Давным давно я надсадился ворочая мешки. Посоветовали мне добрые люди сходить к бабушке, якобы она поправит. Пришёл, представился. Бабулька приветливая, бодрая, на вид - меньше 80-ти лет. Оказывается она, будучи ещё девушкой, работала в первой сибирской коммуне, т.к. имела в качестве образования курсы медецинских сестёр. Её наставником был самый настоящий врач по фамилии Уколов. Она делала мне массаж кишечника и говорила, что он сильно опущен вниз. Примерно на 3-й или 4-й день лечения она сказала, что она в своём возрасте не носит очки. Зрение когда-то начало портится, и в сельском клубе на экране она видела мутное изображение, якобы начиналась помутнение хрусталика. Но какой-то "колдун" посоветовал ей болезненное лечение. Нужно взять самый обыкновенный мухомор и выдавить из него всего одну каплю сока. Эту каплю нужно закапать в глаз, но будет очень сильно жечь, что она и сделала. Говорит, что жжение было нестерпимое... Через какое-то время такую же процедуру провела и сдругим глазом. Сначало ничего не менялось, но потом, как-то незаметно вдруг почуствовала явное улучшение зрения.
Мой знакомый рассказывал такую историю: он жил в Сибири в глухомани, где его родители - немцы, обосновались ещё в стародавние времена. Сырой груздь там собирали по-особенному. Сразу несколько человек из разных семей собирали грузди сегодня для одной семьи, завтра для другой, а послезавтра для третьей. Сырой груздь не требует вымачивания, он не горький, его вообще можно есть сырой, только подсолить. Так вот после сбора женщины его готовили к засолке коллективно, мыли, обрезали... Потом готовили рассол, приправы и укладывали грузди в двухсотлитровую бочку. Бочка устанавливлась под домом строго под маточным бревном. Когда бочка была полна грибами, и прошёл некий срок, в неё ложили круглый гнёт из толстых досок. Потом брали хорошее бревно, один конец упирали в этот самый гнёт, а другой в маточное бревно дома. Затем брали кувалду и придавали бревну вертикальное положение. Получалось, что дом давит этим бревном на гнёт и прессует грибы! Зимой, когда воет вьюга и волки, семья садилась за стол, кто-то из мужиков спускался в подпол, убирал гнёт и доставал грибы. Причём грибы прессовались так, что разобрать их поодиночке не представлялось возможным. Это был монолит подобный куску сыра. Этот монолит ставили на стол и каждый отрезал себе сколько хотел.
Мы тоже раздаём заготовки в виде подарков. То гости приедут с малышами, то приболел кто... Да и вообще дарить приятно.
В Сибири проще с заготовками на зиму. Что не уродилось - можно в лесу добрать. В прошлом году собрали 4 корзины белых грибов, да опят 6 корзин. Клубники 18 л, земляники 15 л. - это уже в готовом продукте. (Мы ягоду перебираем, добавляем сахар и в морозильную камеру на минус 18 градусов). Виноградного сока надавили 22 литра. Томатного сока - точно не знаю, наверное литров 10-12. А весной собираем берёзовый сок и замораживаем его в 1,5 литровых бутылках опять же в морозильной камере. В этом году заложили в морозилку 105 бутылок. Ооооочень прияно в баню взять с собой бутылку замороженного сока...
Мы живём в Сибири. Наш участок совсем не большой. Три сотки под картофель, чуток под тыкву, капусту, морковь, свёклу, перец... Есть двухсекционная теплица для огурцов и томатов. А для души - виноград, арбузы, малина и земляника. В прошлом году часть винограда побил мороз на цвету, а арбузы попали под град и поэтому были мелкие 5-7кг. Фото прошлого года:
Давным давно, ещё в 70-х, на уроке истории у меня появился вопрос, почему Крепостное право называется "правом", а не как-то иначе. Учитель истории не любила когда её перебивают вопросами среди урока, поэтому свой вопрос я оставил на перемену. Но на перемене нужно было сходить в столовую, потом в туалет, потом готовится к другому уроку, и мой вопрос стал забываться. Прошли десятилетия и мне попались воспоминания Н.Е. Врангеля - отца того самого барона Врангеля, который был одним из главных руководителей Белого движения в Гражданскую Войну.
Приведу не большую выдержку из воспоминаний его отца:
О крепостном праве
... Я не оговорился, употребляя выражение “крепостной режим” вместо принятого “крепостное право”. Последнее имеет в виду зависимость крестьян от своих владельцев. Но не только крестьяне были крепостными в то время — и вся Россия была в крепости. Дети у своих родителей, жены у своих мужей, мужья у своего начальства, слабые у сильных, а сильные у еще более сильных, чем они. Все, почти без исключения, перед кем-нибудь тряслись, от кого-нибудь зависели, хотя сами над кем-нибудь властвовали. Разница между крепостными крестьянами и барами была лишь в том, что одни, жили в роскоши и неге, а другие — в загоне и бедноте. Но и те и другие были рабами, хотя многие этого не сознавали. Я помню, как на одном званом обеде генерал, корпусный командир, бывший в первый раз в этом доме, приказал одному из гостей, независимому богатому помещику, которого он до этого никогда в глаза не видел, выйти из-за стола. Какое-то мнение, высказанное этим господином, генералу не понравилось. И этот независимый человек немедленно покорно подчинился9.
Крепостной режим развратил русское общество — и крестьянина, и помещика, — научив их преклоняться лишь перед грубой силой, презирать право и законность. Режим этот держался на страхе и грубом насилии. Оплеухи и затрещины были обыденным явлением и на улицах, и в домах... Розгами драли на конюшнях, в учебных заведениях, в казармах — везде. Кнутом и плетьми били на торговых площадях, “через зеленую улицу”, т.е. “шпицрутенами”, палками “гоняли” на плацах и манежах. И ударов давалось до двенадцати тысяч. Палка стала при Николае Павловиче главным орудием русской культуры.
Я родился и вращался в кругу знатных, в кругу вершителей судеб народа, близко знал и крепостных. Я вскормлен грудью крепостной мамки, вырос на руках крепостной няни, заменившей мне умершую мать, с детства был окружен крепостной дворней, знаю и крепостной быт крестьян. Я видел и радости, и слезы, и угнетателей, и угнетаемых. И на всех, быть может и незаметно для них самих, крепостной режим наложил свою печать, извратил их душу. Довольных между ними было много, неискалеченных — ни одного. Крепостной режим отравил и мое детство, чугунной плитой лег на мою душу. И даже теперь, более чем полстолетия спустя, я без ужаса о нем вспомнить не могу, не могу не проклинать его и не испытывать к нему ненависти...
На сайте Память Народа информации не много, есть только запись о нём при формировании маршевой танково - истребительной роты. На все другие вопросы поиска ответ один - нет данных. Вообще судьба моих близких очень интересна, во всяком случае для меня.
Дед пропал безвести.
Его старший сын, мой дядя Михаил Иванович, был призван ещё до начала войны в 1941г. Контуженным после боя попал в плен, но был отпущен немецкими солдатами антифашистами когда его, и ещё 2-х его товарищей вывели на расстрел. Потом была штрафная рота. Потом был командиром отделения миномётного расчёта, где уже после боя получил от немецкого унтерофицера в упор две пули в грудь из вальтера. Одна пуля прошла навылет, а другая ударилась в лопатку и повернула неизвестно куда. Выжил, и из госпиталя в под Мариуполем был комиссован в 1943г. На теле его живого места не было, весь в ранах. Придёт из бани в одних трусах - смотреть страшно. Все награды получил после войны.
Средний брат, Сергей Иванович, десантник, остался живой после провала Днепровской десантной операции. Прошёл с боями всю Европу, освобождал города. Однажды попал под залп своих же катюш, но остался живой. У него вся грудь в орденах, но как сам говорил, за всю войну не пролил ни капли крови, даже занозы не посадил. Домой вернулся только в 1947г. Работал учителем в школе.
Мой отец, Николай Иванович, был забракован медкомиссией и на войне не был, хотя 1926г был призывной. Попал в трудармию и работал на Урале вместе с пленными немцами. Занимались они там ремонтом паровозов в депо. Немецкие офицеры физически не работали, ходили в чистеньком и хорошо владели русским языком. Кормили пленных немцев лучше чем " не пленных" русских, и те иногда подкармливали наших.
Другие два брата на войне не были по малолетству. Сестра тоже не в счёт.
Я знаю о моих близких массу историй, некоторые в таких подробностях, что поверить трудно. Думаю, надо бы как-то заняться, да записать их для моих внуков.
Мой дед Иван Матвеевич 1896 г.р. был призван на фронт 23.06.1942. и пропал безвести в сентябре 1942г. В последнем письме было написано "...едем в Сталинград..." Мой отец считал, что поезд, который их вёз, был разбомблен по пути к Сталиграду, но это всего лишь предположение. У деда был боевой опыт службы простым солдатом в армии Колчака. Единственная фотография, где дед ещё не женатый, в солдатской форме и стоптанных сапогах, имела надпись на обороте: "Марии Михайловне Глебовой на долгую память". К сожалению, фотография эта была утеряна при организации выставки в сельской школе.
[QUOTE]вокурат пишет: Опасная красота, каждый год от них люди страдают, я раньше об этом не задумывался,[/QUOTE]
Я тоже вспомнил историю... Был я как-то в командировке в городе Кемерово в марте месяце. На козырьке крыши 3-х этажного дома висит глыба снега с сосульками до метра. А на первом этаже магазин - булочная с неоновыми огнями на тамбуре. Иду в магазин, а впереди меня, метрах в десяти - пятнадцати, в него заходят мужчина и женщина. Он пропускает её вперёд, задерживается, и в этот момент глыба срывается и летит вниз. И я понимаю, что крикнуть ему, предупредить, просто нельзя! Он же остановится, притормозит, откроет рот и всё! Это смерть 100%! Я молчу! Глыба летит! Он заходит и прикрывает за собой дверь... Глыба тут же ударяет в козырёк тамбура! Неоновые огни, стекло с тамбура и лёд разлетаются в разные стороны как пули, но сам тамбур остаётся цел. Мужчина тут же вышел из магазина... Далее следуют непечатные выражения... А я поздравил его со вторым Днём рождения.
Согласен с Вами! И хотя психологию пришлось изучать заочно, а так же очно, исходя из опыта сложных и опасных ситуаций, она мне многое объясняет. В 1977г 26 апрелля я на Оби провалился под лёд. Сколько нужно времени, чтоб рухнуть в воду? Нужна всего лишь одна секунда! Но за эту секунду перед глазами пробежала вся моя короткая жизнь, причём в красках и с мельчайшими подробностями! В голове мелькнуло, что выбираться нужно бысто, пока не намокла одежда. Я перевалился на спину, упёрся ногами в лёд, сделал "мостик", и колбаской откатился от промоины. Только через пару лет я где-то в журнале прочитал ответ на это явление. Оказывается, что сознание моё искало опыт подобной ситуации в моей жизни и "пролистало все странички".
В 1963г мне было 4 годика. Пошёл я как-то к соседским ребятишкам, но калитка у них оказалась закрытой изнутри. Оказывается, наши соседи в это время выкачивали мёд на своей пасеке, и чтоб не подвергать никого опасности быть искусанными злыми пчёлами, они заперли калитку. Для меня это не стало препятствием, и я нырнул в щель под большими воротами, где собака сделала себе ( и мне ) лаз. Собака сидела на привязи и приветливо махала мне хвостом, а вот стая гусей оказалась гостю не рада... Гусак погнался за мной. Я нырнул под ворота и там застрял. Гусак кусал меня за всё, что ниже пояса и бил крыльями. Я орал на всю деревню... Гусака отогнали, меня вытащили, и я с рёвом побежал домой. Потом я начал заикаться. Как я заикался, и как долго - совершенно не помню, но мама говорила, что не мог даже выговорить имя моего брата Володи, долго буксуя на букве "В". Но однажды зимой, когда на Оби образовался толстый лёд, из-за реки в гости приехала моя бабушка - мама моего отца. Она была наследницей знаменитой целительницы Томской губернии - моей прабабушки. Я хорошо помню, как она ругала моих родителей, что те не сообщили ей, что внука покусал гусак и тот заикается. Она говорила, что испуг может "застареть" и тогда лечение не поможет. Лечила она меня сливанием. На голову ставила ковш с ледяной водой, лила в него расплавленный воск и шептала молитву. По окончанию очередной процедуры она просила меня всё же держать ковш с водой на голове, а сама хлопотала по кухне. Помню, что от холодной воды ломило голову, но я терпел... Вскоре бабушка уехала, но я продолжал заикаться. Через несколько месяцев она приезжала снова и опять "сливала" меня. Вот только толку от этого не было. Но вдруг заикание стало проходить и вскоре прекратилось совсем. Помню возглас отца: - Смотрите-ка! Заговорил предложениями! Когда в более позднее время я рассказывал маме подробности моей битвы с гусаком и о лечении сливанием, та говорила: - Ты не можешь этого помнить. Ты был совсем маленький...
