В начале войны я часто бывал в Новом городе у военного следователя барона Пфейлицера. Его жена очень боялась бомбардировок и была особенно неспокойна и полна тревоги 25 февраля 1904 г. 26–го была бомбардировка. Японская эскадра стреляла, находясь в мертвом пространстве. У нас было ощущение человека, привязанного к столбу и не могущего ни противиться наносимым ударам, ни ответить на эти удары.
Когда бомбардировка кончилась и мы стали расходиться, бар. Пфейлицер и его жена предложили мне пойти с ними позавтракать на дачу г. Свидерского. Я не счел возможным воспользоваться их приглашением к незнакомому мне лицу.
В эту пору японцы стреляли с полчаса, затем прекращали. Вдруг раздался выстрел. Шальной снаряд разорвался перед дачей Свидерского. Осколками тяжело ранило хозяина дачи и г–жу В., а наиболее крупным оторвало голову у г–жи Пфейлицер на глазах ее мужа и детей. Не была ли ее исключительная тревога предчувствием? И почему я решительно отказался от завтрака, столь трагически окончившегося?..
Война является борьбой с противником, но не кровожадной забавой. Офицер одного из стрелковых полков Г. К. решил развлечься и стал подстреливать, как куропаток, показывающихся японцев не во время боя. Вдруг пуля, влетевшая через прорезь блиндажа, попала в лоб этому охотнику.
В одном из стрелковых полков был офицер, который, будучи юнкером военного училища, убил 15–го июля своего однокурсника, доведшего его до исступления насмешками и издевательствами. Убийцу не судили, а исключили из училища с переводом простым стрелком в один из Туркестанских полков. Прошло много лет, и убийца дослужился до офицерского чина. Попавши, наконец, в Порт–Артур, он был 15–го июля 1904 года, в годовщину совершенного им убийства, — в свою очередь убит в бою.
Совпадение или возмездие?
Во время одной из бомбардировок был убит служащий железной дороги. Во время похорон — снова бомбардировка, и на глазах всех собравшихся, влетевший осколок никого не задев, попал в покойника.
Что это значило? Не было ли за ним такого греха, что даже мертвому не было покоя, как будто его надо было доконать?
Адмирал Вирен трагически погибший в первые дни революции, оставил в моей памяти из Порт–Артурской эпопеи одно воспоминание.
Как–то, во время одной из бомбардировок я встретил его около «Этажерки», шедшим на дачные места. Застигнутые бомбардировкой, мы стали искать укрытия и изменили свой маршрут подальше от обстреливаемого пространства.
Вирен никуда не свернул и продолжал идти в том же направлении по обстреливаемой площади, как будто на прогулке. Здесь проявилась его черта характера — идти в избранном направлении, наперекор стихиям.
Хочу рассказать вам одну историю, которая произошла со мной несколько лет назад, когда я со своими коллегами из РФ ездил на раскопки на Невском пятачке. Если кто не знает: находится это историческое место в Ленинградской области. Информации о военных событиях, происходивших здесь более 70-ти лет назад полным полно. Мой же рассказ совсем о другом.
Итак, как я уже говорил, несколько лет назад я откликнулся на приглашение моих питерских коллег и решил поехать вместе с ними на раскопки, на этот самый пятачок. Они давно уже ведут там работу и хоронят найденных бойцов. К сожалению, судьбами погибших в той страшной войне занимаются, в основном, энтузиасты.
Когда друзья приглашали меня в гости, упомянули, что во время этой экспедиции я возможно смогу увидеть одну очень интересную штуку. Правда, что именно это будет, не сказали. Я ожидал увидеть какой-то ДОТ или что-то в этом роде. Но, как позднее выяснилось, явление это совсем из другой области – непонятное и даже мистическое.
В общем, приехал я в Питер. Меня встретили. Вечером, как полагается, было небольшое застолье, а наутро мы двинулись к месту, где должны были проводить раскопки и поиск останков бойцов РККА. Лагерь разбили сразу, ведь работа нам предстояла непростая, и по нашим прикидкам мы должны были задержаться тут, как минимум, на неделю. В первый день мы не вели никаких раскопок, – только разведку местности.
С момента последнего визита сюда моих коллег прошёл почти год, и нужно было определиться – где уже копали, а где ещё нет. Следует отметить, что за это время тут изрядно потрудились «чёрные» археологи, которых мало интересует моральная часть раскопок – они лишь хотят поиметь выгоду с артефактов прошлого. На местах таких раскопок мы нашли несколько костей, которые были бережно упакованы нами в мешки
Работа велась уже несколько дней и возле нашего лагеря выросло целое кладбище. За это время мы нашли останки более десятка бойцов, правда, идентифицировать их нам не удалось.
И вот, после очередного поискового дня, мы сидели у костра, уставшие, но довольные. Настроение было приподнято, ведь нам удалось найти останки одного из бойцов. При нём был медальон и его удалось идентифицировать. Еще один солдат вернулся с войны. Мы обсуждали планы о том, как будем разыскивать родственников погибшего и так далее.
Заболтавшись, не заметили, что вокруг нас сгустился туман. Такого густого тумана я еще не видел – серые пласты прямо стелились между стволами деревьев и были похожи не на капельки воды, подвешенные в воздухе, а на манную кашу. Один из моих товарищей прошептал: «началось».
Что началось, я понял несколькими минутами позже. Присмотревшись внимательнее, в тумане, между деревьев, я увидел бегущую фигуру человека. Это был не очень ясный силуэт, но было понятно, что человек одет в военную форму. На нём был маскхалат, который делал фигуру похожей на размытое пятно. Человек бежал, но как-то странно. И тут я понял, что бежит он на лыжах! На спине лыжника было что-то большое. Через мгновение до меня дошло, что у него за плечами висит полевая рация 40-х годов.
Это завораживающее и мистическое зрелище длилось около минуты. Потом лыжник исчез в тумане, а вместе с его исчезновением и сам туман стал рассеиваться.
Друзья рассказали мне, что наблюдают этого пришельца из прошлого каждый раз как приезжают сюда на раскопки. Такое впечатление, что он приходит поблагодарить за ту работу, которую мы делаем. Что случилось с этим лыжником мы не знаем. Может быть, его кости и сейчас лежат неподалеку от того места где мы работали в те дни. Удивительно, но после встречи с лыжником из прошлого мы нашли ещё троих бойцов, и у каждого был заполненный медальон. Может, везение, а может, призрак решил помочь солдатам вернуться с той войны.
Эта история случилась давно. Её мне рассказала моя прабабушка. При этом она тогда показала мне старинную фотографию, толстую, как кусок картона. На фото перед шикарным домом стоял мужчина в костюме-тройке, который обнимал за плечи хрупкую женщину в белом платье. Это был дядя моей прабабушки. Его звали Пётр Ефимович. Был он военным и долгое время служил в Болгарии, где встретил свою любовь – Анну.
Свадьбу сыграли в Софии, но когда молодожёны вернулись в Россию, родители не одобрили выбор сына и невестку не приняли. Молодая чета поселилась в одном из сел Воронежской губернии, где Пётр Ефимович устроился преподавателем в местную школу. Поселилась семья в покосившейся избе возле церкви.
В День Святой Троицы на пороге избы появилась старушка, которой на вид было лет 100. Она была сгорблена и куталась в шаль. Старушка попросилась на ночлег. В те времена это было в порядке вещей, так что семья, потеснилась, поделилась тем, что было, но старушку приютила. Весь вечер Анна ухаживала за паломницей, про себя жалея старушку, которая, казалось, вся сгорбилась под тяжестью одной своей шали. Хозяйка даже специально достала тюфяк, чтобы бабушке удобнее и теплее было спать.
Утром Пётр Ефимович проснулся от того, что открытая входная дверь поскрипывала от гулявшего сквозняка. Через минуту проснулась и Анна. Супруги встали, зажгли свечку. Только занималась заря.
Всё было на месте, вот только паломница исчезла. Анна решила, что бабушка решила уйти ещё затемно, чтобы никого не утруждать. Она закрыла дверь и тут заметила, что шаль старушки осталась лежать на тюфяке. Анна схватила её, но едва не выронила – такая тяжёлая была шаль.
Поднеся свечку поближе, женщина даже ахнула. Вся шаль изнутри была подшита золотыми монетами.
Анна выбежала на улицу и стала звать старушку. Паломницу нигде не было видно. Утром Пётр Ефимович с супругой обошли всех соседей, сходили в церковь, чтобы узнать, куда направлялась паломница, но никто даже не видел эту старушку вчера.
Ровно год молодая семья не притрагивалась к золоту, надеясь, что старушка вернется. По тем временам там оказалась баснословная сумма. А спустя год, половина этих денег была пожертвована на реставрацию церкви, а на вторую половину был построен дом, запечатлённый на фотографии.
В селе эту историю люди передавали из уст в уста, уверенные, что это ангел спустился в образе старушки, чтобы помочь молодой благоверной семье.
Воскресным днем 31 октября 1926 года Чарльз Миллар совершил два сенсационных поступка. Первый состоял в том, что стройный, подтянутый 73-летний холостяк, который за всю жизнь не проболел ни дня, вдруг рухнул на пол в своем офисе и умер. Секретарша была в шоке.Второй неожиданностью стало его завещание: оно оказалось столь неординарным, вызывающим, а последствия его настолько сенсационными, что этот юридический документ превзошел все, что Миллар, известный корпоративный юрист, сделал за всю жизнь.Никто не предполагал, что уважаемый торонтовский юрист и бизнесмен после смерти устроит такое грандиозное шоу в прессе. Похоже, что Миллар хотел показать, что за определенную цену можно купить все и всех. Составив завещание по всем правилам юридического искусства, сей уважаемый джентльмен создал прецедент для величайшей посмертной, как отмечали журналисты, "шутки века”. Чарльз Венс Миллар родился в 1853 году в семье небогатого фермера в Айлмере, Онтарио. Смышленый школьник, а позже успешный студент, он получил много наград, включая золотую медаль в университете Торонто. Его средней отметкой по всем предметам была 98! Столь же впечатляющими были его успехи в юридической школе «Озгуд Холл». В 1881 году этого амбициозного молодого человека приняли в коллегию адвокатов, а вскоре он уже открыл свой собственный офис в Торонто.
Начинал Миллар с малого, но жилье снял подобающее адвокату – несколько меблированных комнат в "Королевском” отеле Торонто. Со временем его имя зазвучало среди преуспевающих корпоративных юристов, специалистов в области контрактного права.
Поскольку юридическая практика на первых порах приносила не очень высокий доход, Миллар купил "Экспресс-компанию Британской Колумбии” с правом на перевозку правительственной почты в район Карибу. Когда началось строительство железнодорожной компании "Гранд Транк”, он расширил сферу своей деятельности, включив в нее отдаленный форт Джордж (позже Принс-Джордж).
Известно, что Миллар хотел купить землю для индейцев в форте Джордж, но ее перекупила железная дорога. Миллар подал в суд, придравшись к каким-то процессуальным нарушениям, и выиграл дело: суд постановил, чтобы железная дорога выделила юристу 200 акров (в судебной практике это с тех пор называется "надбавкой Миллара”).
Обладая острой деловой хваткой, Миллар выгодно покупал доходные дома, а на паях с верховным судьей Онтарио приобрел пароход; кроме того, он стал президентом и владельцем контрольного пакета акций пивной компании "О’Киф” (пиво этой марки продается до сих пор).
Его увлечением были лошади и скачки. Миллару везло: он имел репутацию удачливого игрока, а две его лошади брали первые призы на престижных скачках. К концу жизни в его конюшне находилось 7 великолепных беговых жеребцов.
Было еще одно увлечение у этого удачливого человека: он любил шутить и разыгрывать приятелей. Особенно язвительным шуткам подвергались люди, склонные к глупой жадности.
Друзья и сослуживцы Миллара вспоминали о нем, как о любящем и преданном сыне. После смерти отца Миллар покинул "Королевский” отель, где прожил 23 года, и купил для себя и овдовевшей матери большой дом. Любимая матушка журила иногда сына, что он так много и усердно работает и не находит время для женитьбы. Впрочем, можно только гадать, почему он так и не женился. Еще ее тревожило, что сын спал на холодной веранде в любое время года. Впрочем, оснований для страхов не было: Чарльз никогда не простужался. И, казалось, проживет целый век.
Похороны Чарльза Миллара собрали многих выдающихся деятелей юридических, деловых и спортивных кругов не только Торонто, но и всей провинции. Служитель англиканской церкви его преподобие Т. Коттон высоко отозвался в своей речи о моральных качествах, преданности и порядочности покойного. И это был последний раз, когда представитель церкви сказал о Чарльзе Милларе что-то хорошее.
После прочтения и опубликования завещания началось нечто невообразимое. В шоке были и политики, и юристы, и бизнесмены, и служители церкви, и родственники усопшего. Как писали репортеры: "По всей видимости, вызывающее завещание Миллара предназначено развлечь "высоких и могущественных” членов общества, навязывающих широкой публике свое определение морали ”.
В начале документа Миллар написал: ”В силу необходимости, это завещание необычно и прихотливо. У меня нет ни наследников, ни близких родственников, посему передо мной нет никаких стандартных обязательств о том, как распорядиться своей собственностью после смерти”.
В начале завещания Миллар перечислил нескольких своих верных помощников и сотрудников и назначил им небольшие суммы. Дальним родственникам не оставил ничего, объясняя, что если бы те надеялись, что он им что-нибудь оставит, то они с нетерпением бы ждали его скорой смерти, чего он себе не желал.
А вот дальше началось самое интересное. Никто не мог даже вообразить себе, что сотворил старый почтенный юрист.
Каждому посвященному в сан священнослужителю в Сэндвиче, Уолкервилле и Виндзоре (Онтарио) Миллар оставлял по одной части своего пакета акций жокей-клуба "Кенилверт”, прекрасно зная об их резко отрицательном отношении к азартным бегам.
Он распорядился выделить по доле акций пивной компании "О’Киф”, владельцами которой были католики, каждой протестанской общине в Торонто и каждому приходскому священнику, которые публично борются с пьянством, не называя никого поименно. Результат оказался ошеломляющим: огромное количество служителей церкви пришло в суд, требуя свои акции.
Для одного судьи и священника, которые были яростными противниками ставок на скачках (тут он назвал имена), он предложил лакомые акции Онтарийского жокейного клуба при условии, что они запишутся в клуб в течение трех лет. Что они и сделали (правда, получив свои акции, они выписались из клуба).
Трем приятелям–юристам, которые дружили с Милларом, но терпеть не могли друг друга, шутник Чарльз оставил прекрасный дом на Ямайке с такими казуистическими примечаниями, что отныне им приходилось делить дом, сдерживая себя, чтобы не пустить в ход кулаки.
Но все это было невинными шалостями в сравнении с главным 9-м пунктом этого сенсационного завещания. Чарльз Миллар завещал оставшуюся часть богатства (более полумиллиона долларов) той женщине в Торонто, которая в течение 10 лет после его смерти родит больше всего законных детей, что будет строго зафиксировано в документе о рождении.
Итак, завещание огласили; более того, оно вышло на первых страницах торонтовских газет. Началось "большое шоу”, расцвет которого, заметим, пришелся на годы Великой депрессии. Родственники пытались опротестовать завещание, клерикалы-трезвенники рвались получить свою долю "пивных акций”, юристы различных судов искали способы нажиться на ведении дел. И даже Верховный суд Канады (!) рассматривал это завещание по поручению Верховного суда Онтарио, который хотел добиться передачи наследства правительству Онтарио якобы с целью учредить стипендиальный фонд в университете Торонто.
Но не зря Миллар 45 лет был лучшим юристом своего времени, а по части составления завещаний – непревзойденным. Он так тщательно оговорил все пункты (хотя и в присущей ему игривой форме), что не нашлось ни малейших оснований их оспорить. 10 лет это пытались сделать лучшие юристы страны - безуспешно.
9 месяцев спустя после смерти Миллара началась "битва” за главную часть наследства! Оно вызвало массу публикаций и дискуссий во всех печатных изданиях того времени. Все матери, родившие двойню или тройню, сразу становились претендентками и их имена не сходили с печатных полос. В прессе появилась ежедневная колонка под названием "Величайшая гонка аистов” (сколько работы привалило газетчикам!), в которой публиковались списки женщин и количество их детей, рожденных на данный момент.
Церковь оскорбленно объявила, что завещание Миллара аморально, так как ставит под сомнение святость зачатия и рождения, и произносила гневные проповеди в адрес юриста. Пасторы увещевали женщин не принимать участия в этой "скверной шутке”. "Но что значит не принимать? – вопрошали женщины, – не рожать детей?”
Когда генеральный прокурор Онтарио завел дело с целью учредить вышеупомянутый стипендиальный фонд в университете Торонто, жительницы Торонто пришли в ярость. Они настаивали, что Чарльз Миллар был полностью в своем уме, когда писал завещание, и что никакой политик не смеет посягать на права женщин, желающих рожать детей. Протесты пошли по всей провинции. Феминистки делали упор на то, что по остальным пунктам завещания выплаты уже сделаны, и первыми, кто получил по этому завещанию деньги, были священнослужители и юристы!
Так прошло 10 лет. В десятую годовщину смерти Чарльза Миллара суд Онтарио снова зачитал условия завещания и рассмотрел список претенденток. Две женщины были вычеркнуты из числа "финалисток”. Полин Кларк имела 9 детей, но одного не от мужа. Лилиан Кенни фактически имела 12 детей, но пятеро из них умерли в младенчестве, и она не смогла доказать, что они не были мертворожденными. Каждой из них дали по утешительному призу 12 500 долларов.
31 октября 1936 года "большая гонка аистов” закончилась вничью между Анной-Катрин Смит, Кэтлин-Эллин Нагль, Люси-Алис Тимлек и Изабель-Мэри Маклин (у всех у них за 10 лет родилось по 9 детей). Они получили по 125 000 (что в наше время – примерно 1,5 млн. американских долларов).
"Большая гонка аистов” освещалась в прессе подробнее, чем перелет Чарльза Линдберга через Атлантику и даже рождение пятерых близнецов у мадам Дион. Журналисты Онтарио стали публиковать статьи на темы, еще в недавнем прошлом запрещенные и немыслимые: контроль за рождаемостью, аборты, незаконнорожденные дети и разводы. Ставились и такие вопросы: что понимать под словом "Торонто”, считать ли умерших и незаконнорожденных детей, и самое важное, был ли вообще пункт 9 правомочным? Но Миллар предусмотрел все.
По иронии судьбы, многие участницы "гонки” и вовсе не собирались заводить большие семьи. Ведь мы не упомянули тех, кто остался позади, родив по 7-8 детей. Отметим, что половина "аистовых гонок” пришлась на годы депрессии, когда лишние рты были в семьях ни к чему. У двух из 4-х победительниц мужья вообще были без работы, и семьи сидели на пособии. У двух других мужья работали, но получали низкую зарплату. А Полин Кларк развелась и родила последнего ребенка уже не от мужа.
К счастью, призы действительно помогли победительницам. Все они разумно распорядились деньгами, вырастив замечательных детей, и не поскупились на их образование. А телевизионный фильм "Большая аистовая гонка” обессмертил это удивительное состязание.
Говорили, что спровоцировав взрыв неконтролируемой рождаемости, старый холостяк надеялся смутить правительство и религиозные круги, которые обдумывали политику контроля. А еще пошучивали, что бездетный холостяк Чарльз Миллар "усыновил” таким образом 36 детей.
Что ж, Чарльз Миллар устроил неплохой спектакль, показавший, как далеко люди готовы зайти, чтобы получить чьи-то деньги. Возможно, это стало самым выдающимся достижением юриста Миллара.
В заключение спросим, а не взять ли на вооружение "шутку” старины Миллара и не устроить ли Канаде или России "аистовые гонки”, а не довольствоваться жалкими подачками в виде детского пособия? Я сама получала от Квебека пособие на дочь по 3 доллара в месяц! Его пересылка по почте обходилась дороже...
Может, это решило бы демографические проблемы? Остается найти хорошего юриста, дабы не забыл оговорить и то, что матери обязаны вырастить достойных детей. Впрочем, что значит "достойных”? Чарльз Миллар, пожалуй, нашел бы, как это юридически сформулировать.
Биржевой крах 1929 года, повлёкший за собой Великую Депрессию, стал самой значительной экономической катастрофой индустриального мира. США оказались в числе стран, наиболее пострадавших от этого кризиса. К 1931 году акции стоили только 20 % от номинала 1929 года, промышленное производство снизилось вполовину, каждый четвёртый был безработным. К 1935 году половина американских банков и компаний были разорены. Даже “Ford Motor Company”, крупнейший работодатель в стране, закрывала свои отделения. Миллионы бродили по стране в поисках хоть какой-то работы, побираясь и воруя. В эту эру разбитых надежд и пустых карманов и расцвела одна из отвратительнейших форм индустрии развлечений – танцевальные марафоны, ставшие для одних способом отвлечься от своих страданий, наблюдая за чужими, а для других – средством к существованию Танцевальные марафоны, или “ночные клубы бедняка”, как их называли, возникли в начале 1920-х годов как невинное увлечение, наряду с конкурсами на самое большое количество съеденных пирогов. Первым официальным танцевальным марафоном можно считать “Audubon Ballroom Marathon”, начавшийся 30 марта 1923 года в Нью-Йорке. Там же был установлен и первый рекорд – Альма Каммингс протанцевала 27 часов.
К началу 1930-х годов танцевальные марафоны превратились в весьма выгодный бизнес. Есть что-то странно завораживающее и привлекательное в наблюдении за людьми, находящимися на грани, – на этом и играли устроители. Вокруг марафонов кормилось множество людей – врачи, медсёстры, официанты, музыканты, вышибалы Для многих участников победа в марафоне означала исполнение мечты – призы варьировались от 1 до 5 тысяч долларов, что было небольшим состоянием (средняя зарплата по стране составляла 1368 долларов в год). Но большинство участвовали просто за крышу над головой и еду, а также с целью получить медицинское обслуживание, которого они себе не могли позволить. Многие курсировали по всей стране от одного марафона к другому, обеспечивая таким образом своё существование. Некоторые же участвовали в марафонах в надежде, что “охотники за талантами” заметят их и предложат контракт. Но так везло единицам – например, Джун Ховик, привлекшей к себе внимание голливудских агентов на “West Palm Beach Marathon” 1934 года, где она протанцевала 3600 часов практически без остановки.
Особая роль на танцевальных марафонах принадлежала распорядителю (Master of Ceremony, MC). Его основной задачей было развлечь зрителей, придумывая новые задания для конкурсантов. Наиболее типичным вариантом были так называемые “дерби”, когда после нескольких сотен часов танцев, участники, уже находящиеся на грани физического и эмоционального истощения, должны были бегать вдоль дорожек, нарисованных на полу. Также был распространён вариант, в котором раз в два часа включалась какая-то определённая мелодия, и все должны были танцевать именно в этом стиле – иначе их отсеивали. Марафоны были нескончаемы, они длились неделями и месяцами, танцевать нужно было круглосуточно. В течение первых ста часов участникам обычно позволялось отдыхать 15 минут каждые два часа, иногда был также включён двухчасовой сон. В течение следующих ста часов давалось 15 минут каждые три часа, и так далее. Даже есть нужно было танцуя – тележки с едой выкатывались прямо на танцпол. Успеха добивался тот, кто мог дольше всего удерживаться на ногах сам и удерживать партнёра; сам танец был не важен – можно было просто топтаться на месте. На некоторых марафонах позволялось меняться партнёрами, если твой собственный не мог больше передвигать ноги. Публика забивала трибуны до отказа (плата за вход была относительно невысока – от 10 до 25 центов), зрители обычно выбирали “любимчиков” и болели за них – в общем, атмосфера была как на футбольном матче. Танцевальные марафоны были таким же видом развлечения, как и мюзиклы – они позволяли отвлечься от собственных забот.
Часто организаторы нанимали подставные пары, которые должны были начать драку на танцполе – дополнительное (и часто ожидаемое) развлечение для публики. Многие американцы ходили на марафоны, чтобы посмотреть на женскую драку. Дополнительно от участников могли потребовать спеть песню по заказу публики (естественно, не прекращая танцевать). Рекордным за всю историю танцевальных марафонов стал “Million Dollar Steel Pier Marathon” в Атлантик-Сити, проводившийся с 6 июня по 30 ноября 1932 года (в общей сложности 4152 часа и 30 минут – без остановки). Сумма приза была 1000 долларов.
Несколько участников марафонов умерли на танцполе, но это не останавливало ни участников, ни зрителей. Часто танцоры начинали галлюцинировать, что тоже развлекало публику. Ещё большее количество танцоров умирало после марафонов. Длительное отсутствие сна брало своё, и люди впадали в кому, а поскольку они были слишком бедны для того, чтобы о них кто-то заботился, то они просто из этой комы не выходили. К концу 1930-х танцевальные марафоны превратились в действительно кровавый бизнес и были запрещены в большинстве штатов. Но несмотря на все запреты, их продолжали проводить вплоть до вступления США во Вторую мировую войну.
Единственным на данный момент фильмом, показывающим ужас и варварство танцевальных марафонов (да и вообще единственным фильмом на эту тему) остаётся “They Shoot Horses, Don’t They?” (“Загнанных лошадей пристреливают”) Сиднея Поллака, снятый в 1969 году. Это смягчённая версия намного более жёсткой книги Хораса Мак-Коя, написанной в 1935 году.
Великие дела нужно совершать! А не обдумывать их бесконечно... После 12 лет совместной жизни моя жена пожелала, чтобы я пригласил другую женщину на обед и в кино.
Она сказала мне: "Я люблю тебя, но знаю, что и другая женщина любит тебя, и хотела бы с тобой провести время". Другая женщина, которой моя жена просила уделить внимание, была моей мамой. Она была вдовой уже на протяжении 19 лет.
Но так как моя работа и трое детей требовали от меня всех моих сил, я мог посещать ее только изредка. В тот вечер я позвонил ей, чтобы пригласить ее на ужин и в кино.
- Что случилось? Ты в порядке? - сразу спросила она. Моя мама - из того разряда женщин, которые сразу настраиваются на плохие новости, если телефон звонит поздно. - Я подумал, что тебе приятно будет провести со мной время: - ответил я.
Она задумалась на секунду, затем сказала: 'Я очень хочу этого'. В пятницу после работы я ехал за ней и слегка нервничал. Когда моя машина притормозила возле ее дома, я увидел ее стоящей в дверях и заметил, что она, похоже, тоже немного волновалась.
Она стояла в дверях дома, накинув пальто на плечи. Ее волосы были закручены в локоны, и она была в платье, которое она купила на празднование последней годовщины своей свадьбы.
- Я сказала своим друзьям, что мой сын сегодня проведет со мной вечер в ресторане, и они остались под глубоким впечатлением, - сказала она, садясь в машину. Мы поехали в ресторан. Хотя не роскошный, но очень красивый и уютный. Моя мама взяла меня под руку и шла так, словно она была первой леди.
Когда мы сели за столик, мне пришлось самому читать ей меню. Глаза матери теперь могли различать только крупный шрифт. Дочитав до середины, я поднял глаза и увидел, что мама моя сидела, глядя на меня, и ностальгическая улыбка играла на ее губах.
- Раньше, когда ты был маленький, все меню читала я, - сказала она. - Значит, настало время, когда нужно платить услугой за услугу, - ответил я. За ужином у нас получился очень хороший разговор. Вроде бы ничего особенного. Мы просто делились последними событиями в нашей жизни. Но мы так увлеклись, что опоздали в кино.
Когда я привез ее домой, она сказала: 'Я еще раз поеду с тобой в ресторан. Только на этот раз я приглашаю тебя'. Я согласился. - Как прошел ваш вечер? - спросила меня жена, когда я вернулся домой. - Очень хорошо. Намного лучше, чем я его себе представлял, - ответил я.
Несколько дней спустя моя мама умерла от обширного инфаркта. Это произошло так внезапно, что у меня не было никакого шанса что-то для нее сделать.
А еще несколько дней спустя я получил конверт с квитанцией об оплате из того ресторана, в котором мы с мамой ужинали. К квитанции прилагалась записка: 'Я оплатила счет за наш второй ужин заранее. Правда, я не уверена, что смогу поужинать с тобой. Но, тем не менее, я заплатила за двух человек. За тебя и за твою жену.
Вряд ли я когда-нибудь смогу объяснить тебе, что для меня значил тот ужин на двоих, на который ты меня пригласил: Мой сын, я люблю тебя.
Берегите своих родителей! Они единственные, кто искренне радуются вашим успехам и переживают за ваши неудачи. Будьте с ними чаще, чем это возможно, ведь день, когда их не станет наступит совсем неожиданно...
РЕАЛЬНЫЙ СЛУЧАЙ, ПРОИЗОШЕДШИЙ СО МНОЙ В НАЧАЛЕ ОСЕНИ 1990 ГОДА В ГОРОДЕ КАЛИНИНГРАДЕ.
Это было ещё тогда, когда я работал в конструкторском бюро, расположенном на территории завода «Янтарь». Жил я тогда с родителями на последнем этаже пятиэтажного дома по улице Алябьева, что неподалёку от зоопарка. Каждый день в семь часов утра я выходил из дома и отправлялся на работу, проходя мимо длиннейшего в городе зоопарковского забора, а затем на автобусе №5 добирался до конечного пункта. Но пятый автобус не имеет прямого отношения к этой истории.
Однажды утром, едва продрав глаза и наскоро одевшись, я открыл дверь на лестничную площадку с явным намерением пойти на работу, однако… увидел прямо перед собой свернувшегося калачиком… леопарда. Я подумал, что, возможно, ещё не до конца проснулся, закрыл дверь, и через минуту повторил попытку. Результат оказался таким же – леопард мирно дремал у порога нашей квартиры. Я разбудил отца, рассказал ему о том, что увидел, и спросил, что будем делать. Не очень поверив мне, он выглянул за дверь сам, после чего весь сон с него сняло, как рукой. Мы позвонили в пожарную команду и в милицию, объяснив, что произошло. Пришлось долго убеждать собеседников на том конце провода, что мы не шутим, и на лестничной площадке, действительно, лежит леопард. Позвонили соседям по подъезду, предупредив их, что на лестницу выходить опасно. Я также позвонил на работу своему начальнику – Владимиру Васильевичу Калинину – что приду сегодня позже и потом объясню, в чём дело.
Моё зрительское место было в первом ряду: с балкона пятого этажа всё было прекрасно видно.
Вскоре приехали на стареньком «Москвиче» двое милиционеров. Они весело вбежали в подъезд, очевидно предвкушая предстоящий «нагоняй», который организуют шутникам, оторвавшим их от «более важных дел», но уже через полминуты, как ошпаренные, выскочили обратно, на ходу вытаскивая из кобур пистолеты. После этого осада началась по всем правилам военной науки. Подъехал усиленный двумя автоматчиками милицейский наряд, двор оцепили. Вскоре появилась пожарная машина с длинной лестницей. Сначала те же двое милиционеров попытались просто поймать леопарда сетью, но, после кратких с ним объяснений, едва выбрались обратно, причём один из них зажимал рукой рану в плече. Я сбросил ему с балкона бинт и пару флакончиков с йодом, после чего продолжил наблюдение.
Ещё несколько попыток набросить на леопарда сеть окончились неудачей. Приехали ветеринарный врач (кстати – выпускница нашей же школы на 2-3 года моложе меня) и заместитель директора зоопарка. Начали собираться любопытные – дом находился рядом с моей бывшей школой, и через наш двор пролегала одна из «троп», ведущих к этому прекрасному очагу знаний. Несколько милиционеров и врач залезли по пожарной лестнице в соседнюю с нашей квартиру, где проживала пенсионерка Татьяна Михайловна, и из-за её двери пытались набросить сеть или сделать укол снотворного….
Толпа тем временем собралась немалая, что вызывало дополнительное беспокойство милиции: что если леопарду удастся вырваться из подъезда? Напряжение нарастало. В этот момент из подвального оконца вышел… крошечный чёрный котёнок. Он шёл, распушив поднятый трубой хвост, прямо на милицейских автоматчиков. «Вот он – леопард! Держите его!» – заревела толпа, давясь от хохота….
Около полудня, наконец, удалось сделать зверю укол снотворного, и милиционеры вынесли несчастное животное из подъезда, завернув его в сеть. Эпопея завершилась благополучно. Когда я приехал на работу, Владимир Васильевич выслушал мои объяснения недоверчиво, после чего отпустил меня работать. «Не мог чего-нибудь посмешнее выдумать» – было написано на его лице. «Читайте завтрашние газеты!» – успел сказать ему я, выходя из кабинета.
На следующий день весь отдел с газетами в руках обсуждал происшествие. Владимир Васильевич тоже изменил отношение к сказанному вчера. Позднее я узнал предысторию этого необыкновенного случая. В Калининградский зоопарк привезли то ли из Новосибирска, то ли из Свердловска молодую самку леопарда. Как и полагается, сначала животное было помещено в карантин – особую клетку в изолированном от других обитателей помещении. Ночью хищнице удалось разогнуть не слишком жёсткие прутья и оказаться на свободе. Так началась эта удивительная история о Кошке, гулявшей самой по себе.
Вообще, надо сказать, побеги питомцев из Калининградского зоопарка не столь редки. Однажды утром, идя мимо уже упомянутого зоопарковского забора, я увидел лань, выскочившую из неплотно прикрытых служебных ворот и умчавшуюся в соседний двор дома №5 по улице Зоологической. Старшая дочь рассказывала мне об обезьяне, евшей алычу на дереве во дворе дома №44 по улице Чайковского, что выходит окнами на зоопарк. Это только достоверно известные мне случаи, не считая других, точного подтверждения которым я не имею.
У всех гопников есть одно общее свойство – они принципиально не соблюдают законы – в том числе, установленными ими самими. (с)
Ярослав Адрианов пишет: РЕАЛЬНЫЙ СЛУЧАЙ, ПРОИЗОШЕДШИЙ СО МНОЙ В НАЧАЛЕ ОСЕНИ 1990 ГОДА В ГОРОДЕ КАЛИНИНГРАДЕ .
Отличная история!. Браво! И написано отлично. Вот этого и ожидаешь от такого раздела, а не копипаста каких-то то ли выдуманных, то ли перевранных историй с сомнительных сайтов, составляющих 99% этой ветки.
Если это копипаст, то этические правила требуют дать ссылку или указать источник, а не "из интернета"- может это какой-нибудь говносайт и грош цена этой информации. Интернет - это конечно и оцифрованные источники, которым можно верить, но большей частью - помойка графоманов и копипастеров.
Реальный случай, произошедший со мной зимой 1978 г в г.Калинине - продолжение темы о хищниках в городе
Зимой 1977 я учился в Калининском медицинском институте (ныне г.Тверь) и подрабатывал фельдшером скорой помощи. Это сейчас все студенты работают, а тогда это было скорее исключением. Стипендии в 40 р хватало, чтобы свести концы с концами (если живешь в общежитии и тебе еще чуть-чуть помогают родители).Преподаватели тоже не очень хорошо относились к работающим студентам, мол те кто работают на ставках среднего медперсонала, заражаются "фельдшеризмом" и вообще спят на лекциях. Каюсь, такое было, если дежурство было тяжелым и поспать вообще не удалось то студенты -работяги часто просто спали где-нибудь на последнем ряду под монотонный голос лектора. пересказывающего (а то и перечитывающего). содержание учебника. Поэтому, если бы не проверки, я бы вообще на половину лекций не ходил, ходил бы только на содержательные и интересные. Чтобы избежать упреков - "вот, мол, так и появляются врачи-недоучки", скажу только, что закончил я с "красным дипломом" тк все нужное было написано в умных книгах а практики у меня было хоть отбавляй. И практики в том числе и жизненной - я видел как живут люди, вызовы были не только в хорошие обеспеченные семьи, но и в "Морозовские казармы" где рабочие жили в огромных коммуналках, судя по всему, хуже, чем при фабриканте Морозове тк с тех пор казармы не ремонтировались. Были и неписаные правила - например, врачи скорой никогда не носят фонендоскоп на шее - чтобы резиновыми трубками нельзя было придушить, а фельдшер, когда звонит в дверь, стоит первым с металлическим ящиком впереди себя, чтобы прикрыться им, если бросятся с ножом или опустить его на голову собаки, которая в тебя вцепится.
В тот раз вызов был "плохо с сердцем", в частном секторе, где домики на 2 семьи. На вызов я приехал с врачом-женщиной (так всегда было, что мужчины-врачи ездили со вчерашними выпускницами калининского медучилища, а женщины просили дать им в напарники парня покрепче). Тем более, что к концу 70-х уже был недостаток младшего и среднего персонала и в бригаде был не врач, фельдшер и санитар, а только 2 человека в 70% обычных линейных бригад (бригады в 3 человека были только специализированными) Сейчас, по-моему, все бригады из двух человек (по крайней мере те, которые ко мне приезжали). Дверь во двор приоткрыта, Заходим, в сенях пахнет кошками, но это обычный запах в частных домиках, где всякая живность у хозяев, Постучали, крикнули: "хозяева где вы?", Тут за дверью жилой комнаты раздалось какое-то ворчанье голос крикнул : "тихо, на- место". Ну думаю, опять "повезло" - на собачника нарвались. Заходим - в углу на подстилочке - здоровенная рысь и хозяйка ее обнимает за шею и что-то шепчет. Надо сказать, что в СССР была семья Берберовых, которые держали дома двое крупных хищников - льва и еще кого-то (кончилось это печально). Ну, думаю, влипли, попали на их последователей - сейчас еще и лев выйдет... Нет, к счастью, льва не было. А был крепкий мужик лет 55 с явной стенокардией. Надо было исключить инфаркт и сделать ЭКГ. Это сейчас у всех бригад портативный кардиограф, а тогда кардиографы были довольно увесистые и оснащались ими только кардиологические бригады. Говорю - надо в больницу поехать - хозяйка отвечает, что рысь не даст и вообще зверь встревожен. В общем - звоним на подстанцию, объясняем в чем дело. и так невзначай говорим про рысь. На том конце провода сначала не понимают, приходится повторять. Одним словом, поскольку доктор мой разбиралась в ЭКГ, решили, что кардиограф нам привезут и мы сами ЭКГ снимем. Тем более, что хозяйка сказала, что зверь не любит, когда людей много, а к нам рысь вроде привыкла (т.е. сьест не сразу). Ввели, что могли, боль исчезла, но давление слегка понижено - но это от сосудорасширяющих препаратов, что мы ввели вполне могло быть. Надо понаблюдать за пациентом, ЭКГ делать надо обязательно, а там видно будет. Пока везли нам прибор, разговорились, выяснилось, что хозяин-охотовед и рысенка он взял от матери, которую убили браконьеры. Дома все привязались к "котенку", а когда котенок превратился в приличных размеров рысь, кстати. по словам хозяина, весьма умную, не хуже собаки, отдавать ее в зоопарк - вроде как предать. Так и осталась рысь в городе, благо домик в частном секторе, с небольшим двориком. Я спросил, а что в вольере ее не держите. Ответ: привязались, она нам как член семьи, живет с нами, дети взрослые, разъехались, а нам веселей, в общем, вроде кошки-собаки, только большой (и с зубами, подумал я). Кроме того, соседи уже настучали участковому, что рысь их пугает, и тот грозился ее застрелить. Одним словом, выводят ее погулять во двор как стемнеет и то собаки сразу брехать начинают, а зверь это не любит. С весны до осени хозяин уезжает в охотхозяйство и берет рысь с собой, там ей привольно. В общем, пока сидим, рысь к нам привыкла, не ворчит. Привезли кардиограф, ЭКГ хорошая, инфаркта нет, давление стабилизировалось, пульс в норме. Предложили еще раз в больницу, но от госпитализации охотовед отказался, сказал, что ему гораздо лучше и ничего не болит. Оставили ему несколько таблеток нитроглицерина - под язык при боли в сердце (дома у них был Валидол, но это так - мятные таблетки вроде нынешнего Ментоса или Орбита, одно самовнушение), договорились, что если что - пусть звонят к нам на подстанцию по прямому номеру и если мы не на выезде, тотчас приедем. А утром вызвать участкового врача и лечить сердце, не запускать болезнь. Потом уже я посмотрел пару фильмов Киевской киностудии научно-популярных фильмов (была такая, неплохие фильмы делали, кстати и мультфильмы тоже, в том числе "Остров сокровищ", который мне очень нравится, и про капитана Врунгеля - это тоже их Так вот у них было два художественных фильма с рысью: "Рысь выходит на тропу" и "Тропой бескорыстной любви". Там тоже про умную дрессированную рысь, которая жила в лесной сторожке у дедушки-егеря и помогала ему бороться с городскими пижонами-браконьерами. Так что рыси поддаются дрессировке не хуже собаки, если, конечно, взята котенком и полностью привыкла к человеку.
Ну, раз пошла такая пьянка - ещё одну историю добавлю. Правда - коротенькую:
Примерно 1975-76 года. Лето. Вспомнилось: Лет 30 с небольшим назад из Калининградского зоопарка отдали на воспитание в семью (модно тогда было - помните Берберовых из Ленинграда?) Тигрёнка. Оказалось, что семья эта жила неподалёку от нас. Как-то, гуляя на школьном дворе с Собакой - у меня тогда эрдель-терьер был, - мы встречаем этого Тигрёнка, которого вели на поводке - ростом он был примерно со спаниеля уже. Моя псина подбегает к нему, чтобы поиграть, и.... получает увесистый удар лапой! Такой, что она по воздуху метра три пролетела, не меньше. После этого всякая охота играть с Тигрятами у неё пропала. Да и Тигрёнка мы больше не встречали... Записано в 2008 году.
После 2-го курса института, мы с приятелем, накопив деньги со скудной стипендии, получив еще что-то от родителей, решили впервые съездить на Черное море и купили самые дешевые путевки в «Дом отдыха», находившегося в Геленджике. Домом отдыха оказался захудалый кемпинг, с маленькими домиками, разбросанными среди чахлых сосен. В домике была лишь одна маленькая комнатка, с тремя кроватями, две из которых располагались на втором ярусе. Из мебели – маленький столик да пара стульев. Стены были покрыты каким-то тисненым пластиком грязно-зеленого цвета. Видимо архитектор при проектировании этого шедевра для непритязательного советского люда, недолго думая взял за основу обыкновенное купе железнодорожного вагона. Через пару дней в этой тоскливой атмосфере (не считая восторга от моря) мы с приятелем сильно загрустили. Вдруг, уже ближе к вечеру, распахивается дверь нашей обители и в нее вваливается тщедушный, в меру поддатый мужичонка, в белой легкой шляпе, держа в одной руке большой дермантиновый чемодан, в другой - авоську с тремя бутылками какого-то дешевого красного вина по 0,75 литра (тогда такие бутылки с вином почему-то назывались огнетушителями). Внешностью он был один в один с молодым актером Вициным. Оказалось - он приехал поездом из Москвы, работает на ковровой фабрике, там и получил премиальную профсоюзную путевку в дом отдыха. Вечер перестал быть томным. Справившись с огнетушителями, мы уснули. Мужичонка, в знак уважения к его возрасту расположился на нижней кровати. Вдруг, очень ранним утром, что-то меня разбудило. Со второго этажа своей кровати наблюдаю следующую картину. Наш новый сосед быстро одевается, суетливо скидывает вещи в чемодан, открывает дверь и выскакивает на крыльцо. Постояв в замешательстве несколько секунд на крыльце, он смачно выматерился, тихонько на цыпочках вернулся к своей кровати и стал раздеваться. Я прыснул от смеха, очень сожалея, что мой приятель не видел все это. Но он тоже расхахотался, так как, оказывается, тоже проснулся и наблюдал за происходящим. Утро оказалось ранним и веселым. Теперь со слов нашего нового приятеля: Сплю. Просыпаюсь – я в купе вагона. Смотрю в окно – сосны не двигаются, значит стоим, следовательно – приехали. Нужно срочно выходить. Собираюсь, выскакиваю из вагона…
По вопросам приобретения книги от автора - Монета «ефимок с признаком», прошу обращаться в личку.
воспоминания о веселой студенческой жизни Если уж пошли воспоминания о веселой студенческой жизни и о том, что кому приснилось, вспомнился такой случай. Надо сказать, что система образования в мединиститутах СССР предусматривала зубрежку и запоминание большого количества материала. Если же этот материал не используется, через какое-то время человек его забывает. Все это приводило к тренировке кратковременной памяти – студент мог запомнить большое количество материала, сдать экзамен и потом все забыть, освободив голову для другого большого объема материала. Иначе человек сходит с ума – у нас на курсе таких было трое, причем последнему дали диплом и разрешили работать врачом-биохимиком в лаборатории (без контакта с пациентами) – свихнулся он на 6 курсе и официально диагноз оформил, уже получив диплом.
Вот иду я на экзамен по детским болезням. Надо сказать, что на подготовку времени было мало, дня 3, один из которых - суточное дежурство на Скорой, а накануне, вместо того, чтобы зубрить, я отмечал с продолжением день рождения знакомой девушки.. В общем, прибегаю на экзамен чуть ли не последним. Группа моя уже сдала, говорят: «где ты пропал, нигде тебя найти не могут». Спрашиваю обстановку, говорят профессор лютует, положил на стол список пропустивших его лекции и если есть там твоя фамилия, больше трояка не ставит. А я в этом списке точно есть, так как пару раз был отловлен и раз замечен спящим на лекции и пересажен на 1 ряд, где тоже «клевал носом» (объяснения этому феномену см в моем предыдущем посте выше) . Тяну билет, читаю вопросы и думаю «всё, приплыли». Первый вопрос «Врожденные пороки сердца, диагностика и лечение», второй «Искусственное вскармливание», третий, вроде что-то по пневмониям, по-моему, только диагностика, что и где слышно и видно на снимке. Ну первый я вроде знаю, дело в том, что мы были экспериментальным курсом с ранним преподаванием хирургических дисциплин, поэтому оперативную хирургию мы сдали вперед детских болезней (обычно – наоборот). В искусственном вскармливании – полный ноль, тк именно эти вопросы я и планировал прочитать перед экзаменами, а по вышеизложенной причине, этого не сделал… Ну, по диагностике пневмонии (у взрослых) я неплохо разбирался из своей фельдшерской практики. Таким образом, если из трех вопросов я отвечу в целом на один (по полбалла за 1 и 3) то это трояк (первый за всю историю обучения) и без стипендии. И тут я вспомнил сон, что мне приснился. Будто бы я отдыхаю в Крыму, «лежу на пляжУ» и мой товарищ мне говорит: «слушай, что мы лежим, все отдыхающие давно в море апельсины собирают, поплыли». И вот мы плывем за апельсинами, довольно далеко отплыли, товарищ говорит: «ныряй». Нырнули, вода прозрачная, а на дне стоят апельсиновые деревья в кадках. Я ни разу не видел как растут апельсины, то мне они представились как деревца с шаровидной кроной метра 3 высотой. Причем те, которые стоят на дне – пустые, а те которые стоят «вверх ногами», то есть кадкой к поверхности, сплошь усыпаны оранжевыми апельсинами. Приятель мой и говорит, что, вот все уже оборвали, придется эти. Я говорю ему: «что-то они странно растут, они нормальные, не отравимся?». Сидим на дне, собираем апельсины. Я говорю, что пора бы и на берег. Он соглашается. Выныриваем, и что видим? Темнота, шторм, высокие волны, куда плыть – неизвестно. Приятель говорит: я обратно, на дне отсижусь – и нырнул. А я проснулся… Вот такой сон я и вспомнил… В общем, сижу, готовлюсь к ответу. Набросал на листочке схему сброса крови при пороках и что при этом слышно при аускультации. Схемы операций – оперативку мы уже сдали. С вскармливанием хуже, но вспомнил кое что из семинаров – надо же выплывать. Третий вопрос тоже набросал и сижу смотрю на обстановку. Профессор точно лютует – мурыжит какую-то девчонку из параллельной группы. Второй экзаменатор – тетка которую я не знаю (потом выяснилось – что она доцент кафедры и доктор наук, но у нас она ничего не вела), на вид добродушная, принимает экзамен у парня, который только что сел отвечать. По раскладу – идти к профессору. Но профессору приносят на подпись какие-то срочные бумаги, пока он их изучает, студентка сидит красная и чуть не плачет (потом узнал, что трояк ей все же поставили). А доцент тем временем говорит парню: «идите, «хорошо». Он, счастливый, убегает, и я сажусь отвечать. Доцент внимательно слушает, смотрит на мои схемы, профессор, отправив восвояси студентку с трояком, тоже подходит послушать, делать-то нечего, и хмыкнув, уходит. Доцент говорит, что можно переходить к следующему вопросу. Тут я начинаю нести какую-то чушь, на которую мне доцент говорит, что, видимо, я не был на лекции по этому вопросу. Я говорю, что да, у меня было дежурство. Хорошо, тогда вам практический вопрос – накормите недоношенного ребенка, сколько –то там кг массы и сколько-то месяцев, частичное грудное вскармливание, у мамы мало молока. Я начинаю что-то там про прикорм нести, а она в ответ – вы бы его еще котлетами накормили, он же маленький и недоношенный, ему только разведенный кефирчик и можно. В общем, говорит, не знаете вы этого вопроса… Третий вопрос - я что-то там вещал, периодически перебиваемый замечаниями типа «этот симптом бывает только у взрослых» или « «у ребенка этого не видно» и тд. В конце: «видимо вы из практики это знаете». Отвечаю – да, а про себя - сейчас про «фельдшеризм» начнется… А она мне в ответ: «даже не знаю, что вам ставить» Ну, думаю, если скажет «три» буду просится на доп. вопрос. Доцент и говорит: «Ни разу не слышала такого ответа про врожденные пороки, и так все расписали со схемами, прямо как готовый специалист со стажем (понятно, после оперативной хирургии у них еще никто не сдавал, а там у меня был похожий вопрос). Блестящий ответ, вот и профессору нашему понравилось, я по его виду видела. Вы наверно хирургом хотите стать? Из вас получится хороший детский хирург, видно, что вы читаете дополнительную литературу и хорошо все понимаете. Со вскармливанием у вас проблемы, но это понятно, хирурги этих вопросов никогда не знают. Пневмонии вы, конечно очень хорошо знаете, правда, не совсем в детской практике. Вот и не знаю, что же ставить «четыре» или «пять». Тут меня наглость взяла, я и говорю, что лучше бы «пять», так как я обычно повышенную стипендию получаю, а в этот семестр, с «четверкой» могут не дать. В ответ получаю дополнительный легкий вопрос, оттарабаниваю и с «пятеркой» в зачетке покидаю аудиторию. Там моя группа переживает: «ну как сильно мучили, долго ты сидел..». А я отвечаю: «выплыл». Вечером во время отмечания сдачи сессии (это был последний экзамен семестра), рассказал про сон. В ответ мне было заявлено, что такие цветные сны с фантастической тематикой обычно видят потенциальные шизофреники. Утешили… Правда, потом один неплохой психиатр объяснил. что такие сны часто видят люди склонные к образному мышлению, со способностями к изобразительному искусству. Может, во мне Ван Гог пропал…
Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить: У ней особенная стать — В Россию можно только верить. Федор Тютчев. Эти строки - одна из характеристик российского государства и менталитета русских - стали известным литературным образом «загадочной русской души», носящим романтический характер. По некоторым библиографическим источникам данное стихотворение было написано Федором Тютчевым (28 ноября) 10 декабря 1866 года. Но споры относительно этого произведения не утихают уже полтора столетия. Стихотворение русского поэта превратилось в крылатую фразу. Эта строка из стихотворения Ф. Тютчева стала для русского человека явлением большим, чем обыкновенный афоризм. С появлением на свет “Умом Россию не понять” россияне обрели как бы духовное кредо, не только многое объясняющее в судьбе народа и отдельного человека, но и помогающее защищаться и созидать новую жизнь. Нередко тютчевский катрен соотносили и с известной фразой германского «железного канцлера» Отто фон Бисмарка: «Никогда не воюйте с русскими. На каждую вашу военную хитрость они ответят непредсказуемой глупостью». Трудно усомниться в высказывании Бисмарка о силе России. Весь его жизненный путь был непростым и его упорство в достижении успеха, как дипломата тому свидетельство. Обладая природным умом и политическим предвидением, он сумел понять дух российского народа, насколько это вообще возможно для иностранца. И именно его служба в России сделала его как дипломата профессионалом на этой стезе. Как всякий дипломатический работник он начал изучать Россию с изучения языка. И овладел русским языком, изучил страну и нашел правильный подход для ведения политики в отношениях с Россией. Заслужив признание своего профессионального мастерства у вице-канцлера Горчакова, основоположника науки дипломатии в России. Но был случай из его жизни, во время в Петербурге, который вероятно окончательно повлиял на его отношение к стране . Возвращаясь с приема из загородного дворца, он ехал в санях, зимой кареты были неуместны, а дороги очень условны. Сильная метель мешала найти правильный путь к городу. Появилась стая волков, а он был вооружен лишь легкой шпагой, которую по этикету следовало иметь на официальных приемах во дворце, и оружием ее можно было назвать условно. На призывы погонять лошадей он услышал ответ возницы: - "Ничего, барин, ничего, все обойдется, сани медвежьими шкурами покрыты, а волки это чуют и побоятся близко подойти". Позже, когда все обошлось, Бисмарк даже заказал себе перстень из серебра, в печатке которого было выгравировано ЭТО странное русское слово - НИЧЕГО. Ну не мог такой человек ошибаться в силе русского народа даже перед смертельной угрозой. И не случайно, в свое время, предлагал во всех немецких гимназиях заменить преподавание греческого языка русским. «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить; У ней особенная стать – В Россию можно только верить».
Тоже из студенческого. Вообще, много историй было. Разных. Но вот одна - точно заслуживает...
Учился я на третьем курсе. Все технари на втором сдают сопромат, и он считается одной из самых страшных наук. Так вот - сопромат - это крохотный кусочек науки под названием "строительная механика (корабля в нашем случае - СМК)", а наука эта состоит из нескольких больших разделов. В тот семестр мы изучали изгиб и устойчивость перекрытий - сложная, но вполне логичная и понятная часть. Сдал я его без особых проблем. А в следующем была теория упругости - сплошная математика, раздел тензорного исчисления. Совершенно непонятная мне. И вдруг, по некоторым причинам (как вполне объективным, так и по чисто личным) мне пришлось покинуть учёбу. Почти год проработал в институте столяром (делали "амфитеатры" в аудиториях) и техником-лаборантом при кафедре технологии судостроения, а потом вернулся на третий курс (бывший вторым, когда я учился на третьем впервые). И вот сессия. А программа поменялась - по СМК снова был курс "перекрытий" (теорию упругости мои новые сокурсники сдавали в предыдущем семестре). В общем, второй раз успешно сдал "изгиб и устойчивость", а теорию упругости не сдавал ни разу... Повезло.
Были и другие истории, но о них - позже.
У всех гопников есть одно общее свойство – они принципиально не соблюдают законы – в том числе, установленными ими самими. (с)
dr.serg111 пишет: Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить: У ней особенная стать — В Россию можно только верить. Федор Тютчев. Эти строки - одна из характеристик российского государства и менталитета русских....».
Жирный большой плюс Вам этот пост. Спасибо!
У всех гопников есть одно общее свойство – они принципиально не соблюдают законы – в том числе, установленными ими самими. (с)
Ярослав Адрианов пишет: Все технари на втором сдают сопромат, и он считается одной из самых страшных наук. Так вот - сопромат - это крохотный кусочек науки под названием "строительная механика
А у меня строймех был как раз самым любимым предметом, это наверное потому, что там много было с черчением связано, которое я уважаю. Хотя "Теоретическую механику" я так и не понял, хоть и с первого раза сдал, но с трудом - это была самая большая проблема. Правда у нас сопромат был отдельным предметом, не относящимся к строймеху.
И вдруг это искусство пришло в такой упадок, что чеканные работы уже ценятся по одной только их старинности и достоинство их состоит в том, чтобы чеканка была стерта от употребления до неузнаваемости изображения.
Ярослав Адрианов пишет: Все технари на втором сдают сопромат, и он считается одной из самых страшных наук. Так вот - сопромат - это крохотный кусочек науки под названием "строительная механика
А у меня строймех был как раз самым любимым предметом, это наверное потому, что там много было с черчением связано, которое я уважаю. Хотя "Теоретическую механику" я так и не понял, хоть и с первого раза сдал, но с трудом - это была самая большая проблема. Правда у нас сопромат был отдельным предметом, не относящимся к строймеху.
Строймех (в строительных и других технических ВУЗах, кроме авиационных ещё, но там - попроще) и строительная механика корабля - это чуток разные вещи. Начнём с того, что практически все прочностные характеристики в условиях корабля статически неопределимы в принципе, т.к. число переменных превышает число уравнений. А расчёты по общей прочности и вибрации - не в курсовом проекте, а в реальности - в каждом конкретном случае для каждого конкретного корабля - на уровне кандидатской диссертации.
У всех гопников есть одно общее свойство – они принципиально не соблюдают законы – в том числе, установленными ими самими. (с)
Ярослав Адрианов пишет: Строймех (в строительных и других технических ВУЗах, кроме авиационных ещё, но там - попроще) и строительная механика корабля - это чуток разные вещи. Начнём с того, что практически все прочностные характеристики в условиях корабля статически неопределимы в принципе, т.к. число переменных превышает число уравнений. А расчёты по общей прочности и вибрации - не в курсовом проекте, а в реальности - в каждом конкретном случае для каждого конкретного корабля - на уровне кандидатской диссертации.
Пардон, не заметил, что речь о судостроении. У меня так было мосто- и тоннелестроение. Хотя в тоннелестроеннии тоже есть расчеты, где все характеристики статически неопределимы - там думается многое похоже на судостроение. Как и в механике грунтов тоже расчеты сродни судостроения есть.
И вдруг это искусство пришло в такой упадок, что чеканные работы уже ценятся по одной только их старинности и достоинство их состоит в том, чтобы чеканка была стерта от употребления до неузнаваемости изображения.
Ярослав Адрианов пишет: В общем, второй раз успешно сдал "изгиб и устойчивость", а теорию упругости не сдавал ни разу... Повезло.
Повезло потому, что у Вас, по всей видимости, был раздолбайский деканат. Они должны были обязать Вас дополнительно или хотя бы самостоятельно пройти этот учебный раздел и сдать по нему экзамен (или зачет), так как получается, что формально Вы не прошли полный курс обучения в данном Вузе. Сейчас это бы не прошло, хотя бы потому, что все учитывается компьютерами, а главное - Вы бы не проскочили мимо нынешних вузовских почитателей срубить со студента бабла.
Eugenius пишет: Вы бы не проскочили мимо нынешних вузовских почитателей срубить со студента бабла.
На мехмате МГУ, так же, как и на истфаке МГУ за все 5 лет не взяли ни копейки. Если знаешь, то сдашь при любом раскладе. В ВУЗах второй руки и в провинции платят, но их диплом при устройстве на работу в Москве ценности не имеет (так что зря платят, ума не прибавит, а в расход введет) Дураков ведь за версту видно - они свои мысли самостоятельно и грамотно изложить не могут. Я когда команду себе набирал, давал 2 задания: одно - написать при мне короткое (на 2 страницы 12 кеглем через полтора интервала) сочинение на любую тему (просто интересно было, как человек мысли излагает, логику, а заодно и грамотность проверить) и простую математическую задачку в объеме средней школы. Так вот выпускники коммерческих вузов (даже московских) обычно не справлялись, а вот МГУ - практически всегда и любой факультет (правда, юристов и политиков не было)
Ярослав Адрианов пишет: В общем, второй раз успешно сдал "изгиб и устойчивость", а теорию упругости не сдавал ни разу... Повезло.
Повезло потому, что у Вас, по всей видимости, был раздолбайский деканат. Они должны были обязать Вас дополнительно или хотя бы самостоятельно пройти этот учебный раздел и сдать по нему экзамен (или зачет), так как получается, что формально Вы не прошли полный курс обучения в данном Вузе. Сейчас это бы не прошло, хотя бы потому, что все учитывается компьютерами, а главное - Вы бы не проскочили мимо нынешних вузовских почитателей срубить со студента бабла.
Ну... не прошло бы - пришлось бы выучить и сдать. Не проблема. Даже гидромеханику сдал... уж куда сложнее всего, названного выше мной (одно интегральное уравнение пограничного слоя жидкости при турбулентном обтекании - чего стоит... на экзамене мне попалось... жуть...). На первом курсе я с трудом (хотя и на 4) сдал начертательную геометрию, а на третьем мог уже её преподавать. И подрабатывал, делая задания первокурсникам. Просто оказалось, что без знания начерталки в судостроении делать просто нечего - пришлось освоить. А вот теория упругости не пригодилась - так и не выучил её до сих пор.
Ярослав Адрианов пишет: а теорию упругости не сдавал ни разу... Повезло.
Помню философию сдавал. Вот с этой дисциплиной такое "прокатит", и то если она не основная. Спросили про Канта, но я отвечал как оказалось то же самое про Платона, а это и было то же самое по сути. А про философию Канта в принципе ничего знать не знал.
Цитата
Ярослав Адрианов пишет: На первом курсе я с трудом (хотя и на 4 ) сдал начертательную геометрию,
И вдруг это искусство пришло в такой упадок, что чеканные работы уже ценятся по одной только их старинности и достоинство их состоит в том, чтобы чеканка была стерта от употребления до неузнаваемости изображения.
Eugenius пишет: Вы бы не проскочили мимо нынешних вузовских почитателей срубить со студента бабла.
На мехмате МГУ, так же, как и на истфаке МГУ за все 5 лет не взяли ни копейки . Если знаешь, то сдашь при любом раскладе. В ВУЗах второй руки и в провинции платят, но их диплом при устройстве на работу в Москве ценности не имеет (так что зря платят, ума не прибавит, а в расход введет) Дураков ведь за версту видно - они свои мысли самостоятельно и грамотно изложить не могут. Я когда команду себе набирал, давал 2 задания: одно - написать при мне короткое (на 2 страницы 12 кеглем через полтора интервала) сочинение на любую тему (просто интересно было, как человек мысли излагает, логику, а заодно и грамотность проверить) и простую математическую задачку в объеме средней школы. Так вот выпускники коммерческих вузов (даже московских) обычно не справлялись, а вот МГУ - практически всегда и любой факультет (правда, юристов и политиков не было)
У нас профессор Севастьянов Никита Борисович имел обыкновение экзамены по проектированию судов принимать у себя в кабинете (он был зав. кафедрой теории корабля). Сажал студента за свой стол. Ставил задачу, разрешал пользоваться всей библиотекой, что была в кабинете, и уходил читать лекцию или ещё куда-то. Потом приходил, бегло просматривал записи, и начинал задавать вопросы по существу. На которых и кололись те, кто бездумно, или не очень вдумчиво, списывал. Я сдал с первого раза на отлично, хотя вопросов он мне задал тьму.
У всех гопников есть одно общее свойство – они принципиально не соблюдают законы – в том числе, установленными ими самими. (с)
Ярослав Адрианов пишет: имел обыкновение экзамены по проектированию судов принимать у себя в кабинете (он был зав. кафедрой теории корабля). Сажал студента за свой стол. Ставил задачу, разрешал пользоваться всей библиотекой, что была в кабинете, и уходил читать лекцию или ещё куда-то. Потом приходил, бегло просматривал записи, и начинал задавать вопросы по существу. На которых и кололись те, кто бездумно, или не очень вдумчиво, списывал. Я сдал с первого раза на отлично, хотя вопросов он мне задал тьму.
Вот точь в точь было по предмету "Строительные материалы".
И вдруг это искусство пришло в такой упадок, что чеканные работы уже ценятся по одной только их старинности и достоинство их состоит в том, чтобы чеканка была стерта от употребления до неузнаваемости изображения.
Ярослав Адрианов пишет: а теорию упругости не сдавал ни разу... Повезло.
Помню философию сдавал......
У нас философию преподавал мастер спорта по боксу. Интересный был мужик. Фамилию помню - Апрышкин, а вот имя-отчество сейчас вспомнить не могу - вылетело из головы. Сдал без проблем, хотя ничего не читал и ничего не конспектировал. Он на экзаменах всегда проверял общий уровень понимания ЧТО ЕСТЬ ЧТО, и ПОЧЕМУ ЭТО.
У всех гопников есть одно общее свойство – они принципиально не соблюдают законы – в том числе, установленными ими самими. (с)
Ярослав Адрианов пишет: У нас философию преподавал мастер спорта по боксу.
Кстати, такие разнонаправленные люди очень успешно преподают, многое понятно становится. У нас в школе помню физрук преподавал "Русский язык". А в ВУЗе бывший военный моряк "Гидравлику" преподавал - все было идеально понятно.
И вдруг это искусство пришло в такой упадок, что чеканные работы уже ценятся по одной только их старинности и достоинство их состоит в том, чтобы чеканка была стерта от употребления до неузнаваемости изображения.
Ярослав Адрианов пишет: У нас философию преподавал мастер спорта по боксу.
Кстати, такие разнонаправленные люди очень успешно преподают, многое понятно становится. У нас в школе помню физрук преподавал "Русский язык". А в ВУЗе бывший военный моряк "Гидравлику" преподавал - все было идеально понятно.
Именно этим и отличается хороший преподаватель от посредственного. Нужно не только знать предмет , но и уметь его преподнести студентам, что бы им было интересно и главное понятно..
Ярослав Адрианов пишет: ... мастер спорта по боксу. Интересный был мужик. Фамилию помню - Апрышкин, а вот имя-отчество сейчас вспомнить не могу - вылетело из головы. ....
Вспомнил - его Станиславом Ивановичем звали. И сразу по поиску вот что нашёл:
Ярослав Адрианов пишет: У нас профессор Севастьянов Никита Борисович имел обыкновение экзамены по проектированию судов принимать у себя в кабинете (он был зав. кафедрой теории корабля). Сажал студента за свой стол. Ставил задачу, разрешал пользоваться всей библиотекой, что была в кабинете, и уходил читать лекцию или ещё куда-то. Потом приходил, бегло просматривал записи, и начинал задавать вопросы по существу. На которых и кололись те, кто бездумно, или не очень вдумчиво, списывал. Я сдал с первого раза на отлично, хотя вопросов он мне задал тьму.
Абсолютно правильный подход, я бы подписался под такой методой. Опытный преподаватель по ответам на вопросы сразу может понять передрал ли студент задание, пользовался ли умело шпаргалкой и тд. И самое главное: как он размышляет, логика мышления - самый интересный процесс. А что касается вопросов - когда я поступал а адъюнктуру (ну это военная аспирантура, кто не в курсе), тоже сдавал экзамены: специальность, история КПСС и английский. Вхожу в аудиторию сдавать специальность, вроде подготовился, бумажки исписал. В аудитории - десяток полковников и два генерала (а я был старшим лейтенантом). И вот эта большезвездная компания начинает наперебой задавать мне вопросы на темы, о большинстве которых я и представления не имею.. По опыту студенческой жизни, знаю, что молчать нельзя, пытаюсь что-то говорить и даже осмелился оспорить пару высказываний. Сразу оценку не сказали, смотрю - остальные кандидаты выходят из аудитории по-очереди как из бани, красные и потные. Потом, когда уже получил "отлично", нам объявил один пожилой полковник: " Коллеги, мы тут задавали вам всякие вопросы, на которые сами ответа пока не знаем - нас просто интересовал ход ваших мыслей".
О полковнике Стебловском с Военной Кафедры. Об этом человеке рассказывали легенды. Разные. Когда я учился, он был ещё подполковником, и читал у нас военную топографию. От него я узнал слово курвиметр, и много другого полезного. Но случались и казусы: лично от него на лекции слышал, что "...Полярную звезду можно найти как Малой, так и в Большой Медведице..." при полном суровом молчании аудитории - подполковник был крут. Надо сказать, что нашему курсу его крутость ощутить пришлось только на сборах после защиты диплома, но это - отдельная история. Сейчас же - о другом.
Было так:
Весна 1987 года. Меня призывают на трёхдневные сборы с отрывом от производства. Один из дней - стрельба из пистолета (ПМ) на стрельбище КВАТУ (тогда ещё было оно - Калининградское военное авиационно-техническое училище). Нас таких человек триста, возрастом от 23 до 45 лет. Стреляем из ПМ по мишени на 25 метров. Все пули у первых двадцати человек (и у меня в том числе) уходят в "молоко", или вообще мимо мишени. Кто-то жалуется: товарищ полковник, нам, наверное, пистолеты кривые дали - никто попасть не может. - Пистолеты кривые? Ну-ка, дайте мне самый кривой пистолет! Дали пистолет, забили полную обойму (8 патронов). Он навскидку сделал 8 выстрелов с интервалом меньше секунды. На месте "десятки" - большая рваная дыра. - Ну и что там у вас кривое? - спросил полковник... Действительно - крут был. (он до службы на нашей Военной кафедре служил в морской пехоте).
А вот так это училище выглядит сейчас. Точнее - 5 лет назад, когда я был в родных краях.
Раз уж учебу вспомнили, не удержусь. Четвертый курс, лекция по вышке (высшей математике), аудитория небольшая, профессор увлеченно выводит формулы неимоверной длины мелом на доске, стоя спиной к аудитории. Сам курс жуткий - смесь урматфиз (уравнения математической физики) с функциями комплексного переменного. В конце курса экзамена нет, только зачет. 99% присутствующих в аудитории перестали понимать суть происходящего еще лекций 8 назад, то есть сразу. Но прогуливать нельзя - не будет "автомата". На последних партах идет оживленная игра в карты. Играли в "метлу", кажется. В чем суть уже не очень помню, но главная карта, за нахождением которой на руках у игроков нужно следить до последнего, была двойка пик. И вот в одной из сдач, я пропускаю момент, когда она выходит из игры и, когда карт уже не остается, удивленно спрашиваю: "А где же двойка?" В ажиотации спрашиваю видимо чуть громче, чем следовало бы... Профессор живенько оборачивается от доски со словами: "Вы кажется плохо следите за моими выкладками. Двойка сократилась еще двумя строками выше! Вот тут!" - показывает он, тыча мелом в пятиэтажную формулу. Нетрудно догадаться о реакции аудитории. Но препод, кажется, так и не понял, от чего все студенты надрывали животы до самого конца лекции.
