Поиск

Реклама. Рекламодатель ИП Багичев Р.Р. ИНН 504903094924.

Реклама. Рекламодатель: ИП Зольников Дмитрий Владимирович ИНН 772900240228.

Главная

О клубе

Форумъ

Маркетъ-плейсъ СМ

Скупка и оценка

датские кроны банкноты

Биографiи

Библiотека

Книга Гостей

Журналъ "Старая Монета"

Офицiальный грейдингъ NGC

Реклама. Рекламодатель: ООО «Инновационные интернет платформы» ИНН 7721330248.

На главную страницу Библиотеки

Начало | Пред. | 1 2 | След. | Конец

Колызин А.М. "К атрибуции нескольких копеек конца XVI - начала XVII вв.".
Вопросы о чеканке монет в период правления Федора Годунова давно привлекают внимание нумизматов. Но до сих пор на них нет однозначных отчетов. Точки зрения как работников музеев, так и коллекционеров порой совпадают, а иногда бывают полностью противоположны. Это и понятно. Короткое царствование Федора Годунова оставило слабый след как в летописных источниках, так и в нумизматическом материале. Поэтому каждая новая гипотеза, предположение относительно чеканки монет в период полуторамесячного пребывания Федора Борисовича на российском престоле способны пролить свет на этот вопрос и приблизить выяснение истины.

Прочитано 339 раз(а)

Колызин А.М. "О монетном чекане в последние годы княжения Дмитрия Донского".
Вопросы чеканки русских монет ХIV-ХV вв. давно привлекают внимание исследователей. Но работа с данным нумизматическим материалом довольно сложна. Сложность изучения русских монет ХIV-ХV вв. объясняется не только их малым размером и примитивной техникой чеканки. При расшифровке надписей, определении времени и места чеканки необходимо постоянно помнить, что монетный чекан особенно ярко отражал политическую ситуацию того времени. В нем проявлялись амбиции князей по отношению друг к другу и к Золотой Орде. Это находило отражение в помещаемых сюжетах и надписях.

Прочитано 346 раз(а)

Колызин А.М. "О весовых нормах монет, рубле-слитке и счетном рубле Великого княжества Московского последней четверти XIV - первой половины XV века".
Абсолютные весовые нормы денежных единиц Великого княжества Московского должны были ориентироваться на соседствующие более мощные весовые системы, которыми были - с одной стороны - денежные единицы Золотой Орды, с другой - серебряные слитки Великого Новгорода, расходившиеся по территории русских княжеств. Зависимость эта замечена давно и по-разному истолковывается исследователями. Мы предлагаем свое решение этой проблемы, которое, на наш взгляд, может объяснить возникновение 216-денежного рубля, практику клеймения слитков и эволюцию веса слитков и монет Москвы рассматриваемого периода.

Прочитано 372 раз(а)

Колызин А.М. "Крупные платежные номиналы средневековой Москвы (по данным археологии и письменных источников).

Рубль или полтина?

А.И. Мусин-Пушкин, владелец первого, ставшего в XVIII в. известным слитка половинного веса, назвал его рублем. Этого мнения в середине прошлого века придерживался и Г.Б. Федоров. Однако и сейчас можно встретить наименование половины слитка рублем.

Многие исследователи считали и считают целый слиток новгородского типа - рублем, а его половину - полтиной.[1] Приведу дополнительные факты в подтверждение бытующей терминологии "рубль" и "полтина" применительно соответственно к целому слитку и его половинной фракции.

Прочитано 323 раз(а)

Колызин А.М. "Цены в средневековой Москве до начала княжения Ивана Грозного".
Важным показателем, характеризующим экономическое развитие Руси и Москвы в частности, является торговля, а одними из её неотъемлемых элементов - цены на товары. Для периода превращения Москвы из главного города великого княжества в столицу Русского государства на рубеже XV-XVI вв. они реконструируются, в основном, по письменным материалам - летописям и актам, записям, оставленным иностранцами. Первостепенным источником, в котором имеются указания на цены для более раннего времени, являются берестяные грамоты, найденные при раскопках в древнерусских городах, подавляющее большинство из которых обнаружены в культурном слое Великого Новгорода. Цены менялись и с течением времени, и варьировались в зависимости от разных факторов.

Прочитано 361 раз(а)

Колызин А.М. "Первое обозначение отчества на монетах Москвы в чеканке великого князя Дмитрия Донского".

Прошло более полутора веков с момента публикации первых именных денег Дмитрия Донского в книге А.Д.Черткова и столетие после выхода работы И.И.Толстого, специально посвященной монетам указанного князя.[1]

В 2009 г. вышла статья П.Г.Гайдукова и И.В.Гришина по именным монетам великого князя Дмитрия Ивановича Донского, где в конце публикации авторы поместили каталог указанных монет.[2] Важное отличие каталога от определителя, - то, что в нем приведены фотографии всех прорисованных экземпляров с указанием веса монет, а также (по возможности) происхождения и мест их хранения. Всё это в указанной работе имеется.

Прочитано 221 раз(а)

Колызин А.М "О времени чеканки монет Владимира Андреевича Храброго с изображением барса".

Чеканка монет в Великом княжестве Московском началась 1381 г. при великом князе Дмитрии Ивановиче Донском (1350-1389).[1] Двоюродный брат Дмитрия, серпуховской и боровский князь Владимир Андреевич Храбрый (1353-1410), также начал чеканку монет в 80-х гг. XIV в.

Близкое родство с великим князем Дмитрием Московским, а также решающая роль Засадного полка, которым командовал Владимир Андреевич, решившего исход Куликовской битвы в пользу русского войска, наложили определенный «отпечаток» на изображения, помещаемые на монетах этого князя.

Большинство типов денег Владимира Андреевича имеют сюжеты, прямо или косвенно связанные с военными событиями. Так есть изображения воина с боевым топором[2], с топором и мечем и отрубленной головой перед ним[3], с луком,[4] со знаменем[5].

При Владимире Храбром чеканились и другие монеты, имевшие прокламативное значение. Среди них такие, на которых помещен символ великого княжества Владимирского – лев (часто называемый исследователями барсом).[6] Когда могли отчеканить такие деньги? Обратимся к событиям тех лет.

Прочитано 313 раз(а)

Колызин А.М. "Об одном кладе из Московского Кремля" (2013).

Осенью 1940 года рабочими при прокладке коммуникаций, в 100 м к западу от Спасской башни Московского Кремля, был найден клад, состоящий из 98 золотоордынских серебряных монет и 8 русских серебряных слитков-полтин.

Обстоятельства находки были кратко изложены в научно-популярном издании Т.Д. Пановой.[1] Научная же публикация комплекса с приведением всех архивных документов, фотофиксацией слитков и монет, разбором их по правителям, монетным дворам, взвешиванием каждого экземпляра - впервые была выполнена С.В. Зверевым.[2]

Учитывая, что слитки-полтины могли быть изготовлены денежным ливцом в довольно широком временном диапазоне - с конца XIII в. до середины XV в. - основным датирующим показателем в данном случае выступают монеты, самые младшие из которых были отчеканены во второй половине 60-х годов XIV в.

Прочитано 577 раз(а)

Колызин А.М. "Изменения оформления денег Дмитрия Донского в связи с метрологией монетного чекана".

Известно, что очень часто изменение весовой нормы чеканки монет сопровождается изменением их оформления. Не стал в этом случае исключением и монетный чекан Дмитрия Ивановича Донского. Установлено, что чеканка монет в Великом княжестве Московском при великом князе Дмитрии Ивановиче Донском началась в ноябре 1381 г.

Прочитано 1974 раз(а)

Колызин А.М. "О весовых нормах новгородских денег 1420-1478 гг."
Вопросами метрологии денежного дела Великого Новгорода периода независимости (1420-1478 гг.) занимались исследователи, начиная с прошлого века, и продолжают заниматься по сей день. Разнообразные точки зрения по этой теме выражали в своих работах И.И. Толстой, И.Д. Прозоровский, И.И. Кауфман, С.И. Чижов, Н.Д. Мец, М.А. Львов, М.П. Сотникова, В.Л. Янин, И.Э. Клейненберг. Однако и на сегодняшний день этот вопрос изучен не до конца.

Прочитано 849 раз(а)

Начало | Пред. | 1 2 | След. | Конец

Вопросы о чеканке монет в период правления Федора Годунова давно привлекают внимание нумизматов. Но до сих пор на них нет однозначных отчетов. Точки зрения как работников музеев, так и коллекционеров порой совпадают, а иногда бывают полностью противоположны. Это и понятно. Короткое царствование Федора Годунова оставило слабый след как в летописных источниках, так и в нумизматическом материале. Поэтому каждая новая гипотеза, предположение относительно чеканки монет в период полуторамесячного пребывания Федора Борисовича на российском престоле способны пролить свет на этот вопрос и приблизить выяснение истины.

Среди советских нумизматов одним из первых к вопросу чеканки монет при Федоре Годунове обратился И.Г. Спасский[1]. Он предположил, что при Федоре Годунове чеканились монеты с лицевыми сторонами, штемпеля для которых были изготовлены еще при Борисе Годунове (1598-1605 гг.), и оборотными, изготовленными при Федоре Ивановиче и не имеющими отчества в легенде.

И.Г. Спасский назвал эти монеты анахроническими, так как на их лицевых сторонах видны дефекты изображения, из чего следовал вывод о более позднем использовании маточника. Он предположительно отнес к чекану Федора Борисовича пять разновидностей копеек. В более поздней работе И.Г. Спасский оставил Федору Годунову только две разновидности - с лицевыми сторонами ПСРЗ и Ṁ-Б-О.[2]

Другой исследователь, А.С. Мельникова считает, что монеты, относимые ранее некоторыми нумизматами к чекану Федора Борисовича, в действительности чеканились в период междуцарствия Федора Ивановича и Бориса Годунова и в первые месяцы правления Бориса.[3] По мнению А.С. Мельниковой, в первый год царствования Бориса чеканка монет с его именем началась не сразу после венчания на царство, а значительно позже или же велась в очень ограниченных размерах. Это связано, как считает исследователь, с тем, что положение Бориса после коронации оставалось довольно неустойчивым.[4] Свой вывод о чеканке монет от имени Федора в первые месяцы правления Бориса автор делает, исходя из следующих факторов. Один из них - сложная внутриполитическая обстановка, царившая вокруг трона после смерти Федора Ивановича.[5] Другой - обнаружение монет с лицевыми сторонами времени Бориса (Ṁ-Б-О и НОРЗ) и оборотными - где имя «Федор» употреблено с отчеством «Иванович». Третий - то, что копейки от имени Федора с лицевой стороной ПСРЗ были обнаружены в кладах времени Бориса Годунова, датируемых 1603 г.

Аналогичной атрибуции относительно этих монет придерживаются И. Тиндо и В. Клещинов.[6]

И.Г. Спасский в последних исследованиях отнес к чекану Федора Годунова две монеты. Одна — московская копейка с лицевой стороной Ṁ-Б-О и оборотной с именем Федора без отчества, другая — псковская копейка с лицевой стороной ПСРЗ. Обнаружение копейки ПСРЗ в кладах времени Бориса подтвердило высказанное А.С. Мельниковой предположение о чеканке монет с именем Федора в первые месяцы правления Бориса.

Московские копейки с лицевой стороной Ṁ и новгородские с лицевой стороной НОРЗ (1599 г.) от имени Федора, в отличие от псковских копеек с лицевой стороной ПСРЗ, до сих пор не встречены в кладах времени Бориса. Возможно, это объясняется тем, что таких монет известно намного меньше, чем монет с лицевой стороной ПСРЗ. Совпадение дат на новгородских и псковских копейках и намного превышающее количество монет Бориса с лицевой стороной Ṁ и НОРЗ по сравнению с аналогичными монетами Федора заставляют нас согласиться с мнением А.С. Мельниковой о чеканке их в первые месяцы правления Бориса и не предлагать более позднюю их датировку.

Московские копейки Ṁ-Б-О с именем Федора без отчества И.Г. Спасский относил к чекану Федора Годунова, исходя из того, что лицевые стороны рассматриваемых копеек страдают дефектами изображения, т.е. они чеканены штемпелем, снятым с изношенного маточника, который из-за того, что с него снимали штемпеля на протяжении долгого времени, утерял некоторые детали изображения.

Просмотр всех копеек Бориса и Федора с лицевой стороной Ṁ-Б-О в собрании в хранилищах Государственного Исторического музея и некоторых частных собраниях показал, что часть монет Бориса, а также все без исключения монеты Федора несут следующие дефекты изображения: внутренняя задняя нога коня сломана, один край буквы М отчеканен нечетко. На некоторых монетах (рис. 1):

Колызин А.М. "К атрибуции нескольких копеек конца XVI - начала XVII вв.".

Бориса и Федора у всадника отсутствует правое предплечье. На двух известных экземплярах копеек Федора с отчеством «Иванович» помимо всех перечисленных дефектов буквы Б-О поломаны до неузнаваемости. Характерная особенность состоит в том, что монет Бориса с полным изображением намного больше, чем с дефектами, а монет Федора с полным изображением не встречено ни одной. Вероятно, эти дефекты появились на маточнике в конце правления Бориса Годунова. Если же предположить, что монеты Федора с лицевой стороной Ṁ-Б-О чеканены в начале правления Бориса, то отсутствие среди них таких, которые бы имели четкое изображение, показывает, что с маточника было снято два штемпеля и оба неудачные. А стоило ли изготовлять совершенно новый маточник глубоким рельефным изображением, имеющим свой особый смысл (буквы Б-О означали «Борис Осподарь»), чтобы снять с него штемпеля, страдающие такими заметными изъянами? Их бы сразу уничтожили, а взамен сняли бы новые, без дефектов.

На мой взгляд, дефекты на маточнике появились в правление Бориса Годунова и, вероятно, при следующих обстоятельствах.

В России в 1601 и 1602 гг. посевы были погублены морозами. Наступил страшный голод. Уже весною 1601 г. хлеб был дорог. Через год рожь стали продавать в 6 раз дороже. Затем эта цена поднялась еще втрое.[7] Правительство не жалело средств на борьбу с голодом. В Смоленск Годунов послал сразу 20 тыс. рублей для раздачи народу. В столице он велел раздавать нуждающимся еще большие суммы денег. Но денежные раздачи не достигали цели. Деньги теряли цену день ото дня.[8]

Не исключено, что для увеличения выпуска денег правительство вынуждено было увеличить количество денежников на монетном дворе. Вероятно, именно в этот момент стали снимать дополнительно штемпеля с маточника Ṁ-Б-О, и он утратил некоторые детали изображения.

Кроме того, с 1602-1603 гг. в кладах начинают появляться монеты Бориса с буквами МО и МО-ГД-РЬ на лицевой стороне. Кстати, эти монеты, так же как и монеты Бориса Ṁ-Б-О с дефектным изображением, не сочетаются с московским оборотным штемпелем 1599 г., что говорит в пользу того, что эти монеты появились не ранее 1602 г., так как все лицевые стороны московских копеек Бориса, изготовленных до 1602 г., сочетаются с этой оборотной стороной.[9] Поэтому я склонен думать, что монеты Федора с буквами Ṁ-Б-О, МО, МО-ГД-РЬ могли появиться только после смерти Бориса. Среди других московских копеек Бориса были обнаружены 2 копейки без каких-либо букв на лицевой стороне. Штемпель этот нашел широкое применение в чеканке Лжедмитрия и Шуйского.

А.С. Мельникова монеты Федора с этой лицевой стороной отнесла к концу чекана Федора Ивановича, исходя из того, что они встречаются довольно часто. Учитывая большую редкость аналогичных монет Бориса по сравнению с монетами Федора, а также то, что монеты Федора при их достаточно большом количестве не были обнаружены в кладах времени Бориса, я склонен считать, что данный маточник был изготовлен в самом конце правления Бориса и из-за его кончины практически не использовался при жизни. Известен второй маточник лицевой стороны без букв, который тоже появился во второй половине царствования Бориса Годунова. На обоих типах этих монет конь изображен шагающим, как и на монетах МО и МО-ГД-РЬ.

А.С. Мельникова убедительно показала, что примерно с 1603 г. маточники для всех трех монетных дворов стали изготовлять в Москве, и если раньше всадник обычно изображался на скачущем коне, то начиная с 1603 г. конь стал изображаться шагающим.

Более тонкие детали изображения красноречиво говорят о работе одного резчика маточников для всех трех денежных дворов. Этот мастер изготовил маточник и для псковского монетного двора с буквами ПС на лицевой стороне, где конь изображен шагающим. Просмотр монет с этой лицевой стороной показал, что среди монет Бориса встречаются такие, на которых у коня передняя нога и целая и сломана. Среди аналогичных монет Федора, Лжедмитрия, Шуйского, Михаила Федоровича не встречено ни одной, где конь изображен с целой передней ногой (рис. 2):

Колызин А.М. "К атрибуции нескольких копеек конца XVI - начала XVII вв.".

В частных собраниях обнаружено две монеты Федора с этой лицевой стороной с весом 0,66 г и 0,63 г, что соответствует весу копеек 3-рублевой стопы. Можно предположить, что данный маточник получил дефект в правление Бориса.

На основе вышеизложенного автор считает, что в период между смертью Бориса Годунова и воцарением Лжедмитрия чеканили монеты от имени Федора.

Обратимся немного к истории. Борис считался узурпатором, занявшим престол. У него было много недоброжелателей. «Малолетний наследник Бориса имел совсем мало шансов удержать трон после смерти отца. Новая династия не укоренилась...».[10]

13 апреля 1605 г. Борис Годунов внезапно умер. Власть перешла к наследнику Федору. Однако многие рязанские и северские дворяне уклонились от присяги ему. «Волнения нарастали день ото дня. Знать спешила использовать междуцарствие, чтобы избавиться от неугодной ей династии».[11] Бояре открыто и тайно агитировали против Федора Годунова.

1 июня в Москве вспыхнуло восстание, а 10 июня Федор Годунов был убит. Династия Годуновых пала.

20 июня Лжедмитрий въехал в Москву, а 21 июля короновался.

Итак, автор предлагает следующую атрибуцию рассмотренных копеек.

Монеты от имени Федора с лицевыми сторонами Ṁ-Б-О, без букв, ПС, МО, МО-ГД-РЬ, без обозначения отчества в легенде можно считать продукцией денежных дворов в период с 13 апреля 1605 г. и до коронации Лжедмитрия, т. е. до 31 июля 1605 г. Монеты с лицевыми сторонами Ṁ-Б-О, МО-ГД-РЬ и именем Федора с отчеством «Иванович» можно отнести ко времени междуцарствия после смерти Федора Годунова. Большая редкость этих монет также говорит за это. Чеканку монет с отчеством надо рассматривать как политический лозунг противников династии Годуновых, желавших показать массам, что они признают законным царем на Руси покойного и последнего из рода Рюриковичей — Федора Ивановича. Ведь известно, как велика была роль денег в средневековье как средства информации для широких слоев масс.[12] В подтверждение прокламативного значения рассматриваемых монет свидетельствует также факт, что спустя 7 лет, минуя правления Лжедмитрия, Шуйского, Владислава, народное ополчение вело чеканку монет от имени почитаемого всеми последнего законного царя Рюриковича — покойного Федора Ивановича.

Нельзя не упомянуть о том, что известно более 100 кладов монет, зарытых за семь лет царствования Бориса, и ни одна из пяти рассматриваемых монет Федора, как без отчества, так и с отчеством не была встречена в кладах времени Бориса.

Клады как подлинные свидетели прошлого, как очевидцы тех далеких времен несут в себе огромную информацию, которой порой так недостает историкам из-за нехватки и скудости летописных источников. Ведь обнаружение любой из рассмотренных монет в кладах времени Бориса приблизило бы нас к выяснению вопроса о чеканке монет в период кратковременного правления Федора Годунова. Поэтому так важно, чтобы найденные клады доходили до работников музеев нетронутыми. Каждый, нашедший клад, должен помнить, что нельзя брать из него монеты, так как любая из них может на долгие годы оттянуть выяснение истины, и нельзя подменять его состав, так как любая монета, подмешанная в клад, может исказить историческую правду.

____________________

[1] Спасский И.Г. Денежное обращение в Московском государстве в 1533-1617 гг. // Материалы и исследования по археологии Москвы. Л. 1955. Вып. 44. С. 318, 319.

[2] Спасский И.Г. Деньги // Очерки русской культуры XVI в. 1977. Ч. I. С. 240, 241.

[3] Мельникова А.С. События 1598 года и монеты Бориса Годунова // Исторические записки. М. 1983. 109. С. 347.

[4] Там же. С. 345.

[5] Там же. С. 339, 347.

[6] Тиндо И., Клещинов В. Загадка монет Федора Годунова // Советский коллекционер. М. 1984. Вып. 22. С. 146.

[7] Скрынников Р.Г. Борис Годунов. М. 1983. С. 148.

[8] Там же. С. 149.

[9] Мельникова А.С. Определение русских средневековых монет // Советский музей. М. 1984. № 4. С. 42, 43.

[10] Скрынников Р.Г. Борис Годунов. М. 1983. С. 138.

[11] Там же. С. 180, 181.

[12] Мельникова А.С. События 1598 года и монеты Бориса Годунова // Исторические записки. М. 1983. 109. С. 347.

[~DETAIL_TEXT] =>

Аналогичной атрибуции относительно этих монет придерживаются И. Тиндо и В. Клещинов.[6]

Колызин А.М. "К атрибуции нескольких копеек конца XVI - начала XVII вв.".

1 июня в Москве вспыхнуло восстание, а 10 июня Федор Годунов был убит. Династия Годуновых пала.

20 июня Лжедмитрий въехал в Москву, а 21 июля короновался.

Итак, автор предлагает следующую атрибуцию рассмотренных копеек.

____________________

[2] Спасский И.Г. Деньги // Очерки русской культуры XVI в. 1977. Ч. I. С. 240, 241.

[3] Мельникова А.С. События 1598 года и монеты Бориса Годунова // Исторические записки. М. 1983. 109. С. 347.

[4] Там же. С. 345.

[5] Там же. С. 339, 347.

[6] Тиндо И., Клещинов В. Загадка монет Федора Годунова // Советский коллекционер. М. 1984. Вып. 22. С. 146.

[7] Скрынников Р.Г. Борис Годунов. М. 1983. С. 148.

[8] Там же. С. 149.

[9] Мельникова А.С. Определение русских средневековых монет // Советский музей. М. 1984. № 4. С. 42, 43.

[10] Скрынников Р.Г. Борис Годунов. М. 1983. С. 138.

[11] Там же. С. 180, 181.

[12] Мельникова А.С. События 1598 года и монеты Бориса Годунова // Исторические записки. М. 1983. 109. С. 347.

Вопросы чеканки русских монет ХIV-ХV вв. давно привлекают внимание исследователей. Но работа с данным нумизматическим материалом довольно сложна. Сложность изучения русских монет ХIV-ХV вв. объясняется не только их малым размером и примитивной техникой чеканки. При расшифровке надписей, определении времени и места чеканки необходимо постоянно помнить, что монетный чекан особенно ярко отражал политическую ситуацию того времени. В нем проявлялись амбиции князей по отношению друг к другу и к Золотой Орде. Это находило отражение в помещаемых сюжетах и надписях.

В 1981 и 1989 г. вышли две книги известного советского нумизмата и археолога Г.А.Федорова-Давыдова, в которых опубликован обработанный им огромный клад русских монет ХIV - начала ХV в., найденный в 1961 г. в лесу у села Черная Промза Больше-Березниковского района Мордовской АССР и по месту его хранения получивший название "Саранский".[1] Клад был зарыт в начале 1409 г. и содержал 2438 русских и 109 джучидских монет. Проделав колоссальную работу, опираясь на весовые данные и широко используя метод штемпельного анализа, автору удалось точно атрибуировать многие монетные типы. Однако его атрибуция некоторых типов все же вызывает сомнения.

Если посмотреть на состав известных ранних кладов, то видно, что московских монет во всех кладах содержится в несколько раз меньше, чем монет суздальско-нижегородских и не определенных русских.[2] Г.А.Федоров-Давыдов отмечает: "В Ковровском, Окуловском (в бассейне реки Клязьмы, рядом с Москвой) и Безымянном кладах московских монет почти нет...".[3] Доля суздальско-нижегородских и не определенных монет в этих кладах составляет соответственно 90, 95 и 98,9%. В Саранском кладе, который содержал почти две с половиной тысячи русских монет, то есть почти столько, сколько все остальные клады вместе взятые, московские монеты составляют 17,4%, а суздальско-нижегородские и не определенные - 78,2%. По непонятным причинам Московское княжество оказывается в каком-то "обделенном" положении. И это тогда, когда московские князья, владевшие и владимирским столом, руководили сбором большей части ордынского выхода. Мы согласны с Г.А.Федоровым-Давыдовым, считая, что монета в средневековой Руси была не только денежной единицей, но и особым "глашатаем" княжеской политики. Поэтому кажется очень странным, что в Московском княжестве чеканили монет меньше, нежели в каком-либо другом русском княжестве, пусть даже и очень крупном, с развитыми торговыми отношениями. Удивляет также то, что практически во всех кладах, сокрытых в XIV-XV вв., отсутствуют монеты Дмитрия Донского. Получается, что князь, одним из первых начавший чеканку монет на Руси, по каким-то причинам организует ее довольно слабо, в то время как его современники - суздальско-нижегородские князья - обильно чеканят монеты. Монет Дмитрия Донского (да и то предположительно) в oгромном Саранском кладе всего 3, в то время как его современников - 494 экз. (Дмитрия Константиновича - 201, Бориса Константиновича - 25, Василия Кирдяпы - 145, анэпиграфных, чеканенных по типам великокняжеских монет указанных князей, - 123).[4] Даже если взять общее количество денег Дмитрия Донского по трем крупнейшим собраниям - Государственного Эрмитажа, Государственного Исторического музея и Новгородского Государственного объединенного музея-заповедника, то их насчитывается всего 99 экземпляров.[5] Причем больше половины из них составляют анонимные монеты (с изображением воина в профиль), часть из которых может в результате проведения поштемпельного анализа оказаться монетами Василия I Дмитриевича.

Было бы несправедливо связывать с разорением Руси Токтамышем в 1382 г. ослабление чеканки лишь в Московском княжестве, так как московский князь собирал ордынский выход со многих русских княжеств и никто не остался в стороне от той тяжелой дани, которой обложил Токтамыш Русь. Насколько велика была эта дань, можно судить хотя бы по следующему факту. Дмитрий Донской в 1371 г. выкупает в Орде за десять тысяч рублей старшего сына тверского князя Михаила Александровича - Ивана, а в 1383 г. он не выплачивает за своего старшего сына Василия восемь тысяч рублей, которые требует за него Токтамыш.[6] Для сравнения скажем, что в конце XIV в. великий князь московский платил со своих земель дань Орде 5320 рублей в год.[7] В конце 1385 г. Василию удается спастись бегством из плена.[8] В 1386 г. Дмитрий Донской предпринимает поход на Новгород, в результате чего получает с города восемь тысяч рублей.[9] Это значительное количество серебра вполне могло пойти на увеличение размеров чеканки собственной монеты.

Одной из мер, которую использовали князья, чтобы получить выгоду от монетной чеканки, было понижение веса монет.[10] По-видимому, и Дмитрий Донской прибег к этой вынужденной мере. Вероятно, последними монетами Дмитрия Донского, несущими читаемые подражания арабской надписи с именем Токтамыша, были монеты с изображением петуха, поскольку их вес несколько ниже веса остальных его именных денег (табл. 1).

Можно предположить, что по возвращении из Орды наследника великого княжения - Василия - Дмитрий Донской, зная, что теперь его старший сын вне опасности, и получив значительную контрибуцию с Новгорода, осуществляет определенные мероприятия в денежном деле, а именно проводит денежную реформу. В результате этой реформы происходит снижение веса монет и коренное изменение в оформлении монетного типа - отказ от арабской надписи восхваляющей золотоордынского хана на реверсе московских денег.

Какие же монеты с обеими "чисто русскими" сторонами могли чеканиться в последние годы княжения Дмитрия Донского? На наш взгляд, их следует искать среди монет, относимых большинством исследователей к не определенным, а Г.А.Федоровым-Давыдовым к чекану Нижнего Новгорода под властью Москвы.

Монеты, чеканенные в Нижнем Новгороде после присоединения его к Москве, Г.А.Федоров-Давыдов распределил на несколько типов.[11] Мы распределили те же монеты на несколько групп, исключив лишь те, на которых не отчеканена или не видна одна из сторон, что важно при определении весового максимума по каждой группе.[12]

Монеты с круговой надписью "Печать князя Великого"

Анонимные монеты последних лет княжения Дмитрия Донского

I группа

№ 711-721 (33 экз.)

л.с. Кентавр; надпись

о.с. Нечитаемое подражание (по типу великокняжеских монет Бориса Константиновича и Василия Кирдяпы)

II группа

№ 722-727 (61 экз.)

л.с. Кентавр; надпись

о.с. Человек с секирой вправо, перед ним человеческая голова

№ 731-737 (41 экз.)

л.с. Кентавр; надпись

о.с. Человек с секирой влево, перед ним человеческая голова.

№ 738, 739 (14 экз.)

л.с. Кентавр; надпись

о.с. Человек с саблей вправо, перед ним человеческая голова

№ 740-754 (34 экз.)

л.с. Кентавр; надпись

о.с. Человек с секирой влево, спереди и сзади звездочка и точки

III группа

№ 755, 761, 762 (7 экз.)

л.с. Кентавр: надпись

о.с. Четвероногое существо вправо; надпись

№ 763-767 (19 экз.)

л.с. Кентавр; надпись

о.с. Четвероногое существо вправо в звездчато-точечном ободке

IV группа

№ 777-785 (15 экз.)

л.с. и о. с. Человек с секирой и саблей вправо; надпись

V группа

№ 786-795 (15 экз.)

л.с. Человек с секирой вправо; надпись

о.с. Человек с секирой вправо, перед ним дерево с птицей, за деревом человеческая голова, в рамке над головой - овал

VI группа

№ 797-814 (42 экз.)

л.с. Голова человека впрямь, над головой треугольник с завитками по бокам; надпись

о.с. Шестилепестковая розетка в звездчато-точечном ободке.

№ 815 (1 экз.)

л.с. Человек вправо с мечом и секирой; надпись

о.с. Шестилепестковая розетка в звездчато-точечном ободке

Анэпиграфные монеты по типам анонимных великокняжеских монет

I группа

№ 817-822 (88 экз.)

л.с. Кентавр

о.с. Нечитаемое подражание (по типу великокняжеских монет Бориса Константиновича и Василия Кирдяпы)

II группа

№ 823, 824 (5 экз.)

л.с. Кентавр

о.с. Читаемое подражание арабской надписи с именем хана Тохтамыша

III группа

№ 825, 826 (27 экз.)

л.с. Кентавр

о.с. Человек с секирой влево (как о.с. № 737)

IV группа

№ 835 (1 экз.)

л.с. и о. с. Поясное изображение человека вправо

№ 836, 837 (18 экз.)

л.с. Знаки, подражающие арабским литерам, вокруг решетки (как о. с. № 545)

о.с. Человек с секирой вправо, перед ним человеческая голова (как о. с. № 726)

В таблице 2 приведены весовые данные анонимных великокняжеских монет внутри каждой группы с указанием весового максимума по каждой группе и в целом. Если расположить их в порядке уменьшения, то получится следующая картина.

V группа 0,89-0,95 г;

IV группа 0,88-0,93 г;

VI группа 0,88-0,91 г;

III группа 0,85-0,92 г;

II группа 0,82-0,90 г;

I группа 0,81-0,87 г.

Ничтожное падение веса, но все же улавливаемое.

Весовой максимум всех анонимных великокняжеских монет составляет 0,85-0,90 г, что близко к весовому максимуму именных денег Дмитрия Донского с ордынской оборотной стороной (табл. 1).[13]

Именные монеты Дмитрия Донского.

Наиболее ранними по времени чеканки следует признать более тяжелые монеты IV, V, VI групп, более поздними - монеты I, II, III групп.

Монеты I, II, III групп имеют одинаковые изображения кентавра на лицевой стороне. Г.А.Федоров-Давыдов, рассматривая эти монеты, отмечает следующее: "Типы с кентавром отличаются большой однородностью. Это явно одна группа близких монет".[14] Далее исследователь приходит к следующему важному выводу, а именно что "эти (анонимные великокняжеские без ордынской о.с. и анэпиграфные - А.К.) монеты можно отнести к одному центру чеканки и примерно к одному периоду".[15] Отнеся данные монеты к чекану московских властей в Нижнем Новгороде, исследователь уточняет время их возможной чеканки. Монеты с обеими русскими сторонами (№ 722-815) он отнес ко времени после 1399 г., когда, по мнению исследователя, для русских княжеств открылась возможность в связи с падением Токтамыша и ослаблением ордынской зависимости чеканить монеты без ордынской стороны.[16] Типы с подражаниями на оборотных сторонах (№ 711-721), по мнению автора книги, были чеканены в самом конце XIV в.

Далее Г.А.Федоров-Давыдов пытается подтвердить такую атрибуцию следующими доводами. Во-первых, эти монеты по манере исполнения надписей не похожи на другие деньги центров великокняжеской чеканки того времени: их отличает отсутствие лигатур в надписях, которые присущи московским монетам.[17] Во-вторых, на них присутствуют сюжеты, свойственные удельной чеканке (воин, кентавр, четвероногое существо), и отсутствует характерное для Москвы изображение ездеца.[18] В-третьих, важно, что большинство этих монет найдено в Суздальско-Нижегородских землях.[19] В-четвертых, по мнению исследователя, существенно то, что среди этих монет ни разу не встречены монеты с именем или частью имени после титула "великий князь", что объяснялось, как считает историк, политическими соображениями.[20]

Однако приведенные Г.А.Федоровым-Давыдовым доводы в пользу предложенной им атрибуции рассматриваемых монет нам кажутся недостаточно убедительными.

Что касается лигатур, то их отсутствие еще не аргумент, так как почти все известные по публикациям ранние анонимные великокняжеские московские монеты с изображением воина в профиль не имеют лигатур и присутствие или отсутствие последних может говорить только о наличии нескольких резчиков монетных штемпелей, работающих в одном центре чеканки и, может быть, даже одновременно, каждому из которых был присущ свой индивидуальный почерк и манера воспроизведения надписей на монетах.

Что касается помещаемых сюжетов, то, как известно, воин в профиль с оружием в руках - это довольно распространенный сюжет именно в Московском княжестве в 80-е годы XIV в.

Анонимная монета Дмитрия Донского 1381-1382

Он встречается как на деньгах Дмитрия Донского, так и на деньгах Владимира Андреевича Серпуховского, совладельца Москвы. В то же время ездец отсутствует на монетах указанных князей и появляется только в княжение Василия Дмитриевича, то есть не ранее 1389 г. Кроме того, изображение в поле монет звездочек и точек - характерная черта именно московской чеканки времени Дмитрия Донского. Эти второстепенные элементы штемпельных композиций встречаются на многих его монетах, особенно на последних - с ордынской оборотной стороной и изображением петуха. Изображение же кентавра присутствует на большей части монет Владимира Андреевича Серпуховского.

Изображение святого Иоанна Крестителя - патрона Ивана Калиты, вероятно, могло быть в 80-х годах ХIV в. только на монетах Московского княжества, и как отметил сам автор книги "использовалось для обозначения имени Ивана как символа единства потомков Калиты".[21]

По поводу находки значительного количества этих монет в пределах Суздальско-Нижегородского княжества, Г.А.Федоров-Давыдов в своей книге 1981 г. замечает: "Сравнительная легкость проникновения московских и суздальско-нижегородских монет (в том числе и части неопределимых) из области Московского княжества в Нижегородские земли и обратно... делает ненадежным определение места чеканки монет по месту их находки".[22]

И, наконец, последний довод исследователя о том, что на указанных монетах после титула "великий князь" отсутствует имя или часть имени, также может быть если не опровергнут, то по крайней мере поставлен под большое сомнение. В книге 1989 г. под № 742 приведены три монеты из Саранского клада. Они отчеканены одним штемпелем лицевой стороны с изображением кентавра. Однако в круговой легенде после титула "князя великого" стоит буква "Д", прочитанная Г.А.Федоровым-Давыдовым как "А".

Анонимная монета последних лет княжения Дмитрия Донского с начальной буквой имени Д (Дмитрий)

На приведенной фотографии (второй из двух под одним и тем же номером) ясно видно, что это именно буква "Д". К тому же буква "А" в то время писалась на монетах так: "Α", "Ʌ". Эти монеты имеют веса: 0,88; 0,92; 0,99 г. Один из экземпляров весит около 1 г., что допускает возможность чеканки их в XIV в.

Одним из князей, чье имя начиналось на букву "Д" и который чеканил монеты на рубеже ХIV-ХV вв., был Даниил Борисович, сын Бориса Константиновича. Но он чеканил свои монеты в конце XIV - первом десятилетии XV в. именуя себя не "великим", а просто князем. К тому же его деньги по внешнему виду и по манере исполнения надписей явно уступают рассматриваемым монетам, что исключает его из возможных "претендентов" их на чеканку.

Другой же князь, чье имя начиналось на букву "Д" и который чеканил монеты в конце ХIV в., был Дмитрий Донской. Косвенным подтверждением чеканки этих денег Дмитрием Донским может служить одна из ранних московских монет ХIV в. с изображением воина в профиль, где также после титула "великий" стоит буква "Д".[23] Надо отметить, что и на актовых печатях Дмитрия Донского встречается сокращение имени до одной буквы. Так, на печатях с изображением святого Дмитрия Солунского справа от изображения помещена буква "Д", указывающая на имя святого и воспроизведенная точно так же, как и на монете № 742.[24]

На основании вышеизложенного мы считаем, что значительная часть анонимных великокняжеских монет, отнесенных Г.А.Федоровым-Давыдовым к чекану Нижнего Новгорода под властью Москвы, была чеканена при Дмитрии Донском в последние годы его жизни, то есть с 1386 г. по 1389 г. Это монеты № 722-817. Вероятно, анонимность данных монет объясняется следующим: повысив статус чеканки оборотных сторон, то есть введя "чисто русские" о.с., Дмитрию пришлось одновременно несколько снизить статус чеканки лицевых сторон - отказаться от помещения своего имени на л.с. и помещать только титул. Вполне возможно, что чеканка указанных монет могла продолжаться и в самом начале княжения Василия Дмитриевича, до получения им ярлыка на великое княжение Владимирское в 1391 г.[25]

Остальные монеты были верно отнесены Г.А.Федоровым-Давыдовым к чекану московских властей в Нижнем Новгороде. Причем первыми из них следует признать монеты с титулом "великий князь" и подражаниями на оборотных сторонах (№ 711-721), так как значительная часть этих денег чеканена московскими штемпелями лицевых сторон с изображением кентавра и штемпелями оборотных сторон монет последних лет суверенной чеканки Нижнего Новгорода, перешедшими из чекана Василия Кирдяпы и Бориса Константиновича.[26] Затем московские власти отказываются от помещения круговой надписи на монетах, чеканенных в Нижнем Новгороде при Василии I Московском, и переходят к чеканке анэпиграфных монет по типам анонимных великокняжеских (№ 817-837). Возможно, причина этому - какая-то реформа, связанная с уменьшением веса денег, так как весовой максимум всех анэпиграфных монет существенно ниже, чем весовой максимум аналогичных рассмотренных выше анонимных великокняжеских денег, и находится в пределах 0,80-0,83 г (табл. 3).

Но не исключено, что для этого могли быть и другие причины - политического характера.

____________________

[1] Федоров-Давыдов Г.А. Указ. соч.; он же. Монеты Нижегородского княжества. М., 1989.

[2] Федоров-Давыдов Г.А. Монеты Московской Руси... С.25. Табл.3.

[3] Федоров-Давыдов Г.А. Указ. соч. С.25.

[4] Федоров-Давыдов Г.А. Монеты Нижегородского княжества... С.21.

[5] Федоров-Давыдов Г.А. Монеты Московской Руси... С.142.

[6] Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т. IV. М., 1988. С.263, 281.

[7] Каштанов С.М. Финансы средневековой Руси. М., 1988. С.7.

[8] Соловьев С.М. Указ. соч. С.281.

[9] Там же. С.287.

[10] Федоров-Давыдов Г.А. Монеты Московской Руси... С.145-147.

[11] Федоров-Давыдов Г.А. Монеты Нижегородского княжества... С.109-130.

[12] Исключены монеты № 728-730; № 756-760; № 768-776; № 796; № 816 и монеты с подражаниями на обеих сторонах № 838-840. Все номера монет, приводимые в тексте, соответствуют номерам монет по книге Г.А.Федорова-Давыдова "Монеты Нижегородского княжества".

[13] Надо отметить, что именные монеты Дмитрия Донского не имеют ярко выраженного весового максимума и показывают примерно равномерное распределение в довольно широком весовом диапазоне.

[14] Федоров-Давыдов Г.А. Указ. соч. С.119.

[15] Там же. С.122.

[16] Там же.

[17] Там же. С.123.

[18] Там же.

[19] Там же. С.122.

[20] Там же. С.119, 124.

[21] Там же. С.125.

[22] Федоров-Давыдов Г.А. Монеты Московской Руси... С.25. Прим.25.

[23] Орешников А.В. Русские монеты до 1547 г. М., 1896. № 904.

[24] Янин В.Л. Актовые печати древней Руси Х-XV вв. М., Т.II. 1970. С.29.

[25] Вероятно, только после получения ярлыка на великое княжение Владимирское Василий решается помещать свое имя на монетах, но увеличение ранга чеканки л.с. повлекло соответственно снижение ранга чеканки о.с., т.е. произошел возврат к ордынским элементам оформления о.с.

[26] На то, что анонимные великокняжеские монеты с изображением кентавра и подражаниями на оборотных сторонах (№ 711-721) были первыми денгами, которые московские власти начали чеканить в Нижнем Новгороде после 1392 г., указывает и Г.А.Федоров-Давыдов. Однако построенный им же на основе штемпельного анализа эволюционный ряд деградации типов со схемой "Иоанн Креститель" показывает, что анонимные великокняжеские монеты с изображением кентавра появились позже, чем остальные анонимные великокняжеские монеты схемы "Иоанн Креститель" (№ 786-795). Это обстоятельство позволяет нам считать последние чеканенными до 1392 г.

Автор благодарен М.П.Сотниковой (ГЭ) и Е.В.Янюшкиной (ГИМ) за предоставленные сведения о монетах.

Таблица 1. Именные монеты Дмитрия Донского в ГЭ и ГИМ.

Именные монеты Дмитрия Донского в ГЭ и ГИМ

Таблица 2. Анонимные великокняжеские монеты из Саранского клада.

Таблица 3. Анэпиграфные монеты по типам анонимных великокняжеских монет из Саранского клада.

[~DETAIL_TEXT] =>

Монеты с круговой надписью "Печать князя Великого"

Анонимные монеты последних лет княжения Дмитрия Донского

I группа

№ 711-721 (33 экз.)

л.с. Кентавр; надпись

о.с. Нечитаемое подражание (по типу великокняжеских монет Бориса Константиновича и Василия Кирдяпы)

II группа

№ 722-727 (61 экз.)

л.с. Кентавр; надпись

о.с. Человек с секирой вправо, перед ним человеческая голова

№ 731-737 (41 экз.)

л.с. Кентавр; надпись

о.с. Человек с секирой влево, перед ним человеческая голова.

№ 738, 739 (14 экз.)

л.с. Кентавр; надпись

о.с. Человек с саблей вправо, перед ним человеческая голова

№ 740-754 (34 экз.)

л.с. Кентавр; надпись

о.с. Человек с секирой влево, спереди и сзади звездочка и точки

III группа

№ 755, 761, 762 (7 экз.)

л.с. Кентавр: надпись

о.с. Четвероногое существо вправо; надпись

№ 763-767 (19 экз.)

л.с. Кентавр; надпись

о.с. Четвероногое существо вправо в звездчато-точечном ободке

IV группа

№ 777-785 (15 экз.)

л.с. и о. с. Человек с секирой и саблей вправо; надпись

V группа

№ 786-795 (15 экз.)

л.с. Человек с секирой вправо; надпись

VI группа

№ 797-814 (42 экз.)

л.с. Голова человека впрямь, над головой треугольник с завитками по бокам; надпись

о.с. Шестилепестковая розетка в звездчато-точечном ободке.

№ 815 (1 экз.)

л.с. Человек вправо с мечом и секирой; надпись

о.с. Шестилепестковая розетка в звездчато-точечном ободке

Анэпиграфные монеты по типам анонимных великокняжеских монет

I группа

№ 817-822 (88 экз.)

л.с. Кентавр

о.с. Нечитаемое подражание (по типу великокняжеских монет Бориса Константиновича и Василия Кирдяпы)

II группа

№ 823, 824 (5 экз.)

л.с. Кентавр

о.с. Читаемое подражание арабской надписи с именем хана Тохтамыша

III группа

№ 825, 826 (27 экз.)

л.с. Кентавр

о.с. Человек с секирой влево (как о.с. № 737)

IV группа

№ 835 (1 экз.)

л.с. и о. с. Поясное изображение человека вправо

№ 836, 837 (18 экз.)

л.с. Знаки, подражающие арабским литерам, вокруг решетки (как о. с. № 545)

о.с. Человек с секирой вправо, перед ним человеческая голова (как о. с. № 726)

V группа 0,89-0,95 г;

IV группа 0,88-0,93 г;

VI группа 0,88-0,91 г;

III группа 0,85-0,92 г;

II группа 0,82-0,90 г;

I группа 0,81-0,87 г.

Ничтожное падение веса, но все же улавливаемое.

Именные монеты Дмитрия Донского.

Анонимная монета Дмитрия Донского 1381-1382

Анонимная монета последних лет княжения Дмитрия Донского с начальной буквой имени Д (Дмитрий)

Но не исключено, что для этого могли быть и другие причины - политического характера.

____________________

[1] Федоров-Давыдов Г.А. Указ. соч.; он же. Монеты Нижегородского княжества. М., 1989.

[2] Федоров-Давыдов Г.А. Монеты Московской Руси... С.25. Табл.3.

[3] Федоров-Давыдов Г.А. Указ. соч. С.25.

[4] Федоров-Давыдов Г.А. Монеты Нижегородского княжества... С.21.

[5] Федоров-Давыдов Г.А. Монеты Московской Руси... С.142.

[6] Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т. IV. М., 1988. С.263, 281.

[7] Каштанов С.М. Финансы средневековой Руси. М., 1988. С.7.

[8] Соловьев С.М. Указ. соч. С.281.

[9] Там же. С.287.

[10] Федоров-Давыдов Г.А. Монеты Московской Руси... С.145-147.

[11] Федоров-Давыдов Г.А. Монеты Нижегородского княжества... С.109-130.

[14] Федоров-Давыдов Г.А. Указ. соч. С.119.

[15] Там же. С.122.

[16] Там же.

[17] Там же. С.123.

[18] Там же.

[19] Там же. С.122.

[20] Там же. С.119, 124.

[21] Там же. С.125.

[22] Федоров-Давыдов Г.А. Монеты Московской Руси... С.25. Прим.25.

[23] Орешников А.В. Русские монеты до 1547 г. М., 1896. № 904.

[24] Янин В.Л. Актовые печати древней Руси Х-XV вв. М., Т.II. 1970. С.29.

Автор благодарен М.П.Сотниковой (ГЭ) и Е.В.Янюшкиной (ГИМ) за предоставленные сведения о монетах.

Таблица 1. Именные монеты Дмитрия Донского в ГЭ и ГИМ.

Именные монеты Дмитрия Донского в ГЭ и ГИМ

Таблица 2. Анонимные великокняжеские монеты из Саранского клада.

Таблица 3. Анэпиграфные монеты по типам анонимных великокняжеских монет из Саранского клада.

Абсолютные весовые нормы денежных единиц Великого княжества Московского должны были ориентироваться на соседствующие более мощные весовые системы, которыми были - с одной стороны - денежные единицы Золотой Орды, с другой - серебряные слитки Великого Новгорода, расходившиеся по территории русских княжеств. Зависимость эта замечена давно и по-разному истолковывается исследователями. Мы предлагаем свое решение этой проблемы, которое, на наш взгляд, может объяснить возникновение 216-денежного рубля, практику клеймения слитков и эволюцию веса слитков и монет Москвы рассматриваемого периода.

На протяжении того отрезка времени, который нас интересует, происходили важные изменения в политической жизни княжеств Северо-Восточной Руси и, в частности, в положении Новгорода Великого. Если в конце XIV в. Новгород сохранял независимость по отношению к Москве, то уже в первой половине XV в. начинается экономическое и политической сближение этих крупных феодальных центров. Все это обусловило поиски наиболее оптимальных форм сближения весовых норм монет Новгорода и Москвы. Собственную монету Новгород начал чеканить только в 1420 г. и до сих пор исследователи не могут однозначно ответить на вопрос: заимствовал ли Новгород у Москвы весовую норму? Поиски ответа на этот вопрос следует искать в событиях, происходивших в этих центрах Руси накануне начала собственной чеканки в Новгороде.

На сегодняшний день довольно хорошо изучены серебряные платежные слитки, бытовавшие на Руси с XII по XV в., которые рассматривались в самых различных аспектах - по весу, пробе, эпиграфике. Монеты Золотой Орды также систематизированы и история денежного дела в Орде достаточно ясна. Сложность составляют только монеты Великого княжества Московского, поскольку до сих пор не существует единой, признанной всеми исследователями систематизации монет Дмитрия Донского и Василия Дмитриевича. В распоряжении исследователей московской чеканки имеется достаточно солидная источниковая база: на сегодня известно около 100 монет Дмитрия Донского (1362-1389), немногим более 1000 денег Василия Дмитриевича (1389-1425) и, только в собрании ГИМ, около 15 тысяч монет Василия Темного (1425-1462).

В нашей работе "О метрологии монетного чекана Москвы последней четверти XIV века" мы предложили схему эволюции весовых норм монет Дмитрия Донского и в настоящей статье будем исходить из этой схемы.[1]

Согласно нашей классификации, чекан Дмитрия донского начался выпуском монет без имени князя, но с титулом "Князя великого" на лицевой стороне и с именем хана Тохтамыша на оборотной стороне, написанным арабскими буквами (подражание золотоордынскому дирхему). Весовая норма этих монет 0,98-1.03 г. Счетный рубль состоял из 200 денег и по содержанию серебра соответствовал рублю-слитку весом 196-205 г. Надо отметить, что в последних исследованиях С.М. Каштанов, на основании изучения величины торговой пошлины (налог с оборота) на Руси XIV-XV вв., убедительно подтвердил точку зрения В.Л. Янина, согласно которой первоначальный счетный рубль Дмитрия Донского состоял из 200 денег, а не из 100, как считал Г.Б. Федоров.[2]

Исследователями было установлено равенство в XIV в. веса трех московских денег двум ордынским дирхемам.[3] В 1380 г. в Золотой Орде при хане Токтамыше (1379- 1395) была проведена денежная реформа, в результате которой был понижен вес дирхема до 1,37-1,43 г.[4] Только в середине 1380-х гг. в Москве заметили нарушение этого равенства и, чтобы восстановить его провели реформу. В результате ее началась чеканка монет по новой весовой норме 0,91-0,95 г с именем князя "Дмитрий". При этом из слитка весом 200 г получалось уже 216 пореформенных монет. Кроме этого, существенным этапом реформы. по нашему мнению, было то, что одновременно с официальным понижением веса монет, чтобы сохранить первоначальное равенство серебра в традиционном 200-денежном счетном рубле и в рубле-слитке, вес рубля-слитка, по нашему мнению, также официально понизили до 182-190 г (0,91 г х 200 = 182 г; 0,95 г х 200 = 190 г), а для того, чтобы отличить эти слитки от более тяжелых старых 200-граммовых, их начали клеймить и, одновременно с этим, - рубить пополам, считая с этого времени московским рублем две полтины весом 91-95 г каждая.

В подтверждение того, что полтина была доминирующим номиналом в московских землях говорят следующие факты. Во-первых, ареал кладов с полтинами, приведенный Г.Б. Федоровым.[5] Здесь можно добавить клад, найденный в Московском Кремле в 1940 г., состоящий из 8 полтин (средний вес определен нами и равен 94,76 г) и 98 золотоордынских дирхемов XIV в.,[6] а также московский клад полтин из Зарядья, найденный в 1967 г. (средний вес 95,43 г).[7] Во-вторых, в пергаментных свитках, найденных в Московском Кремле (комплекс документов датируется по свинцовым вислым печатям 1376-1389 гг.) полтина упомянута так же часто, как и рубль (семь раз против шести).[8] В-третьих, при археологических раскопках в Коломне в Кремле, на соборной площади, в слое, стратиграфически датированном концом XIV - началом XV в., найдена дисковидная свинцовая гирька, вес которой (93,7 г), точно соответствует весу московских полтин того времени.[9]

К концу княжения Дмитрия Донского в результате "ползучего", то есть постепенного незначительного, но прогрессирующего уменьшения, вес его именных денег стал несколько ниже установленной реформой нормы. Это хорошо видно, если сравнить средний вес первых пореформенных монет с именем "Дмитрий", несущих поясное изображение человеческой фигуры в профиль (0,93 г) и стилистически связанных с его первыми дореформенными монетами, со средним весом его последних именных монет, несущих изображение петуха (0,86 г) и стилистически связанных с монетами Василия I. Средний вес всех именных монет Дмитрия равен 0,88 г.[10] Такой же средний вес (0,87 г) имеют анонимные великокняжеские монеты без арабской надписи на оборотной стороне, отнесенные нами к чекану последних лет княжения Дмитрия Донского, то есть к 1386-1389 гг. (приложение 2, рис.47).[11] В данном случае существенно то, что рублю-слитку весом около 190 г соответствовал уже 216-денежный рубль, состоящий из монет весом по 0,88 г. Счетный же 200-денежный рубль монетами такого веса соответствовал бы рублю-слитку с содержанием серебра около 175 г.

Если раньше мы не могли объяснить причину повышения веса московских денег при вокняжении Василия Дмитриевича в 1389 г., то теперь смысл его реформы стал ясен. Мы считаем, что при вокняжении Василия Дмитриевича в 1389 г. было решено восстановить реальное равенство содержания серебра в счетном 200-денежном рубле и рубле-слитке.

Это можно было сделать двумя путями. Один из них предполагал манипуляции с весом слитка: оставив вес деньги конца 1380-х гг. равным 0,87-0,88 г, следовало бы понизить содержание чистого серебра в рубле-слитке до 175 г (отливая слитки из чистого серебра весом 175 г или же добавляя лигатуру). Второй путь заключался в повышении веса деньги до исходной нормы 0,91-0,95 г, установленной в середине 1380-х гг. реформой Дмитрия Донского. Василий I избрал второй путь, что подтверждается данными нумизматики: параметры слитка не изменились, а монеты Василия I конца XIV в. имеют вес более высокий, чем последние монеты Дмитрия Донского. Их весовой максимум равен 0,89-0,98 г,[12] что дает основание считать их чеканенными по норме 0,91-0,95 г, установленной реформой Донского.

Таким образом, результатом реформы Василия I на рубеже 1380-1390-х гг. в Москве стало восстановление равенства серебра в 200-денежном счетном рубле рублю-слитку из чистого серебра весом 182-190 г. И в дальнейшем рубль в Москве также всегда оставался 200-денежным, что подтверждается как письменными источниками, так и данными нумизматики.

Весовая норма 0,91-0,95 г продержалась в Москве до конца первого десятилетия XV в.,[13] хотя в результате "ползучего" снижения вес монет опять стал ниже нормы. Подтверждение этому - монеты Василия I с изображением владимирского барса влево, чеканенные в конце 1390-х - начале 1400-х гг., весовой максимум которых составляет 0,88-0,92 г.[14] Сложилась ситуация, аналогичная той, которая наблюдалась в денежном деле Москвы во второй половине 1380-х гг.

Известно, что около 1410 г. в Москве вновь была проведена денежная реформа, в результате которой произошло снижение веса московской деньги до 0,70-0,79 г.[15] Г.А. Федоров-Давыдов отмечает, что монеты Василия I, чеканенные после 1410 г., имеют устойчивый вес около 0,70-0,78 г с резким преобладанием монет весом 0,75 г.[16]

Мы полагаем, что вторым важнейшим моментом этой реформы явилось литье слитков в два приема с добавлением лигатуры в нижнюю отливку. Общий вес слитка при этом не менялся, и один рубль равнялся двум полтинам весом по 91-95 г каждая. Содержание серебра в слитке, отлитом в два приема, время появления которых мы относим к рубежу первого и второго десятилетий XV в., снижается до величины, близкой к 150 г. Монолитные слитки (рубли и полтины) при этом остаются в обращении. Необходимо отметить одну существенную деталь - двуслойные слитки продолжали клеймить, тем самым официально приравнивая их к находившимся в обращении монолитным.

Показательны в этом отношении клады, найденные в Москве и в непосредственной близости от нее: Серпуховской клад 1819 г. и Московский, из Зарядья, 1967 г. Сохранившаяся часть Серпуховского клада - одна полуполтина, 14 полтин из чистого серебра (средний вес 92,8 г) и 20 полтин с пониженным содержанием серебра в нижней отливке (проба около 500, средний вес 91,8 г). Все слитки клейменые. Разделив на 200 удвоенный вес полтин из чистого серебра, получим величину деньги 0,93 г, т.е. чеканенную в Москве до 1410 г. Клад из Зарядья (2 рубля и 59 полтин) также содержал как монолитные, так и двуслойные слитки. Средний вес полтин - 95,43 г. Оба рубля и 48 из 59 полтин клейменые.

Дальнейшая эволюция веса монет и слитков при Василии Темном представляется нам следующим образом.

С 1425 г. по 1446 г. при Василии Темном монеты чеканятся по весовой норме 0,75 г (у Н.Д. Мец 0,70-0,79 г), то есть по норме последних монет Василия Дмитриевича. В 1446 г. в результате кратковременной победы соперника Василия II в борьбе за великокняжеский стол Дмитрия Шемяки вес московских денег снижается до 0,50-0,54 г и, наконец, достигает 0,37-0,40 г.[17] Эти весовые нормы мы попытались сопоставить с данными веса полтин из Серпуховского клада.[18] Расчет содержания чистого серебра в слитках двойного литья на отмеченное М.П. Сотниковой отношение объема верхней отливки к нижней как 1/2, 1/3, и 1/6 дал величины 140 г, 125 г и 111 г. Разделив эти значения на 200, получим соответственно 0,70 г, 0,63 г и 0,56 г, что соответствует весу московских монет, чеканенных с 1425 г. по 1446 г.

К концу 40-х гг. XV в. при Василии Темном, вернувшем великокняжеский стол, устанавливается весовая норма московских монет равная 0,4 г. Необходимо отметить, что средний вес ранних "малоформатных" новгородских денег, чеканенных до 1447 г., определенный М.П. Сотниковой, равен 0,76 г.[19] Как видим, он совпадает с весом московских монет конца княжения Василия I - начала княжения Василия II. Так что, возможно, правы исследователи, считающие, что новгородцы в 1420 г. заимствовали вес деньги у Москвы. Ученые пока ведут дискуссии как о содержании серебра в новгородском рубле-слитке, так и о величине счетного рубля в начальный период новгородской чеканки. Летописное же упоминание о том, что после событий 1447 г. в Новгороде было решено "переливать старые деньги, а новые ковати в ту же меру на 4 почки", на наш взгляд, может трактоваться следующим образом. Упоминание могло подразумевать количество почек, умолчав о том, что сама почка после событий 1447 г. как в Москве, так и в Новгороде могла измениться. Так как величина почки этого времени нигде в летописных источниках не фигурирует, мы можем предложить своё решение этого вопроса. Если почка в Москве и Новгороде была равна до 1447 г. 0,19 г, то после понижения уставного веса в Москве до 0,4 г. изменилась и величина почки с 0,19 до 0, 20 г. А так как Новгород ориентировался в денежно-весовом отношении на Москву, он так же поднял почку до величины московской, т.е. до 0,20 г. Поэтому фактический вес новгородских денег, чеканенных после 1447 г., совпадает с теоретическим, выведенным М.А.Львовым, и равен 0,8 г.[20] Возможно, правильное решение данного вопроса будет найдено после изучения мелких номиналов - новгородских четверец периода самостоятельности.

Весовая норма 0,4 г оставалась в Москве неизменной до 1533 г. Литье слитков, из-за большого процента лигатуры (применительно к московским полтинам это составляло бы около 40 г чистого серебра на 95 г общего веса слитка), по всей видимости, прекратилось в середине XV в.[21]

Токтамыш-С-Д-782-2

Золотая Орда. Хан Токтамыш. Дирхем. Чекан Сарай ал-Джадид. 782 г.х. (1380/1381 гг).

Москва. Василий I. деньга. 1389-1399 гг.

Москва. Василий I. Деньга. 1389-1399 гг.

____________________

[1] Колызин А.М. О метрологии монетного чекана Москвы последней четверти XV в. // Нумизматический сборник Московского нумизматического общества. № 3. М.. 1994. С. 69-75.

[2] Каштанов С.М. К истории денежного счеты средневековой Руси // Вспомогательные исторические дисциплины, тезисы докладов и сообщений на конференции 27-29 января 1994 г., РГГУ. М., 1994. С. 80.

[3] Кауфман И.И. Русский вес, его развитие и происхождение в связи с историей русских денежных систем с древнейшего времени // ЗНОИРАО. Т. 1. Вып. 1. СПб., 1906. С. 130; Чижов С.И. Дроздовский клаж русских денег времени вел. кн. Василия Дмитриевича Московского // ТНК III. Пг., 1922 С. 8, 9; Шорин П.А. О метрологических особенностях и закономерностях в монетной чеканки Великого княжества Рязанского // В кн.: История и культура древнерусского города (сборник статей, посвященных 60-летию академика В.Л.Янина). М., 1989. С. 224; Янин В.Л. Русские денежные системы IX-XVII веков // Археология СССР. М., 1985. С. 367.

[4] Федоров-Давыдов Г.А. Монеты Московской Руси (Москва в борьбе за независимое и централизованное государство). М., МГУ. 1981. С. 142.

[5] Федоров Г.Б. Происхождение московской монетной системы // КСИИМК. Вып. XVI. 1947. С.113.

[6] Архив Государственного историко-культурного музея-заповедника "Московский Кремль". Фонд 20. № 9. 1941. ЛЛ.99-101; фонд 20. N 6. 1956. ЛЛ.9-13.

[7] Шорин П.А. Московский клад новгородских денежных слитков // НС ГИМ. Ч.5. Вып.1. М., 1977. С.189, 190; Колызин А.М. Указ.соч. С.73, 74.

[8] Bulletin de la Classe historic-philologique de l´Academie Imperiale des Sciences de St-Pétersbourg. Tome 2. St-Pétersbourg, 1845. Бередников Я.И. Записка об открытых в Московском Кремле древностях, представленная второму отделению Академии наук адъютантом Я.И. Бередниковым. (Читано 13 ноября 1843.). Стлб. 55, 56, свитки № VI, № VIII. Спб., 1844.

[9] Мы благодарны А.Б.Мазурову, любезно предоставившему нам сведения об этой находке.

[10] Средний вес определен нами по данным таблицы № 1 приведенной в статье "О монетном чекане в последние годы княжения Дмитрия Донского" // НС МНО № 2. М., 1992. С. 24.

[11] Колызин А.М. К вопросу о метрологии монетного чекана Москвы последней четверти XIV в. // Всероссийская нумизматическая конференция. Вологда, 18-21 мая 1993 г. Тезисы докладов и сообщений. Вологда. 1993. С.31; он же. О метрологии... С.73.

[12] Федоров-Давыдов Г.А. Указ. соч. С.50.

[13] Янин В.Л. Алтын и его место в русских денежных системах // КСИИМК. Вып. 66. 1956. С. 28.

[14] Федоров-Давыдов Г.А. Указ.соч. С.60.

[15] Янин В.Л. Указ.соч. С.28.

[16] Федоров-Давыдов Г.А. Указ соч. С.68.

[17] Мец Н.С. Монеты великого княжества Московского (1425-1462) // НС ГИМ. Ч.3. М., 1974. С.35, 36.

[18] Мы благодарны М.П.Сотниковой, любезно предоставившей нам сведения о пробировании полтин из Серпуховского клада.

[19] Сотникова М.П. Первые монеты Великого Новгорода (1420-1447) // Тезисы докладов и сообщений на Всероссийской нумизматической конференции. Вологда. 1993. С 33-35.

[20] Львов М.А. К вопросу о методике метрологического исследования русских монет XV в. // НС ГИМ. Ч. 3. 1974. С. 135-141.

[21] Федоров Г.Б. Происхождение московское монетной системы // КСИИМК. Вып. XVI. 1947 . С. 118.

[~DETAIL_TEXT] =>

Дальнейшая эволюция веса монет и слитков при Василии Темном представляется нам следующим образом.

Токтамыш-С-Д-782-2

Золотая Орда. Хан Токтамыш. Дирхем. Чекан Сарай ал-Джадид. 782 г.х. (1380/1381 гг).

Москва. Василий I. деньга. 1389-1399 гг.

Москва. Василий I. Деньга. 1389-1399 гг.

____________________

[5] Федоров Г.Б. Происхождение московской монетной системы // КСИИМК. Вып. XVI. 1947. С.113.

[9] Мы благодарны А.Б.Мазурову, любезно предоставившему нам сведения об этой находке.

[12] Федоров-Давыдов Г.А. Указ. соч. С.50.

[13] Янин В.Л. Алтын и его место в русских денежных системах // КСИИМК. Вып. 66. 1956. С. 28.

[14] Федоров-Давыдов Г.А. Указ.соч. С.60.

[15] Янин В.Л. Указ.соч. С.28.

[16] Федоров-Давыдов Г.А. Указ соч. С.68.

[17] Мец Н.С. Монеты великого княжества Московского (1425-1462) // НС ГИМ. Ч.3. М., 1974. С.35, 36.

[20] Львов М.А. К вопросу о методике метрологического исследования русских монет XV в. // НС ГИМ. Ч. 3. 1974. С. 135-141.

[21] Федоров Г.Б. Происхождение московское монетной системы // КСИИМК. Вып. XVI. 1947 . С. 118.

Рубль или полтина?

С.Н. Кистерев в одной из своих работ приводит сообщение (со ссылкой на В.Н. Татищева) о сборе дани с Руси под 1275 г., где написано: "а в сохе числиша 2 мужи работни". Далее он отмечает: "Татары, далекие от земледелия, использовали русское название единицы обложения - "соха", учитывали в соответствии с обычной для них практикой лишь людей, отчего в определении хана соха приравнивалась двум мужам без всякого упоминания об орудиях труда…".[2]

Летописей сообщает под 1384 г., когда Орда обложила Русь тяжелой данью: "бысть велика дань тяжела по всему великому княжению… со всякые деревни по полтине".[3] С.Б. Веселовский показал, что в XIV-XVI вв. типичная русская деревня состояла из двух дворов.[4]

Значит можно допустить, что "соху" с 2 мужи работни" брали с деревни. То есть соха и полтина должны были на определенном этапе, а в данном случае - в конце XIV в. - отождествляться.

В этой связи существенным представляется следующий факт. В известном письме Едигея Василию Дмитриевичу в качестве одного из обвинений великому князю записано: "а что еси ималъ в твоеи державе со всякого улуса з двою сох рубль, и то пак серебро где ся девает?".[5]

И еще один важный факт - в 1992 г. близ г. Рязани был найден именно полуслиток новгородского типа с граффити, на поверхности которого было написано "СОХА".[6]

Таким образом, имеются письменные и эпиграфические подтверждения тому, что среди русских платежных слитков XIV-XV вв., традиционно называемых слитками новгородского типа, именно полтина являлась половиной, а рубль - целым слитком. В противном случае целый слиток следовало бы называть двухрублевиком, а такой номинал не известен по письменным источникам средневековой Руси. Так же имеется указание в новгородских письменных источниках XV в. "а гривна серебра - рубль". Таким образом, и по новгородским источникам целый слиток являлся рублём.

Рубль XIV - первая половина XV в.

Полтина - номинал, характерный для земель Великого княжества Московского.

В.Л. Янин показал, что монетная чеканка одновременно началась на тех территориях, денежное обращение которых было связано с употреблением низовского рубля, то есть древней "гривны серебра".[7]

Установленный теоретический вес "гривны серебра" равен 204,756 г. Практический вес большинства "гривен серебра" равен 196-197 г. По мнению исследователя, первые московские деньги чеканились из расчета 200 денег из "гривны серебра". Этой же точки зрения придерживался И.Г. Спасский, считавший, что 200-денежный рубль сохранялся в Москве до середины XV в., а затем стал лишь счетной единицей.

Первое официальное понижение веса московской деньги с момента начала собственной чеканки в 1381 г. было связано с денежной реформой Токтамыша 1380 г., понизившей вес дирхема.

Существенным этапом реформы Дмитрия Донского было также то, что одновременно с официальным понижением веса монет, чтобы сохранить первоначальное равенство серебра в традиционном 200-денежном счетном рубле и в рубле-слитке, вес рубля-слитка, также официально понизили до величины, близкой к 190 г, а для того, чтобы отличить эти слитки от более тяжелых старых 200-граммовых, их начали рубить пополам, считая с этого времени московским рублем две полтины весом ок. 95 г , а также клеймить.[8]

В подтверждение точки зрения автора, что полтина была доминирующим номиналом именно в московских землях, говорят следующие факты. Во-первых, топография кладов с полтинами. Добавлю клад, найденный в Московском Кремле в 1940 г., состоящий из 8 полтин (средний вес ок. 95 г) и золотоордынских дирхемов XIV в., а также московский клад полтин из Зарядья, найденный в 1967 г., где из 61 слитка 59 были полтинами (средний вес 95 г).[9] Во-вторых, в пергаментных свитках, найденных в Московском Кремле в 1843 г. (комплекс документов датируется по свинцовым вислым печатям 1376-1389 гг., т.е. временем княжения Дмитрия Донского) полтина упомянута чаще, чем рубль.[10]

В-третьих, единичные находки полтин зафиксированы так же чаще именно в Московских землях.

Очередным подтверждением того, что половины слитков - полтины - это по сути именно "московский" номинал для того времени, является обнаружение слитков-полтин при раскопках в 2007 г. в Тайницком саду Московского Кремля (вес: 95,32 г, 97,45 г, 99,33 г, 99,33 г). Существенно, что целых рублей на территории Кремля до сих пор не найдено ни одного. Еще одним подтверждением доминирующего обращения слитков-полтин именно в Великом княжестве Московском служит средневековый московский документ - чернильная берестяная грамота, найденная в Московском Кремле в 2007 г. В её тексте восемь раз упомянуты полтины, в то время как рубль только один раз и то, как счетное понятие - суммарное подведение подсчетов в полтинах.[11] Кроме того, при археологических раскопках в Москве и Коломне в слоях конца XIV - начала XV в. найдены гирьки, вес которых около 93 г, то есть соответствует весу московских полтин того времени.

Как видно, платежные слитки, найденные в кладах и при раскопках в Москве, подтверждают то, что полтина в XIV-XV вв. была доминирующим номиналом именно в Московских землях.

Половина слитка - полтина XIV-XV вв.

Половина слитка - полтина XIV-первая половина XV вв.

____________________

[1] Колызин А.М. Торговля древней Москвы (XII - середина XV в.). М. 2001. С. 148-151; он же. Два сюжета из истории русского денежного дела XIV-XV вв. // Средневековая нумизматика Восточной Европы. М.2006. С. 98, 99; Кучкин В.А. Рубль и его фракции по документальным данным XIV - первой трети XVI в. // Поволжье в средние века. Тезисы докладов Всероссийской научной конференции, посвященной 70-летию со дня рождения Германа Алексеевича Федорова-Давыдова (1931-2000). Нижний Новгород. 2001. С. 141-147; он же. Договорные грамоты московских князей. М. 2003. С. 267; Сотникова М.П. Из истории обращения русских серебряных платежных слитков в XIV-XV вв. (Дело Федора Жеребца 1447 г.) // Советская археология. 1957. С.56; она же. Эпиграфика серебряных платежных слитков Великого Новгорода XII-XV вв. // Труды Государственного Эрмитажа. Т. 4. Нумизматика. Вып. 2. Л. 1961. С.47; Спасский И.Г. 1970. Русская монетная система. Л. 1970. С. 75, 76; Янин В.Л. Алтын и его место в русских денежных системах XIV-XV вв. // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. М. 1956. Вып. 66. С. 25).

[2] Кистерев С.Н. К характеристике системы даней в Древней Руси // Культура славян и Руси. Сборник статей в честь 90-летия Б.А.Рыбакова. М. 1998. С. 345.

[3] Московский летописный свод конца XV века // ПСРЛ. Т. 25. М.-Л., 1949. С. 211.

[4] Веселовский С.Б. Подмосковье в древности. М. 2002. С. 31, 32.

[5] Послание Едигея великому князю Василию Дмитриевичу (декабрь 1408 г.). - В.кн.: Горский А.А. Москва и Орда. М. 2000. С. 196, 197; Насонов А.Н. Русская Земля и образование территории Древнерусского государства. Монголы и Русь. СПб. 2002. С. 328.

[6] Мельникова А.С., Дядченко О.С. Свод кладов с русскими монетами, поступившими в Отдел нумизматики Государственного Исторического музея в 1989-1993 гг. // НС ГИМ. Ч. XIII. М. 1998. С. 100, 101, 112, 116; Янюшкина (Глазунова) Е.В. Рубль в XIV-XVв. // НС ГИМ. 2001. С. 137.

[7] Янин В.Л. Русские денежные системы XI-XV вв. // Археология СССР. Древняя Русь: город, замок, село. Глава 8. М. 1985. С. 366, 367.

[8] Колызин А.М. О весовых нормах монет, рубле-слитке и счетном рубле великого княжества Московского последней четверти XIV - первой половины XV века // Нумизматический сборник. ГИМ., Ч.13. М. 1998. С. 54.

[9] Шорин П.А. Московский клад новгородских денежных слитков // НС ГИМ. Т. 5. Вып. 2. М. 1977. С. 189, 190.

[10] Бередников Я.И. Записка об открытых в Московском Кремле древностях. СПб. 1844.

[11] Гиппиус А.А., Зализняк А.А., Коваль В.Ю. Берестяная грамота из раскопок в Московском Кремле // Московский Кремль XIV столетия. Древние святыни и исторические памятники. (Памяти святейшего патриарха Московского и Всея Руси Алексия II). М., 2009. С. 442-447.

[~DETAIL_TEXT] =>

Рубль или полтина?

Рубль XIV - первая половина XV в.

Полтина - номинал, характерный для земель Великого княжества Московского.

В-третьих, единичные находки полтин зафиксированы так же чаще именно в Московских землях.

Половина слитка - полтина XIV-XV вв.

Половина слитка - полтина XIV-первая половина XV вв.

____________________

[3] Московский летописный свод конца XV века // ПСРЛ. Т. 25. М.-Л., 1949. С. 211.

[4] Веселовский С.Б. Подмосковье в древности. М. 2002. С. 31, 32.

[9] Шорин П.А. Московский клад новгородских денежных слитков // НС ГИМ. Т. 5. Вып. 2. М. 1977. С. 189, 190.

[10] Бередников Я.И. Записка об открытых в Московском Кремле древностях. СПб. 1844.

[DETAIL_TEXT_TYPE] => html [~DETAIL_TEXT_TYPE] => html [PREVIEW_TEXT] =>

Рубль или полтина?

[~PREVIEW_TEXT] =>

Рубль или полтина?

Важным показателем, характеризующим экономическое развитие Руси и Москвы в частности, является торговля, а одними из её неотъемлемых элементов - цены на товары. Для периода превращения Москвы из главного города великого княжества в столицу Русского государства на рубеже XV-XVI вв. они реконструируются, в основном, по письменным материалам - летописям и актам, записям, оставленным иностранцами. Первостепенным источником, в котором имеются указания на цены для более раннего времени, являются берестяные грамоты, найденные при раскопках в древнерусских городах, подавляющее большинство из которых обнаружены в культурном слое Великого Новгорода. Цены менялись и с течением времени, и варьировались в зависимости от разных факторов. Следует учитывать, что различия в ценах на один и тот же товар, зафиксированные в источниках, объясняются тем, что не всегда указывался его сорт (особенно это очень характерно для пушнины). Важно, что и денежные единицы, в которых оценивался товар, в серебряном выражении были различны в эпоху феодальной Руси. В разных княжествах цены выражались в деньгах этого княжества, свои счетные и денежно-весовые единицы, поэтому следует учитывать, где именно был составлен конкретный письменный источник. Как видно, цены определялись многими факторами, поэтому их реконструкция для рассматриваемого времени - дело непростое и требующее от исследователя сопоставить все имеющиеся данные.

Изучением динамики цен занимался А.Г. Маньков, который детально рассмотрел динамику ценообразования в Русском государстве в XVI в.[1] До этого в русской исторической литературе почти не было работ по этой теме.[2] Для более раннего периода - русского средневековья - реконструкцию цен одним из первых предпринял в XIX в. Н.Я. Аристов.[3] Автор данной статьи так же касался этой темы, но в более узком хронологическом интервале (до середины XV в.).[4] Эта статья представлена с учетом привлечения и анализа дополнительной литературы и источников, и расширением временных границ рассматриваемого вопроса.

Необходимо отметить, что выводы, к которым приходили исследователи, касающиеся в той или иной степени древнерусских цен, были ошибочны именно из-за того, что на момент проводимых ими расчетов нумизматические исследования были еще несовершенны. Надо учитывать то обстоятельство, что пытаться реконструировать цены исследователи начали только в XIX в., а нумизматика средневековой Руси также стала привлекать к себе основную массу исследователей только с середины XIX в. Данные нумизматики - важнейший источник по этой теме. Атрибуция, и прежде всего метрология, русских монет периода феодальной раздробленности требует кропотливой работы ученого. Даже сегодня, когда прошло уже около двух веков с момента начала научного изучения денежного дела средневековой Руси и Москвы в частности, остается много спорных вопросов, по которым нумизматы не могут прийти к общему мнению. Порой взятые изначально ошибочные данные, приводили к неверному конечному результату. Например, большинство нумизматов XIX - первой половины XX в. отождествляли половину серебряного платежного слитка XIV-XV вв. с древнерусским рублем. В.Л.Янин в своих работах показал, что рубль конца XIII - первой половины XV в. - это не половина, а целый слиток серебра, пришедший первоначально в Великом Новгороде на смену другому, более древнему (XII-XIII вв.) платежному слитку - гривне серебра (илл. 1, 2).[5]:

Русь. XIV - первая половина XV в. Рубль. Серебро. Литье.

Илл. 1. Русь. XIV - первая половина XV в. Рубль. Серебро. Литье.

Великое княжество Московское. Последняя треть XIV - начало XV в. Полтина. Серебро. Литье.

Илл. 2. Великое княжество Московское. Последняя треть XIV - начало XV в. Полтина. Серебро. Литье.

Это нашло подтверждение и в работах современных исследователей.[6]

В данной работе автор приводит упоминания о ценах, имеющиеся в письменных источниках, и, опираясь на новейшие нумизматические исследования, пытается реконструировать цены русского средневековья. Интерес представляют в первую очередь цены, существовавшие в Москве и Московском княжестве. Данных о них в источниках немного, поэтому будут привлечены указания о ценах, существовавших и в других соседних регионах, так как они во многом, как будет показано, отражают реальные цены всего русского средневековья. Что важно, в статье учитываются различия в денежно-весовых системах русских княжеств.

Одним из первостепенных источников являются берестяные грамоты. Так о стоимости ржи сообщает берестяная грамота № 442 найденная в Новгороде в слоях первой половины XIII в.: “9 гривено половоза рож”.[7] Здесь надо отметить, что в данном тексте слово "гривено" означает "гривна кун", то есть примерно пятьдесят граммов чистого серебра. Значит половина воза ржи, судя по этой грамоте, на момент написания ее автором стоили около 450 г. серебра. По наблюдениям Н.Я.Аристова, отношение цены овса к цене ржи в разные годы колебалось в пределах от 1/3 до 1/2.[8]

В другой новгородской берестяной грамоте № 420, датированной первой половиной - серединой XIII в., сообщается, что 40 бобровых шкурок были проданы за десять гривен серебра.[9] “Гривной серебра” в указанное время назывался серебряный слиток весом 200 г., следовательно, 40 бобровых шкурок были проданы за десять серебряных слитков по 200 г. каждый. Отсюда получаем, что одна бобровая шкурка стоила пятьдесят граммов серебра или одну гривну кун.

Грамота из Старой Руссы под № 2 , найденная в слоях первой четверти XV в., имеется указание на стоимость соленой рыбы - “по пяти гривен бочка”.[10] В данном случае под гривной подразумевалась “гривна кун”, то есть 50 граммов серебра.

Также сообщают о ценах средневекового времени и другие письменные источники - псковские летописи. В 1434 г. в Пскове было “хлеба много, по 9 денег зобница ржи”.[11] Под 1466 г. в этой же летописи сообщается: “... хмель был дорог, по сту денег зобница”.[12] Отметим, что с 1425 г. по 1510 г. в Пскове в обращении находились деньги местного городского чекана и каждая такая монета весила 0,75-0,79 г серебра. Псковская зобница в XV в. была равна 15 пудам, или общерусской кади (бочке, окову), то есть примерно 230 кг.[13] Отсюда видно, что в урожайные годы на Руси в XV в. Пятнадцать пудов ржи (один оков) оценивались примерно в 6 граммов серебра.

В Никаноровской летописи под 1422 г. сообщается: “глад был силен по всей Руской земли. На Москвы оковъ ржи по рублю, а на Костроме по два рубля, а в Новгороде в Нижнем по двести алтын оков ржи”.[14] Известно, что рубль в Москве в то время состоял из 200 денег, а учитывая то, что вес московских денег в указанные годы был равен 0,75-0,79 г (то есть рубль весил около 150-160 г), получаем, что оков ржи в неурожайные, голодные годы в Московском княжестве оценивался в пределах от 150 до 320 граммов серебра.

Скудные, но все же данные о ценах русского средневековья можно почерпнуть из заемной кабальной грамоты, написанной в 1389 г. в Константинополе митрополитом Киприаном и ростовским архиепископом Феодором Николаве Нотаре Диорминефту, у которого священнослужители взяли взаймы “рублев старых Новгородскых тысячу”. При этом они обещали в случае неполной отдачи рублями заменить недостающее количество рублей “белкы добрыя тысячу по пяти рублев”.[15] В данном случае под белками, видимо, подразумевались меховые беличьи шкурки. Отмечено также, что эти беличьи шкурки должны быть хорошего качества. А.Л. Хорошкевич отмечает, что в XIV-XV вв. пушной оброк чаще всего уплачивался “белами”, то есть белками, так как “термин “бела” обозначал собой, по-видимому, беличью шкурку.”[16] О тождестве терминов “бела” и “белка” на Руси свидетельствует их взаимозаменяемость в актах. Это видно из текста Двинской уставной грамоты 1397/1398 гг., а также из уставной договорной грамоты великого князя московского Василия Дмитриевича и митрополита Киприана от 28 июня 1404 г.[17] Важно, что во время написания заемной кабальной грамоты 1389 г., как установлено В.Л. Яниным, московскому рублю-слитку соответствовал счетный рубль из 200 денег, каждая из которых весила около одного грамма.[18] В данном случае необходимо учитывать тот факт, что в 80-х гг. XIV в. “старым новгородским” рублем называли слиток серебра весом около 200 г.[19]

К данному источнику - заемной грамоте митрополита Киприана, обращался и Н.Я. Аристов: “Здесь зачислено на рубль 200 белок; но рубль (московский - А.К.) был вдвое менее новгородского, то полагали по 100 белок за рубль в XIV в.” Теперь ясно, что исследователь, опираясь на неверные данные, получил в итоге верный результат. Дело в том, что Аристов принимал московский рубль равным 100 деньгам, а составляющую рубля - московскую гривну - равной 10 деньгам. В итоге результат получился верный, т.е. одна белка приравнялась к московской деньге, так как в действительности московский рубль состоял из 200 денег или из 10 гривен по 20 денег каждая.[20] Как видно, беличья шкурка в конце XIV в. стоила одну серебряную московскую деньгу, то есть приравнивалась в Москве по стоимости примерно к одному грамму серебра.

Однако стоимость белок могла колебаться в зависимости от их сорта. Подтверждение этому имеется в русских письменных источниках конца XIV - XV в. Так в купчей Михайловского Архангельского монастыря конца XIV - начала XV в. на половину села зафиксировано равенство ста белок рублю: “А дали на той половине села семь рублев, а по сту белки за рубль...”[21] В духовной 1430 г. указано, что за 3 рубля без 2 гривен давалось 7 сороков бел. Из этих источников видно, что 280 белок стоили 560 денег, а одна белка стоила две деньги. Сигизмунд Герберштейн будучи в Москве в 1517 и 1526 годах в своих "Записках о Московии" отмечает, что самые дешевые сорта беличьих шкурок стоять одну-две деньги за шкурку.[22] А учитывая соотношение мелкой медной монеты в Москве в первой трети XVI в. - пула - к серебряной деньге-"московке", как 60 к 1, можно рассчитать, что одна самая простая беличья шкурка стоила от 60 до 120 медных монет - пул. Кроме того, отсюда можно вывести и стоимость меди. Если пуло конца XV - начала XVI в. в Москве весило около 0,42 г[23], то 60 таких монет весили 25 г. Разделив 25 на вес золотника получаем, что примерно 6 золотников меди приравнивались к 0,4 г серебра. То есть 15 золотников меди оценивались в 1 г серебра.

В записях посла Венецианской республики в Персию А. Контарини, который на обратном пути посетил в 1477 г. Москву, упоминаются московские цены в 70-х гг. XV в.: “(Русские - А.К.) продают огромное количество коровьего и свиного мяса; думаю, что за один маркет его можно получить более трех фунтов. Сотню кур отдают за дукат (золотая монета весом около 3,5 г - А.К.); за эту же цену-40 уток, а гуси стоят по три маркета за каждого”.[24]

Можно обратиться к ценам в 1518 г. Так 1 венгерский флорин в Москве стоил 17 алтын; 1 гривна или марка лучшей глазури стоила 1 венгерский флорин или 20 алтын; 24 пуда меда стоили 5 венгерских флоринов без 10 больших денег (деньги новгородского типа, весом около 0,8 г - А.К. (илл. 3):

Великий князь Иван III (1462-1505). Деньга новгородского типа. Серебро. Чеканка.

Илл. 3. Великий князь Иван III (1462-1505). Деньга новгородского типа. Серебро. Чеканка.

24 четверти муки стоили также 5 венгерских флоринов без 10 больших денег; 36 четвертей овса стоили 3 венгерских флорина и 12 денег (деньги московского типа, весом около 0,4 г - А.К.).[25]

Отметим, что флорин, как и дукат, являлся золотой монетой и весил около 3,5 г (илл. 4):

Великий князь Иван III (1462-1505). Деньга новгородского типа. Серебро. Чеканка.

Илл. 4. Венеция. XV в. Дукат. Золото. Чеканка.

[26] Существенно, что монеты Василия III (1505-1533 гг.) (илл. 6):

Великий князь Василий III (1505-1533). Деньга московского типа. Серебро. Чеканка.

Илл. 5. Великий князь Иван III (1462-1505). Деньга московского типа. Серебро. Чеканка.

ко времени княжения которого относится приведенное выше сообщение, чеканились по весу монет его предшественника - Ивана III, находившихся в обращении в то время, когда в Москве побывали И. Барбаро и А. Контарини (илл. 5):

Великий князь Иван III (1462-1505). Деньга московского типа. Серебро. Чеканка.

Илл. 6 Великий князь Василий III (1505-1533). Деньга московского типа. Серебро. Чеканка.

А так как 1 флорин (дукат) приравнивался к 17 алтынам, а алтын состоял из 6 московских денег (весом около 0,4 г. каждая), то алтын равнялся примерно 2,4 г. серебра. Получаем, что и в XV в. 3,5 г. золота были равноценны 41 г серебра. Следовательно, 24 пуда меда или 24 четверти муки оценивались примерно в 196 г, а один пуд меда или четверть муки в Москве в конце XV – первой трети XVI в. оценивались примерно в 8,2 г серебра, т.е. стоили около трех с половиной алтынов.

А. Контарини отмечает, что сотня кур или 40 уток стоили 1 дукат. С учетом приведенных нами расчетов получаем, что 1 курица оценивалась в 0,41 г. серебра. Утка же по сообщению Контарини оценивалась в 2,5 раза дороже. Таким образом, на московском рынке во второй половине XV - первой трети XVI в. можно было купить за одну московскую деньгу - одну курицу, а за пять московских денег - двух уток.

Отмечу, что данная реконструкция цен носит отчасти условный характер, так как некоторые товары, безусловно, в розницу могли стоить дороже, чем оптом. Свидетельство этому находим в тексте упомянутой выше старорусской грамоты № 2. В грамоте сообщается, что автор письма - Кузьма - торгует вместе с компаньонами-складниками солью в Новгороде “у моста”. Причем, судя по тексту, соль более выгодно продавать оптом, хотя при этом владельцы товара теряют в цене.[27]

На рубеже XIV-XV вв. Троице-Сергиев монастырь купил у князя Петра Дмитриевича двор в Дмитрове за 6 рублей.[28] В первом десятилетии XV в. тем же монастырем было куплено под Радонежем пять деревень за 32,5 рубля.[29] Умножая 32,5 (руб.) на количество денег в московском счетном рубле (200) и на вес одной московской деньги, чеканенной до реформы 1409 г. (0,93 г), получаем выражение той же суммы в серебре - 6 кг 45 г. Осьмина рассола в 1430 г. была куплена для монастыря в одной из варниц у Соли-Галицкой за триста бел.[30] Двор с огородом у Соли Переяславской был куплен за 2 рубля.[31] Большую ценность, безусловно, представляли изделия ювелиров, и в частности украшения. Яхонтовые серьги, например, в одной из грамот, датированной 1454 г., оценивались в 15 рублей.[32] Здесь надо учитывать, что к 1446 г. в Москве вес деньги был снижен до 0,4 г. Следовательно, данные яхонтовые серьги оценивались в 1 кг 200 г чистого серебра.

О ценах на продукты питания и скотину так же имеются упоминания в средневековых русских источниках. Так, в середине XV в. полоть мяса стоила два алтына (4,8 г серебра), мех овса - алтын (2,4 г серебра), коврига хлеба стоила одну московскую деньгу (0,4 г серебра), баран оценивался в 10 денег (4 грамма серебра).[33] Точно такие же цены на барана и мех овса зафиксированы и в другом источнике, датированном 1506 г. Здесь же указано, что полоть мяса стоила десять денег (а не 12, как в предыдущем случае), воз сена - алтын.[34] В 60-80 х гг. XV в. конь стоил от 1 до 6 рублей, то есть примерно от восьмидесяти до пятисот граммов чистого серебра.[35] Надо отметить, что эти расчеты проведены для полновесных монет, т.е. чеканенных по уставной норме 0,4 г, т.е. исходя из расчета 200 денег- "московок" на рубль серебра равный 80 г. Реальный же вес монет бывает часто немного ниже нормы за счет истертости при обращении. Так по данным Г.Б.Федорова деньги-"московки" из обращения второй половины XV - первой трети XVI в. показывают часто вес близкий к 0,35 г.[36] В этой связи уместно вспомнить сообщение Сигизмунда Герберштейна о том, что "рубль - двести двадцать две деньги".[37] То есть 80 г : 222 = 0,36 г. Что соответствует действительности. Видимо с учетом злоупотреблений (известный нумизматам как денежный кризис начала XVI в.), приводимых к стихийному обрезыванию монеты, рубль монетами стал неполноценным и его "брали на вес", что и соответствовало по весу 222 деньгам-"московкам". Слово "московски" в данном случае беру в кавычки, т.к. это общеизвестное название монеты, чеканенной в то время не только в Москве (в основной своей массе), но и в Твери, причем вес их был одинаков и равен половине веса одновременных им денег новгородского чекана.

Иногда источники сообщают и о ценах на холопов. Так, в духовной грамоте инока Ионы Михайловича (Плещеева) 1482 г. указана цена одного холопа - два рубля (160 г серебра - А.К.).[38]

Сигизмунд Герберштейн в своих "Записках о Московии" отмечает: "Лисьи меха, в особенности черные, из которых по большей части делают шапки, ценятся очень дорого, они продаются за десять, а иногда и за пятнадцать золотых". Бобровые же меха по его наблюдениям Москве самые дорогие. Но в этом случае он не называет цену.[39]

Упомянем духовную грамоту 1525 г., в которой указаны цены на некоторые товары: конь - 3 рубля, “кафтан куней” - 4 рубля, “шуба кунья” - 2 рубля, “шуба белья (беличья - А.К.)” - 20 алтын, шлем - 20 алтын, кольчуга - 70 алтын, “серьги яхонты” - 10 рублей.[40] Судя по тому, что цены на коней, а также на яхонтовые серьги за 50-70 лет практически почти не изменились, можно допустить, что на одежду и предметы вооружения цены и в XV в. были аналогичны тем, которые представлены в указанной грамоте XVI в.

С. Герберштейн отмечает, что последствием сильнейшей засухи 1525 г. явилась такая дороговизна на хлеб в Москве, что "то, что раньше покупалось на три деньги, потом покупалось за двадцать-тридцать".[41] Рост цен на хлеб в Москве в несколько раз из-за засухи зафиксирован и в другом месте его сочинения.[42] Иногда у Герберштейна встречаются сообщения об оценке труда и услуг. Так наемным рабочим - поденьщикам - платили за день работы полторы деньги-"московки" (около 0,6 г серебра), а ремесленникам - две деньги (около 0,8 г серебра). Оплата за использование лошади, взятой у частного лица на время для почтовых услуг и езды, оценивалась в шесть денег за 10-20 верст.[43]

Видно, что в Москве и других древнерусских городах цены на товары практически совпадали или были очень близки, а, следовательно, были общерусскими. В то же время нельзя забывать о том, что относительная стабильность и равенство цен имели место быть лишь в спокойные времена, когда не было ни социально-политических потрясений (войны, эпидемии), ни стихийных бедствий (засуха, дожди, морозы). В таких обстоятельствах цены могли складываться в каждом регионе свои, в зависимости от того, насколько эти события и бедствия затронули данную территорию.

____________________

[1] Маньков А.Г. Цены и их движение в Русском государстве XVI века. М.;Л., 1951.

[2] Можно привести работы О.В. Ключевского и Н.А. Рожкова, о которых Маньков А.Г. отозвался критически в своей книге, как написанными "с позиций буржуазной экономической науки", при этом отметив серьезные недостатки в их исследованиях, главным образом за отсутствие статистических выкладок. См. Маньков А.Г. Цены и их движение в Русском государстве XVI века. С. 7; Ключевский В.О. Русский рубль XVI-XVIII вв. и его отношение к нынешнему // Опыты и исследования. 1918. С. 107-183; Рожков Н. Сельское хозяйство Московской Руси в XVI в. М., 1899.

[3] Аристов Н.Я. Промышленность Древней Руси. СПб., 1866.

[4] Колызин А.М. Торговля древней Москвы (XII - середина XV в.). М., 2001. С.52-58.

[5] Янин В.Л. Алтын и его место в русских денежных системах XIV-XV вв. // КСИИМК. Вып. 66. 1956. С. 22-23.

[6] Колызин А.М. Два сюжета из истории русского денежного дела XIV-XV вв. // Сб. "Средневековая нумизматика Восточной Европы" Т. 1. М., 2006. С. 97-100.

[7] Арциховский А.В., Янин В.Л. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1962-1976 гг.) М., 1977. № 442.

[8] Аристов Н.Я. Промышленность Древней Руси. С. 293.

[9] Арциховский А.В., Янин В.Л. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1962-1976 гг.). № 420.

[10] Там же. № 2.

[11] Псковская первая летопись. Тихановский список // Псковские летописи. М.;Л., 1941. С. 42.

[12] Там же. С. 71.

[13] Леонтьева Г.А., Шорин П.А., Кобрин В.Б. Ключи к тайнам Клио. М., 1994. С. 192-193.

[14] ПСРЛ. Т.27. М.;Л., 1962. С. 100; Т. 25. М.;Л., 1949. С. 245.

[15] Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией. Т. I. СПб., 1841. С. 473-474. № 252.

[16] Хорошкевич А.Л. Торговля Великого Новгорода в XIV-XV вв. М., 1963. С. 55-56.

[17] ААЭ. Т. I. СПб., 1836. № 13. С. 8-9; Древнерусские княжеские уставы XI-XV вв. М., 1976. С. 177.

[18] Янин В.Л. Алтын и его место в русских денежных системах XIV-XV вв. // КСИИМК. Вып. 66. 1956. С. 25-26.

[19] Янин В.Л. Русские денежные системы IX-XV вв. // Археология СССР. Город. Замок. Село. М., 1985. С. 366; Колызин А.М. К вопросу о метрологии монетного чекана Москвы последней четверти XIV века // Всероссийская нумизматическая конференция. Вологда, 18-20 мая 1993 г. Тезисы докладов и сообщений. Вологда. 1993. С. 31.

[20] Аристов Н.Я. Промышленность Древней Руси. С. 301.

[21] ГВНП. М.-Л., 1949. № 123. С. 182.

[22] Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии. М., 1988. С. 128.

[23] Гайдуков П.Г. Медные русские монеты конца XIV-XVI веков. М., 1993. С. 202-203.

[24] Амброджо Контарини. Путешествие в Персию // Барбаро и Контарини о России. К истории русско-итальянских связей. Л., 1971. С. 228.

[25] Потин В.М. Золотые западные монеты на территории Русского государства XIV-XVII вв. // Русская нумизматика XI-XX вв. Материалы и исследования. ГЭ. Л., 1979. С. 17.

[26] Фенглер Х., Гироу Г., Унгер В. Словарь нумизмата. М., Изд. 2-е. 1993. С. 100.

[27] Арциховский А.В., Янин В.Л. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1962-1976 гг.). № 2.

[28] АСЭИ. Т. I. М., 1952. № 13. С. 33.

[29] Там же. № 15. С. 33.

[30] Там же. № 72. С. 65.

[31] Там же. № 83. С. 70.

[32] Там же. № 251. С. 179.

[33] Там же. № 260, 261. С. 189-190.

[34] Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией Императорской академии наук. Т. I. СПб. 1836. № 144. С. 116.

[35] АСЭИ. Т. I. № 381. С. 278., № 499. С. 377; Таможенная Белозерская Грамота // ААЭ. СПб., 1836. Т. I. № 134. С. 99-101.

[36] Федоров Г.Б. Московские деньги времени великих князей Ивана III и Василия III // КСИИМК. М., 1949. № XXX. С. 70-81.

[37] Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии. С. 123.

[38] АСЭИ. Т. I. М., 1952. № 499. С. 377.

[39] Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии. С. 128.

[40] Акты Русского государства 1505-1526 гг. М., 1975. № 251. С. 253-254.

[41] Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии. С. 130.

[42] Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии. С. 155.

[43] Сигизмунд Герберштейн. Записки о Московии. С. 121-122.