Артефакты с английского парусно-винтового судна "Принц": правда ли это?
Несколько лет назад газета «МК» в Крыму» напечатала статью «Мифы и были Дачи Стамболи» 5 от 25.01.2017). В основном рассказ шел о судьбе великолепного особняка, ставшего впоследствии визитной карточкой города Феодосия. В очерке также говорилось о передаче здания в аренду Черноморскому центру подводных исследований, о создании здесь музея.
Позже мы сообщили об успехах коллектива, который возглавил кандидат исторических наук Виктор Вахонеев, о сотнях найденных артефактов. У искателей были большие планы, о чем мы хотели рассказать позже. И вдруг в интернете появилась заметка о новых находках феодосийских археологов, среди которых предметы с легендарного парусного корабля «Принц», затонувшего почти 150 лет назад. Правда ли это?
Вместо пролога
Не сомневаюсь, трагическая история названного выше английского парусника всем известна. «Черным Принцем» его стали называть после гибели корвета у крымских берегов и ажиотажа, возникшего из-за слухов о 30 просмоленных бочонках с золотом, тоже будто бы ушедших на дно. Ценный клад много лет искали разные экспедиции, но безрезультатно. Неужели в наше время удалось найти следы «мифического золота»? Звоню Виктору Вахонееву, задаю свой вопрос и получаю ответ: «Приезжайте к нам, всё расскажу. Посмотрите, какие экспонаты имеются на стендах, и сами сделаете вывод». До условленной даты есть время, поэтому решаю обновить в памяти события ноября 1854 года, когда в один день от буйства стихии в Черном море возле Балаклавы погибло около 40 иностранных судов. Читатель вправе спросить: «Как они оказались у берегов Крыма?». Постараюсь хотя бы кратко объяснить политическую ситуацию того времени.
В архивах имеется немало материалов на эту тему. Наиболее полно и правдиво, по моему мнению, изучил и привел факты в своей книге«Черный принц»: быль или легенда» археолог, доктор философских наук, профессор Донецкого технического университета Р. А. Додонов. С согласия автора сделаю несколько выдержек из его произведения, которое издано дважды, однако является редкостью. Вот как рассказывает Роман Александрович о появлении вражеских судов у крымских берегов.
ИВАН КОНСТАНТИНОВИЧ АЙВАЗОВСКИЙ: "КРУШЕНИЕ ЧЕРНОГО ПРИНЦА НА РЕЙДЕ БАЛАКЛАВЫ".
Храм раздора
«Давайте мысленно перенесемся на полтора века назад в 1853 год, когда в Иерусалиме произошло столкновение между представителями католической и православной церквей, приглашает Роман Додонов. Борьба шла за владение храмом. Первые его называли Храмом Гроба Господня, вторые Храмом Рождества Христова. Православные священники вступили в драку, но сил не рассчитали и некоторые из них были убиты. Турки, под властью которых находилась Палестина, поддержали католиков, передав им ключи от храма. Русский царь Николай I, по его собственным словам, «почувствовал на своих щеках следы пяти пальцев султана», поэтому не мог стерпеть оскорбления единоверцев и заявил категорический протест, ставший затем официальным поводом для объявления войны».
Далее автор приводит архивные данные о том, как межконфессиональные недоразумения (в конкретном случае имеется в виду названный выше храм раздора) в очередной раз привели к боевым действиям в нескончаемой череде русско-турецких войн. Большинство историков отмечают, что для Российской империи, ощущавшей свою силу по отношению к дряхлеющей Турции, война была выгодна. Тут уместно привести прямую речь. «Отказ Турции дать гарантии православной вере, заявил русский посол в Константинополе князь Меньшиков, создает для императорского правительства необходимость отныне искать этих гарантий в собственной силе».
Начавшиеся военные действия первоначально носили характер крестового похода, так как русское общество надеялось при их помощи решить «Восточный вопрос». То есть убрать противостояния православной и мусульманской цивилизаций. При этом третий участник политической игры Западная Европа попеременно поддерживала то одну, то другую стороны.
Анализируя ситуацию, известный в то время историк Сергей Соловьев в своих «Петровских чтениях» отмечал: «…до тех пор европейские державы, боясь турок, постоянно и усердно приглашали русских царей к войне с ними, причем указывали на тесную связь России с христианским народонаселением Турции по единству не только веры, но исповедания, указывали на обязанность России восстановить восточную греческую империю на развалинах турецкой». Но когда Россия оказалась готовой выполнить начертанную европейцами программу, они вдруг выбрали для себя другую: всеми силами поддержать турков против россиян.
Война началась. Уже первый боевой контакт: столкновение двух военных пароходо-фрегатов русского «Владимира» и турецкого «Перваз-Бахри» (последний был пленен и позже включен в состав Черноморского флота под именем «Корнилов»), показал принципиальную ущербность турецких военно-морских сил. Пришло время безвозвратного ухода в прошлое парусников, на море начался «век железа и пара». Это подтвердил и Синопский бой в ноябре 1853 год, когда российская эскадра под командованием вице-адмирала П.С. Нахимова в результате эффектной атаки уничтожила 15 из 16 турецких кораблей. И тогда Европа решила тоже принять участие в войне. Была создана англо-французская коалиция, которая совместно с турецкими войсками в начале сентября 1854 года высадила свой десант в Каламитском заливе Крыма. Союзники планировали захватить Севастополь. Сюда же направился и почти весь флот, доставивший провиант, оружие и прочее.
Начавшиеся военные действия первоначально носили характер крестового похода, так как русское общество надеялось при их помощи решить «Восточный вопрос». То есть убрать противостояния православной и мусульманской цивилизаций. При этом третий участник политической игры Западная Европа попеременно поддерживала то одну, то другую стороны.
Анализируя ситуацию, известный в то время историк Сергей Соловьев в своих «Петровских чтениях» отмечал: «…до тех пор европейские державы, боясь турок, постоянно и усердно приглашали русских царей к войне с ними, причем указывали на тесную связь России с христианским народонаселением Турции по единству не только веры, но исповедания, указывали на обязанность России восстановить восточную греческую империю на развалинах турецкой». Но когда Россия оказалась готовой выполнить начертанную европейцами программу, они вдруг выбрали для себя другую: всеми силами поддержать турков против россиян.
Война началась. Уже первый боевой контакт: столкновение двух военных пароходо-фрегатов русского «Владимира» и турецкого «Перваз-Бахри» (последний был пленен и позже включен в состав Черноморского флота под именем «Корнилов»), показал принципиальную ущербность турецких военно-морских сил. Пришло время безвозвратного ухода в прошлое парусников, на море начался «век железа и пара». Это подтвердил и Синопский бой в ноябре 1853 год, когда российская эскадра под командованием вице-адмирала П.С. Нахимова в результате эффектной атаки уничтожила 15 из 16 турецких кораблей. И тогда Европа решила тоже принять участие в войне. Была создана англо-французская коалиция, которая совместно с турецкими войсками в начале сентября 1854 года высадила свой десант в Каламитском заливе Крыма. Союзники планировали захватить Севастополь. Сюда же направился и почти весь флот, доставивший провиант, оружие и прочее.
Снег и крупа начали смешиваться с дождем, холмы постепенно стали белыми и застывшими, что особенно приводило в уныние тех, кто только что возвратился мокрым и голодным из окопов и обнаружил отсутствие палаток, невозможность приготовить пищу и перспективу провести ночь под открытым небом. Но даже эти суровые неудобства не были наихудшим результатом урагана на суше. Очень многие, как французы, так и англичане, измотанные усталостью и незащищенностью, не выдержали этого нового испытания и были найдены мертвыми.
Жертвами стихии стали корабли не только в Балаклавской бухте. Под Евпаторией погибли линкоры: 100 пушечный французский "Генрих IV", 90 пушечный турецкий "Пеики-Мессерет"; и 3 паровых корвета. Потери, причинённые ураганом 14 ноября, можно приравнять к разгрому в крупном морском сражении. Потрясённый император Франции Наполеон III дал указание ведущему астроному У. Леверье создать эффективную службу прогноза погоды. И спустя всего три месяца после шторма в Балаклаве французы нарислвали первую прогнозную карту, ставшую прообразом тех, что мы сегодня видим в теленовостях. Через год во Франции работали 13 метеостанций, а через 16 лет уже была создана Международная метеорологическая организация.
Поиски золота
Вероятно провидению было так угодно, что расположение севастопольской бухты позволило российским боевым кораблям избежать трагедии, и буря 14 ноября практически не нашла отражение в русской историографии. Зато, едва успокоилось Чёрное море, "заштормило" в редакциях английских газет и журналов, вовсю обсуждающих потерю 30 бочек «презренного металла». Главным аргументом пресса назвала следующее: комендант Балаклавского порта Л. Хите сообщил адмиралу Э. Лайонсу о гибели только одного судна "Принца"! Почему?.. Падкие до сенсаций газетчики тут же нашли ответ: стихия поглотила не только солонину, сухари, тёплые одеяла, но и денежное довольствие всего экспедиционного корпуса! Сумма, покоящихся на дне сокровищ, возрастала из года в год, от издания к изданию.
"Русское судоходство" сообщало: "Некие серьезные люди, имеют цель попытаться сделать что-нибудь с утонувшим под Балаклавой английским кораблем, который вез, как известно, 200 000 фунтов стерлингов". "Наше судоходство"ппло свою «песню»: "Принц-регент", громадный корабль английского флота, вез из Англии значительное количество серебряной монеты и 200 000 фунтов стерлингов золотом для уплаты жалованья английским войскам в Крыму. Деньги, отправленные на этом корабле, были упакованы в бочки, почему и должны сохраниться в неприкосновенности".
О тайне, окутавшей гибель английского парохода, писали академики и литераторы: Евгений Тарле, Сергей Сергеев-Ценский, Михаил Зощенко… Не остался в стороне феодосийский художник И. К. Айвазовский, написавший картину на эту тему. Золото, будто бы лежавшее на морском дне, стало настоящей приманкой для иностранных экспедиций. Сокровища искали французы, норвежцы, американцы, японцы. Похоже, ближе всех к успеху подобрались итальянские водолазы. Писатель Александр Куприн в повести "Листригоны" подробно описал работу их подводной экспедиции, и даже назвал новую сумму сокровищ 60 миллионов золотом… После долгих поисков водолазу СальваторуТраму удалось обнаружить кусок деревянной кормы с медными позеленевшими буквами "...ckPr…". Поднять обломок с остатками надписи не смогли, но доверчивые европейцы поверили Сальваторе на слово, предположив, что найдены останки "Чёрного Принца" (BlackPrince). Весь мир поверил, не обращая внимания на замечания некоторых флотских знатоков, утверждающих следующее: «Корпус искомого судна был металлическим, а не деревянным. «Принц», спущенный в 1853 году со стапелей в Блэкуолле (р. Темза), никогда не менял своего названия. «Черным» его назвал кто-то из журналистов»…
Несмотря на неудачу первых исктелей, в правительства многих стран продолжали поступать заявления на поиск сокровищ. Генуэзец Герман Молво умер, так и не добившись результатов. Дело, ставшее уже семейным, продолжил его сын. Подданные Российской империи также не страдали отсутствием предприимчивости. За разрешениями обращались: горный инженер Руднев, потомственный дворянин Драгунов, служащий Рязанско-Уральской железной дороги Григорович…
Затем наступило затишье. Война и революция надолго отвлекли внимание от Балаклавской бухты. О черных бочонках вспомнили в 1922 году, когда мир взбудоражила новость: ныряльщик достал со дна несколько золотых монет. И тотчас в германской печати появилась ехидная заметка, что Россия не может поднять золото в силу присущей ей технической отсталости. В 1923 году в Государственное политическое управление (ГПУ) при НКВД РСФCР пришёл флотский инженер В. С. Языков и сообщил, что с 1908 года он самым подробным образом изучал обстоятельства гибели английской эскадры в шторм и готов начать работы по поднятию ценностей. Свой энтузиазм он подкрепил толстой папкой, собранных документов. Ему поверили. Через два месяца при ГПУ была создана экспедиция подводных работ особого назначения (ЭПРОН), вооруженная глубоководным аппаратом. Разработал его инженер Е.Г. Даниленко в форме снаряда, в котором можно было погружаться на глубину до 80 саженей. Батискаф имел "механическую руку", оборудован прожектором, телефоном и системой аварийного подъема в случае обрыва троса. Воздух подавался по резиновому гибкому шлангу. Экипаж состоял из трёх человек. Начались поисковые работы. Увы, они также закончились неудачей.
Археологи в сказки не верят
Итак, прошло почти 150 лет. Судя по информации в интернете, золото «Черного принца» продолжают искать и нынешние исследователи морских глубин. Чтобы узнать истину, еду на встречу с кандидатом наук В.В. Вахонееву. Конечно, сначала спрашиваю о сокровищах Балаклавской бухты. Отвечу честно, говорит Виктор Васильевич, Я в эти сказки о золоте «Принца» не верил никогда. Давайте посмотрим на проблему с точки зрения здравого смысла. Зачем англичанам везти зарплату своим военным в места боевых сражений? Это абсурд. Второй момент: кто-нибудь выдавал денежное довольствие золотом, упакованным в бочки? Я такого не припомню. Что касается, поисков сокровищ разными экспедициями, то с каждым годом их шансы уменьшаются. Кроме урагана, в мешанину на морском дне свою долю внесло землетрясение. Так что, если среди новых экспонатов, размещенных на наших стендах, и имеются вещи с парусника «Принц», мы это вряд ли докажем. Да и цели у нас другие. Проводя погружения в Балаклавской бухте, мы искали не золото, а экспонаты времён Крымской войны для музея. Это входит в программу наших научных исследований.
Я кратко расскажу об этом, но сначала сообщу новость, которая для научных работников Крыма станет настоящей сенсацией. Впервые за последние 60 лет мы в Севастопольском морском университете начали обучать подводных археологов, притом, на бюджете. Пока набрали первый курс, приобрели дорогостоящее оборудование. Только один робот, при помощи которого можно вести работы на глубине 350 метров, стоит 15 миллионов рублей. Я также являюсь преподавателем, доцентом на кафедре. Стараюсь передать студентам все свои знания и опыт. Продолжаю также основную деятельность в Черноморском центре.
Нас в России всего 10 подводных археологов, трое в Феодосии. Каждый выполняет свою научную программу. Я совместно с научным коллективом Гос.Эрмитажа веду исследования в затонувшем городе Акра. Александр Кузьмин изучает затонувшие корабли, принадлежавшие Русскому обществу пароходства и торговли в XIX веке. Павел Горбунов руководит экспедицией в акватории городов Феодосия и Судак и уже несколько лет изучает историю древней галеры, построенной в городе Пиза и затонувшей в 1276 году в Ново-Световской бухте. Этот период был мало известен ученым. Но теперь мы уже знаем из найденных архивов, как развивались отношения между Генуей и Пизой. Оказывается, галера утонула не сама, а в морском сражении. Она прекрасно сохранилась. Мы нашли в ней посуду, различные вещи, амфоры с вином и даже оружие. Самые лучшие экспонаты разместили в новых экспозициях. Идемте в зал, я их покажу. Можете даже сделать снимки. Прекрасные фотографии имеются и в нашем архиве, сделанные минувшим летом.
В заключение беседы В.В. Вахонеев сообщил еще одну новость: вскоре морские сокровища Крыма обретут защиту государства. Напомню читателям, что наша газета в одном из материалов с подачи археологов поднимала эту тему. И депутаты прислушались. В первом чтении Совет Федерации и Госдума России приняли поправки в Федеральный закон об объектах культурного наследия.
Подробнее:
Несколько лет назад газета «МК» в Крыму» напечатала статью «Мифы и были Дачи Стамболи» 5 от 25.01.2017). В основном рассказ шел о судьбе великолепного особняка, ставшего впоследствии визитной карточкой города Феодосия. В очерке также говорилось о передаче здания в аренду Черноморскому центру подводных исследований, о создании здесь музея.
Позже мы сообщили об успехах коллектива, который возглавил кандидат исторических наук Виктор Вахонеев, о сотнях найденных артефактов. У искателей были большие планы, о чем мы хотели рассказать позже. И вдруг в интернете появилась заметка о новых находках феодосийских археологов, среди которых предметы с легендарного парусного корабля «Принц», затонувшего почти 150 лет назад. Правда ли это?
Вместо пролога
Не сомневаюсь, трагическая история названного выше английского парусника всем известна. «Черным Принцем» его стали называть после гибели корвета у крымских берегов и ажиотажа, возникшего из-за слухов о 30 просмоленных бочонках с золотом, тоже будто бы ушедших на дно. Ценный клад много лет искали разные экспедиции, но безрезультатно. Неужели в наше время удалось найти следы «мифического золота»? Звоню Виктору Вахонееву, задаю свой вопрос и получаю ответ: «Приезжайте к нам, всё расскажу. Посмотрите, какие экспонаты имеются на стендах, и сами сделаете вывод». До условленной даты есть время, поэтому решаю обновить в памяти события ноября 1854 года, когда в один день от буйства стихии в Черном море возле Балаклавы погибло около 40 иностранных судов. Читатель вправе спросить: «Как они оказались у берегов Крыма?». Постараюсь хотя бы кратко объяснить политическую ситуацию того времени.
В архивах имеется немало материалов на эту тему. Наиболее полно и правдиво, по моему мнению, изучил и привел факты в своей книге«Черный принц»: быль или легенда» археолог, доктор философских наук, профессор Донецкого технического университета Р. А. Додонов. С согласия автора сделаю несколько выдержек из его произведения, которое издано дважды, однако является редкостью. Вот как рассказывает Роман Александрович о появлении вражеских судов у крымских берегов.
Храм раздора
«Давайте мысленно перенесемся на полтора века назад в 1853 год, когда в Иерусалиме произошло столкновение между представителями католической и православной церквей, приглашает Роман Додонов. Борьба шла за владение храмом. Первые его называли Храмом Гроба Господня, вторые Храмом Рождества Христова. Православные священники вступили в драку, но сил не рассчитали и некоторые из них были убиты. Турки, под властью которых находилась Палестина, поддержали католиков, передав им ключи от храма. Русский царь Николай I, по его собственным словам, «почувствовал на своих щеках следы пяти пальцев султана», поэтому не мог стерпеть оскорбления единоверцев и заявил категорический протест, ставший затем официальным поводом для объявления войны».
Далее автор приводит архивные данные о том, как межконфессиональные недоразумения (в конкретном случае имеется в виду названный выше храм раздора) в очередной раз привели к боевым действиям в нескончаемой череде русско-турецких войн. Большинство историков отмечают, что для Российской империи, ощущавшей свою силу по отношению к дряхлеющей Турции, война была выгодна. Тут уместно привести прямую речь. «Отказ Турции дать гарантии православной вере, заявил русский посол в Константинополе князь Меньшиков, создает для императорского правительства необходимость отныне искать этих гарантий в собственной силе».
Начавшиеся военные действия первоначально носили характер крестового похода, так как русское общество надеялось при их помощи решить «Восточный вопрос». То есть убрать противостояния православной и мусульманской цивилизаций. При этом третий участник политической игры Западная Европа попеременно поддерживала то одну, то другую стороны.
Анализируя ситуацию, известный в то время историк Сергей Соловьев в своих «Петровских чтениях» отмечал: «…до тех пор европейские державы, боясь турок, постоянно и усердно приглашали русских царей к войне с ними, причем указывали на тесную связь России с христианским народонаселением Турции по единству не только веры, но исповедания, указывали на обязанность России восстановить восточную греческую империю на развалинах турецкой». Но когда Россия оказалась готовой выполнить начертанную европейцами программу, они вдруг выбрали для себя другую: всеми силами поддержать турков против россиян.
Война началась. Уже первый боевой контакт: столкновение двух военных пароходо-фрегатов русского «Владимира» и турецкого «Перваз-Бахри» (последний был пленен и позже включен в состав Черноморского флота под именем «Корнилов»), показал принципиальную ущербность турецких военно-морских сил. Пришло время безвозвратного ухода в прошлое парусников, на море начался «век железа и пара». Это подтвердил и Синопский бой в ноябре 1853 год, когда российская эскадра под командованием вице-адмирала П.С. Нахимова в результате эффектной атаки уничтожила 15 из 16 турецких кораблей. И тогда Европа решила тоже принять участие в войне. Была создана англо-французская коалиция, которая совместно с турецкими войсками в начале сентября 1854 года высадила свой десант в Каламитском заливе Крыма. Союзники планировали захватить Севастополь. Сюда же направился и почти весь флот, доставивший провиант, оружие и прочее.
Начавшиеся военные действия первоначально носили характер крестового похода, так как русское общество надеялось при их помощи решить «Восточный вопрос». То есть убрать противостояния православной и мусульманской цивилизаций. При этом третий участник политической игры Западная Европа попеременно поддерживала то одну, то другую стороны.
Анализируя ситуацию, известный в то время историк Сергей Соловьев в своих «Петровских чтениях» отмечал: «…до тех пор европейские державы, боясь турок, постоянно и усердно приглашали русских царей к войне с ними, причем указывали на тесную связь России с христианским народонаселением Турции по единству не только веры, но исповедания, указывали на обязанность России восстановить восточную греческую империю на развалинах турецкой». Но когда Россия оказалась готовой выполнить начертанную европейцами программу, они вдруг выбрали для себя другую: всеми силами поддержать турков против россиян.
Война началась. Уже первый боевой контакт: столкновение двух военных пароходо-фрегатов русского «Владимира» и турецкого «Перваз-Бахри» (последний был пленен и позже включен в состав Черноморского флота под именем «Корнилов»), показал принципиальную ущербность турецких военно-морских сил. Пришло время безвозвратного ухода в прошлое парусников, на море начался «век железа и пара». Это подтвердил и Синопский бой в ноябре 1853 год, когда российская эскадра под командованием вице-адмирала П.С. Нахимова в результате эффектной атаки уничтожила 15 из 16 турецких кораблей. И тогда Европа решила тоже принять участие в войне. Была создана англо-французская коалиция, которая совместно с турецкими войсками в начале сентября 1854 года высадила свой десант в Каламитском заливе Крыма. Союзники планировали захватить Севастополь. Сюда же направился и почти весь флот, доставивший провиант, оружие и прочее.
Снег и крупа начали смешиваться с дождем, холмы постепенно стали белыми и застывшими, что особенно приводило в уныние тех, кто только что возвратился мокрым и голодным из окопов и обнаружил отсутствие палаток, невозможность приготовить пищу и перспективу провести ночь под открытым небом. Но даже эти суровые неудобства не были наихудшим результатом урагана на суше. Очень многие, как французы, так и англичане, измотанные усталостью и незащищенностью, не выдержали этого нового испытания и были найдены мертвыми.
Жертвами стихии стали корабли не только в Балаклавской бухте. Под Евпаторией погибли линкоры: 100 пушечный французский "Генрих IV", 90 пушечный турецкий "Пеики-Мессерет"; и 3 паровых корвета. Потери, причинённые ураганом 14 ноября, можно приравнять к разгрому в крупном морском сражении. Потрясённый император Франции Наполеон III дал указание ведущему астроному У. Леверье создать эффективную службу прогноза погоды. И спустя всего три месяца после шторма в Балаклаве французы нарислвали первую прогнозную карту, ставшую прообразом тех, что мы сегодня видим в теленовостях. Через год во Франции работали 13 метеостанций, а через 16 лет уже была создана Международная метеорологическая организация.
Поиски золота
Вероятно провидению было так угодно, что расположение севастопольской бухты позволило российским боевым кораблям избежать трагедии, и буря 14 ноября практически не нашла отражение в русской историографии. Зато, едва успокоилось Чёрное море, "заштормило" в редакциях английских газет и журналов, вовсю обсуждающих потерю 30 бочек «презренного металла». Главным аргументом пресса назвала следующее: комендант Балаклавского порта Л. Хите сообщил адмиралу Э. Лайонсу о гибели только одного судна "Принца"! Почему?.. Падкие до сенсаций газетчики тут же нашли ответ: стихия поглотила не только солонину, сухари, тёплые одеяла, но и денежное довольствие всего экспедиционного корпуса! Сумма, покоящихся на дне сокровищ, возрастала из года в год, от издания к изданию.
"Русское судоходство" сообщало: "Некие серьезные люди, имеют цель попытаться сделать что-нибудь с утонувшим под Балаклавой английским кораблем, который вез, как известно, 200 000 фунтов стерлингов". "Наше судоходство"ппло свою «песню»: "Принц-регент", громадный корабль английского флота, вез из Англии значительное количество серебряной монеты и 200 000 фунтов стерлингов золотом для уплаты жалованья английским войскам в Крыму. Деньги, отправленные на этом корабле, были упакованы в бочки, почему и должны сохраниться в неприкосновенности".
О тайне, окутавшей гибель английского парохода, писали академики и литераторы: Евгений Тарле, Сергей Сергеев-Ценский, Михаил Зощенко… Не остался в стороне феодосийский художник И. К. Айвазовский, написавший картину на эту тему. Золото, будто бы лежавшее на морском дне, стало настоящей приманкой для иностранных экспедиций. Сокровища искали французы, норвежцы, американцы, японцы. Похоже, ближе всех к успеху подобрались итальянские водолазы. Писатель Александр Куприн в повести "Листригоны" подробно описал работу их подводной экспедиции, и даже назвал новую сумму сокровищ 60 миллионов золотом… После долгих поисков водолазу СальваторуТраму удалось обнаружить кусок деревянной кормы с медными позеленевшими буквами "...ckPr…". Поднять обломок с остатками надписи не смогли, но доверчивые европейцы поверили Сальваторе на слово, предположив, что найдены останки "Чёрного Принца" (BlackPrince). Весь мир поверил, не обращая внимания на замечания некоторых флотских знатоков, утверждающих следующее: «Корпус искомого судна был металлическим, а не деревянным. «Принц», спущенный в 1853 году со стапелей в Блэкуолле (р. Темза), никогда не менял своего названия. «Черным» его назвал кто-то из журналистов»…
Несмотря на неудачу первых исктелей, в правительства многих стран продолжали поступать заявления на поиск сокровищ. Генуэзец Герман Молво умер, так и не добившись результатов. Дело, ставшее уже семейным, продолжил его сын. Подданные Российской империи также не страдали отсутствием предприимчивости. За разрешениями обращались: горный инженер Руднев, потомственный дворянин Драгунов, служащий Рязанско-Уральской железной дороги Григорович…
Затем наступило затишье. Война и революция надолго отвлекли внимание от Балаклавской бухты. О черных бочонках вспомнили в 1922 году, когда мир взбудоражила новость: ныряльщик достал со дна несколько золотых монет. И тотчас в германской печати появилась ехидная заметка, что Россия не может поднять золото в силу присущей ей технической отсталости. В 1923 году в Государственное политическое управление (ГПУ) при НКВД РСФCР пришёл флотский инженер В. С. Языков и сообщил, что с 1908 года он самым подробным образом изучал обстоятельства гибели английской эскадры в шторм и готов начать работы по поднятию ценностей. Свой энтузиазм он подкрепил толстой папкой, собранных документов. Ему поверили. Через два месяца при ГПУ была создана экспедиция подводных работ особого назначения (ЭПРОН), вооруженная глубоководным аппаратом. Разработал его инженер Е.Г. Даниленко в форме снаряда, в котором можно было погружаться на глубину до 80 саженей. Батискаф имел "механическую руку", оборудован прожектором, телефоном и системой аварийного подъема в случае обрыва троса. Воздух подавался по резиновому гибкому шлангу. Экипаж состоял из трёх человек. Начались поисковые работы. Увы, они также закончились неудачей.
Археологи в сказки не верят
Итак, прошло почти 150 лет. Судя по информации в интернете, золото «Черного принца» продолжают искать и нынешние исследователи морских глубин. Чтобы узнать истину, еду на встречу с кандидатом наук В.В. Вахонееву. Конечно, сначала спрашиваю о сокровищах Балаклавской бухты. Отвечу честно, говорит Виктор Васильевич, Я в эти сказки о золоте «Принца» не верил никогда. Давайте посмотрим на проблему с точки зрения здравого смысла. Зачем англичанам везти зарплату своим военным в места боевых сражений? Это абсурд. Второй момент: кто-нибудь выдавал денежное довольствие золотом, упакованным в бочки? Я такого не припомню. Что касается, поисков сокровищ разными экспедициями, то с каждым годом их шансы уменьшаются. Кроме урагана, в мешанину на морском дне свою долю внесло землетрясение. Так что, если среди новых экспонатов, размещенных на наших стендах, и имеются вещи с парусника «Принц», мы это вряд ли докажем. Да и цели у нас другие. Проводя погружения в Балаклавской бухте, мы искали не золото, а экспонаты времён Крымской войны для музея. Это входит в программу наших научных исследований.
Я кратко расскажу об этом, но сначала сообщу новость, которая для научных работников Крыма станет настоящей сенсацией. Впервые за последние 60 лет мы в Севастопольском морском университете начали обучать подводных археологов, притом, на бюджете. Пока набрали первый курс, приобрели дорогостоящее оборудование. Только один робот, при помощи которого можно вести работы на глубине 350 метров, стоит 15 миллионов рублей. Я также являюсь преподавателем, доцентом на кафедре. Стараюсь передать студентам все свои знания и опыт. Продолжаю также основную деятельность в Черноморском центре.
Нас в России всего 10 подводных археологов, трое в Феодосии. Каждый выполняет свою научную программу. Я совместно с научным коллективом Гос.Эрмитажа веду исследования в затонувшем городе Акра. Александр Кузьмин изучает затонувшие корабли, принадлежавшие Русскому обществу пароходства и торговли в XIX веке. Павел Горбунов руководит экспедицией в акватории городов Феодосия и Судак и уже несколько лет изучает историю древней галеры, построенной в городе Пиза и затонувшей в 1276 году в Ново-Световской бухте. Этот период был мало известен ученым. Но теперь мы уже знаем из найденных архивов, как развивались отношения между Генуей и Пизой. Оказывается, галера утонула не сама, а в морском сражении. Она прекрасно сохранилась. Мы нашли в ней посуду, различные вещи, амфоры с вином и даже оружие. Самые лучшие экспонаты разместили в новых экспозициях. Идемте в зал, я их покажу. Можете даже сделать снимки. Прекрасные фотографии имеются и в нашем архиве, сделанные минувшим летом.
В заключение беседы В.В. Вахонеев сообщил еще одну новость: вскоре морские сокровища Крыма обретут защиту государства. Напомню читателям, что наша газета в одном из материалов с подачи археологов поднимала эту тему. И депутаты прислушались. В первом чтении Совет Федерации и Госдума России приняли поправки в Федеральный закон об объектах культурного наследия.
Подробнее:
"Всё чужое — у тебя лишь только имя своё."
