Я тут как раз, внутри одного большого проекта, делаю что-то вроде комментариев к римским монетам: от Помпея до Августа.
Обычно полдела не показывают, но всё же могу воспроизвести ещё довольно "сырой" очерк-комментарий к этой монете. Если вдруг у кого-то будут замечания, возражения, уточнения по приведённому очерку - был бы весьма признателен.
АВЛ ПЛАВТИЙ / ПЛОТИЙ, сын АВЛА (?), из трибы Аниенсия
A. Plautius (8) / Plotius A.f. (?) Ani.
Биография монетария: №
AR денарий 55 г. до н.э., Рим:
Происхождение Авла Плавтия (Плотия) не совсем ясно. Сейчас допускают, что он был сыном Авла Плавтия (Плотия) (легат 90 г. до н.э.), который, в свою очередь, считается братом Марка Плавтия Сильвана (плебейский трибун 89 г. до н.э.).
Очень осторожно предполагают, что рассматриваемый нами Авл Плавтий уже в 70 г. до н.э. был избран на должность плебейского трибуна, после чего он предложил закон о наделении землёй (Lex Plautia agraria) ветеранов Гнея Помпея Великого; возможно, об этом принятом законе вскользь упоминает Цицерон в одном из своих писем (Цицерон. К Аттику, I, 18, 6).
Во время войны Помпея Великого с пиратами Плавтий был легатом пропретором Средиземного моря и его побережья (67–66 гг. до н.э.) и, скорей всего, именно его римские историки называют среди многочисленных легатов Помпея как «Плоция», контролировавшего проход кораблей через Ионийское море и вокруг Сицилии (Флор, I, 18, 6; Аппиан. Митридатовы войны, 95).
Под началом Помпея Плавтий продолжил свою службу в Иудее: сначала как легат с империем претора (65 г. до н.э.), а затем — как легат (64–62 гг. до н.э.).
После того, как из Египта был изгнан Птолемей XII Авлет (июнь 58 г. до н.э.), этот царь, опираясь на предсказания Сивиллиных книг и другие знамения, обратился с письмом к Сенату Рима, предлагая, чтобы Помпей возвратил ему власть лишь с помощью своей славы и двух ликторов. Авл Плавтий, назначенный в 56 г. до н.э. плебейским трибуном, зачитал перед Сенатом это письмо, но Птолемею было отказано (Дион Кассий, XXXIX, 16, 1–2) — так как боялись ещё больше усилить и без того огромное влияние Помпея (Плутарх. Помпей, 49).
Вместе с Гнеем Планцием Авл Плавтий был избран на должность курульного эдила (55–54 гг. до н.э.) (Цицерон. В защиту Планция, 17, 53). Согласно постановлению Сената, оба эдила осуществляли в 55 г. до н.э. выпуск денариев, что было отмечено в легенде на их монетах (AED·CVR·S·C). На аверсе денариев Плавтия (тип 1–2) изображена голова Кибелы в башенном венце — уже вполне традиционное указание на то, что именно курульные эдилы устраивали Мегалезии (Megalesia, Ludi Megalenses), игры в честь богини (Ливий, XXXI, 50, 2; Теренций. Девушка с Андроса, дидаскалия; Самоистязатель, дидаскалия; Евнух, дидаскалия; Формион, дидаскалия; Свекровь, дидаскалия).
Реверс денариев Плавтия (тип 1), на первый взгляд, является довольно точным повторением сюжета аверса на монетах, выпущенных в 58 г. до н.э. Марком Эмилием Скавром и Публием Плавтием Гипсеем (RRC 422/1а-b): рядом с верблюдом стоит коленопреклоненная мужская фигура, которая в правой руке держить оливковую ветвь (символ мольбы о милосердии), а в левой — поводья взнузданного верблюда.
Этническая принадлежность этого персонажа нумизматического сюжета подчёркнута тем, что на реверсе денария 55 г. до н.э. акцентировано показана экзотическая деталь его восточных одежд, до этого почти неизвестная римлянам, а для греков ставшая важным внешним отличием варварских племён — длинные и узкие шаровары (ἀναξυρίδες, braccae, bracae) из шерсти, льна или кожи (Геродот, I, 71; III, 87; V, 49; VII, 61; Ксенофонт. Анабасис, I, 5, 8; Диодор Сицилийский. Историческая библиотека, XVII, 77, 5; Овидий. Скорбные элегии, V, 10, 34; Приапеи, XLVI, 5; Лукиан. Как следует писать историю, 19; Флавий Филострат. Жизнь Аполлония Тианского, I, 25; Схолии к «Териаке» Никандра Колофонского, 838; Агафий. О царствовании Юстиниана, II, 5).
Лишь после военной кампании Гая Юлия Цезаря в Галлии штаны, покрывающие ноги, стали считаться одним из главных признаков кельтских, германских или, более широко, вообще всех северных племён (Диодор Сицилийский. Историческая библиотека, V, 30, 1; Луциллий, 409; Светоний. Божественный Юлий, 80, 2; Проперций, IV, 10, 43; Овидий. Скорбные элегии, III, 10, 19; V, 7, 49; Лукан. Фарсалия, I, 430; Валерий Флакк. Аргонавтика, V, 424; Тацит. История, II, 20; Ювенал, II, 169).
Во времена Августа обмотки (fasciolae), закрывающие бёдра и голени, объявлялись символом изнеженности или нездоровья (Цицерон. Брут, 217; Об ответах гаруспиков, 44; К Аттику, II, 3, 1; Гораций. Сатиры, II, 3, 255; Светоний. Божественный Август, 82, 1), хотя несколько позднее римские императоры могли носить штаны из цветных тканей (Жизнеописания августов. Александр Север, XL, 11); их ношение внутри Рима было запрещено только в 399 г., в правление Гонория и Аркадия (Кодекс Феодосия, 14, 10, 3).
Возвращаясь к рассмотрению сюжета на денарии 55 г. до н.э., видим, что на более ранних монетах Скавра в схожей позе просителя (но без шаровар) изображался царь Набатеи Арета III — иногда пояснённый монетной легендой (REX·ARETAS), в то время, как на монетах Плавтия коленопреклоненная мужская фигура особо поясняется надписями: сбоку — IVDAEVS, а в обрезе монетного поля — BACCHIVS.
Определение, кто же такой «Вакхий иудей», до сих пор вызывает у нумизматов-исследователей дискуссии, в которых даются самые различные толкования. Но несомненно, что этот сюжет денария отсылает к какому-то важному эпизоду в ходе военной кампании в Иудее, где легат Авл Плавтий служил под началом Помпея Великого.
По первоначальной версии Т. Рейнака, просителя о милости, представленного на реверсе, считали нумизматическим изображением Дионисия из Триполя, родственника Птолемея Менная, правителя Итуреи и Халкиды (Иосиф Флавий. Иудейские древности, XIV, 3, 2). Для такой интерпертации иудей Дионисий, казнённый Помпеем, был выбран только потому, что Вакх (Bacchus) — это латинское имя греческого бога Диониса (Διόνυσος, Διώνυσος, Δυονισος), так что Дионисий, по этому толкованию, и был равнозначен Вакхию.
Однако сюжет монеты Плавтия явно указывает на более значительное событие или победу римлян на Востоке. Как уже было сказано, в какой-то мере, этот денарий является «парой» к денарию Марка Эмилия Скавра 58 г. до н.э. — с царём Аретой III, показанным в той же позе коленопреклоненного просителя.
Поэтому М. Харлан и Д. Якобсон предложили иное и наиболее обоснованное объяснение загадочного сюжета денария Плавтия (ранее это предположение, так или иначе, уже высказывали герцог О.Т.П.Ж. де Люин, Э. Бабелон, Г.Грубер и др): на реверсе изображён царь Аристобул II (67–63 гг. до н. э.), последний независимый правитель Иудеи из династии Хасмонеев.
По самым различным рассказам античных авторов, после смерти матери Аристобул захватил царскую власть и заставил отречься от престола своего старшего брата Гиркана II, но тот вступил в союз с Аретой III, а затем призвал для разрешения междоусобного спора римские войска, во главе с Помпеем, который сначала принял щедрые дары от Аристобула, а затем, в 63 г. до н.э., захватил Иерусалим и установил протекторат над Иудеей. Аристобул II был низложен, взят в плен и в 61 г. до н.э. Помпей Великий провёл его вместе с детьми в своём триумфе.
В 56 г. до н. э. Аристобул II вместе с сыном бежал из плена, добрался до Иерусалима и собрал большую армию, которая, однако, была разбита римскими войсками; после этого Аристобул снова был взят в плен и доставлен в Рим, где Сенат заключил побеждённого царя в тюрьму, а его детей отпустил обратно в Иудею.
Лишь в 49 г. до н.э. Гай Юлий Цезарь освободил Аристобула из заточения, — намереваясь поставить его во главе двух легионов в Сирии, чтобы использовать их в гражданской войне против Помпея, — но Аристобула вскоре отравили (Страбон, XVI, 3, 40; Иосиф Флавий. Иудейские древности, XIII, 16, 5; XIV, 1, 2; XIV, 1, 4; XIV, 2, 1; XIV, 2, 3; XIV, 3, 1–4; XIV, 4, 1–3; XIV, 4, 4–5; XIV, 6, 1; XIV, 7, 4; Иудейская война, I, 5, 4; I, 6, 1–6; I, 7, 1–7; I, 8, 6; I, 9, 1; Плутарх. Помпей, 39, 45; Аппиан. Сирийские дела, 50; Митридатовы войны, 106, 117; Дион Кассий, XXXVII, 15, 2-3; XXXVII, 16, 1–4; Флор, I, 40, 30; Орозий, VI, 6, 1–4).
Как полагают, именно события, связанные с повторным пленением Аристобула II в 56 г. до н.э., и стали одним из поводов для выпуска денариев 55 г. до н.э.: недавний легат Помпея Плавтий этим монетным сюжетом напомнил народу Рима о победах на Востоке великого полководца, пленившего непокорного иудейского царя.
Что же касается самого определения, «Вакхий иудей», то обычно его связывают с эпизодом кампании в Иудее, когда Аристобул, стремясь задобрить Помпея, подарил ему один из главных символов Диониса-Вакха — лозы винограда искуснейшей работы, сделанные из золота. Иосиф Флавий даёт более точное описание этого великолепного произведения искусства, в середине I в. всё ещё хранившегося в храме Юпитера Капитолийского (Templum Iovis Optimi Maximi Capitolini): «Через некоторое время Помпей прибыл в Дамаск и посетил Келесирию. Тогда к нему явились посланные от всей Сирии, от Египта и от Иудеи. Аристобул при этом послал ему крупный подарок, а именно золотой виноградник ценою в пятьсот талантов. Об этом подарке упоминает также каппадокиец Страбон, выражаясь следующим образом: “Из Египта также явилось посольство с венцом стоимостью в четыре тысячи золотых монет, и от иудеев с целым виноградником или садом; это произведение было названо художниками Усладою”» (Иосиф Флавий. Иудейские древности, XIV, 3, 1).
Но, исходя из не совсем ясного рассказа историка Луция Аннея Флора (I в.), Помпей не получил эти драгоценные лозы от царя Аристобула, а сам забрал их из сокровищницы Иерусалимского храма, где «увидел зияющий тайник нечестивого народа, золотую лозу под покровом» (Флор, I, 40, 30). В любом случае, в описании самых заметных трофеев, пронесённых во время триумфа Помпея в 61 г. до н.э., упоминается «квадратная золотая гора с оленями, львами, всякого рода плодами и вьющейся вокруг виноградной лозой» (Плиний, XXXVII, 14).
Впрочем, вряд ли эта красивейшая взятка, в виде одного из символов виноделия, была так уж известна и памятна римлянам через столько лет. И, уж тем более, вряд ли дела давно минувших дней ассоциативно связывались именно с Аристобулом II. При этом «Вакхий иудей», упомянутый в легенде денария 55 г. до н.э., звучит почти как прозвище, презрительная кличка — общепонятная каждому римскому гражданину.
Наверное, дело в том, что сами римляне ошибочно считали поклонение римскому Вакху-Либеру сходным с иудейским религиозным культом, о чём упомянул Тацит: «На том основании, что их жрецы издавна пели хором под звуки флейт и тимпанов, опутывали себя гирляндами из хмеля, а в храме были найдены золотые лозы, кое-кто решил, будто иудеи поклоняются отцу Либеру, который некогда подчинил себе страны Востока и вывел их из состояния дикости. Религии эти, однако, ничуть не сходны: обряды, введённые Либером, торжественны и радостны, обычаи же иудеев бессмысленны и нечисты» (Тацит. История, V, 5, 5).
Однако отождествление Иеговы и Диониса-Вакха и во времена Империи, по-прежнему, было весьма распространено в греко-римском мире, что нашло отражение в сообщении Плутарха, собравшем в своём трактате подобные представления: «Что происходит в храме, мы не знаем, но можно предположить, что это вакхическое действо: тут они свистят в дудочки, призывая бога, как аргосцы на Дионисиях, а иные выступают с кифарами; называют их левитами — название, происшедшее либо от имени Лисия, либо скорее от Эвия. Полагаю я, что и праздник субботы (σάββατα) отнюдь не чужд Дионису: ведь сабами ещё и теперь во многих местностях называют вакхантов, а это имя звучит в возгласах, с которыми обращаются к богу его служители. Подтверждение этого можно ведь найти и у Демосфена, и у Менандра; и легко возвести это имя к тому возбуждённому смятению (σὸβησις), которым одержимы вакханты. Сами празднующие субботу свидетельствуют о связи с Дионисом, приглашая друг друга выпить вина, а если что-либо непреодолимо препятствует этому, то обычай требует хотя бы пригубить несмешанное. Пусть всё это кто-нибудь назовёт догадками. Но что окончательно опровергает возражения противников сказанного, это прежде всего первосвященник, выступающий на празднике с лидийской митрой на голове, одетый в оленью шкуру, вышитую золотом, и в длинный хитон; на ногах у него котурны, с одежды свешиваются колокольчики, сопровождающие звоном каждое движение, как и у наших вакхантов, которые таким звоном при своих ночных священнодействиях знаменуют кормилиц Диониса, называемых меднозвонными; самый храм украшен изображениями тирса и тимпана: всё это подобает не какому-либо иному богу, как только Дионису» (Плутарх. Застольные беседы, IV, 6, 2).
Следует пояснить, что каждый царь Иудеи из рода Хасмонеев одновременно являлся первосвященником, то есть священнослужителем, возглавлявшим службу в Иерусалимском храме. Во время своего правления был таким первосвященником и Аристобул II (Иосиф Флавий. Иудейские древности, XIV, 3, 2; XIV, 4, 5; XIV, 6, 1), поэтому аттестация его в монетной легенде как «Вакхия иудея» была наиболее понятна римским гражданам и вполне поясняет сюжет реверса денария 55 г. до н.э.: пленённый Помпеем Великим иудейский царь, — исповедующий культ, близкий римскому Вакху, — склоняется перед Римом с мольбой о милосердии.
В 51 г. до н.э. Авл Плавтий получил должность городского претора (Цицерон. К Аттику, V, 15, 1), а 49–48 гг. до н.э., как полагают, он стал промагистратом в провинции Вифиния и Понт (Цицерон. К близким, XIII, 29, 4). Можно допустить, что все назначения в провинции этого периода были спешными, без выдерживания положенного срока, и в пользу Помпея Великого (Александрийская война, 34), что вызвало противодействие Гая Юлия Цезаря (Цезарь. Гражданская война, I, 6).
Во время начавшегося военного противостояния между Цезарем и Помпеем Плавтий, разумеется, перешёл на сторону своего командира и покровителя, но дальнейшая его судьба неизвестна; скорей всего, Плавтий погиб в самом начале гражданской войны.
По крайней мере, в одном из своих писем 45 г. до н.э. Цицерон упоминает имение какого-то «Плоция», конфискованное и проданное с торгов Юлием Цезарем (Цицерон. К близким, XIII, 8, 2), — которое вполне могло быть поместьем умершего (или убитого?) Авла Плавтия, монетария 55 г. до н.э.
