Поиск

Червонец 1746 г. - сенсация нумизматического рынка 2007 г. Ширяков И.В.
Одной из «сенсаций» того же рода для отечественных нумизматов в нынешнем году стало появление за рубежом второго экземпляра монеты (илл. 1), которой по «шкале редкости» «Практического руководства для собирателей монет» авторитетного в конце XIX в. В.И. Петрова (3-е изд., М.; 1900) отведено «почетное» — после «Константиновского рубля» и 20-рублевика 1755 г. — третье место. Это — червонец 1746 г., оцененный им в 1000 рублей («Анна с цепью», для сравнения, Петровым оценена всего в 300) и прежде известный в единственном экземпляре.

Прочитано 10778 раз(а)

Новые данные о чеканке золотой, крупной серебряной и медной монеты в Москве летом 1654 г. Ширяков И.В.

Среди столбцов архива Оружейной палаты (РГАДА, ф. 396) сохранилось дело, красноречиво свидетельствующее о трудностях, возникших на первом этапе проведения в жизнь монетной реформы царя Алексея Михайловича. Как известно, начало ее сводилось к попытке включить в русскую денежную систему прежде небывалые крупные монеты — рубли и полтинники, чеканившиеся, соответственно, на целых и разрубленных на четыре части талерах, а также медные, величиной с талер, полтины, и небольшие, битые на плющевых обрезках проволоки, медные же алтыны, которые, как впрочем и серебряные монеты новой чеканки, должны были обращаться по принудительному курсу.

Прочитано 15524 раз(а)

Опись Кадашевского монетного двора 1706 г. Ширяков И.В.

30 июля 1706 г. скоропостижно скончался генерал-адмирал Ф.А. Головин. А 5 августа 1706 г. Петр I указал «адмиралтейцу» Ф.М. Апраксину принять в свое ведение Приказ воинских морских дел и Кадашевский монетный двор, до того подчиненные Головину. По поручению Апраксина 8 августа двор описали стольник Г .А. Племянников и дьяк Адмиралтейского приказа А. Беляев, позднее, до кончины Апраксина, непосредственно управлявший двором. Опись хранится в РГА ВМФ (Ф.177- Оп.1. Д.29. Л.127-158). В литературе она не использовалась.

Прочитано 12695 раз(а)

Иноземец «Яган Брегер» и российские червонцы 1701 г. Ширяков И.В.
В 1978 г. В.А.Дуровым была опубликована статья о начальном периоде деятельности в Москве Кадашевского монетного двора. Входе работы над нею им была выявлена группа документов об обстоятельствах выпуска этим двором российских червонцев 1701 г. (рис. l). Но в статье они были использованы лишь отчасти. У нас есть возможность восполнить этот «пробел».

Прочитано 8770 раз(а)

Несколько замечаний о золотой чеканке в России начала XVII в. Ширяков И.В.
Современный взгляд на попытку Василия Шуйского ввести в денежное обращение России золотые монеты заключается в следующем: 1. Выпуск весной 1610 г золотых копеек и денег по цене вдесятеро большей, чем у подобных серебряных монет, не был спланирован и явился результатом катастрофического положения царя, вынужденного выпускать «непривычную народу» монету (Спасский, 1955). Этот выпуск «не следует рассматривать как попытку реформировать денежное дело и ввести в систему номиналов крупные денежные единицы».

Прочитано 10850 раз(а)

Еще раз о времени и месте чеканки русских золотых с именем Ивана III. Ширяков И.В.

Два уникальных русских золотых времени Ивана III, находящиеся в собрании Государственного Эрмитажа, хорошо известны. Монеты являются репликами венгерского дуката и английского нобля - "угорского" и "корабельника", как называли их на Руси. Широко распространенные на территории сопредельных с Русью государств, эти монеты в XV в. в значительных количествах ввозились в русские земли. Оба золотых достаточно точно повторяют изображения прототипов, от которых их отличают прежде всего русские надписи.

Прочитано 12669 раз(а)

«Золотые арабские» в России XVI—XVII вв. Ширяков И.В.

Русские источники начала и в особенности середины XVII в. среди золотых монет, использовавшихся в нашей стране, довольно часто упоминают «золотые арабские». Что стоит за этим названием? Ответ на этот вопрос до сих пор дан не был.

Прочитано 10274 раз(а)

Нет, наверное, нумизмата, который не мечтал бы украсить свою коллекцию какой-нибудь исключительной редкостью. Появление на антикварно-нумизматическом рынке каждой такой монеты вызывает ажиотаж. Пример - недавний, 46-й аукцион фирмы «Монеты и медали», на котором рубль 1730 г. с цепью ордена св. Андрея Первозванного вокруг гербового орла и надписью на гурте - так называемая «Анна с цепью» - был продан за рекордную для российских монет сумму -16 миллионов рублей.

Одной из «сенсаций» того же рода для отечественных нумизматов в нынешнем году стало появление за рубежом второго экземпляра монеты (илл. 1), которой по «шкале редкости» «Практического руководства для собирателей монет» авторитетного в конце XIX в. В.И. Петрова (3-е изд., М.; 1900) отведено «почетное» — после «Константиновского рубля» и 20-рублевика 1755 г. — третье место. Это — червонец 1746 г., оцененный им в 1000 рублей («Анна с цепью», для сравнения, Петровым оценена всего в 300) и прежде известный в единственном экземпляре, фотоснимок слепков с которого был издан в 1896 г. великим князем Георгием Михайловичем (илл. 2). В те времена сама монета находилась в мюнц-кабинете императоров Австро-Венгрии, после 1918 г. переданном республиканским правительством Венскому музею истории искусств.

Это собрание, ранние приобретения монет для которого были сделаны еще при императоре Максимилиане I (1459-1519), ныне включает около 700 тысяч нумизматических памятников и относится к числу лучших в мире. Хотя коллекция российских монет и медалей составляет небольшую его часть, в ней представлено немало интересного. Достаточно упомянуть лишь подборку из 156 русских золотых медалей (один вес которой — свыше 14 кг! — производит впечатление), подаренную Екатериной II австрийскому канцлеру князю Венцелю Антону Доминику фон Кауницу, графу Ритбергу в знак признания заслуг в укреплении дружественных связей с Россией и доставшуюся музею после его смерти в 1794 г.

Когда цены редких монет выражаются астрономическими цифрами, каждый хочет убедиться в их подлинности. Не удивительно, что покупатель червонца 1746 г., пожелавший остаться неизвестным, поставил условие: покупка будет оплачена только после квалифицированной экспертизы. Для ее проведения требовалось сличить оба известных теперь экземпляра.

11 июля представители всех заинтересованных сторон — продавца, обслуживающего его банка и покупателя — собрались в стенах Нумизматического кабинета Венского музея истории искусств. В качестве эксперта по российским монетам императорского периода в этой встрече предложили участвовать и мне. Мой коллега доктор Михаэль Алрам (в венском музее он хранит средневековые европейские и восточные монеты), как и все, немного волнуясь, вынес собравшимся планшет с монетами. Весь нужный инструментарий был под рукой. Каждый эксперт, не ограничивая себя во времени и не обмениваясь впечатлениями друг с другом, мог детально исследовать оба червонца. По истечении получаса все сомнения отпали: вновь открытый экземпляр исключительно редкой русской монеты — подлинник! Довольные результатом участники встречи могли расходиться. Но меня ожидал еще один приятный «сюрприз»: доктор Алрам позволил, не торопясь, осмотреть все размещенные на планшете монеты, в том числе уникальный петровский червонец 1706 г. с изображением гербового орла на реверсе.
Почему червонец 1746 года так редок? Думается, причина проста. Так уродливо вырезанного изображения императрицы нет, пожалуй, ни на одной из монет Елизаветы, которая, как об этом писал Якоб Штелин, взыскательно относилась к своим портретам.

Смотрите также:

Обсуждение темы на форуме

Монеты Императрицы Елизаветы Петровны в проекте Маркетъ-плейсъ СМ
[~DETAIL_TEXT] =>

Смотрите также:

Обсуждение темы на форуме

Для выпуска этих монет в Москве был вновь обустроен Английский денежный двор, начавший работу летом 1654 г., как раз в то время, когда русские войска, успешно действуя в Литве, под началом самого царя приступили к осаде Смоленска. Остро нуждаясь в средствах ведения войны, царь слал в Москву гонцов с требованиями отправить к нему боевые припасы, золотые для жалования войску и денежную казну, включавшую в себя и нововыпущенные монеты. Между тем в июле 1654 г. в Москве вспыхивает эпидемия моровой язвы. Под предлогом традиционного «троицкого объезда» царица с детьми покидает столицу, с ними, по указу царя, едет и патриарх Никон. Власть в городе возлагается на боярина кн. М.П. Пронского, которому указано окружить Москву «крепкими заставы» и, чтобы остановить распространение болезни, никого не выпускать за городскую черту. К этому времени, то есть к концу июля — августу 1654 г. и относятся документы интересующего нас архивного дела.

Ею открывает грамота, от имени царицы и царевича Алексея отправленная кн. М.П. Пронскому со стана в с. Братошине [2] 30 июля. В ней говорится о необходимости задержки отправления из Москвы аготовленной до морового поветрия казны и перемещении ее «тихим обычаем» из Кремля в расположенный у окраины города Новоспасский монастырь, а также, что немаловажно нумизмату, о прекращении выпуска на Денежном и Английском дворах «денег и яфимков» 3] .Однако вскоре обстоятельства заставляют переменить решение. августа из того же Братошина с дьяком Яковом Казариновым в Москву отправляется еще одна грамота, предписывающая кн. М.П. Пронскому «выбрав дворянина добра, денги золотые и серебреные золоченые и денежную и яфимочную казну и четвертки и медные полтинники и алтынники и пушечные и приступных промыслов всякие запасы послать к государю под Смоленеск тотчас..., а на Денежном и на Аглинском дворех денги и яфимки и четвертины и медные полтинники и алтынники по государеву указу велено делать наспех и посылать к нему, государю, под Смоленеск». В Новоспасский монастырь теперь приказывалось направлять «денги, которые учнут свозить к Москве из городов» 4]. Вдогонку, на следующий день в Москву была отправлена еще одна грамота с требованием уточнить, сколько денег и боевых припасов приготовлено к отправке царю [5].

Несколько дней спустя из Москвы пришла отписка кн. М.П. Пронского, содержание которой настолько интересно, что считаю нужным привести ее текст полностью [6]:
«Список.
Государыне царице и великой княгине Марье Ильиничне и государю благоверному царевичю и великому князю Алексею Алексееви-чю холопы ваши Мишка Пронской с товарыщи челом бьют. Августа, государи, в 9 день в вашей государеве грамоте писано к нам, холопем вашим, велено отписать к вам, государям, точас, сколко денег золотых и серебреных золоченых и денежной и яфимочной казны и четверток и медных полтинников и пушечных и для приступных промыслов всяких запасов к великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всея Великие и Малые Росии самодержцу под Смоленск мы, холопи ваши, отпустили, и в котором числе, и с кем имяны, и в Спаской монастырь на Новое сколко какие казны с Москвы отвезено, и ис которых приказов и из городов в тот же монастырь что денег привезено, и сколко ис которого города, и ис какова сбору денег привезено, и в Спаском монастыре и в Спаской слободе на люди какова упадка нет ли? И по вашему государеву указу сколко каких пушечных и для приступных промыслов всяких запасов ис Пушкарского приказу порознь ко государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всея Великие и Малые Росии самодержцу под Смоленеск мы, холопи ваши, и которого числа и с кем имянем отпустили, и тому вам, государем, послали роспись с сею отпискою. А преже, государи, сего числа отпустить было нельзя за подводами, что подвод в зборе не было, а ныне, государи, многие запасы отпущены на прибавочных подводах великого государя святейшего Никона патриарха Московского и всея Русии, которые присланы августа в 7-м да в 8-м числех. А на Денежном, государи, дворе июля с 20-го числа августа по 10 день зделано десять тысеч рублев, да дватцать три тысячи денег золотых, что дать вашего государева жалованья ратным людям за их службы, да на Англинском, государи, дворе зделано две тысячи четыреста шестьдесят яфимков рублевых, сто пятдесят две тысечи пятсот дватцать две четвертки яфимочных серебреных, против денег тритцети осми тысеч ста тритцети рублев с полтиною, да полтинников медных три тысечи девятьсот девяносто один полтинник, против денег тысеча девятисот девяности пяти рублев с полтиною, и всего, государи, с Аглинского двора яфимков рублевых и четверток серебряных и медных полтинников против сорока двух тысяч пятисот осмидесяти шти рублев, и обоево з Денежного и с Aглинского двора, оприч денег золотых, на пятдесят на две тысечи на пятсот на восмьдесят на шесть рублев. А болши, государи, того денежные и яфимочные казны и серебреных золоченых денег по се число зделать было никоторыми мерами немочно, потому что посещением Божиим мастеровым людям учинился упадок немалой, а иные многие лежат болны, а которые мастеровые, неболшие люди, по се число здоровы, те и зделали. И ко государю за тем по се число та казна не отпущена, да иные ваши государевы дела за тем стали ж. А по вашему государеву указу тою денежную и яфимочную казну ко государю царю и великому князю Алексею Михаловичю всея Великие и Малыя Росии самодержцу мы, холопи ваши, отпустим августа с 12-го числа. А в Спаском, государи, монастыре и Спаской слободе по се число, дай Богу, здорово, а вашие государевы казны с Москвы и ис приказов и из городов в Спаской монастырь ничего не отвезено, потому что из городов к Москве вашие государевы казны, как ваш государев указ учал о том бысть, в привозе не бывало. А с Москвы ис приказов вашу государеву денежную казну по вашему государеву указу велено отпускать ко государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всея Великие и Малые Росии самодержцу под Смоленск. [7]

В конце второй декады августа государева казна прибыла в Троице-Сергиев монастырь, где находились патриарх и царевич Алексей [8]. Казну сопровождали «приказа Большого Дворца подьячий Иван Лихвинцов, да гостиные сотни Трофим Степанов, да целовалники Офонка Клементьев с товарыщи». В качестве «провожатых» с ними ехали «московские стрелцы Ларка Евтивьев с товарыщи, пять человек». Немедленно были составлены имеющиеся в деле проезжие грамоты, адресованные не только всем должностным лицам в городах и селах по пути дальнейшего следования казны, но даже «ямщиком, а где ямов нет, всем людем безомены, чей хто ни будь», в которых требовалось едущих «с тою нашею денежною и яфимочною казною пропускать везде без задержанья, и подводы и провожатых от города до города велеть давать им немотчав»; ямщикам же предписывалось давать «подводы с телеги за готовыми проводники везде, не здержав ни часу без прогонов» [9]. Примечательно, что казну везли не по Смоленской дороге, по которой двигалось пополнение войскам, а через Дмитров, Волоколамск, Вязьму и Дорогобуж.

В заключение, несколько слов о значении приведенных здесь сведений. Они опровергают выдвинутое К.В. Базилевичем мнение о том, что в связи с пуском нового Английского двора чеканка мелких серебряных монет на старом Денежном дворе была прекращена [10]. Они дают основание предположить, что выпуск медных алтынов, начатый в июне, в середине лета 1654 г. был приостановлен и возобновился не ранее осени того года, когда мор в Москве начал стихать. Но, пожалуй, главный итог состоит в том, что с учетом цифр, приведенных К.В. Базилевичем [11], теперь известны более конкретные данные об объемах эмиссии крупных серебряных и медных монет Алексея Михайловича, хотя они и остаются неполными. Несмотря на то, что еще 12 июня кн. М.П. Пронский доносил царю, что по указу от 7 июня «деньги серебряные ефимки и четвертаки и медные алтынники» чеканятся «наспех, днем и ночью» (12), интенсивность выпуска этих монет с 1 по 20 июля вряд ли могла быть большей, чем до и после этого периода. А если учесть, что до октября 1654 г. мор в Москве все еще усиливался, то можно уверенно предположить, что с августа выпуск новых монет сильно сократился, если не прекратился совсем. Остается добавить, что к концу года, когда нежелание населения принять новоявленные рубли, полтины и четвертины, пущенные в обращение по сильно завышенному курсу, стало очевидным, правительству пришлось спешно сокращать бюджетный дефицит выпуском контрамаркированых талеров, огромный запас которых, приготовленный еще до войны с Речью Посполитой для передела в русскую монету, был почти не использован.

1. Подробнее о реформе Алексея Михайловича см.: Мельникова Л. С. Русские монеты от Ивана Грозного до Петра Первого. М„ 1989. С. 196-206, 212-216; Спасский И. Г. Русские ефимки. Новосибирск, 1988. С. 17—22; Базилевич К. В. Денежная реформа Алексея Михайловича и восстание в Москве в 1662 г. М.; Л., 1936.
2. Ныне с. Братовщина Пушкинского района Московской области.
3. РГАДА. Ф. 396. Oп. 1. Д. 5334. Л. 1-2.
4. Там же. Л. 3-6 об.
5. Там же. Л. 7-8
6. В отличие от других, начерно написанных документов дела, отписка М.П. Пронского сохранилась в списке, выполненном четким, исключающим разночтения почерком.
7. РГАДА. Ф. 396. Оп. I. Д. 5334. Л. 13-14
8. Царица с дочерьми к этому времени выехала в Калязин, и переписка, при несомненном участии патриарха, продолжалась уже от имени царевича.
9. РГАДА. Ф. 396. Оп. I. Д. 5334. Л. 9-12.
10. Базилевич К. В. Указ. соч. С. 19-20
11. По его сведениям до 1 июля было отчеканено 2 065 рублевых ефимков, 151 030 серебряных четвертков, 71 804 медных алтынников. Базилевич К. В. Указ. соч. С. 19
12. РГАДА. Ф. 210. Оп. 14. Стб. 157. Л. 71. Цит. по кн.: Мельникова А. С. Указ. соч. С. 200

Смотрите также:
Талеры в русском денежном обращении 1654-1659 г.г. Сводный каталог ефимков. Спасский И.Г. Издание 1960 г.

[~DETAIL_TEXT] =>

[DETAIL_TEXT_TYPE] => html [~DETAIL_TEXT_TYPE] => html [PREVIEW_TEXT] =>

[~PREVIEW_TEXT] =>

Опись составили в спешке, но, по-возможности, обстоятельно. Текст содержит описание «приказной палаты на монетном дворе» (перечислены ценности, документация, мебель), особо, по той же схеме, — описания палаты, «в которой сидел» Я. Борин (прежде ведавший делами Приказа воинских морских дел), палат, «в которых делают мастеры серебро» (плавят и тянут проволоку), «казенки, в которой делают денги» (проволочные монеты), палаты, «что называют боярскою» и расположенной под нею кладовой, того, что имелось у «золотого дела мастеров», имущества и документации, находившихся на «монетном денежном дворе» (где чеканили крупные серебряные монеты и медали), «денежного медного двора» (участка медного передела). В целом опись дает представление о структуре Кадашевского двора, наиболее ответственных сотрудниках, его техническом оснащении, сырье. Она лучше, чем какой-либо другой документ говорит о постановке работы двора в четко означенный момент времени.

Материальные ценности (от задействованных в производстве золота, серебра, меди до фонарей и чернильниц) переписывали, не придерживаясь единого принципа, то поштучно, то на вес, то давая денежную оценку. Тем не менее, итог был сведен. В концовке описи сказано, что на дворе имелось в виде готовой монеты: золота - 154 «золотых с полузолотым», серебра - новых денег (копеек ручной чеканки) 21169 р.- 20 ал. 3 д., «манет» на 5282 руб. 23 ал. 2 д., меди — «у головы серебряного двора» 77 р. 9 а. 2 д., «копеек запечатанных» 90 п. 39 ф. 24 з., «денег из вывозных заморских крушков» — 66о п., денег же «из московских крушков» - 179 п., «полуденег московских же крушков» — 19 п.; в качестве сырья: золота «в слитках и в крохах» 1 ф. 77 з.; серебра - старых денег 10 п. 21 ф. или, «с щетом», 4210 руб., «чехов» 1 п. 20 ф. 62 з., ефимков 13 п. 11 ф. 25 з., «в слитках и в ломе и в крохах» 4 п. 9 ф. 71 з., «у манетчиков в прутьях и нетисненых манет» 18 п. 14 ф. 66 з. с четвертью, «у кузнеца в прутьях» и «в крохах» 15 п. 24 ф. 85 з., «у мастеров в волоке и в денгах и в крохах» 7 п. 25 ф. 32 з., «у иноземца Яна Лана к делу тынфов» 1 п. 2 ф. 11 з., в серебряной посуде, сданной в передел, - 8 п. 30 ф. 43 з. и «покупки 702-го году головы Михаила Немчинова» 13 п. 24 ф. 26 з.; меди - «в глатких крушках и неделанной» - 4373 п. 8 ф. Как видим, объем имеющегося на монетном дворе золота был ничтожен. Серебра, в пересчете на вес, имелось, в качестве готовой продукции - 752,2 кг, сырья - 1547,7 кг. Меди, в виде русских монет - 15576 кг, а как сырья - 71629 кг. Сырьевого серебра, с учетом угара, было достаточно на выпуск порядка 54000 р., тогда как медного сырья - примерно на 82000 р. Это показывает, сколь серьезное значение в 1706 г. придавалось выпуску медной монеты, хотя отпуск ее с монетного двора велся довольно вяло: отношение объема сырьевого серебра к объему готовой серебряной монеты находилось на уровне 2,06:1, а для меди этот показатель составил 4,6:1. В общем объеме чеканки серебра выпуск проволочных копеек в четыре раза превышал выпуск крупных монет. Кроме монет в тексте описи упомянуты 22 серебряные «медалии», находившиеся у трех разных лиц (и «под персоною великого государя» двух размеров - «большие» и «мен- шие», 11 «под персоною бывшего господина адмирала», т.е. Ф.А. Головина).

Очевидный упор на выпуск меди отразился, как кажется, даже на тексте описи: тогда еще новые (действовавшие около двух лет) помещения «медного денежного двора», отделенные высокой каменной оградой от остальной территории, в документе описаны особенно скрупулезно — указаны размеры строений, их конструктивные особенности, описаны даже оконная и дверная фурнитура.

Ценны упоминания в тексте о предметах производственного инвентаря: «концов образцового серебра, против которых свидетельствуют денги», «обрасцовых денег», волочильных досок, «чеканов стальных», коромысел весов, «съемов» для них, гирь и разновесов, вместилищ (бочек, мешков, сундуков) готовой продукции и др. Кроме мебели, перечислены иные предметы обстановки (зеркала, рукомои, иконы, «персоны государевы на полотне»), вооружения охраны («восмь фузей салдацких целых, шесть попорчены», 10 шпаг, 12 багинетов), оков - на случай чьего-либо ареста («чепь одна шейная, другая двушейная, с стулом»). Примечательно, что ряд помещений Приказа и монетного двора использовался для складирования вещей, переданных на хранение из других мест: китайских тканей, мортир, парусины.

Среди немногих ювелирных изделий, находящихся в Приказе воинских морских дел (у подьячего Ф. Кириллова) привлекают внимание два предмета, описание которых (на л. 128), по-видимому, следует привести дословно: «орел золотой двоеглавой привесочной с камением и с финифты, в нем по одну сторону посреди жемчюжина болшая. По сторонам тое жемчюжины в шеях и в ногах четыре алмасца, в крылах и в хвосте шездесят яхонтиков, весу в нем дватцать три золотника бес четверти; орел золотой двоеглавой с каменьем ж и с финифты, в нем каменья на обе стороны, два изумрудца, девяносто шесть яхонтиков червчетых, весом в нем дватцать три золотника». Описание внешнего вида и вес позволяют увидеть в этих «орлах» знаки, предназначенные для ношения. Не уверенно, но, тем не менее, могу предположить, что это были два из трех заказанных Я. Вестфалю орденских знака (или основа для них), о которых дьяк Я. Борин в письме от 31 мая 1706 г. сообщал ФА. Головину: «По приказу милости Вашей Якову Вествалу на три креста ковалер-ских золота дано доволно... А те кресты в готовности будут от сего нижеобъявленного числа в месяц» (РГАДА. Ф. 160. On. 1.1706. Д. 18. Л. 8). Говоря о тех же «крестах» в следующем письме, от 7 июня 1706 г., Я. Борин отметил: «На дело ковалерских крестов золото дано 29-го дня майя, испортя монету болшую [медаль - И.Ш.], которая была в 50 золотых. А болши того, государь, золота нет и купить негде» (Там же. Л. 906). И, уж точно, для царских пожалований предназначены были упомянутые в описи (Л. 141) «четыре персоны государевы, писаны на финифте», обнаруженные переписчиками в помещении палаты, прежде занимаемой Я. Бориным.

На рисунке: Кадашевский (Хамовный) двор на рубеже XVIII–XIX вв. Акварель Ф. Алексеева.

[~DETAIL_TEXT] =>

На рисунке: Кадашевский (Хамовный) двор на рубеже XVIII–XIX вв. Акварель Ф. Алексеева.

[DETAIL_TEXT_TYPE] => html [~DETAIL_TEXT_TYPE] => html [PREVIEW_TEXT] =>

[~PREVIEW_TEXT] =>

В 1978 г. В.А.Дуровым была опубликована статья о начальном периоде деятельности в Москве Кадашевского монетного двора. Входе работы над нею им была выявлена группа документов об обстоятельствах выпуска этим двором российских червонцев 1701 г. (рис. l). Но в статье они были использованы лишь отчасти. У нас есть возможность восполнить этот «пробел».

Рисунок-1.jpg

Один из столбцов Оружейной палаты (РГАДА. Ф. 396. Oп. 1. Д. 35133) содержит написанный на немецком языке «проект о дукатах» («Project von Ducaten») некоего «иноземца Ягана Брегера», где говорится, что золото, ввозимое в Россию «из Китая через персидские города» («golt so auB Sina v. Parsien Burg.»), можно скупать у торговцев в казну и чеканить из него дукаты, отчего казна «ежегодно большую прибыль выиграть может» («jahrlich Ein grosseB darah avanciren konnen»). «Проект» дополняют «вольный» перевод на русский язык (в нем, например, сказано, что и затраты, и прибыль от выпуска новых монет может составить «по 6 денег с золотова») и «черновая выпись в доклад», составленные, видимо, в результате личной беседы с автором «проекта». Выпись содержит предложение издать указ, чтобы «золотые делать на немецкой извычай..., чтоб всякой золотой бы был в 23 карата и шесть грен» (т.е. имел пробу около 970%) с допустимым ремедиумом в 1 гран (±0,041 г). Из документа явствует, что думный дьяк Л.А.Домнин распорядился «на дело золотых червонных и на всякие припасы» выдать Я.Брегеру 20 рублей, в получении которых он расписался 22 марта 1701 г.

Из другого столбца (РГАДА. Ф. 396. Oп. 1. Д. 35247) следует, что к началу мая 1701 г. подготовка к выпуску золотых шла полным ходом. В нем Я.Брегер просит о возмещении ему 9 рублей 13 алтын, затраченных им на покупку необходимых припасов (химикатов, строительных материалов, кож) и оплату труда мастеровых. Требуемая сумма была ему выплачена. Именной указ о чеканке золотых последовал 1 сентября 1701 г., хотя золото для нее было получено монетным двором еще в июне.

В «доношении» управляющего «Новым монетным денежным двором» дьяка Я.Борина боярину Ф.А.Головину, датированном 27 ноября 1701 г. (РГАДА. Ф. 160. Oп. 1, 1701. Д. 12), указано, что к этому времени «из китайского золота, которое взято в Приказ воинских морских дел ис Приказу княжества Смоленского», отчеканено 9512 «золотых нового дела». Из них 5136 обошлись казне по 37 алтын 5 денег каждый (113,5 копейки; всего на 5829,36 руб.), а 4376 - по 38 алтын 3 денги (т.е. по 115,5 копейки; всего - 5054,28 руб.). Общая себестоимость чеканки (включая все производственные расходы, «опричь годовые дачи Ягана Брегера», что отмечено в документе) составила 10883,64 рубля. Червонцы 1701 г. пускали в обращение по 1,2 рубля. Выходит, что к 26 ноября их отчеканили на 11414,4 рубля, и общая «прибыль» от операции составила 530,76 рубля или по 5,58 копейки в расчете на один «золотой». Таким образом, прогноз Я.Брегера оправдался «с лихвою»: выпуск червонцев из китайского золота, монопольно скупаемого казной по рублю за золотник (4,267 г; указ об этом от 5 декабря 1697 г. см.: ПСЗ-1. Т. 3. № 1606) в 1701 г. принес казне не по 3 копейки с каждого, как ожидалось, а на 86% больше. Таким образом рассматриваемые документы показывают, что выпуск червонцев 1701 г. был обусловлен сугубо экономическими соображениями.

К сожалению, об авторе проекта, фамилия которого в русских документах написана по-разному - то Брегер, то Бреиер - пока мало что известно. Его собственноручная подпись под проектом - J.G.Breiier. А в расписке о получении 20 рублей инициалы раскрыты - Jean Georg Breiier (рис. 2).

Смотрите также:
Монеты Императора Петра I в проекте Маркетъ-плейсъ СМ

[~DETAIL_TEXT] =>

Рисунок-1.jpg

Смотрите также:
Монеты Императора Петра I в проекте Маркетъ-плейсъ СМ

[DETAIL_TEXT_TYPE] => html [~DETAIL_TEXT_TYPE] => html [PREVIEW_TEXT] => В 1978 г. В.А.Дуровым была опубликована статья о начальном периоде деятельности в Москве Кадашевского монетного двора. Входе работы над нею им была выявлена группа документов об обстоятельствах выпуска этим двором российских червонцев 1701 г. (рис. l). Но в статье они были использованы лишь отчасти. У нас есть возможность восполнить этот «пробел».

[~PREVIEW_TEXT] => В 1978 г. В.А.Дуровым была опубликована статья о начальном периоде деятельности в Москве Кадашевского монетного двора. Входе работы над нею им была выявлена группа документов об обстоятельствах выпуска этим двором российских червонцев 1701 г. (рис. l). Но в статье они были использованы лишь отчасти. У нас есть возможность восполнить этот «пробел».

Современный взгляд на попытку Василия Шуйского ввести в денежное обращение России золотые монеты заключается в следующем:
1. Выпуск весной 1610 г золотых копеек и денег по цене вдесятеро большей, чем у подобных серебряных монет, не был спланирован и явился результатом катастрофического положения царя, вынужденного выпускать «непривычную народу» монету (Спасский, 1955). Этот выпуск «не следует рассматривать как попытку реформировать денежное дело и ввести в систему номиналов крупные денежные единицы». Шуйский приказал чеканить проволочные монеты из золота, чтобы при нехватке в казне серебра выплатить жалованье служилым людям, и прежде других - наемникам-иноземцам (Мельникова, 2000).

2. Эта чеканка «была оправдана экономически», поскольку тогда рыночная цена золота по отношению к серебру (рацио) в России составляла не 10:1, а менее, чем 9:1 (Потин, 1979).

3. По известию П. Петрея (шведского резидента, выехавшего из России в 1609 г), выпуск Шуйским монет подобных «гульдену», но отличающихся чем-то от «жалованных» золотых, начался за несколько лет до 1610 г (Потин, 1982). По мнению И.Г Спасского, чеканка золотых стандарта дуката - «золотого угорского» - на специально приготовленных кружках, при участии выписанного из Англии пробирного мастера была начата около 1608 г Устанавливая паритет «угорского» и российской полтины, указ 1610 г мог иметь в виду дукат как иностранной, так и российской чеканки (Спасский, 1984). До этого времени, по сведениям Ж. Маржерета (французского офицера, покинувшего Россию в 1606 г), дукаты ходили у русских по сильно колеблющемуся курсу.

4. Вкладная книга костромского Богоявленского монастыря упоминает об 11 «московских золотых», 5 апреля 1610 г вложенных архимандритом Исайей. Из записи следует, что средний вес для этих монет после проверки чистоты золота «на пожег» составил 3,21 г (Ширяков, 1997).

5. Чеканка поляками золотых копеек в занятой ими Москве не была продолжением новаций Шуйского. По мнению И.Г Спасского их, равно как все иностранные золотые, из российской денежной системы начала XVII в. нужно исключить (Спасский, 1955 и в после дую хцих работах).

В продолжение исследования темы следует заметить, что:
1. Последний тезис И.Г. Спасского важно пересмотреть. Место и роль иностранных золотых монет в денежном обращении русских земель во время Смуты нуждаются в определении. Тем более, что сейчас, благодаря К.В. Клочкову, стал известен экземпляр золотой копейки, чеканенной в Новгороде в период шведской оккупации (тип 1-1 по систематизации А.С. Мельниковой 1989 г, вес - 0,565 г) и обнаруженной в мае 2002 г на селище близ дер. Кубаево в Юрьев-Польском районе Владимирской области.

2. Эпитет «угорский» в русской (как в немецкой, польской) лексике начала XVII в. характеризовал не столько тип монеты из золота, сколько чистоту ее металла. Ведомость казенным «золотым и денгам и всякой рухледи», в 1610-1611 гг розданных поляками из кремлевских сокровищниц, называет изделия из золота трех видов по чистоте - «угорское», «корунное» и «худое», оцененное, соответственно, в 30, 25 и 14 рублей за гривенку.

3. Чистый вес дуката европейских стандартов колебался в пределах 3,45-3,35 г Значит, названия «московский золотой» и «золотой уторский», различающие дукаты русской и иностранной чеканки - почти синонимы. И не зря в приходо-расходной документации центральных: приказов в первые десятилетия XVII в. и те, и другие учитываются в общей позиции как равные.

4. Судя по данным русских письменных источников, «золотой московский» в 1614 г еще ценился в полтину, тогда как дукаты иностранной чеканки вновь ходили по "плавающему'' курсу В 1622 г его цена поднялась до 75 копеек (Ширяков, 1995). Примечательно, что временем после 1625 г (около 1626 г вес серебряной копейки снизился с 0,61 до 0,42 г) датируется относительно большая группа золотых Михаила Федоровича, перечеканенных из голландских дукатов, кружки которых обрезаны так, что их вес уменьшился на треть. Ни в одном из известных документов о раздачах жалованных монет при царе Михаиле награда такого веса не упомянута.

5. Золотые копейки Шуйского продержались в обращении чуть не полвека. Две из них, например, наряду с русскими золотыми времени Алексея Михайловича и голландскими дукатами, находились в кладе рубежа 50-х- 60-х гт XVII в., выкопанном в августе 1910 г близ станции Солнцево в Курской губернии (Горохов, 1927).

6. Упоминания о «московских золотых» исчезают из письменных источников не позднее 30-х годов XVII в. Длительность обращения и выпуск после 1625 г. «московских» золотых, как при Шуйском эквивалентных полтине, позволяют думать, что роль золотой чеканки злого правителя в развитии российской денежной системы пока недооценена.

[~DETAIL_TEXT] =>

В литературе не раз высказывались различные суждения о поводе, времени и месте чеканки этих золотых. В большинстве случаев авторы пытались связать дошедшие до нас монеты с тем или иным упоминанием о "московских" золотых в письменных источниках. Эти версии, почти не учитывающие особенности самих монет, воспринимаются как бездоказательные. Только в 70-х гг. нашего века были предприняты первые попытки выявить датирующие признаки монет в имеющихся на них надписях.

Искусствовед Г.В.Попов был первым, кто подчеркнул, что в помещенном на "угорском" совместном титуле. Иван III и его сын Иван Молодой, названы не просто великими князьями, а "всея Руси". Этот титул, пишет Г.В.Попов, "сам Иван III закрепляет за собой только на рубеже 70-х - 80- х гг. XV в. и постоянно титулуется так после присоединения к Москве Тверского княжества (сентябрь 1485 г.)". Поэтому он считает, что "употребление аналогичной титулатуры по отношению к сыну... стало возможным лишь после 1485 г". (Попов Г.В. Культурно-художественные связи России с Венгрией в конце XV в.//Советско-венгерские связи с художественной культуре. - М.. 1975. - С. 197-198.) Г.В.Попов еще не знал о существовании русской реплики нобля, который был открыт и приобретен Эрмитажем почти одновременно с выходом в свет его статьи. Однако вывод Г.В. Попова применим и к этой монете. В 1976 г. М.А.Львов вновь попытался атрибутировать теперь уже обе монеты. Тщательно сравнив графические особенности оформления надписей на золотых и на обычной, чеканившейся в Новгороде, монете, он пришел к выводу, что штемпели обеих золотых выполнены одним автором, русским, резчиком Новгородского денежного двора, проработавшим на нем " на протяжении по меньшей мере десяти лет, примерно с 1470 г.". М.А.Львов датирует выпуск золотых 1477-1478 гг. и считает его одновременным с чеканкой так называемых "великокняжеских" денег, вызванной дипломатическими заигрываниями новгородских верхов с Москвой ради сохранения Новгородом его суверинитета. Основанная на результатах кропотливого исследования нескольких тысяч конкретных нумизматических памятников, версия М.А. Львова выглядит правдоподобно, но не во всем убедительно. Как, например, соотнести ее с выводом Г.В. Попова?

Прориси легенд русских реплик иноземных золотых времен Ивана III — английскогонобля (1) и венгерского дуката (2) . (Выполнены М.А. Львовым).

Ответ на эти вопросы пришлось искать в истории московско-новгородских отношений середины XV в. Сразу удалось заметить исключительную особенность московско-новгородских договоров этого времени:в интитуляции каждого из них, начиная с Яжелбицкого договора 1456 г., правитель Москвы и его сын-наследник, каждый в отдельности, титуловались великими князьями "всея Руси". В других официальных актах, кроме составленных в Коростыни в 1471 г., Иван Молодой не имеет такого титула. Выходит, что датировка Г.В.Попова ошибочна. Более того, использование сходной титулатуры только в двух известных нам случаях - на золотых и в текстах московско-новгородских грамот 70-х гг. XV в. в какой-то мере говорит о причастности их чеканки к новгородским событиям той поры.Но можно ли согласиться с уверенностью М.А. Львова в том, что оба золотых чеканились в одно время, именно в связи с походом Ивана III на Новгород в 1477-1478 гг.?

Здесь отметим, что Г.В.Попов был почти прав, утверждая, что Иван III закрепил за собой титул великого князя "всея Руси" на рубеже 70-х - 80- х гг. XV в. Коростынские грамоты 1471 г. - единственное исключение. Правда, предшественники Ивана III на московском престоле, еще с Ивана Калиты, в грамотах, касающихся новгородских земель, писались великими князьями "всея Руси", но это было скорее формальной декларацией мнимого первенства московских среди русских великих князей. Впервые за десять лет правления используя этот титул, Иван III вложил в него новый смысл. Слова "всея Руси" в его титуле теперь должны были подчеркнуть исконную общность русской земли под верховной властью московских великих князей, унаследованной от великих князей киевских. Об этой преемственности Иван III заговорил еще в приезд новгородского посла Н.Ларионова в ноябре 1470 г. Предложив новгородцам продолжать отношения с Москвой "по прежнему обычаю, как было при отце моем великом князе Василье, и при деде, и при прадеде моем и при преже бывших всех великих князей", Иван III счел необходимым заявить об общерусском характере власти князей московского дома: "Их же род есми Володимерских и Новагорода Великого и всея Руси". При этом Иван III назвал Новгород своей "отчиной". Слова великого князя возмутили новгородское вече и дали повод противникам Москвы открыто признать новгородцев к союзу с Польшей и Литвой. Такой поворот событий побудил Ивана III весной следующего года "пойти на Новгород ратью". Поход закончился решительной победой Москвы. Условия Коростынского мира ставили Новгород в вассальную зависимость от Москвы. Результат сказался спустя несколько лет. В 1475 г., по жалобе новгородев на притеснения вечевых властей, Иван III прибыл в Новгород и несмотря на заступничество архиепископа Феофила, осудил и отправил в заточение степенного посадника В.Онаньина, еще трех посадников и бояр. Авторитет новгородской "господы" понес непоправимый урон. "Поход миром" 1475-1476 гг. сопровождался обильными подношениями Ивану III богатых даров, в том числе внушительного количества "корабельников" и золотых "менших". Чувствуя, как власть ускользает из рук, часть новгородских бояр весной 1477 г. попыталась войти в сговор с Москвой. Они готовы были жертвовать "вольностями" Новгорода, лишь бы сохранить свое влияние и вотчины. Вече расценило эту попытку как прямую измену. Вновь активизировались противники Москвы. Летом Иван III начал подготовку к новому походу на" Новгород, которая велась основательно и демонстративно. В конце ноября Новгород был осажден, а полтора месяца спустя капитулировал. Новгородская республика перестала существовать. Развитие событий показывает, что чеканка золотых в Новгороде могла состояться и ранее 1477 г. (например, в связи с походом 1475-1476 гг.) и после присоединения новгородских земель к Москве. Как бы там ни было, ясно одно: до 1471 г. монеты с именами великих князей "всея Руси, по политическим причинам, в Новгороде чеканить не могли. Но тогда возникает еще один вопрос: как отнестись к известию о "флоринах" московской чеканки, присланных в Милан в конце 1462 или начале 1463 г. с вестью о вступлении Ивана III на великокняжеский престол? Об их получении миланский герцог Франческо Сфорца 13 января 1463 г. писал в Москву своему соотечественнику Джакопо, почтительно обращаясь к нему как к "монетчику золотой и серебряной монеты всего царства славнейшего господина Белого императора". Остается предположить, что до этого времени великий князь московский уже пытался чеканить свои золотые, хоть вылущенные тогда монеты до нас и не дошли. Такое вполне вероятно: польская золотая монета короля Александра (1501-1506) известна лишь по упоминаниям в источниках. Золотой "корабельник" Ивана III, свидетельство о существовании которого В.М. Потин обнаружил в 60-х гг. нашего века, был открыт и приобретен Государственным Эрмитажем только в 1975 г. Дальнейшие поиски, возможно, внесут в проблему необходимую ясность. угорский Ивана III.jpg

[~DETAIL_TEXT] =>

[DETAIL_TEXT_TYPE] => html [~DETAIL_TEXT_TYPE] => html [PREVIEW_TEXT] =>

[~PREVIEW_TEXT] =>

Анализ имеющихся данных позволяет убедиться в том, что «золотой арабский» — это турецкий ал тун, являвшийся в XVI—XVII вв. основной золотой монетой Османской империи.

Вспомним ключевые моменты истории этой монеты. Начатый чеканкой при султане Мехмеде II (во второй период правления, то есть между 1451—1481 гг.), алтун сперва выпускался ограниченными тиражами и только одним двором — в Константинополе. Но уже при Селиме II (1512—1520) он чеканился не менее чем на 8 монетных дворах, а при Сулеймане I (1520—1566), когда держава осман вступила в пору расцвета, алтун стал выпускаться в 25 городах, раскиданных по всей территории огромной империи.

По своим параметрам алтун до 70-х гг. XVI в. был стабильно близок западноевропейскому дукату — международной, так называемой «торговой» монете, чеканившейся из золота не ниже 958-й пробы с общим весом 3,4—3,5 г. Но при Мураде III (1574—1595) алтун утратил должное постоянство. По экземплярам Эрмитажа видно, что с конца XVI в. проба некоторых алтунов опускалась ниже 800-й, а общий вес — до 3,2 г. Это подорвало репутацию алтуна в международной торговле.

Несомненно, алтуны были известны в России уже в XVI в. В приходной книге Московского Чудова монастыря 1586—1587 гг. имеется запись о вкладе донского атамана Ф.П.Буковского, в котором присутствовали 20 «золотых турских». XVII в. внес в русское название алтуна иной эпитет — «арабский», что было естественно: обе стороны алтуна покрывали каллиграфически выполненные арабские надписи, чаще как место выпуска называвшие арабские города и прежде других Миф (Каир), куда золото поступало из богатых нубийских рудников.

Несоответствие алтунов стандарту дуката в XVII в. хорошо согласуется с указаниями русских источников на то, что «золотые арабские» «золотом плохи» или на то, что они изготовлены из худшего, чем у дукатов, «зеленого золота» (См.: РГАДА. Ф.396. Оп.2. 4.1. Д.бЗЗ. Л.35: Ф.214. Оп.1. Д.200. Л.145об.). О боязни «большого обмана» качеством 7000 «арабских дукатов», навязываемых Посольским приказом в счет контрибуции, взятой с России Швецией в 1649 г., пишет Ю. де Родес (Сборник Новгородского общества любителей древности. Новгород, 1912. Вып. б. С. 52).

Алтуны известны в двух кладах, сокрытых на территории России в первой четверти XVII в. Это — клады из станицы Мелеховской (Ростовская обл., 1940 г.), 1 из 3 золотых монет которого — алтун, и из Гамалеевки (Самарская губ., 1881), насчитывавший 68 алтунов среди 92 золотых монет. Из российских кладов второй половины XVII в. известен Черниговский (1890), где 2 алтуна пришлись на 14 золотых монет. Он датируется 80-ми гг. XVII в., временем, когда утраченный было Чернигов (в 1634 г.), вновь, по условиям Андру- совского перемирия 1667 г., оказался в составе России.

Можно полагать, что с середины XVII в. ареал алтунов затрагивал лишь южные районы нашей страны. В центре и, по-видимому, на севере России алтуны не пользовались популярностью. Это подтверждается и скромным процентом «арабских золотых» в общем объеме монетного золота, полученного от продажи мехов государевой казны в Москве в 1647—1653 гг. (См.: РГАДА. Ф.214. Оп.1. Кн. 200, 218, 269, 270, 291, 296, 303), и низким официальным курсом их на московском рынке в 1651—1652 гг.: при «цене» дуката («угорского») 0,98—0,95 руб., «золотой арабской» стоил 0,95—0,93 руб. (Там же. Кн. 291, 296, 303). А двадцатилетие спустя, как об этом писал Ю.Ф.Кильбургер, спрос русских людей на турецкие золотые был совсем плох. Вероятно, это и стало одной из причин исчезновения названия «золотой арабской» из русской лексики второй половины XVII в.

[~DETAIL_TEXT] =>

[DETAIL_TEXT_TYPE] => html [~DETAIL_TEXT_TYPE] => html [PREVIEW_TEXT] =>

[~PREVIEW_TEXT] =>

На главную страницу Библиотеки

Маркетъ-плейсъ СМ:

Монеты царской (императорской) России до 1917. Монеты в слабах NGC, PCGS, ННР Монеты РСФСР, СССР 1918-1991, Новой России с 1992. Монеты в слабах NGC, PCGS, ННР Медали, награды до 1917, знаки, жетоны России Подарочные и коллекционные наборы Боны России 1769-2024. Боны в слабах PMG, PCGS, Знакъ, PG Антиквариат Литература по коллекционированию. Книги и каталоги Мюнцкабинеты для монет, боксы для монет в слабах, коробки, футляры, альбомы для монет, холдеры для монет

Нумизматический клуб "Старая Монета" - победитель в номинации "За продвижение нумизматики в сети интернет".

Сайт "Старая Монета" - знак высокой степени вовлеченности и лояльности пользователей по данным Яндекса