[QUOTE]водолей пишет: [QUOTE]vag пишет: Так все же - орел А или орел С (по Семёнову)?[/QUOTE] Судя по этому фото - с выступающим центральным пером (не готов сказать, как это по-семёнову...):
Да, след от удара виден и на пере, соседнем справа с центральным пером, слегка "удлинившим" его... Пожалуй, именно это и смущает при определении типа орла.[/QUOTE]
Благодарю за Ваше мнение, [B]володей[/B]!
Если с выступающим пером (орел А) - то будет мной продаваться (нужен был орел с ровным хвостом).
[QUOTE]водолей пишет: [QUOTE]собирателЪ пишет: ...если скажем на это перо пришёлся удар (как я предполагаю на представленной монете)[/QUOTE] По новым фото это хорошо видно [/QUOTE]
Ударчик виден лучше несомненно. Так все же - орел А или орел С (по Семёнову)?
Самое неприятное в очень многих публикациях и обсуждениях - это смешение нескольких понятий, связанных с объемами монетного производства: - заказ - чеканка - отгрузка с МД - выпуск в обращение Произвольно смешивая их, легко навести тень на плетень даже в относительно простых вопросах.
Поэтому, вся история с переплавкой (якобы) конкретно этой монеты - выглядит странной.[/QUOTE]
Речь, конечно, может идти ни в коем случае не о переплавке "конкретной монеты", а всего имеющегося на МД неотгруженного заказчику запаса банковой серебряной монеты. Думаю, если такая переплавка и была, то вероятно - уже году в 1915 (календарном).
ПС: Было бы в принципе крайне интересно узнать, сохранились ли какие-то документы о переплавке на СПбМД крупного серебра и чеканке из него разменных монет. А уж если (по аналогии с Хельсинки) - ещё и с объёмами - был бы "высший пилотаж".
[QUOTE]Лохушка пишет: Почему нет - указано мной в сообщении, на которое Вы даете ссылку: [QUOTE]vag пишет: в том же 1914 году, Монетным Двором было отгружено более полумиллиона рублевых монет[/QUOTE] [/QUOTE]
Не принимается. Упомянутая Вами отгрузка рублей в 1914 отчетном году могла произойти до начала войны, и попали ли в эту партию Гангуты - маловероятно.
С Хедьсинкского МД тоже была отгрузка марок 1915 года (они, как Вы понимаете, доступны в огромном количестве), но это не помешало потом переплавить неотгруженный запас готовой продукции, следуя руководящим указаниям.
[QUOTE]Лохушка пишет: Еще хочу добавить, что сама история с уничтожением тиража, выглядит крайне странно! Если в отношении памятных рублевых монет 19-го века еще можно было как то объяснить уничтожение излишних тиражей, то в отношении памятных монет времени Николая Второго, это вовсе непонятно.
Напомню, что в том же 1914 году, Монетным Двором было отгружено более полумиллиона рублевых монет. И что мешало направить неиспользованный тираж уже произведенной монеты в обращение?
Ответ на этот вопрос, как мне кажется, намного важнее интереснее, чем инсинуации по поводу "советской" дочеканки.[/QUOTE]
Один из возможных ответов на данный вопрос, вернее - аналогию, можно найти в истории Гельсингфорсского МД:
"Чтобы устранить возникающие трудности, с осени 1915 <...> вся чеканка была сосредоточена на выпуске мелких серебряных и медных монет. В 1916 и 1917 годах было отчеканено в общей сложности 7 414 000 финских марок монетами в 50 и 25 пенни <...> 500 000 монет достоинством в 1 марку были переплавлены в 1916 году в монеты 50 и 25 пенни."
[QUOTE]caracalla пишет: Вариантов - море... Рим - не Греция... Тут по штемпелям, как у греков - собирать просто нереально... Но, это ИМХО...[/QUOTE]
А вот правильно ли я понимаю, что "маточники" в Риме ещё не применялись, и каждая штемпельная пара резалась вручную?
И портрет каждый раз - тоже изготавливался заново с нуля?
Ещё вопрос: использовались ли, к примеру, один штемпель аверса с несколькими штемпелями реверса (и наоборот), или "штемпельные пары" были жестко привязаны?
И пока последний дилетантский вопрос на сегодня - правильно ли я понимаю, что монетные кружки (заготовки) не вырубались из полосы/листа, а изготавливались посредством литья, после чего изображение на них наносилось методом (ручной??? или механизированной???) чеканки?
Вы угадали, я - "пионЭр", "ирисочник" и "по-мордовец" в одном лице, и совершенно этого не стесняюсь, поскольку Рим для меня - очень интересная и увлекательная, но не основная тема нумизматики. :)
RIC и RSC у меня есть в электронном виде, как и Sear. Последним мне пока удобнее пользоваться: мне кажется, он немного лучше структурирован для новичка.
Кстати, а вот часто ссылаются на Woytek'a - а что это за издание?
1 рубль 1843 года, нужна помощь в определение состояния
Благодарю за очередной развернуты комментарий! Я дату взял из Sear'a, но посмотрел случайно строчкой выше )))))))
[QUOTE]caracalla пишет: [QUOTE]vag пишет: Уважаемые коллеги! Правильно ли определил?
Julia Mamea. AR Denarius. Rome mint. AD 231 . JVLIA MAMAEA AUG, draped bust r. Rev. JVNO CONSERVATRIX Juno diad. and veiled, standing half-left, holding patera and sceptre; at feet peacock stg. half-left, turning head back to catch drops out of patera. RSC 35, BMC 43, RIC S. Alexander 343, Sear 8212 [/QUOTE] Я единственное, внес бы правку в год чеканки. Все специалисты уверенно называют 222 год, а не 231, как в описании у Вас. Монетку отчеканили, после того, как Александер Север стал августом, и это первая монетка для его матери. И на аверсе она - без стефании или диадемы. Для остальных 11-ти выпусков - мать императора уже в диадеме. Правда, известны еще несколько монеток более поздних выпусков, где Юлия Мамея так же без диадемы, но это уже рарики... В общем, если не вдаваться в детали, то первый самый выпуск - без диадемы, 11 остальных - с диадемой. А так - абсолютно верная идентификация. [/QUOTE]
Julia Mamea. AR Denarius. Rome mint. AD 231. JVLIA MAMAEA AUG, draped bust r. Rev. JVNO CONSERVATRIX Juno diad. and veiled, standing half-left, holding patera and sceptre; at feet peacock stg. half-left, turning head back to catch drops out of patera. RSC 35, BMC 43, RIC S. Alexander 343, Sear 8212
Уважаемые коллеги! Прошу помочь в определении монет.
С Криспиной более-менее разобрался:
CRISPINA AVGVSTA/ CONCORDIA, standing left, holding patera and cornucopiae, Rome, AD 180-82 RIC 278, BMCRE 36, RSC 5
Не ошибся?
А вот с Траяном вышла некоторая загвоздка. Аверс: IMP CAES NER TRAIAN OPTIM AVG GER DAC PARTHICO Реверс: P M TR P COS VI PP SPQR Genius or Bonus eventus standing left, hoilding patera and corn-ears
Вроде как выходит: Rome AD 115 RIC 349, RSC 277, BMCRE 595
Но по Sear'у единственный более-менее подходящий номер - 3134, но он ссылается на другие номера старых каталогов. Или я просто не нашел нужный тип?
Заранее признателен за помощь. Я - дилетант, прошу сильно не бить )))
[QUOTE]Если Бы пишет: Что ж без иллюстраций ?[/QUOTE]
Их практически не было в оригинальных статьях. Да и целью моей было именно перевести _текст_, чтобы в нем разобраться и после ссылаться на отдельные факты и предположения.
Однако у меня есть фотографии всех упоминаемых в статьях монет, причем почти все - превосходного качества )))))) Кажется, часть из них я уже помещал здесь в других темах, посвященных русско-финской нумизматике.
[B]2 марки 1863 Т. Талвио [/B] Номер 3/1993 этого журнала содержал краткое описание пробной марки 1863 года, хранящейся в доме-музее Й. В. Снельмана в Куопио. На этот, по-видимому, уникальный предмет теперь, похоже, обратили внимание, поскольку в конце 1998 года в Национальный музей пришел человек, чтобы показать двухмарочник того же года, также сделанный из олова или сплава, похожего на олово. Эта монета также толще обычных (2,8 мм; вес 11,06 г). Состояние монеты близко к штемпельному, но на реверсе есть немного царапин, и какой-то скептик, кажется, проверял металл, немного погнув кружок. Гуртовая надпись отсутствует. Большинство пробных монет, связанных с началом финской чеканки, были знакомы специалистам и коллекционерам с XIX века. Пробный оттиск, принадлежащий Снелльману, о котором было сообщено в Национальный музей в 1982 году, показывает, что ещё возможны и новые открытия, однако ясно, что к ним следует относиться с осторожностью. Происхождение монеты из Куопио может быть гарантировано (Снелльман как раз стал главой министерства финансов в 1863 году), но ранние свидетельства об изготовлении рассматриваемой монеты отсутствуют, по крайней мере, на данный момент. С другой стороны, история начала нашей чеканки довольно хорошо известна. Штемпели для монетного двора, который начал работать в Хельсинки в 1864 году, уже были заказаны у Леи Альборн, гравера Шведского монетного двора, в 1861 году, и Стокгольм использовал их в 1863 году для изготовления экземпляров с соответствующей датировкой. К ним относятся вышеупомянутая оловянная марка в музее Снелльмана, а также несколько наборов медных монет из различных коллекций. Монеты номиналом 75 пенни того же года также появились на рынке, но они были отчеканены на Хельсинкском монетном дворе в 1950-х годах, и для их чеканки использовался только оригинальный штемпель реверса 1863 года. С большой вероятностью штемпелями Альборн в Стокгольме были изготовлены и двусторонний оловянный оттиск двух марок. Другая версия заключается в том, что монета была сделана на Хельсинкском монетном дворе позднее. Это кажется менее вероятным, поскольку нет причин, по которым Альборн отправила бы штемпели 1863 года в Хельсинки после того, как там уже в следующем году началась регулярная чеканка. Штемпель 75 пенни, возможно, не использовался, потому что это данный номинал так и не был утвержден. Когда в конце 1950-х годов на монетном дворе была произведена инвентаризация, штемпелей для 2 марок 1863 года там найти не удалось. Третья версия состоит в том, что монета – подделка. Появление монеты ранее неизвестного года всегда вызывает в памяти идею «перерезки» даты. Например, такие подделки были обнаружены для 2 марок 1867 года. Они выполнены на базе 2 марок 1865 или 1866 года путем изменения последней цифры. Если бы рассматриваемая монета была бы подделана таким же образом, фальшивомонетчик, вероятно, использовал бы оловянную монету 1865 года, отчеканенную или отлитую. Учитывая обилие поддельных отливок из олова для серебряных монет в период Автономии, эту возможность несомненно стоило рассмотреть. Однако при визуальном осмотре кажется очевидным, что объект, о котором идет речь, был сделан путем чеканки и что его год является оригинальным. Примечательно также, что начертание тройки – того же типа, что и на других монетах 1863 года, хотя, в общем случае, это само по себе не является показателем, поскольку было бы естественным ожидать, что исполнитель-фальшивомонетчик взял бы за образец модель аналогичного года. Однако одна важная и легко узнаваемая деталь явно говорит о подлинности 2 марок 1863 года. Её ободок отличается от других монет того же достоинства 1860-х годов. Это можно проиллюстрировать тем фактом, что шарик на левом конце ленты банта расположен ровно напротив бусинки ободка, а на правом – находится между двумя бусинками. Между ними расположено 7 бусин. Для монет 1865 и 1866 годов их – шесть, следовательно, рассматриваемый образец не может быть изготовлен на их основе. Монеты более поздних годов отличаются ещё сильнее, так что их, тем более, можно исключить из рассмотрения. Если мы вспомним о времени и обстоятельствах изготовления пробных штемпелей, то увидим, что разница в ободке хорошо ложится на общую картину. Переписка между директором Хельсинкского монетного двора А. Ф. Сольданом и гравером Леей Альборн показывает, что Сольдан постоянно критиковал различные детали её работы. Как уже было упомянуто, монета находится в частной коллекции. Конечно, было бы интересно узнать о начале ее истории, но пока нет ничего, кроме изложенного в данной статье. Однако тот факт, что предок владельца в конце XIX века служил чиновником администрации, является одним из возможных указаний на то, что это – официальный образец, который впоследствии затерялся в архиве.
Несколько статей о пробных монетах Русской Финляндии, ...в моем переводе
[B]Пробные 1, 5, 10 и 20 пенни 1863 г. Нильс Й. Линдберг [/B] Модельные рисунки первых монет Финляндии были опубликованы указом от 8 мая 1861 года. Так как в Финляндии не было специалистов в этой области, штемпели сначала пришлось заказать за границей. Это задание было поручено Лее Альборн, знаменитой гравировщице Королевского монетного двора Швеции. Первые образцы, представленные в 1863 году, были завершены летом 1863 года. Серия медных монет, выгравированная Леей Альборн, включала монеты номиналом 1,5, 10 и 20 пенни. От выпуска медной монеты номиналом 20 пенни, включенной в первоначальный заказ Банка Финляндии, впоследствии отказались. Образцы характеризуются более широким, чем обычно, краем для более точного отображения качества штемпелей. На аукционе SNY 9 сентября 1967 года набор продавался под номером 178 «1, 5, 10 и 20 пенни 1863, серия пробных штампов На аукционе SNY 9 сентября 1967 года он был продан под номером 178 "1, 5, 10 и 20 пенсов 1863, серия пробных оттисков, 01, AE, 10 000,-., 01, AE, 10 000, - ». На аукционе лот не нашел покупателя, но после аукциона он был продан коллекционеру из Хельсинки. Набор монет поступил из большой финской коллекции Леонида Сёдерманна, которую он продавал преимущественно на аукционах SNY в 1967 году, а в следующем году переехал в Лугано, Швейцария. Экономист Леонид Сёдерманн был бизнесменом, торговцем монетами и крупным коллекционером. Его русское происхождение, эмигрантское прошлое, а также последующие контакты на Востоке позволили ему собрать одну из крупнейших частных коллекций монет России по сравнительно низкой цене. Её части были проданы на аукционе Hess-Leu № 39 7 ноября 1968 года в Люцерне. Очевидно, что некоторые финские раритеты Сёдермана также прибыли из-за нашей восточной границы. Единственный известный полный набор монет был выставлен на аукционе SNY. Однако существует несколько отдельных экземпляров пробных монет достоинством 10 и 20 пенни. В фондах Национального музея хранятся одна медная монета номиналом 10 пенни и две медные монеты номиналом 20 пенни 1863 года выпуска. 10 пенни и один 20-пенниевик были выкуплены в 1912 году из собрания гравера Карла Яна, а еще дна монета 20 пенни была получена в дар от шведского нумизмата А. В. Штирнштедта в коллекцию Хельсинкского университета в 1882 году. Один экземпляр 10 пенни есть в собрании Эрмитажа. На аукционе Хельсинкской нумизматической ассоциации 23 сентября 1973 года ещё одна монета 10 пенни была продана году по стартовой цене 9000 финских марок коллекционеру из Хельсинки. Серия 1863 г. описана также в книге В.В. Узденикова «Монеты России» 1985 и 1992 гг. Однако второго набора не существует - оказалось, что фото 1, 5 и 20 пенни – из набора «SNY, 1967», а 10 пенни – из Эрмитажа. На страницах данного журнала также велись поиски монет 1863 г. и точных сведений об количестве их чеканки, дискуссия была оживленной, предлагались большие деньги. Появилось много не вполне ясных сообщений. Однако, рынок показал, что едва ли можно найти ещё что-то новое. Медные монеты 1863 года были названы пробными экземплярами или рабочими образцами. В своей экспозиции Национальный музей указал: «Монеты не вошли в обиход». Более широкий, чем обычно, кант показывает, что речь не может идти о монетах для обращения. Назначение и сроки выпуска серии монет вполне понятны. Самым интересным в серии медных монет 1863 года является то, что она является прототипом финских медных монет достоинством 1, 5 и 10 пенни, чеканка которых без существенного изменения образца, продолжалась более полувека.
Несколько статей о пробных монетах Русской Финляндии, ...в моем переводе
В последние годы появилась неопровержимая, хотя и фрагментарная информация об изготовлении монет старыми штемпелями для коллекционеров. Ханну Мяннистё в статье №4/1992, посвященной монетам 50 пенни, говорит, что в 1894 г., когда образцы монет, отчеканенных в 1883-94 гг., были переданы в коллекцию Хельсинкского университета, некоторые из них были изготовлены для этой цели ретроспективно (об этом свидетельствует наличие редких вариантов данной серии). Предположительно, каждая монета была изготовлена сразу в нескольких экземплярах, и некоторые из них, похоже, попали в частные коллекции. При этом, данный тип монет ещё находился в обращении. Подобные наборы образцов затем поступили не только в университет, но и в очень известную частную коллекцию. Этот коллекционер был не менее известен, чем упомянутый ранее Великий князь Георгий Михайлович, который с 1893 года до начала 20 века заказывал по пять комплектов финских монет каждого года. Все формальности проходили через Государственное казначейство Финляндии. В заказах не упоминаются предыдущие годы чеканки, но появление штемпельных монет XIX века как в его коллекции (серебряные и медные монеты которой сейчас находятся в Национальном музее США в Вашингтоне), так и в коллекции графа И.И. Толстого (аукцион А. Гесса 1913 г.) свидетельствует, что этим знаменитым коллекционерам в свое время удавалось получать финские монеты непосредственно на Монетном дворе. По крайней мере, для более редких годов, это, вероятнее всего, – новодельная чеканка (см. E. Borg, Rahan väärti, стр. 38-40). Архивные источники умалчивают об этих приобретениях, поскольку их основная цель - задокументировать годовые объёмы чеканки, необходимые для статистики. Главным увлечением коллекционеров в то время были редкие типы монет. Интерес к «погодовке» возрос в конце XIX века, когда хобби коллекционирования было «демократизировано», и работники банковских и торговых касс, да и простые люди обнаружили, что они могут получать дополнительный доход и азарт на всю жизнь, выискивая редкие годы среди современных им монет из обращения. Сравнительно небольшой объем повторной чеканки на Монетном дворе, по-видимому, имел место в те же годы и преследовал ту же самую цель.
Несколько статей о пробных монетах Русской Финляндии, ...в моем переводе
«Дело Монетного двора» стало известным, хотя и довольно незначительным, скандалом в конце 1950-х годов. Журналы достаточно подробно описали его этапы. Процесс начался, когда директор монетного двора П. У. Хелле и его помощники были арестованы в 1958 году по обвинению в неправомерных действиях. В отчетах Монетного двора были выявлены неточности, приведшие к тюремному заключению и увольнению соответствующих лиц за проступки при очень отягчающих обстоятельствах. С тех пор был выражен широкий спектр мнений о справедливости вынесенного судебного решения. Для нас представляет интерес, что по делу были дополнительные «нумизматические» обвинения: Хелле, по материалам следствия, занимался незаконным изготовлением монет и медалей и продавал либо передавал их коллекционерам. Пекка Сяйля опубликовал подробный отчет по этому вопросу в Numismaatikko 5/1974. Самым известным «достижением» Хелле является медная марка 1949 года. Им была изготовлена пробная партия в 250–260 экземпляров, которые попали в обращение через Банк Финляндии без разрешения Минфина. Кроме этого, несколько экземпляров было передано коллекционерам. Следует принять во внимание, что общая номинальная стоимость этих медных марок, на современные деньги, составила примерно 10 евро, и по внешнему виду это были вполне обычные медные марки, подобные выпускавшимся в Финляндии в 1940-43 гг. и 1950-51 гг. Однако вскоре за ними началась настоящая «погоня» - и до сих пор они вызывают непонятный ажиотаж среди коллекционеров, цена доходит до 14.000 евро. В этом случае речь, конечно, не может идти о «новоделах». Другое знаменитое произведение Хелле – 75 пенни 1863 года, можно назвать «новоделом», поскольку при его изготовлении использовался подлинный штемпель реверса, содержащий дату. Точно не известно, чеканились ли в XIX веке даже пробные образцы (до сих пор они не обнаружены, равно как и нет сведений об их чеканке), при этом аверс «варианта Хелле» был отчеканен новым (и анахроничным) штемпелем. Таким образом, и в этом случае назвать монету «новоделом» можно лишь условно. (Полагаю, было некорректным указывать в каталоге SNY, что эти «монеты» продавались на аукционах примерно за 30 000 финских марок, поскольку не являются законными и, по совести, подлежали бы конфискации). Свидетель обвинения, майор в отставке Й. Рянкипохья, который выступал как эксперт в области нумизматики, выступил с предположением, что Хелле также изготавливал 5 пенни «Народного правительства», а также 5 пенни 1918 года в железе, но это доказано не было. В результате, благодаря деятельности адвокатов, было постановлено, что Хелле продавал коллекционерам отдельные монеты, «обнаруженные в тайнике монетного двора», причем - по номинальной стоимости. («В этот период было создано очень много финских коллекций высочайшего качества», - пишет Сяйля.) Факт продажи за бОльшие деньги уже имел бы признаки умышленного преступления. В случае подарка или продажи по номиналу, Хелле заслуживал бы лишь «угрызений совести», но для серьезного преследования масштаб был слишком мал. Едва ли это дело получило бы столь широкий резонанс, не будь оно сопряжено с его халатностью в ведении хозяйственной деятельности Монетного двора. Результатом всего этого является скептическое отношение многих коллекционеров к блестящим монетам XIX века: «Это проделки Хелле!». Однако, всех подробностей дела до сих пор не знает никто. Примечательно, что список штемпельного инструмента, хранящегося на Монетном дворе, опубликованный Сяйля в связи с судебным разбирательством, содержит штемпели и/или маточники ряда монет, которые никогда не чеканились (например, 1 марка 1869 г., 2 марки 1868 г.). Во времена Хелле новодельной чеканки этими штемпелями не производилось. То же самое, по-видимому, относится к 1 марке 1870 г. и 2 маркам 1867 г., штемпели которых также сохранились. Был ли смысл изготавливать новоделы обычных монет? Более естественно думать, что некоторые образцы монет хранились на старом складе Монетного двора. Поскольку интересовавшихся в то время было относительно мало, этого вполне могло быть достаточно, чтобы поделиться с влиятельными коллекционерами. Таким образом, насколько я понимаю, новодельной чеканки во время срока полномочий Хелле (1948-58 гг.), вероятно, не было. Очевидно, что этого не происходило и после 1958 года. Нет также никаких оснований предполагать, что чеканка новоделов производилась в течение первых трех десятилетий независимости, чего нельзя сказать о временах Автономии.
Несколько статей о пробных монетах Русской Финляндии, ...в моем переводе
[B]Пробные монеты и новоделы Т. Талвио [/B] Весной прошлого года наша ассоциация опубликовала каталог-ценник финских денежных знаков, который, на мой взгляд, оказался чрезвычайно успешным, но, поскольку мое имя упоминается среди «виновников преступления», не мне, конечно, об этом судить. Однако мой вклад в редакционную работу был ниже, чем ожидалось, из-за моей загруженности в то время, и поэтому я надеюсь, что в ретроспективе смогу привлечь внимание к паре конкретных вопросов, которые можно было бы рассмотреть более внимательно.
[I]Пробные монеты[/I]
Согласно публикации, «монеты, отчеканенные с отличиями от официально утвержденного образца, или датированные годами, не утвержденными для выпусков в обращение», считаются экспериментальными (пробными) монетами. Вряд ли есть смысл комментировать само определение, но выводы, которые из него делаются, на мой взгляд, явно неверны. Совершенно очевидно, что год на монетах в период автономии не считался существенным для их обращения. Штемпели, как и отчеканенные ими монеты, заказывались по мере надобности, и иногда случалось, что часть из них все равно не востребовалась. В какие-то моменты времени монетный двор мог чеканить некоторые монеты, которые впоследствии были введены в обращение или переданы коллекционерам. Например, в свое время Национальный музей купил 2 марки 1867 года из коллекции Франса Экмана, которые явно находились в обращении. В соответствии с Уставом - это обычные деньги в, статус которых никоим образом не меняется из-за того факта, что большинство из очень немногих двухмарочников того года, по-видимому, являются новодельными - пока данный тип монет все еще используется в обращении. О марке 1870 г. и 2 марках 1867 г. было написано достаточно, но, в конце концов, они скорее всего не связаны с какой-либо реальной нумизматической проблемой. В каталоге также в качестве пробной упоминается монета 500 марок 1956 г. «Президент республики Сеппо Ильмаринен». На самом деле, это, конечно, не пробная монета, а простая самодеятельность, которую тогдашний директор монетного двора П. У. Хелле пытался представить Министерству финансов как свою идею чеканить памятную монету для каждого президента Финляндии. По его расчетам, зарплату президентам можно было выплачивать чеканкой памятных монет! В своем подходе к возврату памятных монет он, несомненно, опередил свое время, но (возможно, к счастью) этот план никогда не принимался всерьез высшим руководством. Новоделы В каталоге SNY, а также, например, в книге Эркки Борга несколько раз упоминаются новоделы, однако дополнительной информации по ним не приводится. Надеюсь, следующие комментарии хоть немного прояснят это вопрос. Под новоделами я понимаю монеты, которые были изготовлены в более позднее время с использованием старых оригинальных штемпелей. Такие монеты или медали могут быть сделаны по как для использования по их первоначальному назначению (например, для вручения в качестве памятных подарков), так и за деньги для продажи коллекционерам. Известно, что в России для изготовления новоделов не всегда использовались оригинальные штемпели. Монетный двор Санкт-Петербурга прекратил выпуск новодельных монет за плату в 1890 году после того, как своим авторитетом вмешался известный коллекционер, Великий князь Георгий Михайлович. (Однако чеканка новодельных медалей производилась в России до конца имперского периода, а во Франции, например, она производится до сих пор.) Новоделы часто можно определить по тому факту, что они просто выглядят «слишком новыми». У них также могут быть некоторые особенности, такие как неправильный тип гурта, иногда можно увидеть, что, хотя сам предмет выглядит как новый, его штемпели были ржавыми (неровности на поверхности) или имеют иные следы разрушения. Поскольку Финляндия когда-то принадлежала России, может возникнуть вопрос, а делали ли и мы новоделы редких монет. По общему мнению, эта практика не имела широкого распространения, по крайней мере, в период автономии. Чаще встречается предположение, что это могло произойти в 1950-х годах. Насколько справедливы эти домыслы?
Несколько статей о пробных монетах Русской Финляндии, ...в моем переводе
Уважаемые коллеги! При подготовке очередной публикации мне пришлось порыться в номерах финских нумизматических журналах 1990-х годов. Среди прочего, обнаружил там несколько полезных статей, переводом которых и занялся. Перевод мой - не буквален (кроме того, я вносил поправки, касающиеся вновь открывшихся сведений, если встречал явные противоречия с современным положением вещей), но при этом я старался соблюсти особенности стиля авторов.
Надеюсь, кому-то, кроме меня, материал покажется интересным.
Статья 1.
[B]О марке 1863 Т. Талвио[/B]
Более десяти лет назад я писал в Numismaatikko (1982, № 2, стр. 47) о находке марки из имения И. В. Снелльмана в 1863 году. Этот образец, сделанный из олова, был неизвестен нумизматам до тех пор, пока коллекционер-любитель, работавший в музее Куопио не сообщил о случайно обнаруженном экспонате Национальному музею.
В статье 1982 года не было изображения монеты, и, насколько мне известно, она не публиковалась где-либо еще, по крайней мере, в нумизматическом контексте.
Как видно из более ранней публикации, пробный оттиск, скорее всего, был сделан в последние пару месяцев 1863 года. А именно, как и на более поздних монетах, на ней есть инициалы (S) директора монетного двора, переписка по которым не велась до октября 1863 года.
Снелльман стал министром финансов марте того же года и, как известно, с нетерпением ждал начала чеканки. Образец марки для одобрения, несомненно, был доставлен ему именно в это время.
В переписке директора Монетного двора А. Ф. Солдана от 1863 г. упоминаются эксперименты с медными монетами, но не с маркой; они явно не принадлежат к одной серии. Медные пробные монеты 1863 года нормальной толщины, но с широким краем. Марка же имеет нормальную кромку, но в три раза толще (3 мм). В любом случае, пробные монеты, по-видимому, преднамеренно сделаны отличающимися от образцов регулярной чеканки.
[QUOTE]caracalla пишет: [QUOTE]vag пишет: И Вам спасибо за развернутое пояснение![/QUOTE] По Северам - стараюсь помочь всегда... В силу собственного опыта... Надеюсь, все же успешно запущу онлайн каталог по Северам, где будет возможность хотя бы все регулярные выпуски от Септимия Севера до Александра Севера (со всеми их женщинами) легко найти и определить... [/QUOTE]
Это отличная идея! :appl:
Разнообразие вариантов у них весьма велико, дилетантам вроде меня легко запутаться!
