник не был военным кораблем. К тому же Екатерина II оплатила и доставку груза.
По финским законам иностранные древности, находившиеся на территории Финляндии не меньше 50 лет, не могут быть вывезены без специального разрешения. В Хельсинки явно не торопились с проведением спасательной операции. Мешали, конечно, и финские экологи, указывавшие на то, что Аландские острова находятся в заповедной зоне. Однако истинная причина медлительности, как вскоре выяснилось, заключалась в другом.
Согласно закону о памятниках древности, то, что находилось на территории Финляндии или в ее территориальных водах сто лет, становится ее собственностью. В Хельсинки не торопились поднимать «Фрау Марию», потому что ждали истечения этого срока. Напомним, весь XIX и начало ХХ века Финляндия входила в состав Российской империи. Независимой она стала после Октябрьской революции. Финский парламент провозгласил независимость в декабре 1917-го, то есть столетний период нахождения «Фрау Марии» в территориальных водах Финляндии как независимого государства закончился в конце прошлого года.
Финляндия не подписала Конвенцию по охране подводного культурного наследия. Значит, она имеет право действовать по собственным законам и «Фрау Мария» с грузом принадлежит ей.
Сейчас уже очевидно, что Финляндия не намерена поднимать «Фрау Марию». Как следует из письма, адресованного министром культуры Финляндии Стефаном Валлином его тогдашнему российскому коллеге Александру Авдееву, поднятые с парусника предметы попадут в музей.
СЕРГЕЙ МАНУКОВ
Инвестиции в монеты: как заработать на рублях и копейках.
Здравствуйте коллеги! Вроде бы ничего нового и познавательного в статье нет, но возможно для начинающих, будет полезна и интересна информация.
Инвестиции в монеты: как заработать на рублях и копейках.
Доходность подобного типа инвестирования может достигать 50% годовых в долгосрочной перспективе, однако сложности ждут уже на этапе приобретения актива. Как заработать на вложениях в деньги - в материале РБК.
Новосибирский нумизмат, владелец сайта ХХХХХХХ Станислав Кац убежден, что при правильно сформированной коллекции нумизматика может быть выгодным вложением.
О денежном кризисе
Сейчас у нашего бизнеса не лучшие дни: денег и инвестиций меньше. Хорошие вещи не покупают и не продают, из-за чего страдает циркуляция монет. Нумизматика в небольшой стагнации, это дело времени. При этом мировой нумизматический рынок всегда растет и набирает обороты.
О подделках и экспертах
Одна из российских проблем инвестиций в монеты - море фальшивок. С современными технологиями мошенники становятся неуловимыми и только очень грамотные специалисты могут определить подлинность таких предметов.
В России немного реально сильных экспертов-нумизматов. Ситуация осложняется и тем, что нет никаких факультетов по нумизматике, мало профессиональных ликбезов. Все может зайти далеко - мы просто погрязнем в подделках.
Ну и жулики тоже на месте не стоят. Я постоянно говорю - не покупайте царские рубли на улице! Это утопия и фантастика! Скажите такому продавцу: пойдем к эксперту, тогда я куплю. Не пытайтесь самостоятельно отличить оригинал от подделки - этому нужно много и долго учиться.
О выгодных инвестициях
Кто-то увлекается нумизматикой, для других это хороший способ вложить деньги и получить доход. Можно совмещать. Нумизматика является одним из лучших видов инвестиций - вторым после живописи. 10-20% годовых можно смело ловить на своей хорошей коллекции в год, можно и больше. Главное, чтобы коллекция была правильной, надо подходить с умом к ее наполнению и сбору, тогда и риска инвестиционного нет.
По словам экспертов, найти и купить редкую монету гораздо сложнее, чем ее потом продать. Подлинность таких монет, которые обычно и приобретаются в инвестиционных целях, подтверждается сертификатом. В России в последние годы хорошую динамику роста показывали русские монеты XVIII века с высокими номиналами, - от одного рубля и выше, в очень хорошей сохранности. Инвестирование в монеты имеет смысл в длинной перспективе. Минимальный срок нахождения монеты в одних руках - 3-5 лет, если продавать ее через 10 лет, можно получить до 50% годовых. Стоимость редких российских и советских монет на зарубежных аукционах выше на 25-30%, - дело в получении разрешения на вывоз такого предмета.
О правильных коллекциях
В каждой стране в первую очередь собирают свои монеты, поэтому они имеют большую ценность на местном рынке. Есть много других направлений: футбол, олимпиада, парусники, самолёты, звери, известные личности.
В России самое популярное это десятирублевые монеты, их коллекционируют просто тысячи человек. Те, кто дошел до систематизации и представлении коллекции, начинают задумываться о том, чтобы продолжать заниматься нумизматикой.
Монеты с ошибками и всевозможные браки, также являются предметом коллекционирования, но у очень узкого круга коллекционеров. Сюда же можно отнести коллекционирование монет по разновидностям штемпелей или оттисков. Но это направления на любителя».
О кладоискательстве
Кладов в России находят и очень много, благо, с металлоискателем это несложно. Но почти всегда такие материалы не для серьезной коллекции - их сохранность страдает в земле. Для серьезной коллекции они вряд ли подойдут, в отличие от простых частных коллекций.
Об определении стоимости монеты
Важно состояние - на цене сказывается и небольшая потертость. При этом у разных нумизматов разные потребности: для кого-то важно иметь возможность достать монету и потрогать ее, а для кого-то тактильный контакт не играет роли.
Второй залог ценности монеты - ее редкость: чем меньше тираж, тем лучше. Малый тираж поднимает цену и на современные памятные и юбилейные монеты.
«В октябре Российский монетный двор выпустил монету номиналом 25 рублей «Дари Добро Детям», ее тираж составил 50 тыс. шт. При этом минимальная цена такой монеты сразу перевалила на рынке за 8 тыс. руб. Другой яркий пример - простые обиходные монеты номиналом 1,2, и 5 рублей 2001, 2002 и 2003 года. Их тираж 15 тыс. шт. и выпускались они только в буклетах Монетного двора. Сейчас такие монеты стоят больше 20 тыс. руб. за штуку», - рассказывает Кац. Один из ярких примеров редкой исторической русской монеты - Константиновский рубль.
Последний фактор, определяющий ценность монеты - исторический. «Возьмем монеты древнего Рима. Цены на монеты императоров, которые долго правили и никак о себе в истории не заявили, гораздо ниже, чем, например, на монеты Калигулы, Юлия Цезаря или Марка Аврелия», - обращает внимание Кац. Схожая ситуация во всей мировой нумизматике.
Константиновский рубль - одна из редчайших монет в России. Она была изготовлена на Петербургском монетном дворе во время политической неопределенности после смерти бездетного царя Александра I в 1825 году: не весь ближний круг знал о том, что престолонаследник Константин отрекся от престола, и небольшой тираж пробных монет был выпущен. После восстания декабристов факт изготовления пробной партии был бы оценен новым царем Николаем явно негативно, в результате большая часть тиража была уничтожена. Несколько оставшихся и найденных спустя полвека монет царь Александр 2 подарил родственникам как исторический сувенир. Всего известно о восьми достоверных монетах, три из них находятся в музеях - Эрмитаже, Государственном историческом музее в Москве и Смитсоновском институте в Вашингтоне, остальные - в частных коллекциях. Необыкновенная история монеты привела к появлению большого числа подделок. На аукционе 2004 года в Нью-Йорке одна из монет была продана за $550 тыс, на текущий момент стоимость такого рубля - порядка $1,5 млн.
Автор: Дмитрий Здорников, Анна Иванова. Теги: нумизматика , Инвестиции
Десять серебряных монет были спрятаны в костяной шахматной фигуре XVI века.
Столичные археологи обнаружили на Пречистенке клад времен Ивана Грозного. Десять монет были спрятаны внутри полой костяной шахматной фигуры слона. Находку датируют серединой XVI века.
Шахматная фигура была найдена в строительной траншее при замене газовых коммуникаций в рамках благоустройства по программе «Моя улица». Археологи ведут мониторинг всех ремонтных работ, связанных с разрытием грунта, которые могут затронуть культурные слои.
«В фигуре шахматного слона, выточенной из кости, были спрятаны 10 серебряных монет ручной чеканки. Общая сумма — пять копеек», — рассказал о находке руководитель Департамента культурного наследия Москвы Алексей Емельянов.
Он отметил, что все монеты, по предварительной оценке, были отчеканены в период 30–40-х годов XVI века. То есть они были в ходу во времена правления Ивана Грозного. Одна из серебряных монет была отчеканена на Тверском монетном дворе, а остальные девять — на Московском.
Костяная фигура слона полая внутри, она состоит из трех частей, которые соединяются друг с другом с помощью резьбы. Скорее всего, точно такими же были и другие фигуры этого шахматного набора. Но их археологи не обнаружили.
«Если в каждой фигуре (в набор шахмат входят 32 фигуры. — Прим. mos.ru) была подобная закладка, то общая сумма спрятанных денег могла достигать 160 копеек», — уточнил глава ведомства.
Археологи предполагают, что владелец шахматного набора не хотел хранить деньги в кубышке и спрятал их нестандартным способом в пустых костяных фигурах. Несмотря на то что во времена Ивана Грозного небольшие серебряные монетки называли копейками, они имели высокую ценность. На одну такую копейку можно было купить гуся. А на 10 монет, которые были спрятаны в шахматной фигуре, их владелец мог купить небольшое стадо гусей.
В письменных источниках шахматы на Руси впервые упоминаются в Кормчей книге в 1262 году. Известно, что Иван Грозный умел играть в шахматы. По версии историка Николая Костомарова, 18 марта 1584 года именно во время шахматной партии с Борисом Годуновым царю стало плохо, и он вскоре скончался.
Найденные на Пречистенке шахматную фигуру и монеты очистили и покрыли защитными составами. Они сохранят почти 500-летние артефакты от разрушения. Сейчас принимается решение о передаче находки в музей. Не исключено, что клад пополнит коллекцию выставки археологических предметов, найденных во время работ по программе «Моя улица».
Работы по программе «Моя улица» начались в Москве весной. Однако археологический мониторинг, сопровождающий благоустройство, уже помог выявить множество удивительных находок. Среди них тайная комната, или «слух», в основании стены Китай-города, а также более 150 исторических предметов быта москвичей, обнаруженные в районе Лубянки.
Археологический контроль ведут на всех строительных площадках «Моей улицы» с марта по сентябрь. Благодаря таким работам в предыдущие годы на объектах программы было обнаружено более тысячи артефактов и фрагментов исторических сооружений.
471 предмет из главного собрания страны отобрали для продажи за границу 14 февраля 1928 года. Среди отобранного были 46 золотых табакерок с камнями, 14 шпалер, 37 картин, 133 гравюры. К сожалению, первый опыт распродажи коллекций имел продолжение. В течение нескольких последующих лет из Эрмитажа и других государственных музеев были проданы тысячи экспонатов. По официальным данным, в самом "урожайном", 1930 году СССР продал за границу 577 тыс. картин и других произведений искусства.
Еще в 1917 году, когда первые погромщики только собирались в помещичьи усадьбы, русские газеты сообщили, что в Америке создано общество, которое ассигновало $20 млн для скупки русских драгоценностей и произведений искусства.
Большевики, конечно же, пытались наладить торговлю национализированными богатствами, однако не преуспели в этом. Официальная продажа экспроприированных предметов грозила судебными исками, поэтому торговали по мелочи, пользуясь посредничеством приезжавших в Россию представителей Коминтерна. Наркомату внешней торговли оставалось только жаловаться на жизнь.
В адресованной политбюро "Записке" нарком внешней торговли Леонид Красин писал: "Сейчас это дело стоит ниже всякой критики. Обыкновенно этот товар попадает в руки Коминтерна, что абсолютная бессмыслица, так как людям, являющимся в данную страну по большей части нелегально и для работы с такого рода торговлей ничего общего не имеющим, поручается продажа товара, на котором при современных условиях торговли могут проваливаться даже легальные профессиональные торговцы. В лучшем случае продажа ведется по-дилетантски через случайных знакомых и по ценам значительно ниже тех, которые могли бы быть выручены при более деловой постановке сбыта. Для продажи более крупных партий, подбираемых сейчас Гохраном, эти архаические методы уже совершенно недопустимы и опасны".
Сетования наркома внешней торговли не были услышаны.
"Для нас важнее,— писал Лев Троцкий,— получить в течение 22-23 г. за известную массу ценностей 50 миллионов, чем надеяться в 23-24 г. получить 75 миллионов. Наступление пролетарской революции в Европе, хотя бы в одной из больших стран, совершенно застопорит рынок ценностей: буржуазия начнет вывозить и продавать, рабочие станут конфисковывать и пр. и пр. Вывод: нужно спешить до последней степени".
Так что в первой половине 1920-х большевики не могли похвастать большими доходами от продажи произведений искусства. Им многое мешало — и отсутствие торговых отношений с другими зарубежными странами, и ожидание мировой революции, и элементарное неумение.
Никаких моральных ограничений, препятствующих продаже национального достояния, у новых правителей не было. "Красная газета" призывала "распродать музеи для получения средств для спасения голодающих", и этот призыв ни у кого не вызывал возражений.
"Предметы немузейного значения"
Первые опыты аукционной продажи произведений искусства, взятых из музея, относятся к 1924 году, когда с молотка пошли "предметы немузейного значения". Декларировалось, что на аукционы будут отправляться только дубликаты и вещи, не представляющие особой художественной ценности.
Однако понять, что такое дубликат и действительно ли экспонат не представляет музейной ценности, непросто. Даже гравюрные оттиски, сделанные с одной и той же доски, часто имеют существенные отличия, не говоря уж о старопечатных книгах, в каждой из которых может оказаться свой набор интереснейших владельческих записей и дополнений.
О том, как выглядели аукционы, на которых распродавали извлеченные из музейных запасников артефакты, читатели советской литературы знают из романа "Двенадцать стульев": как раз на таком аукционе были проданы не имеющие музейного значения полукресла мастера Гамбса, за которыми охотились Остап Бендер и Киса Воробьянинов. Эти аукционы были рассчитаны на внутреннего покупателя, причем 60% выручки шли на нужды бедствовавших музеев.
Следующим шагом стало распространение торговли музейными раритетами за пределы СССР. Валюты катастрофически не хватало. Несмотря на отчаянное сопротивление наркома просвещения Анатолия Луначарского, в 1928 году советское правительство приняло постановление о продаже за границу произведений искусства.
Западные игроки среагировали мгновенно. В том же 1928 году в Эрмитаж приехал владелец немецкого аукционного дома "Рудольф Лепке" Ханс Карл Крюгер. Эта фирма работала в СССР с 1924-го, но ее деятельность ограничивалась покупкой произведений искусства в комиссионных магазинах и на аукционах.
Теперь же продавцом был готов выступить главный музей страны. Эрмитажу спустили план, по которому он должен был подготовить товара на 1 млн 300 тыс. руб., из которых 780 тыс. руб. пойдет на нужды музея, а остальное — на индустриализацию.
Практически сразу стало понятно, что, продавая предметы второго ряда, план выполнить не удастся. Серьезные деньги могла дать лишь продажа шедевров. А претендовали на шедевры не только аукционные дома.
Тема коллекции Эрмитажа неожиданно возникла на переговорах, посвященных сугубо экономическим вопросам. Известно, что, беседуя с Галустом Саркисом Гюльбенкяном, возглавлявшим компанию "Ирак Петролеум", один из тогдашних руководителей Советского государства Георгий Пятаков предложил тому приобрести картины из собрания Эрмитажа. Гюльбенкян был известен как собиратель живописи,— "искусствоведческое" предложение должно было стать дополнительной приманкой.
Так или иначе, в сентябре 1928 года эрмитажным экспертам пришлось решать, какую цену следует назначить за "Портрет пожилой женщины" Рембрандта, "Портрет пожилой дамы" Рубенса, "Затруднительное положение" Ватто и "Благовещение" Боутса. Это были уже не дубликаты и не "малоценные экспонаты", о которых шла речь поначалу.
Предметы на продажу искали не только в центральных собраниях, но и в провинциальных. По всей стране рассылались циркуляры, в которых музейным работникам доходчиво объясняли, какое огромное значение имеет распродажа экспонатов "для благосостояния страны, импорта необходимого нашей промышленности оборудования, укрепления курса нашей валюты и проч.". Перечислялись и авторы, которые пользуются у покупателей наибольшим спросом. Среди них были Джотто, Филиппо Липпи, Фра Анджелико, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Микеланджело, Тициан, Веронезе, Дюрер, Кранах. Отдельно подчеркивалось, что хорошо идут гравюры Дюрера и Рембрандта.
"За краденое всегда платят половину"
На первом аукционе фирмы Лепке, который прошел в Берлине в ноябре 1928 года, было продано 122 эрмитажных предмета. В пересчете доход составил 352 011 руб. 42 коп.
В предисловии к аукционному каталогу говорилось о "совместной работе народов в культурной сфере" и прочих духоподъемных материях. О том, что на этом аукционе начинается распродажа крупнейшей в России коллекции европейского искусства,— ни слова. Но этот пробел восполнили публикации европейской прессы. Газеты писали, что на продажу выставлены ворованные предметы, что часть картин принадлежит великому князю Гавриилу Константиновичу, который живет в Берлине и бедствует.
Несколько лотов было арестовано по иску русских эмигрантов, заявивших, что на продажу выставлена их собственность. Среди заявителей был князь Феликс Юсупов, участвовавший в громком убийстве Распутина. Скандал, как водится, послужил хорошей рекламой, и аукцион прошел с большим успехом.
Успех этот означал, что продажа произведений искусства не прекратится, а будет всячески расширяться. При этом выяснилось, что советские торговцы антиквариатом попали на достаточно жесткий рынок. Серьезные деньги обещала продажа шедевров, а не проходных вещей. Поэтому, поняв, что прекращения самой практики торговли произведениями добиться не удастся, именно на защите шедевров сосредоточили свое внимание музейные работники.
Сотрудники Эрмитажа бомбардировали различные инстанции заявлениями и аналитическими записками, в которых сообщали, что торговые организации идут по пути наименьшего сопротивления. Они продают то, на что есть спрос, вместо того чтобы пытаться найти способы реализовать те экспонаты, которые не так жалко.
Сопротивление сотрудников музеев было в общем-то вполне ожидаемым, и у государства были способы его переломить. Причем кроме прямого насилия пытались использовать и экономическое давление. "Препятствием к выделению на экспорт,— писал заместитель управляющего заграничными операциями Наркомторга Печерский,— может стать косность музейщиков, которые подняли кампанию против выделения для экспорта... но достаточно обещать Эрмитажу выделение части валюты, вырученной за эти предметы,— и удастся его преодолеть".
В соответствии с планами будущей продажи произведений искусства музею выделяли дополнительное финансирование, в то время как основное было резко сокращено.
Музейщикам оставалось надеяться лишь на начавшийся в 1929 году мировой экономический кризис, следствием которого стало резкое падение цен на произведения искусства. Однако кризис не помог: план по валютной выручке уже приняли, и его было нужно выполнять.
Второй аукцион состоялся летом 1929 года. Исков от эмигрантов не последовало, поскольку Высший германский суд объявил, что он не уполномочен рассматривать правомочность советского декрета о национализации. Опасность, что вывезенные за пределы СССР предметы будут арестованы, миновала. Но гарантии, что они будут куплены, тоже не было. На аукцион никто не обратил внимания. Ни ажиотажа, ни высоких цен.
Имена действительно были "большими". Среди проданных — полотна Рембрандта, Тициана, Лукаса Кранаха. Но цены оказались ниже ожидаемых.
Газета "Сегодня" поместила карикатуру, воспроизводящую выставленную на продажу картину Лоренцо Лотто "Супруги", но вместо двух супругов там были помещены Сталин и антиквар. "Мало платите!" — возмущался Сталин. "За краденое всегда платят половину",— отвечал антиквар.
"Смотрят в печных трубах, отдушинах..."
Низкие цены пытались компенсировать увеличением количества продаваемых предметов. Еще в августе 1928 года появилось распоряжение "О регистрации и инвентаризации музейных коллекций". Музеи должны были срочно подготовить описи фондов, чтобы продавцам было из чего выбирать.
Инвентаризацию предлагалось проводить большевистскими темпами: отложить всю научную работу, а в случае необходимости и вовсе закрыть музеи для посетителей. Составление списков вещей, предназначенных на продажу, стало кошмаром музейщиков.
"В Эрмитаже,— читаем мы в дневнике одной из сотрудниц музея,— работает теперь комиссия по изысканию вещей к продаже... Что творится в картинном отделении. Бедные картинщики! ...В отделении серебра все допытываются, где же тайные кладовые, где спрятаны драгоценности? Взломали пол, искали под полом. Смотрят в печных трубах, отдушинах! Тяжелая обстановка!"
Описание коллекций велось в чудовищной спешке.
В итоге для продажи отобрали 2200 предметов. Правда, впоследствии этот список пришлось несколько сократить, поскольку выяснилось, что в спешке некоторые экспонаты переписали дважды, включив их и в число предназначенных для продажи, и в число тех, которые надо было оставить в музее.
Единственная польза, которую Эрмитаж мог получить от распродажи своих собраний, состояла в том, что ему должна была перепасть некоторая часть валютной выручки. Но государство обмануло и здесь.
Дело в том, что фирма "Лепке" выдала советскому правительству аванс в 600 тыс. марок. Выручка от аукциона оказалась меньшей, и немцы потребовали компенсации убытков. Компенсировали их, естественно, за счет Эрмитажа. В результате лишь небольшая часть обещанной суммы пошла на нужды музея.
Приостановить продажу было невозможно: выручку уже внесли в план, который не подлежал корректировке. В начале сентября 1929 года в Германию отправили еще 31 контейнер с картинами, а затем — 45 ящиков с картинами и мебелью. Прибытие контейнеров к месту назначения совпало с "черным четвергом", когда за один день индекс Доу--Джонса провалился на 11%.
Трудно было выбрать более неудачное время для торговли антиквариатом, однако плановая экономика Страны Советов с презрением относилась к капиталистическим кризисам, и в ноябре 1929 года в Германию отправился очередной транспорт с полотнами старых мастеров. Аукционы продолжались, вот только картины продавались в среднем втрое дешевле, чем изначально предполагали эксперты.
Вопреки здравому смыслу, ухудшение экономической конъюнктуры вело лишь к расширению экспорта. По официальным данным, в 1930 году за границу было продано более полумиллиона произведений искусства. Индустриализация требовала западного оборудования и технологий, а для этого нужна была валюта. На экспорт шло все, что пользовалось хоть каким-то спросом. Ради валютных поступлений не жалели ни жизней надрывавшихся на лесоповале зэков и крестьян-спецпереселенцев, ни музейных сокровищ. Древесина, и картины старых мастеров, и мебель, и ювелирные украшения превращались в оборудование и технологии.
"Единственно ценное, что осталось,— это Джорджоне и два Леонардо..."
Серьезные деньги давала продажа лишь самых знаменитых картин, причем не через аукционы, а проверенным и очень богатым клиентам.
К постоянным покупателям эрмитажных картин относился уже упомянутый нами Галуст Гюльбенкян. Тонкий ценитель искусства, основатель фирмы "Ирак Петролеум" еще в 1928 году во время переговоров по нефти составил список из 20 эрмитажных картин, предложив за них 10 млн руб. В этот список входили "Юдифь" Джорджоне, "Возвращение блудного сына" Рембрандта, "Мадонна Альба" Рафаэля и многое другое; часть полотен ему удалось заполучить.
Первой покупкой Гюльбенкяна стало эрмитажное "Благовещение" Дирка Боутса: в 1929 году нефтепромышленник заплатил за него $50 тыс.
"Я,— писал Гюльбенкян,— чрезвычайно заинтересован в заключении аналогичных сделок в будущем, поскольку убежден, что цены, которые плачу я,— самые высокие из тех, которые могут реально предлагаться. Я готов приобрести гораздо более ценные работы, но этому препятствуют ваши сотрудники, не желающие представить их на суд независимых экспертов, что было бы более целесообразно и логично".
Серьезным конкурентом Гюльбенкяна был министр финансов США Эндрю Меллон, купивший полотна Рембрандта, Рубенса, Веласкеса, а также "Благовещение" ван Эйка. "Благовещение" сотрудники Эрмитажа пытались сохранить, ссылаясь на то, что в требовании предоставить картину ван Эйк был назван ван Дейком. Нарком просвещения Семен Бубнов, подписавший эту бумагу, предвосхитил советский анекдот про то, что образованный человек должен уметь отличать Баха от Оффенбаха.
Искусствоведы главного музея страны пытались уйти в несознанку, написав, что "Благовещения" ван Дейка у них нет. Однако уловка не сработала, и картину продали.
Всего Эндрю Меллон купил в Эрмитаже 21 картину, заплатив $654 053. К счастью, далеко не все сделки состоялись. Так, в 1931 году советская сторона передала Меллону предложение купить двух эрмитажных Мадонн Леонардо да Винчи и "Юдифь" Джорджоне за $3,5 млн. В сопроводительном письме один из посредников писал Меллону: "Единственно ценное, что осталось,— это Джорджоне и два Леонардо". К счастью, вскоре после этого Меллон ушел со своего поста, прекратил покупать картины, и Леонардо остался в Эрмитаже.
Приобретения Меллона вызвали у Гюльбенкяна большое недовольство. Летом 1930 года он писал Георгию Пятакову: "В публике уже много говорят об этих продажах, которые, по моему мнению, наносят огромный ущерб Вашему престижу... Возможно, что в некоторых случаях в Америке Вам и удастся добиться более высоких цен, нежели предлагаемые мною. Однако невыгодность сделок, совершенных таким образом, настолько значительна с точки зрения престижа, пропаганды и огласки, что мне приходится лишь удивляться, что Вы все же идете на них. Торгуйте, чем хотите, но только не тем, что находится в музейных экспозициях. Продажа того, что составляет национальное достояние, дает основание для серьезнейшего диагноза".
"Думаю, что можно считать вопрос исчерпанным..."
Профессионалы просто не могли без слез входить в музейные залы. Хранитель Строгановского музея вспоминала, как она в 1931 году приходила в Эрмитаж: "Первый шаг из роскошного вестибюля, облицованного золотистым камнем, с массивными серыми колоннами,— нет "Дианы" Гудона, которая была как привет и приглашение в музей. В итальянских залах так много пустых мест, что они стали почти неузнаваемы: нет "Распятия" Чима да Конельяно, "Поклонения волхвов" Боттичелли, "Мадонны Альба" Рафаэля, "Венеры с зеркалом" Тициана — всех основных вещей, которые служили как бы вехами при изучении итальянцев. От когда-то первоклассного собрания Рембрандта не осталось и половины... Если говорить о количестве, то в Эрмитаже еще сотни и сотни картин, но это далеко от того, что было до революции. Музей стал похож на магазин, из которого "хозяева" рады продать что угодно".
Однако эпоха музейных распродаж была недолгой. Трудно сказать, какая именно из целого ряда причин заставила власти прекратить торговлю шедеврами.
С одной стороны, инерционная плановая экономика наконец-то стала приспосабливаться к новым реалиям, и внешнеторговые планы были подкорректированы.
С другой — уходила в прошлое экономическая изоляция СССР, и общий рост экспорта позволял безболезненно отказаться от продажи картин.
Да и партнеры уходили. В 1933 году полицай-президиум Берлина запретил всем иностранным представительствам продавать что-либо с аукционов. А Берлин был главным центром продаж произведений искусства из советских музеев. Прекратил покупки, как уже было сказано, оставивший пост Меллон.
Свою лепту внес и Большой террор, за годы которого были арестованы практически все советские чиновники, занимавшиеся распродажей музейных коллекций.
Защитники музеев почувствовали перемены и начали действовать. Сотрудники Эрмитажа стали писать обращения на высочайшее имя. И в конце концов последовала реакция. Когда под угрозой продажи оказалась уникальная коллекция иранского серебра, Иосиф Орбели, хранитель отделения мусульманского Средневековья, написал Сталину.
И получил ответ: "Уважаемый товарищ Орбели! Проверка показала, что заявки "Антиквариата" необоснованны. В связи с этим соответствующая инстанция обязала Наркомвнешторг и его экспортные органы не трогать сектор Востока Эрмитажа. Думаю, что можно считать вопрос исчерпанным".
Исчерпанным вопрос, конечно же, не был: сталинская охранная грамота касалась только восточных коллекций. Из других отделов предметы еще продолжали забирать, но уже не так активно. А со временем и вовсе перестали.
Последняя советская продажа абсолютно уникального предмета была связана не с Эрмитажем, а с Публичной библиотекой. В конце 1933 года Британский музей купил у СССР Синайский кодекс (IV век) — древнейший греческий список Библии, включающий весь Новый Завет и частично — Ветхий.
История этой рукописи совершенно замечательна. Немецкий библеист Тишендорф, посвятивший жизнь реконструкции греческого текста Нового Завета, обнаружил фрагменты этого манускрипта в монастыре святой Екатерины на Синае. Не имея возможности получить всю рукопись, он обратился к российскому правительству и отправился на Синай уже в качестве представителя Александра II.
Тишендорфу удалось обнаружить и получить Синайский кодекс, который впоследствии, в 1862 году, и был издан — к празднованию тысячелетия российской государственности. Сама же рукопись была передана Публичной библиотеке.
За Синайский кодекс советское правительство получило с англичан £100 тыс. Тогда эта сумма казалась фантастической. Сейчас же фантастическим кажется то, что легендарная рукопись когда-то принадлежала России. "Эта коммерческая операция,— сказал один из британских комментаторов,— еще раз доказала приверженность англоязычных наций Библии".
Секрет Полишинеля
Советский лозунг "Искусство принадлежит народу" плохо сочетался с продажей народного достояния капиталистам. Поэтому о распродажах старались помалкивать.
Труднее всех было эрмитажным экскурсоводам, вынужденным постоянно отвечать на вопросы про исчезнувшие картины. Экскурсоводы отводили глаза и говорили что-то маловразумительное. Посетители нервничали и писали жалобы в дирекцию музея. Жалобы передавались в ГПУ. При этом официальные советские справочники по внешней торговле совершенно спокойно публиковали сведения о том, сколько предметов искусства продано за границу в текущем году (понятно, что речь шла не только о распродаже коллекций, но, например, и о продукции кустарных промыслов).
Слухов о проданных шедеврах было очень много. Кое-где можно прочитать, что в музейных экспозициях мы в основном видим копии, а подлинники давно проданы большевиками. Параллельно рассказывалось, что архивы, на основе которых мы могли бы узнать правду, сгорели.
Распространение все новых легенд могла прекратить только корректная академическая публикация документов.
В 2006 году Эрмитаж выпустил первый том, посвященный "музейным распродажам". Затем вышло еще три.
Эта публикация была не обличительной однодневкой, а грамотным и корректным изданием документов.
"Пришло время,— писал в предисловии к первому тому Михаил Пиотровский,— грамотной публикации документов и внимательного изучения истории продаж и тех уроков, которые из него следует извлечь нашему музейному сообществу".
Сотни страниц, воспроизводящих акты передачи картин, межведомственную переписку и другие документы, не содержали особых сенсаций. Да и какие здесь могут быть сенсации! Отрицание факта распродаж шедевров — занятие не менее безнадежное, чем отрицание ГУЛАГа или же холокоста.
Но сенсация все-таки случилась. В апреле этого года в интернете появились сообщения о том, что изданные тома "музейных распродаж" изъяты из книжного магазина, публикация приостановлена, а архивные материалы упакованы в коробки и куда-то вывезены. Эрмитаж лениво опроверг эту информацию, но опровержение смахивало на то, как экскурсоводы отвечали на вопросы трудящихся о пропавших из экспозиции картинах. Слухи возбудили любопытство и желание прочитать весьма увесистые тома.
Купюру в 50 швейцарских франков признали банкнотой года.
Международное банкнотное сообщество выбрало банкноту года. Ею стала купюра в 50 швейцарских франков, на которой изображены цветок одуванчика и швейцарский крест.
Банкнотой года в 2016 году стала купюра в 50 швейцарских франков. Об этом в своем микроблоге в Twitter сообщило Международное банкнотное сообщество (International Bank Note Society, IBNS). По данным IBNS, в течение прошлого года в мире было выпущено почти 120 новых купюр с дизайном, который позволял внести эти деньги в число кандидатов на лучшую банкноту.
Как говорится в сообщении IBNS, банкнота в 50 франков была первой новой купюрой, выпущенной Швейцарским национальным банком за последние 20 лет. Ее дизайн выполнен в желто-зеленых тонах с красными вкраплениями. На одной стороне крупным планом изображена человеческая рука, держащая цветок одуванчика, семена которого ветер разносит по всей Земле, которую символизирует глобус, а также швейцарский крест. На обратной стороне изображен парашютист.
На звание банкноты года претендовали также купюра достоинством 1 тыс. мальдивских руфий, 500 аргентинских песо и £5.
В этот раз банкнота года была определена после голосования членов IBNS, которые рассматривали купюры с точки зрения художественной ценности, оценивая цвет, контрастность и баланс изображения. Кроме того, важным фактором была степень защищенности купюры. Также кандидаты на звание банкноты года должны были находиться в обращении в течение последнего года и иметь инновационные способы защиты.
Годом ранее банкнотой года стала купюра достоинством 5 новозеландских долларов. Также на звание претендовали купюра в 20 шведских крон с изображением детской писательницы Астрид Линдгрен, российская юбилейная 100-рублевая купюра с изображением достопримечательностей Крыма, купюра в 20 тыс. казахстанских тенге и шотландские 5 фунтов. Всего в конкурсе IBNS участвовало два десятка банкнот со всего мира, выпущенных строго в 2015 году.
Подробнее на РБК:
Британец нашел в советском T-54 золотые слитки на 2,5 миллиона долларов.
Коллекционер из Великобритании Ник Мид нашел в советском танке Т-54 пять золотых слитков общей стоимостью 2 миллиона фунтов стерлингов (2,5 миллиона долларов). Публикация об этом появилась в воскресенье, 9 апреля, в газете The Sun.
55-летний Мид купил танк на интернет-аукционе eBay за 37 тысяч долларов. Слитки он нашел в топливном баке, когда изучал покупку вместе с механиком Тоддом Чемберленом, который и оценил находку. Коллекционер был так удивлен, что вызвал полицию, которая изъяла у него золото под расписку.
«Пусть я не получу золото назад, зато у меня останется мой прекрасный танк», — заявил британец.
Купленный им Т-54 принадлежал ВС Ирака и участвовал в Войне в Персидском заливе 1990-1991 годов. В то время он был захвачен войсками международной коалиции (Великобритания входила в нее) и доставлен в Соединенное Королевство.
По мнению Мида, иракские военные спрятали в отсек для топлива золото из хранилищ Кувейта.
СССР в 1959-1968 годах поставил Багдаду примерно 300 средних танков Т-54, которые затем, помимо Войны в заливе, были задействованы в арабо-израильской войне 1973 года и в Ирано-иракской войне 1980-1988 годов.
В марте сообщалось о том, что в Великобритании продолжают искать законных владельцев клада, извлеченного из антикварного пианино. О существовании тайника стало известно в декабре 2016-го, когда инструмент отдали в ремонт. настройщик обнаружил внутри множество золотых полусоверенов и соверенов, отчеканенных в Великобритании во время правления королевы Виктории, а также королей Эдуарда VII и Георга V.
Грабителям, обокравшим музей Боде, досталась монета, на протяжении нескольких лет, считавшаяся самой большой золотой монетой в мире. Стоимость раритета составляет несколько миллионов долларов
Монетный кабинет берлинского музея Боде, коллекция которого считается одной из самых крупных в мире, стал жертвой грабителей. Воры, проникшие в помещение музея через одно из окон, похитили одну из самых больших золотых монет мира - отчеканенный в Канаде «Большой кленовый лист» весом в 100 килограмм, сообщает издание Welt.
В сообщении берлинской полиции, появившемся на странице ведомства в сети Twitter, говорится, что ограбление было совершено около 3:30 утра по местному времени. В это время движение поездов по проходящей мимо музея ветке городской электрички (S-Bahn) было приостановлено, что позволило преступникам установить на рельсах лестницу, забраться в окно и скрыться с добычей.
Полиция отказалась сообщить была ли установлена на окне, через которое грабители проникли в музей, сигнализация и какие именно меры принимались для защиты самой монеты. В настоящее время музей закрыт для посетителей в связи с выходным днем.
Уникальная золотая монета весом 3215 унций или 100 килограммов чистого золота (проба монеты 99999 и это значит, что на долю примесей приходится лишь одна из ста тысяч частей ее веса) была отчеканена Канадским королевским монетным двором в 2007 году под прозвищем «Большой золотой кленовый лист». Этот символ Канады и изображен на оборотной стороне монеты, в то время как на лицевой стороне можно увидеть портрет королевы Елизаветы II, которая де-юре считается в Канаде главой государства.
На протяжении пяти лет (в 2007-2012 года) «Большой золотой кленовый лист», представляющий собой увеличенную в 3215 раз копию стандартной канадской инвестиционной монеты «Золотой кленовый лист», считался самой большой золотой монетой в мире (диаметр «Листа» составляет 53,34 см, толщина - 3,81 см). Однако в 2012 году в Австралии отчеканили настоящего монстра весом сразу в тонну (диаметр 80 см, толщина 13 см), и из Книги рекордов Гиннеса канадскую чудо-монету исключили.
Однако «Большой кленовый лист» по-прежнему считается одной из самых дорогих монет. Формально номинал монеты составляет 1 миллион канадских долларов (примерно $750 тыс), однако реальная ее стоимость намного больше. Исходя из текущей стоимости унции золота ($1258), монета стоит примерно $4 млн, но с учетом того, что это не просто слиток, а раритет (в мире существует всего шесть «Больших кленовых листов) может быть и выше.
По данным Reuters, одна из шести выпущенных в Канаде 100-килограммовых золотых монет принадлежит сейчас королеве Елизавете II, еще тремя владеют инвесторы из Дубая, имена которых неизвестны, и богач-аноним, про которого неизвестно вообще ничего. Пятая монета до 2010 года принадлежала австрийской инвестгруппе AvW, но после ее банкротства была продана с аукциона и примерно за $4 млн перешла к испанской компании Oro Direct, специализирующейся на торговле драгоценными металлами.
Кому именно принадлежала монета, украденная из музея Боде, не разглашается.
