Колызин А.М. "О весовых нормах монет, рубле-слитке и счетном рубле Великого княжества Московского последней четверти XIV - первой половины XV века".

Абсолютные весовые нормы денежных единиц Великого княжества Московского должны были ориентироваться на соседствующие более мощные весовые системы, которыми были - с одной стороны - денежные единицы Золотой Орды, с другой - серебряные слитки Великого Новгорода, расходившиеся по территории русских княжеств. Зависимость эта замечена давно и по-разному истолковывается исследователями. Мы предлагаем свое решение этой проблемы, которое, на наш взгляд, может объяснить возникновение 216-денежного рубля, практику клеймения слитков и эволюцию веса слитков и монет Москвы рассматриваемого периода.

На протяжении того отрезка времени, который нас интересует, происходили важные изменения в политической жизни княжеств Северо-Восточной Руси и, в частности, в положении Новгорода Великого. Если в конце XIV в. Новгород сохранял независимость по отношению к Москве, то уже в первой половине XV в. начинается экономическое и политической сближение этих крупных феодальных центров. Все это обусловило поиски наиболее оптимальных форм сближения весовых норм монет Новгорода и Москвы. Собственную монету Новгород начал чеканить только в 1420 г. и до сих пор исследователи не могут однозначно ответить на вопрос: заимствовал ли Новгород у Москвы весовую норму? Поиски ответа на этот вопрос следует искать в событиях, происходивших в этих центрах Руси накануне начала собственной чеканки в Новгороде.

На сегодняшний день довольно хорошо изучены серебряные платежные слитки, бытовавшие на Руси с XII по XV в., которые рассматривались в самых различных аспектах - по весу, пробе, эпиграфике. Монеты Золотой Орды также систематизированы и история денежного дела в Орде достаточно ясна. Сложность составляют только монеты Великого княжества Московского, поскольку до сих пор не существует единой, признанной всеми исследователями систематизации монет Дмитрия Донского и Василия Дмитриевича. В распоряжении исследователей московской чеканки имеется достаточно солидная источниковая база: на сегодня известно около 100 монет Дмитрия Донского (1362-1389), немногим более 1000 денег Василия Дмитриевича (1389-1425) и, только в собрании ГИМ, около 15 тысяч монет Василия Темного (1425-1462).

В нашей работе "О метрологии монетного чекана Москвы последней четверти XIV века" мы предложили схему эволюции весовых норм монет Дмитрия Донского и в настоящей статье будем исходить из этой схемы.[1]

Согласно нашей классификации, чекан Дмитрия донского начался выпуском монет без имени князя, но с титулом "Князя великого" на лицевой стороне и с именем хана Тохтамыша на оборотной стороне, написанным арабскими буквами (подражание золотоордынскому дирхему). Весовая норма этих монет 0,98-1.03 г. Счетный рубль состоял из 200 денег и по содержанию серебра соответствовал рублю-слитку весом 196-205 г. Надо отметить, что в последних исследованиях С.М. Каштанов, на основании изучения величины торговой пошлины (налог с оборота) на Руси XIV-XV вв., убедительно подтвердил точку зрения В.Л. Янина, согласно которой первоначальный счетный рубль Дмитрия Донского состоял из 200 денег, а не из 100, как считал Г.Б. Федоров.[2]

Исследователями было установлено равенство в XIV в. веса трех московских денег двум ордынским дирхемам.[3] В 1380 г. в Золотой   Орде при хане Токтамыше (1379- 1395) была проведена денежная реформа, в результате которой был понижен вес дирхема до 1,37-1,43 г.[4] Только в середине 1380-х гг. в Москве заметили   нарушение этого равенства и, чтобы восстановить его провели реформу. В результате ее началась чеканка монет по новой весовой норме 0,91-0,95 г с именем князя "Дмитрий". При этом из слитка весом 200 г получалось уже 216 пореформенных монет. Кроме этого, существенным этапом реформы. по нашему мнению, было то, что одновременно с официальным понижением веса монет, чтобы    сохранить   первоначальное   равенство   серебра   в традиционном 200-денежном счетном рубле и в рубле-слитке, вес рубля-слитка, по нашему мнению,   также   официально   понизили   до 182-190   г (0,91 г х 200 = 182 г; 0,95 г х 200 = 190 г), а для того, чтобы отличить эти слитки от более тяжелых старых 200-граммовых, их начали клеймить и, одновременно с этим, - рубить пополам, считая с этого времени московским рублем     две     полтины   весом 91-95 г каждая.

В   подтверждение того, что полтина была доминирующим номиналом в московских землях говорят следующие   факты. Во-первых, ареал кладов с полтинами, приведенный Г.Б. Федоровым.[5] Здесь можно добавить клад, найденный в Московском Кремле в 1940 г., состоящий из 8 полтин (средний вес    определен     нами и равен 94,76 г)   и 98 золотоордынских дирхемов XIV в.,[6] а также московский клад полтин из Зарядья, найденный в 1967 г. (средний вес 95,43 г).[7] Во-вторых, в пергаментных свитках, найденных в Московском    Кремле   (комплекс   документов датируется   по свинцовым вислым печатям 1376-1389 гг.) полтина упомянута так же часто, как и рубль (семь раз против шести).[8] В-третьих, при археологических раскопках в Коломне в Кремле, на соборной площади, в слое, стратиграфически датированном концом XIV - началом XV в., найдена дисковидная свинцовая гирька, вес которой (93,7 г), точно соответствует весу московских полтин того времени.[9]

К   концу   княжения   Дмитрия   Донского   в результате "ползучего", то есть   постепенного   незначительного,   но прогрессирующего уменьшения, вес его именных денег стал несколько ниже установленной реформой нормы. Это хорошо видно, если сравнить               средний вес первых пореформенных монет с именем "Дмитрий", несущих поясное изображение человеческой    фигуры в профиль (0,93 г) и стилистически связанных с его первыми   дореформенными   монетами, со средним весом его последних именных монет, несущих изображение петуха (0,86 г) и стилистически связанных с монетами Василия I. Средний вес всех именных монет Дмитрия равен 0,88 г.[10] Такой же средний вес (0,87 г) имеют анонимные великокняжеские монеты без арабской надписи на оборотной стороне,   отнесенные нами к чекану последних лет княжения Дмитрия    Донского, то есть к 1386-1389 гг. (приложение 2, рис.47).[11] В данном случае существенно   то,   что   рублю-слитку   весом       около 190 г    соответствовал уже   216-денежный       рубль, состоящий из монет весом по 0,88 г. Счетный же        200-денежный рубль монетами такого веса соответствовал бы рублю-слитку с содержанием серебра около 175 г.

Если раньше мы не могли объяснить причину повышения веса московских денег при вокняжении Василия Дмитриевича в 1389 г., то теперь смысл его реформы стал ясен. Мы считаем, что при вокняжении Василия Дмитриевича в 1389 г. было решено восстановить реальное равенство содержания серебра в счетном 200-денежном рубле и рубле-слитке.

Это можно было сделать двумя путями. Один   из   них предполагал манипуляции с весом слитка: оставив вес деньги конца 1380-х гг. равным 0,87-0,88 г, следовало бы понизить содержание чистого серебра в рубле-слитке до 175 г (отливая слитки из чистого серебра весом 175 г или же добавляя лигатуру). Второй путь заключался в повышении веса деньги до исходной нормы 0,91-0,95 г, установленной в середине       1380-х гг. реформой Дмитрия Донского. Василий I избрал второй   путь,   что   подтверждается   данными нумизматики: параметры   слитка не изменились, а    монеты      Василия I конца    XIV в.   имеют   вес   более высокий, чем последние       монеты   Дмитрия   Донского. Их весовой максимум равен 0,89-0,98 г,[12] что дает основание      считать их чеканенными по   норме   0,91-0,95 г, установленной реформой    Донского.

Таким образом, результатом реформы Василия I на рубеже       1380-1390-х гг. в Москве стало восстановление равенства серебра в 200-денежном счетном рубле рублю-слитку из чистого серебра весом    182-190 г. И в дальнейшем рубль в Москве также всегда оставался 200-денежным, что подтверждается как письменными источниками, так и данными нумизматики.

Весовая норма 0,91-0,95 г продержалась в Москве до конца первого десятилетия XV в.,[13] хотя в результате "ползучего" снижения вес монет опять стал ниже нормы. Подтверждение этому - монеты Василия I        с изображением владимирского барса влево, чеканенные в конце 1390-х - начале 1400-х гг., весовой максимум которых составляет 0,88-0,92 г.[14] Сложилась ситуация, аналогичная той, которая наблюдалась в денежном деле Москвы во второй половине 1380-х гг.

Известно, что около 1410 г. в Москве вновь   была проведена денежная реформа, в результате которой произошло снижение веса московской деньги до   0,70-0,79 г.[15] Г.А. Федоров-Давыдов отмечает, что монеты Василия I, чеканенные после 1410 г., имеют устойчивый вес около 0,70-0,78 г с резким преобладанием монет весом 0,75 г.[16]

Мы полагаем, что вторым   важнейшим   моментом этой реформы явилось   литье слитков в два приема с добавлением лигатуры в нижнюю отливку. Общий вес слитка при этом не менялся, и один рубль равнялся двум полтинам весом по 91-95 г каждая. Содержание серебра в слитке, отлитом в два приема, время появления которых мы относим к рубежу первого и второго десятилетий XV в., снижается до величины, близкой к 150 г. Монолитные слитки (рубли и полтины) при этом остаются в обращении. Необходимо отметить одну существенную деталь - двуслойные слитки продолжали клеймить, тем самым официально приравнивая их к находившимся в обращении монолитным.

Показательны в этом отношении клады, найденные в Москве и в непосредственной близости от нее: Серпуховской клад 1819 г. и Московский, из Зарядья, 1967 г. Сохранившаяся часть Серпуховского клада - одна полуполтина, 14 полтин из чистого серебра (средний вес   92,8 г) и 20 полтин с пониженным содержанием серебра в нижней отливке (проба около 500, средний вес 91,8 г). Все слитки клейменые. Разделив на 200 удвоенный вес полтин из чистого серебра, получим величину деньги     0,93 г, т.е. чеканенную в Москве до 1410 г. Клад из   Зарядья (2 рубля и 59 полтин) также содержал как монолитные, так и двуслойные слитки. Средний вес полтин - 95,43 г. Оба рубля и 48 из 59 полтин клейменые.

Дальнейшая эволюция веса монет и слитков при Василии Темном представляется нам следующим образом.

С 1425 г. по 1446 г. при Василии Темном монеты чеканятся по весовой норме 0,75 г (у Н.Д. Мец 0,70-0,79 г), то есть по норме последних монет Василия Дмитриевича.   В   1446 г.   в результате кратковременной победы соперника Василия II в борьбе за великокняжеский стол Дмитрия Шемяки вес московских денег снижается до 0,50-0,54 г и, наконец, достигает 0,37-0,40 г.[17] Эти весовые нормы мы попытались сопоставить с данными веса полтин из Серпуховского клада.[18] Расчет содержания чистого серебра в слитках двойного литья на отмеченное М.П. Сотниковой отношение объема верхней отливки к нижней как 1/2, 1/3, и 1/6 дал величины 140 г, 125 г и     111 г. Разделив эти значения на 200, получим соответственно 0,70 г, 0,63 г и 0,56 г, что соответствует весу московских монет, чеканенных с 1425 г. по 1446 г.

К концу 40-х гг. XV в. при Василии Темном, вернувшем великокняжеский   стол, устанавливается весовая норма московских монет равная 0,4 г. Необходимо отметить, что средний вес ранних "малоформатных" новгородских денег, чеканенных до 1447 г., определенный М.П. Сотниковой, равен 0,76 г.[19] Как видим, он совпадает с весом московских монет конца княжения Василия I - начала княжения Василия II. Так что, возможно, правы исследователи, считающие, что новгородцы в 1420 г. заимствовали вес деньги у Москвы. Ученые пока ведут дискуссии как о содержании серебра в новгородском рубле-слитке, так и о величине счетного рубля в начальный период новгородской чеканки. Летописное же упоминание о том, что после событий 1447 г. в Новгороде было решено "переливать старые деньги, а новые ковати в ту же меру на 4 почки", на наш взгляд, может трактоваться следующим образом. Упоминание могло подразумевать количество почек, умолчав о том, что сама почка после событий 1447 г. как в Москве, так и в Новгороде могла измениться. Так как величина почки этого времени нигде в летописных источниках не фигурирует, мы можем предложить своё решение этого вопроса. Если почка в Москве и Новгороде была равна до 1447 г. 0,19 г, то после понижения уставного веса в Москве до 0,4 г. изменилась и величина почки с 0,19 до 0, 20 г. А так как Новгород ориентировался в денежно-весовом отношении на Москву, он так же поднял почку до величины московской, т.е. до 0,20 г. Поэтому фактический вес новгородских денег, чеканенных после 1447 г., совпадает с теоретическим, выведенным М.А.Львовым, и равен 0,8 г.[20] Возможно, правильное решение данного вопроса будет найдено после изучения мелких номиналов - новгородских четверец периода самостоятельности.

Весовая норма 0,4 г оставалась в Москве неизменной до   1533 г. Литье слитков, из-за большого процента лигатуры (применительно к московским полтинам это составляло бы около 40 г чистого серебра на 95 г общего веса слитка), по всей видимости, прекратилось в середине XV   в.[21]

Золотая Орда. Хан Токтамыш. Дирхем. Чекан Сарай ал-Джадид. 782 г.х. (1380/1381 гг).

Москва. Василий I. Деньга. 1389-1399 гг.

____________________

[1] Колызин А.М. О метрологии монетного чекана Москвы последней четверти XV в. // Нумизматический сборник Московского нумизматического общества. № 3. М.. 1994. С. 69-75.

[2] Каштанов С.М. К истории денежного счеты средневековой Руси // Вспомогательные исторические дисциплины, тезисы докладов и сообщений на конференции 27-29 января 1994 г., РГГУ. М., 1994. С. 80.

[3] Кауфман И.И. Русский вес, его развитие и происхождение в связи с историей русских денежных систем с древнейшего времени // ЗНОИРАО. Т. 1. Вып. 1. СПб., 1906. С. 130; Чижов С.И. Дроздовский клаж русских денег времени вел. кн. Василия Дмитриевича Московского // ТНК III. Пг., 1922 С. 8, 9; Шорин П.А. О метрологических особенностях и закономерностях в монетной чеканки Великого княжества Рязанского // В кн.: История и культура древнерусского города (сборник статей, посвященных 60-летию академика В.Л.Янина). М., 1989. С. 224; Янин В.Л. Русские денежные системы IX-XVII веков // Археология СССР. М., 1985. С. 367.

[4] Федоров-Давыдов Г.А. Монеты Московской Руси (Москва в борьбе за независимое и централизованное государство). М., МГУ. 1981. С. 142.

[5] Федоров Г.Б. Происхождение московской монетной системы // КСИИМК. Вып. XVI. 1947. С.113.

[6] Архив Государственного историко-культурного музея-заповедника "Московский Кремль". Фонд 20.    № 9. 1941. ЛЛ.99-101; фонд 20. N 6. 1956. ЛЛ.9-13.

[7] Шорин П.А. Московский клад новгородских денежных слитков // НС ГИМ. Ч.5. Вып.1. М., 1977. С.189, 190; Колызин А.М. Указ.соч. С.73, 74.

[8] Bulletin de la Classe historic-philologique de l´Academie Imperiale des Sciences de St-Pétersbourg. Tome 2. St-Pétersbourg, 1845.     Бередников Я.И. Записка об открытых в Московском Кремле древностях, представленная второму отделению Академии наук адъютантом Я.И. Бередниковым. (Читано 13 ноября 1843.). Стлб. 55, 56, свитки № VI, № VIII. Спб., 1844.

[9] Мы благодарны А.Б.Мазурову, любезно предоставившему нам сведения об этой находке.

[10] Средний вес определен нами по данным таблицы № 1 приведенной в статье "О монетном чекане в последние годы княжения Дмитрия Донского" // НС МНО № 2. М., 1992. С. 24.

[11] Колызин А.М. К вопросу о метрологии монетного чекана Москвы последней четверти   XIV   в.   // Всероссийская нумизматическая конференция. Вологда, 18-21 мая 1993 г.    Тезисы докладов и сообщений. Вологда. 1993. С.31; он же. О метрологии... С.73.

[12] Федоров-Давыдов   Г.А. Указ. соч. С.50.

[13] Янин В.Л. Алтын и его место в русских денежных системах // КСИИМК. Вып. 66. 1956. С. 28.

[14] Федоров-Давыдов Г.А. Указ.соч. С.60.

[15] Янин В.Л. Указ.соч. С.28.

[16] Федоров-Давыдов Г.А. Указ соч. С.68.

[17] Мец Н.С. Монеты великого княжества Московского (1425-1462) // НС ГИМ. Ч.3. М., 1974. С.35, 36.

[18] Мы благодарны М.П.Сотниковой, любезно предоставившей нам сведения о пробировании полтин из Серпуховского клада.

[19] Сотникова М.П. Первые монеты Великого Новгорода (1420-1447) // Тезисы докладов и сообщений на Всероссийской нумизматической конференции. Вологда. 1993. С 33-35.

[20] Львов М.А. К вопросу о методике метрологического исследования русских монет XV в. // НС ГИМ.   Ч. 3. 1974. С. 135-141.

[21] Федоров   Г.Б. Происхождение московское монетной системы // КСИИМК. Вып. XVI. 1947 . С. 118.