Ар-нуво – цельное, характерное явление. Хотя эта вспышка была сколь яркой, столь и недолгой. Считается, что стиль зародился в 1880-х, его расцвет пришёлся на рубеж эпох, а к началу Первой мировой войны он уже почти сошёл на нет, оттесненный набирающим силу ар-деко. Название стилю дал парижский магазин антиквара Самуэля Бинга. Бинг специализировался на искусстве Востока и в 1895 году, почувствовав новую моду, переориентировал свою лавку с азиатских древностей на торговлю современными мастерами.


Вильгельм Лукас фон Кранах. Корсажная брошь Горгона. 1902.
Золото, опал, нефрит, яшма, изумруды, жемчуг. Фото: Kunstgewerbemuseum, Berlin

Он представлял мебельщиков, художников декоративно-прикладного искусства и ювелиров. Все сколько-нибудь значимые мастера с ним сотрудничали, а его сын Марсель наряду с ювелиром Эдвардом Колонна стали предвестниками стиля. Вслед за Бингом галереи Art Nouveau открыли другие предприимчивые торговцы, активно популяризирующие новое искусство.

Бинг же, имевший связи с Америкой, способствовал продвижению ар-нуво за океан, где появились свои мастера и фирмы, в том числе марка Tiffany&Co.


Tiffany&Co. Брошь «Стрекоза». Фото: Tiffany (© T&CO. 2021)

Вслед за Францией новый стиль распространился в других европейских странах. Везде он получил разные названия: в Германии это югендштиль («Молодой стиль»), в Австрии – сецессион (по названию художественного объединения, которое его пропагандировало), в Англии – либерти (по названию фирмы, которая активно торговала изделиями в этом стиле, в том числе ювелирными). Наконец, в России это модерн.

Отличительными особенностями нового стиля было использование природных мотивов и недорогих материалов, которые раньше ювелиры не ценили: поделочных камней, кости, рога. На первый план вышла не стоимость изделия, а художественная работа и образ, который удалось создать мастеру. Собственно, едва ли не первый раз в истории именно авторские, а не запредельно дорогие, усыпанные бриллиантами вещи оказались подлинными героями эпохи.


Rozet und Fischmeister. Брошь «Бабочки». 1910.
Фото: © Rozet & Fischmeister Co., Vienna, Privately owned / Leopold museum

Можно сказать, что именно с этого момента ювелирное дело перешагнуло порог искусства: когда значимость изделию придают не столько драгоценные материалы (граммы и караты), сколько задумка и её воплощение, авторский взгляд и нетривиальный подход.


Рене Лалик. Брошь «Сливы» с опалами и эмалью. Фото: Christie’s

Главным источником вдохновения для ювелиров эпохи, которых не зря стали называть художниками по аналогии с другими изобразительными искусствами, было природное начало. Ювелиры стремились передать не просто красоту природы, но её хрупкость, трепетность, они хотели уловить мимолетность мгновения и принципиально отказывались от всего пышного и нарочитого. Например, изображали не розы, а анемоны, колокольчики, глицинию, даже обычную бегонию. Во многом искусство ар-нуво питалось японской культурой, и художникам этого круга было близко понятие о несовершенстве прекрасного. Поэтому на первый план выходила не пора цветения, а, напротив, пограничные состояния: рождение или увядание, краски рассвета или заката, но не полдневный зной.


Рене Лалик. Колье с подвеской «Поцелуй». Горный хрусталь, бриллианты, эмаль. Фото: Christie’s

Вторым главенствующим мотивом были женские образы: от изящных головок с характерными причёсками эпохи, напоминавшими венчик цветка, до фигур в полный рост, часто обнажённых. Женское тело будоражило художников, порождая чувственные образы, ассоциирующиеся с негой, романтической мечтой. Женщин ар-нуво можно было бы назвать нимфами или музами – они отличались инфернальной, неземной красотой, о которой грезят тонкие натуры. Ещё одной составляющей стиля стала мистика: образы летучих мышей, скрещенные с женскими фигурками, становились своего рода новыми божествами этой, конечно, исключительно декадентской эпохи, питающейся эстетикой заката и увядания.


Питер Карл Фаберже. Рамка для фотографии. Фото: Google Arts and Culture

Соответственно, в моде были материалы, которые могли передать эту эфемерную, призрачную красоту. Ювелиры полюбили матовый, неброский, но загадочный блеск серебра. К тому же оно легко поддавалось отливке, что давало возможность создать сколь угодно сложный композиционный клубок линий. Любимым камнем эпохи стал переливающийся опал, образ которого ассоциировался с магическим началом. Ювелиры также стали часто использовать органику: кораллы, кость, рог. Большое внимание уделяли жемчугу, причём барочному, неправильной формы. И, конечно, главным материалом эпохи стала витражная эмаль: полупрозрачная, с тонкими переходами цвета она позволяла создать красивый, сложный, постоянно меняющийся в зависимости от освещения, ускользающий образ – то, чем и было в сущности ар-нуво.


Рене Лалик. Брошь с хризопразами и жемчугом. Фото: Christie’s

Главной фигурой стиля стал французский художник-ювелир Рене Лалик. Он создал целый мир, который потом многократно копировали. Лалика интересовала прежде всего работа с литым стеклом. После отливки поверхность изделия патинировали или покрывали цветными эмалями, благодаря чему вещь начинала мерцать (так называемое опалесцентное стекло). Лалик создавал не только украшения, но и интерьерные объекты и аксессуары. Так, хорошо известны его вазы и флаконы для духов. Но украшения, и прежде всего заказы для актрисы Сары Бернар, принесли ему подлинную славу. Он любил витражные эмали, лунные камни, опалы. Собственно, он и ввёл их в ювелирную моду, до этого чуравшуюся таких «простецких» материалов. Лалик создавал сложные композиции: это мог быть пейзаж или многофигурный композиция –  с использованием разных эмалей, золота, полудрагоценных и драгоценных камней. Любимые ювелирные малые формы (именно так стоит называть его произведения) – броши, гребни и крупные подвески.

Ещё одной значимой фигурой эпохи был француз Жорж Фуке, прославившийся украшениями по эскизам Альфонса Мухи. Он создавал сложные женские образы, в которых лицо или фигура как бы становились продолжением цветка или наоборот. Художник любил работать с отливкой из золота и яркими камнями: аметистами, хризопразами и другими. В отличие от Лалика, где колористика построена на лёгких, воздушных, пастельных цветах, его мир более красочный и сочный. Также во Франции прославилась фирма Vever, чуть менее известны имена ювелиров Люсьена Гайяра и Рене Фоя.


Чарльз Роберт Эшби. Брошь «Болотная птица» (Marsh-bird).1901-1902. Фото: © 2021 Museum of Fine Arts, Boston

В Германии главным мастером нового стиля был потомок Лукаса Кранаха, Вильгельм Лукас фон Кранах, работавший в мистическом направлении. Ему нравились пугающие, сложные образы. Его излюбленные герои – летучие мыши и Медуза Горгона. Английские же ювелиры часто обращались к своей истории и перерабатывали кельтские мотивы. Изделия в этом духе массово выпускались фирмой Liberty&Co и продавались в одноимённом магазине. Украшениями увлекался и художник Чарльз Роберт Эшби, представитель движения «Искусства и ремёсла». Несмотря на то, что ювелирному делу он выучился сам, его вещи – самого высокого класса. Наиболее известные из них – подвески с изображением павлина с его ярким, играющими всеми красками оперением.


Жорж Фуке по эскизу Альфонса Мухи. Кулон. Фото: The MET

В России распространение стиля, который у нас назвали модерном, пришлось на время расцвета фирмы Фаберже. И именно изделия Фаберже лучше всего иллюстрируют эту стилистику. Компания работала на массовый выпуск таких украшений, поэтому часто они не отличаются сложным дизайном. Это подвески с прихотливым изгибом линий или черепаховые и костяные гребни для волос, с опалами и перламутром, – словом, классические примеры стиля. Наши реалии, однако, требовали большего внимания к материалам, поэтому русские украшения в стиле модерн всё же более парадные и яркие, чем их европейские аналоги: наши ювелиры любили цветные эмали гильоше и чаще использовали драгоценные камни.

ссылка