[QUOTE]minibox44 пишет:
Зеленым - женские (открытые лица, аккуратные прически)[/QUOTE]
Ну почти. Аретуса - верно. Остальные два - Дионис. Но Вы молодец!

[QUOTE]minibox44 пишет:
На мой взгляд, разгадка заключается в том как убраны волосы.[/QUOTE]
Так кто там кто, на картинках?

[QUOTE]Гиви Чрелашвили пишет:
А вот то, что карфагенская богиня Танит - это праобраз Персефоны, в этом нет сомнения.[/QUOTE]
Ну там, по функционалу совпадает лишь та часть, в которой Танит так же богиня плодородия - это меньшая из её фунций. А ещё Танит отождествлялась с (Вам понравится) Юноной (Герой, в греческом варианте)  Келестис

[QUOTE]Гиви Чрелашвили пишет:

Так что нет дыма без огня.[/QUOTE]

А с чего он взял что это именно Персефона? Что на это указывает? Это возможно Персефона, но так же возможно почти любая другая (а я думаю это Яна) богиня. Вероятно, у него мысль работала в том же направлении, что и у Вас сейчас - пуны=Танит=Персефона. А это может быть вовсе не так.

Вопрос: что символизируют два лика и как это вяжется с божественными функциями Персефоны/Прозерпины?

[QUOTE]minibox44 пишет:
Женский лик изображается несколько иначе [/QUOTE]
Да, определить пол в античной нумизматике можно по прическе, головному убору, серьгам.

Вот Вам ув. [B]minibox44[/B] загадочка:



Прошу не подсказывать! )

[QUOTE]Sextus Pompey пишет:
так ведь семитка же...[/QUOTE]

Италийка

[QUOTE]Sextus Pompey пишет:
де-факто контролировались армией Ганнибала? Не нравится термин колониальные или провинциальные [/QUOTE]

Так ведь я не спорю. Говорю исключительно о том, что не Танит, что монета не несет в себе стиль или атрибуты Карфагена - исключительно в этом ключе

[QUOTE]Sextus Pompey пишет:
Вот, скажем, вот это чьи монеты?[/QUOTE]
Провинциальные. У меня тоже вопрос: можно ли считать монету ТС провинциальной чеканкой, если область не была ни колонией ни провинцией Карфагена?

похоже на это



https://www.acsearch.info/search.html?id=3247625
Ariobarzanes I AR Drachm
Kings of Cappadocia. Ariobarzanes I Philoromaios (96-63 BC).

[QUOTE]Гиви Чрелашвили пишет:
В одном описании присутствует Танит.[/QUOTE]

Предположим в одном описании она присутствует. В остальных - нет. Кроме того, ни в одном описании нет подложки из ссылок на первоисточник информации - могли написать что угодно, прям как я тут.

На мой взгляд это не может быть Танит - у неё есть свои каноны изображения. А может быть следующее:

Монету не стоит относить к Карфагену, к его регулярному чекану как в метрополии, так и в колониях. Это скорее уж монета Бруттия, времен короткой оккупации.
Возможно, чтоб подчеркнуть независимость от Рима, Януса изобразили в виде женщины - Яна или нет, то бог весть. И убрали собственно надпись ROMA.
Да - наверное чеканились по приказу Ганнибала и для нужд его армии. Нет - к Карфагену прямого отношения не имеют. ИМХО

[QUOTE]Гиви Чрелашвили пишет:
Насчет Танит.[/QUOTE]

Это не насчет Танит - её в описаниях вообще нет

[QUOTE]Гиви Чрелашвили пишет: Это не ошибка в описании и никакой это не Янус.[/QUOTE]

А кто? "Janiform female heads" - это может быть Яна, женская ипостась Януса. В общем, придет ув. [B]Никто[/B] и всё разьяснит.

А пока, я тут нарыл вот что:

"Другая этимология была предложена Публием Фигулом и дошла до сегодняшнего дня в пересказе Макробия: Янус — это римский Аполлон, а Диана — Яна, с добавлением Д для благозвучия. Это объяснение было принято А. Б. Куком и Дж. Дж. Фрэзером. Оно согласуется со всеми последующими уподоблениями Януса  * , солнцу и луне. Оно также предполагает, что раньше это имя звучало как «Дианус», образованное от «диа» (dy-eð2) — из индоевропейского корня «дей», означающего «сияние». В латыни этот корень представлен словами dies («день»), Diovis и Iuppiter. Кук предлагает два параллельных ряда: *Divianus, *Dianus, Ianus и Diviana, Diana, Iana. Слабое место этой интерпретации — трудности с произношением долгого i в слове Dīāna"

[JUSTIFY][B][COLOR=#7B3000]PRINCEPS ET DOMINUS[/COLOR]: К вопросу об эволюции принципата в начале позднеантичной эпохи.[/B]

Веро­ят­но, в антич­но­сти раз­ли­чие меж­ду поня­ти­я­ми prin­ceps и do­mi­nus не име­ло столь абсо­лют­но­го харак­те­ра, кото­рый при­да­ла ему совре­мен­ная нау­ка. Раз­ли­ча­ясь одной сто­ро­ной сво­его содер­жа­ния, эти поня­тия сопри­ка­са­лись дру­гой. Соче­та­ние этих поня­тий в обы­ден­ной и офи­ци­аль­ной речи пока­зы­ва­ет, что поли­ти­че­ская мысль рим­лян посто­ян­но сто­я­ла перед дилем­мой, счи­тать импе­ра­то­ра прин­цеп­сом или гос­по­ди­ном. В каж­дое из поня­тий вкла­ды­ва­лось опре­де­лен­ное содер­жа­ние. Прин­цепс ассо­ции­ро­вал­ся с пер­вым граж­да­ни­ном, хотя бы в тео­рии под­кон­троль­ным сена­ту. Do­mi­nus воз­вы­шал­ся над граж­дан­ским кол­лек­ти­вом, не отде­ля­ясь, впро­чем, от него. Эта дилем­ма име­ла доста­точ­но опре­де­лен­ные соци­аль­ные и юриди­че­ские осно­ва­ния.



До изда­ния эдик­та Кара­кал­лы 212 г. срав­ни­тель­но огра­ни­чен­ный кол­лек­тив рим­ских граж­дан про­ти­во­сто­ял про­вин­ци­а­лам и рабам. Рим­ские граж­дане гос­под­ст­во­ва­ли над ними. Даже если счи­тать вслед за Е. М. Шта­ер­ман, что граж­дан­ский кол­лек­тив как соци­аль­ная реаль­ность утра­тил смысл при импе­рии, как идео­ло­ги­че­ское и юриди­че­ское сооб­ще­ство он про­дол­жал оста­вать­ся реаль­но­стью. Импе­ра­тор вынуж­ден­но высту­пал пред­во­ди­те­лем (prin­ceps) это­го гос­под­ст­ву­ю­ще­го клас­са. Объ­ек­тив­но он нахо­дил­ся в двой­ст­вен­ном поло­же­нии. В каче­стве прин­цеп­са он был лиде­ром, вождем граж­дан­ско­го кол­лек­ти­ва. В каче­стве импе­ра­то­ра он высту­пал пра­ви­те­лем все­го насе­ле­ния импе­рии. Зада­чи, решав­ши­е­ся пра­ви­те­лем и вождем, не все­гда сов­па­да­ли. Импе­ра­то­ры, ори­ен­ти­ро­вав­ши­е­ся на граж­дан­ский кол­лек­тив, оста­ви­ли о себе хоро­шую память. Дру­гие пыта­лись или были вынуж­де­ны обсто­я­тель­ства­ми решать обще­им­пер­ские зада­чи, ущем­ляв­шие инте­ре­сы при­ви­ле­ги­ро­ван­но­го клас­са граж­дан. Они рас­смат­ри­ва­лись как тира­ны. Любые попыт­ки импе­ра­то­ра воз­вы­сить­ся не толь­ко над под­дан­ны­ми, но и над граж­да­на­ми долж­ны были встре­чать про­ти­во­дей­ст­вие. Орга­ном такой объ­ек­тив­но обу­слов­лен­ной оппо­зи­ции был сенат. Он высту­пал опло­том граж­дан­ских тра­ди­ций. Их мож­но назвать рес­пуб­ли­кан­ски­ми. Ведь уже Сене­ка счи­тал, что прин­цепс — это тот, в кого обра­ти­лась рес­пуб­ли­ка (in quem se res pub­li­ca con­ver­tit). Рес­пуб­ли­ка в дан­ном кон­тек­сте это толь­ко рим­ские граж­дане. «Пло­хи­ми» импе­ра­то­ра­ми ста­но­ви­лись те, кто пытал­ся отно­сить­ся к под­дан­ным — пере­гри­нам как к граж­да­нам (Клав­дий, Нерон) или к граж­да­нам как к под­дан­ным (Кали­гу­ла, Доми­ци­ан). Сенат объ­ек­тив­но высту­пал блю­сти­те­лем гра­ни меж­ду граж­да­на­ми и пере­гри­на­ми.



Роль и вли­я­ние сена­та не умень­ша­лись ни в I, ни во II вв. даже после созда­ния импе­ра­тор­ско­го аппа­ра­та из отпу­щен­ни­ков и рабов. Разда­ча граж­дан­ских прав про­вин­ци­а­лам не изме­ни­ла соот­но­ше­ния сил в поль­зу прин­цеп­са. Чтобы урав­но­ве­сить вли­я­ние сена­та, Анто­ни­ны про­ти­во­по­ста­ви­ли граж­дан­ским маги­ст­ра­ту­рам аппа­рат из всад­ни­ков. Это поз­во­ли­ло Ком­мо­ду, а затем Севе­рам воз­вы­сить­ся над сена­том, но лиши­ло их под­держ­ки граж­дан­ской тра­ди­ции. Резуль­та­том была вынуж­ден­ная опо­ра на армию. Одна­ко она не дава­ла устой­чи­вой соци­аль­ной осно­вы. Веро­ят­но, с целью ее обес­пе­чить и было даро­ва­но рим­ское граж­дан­ство про­вин­ци­а­лам в прав­ле­ние Кара­кал­лы.

Неза­ви­си­мо от реаль­но­го обще­ст­вен­но­го зна­че­ния это­го акта, эдикт 212 г. был важ­ным юриди­че­ским рубе­жом в раз­ви­тии импе­рии. Граж­дан­ский кол­лек­тив мно­го­крат­но уве­ли­чил свои раз­ме­ры, что при­ве­ло ко сме­ще­нию акцен­тов в соци­аль­ной струк­ту­ре. Преж­де граж­дане были окру­же­ны мас­сой рабов, пере­гри­нов, деди­ти­ци­ев и, в отда­ле­нии, вар­ва­ров. Теперь же рабы, пере­гри­ны и деди­ти­ции соста­ви­ли мень­шин­ство в окру­же­нии граж­дан. Это изме­не­ние соци­аль­ной осно­вы послу­жи­ло при­чи­ной кри­зис­ных явле­ний в рим­ском обще­стве III века. В тече­ние несколь­ких поко­ле­ний выра­ба­ты­ва­лись фор­мы, в кото­рых новые граж­дане мог­ли бы при­об­щить­ся к рим­ско­му граж­дан­ско­му пра­ву.



Оста­ва­ясь пер­вым граж­да­ни­ном раз­рос­ше­го­ся граж­дан­ско­го кол­лек­ти­ва, прин­цепс суще­ст­вен­но изме­нил свое поло­же­ние по отно­ше­нию к под­дан­ным. Он пере­стал быть вождем клас­са граж­дан, гос­под­ст­во­вав­ше­го над мас­сой под­дан­ных пере­гри­нов. Потреб­ность в преж­ней спло­чен­но­сти и, сле­до­ва­тель­но, пра­во­вой одно­род­но­сти граж­дан­ско­го кол­лек­ти­ва была утра­че­на. Ранее она была обу­слов­ле­на его отно­си­тель­но малы­ми раз­ме­ра­ми и при­ви­ле­ги­ро­ван­ным поло­же­ни­ем. Поэто­му уста­нов­ле­ние поли­ти­че­ской ста­биль­но­сти при Дио­кле­ти­ане повлек­ло за собой более жест­кое, чем преж­де, рас­сло­е­ние граж­дан­ства. Но фор­маль­но пре­до­став­ле­ние рим­ско­го граж­дан­ства пере­гри­нам как буд­то созда­ва­ло пред­по­сыл­ку для одно­род­но­сти юриди­че­ско­го поля. Прин­цепс юриди­че­ски ста­но­вил­ся пер­вым граж­да­ни­ном or­bis Ro­ma­ni или mun­do prin­ceps, по выра­же­нию Сидо­ния Апол­ли­на­рия. Фигу­ра прин­цеп­са при­об­ре­та­ла зна­че­ние сим­во­ла усколь­зав­ше­го един­ства граж­дан­ства. Пере­ста­вая быть пер­вым граж­да­ни­ном в обще­ст­вен­ной жиз­ни, прин­цепс сохра­нял этот свой ста­тус в поли­ти­че­ской тео­рии. В каче­стве объ­еди­ня­ю­ще­го нача­ла он скон­цен­три­ро­вал в сво­их руках те вер­хов­ные пол­но­мо­чия и пра­ва, кото­рые преж­де при­над­ле­жа­ли граж­дан­ско­му кол­лек­ти­ву. В позд­не­ан­тич­ную эпо­ху имен­но в импе­ра­то­ре вопло­ща­лось един­ство импе­рии.



Став как бы фор­маль­ным пред­ста­ви­те­лем все­го насе­ле­ния импе­рии, прин­цепс толь­ко теперь полу­чил закон­ное пра­во на титул do­mi­nus. Это поня­тие сле­ду­ет рас­смат­ри­вать не как абстракт­ный сим­вол гос­под­ства, а в соот­вет­ст­вии с рим­ски­ми соци­аль­но-юриди­че­ски­ми пред­став­ле­ни­я­ми. Юриди­че­ски поня­тие do­mi­nus свя­за­но с тер­ми­ном do­mi­nium, кото­рым обо­зна­ча­лась одна из сто­рон рим­ско­го пред­став­ле­ния о вла­сти (po­tes­tas). Поэто­му do­mi­nus — это в боль­шей сте­пе­ни харак­те­ри­сти­ка пра­ва, а не лица. По опре­де­ле­нию Уль­пи­а­на, do­mi­ni ap­pel­la­tio­ne con­ti­ne­tur, qui ha­bet prop­rie­ta­tem. Изна­чаль­но поня­тие do­mi­nus воз­ник­ло в обла­сти семей­но­го пра­ва. Пра­во do­mi­nium в семье имел толь­ко pa­ter fa­mi­lias. Поэто­му, стро­го гово­ря, толь­ко pa­ter fa­mi­lias мог пре­тен­до­вать на титул do­mi­nus. Одна­ко этот тер­мин обо­зна­чал не каче­ство (ста­тус) лица, а его пра­во соб­ст­вен­но­сти. Поэто­му с раз­ви­ти­ем отно­ше­ний соб­ст­вен­но­сти он стал при­ме­нять­ся более широ­ко. В опре­де­лен­ных слу­ча­ях им мог­ли обо­зна­чать­ся даже лица, нахо­див­ши­е­ся in po­tes­ta­te. Это созда­ва­ло пред­по­сыл­ку для его исполь­зо­ва­ния в пере­нос­ном зна­че­нии: веж­ли­вом обра­ще­нии, обо­зна­че­нии дистан­ции в отно­ше­ни­ях выше и ниже­сто­я­щих.



Исполь­зо­ва­ние таких поня­тий как pa­ter и do­mi­nus в соци­аль­но-поли­ти­че­ской тер­ми­но­ло­гии все­гда таи­ло в себе опре­де­лен­ную двой­ст­вен­ность. С одной сто­ро­ны, они под­чер­ки­ва­ли авто­ри­тет выс­ше­го маги­ст­ра­та и ува­же­ние к нему. В этом смыс­ле, види­мо, сле­ду­ет пони­мать Сене­ку, срав­ни­вав­ше­го рес­пуб­ли­ку с огром­ной фами­ли­ей во гла­ве с отцом-прин­цеп­сом (De cle­ment. I, 1—7). Так­же и Пли­ний (Pa­neg. 9; 21), срав­ни­вая власть прин­цеп­са с оте­че­ской, не имел в виду ниче­го боль­ше­го. Одна­ко, с дру­гой сто­ро­ны, исполь­зо­ва­ние этих тер­ми­нов в офи­ци­аль­ном язы­ке мог­ло под­нять их до пра­во­во­го уров­ня и, сле­до­ва­тель­но, дава­ло пра­во их носи­те­лю пре­тен­до­вать на do­mi­nium et po­tes­tas над всем, вхо­дя­щим в государ­ство. Один im­pe­rium не давал прин­цеп­су такой вла­сти (CJ. VI, 23, 3—232). В III в. ста­ло утвер­ждать­ся имен­но такое соче­та­ние его прав и вла­сти. Дион Кас­сий (53, 18, 3) гово­рил об импе­ра­то­рах, что «про­зви­ще «отца» дает им подо­бие вла­сти, кото­рой когда-то обла­да­ли отцы по отно­ше­нию к детям». Юри­сты этой эпо­хи уза­ко­ни­ли это пред­став­ле­ние, под­няв его до юриди­че­ско­го уров­ня. Поэто­му отпуск раба импе­ра­то­ром стал отли­чать­ся от ману­мис­сии, про­из­веден­ной част­ным граж­да­ни­ном. Lex Augus­ti, кото­рым он делал раба сво­бод­ным, фак­ти­че­ски был равен do­mi­ni (pat­ria) po­tes­tas. При этом, несмот­ря на власть соб­ст­вен­ни­ка, и отец семей­ства, и прин­цепс были частью каж­дый сво­его кол­лек­ти­ва, соот­вет­ст­вен­но семей­но­го и граж­дан­ско­го. Не слу­чай­но гла­ва семьи ино­гда име­но­вал­ся prin­ceps fa­mi­liae. Эта нерас­чле­нен­ность кол­лек­ти­ва и его гла­вы ста­ла состав­ной частью рим­ской идео­ло­гии импе­ра­тор­ской вла­сти.



Основ­ным богат­ст­вом и сред­ст­вом про­из­вод­ства у рим­лян была зем­ля. Она счи­та­лась соб­ст­вен­но­стью все­го наро­да, кото­рый пере­до­ве­рял часть ее отдель­ным граж­да­нам, остав­ляя за собой пра­во кон­тро­ля19. В эпо­ху ран­ней импе­рии про­вин­ци­аль­ные зем­ли счи­та­лись соб­ст­вен­но­стью (do­mi­nium) рим­ско­го наро­да и импе­ра­то­ра. В каче­стве соб­ст­вен­ни­ка импе­ра­тор высту­пал пред­ста­ви­те­лем po­pu­lus Ro­ma­nus. До III в. все зем­ли импе­рии дели­лись на под­власт­ные импе­ра­то­ру (пат­ри­мо­ни­аль­ные, доме­ни­аль­ные, фис­каль­ные и др.) и непо­сред­ст­вен­но наро­ду, то есть граж­дан­ско­му кол­лек­ти­ву. Послед­ние нахо­ди­лись в веде­нии город­ских общин. От име­ни po­pu­lus Ro­ma­nus рас­пре­де­ле­ние зем­ли осу­ществля­лось импе­ра­то­ром. Но когда прин­цепс начи­нал вос­при­ни­мать эту свою функ­цию как пра­во и, осно­вы­ва­ясь на нем, вме­ши­вать­ся в отно­ше­ния соб­ст­вен­но­сти сре­ди граж­дан, при­бе­гая к кон­фис­ка­ци­ям, это вос­при­ни­ма­лось обще­ст­вом как про­яв­ле­ние тира­нич­но­сти и дес­по­тиз­ма. В III—IV вв. в каче­стве пред­ста­ви­те­ля рим­ско­го наро­да, кото­рым теперь ста­ло все насе­ле­ние импе­рии, прин­цепс при­об­рел пра­во кон­тро­ля и над город­ски­ми зем­ля­ми. Он как буд­то пре­вра­щал­ся во вла­ды­ку всей зем­ли в импе­рии, подо­бие арха­и­че­ско­го сакраль­но­го царя, пер­со­ни­фи­ци­ро­вав­ше­го весь народ. Тако­го царя, веро­ят­но, имел в виду Сене­ка, гово­ря, ad re­ges enim po­tes­tas om­nium per­ti­net, ad sin­gu­los prop­rie­tas (Se­ne­ca De be­nef. VII, 4—6). Но в эпо­ху Сене­ки и Пли­ния было оче­вид­но, что хоро­ший царь вла­дел всем бла­го­да­ря импе­рию, а отдель­ные лица — доми­нию. Антич­ная фор­ма соб­ст­вен­но­сти пред­у­смат­ри­ва­ла двой­ной кон­троль за соб­ст­вен­но­стью: номи­наль­ный, в каче­стве суве­ре­на, со сто­ро­ны государ­ства и юриди­че­ский — част­но­го соб­ст­вен­ни­ка или вла­дель­ца. В эпо­ху ран­ней импе­рии прин­цепс высту­пал в роли орудия воли граж­дан­ско­го кол­лек­ти­ва, кон­тро­ли­руя от име­ни po­pu­lus Ro­ma­nus земель­ные ресур­сы. Поэто­му, обра­ща­ясь к Тра­я­ну, Пли­ний ука­зы­вал, что «власть прин­цеп­са боль­ше, чем власть соб­ст­вен­ни­ка» (Pa­neg. 50). Офи­ци­аль­но при­няв титул do­mi­nus, прин­цепс заме­стил собой граж­дан­ский кол­лек­тив в каче­стве вер­хов­но­го кон­тро­ле­ра за соб­ст­вен­но­стью. После Дио­кле­ти­а­на импе­ра­то­ры уже мог­ли при­бе­гать к пере­рас­пре­де­ле­нию соб­ст­вен­но­сти в поли­ти­че­ских целях, то отби­рая зем­ли у горо­дов, то воз­вра­щая их им.



Пра­во соб­ст­вен­но­сти явля­ет­ся цен­траль­ным, осно­во­по­ла­гаю­щим сре­ди дру­гих прав. Поэто­му его пере­нос на прин­цеп­са дал ему в руки прак­ти­че­ски неогра­ни­чен­ные пра­во­вые пол­но­мо­чия. Ко вре­ме­ни, непо­сред­ст­вен­но сле­дую­ще­му за изда­ни­ем Con­sti­tu­tio An­to­ni­nia­na, при­над­ле­жит извест­ное опре­де­ле­ние Уль­пи­а­на: Quod prin­ci­pi pla­cuit, le­gis ha­bet vi­go­rem, ut­po­te quum le­ge re­gia, quae de im­pe­rio eius la­ta est, po­pu­lus ei et in eum om­ne suum im­pe­rium et po­tes­ta­tem con­fe­rat. Преж­де пра­во изда­ния зако­нов (le­ges) при­над­ле­жа­ло толь­ко po­pu­lus Ro­ma­nus. Ни один кол­ле­ги­аль­ный орган, вклю­чая сенат, не мог пре­тен­до­вать на это пра­во. Вско­ре после уста­нов­ле­ния импе­рии зако­но­да­тель­ная дея­тель­ность народ­ных собра­ний пре­кра­ти­лась. Le­ges вре­мен­но исчез­ли. Зако­но­да­тель­ство выли­лось в дру­гие фор­мы. На роль зако­но­да­тель­но­го учреж­де­ния стал пре­тен­до­вать сенат, а его сена­тус­кон­суль­ты нача­ли упо­доб­лять­ся зако­нам. Одна­ко тео­ре­ти­че­ски это было сомни­тель­но и Гай счи­тал, что сенат­ские реше­ния име­ли силу толь­ко «как бы зако­на» (le­gis vi­cem). Но фак­ти­че­ски скла­ды­ва­лось поло­же­ние, что, гово­ря сло­ва­ми Уль­пи­а­на, non am­bi­gi­tur se­na­tum iuus fa­ce­re pos­se. Посте­пен­но ини­ци­а­ти­ва сенат­ских поста­нов­ле­ний сосре­дото­чи­ва­лась в руках прин­цеп­са. Его пред­ло­же­ния (ora­tio­nes) вно­си­лись в сенат на утвер­жде­ние. Обыч­но оно носи­ло фор­маль­ный харак­тер и с тече­ни­ем вре­ме­ни сами ora­tio­nes пре­вра­ща­лись в источ­ник пра­ва. В то же вре­мя соб­ст­вен­ные con­sti­tu­tio­nes prin­ci­pum пона­ча­лу не име­ли силы зако­на. Edic­ta et man­da­ta рас­смат­ри­ва­лись как адми­ни­ст­ра­тив­ные рас­по­ря­же­ния маги­ст­ра­та, чер­пав­шие силу в его im­pe­rium. Поэто­му они фор­маль­но теря­ли ее со смер­тью импе­ра­то­ра. Rescrip­ta et dec­re­ta рас­смат­ри­ва­лись как тол­ко­ва­ние дей­ст­ву­ю­ще­го пра­ва, поэто­му были неза­ви­си­мы от сме­ны импе­ра­то­ров. Уже при Адри­ане импе­ра­тор­ские кон­сти­ту­ции ста­ли при­ни­мать силу le­gis vic­cem. Юри­сты выво­ди­ли ее из lex de im­pe­rio, кото­рым вру­ча­лась власть импе­ра­то­ру. На этом осно­ва­нии посте­пен­но раз­ви­ва­лось пред­став­ле­ние, что импе­ра­тор­ские ука­зы созда­ют не ius ho­no­ra­rium, а насто­я­щие зако­ны — ius ci­vi­le. Пер­со­ни­фи­ци­ро­вав собой един­ство граж­дан­ско­го кол­лек­ти­ва, прин­цепс ока­зал­ся обле­чен этим пра­вом вме­сто наро­да. Есте­ствен­но, что после Дио­кле­ти­а­на зако­но­да­тель­ная власть сосре­дото­чи­лась исклю­чи­тель­но в руках импе­ра­то­ра. Един­ст­вен­ной фор­мой зако­нотвор­че­ства ста­ли импе­ра­тор­ские кон­сти­ту­ции. Ora­tio­nes пре­вра­ща­ют­ся в про­стое сооб­ще­ние сена­ту воли прин­цеп­са. Таким обра­зом, в руках прин­цеп­са ока­зал­ся не толь­ко im­pe­rium, но и sum­ma po­tes­ta­te, преж­де при­над­ле­жав­шая наро­ду. Нали­чие двух (или более) Авгу­стов не про­ти­во­ре­чи­ло идее доми­на­та. Ведь do­mi­ni ap­pel­la­tio­ne etiam pro par­te do­mi­num con­ti­ne­ri, di­cen­dum est.



Уль­пи­ан не слу­чай­но назвал lex de im­pe­rio prin­ci­pis цар­ским зако­ном (le­ge re­gia). Сопо­став­ле­ние царя, заботя­ще­го­ся о наро­де подоб­но отцу, и пер­во­го граж­да­ни­на лежа­ло у исто­ков прин­ци­па­та. Цезарь (как бы ни сомне­ва­лись в этом), оче­вид­но, пре­тен­до­вал на тра­ди­ци­он­ную цар­скую власть. Соглас­но Дио­ну Кас­сию (53, 16, 4—8), вопрос о цар­ской вла­сти обсуж­дал­ся и в нача­ле еди­но­лич­но­го прав­ле­ния Авгу­ста. Послед­ний пер­во­на­чаль­но пре­тен­до­вал на титул Рому­ла, но затем усту­пил его в обмен на мно­же­ство поче­стей. Одна­ко уста­нов­лен­ный им прин­ци­пат имел тен­ден­цию посто­ян­но тяго­теть к цар­ской вла­сти. Жанр импе­ра­тор­ских био­гра­фий дает мас­су при­ме­ров это­го26. Ромул и Нума в них не менее часто высту­па­ют эти­ко-поли­ти­че­ским образ­цом, чем Деций Мус или Кор­не­лий Сци­пи­он. Само избра­ние импе­ра­то­ров пере­кли­ка­ет­ся с избра­ни­ем царей, а пере­рыв меж­ду прав­ле­ни­я­ми и в III в. име­но­вал­ся меж­ду­цар­ст­ви­ем.

Царь в эпо­ху антич­ной арха­и­ки, на кото­рую ори­ен­ти­ро­ва­лись рим­ские пред­став­ле­ния о нем, был не менее под­кон­тро­лен обы­ча­ям и обще­ст­вен­ным нор­мам, чем рес­пуб­ли­кан­ский маги­ст­рат. Раз­ли­чие состо­я­ло в том, что маги­ст­рат был в боль­шей сте­пе­ни под­кон­тро­лен сена­ту, а царь — наро­ду, полу­чая от него пра­во свое­воль­но трак­то­вать бла­го наро­да, отчи­ты­ва­ясь перед бога­ми. Исполь­зо­ва­ние это­го пра­ва Тарк­ви­ни­ем Супер­бом, по сло­вам Цице­ро­на, пре­вра­ти­ло его из царя в do­mi­nus, «ибо do­mi­nus — это тот, кого гре­ки назы­ва­ют тира­ном, а царем назы­ва­ют того, кто подоб­но отцу забо­тит­ся о наро­де». Отде­ле­ние do­mi­nus от царя в дан­ном кон­тек­сте отве­ча­ло инте­ре­сам сена­та и в кон­це цар­ской эпо­хи, и во вре­ме­на Цице­ро­на. На самом же деле prin­ceps, do­mi­nus, pa­ter, rex были ужи­вав­ши­ми­ся меж­ду собой харак­те­ри­сти­ка­ми пра­ви­те­ля, отме­чав­ши­ми раз­ные сто­ро­ны его поло­же­ния. Поня­тие rex отра­жа­ло его изна­чаль­ный сакраль­ный ста­тус.



Сакраль­ность вла­сти прин­цеп­са неод­но­знач­но оце­ни­ва­ет­ся совре­мен­ны­ми иссле­до­ва­те­ля­ми. Счи­та­ет­ся, что импе­ра­то­ры не мог­ли быть при­зна­ны насто­я­щи­ми бога­ми. Поня­тия di­vus и deus не сов­па­да­ли, а импе­ра­тор­ский культ отли­чал­ся от куль­та Юпи­те­ра и дру­гих богов. Поэто­му культ импе­ра­то­ра имел боль­ше идео­ло­ги­че­ское, чем рели­ги­оз­ное зна­че­ние, свя­зы­вая воеди­но граж­дан и пере­гри­нов (Pax Ro­ma­na). Одна­ко фигу­ра сакраль­но­го царя, слу­жив­шая образ­цом сакраль­но­сти прин­цеп­са, так­же отли­ча­лась от небес­ных богов. Царь рас­смат­ри­вал­ся более как Герой — сын бога и посред­ник меж­ду бога­ми и людь­ми. Поэто­му у Анто­ни­нов и в III в. был столь попу­ля­рен культ Герак­ла — сына Юпи­те­ра, объ­еди­няв­ше­го гре­че­скую и рим­скую мифо­ло­ги­че­ские систе­мы. В рим­ской поли­ти­че­ской идео­ло­гии кон­цеп­ция цар­ской вла­сти пре­тер­пе­ла рацио­на­ли­сти­че­ское осмыс­ле­ние еще в рес­пуб­ли­кан­скую эпо­ху. Обо­жествля­лись толь­ко умер­шие импе­ра­то­ры. Пер­вый граж­да­нин с маги­ст­рат­ски­ми пол­но­мо­чи­я­ми, не имев­ший ста­ту­са do­mi­nus, не мог пре­тен­до­вать на роль живо­го бога. Пытав­ши­е­ся объ­явить себя богом Кали­гу­ла, Доми­ци­ан, Ком­мод рас­смат­ри­ва­лись как «дур­ные импе­ра­то­ры». Обо­жест­вле­ние умер­ше­го прин­цеп­са нахо­ди­ло ана­ло­гию в леген­дар­ной смер­ти Рому­ла и пре­вра­ще­нии его в Кви­ри­на. Утвер­див­ший­ся при Анто­ни­нах обы­чай усы­нов­ле­ния импе­ра­то­ром пре­ем­ни­ка поз­во­лял послед­не­му пра­вить в каче­стве сына бога. Это урав­ни­ва­ло no­men An­to­ni­nus с Augus­tus. Элий Лам­при­дий отме­чал даже, что «Анто­ни­ны сто­я­ли у нас выше богов».

Одна­ко прак­ти­че­ски зача­стую виде­ли богов даже в тех импе­ра­то­рах, кото­рые ста­ра­тель­но под­чер­ки­ва­ли свою вер­ность граж­дан­ским тра­ди­ци­ям. Идея арха­и­че­ско­го сакраль­но­го царя, от качеств кото­ро­го зави­се­ло бла­го­по­лу­чие его наро­да, была близ­ка про­вин­ци­аль­но­му насе­ле­нию, зна­че­ние кото­ро­го в обще­ст­вен­ной жиз­ни импе­рии повы­си­лось с нача­ла III в. Вби­рав­шая в себя сакраль­ные при­ла­га­тель­ные (di­vus, pius, fe­lix), титу­ла­ту­ра импе­ра­то­ров ста­ла обрас­тать ими более целе­на­прав­лен­но. Все, свя­зан­ное с импе­ра­то­ром, при­об­ре­та­ло боже­ст­вен­ный (di­vi­nus) и сакраль­ный (sa­cer) харак­тер. Оформ­ля­лась осо­бая атри­бу­ти­ка, окру­жав­шая прин­цеп­са. В тече­ние трех веков вер­ные граж­дан­ским доб­ро­де­те­лям прин­цеп­сы отка­зы­ва­лись от шел­ко­вых одежд. В то же вре­мя «дур­ные» импе­ра­то­ры поче­му-то осо­бен­но увле­ка­лись шел­ком. Гелио­га­бал пытал­ся вве­сти ado­ra­tio, а Гал­ли­ен ста­ра­тель­но изо­бра­жал из себя «царя рас­ти­тель­но­сти». В III в. обыч­ным для импе­ра­то­ров ста­но­вит­ся эпи­тет in­vic­tus, кото­рым, соглас­но Дио­ну Хри­со­сто­му, мог­ли име­но­вать­ся толь­ко боги. Гал­ли­е­ном вво­дил­ся при­жиз­нен­ный культ Гения импе­ра­то­ра. Уже Уль­пи­ан назы­вал пре­ступ­ле­ние, состо­яв­шее в оскорб­ле­нии вели­че­ства, близ­ким к свя­тотат­ству. Сфор­ми­ро­вав­ши­е­ся ко вре­ме­ни Дио­кле­ти­а­на при­двор­ные обы­чаи пред­став­ля­ли импе­ра­то­ра tam­quam prae­sens et cor­po­ra­lis deus. Поэто­му он «пер­вым из всех… поз­во­лил откры­то назы­вать себя гос­по­ди­ном, покло­нять­ся себе и обра­щать­ся к себе как к богу». Одна­ко офи­ци­аль­но прин­цепс счи­тал­ся сыном бога — Jovi­us, Her­cu­lius, Apol­lo­nius.



Для рим­лян воз­вы­ше­ние прин­цеп­са до уров­ня боже­ства не было след­ст­ви­ем стрем­ле­ния к само­вла­стию. В таком каче­стве он мог при­не­сти боль­ше поль­зы граж­да­нам. Сине­зий писал: «При­зна­ком госуда­ря мы счи­та­ем его бла­го­де­я­ния, бла­готво­ри­тель­ность в разда­че благ и мило­стей и дру­гие при­су­щие так­же и богу каче­ства…». Рав­няв­шие себя с бога­ми Гал­ли­ен и Дио­кле­ти­ан про­во­ди­ли рефор­мы с явно рестав­ра­тор­ской направ­лен­но­стью. Меро­при­я­тия Дио­кле­ти­а­на были про­ник­ну­ты антич­ной мен­таль­но­стью, стре­мив­шей­ся пере­не­сти фор­мы граж­дан­ско­го обще­жи­тия на насе­ле­ние импе­рии. Соб­ст­вен­ное поведе­ние Дио­кле­ти­а­на напо­ми­на­ет поведе­ние Сул­лы: опо­ра на армию — вос­ста­нов­ле­ние поряд­ка — про­веде­ние реформ — вос­ста­нов­ле­ние преж­не­го типа обще­ст­вен­ных отно­ше­ний — сло­же­ние пол­но­мо­чий. Фор­ма тет­рар­хии явно была наве­я­на ком­плек­сом рес­пуб­ли­кан­ских маги­ст­ра­тур с импе­ри­ем: авгу­сты соот­вет­ст­во­ва­ли кон­су­лам, а цеза­ри — пре­то­рам.[/JUSTIFY]

ссылка

[QUOTE]minibox44 пишет:
Что это за ноу-хау (или моя дремучесть) про двойной лик у кого-либо еще? [/QUOTE]
Диоскуров иногда изображали в виде двуликой головы


https://www.acsearch.info/search.html?id=6168128

[QUOTE]minibox44 пишет:
что не все тот же ли Янус это, названный Танит?[/QUOTE]
На мой взгляд это Янус или янусообразная голова, без всяких Танит. Не при делах она вообще

[QUOTE]Гиви Чрелашвили пишет:
Может, это вообще римская монета, а CNG в описании напутало?[/QUOTE]
Так я об этом и толкую.

[QUOTE]Avitus пишет:
Да и по стилю мне она ИМХО выглядит типично римской[/QUOTE]

А если все же не совсем перепутали и пуны при делах, то можно вспомнить что Бруттия не была захвачена, а сама присоединилась. Могли спокойно чеканить свои монеты и дальше. Почему из золота? Ну тут можно много чего предположить:

1. Одну тонну золота проще таскать с собой, чем двадцать тонн серебра
2. Проблемы с серебром, а золото награбили



3. Реверанс перед местным населением - мол, мы даже лучше чем римляне

[QUOTE]Гиви Чрелашвили пишет:
Янус у карфагенян? Очень вряд ли.
Это типично римский бог, аналогов которого больше нет в других мифологиях.
Карфагеняне признавали греческих богов, но не римских.[/QUOTE]

Не у карфагенян. Монета для хождения на оккупированных территориях. Вот к примеру:



Аверс без изменений, только конь не местный. И то сказать, Сицилия была достаточно долго под пунами, а Италия самую малость

[QUOTE]Гиви Чрелашвили пишет:
Танит больше на мужика похожа[/QUOTE]
Может это все же Янус/ янусообразная голова молодого человека?
Вдруг ошиблись с описанием. Да и по стилю мне она ИМХО выглядит типично римской

[QUOTE]Бeздомный_жив пишет:
Такую золотую монету вмиг растащили б по углам[/QUOTE]
Судя по всему и растащили. Касательно ауреев во ВПВ ничего определенного тоже сказать не могу, но некоторые упоминания имеются:

"В обращение ауреус был введен во время II Пунической войны (ок. 203 г. до н.э.). Он весил 1 скрупул (1,13 г) и бы равен 20 серебряным сестерциям. На рубеже III-II вв. монета предназначалась в первую очередь для раздачи солдатам за одержанные победы, и только потом – для обращения."

Указаная по ссылке литература:
Зограф А.Н. Античные монеты. М., 1951
Казаманова Л.Н. Введение в античную нумизматику. М., 1969
Мэттингли Г. Монеты Рима. М., 2005

Ну да, [B]я всё неверно посчитал[/B] - голова уже не работает

Если взять эти цифры за основу то:
1 аурей времен ВПВ был весом 1, 13 гр. и равен 20 серебряным сестерциям. Т. е. 22,74 гр. серебра.

К слову, в глаза никогда не видел серебряный сестерций - тот, что 1,137 г.

[QUOTE]Гиви Чрелашвили пишет:
Только зачем эти знакомые узнаваемые деньги выпускали в золоте, если оригинал был в серебре?[/QUOTE]
[QUOTE]Гиви Чрелашвили пишет:
равно как и не знал, что есть номинал 3/8 шекеля.[/QUOTE]

Не знаю. Но предположить ни на чем не основываясь все равно могу: странный номинал, странный вес - 2.80 гр. Наверное ответ в этом - 2.80 золотом, возможно соответствует квадригату в серебре.

В самом Риме золотые монеты - ауреусы, появились тоже во времена Второй Пунической войны, с 203 г. B.C. и были эквивалентом 20 серебряных сестерциев. Один серебряный сестерций весил 1 скрупул (1,137 г.), что равно ¼ денария.

Значит, если предположим, ауреус весил около 8 грамм и был равен 22,7 граммам серебра, то один грамм золота был равен 2,8 граммам серебра. И, если я тут всё правильно посчитал, то 3/8 шекеля равны 7,8 гр. серебра. Т. е. квадригату.

Вес взят отсюда и отсюда

Возможно, появление золотой монеты в 2,8 гр, как и появление самого ауреуса связано с монетарным кризисом Второй Пунической войны и денежной реформой, которая произошла между 213–211 гг. до н.э., и последующим введением «секстанального» стандарта

Ну я бы осторожно предположил, что все же в данном случае образ взят с римской монеты, а не наоборот. Янус - традиционный культ в Риме, возможно древнейший. В то же время Танит изображается в нормальном случае с одним лицом. Добавим сюда карфагенскую оккупацию римской территории- скорее всего на оккупированной территории зачем то потребовались знакомые, узнаваемые деньги. ИМХО

Пользователю [B]МИЧУРИН[/B], ограничен доступ на форум сроком в 14 дней. Жуткое хамство.
Санкции за отказ от выкупа лота рассмотрим отдельно.

[B][SIZE=5][COLOR=#00736A]Т[/COLOR][/SIZE]роянская война: корабли и колесницы[/B]



В «Илиаде» Гомера постоянно упоминаются два очень важных транспортных средства. Это корабли и колесницы. Корабли выполняют исключительно транспортную функцию. Никаких морских сражений с их участием не происходит. Войско ахейцев именно на кораблях достигает берегов Троады. Причем, сами эти корабли невелики по размерам, что доказывается тем, что стоят они на берегу, подпертые бревнами. Корабли эти Гомер описывает как чернобокие, то есть имеющие смоленый корпус. Посредине судна стоит одна мачта, имеющая один прямой парус и, кроме того, оно приводится в движение еще и веслами. Гребут не рабы, а сами члены экипажа и они же являются воинами.


[SIZE=2]Реплика «Арго».[/SIZE]

Как известно, существует фреска, на которой изображен корабль минойской эпохи. Правда, это время «задолго» до Троянской войны, но технологии тогда развивались медленно. Пример Тура Хейердала оказался и здесь заразительным, так что и здесь за четыре года до Олимпийских Игр в Афинах Морской музей Крита предложил создать копию минойского корабля и возить именно на нем факел с олимпийским огнем. Он же организовал финансирование и, собственно, строительство корабля. Министерство культуры Греции также поддержало инициативу, научную часть проекта решили разработать специалисты местного НИИ «NAUDOMO», что означает в переводе «Институт исследований древнего судостроения и технологий», и работы начались. Тут же собралась и команда энтузиастов во главе с вице-адмиралом Апостолоса Куртиса, которая проанализировала всю доступную информацию о судах XV века до н. э. В нее вошли не только специалисты в области военно-морской истории, но и литературы, географии, компьютерным технологиям, моделисты и опытные реконструкторы.



Судно решили назвать «Миноа» и строить на Крите на старой венецианской верфи. Считается, что гибель минойской цивилизации стала следствием катастрофического извержения вулкана возле современного острова Санторин: весь Крит засыпало пеплом, образовавшаяся после взрыва вулкана гигантская волна, дошла до берегов соседнего с ним Крита и смыла и города, и селения, и она же уничтожила легендарный минойский флот. Оправиться от последствий этого катаклизма уцелевшие минойцы не смогли. Ну, а потом, в начале на Крите, а затем и на других островах ученые нашли следы уникальной минойской цивилизации. Что касается острова Санторин, то здесь археологи нашли множество прекрасных цветных стенных росписей, включавших также и «морские сцены».



Эти фрески были обработаны на компьютере, с помощью которого были созданы компьютерные модели кораблей минойской эпохи. В качестве материала для постройки доступного минойцам, выбрали кипарис, имеющего самую твердую и смолистую древесину. Все технологические процессы и этапы постройки этого минойского корабля постарались предварительно изучить на его компьютерной ЗD-модели. При этом по расчетам, корпусу корабля нужно было придать форму капли, чтобы он испытывал наименьшее сопротивление ветру и волнам. Длина униремы, а именно так греки называли подобные корабли, имевшие всего один ряд весел, без палубы, с прямыми парусами и экипажем из 22 гребцов, должна была составлять 17 м, а ее ширина всего 4 м.

Для начала группа опытных моделистов из Морского музея Крита изготовили уменьшенную копию будущего корабля в масштабе 1:5 и тоже из кипарисов, только меньшего размера. А затем команда, вооружившись обоюдоострыми топорами, пилами, ручными сверлами и другими инструментами – копиями археологических находок, принялась за изготовление судна.


[SIZE=2]Реконструкция ахейского корабля (Тип VI), выполненная Питером Конноли.[/SIZE]

Киль его был сделан из ствола кипариса длиной 22 м, с загнутыми вверх форштевнем и ахтерштевнем. Сам корпус «сшили» из досок, уложенных по сторонам от киля и стянутых канатами. Только после этого внутри обшивки поместили шпангоуты, вырезанные из цельных кипарисов, согнутых при помощи воротов и канатов так же, как и киль. Водонепроницаемость корпусу придала обмазка смесью смолы и жира. Кроме того, обшивку покрыли еще и несколькими слоями хорошо просмоленной ткани, и уже через год работы над кораблем были закончены.


[SIZE=2]Модель торгового судна бронзового века (около 1150 до н.э.), сделанная на основе поднятого со дна моря «корабля из Бодрума».[/SIZE]

1 декабря 2003 года он вышел из дока, ему дали имя, освятили и подняли национальный греческий флаг и вымпелы. Оказалось, что такая конструкция судна позволяла ему «дышать» на волнах, а загнутый вверх и скошенный форштевень – с удобством подойти к пологим берегам, где его можно было легко вытащить из воды. Якорь был каменный с тремя отверстиями для привязывания каната и двух рогов из кольев. В самом центре поместили узкие поперечные скамейки для гребцов и дубовую мачту с реем для паруса, сделанного из плотной шерстяной ткани. «Миноа» должна была плыть так же, как плавали и минойские суда: от одного острова к другому, не уходя на большое расстояние от берега, как это делали и древние мореплаватели. Ночевать или пережидать непогоду следовало в портах по пути следования. Команду судна составляли 24 крепких молодых людей, делившихся поровну, чтобы грести по очереди. Скорость на весельном ходу была 2,4 узла, а на веслах и с поднятым парусом – 3,2 узла.

Команду сначала обучили грести, после чего 29 мая 2004 года эта реплика отправилась в плавание, а уже 24 июня прибыла в порт Пирей, где собрались и другие реплики древнегреческих кораблей и где все они вместе приняли участие в олимпийской культурной программе.


[SIZE=2]«Миноа» в музее в Ханья.[/SIZE]

Ну, а после Олимпийских игр его выставили в том же венецианском доке города Ханья, в Музее минойского корабля, и филиале Морского музея Крита, где «Миноа» находится и сегодня.

Затем была построена реплика более позднего и крупного «Арго», в целом также подтвердившего ожидания своих создателей. То есть и этот корабль отличался неплохой мореходностью и хорошо шел как на веслах, так и под парусом. Интересно, что экипаж «Арго» по легенде совпал с количеством людей, которые могли поместиться и работать на этом корабле. Так что, читая Гомера, и зная этот показатель можно попытаться хотя бы примерно подсчитать количество греков, приплывших в Троаду.

Ну, а колесницы они явно привезли с собой, как и лошадей, потом собрали и… отдали своим вождям, которые на них выезжали на поле боя, нагруженные бронзовыми доспехами. Так они сберегали силы, и к тому же имели при себе запас копий для метания и стрел для лука. Бои колесниц, подобные тем, что разыгрывались между хеттами и египтянами здесь места не имели. Уж очень мало было у греков-ахейцев и колесниц, и лошадей, чтобы действовать в отрыве от основных сил своего войска.


[SIZE=2]Воины на колеснице с дротиками в руках. Изображение на сосуде из Тиринфа.[/SIZE]

Что же касается их устройства, то внешне они мало чем отличаются от египетских. По-видимому, это такой «тренд» был в то время. Два колеса с ободами из березы (почему из березы неизвестно, но то, что из березы – точно), легкое ограждение на уровне пояса, дышло для двух лошадей и упряжь, позволявшая их в эту колесницу запрягать – вот и все.


[SIZE=2]Микенская колесница. Современная реконструкция. (Из книги: Fields N. Bronze age war chariot. Oxford: Osprey (New Vanguard series №119). 2006.)[/SIZE]

Правда, ни одна колесница микенского времени до нас не дошла (в отличие от египетских), но зато рисунков дошло предостаточно, так что так оно, скорее всего, и есть.


[SIZE=2]Колесничий и воин в шлемах из кабаньих клыков, реконструкция фрески из Пилоса XIII в. до н.э.[/SIZE]

ссылка

[QUOTE]vag пишет:
Эти - уже не то[/QUOTE]

Да, мне они тоже не так чтоб. Поэтому и не вошли в подборку выше

[QUOTE]vag пишет:
Мне кажется, одно из лучших современных прочтений "Похищения Европы"[/QUOTE]

В принципе очень интересный художник. А "Похищение Европы" у него излюбленный сюжет

[B][SIZE=5][COLOR=#004A80]С[/COLOR][/SIZE]аркофаги со сценами из "Илиады".[/B]



В 2015 году в частной оливковой роще площадью 10 Га в турецком городе Изнике черные копатели нашли, отрыли и вскрыли древний саркофаг, пробив его крышку. Позднее до него добрались и археологи: саркофаг был извлечён из земли, отправлен в музей и внимательно изучен. Оказалось, что в рельефах на его сторонах запечатлены сцены из "Илиады".



В 2016 году полиция случайно вновь обнаружила в роще следы незаконных раскопок. Вызванные археологи раскопали три украшенных рельефами саркофага и погребальную стелу. Все найденные саркофаги, включая первый, датировали первыми веками нашей эры. Вес их - от двух до семи тонн.



Появилось предположение, что под оливковой рощей расположено античное кладбище. Но поскольку участок принадлежит частным лицам прежде, чем начинать раскопки по всей площади, требовалось выкупить его. В 2017 году министерство культуры и туризма Турции предложило владельцам 500000 турецких лир. Однако те сочли оценку сильно заниженной и обратились в суд. Согласно экспертному заключению, которое получил суд, стоимость участка была определена в 1094000 лир, то есть, в два раза выше.



На месте оливковой рощи планируется провести масштабные раскопки, а затем устроить музей под открытым небом.

ссылка

[QUOTE]Добрый пишет:
Одним из орудий была обыкновенная праща[/QUOTE]

[QUOTE]Никто пишет:
Император и его семья обожествлялись ПОСЛЕ СМЕРТИ. Как мне помнится, только Нерон со своей женой Поппеей Сабиной были обожествлены при жизни. Все остальные императоры стать «обожествлёнными» не спешили.[/QUOTE]

[QUOTE]Sextus Pompey пишет:
Что ты имеешь ввиду?[/QUOTE]

Ну да, апофеоз был посмертным ритуалом. Но молиться гению живого Августа, тоже ведь было возможным? Думаю, в статье речь об этом, хоть сразу и не понять )



И вот статья советских времен подвернулась, тому посту в дополнение:

[B]Обожествление императора и его власти в Древнем Риме[/B]

Центральной, объединяющей все остальные элементы официальной идеологии идеей была идея величия и вечности Рима и его провиденциальной миссии, слившейся теперь с миссией самого Августа, - господствовать над всеми народами, принося им счастье и мир.

«Непобедимый император» и «вечный Рим», начиная с правления Августа и во всё время существования империи, были основой её официальной системы ценностей. Им воздавался почёт, их культ принял в Италии и западных провинциях форму культа гения живых и обожествленных умерших императоров, а на Востоке, издавна привыкшем к царям-богам, - форму культа правящего государя.

Для обслуживания императорского культа создавались специальные коллегии, так или иначе включавшие все слои населения, от самых знатных до отпущенников и рабов. С императорами и их жёнами стали отождествлять различных богов и богинь, именовавшихся теперь Августами и Августами. Уже об Августе рассказывали, что он был сыном Апполона.

Постепенно учение об изначально высшей, божественной природе тех, кого боги избрали для того, чтобы возвести на престол и сделать своими наместниками на земле, всё более укреплялось.

Отправление императорского культа во всех его формах стало пробным камнем лояльности поданных, от которых требовалось уже не только исполнение обрядов, но и искренняя вера. Неверие в вечность и божественность императора и Рима стали трактоваться как государственная измена, «оскорбление величества».

Связь императоров с религией подчеркивалась и их титулом («Август» - «возвеличенный божеством») и принимавшимся всеми ими званием великого понтифика, т.е. верховного жреца, главы культа. Оформившаяся таким образом, в значительной мере по инициативе Августа, официальная идеология во многом предопределила дальнейшее развитие духовной жизни общества.

Утверждая вечность установленного Августом строя, осуществившего надежды и чаяния всех сословии, всех жителей римской державы, апеллируя вместе с тем как к незыблемому идеалу к прошлому, к «предкам», она как бы отрицала возможность всякого движения вперёд, всякого прогресса, а следовательно, и лишала жизнь истинной цели, ибо единственной целью и долгом становилось служение раз и навсегда застывшему целому, столь совершенному, что ни в каких дальнейших усовершенствованиях оно уже не нуждалось.

Кроме того, то место, которое занял теперь императорский культ, придало религии такое значение, какого она ранее в античном мире не имела. Теперь и признание существующего строя, и оппозиция ему так или иначе должны были принимать религиозную форму, а сама религия, чем далее, тем более, становилась центром духовного творчества, начинала возглавлять все сферы его деятельности и определять их направленность.

Однако все это в полной мере сказалось лишь впоследствии. При Августе, в той или иной мере удовлетворявшем интересы значительно более широких кругов, чем это делало сенатское правительство конца республики, официальная идеология имела не только многочисленных искренних сторонников, но и выдающихся глашатаев среди поэтов и писателей, сделавших время его правления «золотым веком» культуры империи.

Литературой в то время занимались все не чуждые образования люди начиная с самого императора. Теперь, писал Гораций в «Искусстве поэзии», все горят желанием сочинять стихи, юноши и старцы диктуют стихи даже на пиру, и знающие, и невежды всюду постоянно слагают стихи. Ближайшие друзья и соратники Августа - Меценат и Азиний Поллион - писали сами и собирали вокруг себя литераторов, поощряли их, выдвигали, одаривали. Август принимал их у себя, читал их сочинения ещё до опубликования, давал советы.

[SIZE=3]Штаерман Е.М., Кризис античной культуры, М., «Наука», 1975 г., с. 79-80.[/SIZE]

ссылка

[QUOTE]Гиви Чрелашвили пишет:
Нет сил даже всё перечислять.[/QUOTE]
Ну так художественный фильм - зрелищность впереди достоверности, всё логично.

[B][SIZE=5][COLOR=#A1410D]В[/COLOR][/SIZE] каких фильмах римские легионы показаны наиболее достоверно?[/B]

[I]«Врага надлежит побеждать лопатой».[/I]
[SIZE=2]Гней Домиций Корбулон, римский полководец I в. н.э.[/SIZE]

Юлий Цезарь признавал, что воин-варвар, будь то галл, бритт или германец, обычно выше ростом и сильнее среднего римского легионера. В мужестве и смелости эти воины тоже как минимум не уступали римским солдатам. Галлы, сирийцы и батавы были отличными наездниками, приличная кавалерия у римлян была только в алах (конных отрядах), набранных из представителей этих народов. Как же римлянам удавалось не только одерживать победы, но и превращать в римские провинции обширные территории, ранее принадлежавшие варварским племенам?


[SIZE=2]Строительство моста через Рейн легионерами Цезаря. Современная иллюстрация[/SIZE]

Как сами римляне, так и их противники считали, что главными преимуществами Римской империи в войнах были инженерное дело (быстрое строительство лагерей, укреплений, мостов, дорог), безупречная организация снабжения армии, но самое главное — непревзойдённая дисциплина. Один варвар мог победить одного легионера, если они встречались один на один. Но римское воинское искусство в том и состояло, чтобы исключить такие ситуации. Перед толпой героев-одиночек вставал плотный строй, закрытый скутумами и ощетинившийся пилумами. Римский легион, занявший укреплённую позицию или стоявший в чистом поле, был неприступен для любой дикой орды, даже превосходящей его численностью в несколько раз.


[SIZE=2]Легионеры заряжают метательные машины. Картина современного художника[/SIZE]

Ещё лучше римляне умели штурмовать вражеские укрепления. У них был огромный опыт в этом деле, а в легионах имелся солидный штат разнообразных осадных машин. Сами легионеры не чуждались ручного труда и при необходимости обычными лопатами сооружали целые рукотворные горы. Во время осады иудейской крепости Масада римляне создали насыпь в 205 метров — выше небоскрёба в 80 этажей! В длину она достигала 617 метров, общий объём земляных работ был чудовищен. Но иначе крепость, стоявшую на неприступной скале, взять было невозможно.


[SIZE=2]Римский командующий на фоне осадной башни с тараном. Кадр из мини-сериала «Масада»[/SIZE]

Эта история показана в мини-сериале 1981 года. Луция Флавия Сильву, римского главнокомандующего, там играет Питер О'Тул. Энтони Куэйл выступил в роли Рубрия Галла, руководившего землянами работами. Во время измерительных работ на насыпи, по которой к стенам подкатят осадную башню, его сразила стрела защитника крепости, но перед смертью он успел передать всю нужную техническую информацию своему заместителю. Это редкий в историческом кинематографе случай, когда победа одерживается не только мужеством солдат и непреклонной волей командиров, но также инженерными знаниями сапёров и техников.


[SIZE=2]Римляне штурмуют городскую стену. Кадр из фильма «Даки»[/SIZE]

Штурм крепостей в исполнении римской армии неплохо показан и в румыно-французском фильме «Даки», снятом в 1967 году. Подойдя к дакскому городу-крепости Аргидару, римские легионеры пускают в ход весь имеющийся у них арсенал осадных орудий: катапульты, баллисты, штурмовые башни, тараны, лестницы. Они одновременно атакуют всеми способами, чтобы найти слабое звено в обороне противника и рассредоточить внимание защитников. Римлянам удаётся сжечь городские ворота, которые рушатся и через них передовой отряд римской армии врывается в город.


[SIZE=2]Парадный строй легиона, кадр из фильма «Даки»[/SIZE]

В том же фильме показано и поражение римлян, попавших в засаду. В горном ущелье, окружённом скалами, легион не может организовать правильную оборону. Римские солдаты гибнут под градом стрел, которыми их осыпают с высоты аборигены. Подобные случаи с римлянами происходили неоднократно. Легион был идеальной военной машиной для битвы на равнине или в холмах, но в густых германских лесах или высоких горах у местных жителей априори имелось преимущество. В фильме исторически достоверно показано, как уцелевшие легионеры выстраиваются в каре и отходят, прикрывшись щитами.


[SIZE=2]Выдвижение римских манипул к противнику. Кадр из фильма «Спартак»[/SIZE]

Действия римского легиона на равнине, в том числе манипулярный строй, продемонстрирован в классическом пеплуме 1960 года «Спартак». Отправленный против восставших гладиаторов и рабов легион подходит к полю боя колонной. Затем он перестраивается в прямоугольные манипулы, которые в шахматном порядке маршируют к противнику. Прямо перед атакой римский строй смыкается в сплошную линию, манипулы второго ряда занимают промежутки в первом. Создатели фильма в этой сцене явно опирались на сохранившиеся труды римских авторов, писавших о военном деле.


[SIZE=2]«Чтобы победить, нужно сделать зверские рожи и громко кричать!» Кадр из сериала «Спартак»[/SIZE]

К сожалению, в современных фильмах и сериалах о Древнем Риме, даже самых лучших, батальные сцены демонстрируют лишь фантазию сценаристов. В картине «Гладиатор» командир перед боем занял позицию в лесной чаще, чего римляне никогда не делали. Во всех сезонах сериала «Спартак» как повстанцы, так и легионеры воюют толпой без всякого строя. В сериале «Рим» Марк Антоний зачем-то лично возглавил кавалерийскую атаку небольшого конного отряда на вражеский легион. Если бы настоящие римляне на войне действовали таким образом, римская держава сгинула бы в глубокой древности и мы бы вряд ли вообще знали о её существовании.

ссылка

[B][SIZE=5][COLOR=#005B7E]Р[/COLOR][/SIZE]еконструкции вооружения эпохи Троянской войны. Воины в доспехах и шлемах.[/B]

Обратившись к теме реконструкции вооружения воинов бронзы, нетрудно заметить, что… тут историкам и реконструкторам, можно сказать, очень повезло в том, что люди того времени были язычники и клали своим покойникам в могилы все то, что их окружало на этом свете. Вот рыцарей-христиан хоронили одетыми в саван и, что можно сказать о том, какое у них было вооружение в относительно раннем средневековье? Кольчуги порвались, мечи перековали на новые, современные образцы, вот и приходится нам пользоваться только миниатюрами и эффигиями. От более позднего времени до нас дошли и сами доспехи, и их изображения на миниатюрах и те же самые эффигии и брасы (плоскостные гравюры на меди и латуни), которые подтверждают друг друга, но с ранним средневековьем проблема.

А вот бронзовый век реконструировать значительно легче. Тут и находок очень много, и степень сохранности их очень велика. И к тому же есть много иконографических памятников. А это помогает реконструировать внешний вид воинов той эпохи сначала художникам, а затем уже и «прикладных дел мастерам».


[SIZE=2]«Поединок ахейского и троянского воинов». Художник Дж.Рава.[/SIZE]

Вот, например, рисунок художника Джузеппе Рава «Поединок ахейского и троянского воинов». Можно сколько угодно спорить о том, что они не могли быть босыми («песок жжется»), хотя ходят же босыми воины-масаи, бушмены в пустыне Калахари, даяки – «охотники за головами» на Борнео и ничего, как-то обходятся. А вот все остальное – это то, что есть, что мы видим и за что можно подержаться. Мечи, типа того, что держит воин слева, находят по всей Европе, от Ирландии до Болгарии, и дальше – в Палестине, Сирии и Египте. Шлемы на головах у обоих нашли. Их изображения – нашли. Изображения щитов – имеются. Есть и доспехи (целых три!), вроде того, что носит воин справа.


[SIZE=2]«Фреска из Пестума».[/SIZE]

Так же хорошо видны доспехи из бронзы у самнитских воинов из Пестума в Лукании. Считается, что эту фреску можно датировать IV в. до н.э. На воинах мускульные кирасы, шлемы с нащечниками и назатыльниками, поножи. Шлемы украшены перьями, щит – круглый, у всадника нет ни седла, ни стремян, ни обуви, но зато он носит браслет на лодыжке. У среднего воина на копьях петли – следовательно, они применялись для метания.


[SIZE=2]Ахейские доспехи и шлем (ок.1400 г. до н.э.). Музей Нафплиона. Греция.[/SIZE]

Поэтому когда греческий реставратор доспехов и вооружения Катсикис Димитриос решил эти доспехи повторить, то особых проблем у него не было. Достаточно было съездить в музей Нафплиона…

В итоге у него получились два впечатляющих микенских «воина» в древних доспехах. Один в «доспехе из Дендры». Другой в типичном вооружении «народов моря». И оба эти комплекта очень похожи на более поздние рыцарские латы. Впрочем, ничего тут удивительного как раз и нет. Анатомически люди не изменились. Две руки, две ноги, шея… и как все это защитить по максимуму? Только так!



Впечатляющие «латы» и впечатляющая работа!


[SIZE=2]Сравните и убедитесь в их практически полной аутентичности.[/SIZE]

Вот только шлем к «доспеху из Дендры» он не стал делать их кабаньих клыков, а изготовил из кожи и покрыл бронзовыми бляхами. Сам он об этом шлеме пишет так: «Это сложной конструкции шлем с коническим поперечным сечением. Шлем состоит из бронзовой оправы в форме купола, на котором прочно крепится оболочка из органических материалов. Оболочка изготавливается из льняной ткани и покрыта сверху кожей. Над этим органическим куполом симметрично расположены одиннадцать бронзовых дисков различного диаметра.


[SIZE=2]Кожаный шлем к «доспеху из Дендры».[/SIZE]

В верхней части шлема находится коническая деревянная втулка для конского хвоста. Внутри шлем имеет толстую шерстяную подкладку для лучшей фиксации на голове, и чтобы эффективно гасить силу ударов. В таких шлемах поражает их прочность и защитные способности, несмотря на то, что единая металлическая оболочка на них отсутствует.



«Шлем Менелая» проще и состоит из трех бронзовых пластин, соединенных на заклепках. Четыре рога – крашеное дерево. Они придают ему устрашающий внешний вид, но подобно рыцарским «рогам» закреплялись непрочно, чтобы нанесенный по ним удар не мог бы передаться на шейные позвонки.

Интересно, что ничуть не менее интересные доспехи и шлемы делаются и на другом конце планеты, а именно в США. Среди тамошних реконструкторов следует назвать Мэтта Пойтраса, из города Остин, Техас. Реконструкцией доспехов он занимается 16 лет. Среди его разноплановых работ присутствует и тема Троянской войны.
Вот, например, как он в соответствии с описанием в «Илиаде» воссоздал шлем Одиссея из кабаньих клыков. Основание шлема из связанных вверху кожаных ремешков. Поверх него – клыки, просверленные и сшитые между собой «сапожной дратвой». Нашечники и назатыльник из бронзы с подбивкой из меха.



Самого хитроумного Одиссея он одел в кожаные доспехи с нашитыми на них металлическими пластинами и вооружил копьем, мечом, и снабдил щитом характерной формы.



На этой фотографии хорошо видна и толщина кожи этих доспехов, и то, каким образом нашиты на кожу бронзовые пластинки.



Меч с рукоятью из кости у Мэтта находится в ножнах, обшитых мехом.



Этим щитом Мэтт снабдил своего «Ахиллеса», которого одел в столь же солидные доспехи и также в «гривастый» ахейский шлем с рогами. Кираса у него выполнена по типу кирас «народов моря». Здесь он особенно-то и не фантазировал, в отличие от реконструкции доспехов Одиссея.



Гривастый и рогатый «шлем Ахиллеса» по устройству очень прост. Это вытянутая по форме черепа полусфера из бронзы с приклепанной пластиной тульи и нащечниками на петлях. Рога, естественно, хотя и «страшные», но тоже «игрушечные», для красоты.



По мнению Мэтта доспехи той эпохи отличались многослойностью и против этого что-либо трудно возразить, ведь совершенно очевидно, что два-три слоя кожи защищают лучше, чем один, а в весе прибавляют не так уж и много.

Что касается шлемов, то они могли быть изготовлены как литьем, так и ковкой и также в смешанной технологии. Так, еще в советское время в Средней Азии нашли шлем, отлитый целиком из бронзы и со стенками толщиной 3 мм. Отмечалось, что он тяжелый, но зато его защитные свойства исключительно велики. Тоже самое могли выделывать и микенские оружейники, а уж украсить его макушку лошадиным хвостом это настолько очевидно, что ясно и без Гомера, что так вполне могло быть!

Тут надо отметить, что доспехи Мэтта несколько раз снимались в кино, хотя точность реконструкции (и прежде всего материал и вес!) в данном случае никакой роли не играли. Главное – внешний вид, а из чего что сделано – дело десятое!

И вот тут, кстати говоря, остается только лишь пожалеть, что не он одевал участников самого известного кинофильма о Троянской войне – «Троя» с Брэдом Питтом в главной роли. Не буду говорить о самом кинофильме – критики с ним уже разобрались и свои суждения как о произведении киноискусства высказали. А вот в отношении доспехов следует заметить, что они совершенно не историчны и почему так - неведомо. Ведь у создателей «Трои» было два совершенно беспроигрышных варианта: первый – сделать фильм с костюмами, изображенными на греческих вазах, то есть VI – V вв. до н.э. Это было бы тоже не исторично, но для многих узнаваемо и привычно. Второй – использовать костюмы в стиле того же Мэтта Пойтраса, известные по вазам и фрескам микенской эпохи – с характерными рогами, и всем прочим, что, кстати, можно было бы очень эффектно обыграть. Например, изготовление шлема для того же Одиссея.

Выбран был, однако, третий вариант. Создан некий гибрид с непонятным обилием мелких деталей совершенно нехарактерных для той эпохи. Вот где-то на другой планете… это было бы в самый раз, но никак не на Земле в достаточно хорошо известное нам время. Более того, непонятно из какого материала все они сделаны, ведь на экране они практически все черного цвета! Единственной момент, когда латы у Ахилла смотрятся как медные – это короткая сцена на корабле перед самой высадкой на землю Троады. Правда, в отдельных эпизодах мелькают выложенные «медью щиты», но их мало, хоть начищенная медь должна была бы там блестеть сплошь.



Кадр из кинофильма «Троя». Что это, зачем, и из чего? Зачем так много мелких и совершенно ненужных деталей? Поднять цену на изготовление доспехов? Ведь и так понятно, что «сказка», но все-таки надо и меру знать.

Ведь медные и бронзовые доспехи было в обычае чистить так, чтобы они сияли. «Шлемоблещущий Гектор» – вот как о нем говорит Гомер! А здесь и шлемы, и доспехи, и щиты (последние хоть как-то похожи на древние образцы и то не все!), все почему-то черные. Причем и у греков, и у троянцев! Основной цвет темный, блеска нет. А ведь, например, доспехи и щиты в итальянском кинофильме «Подвиги Геракла» (1958 г.). Пусть это сказка, но… она смотрится реальнее, чем «сказка» о Трое, снятая в 2004 году при совсем других возможностях. И… самое главное, ведь актеров все равно нужно во что-то одевать, так что, почему бы их сразу не одеть так, как положено?!



Кадр из кинофильма «Троя». Доспехи Ахиллесу начистили, а себе почему-то забыли?

ссылка

[B][SIZE=5][COLOR=#9E005C]Ч[/COLOR][/SIZE]то стало причиной гибели первой европейской цивилизации?[/B]


[SIZE=2]Реконструкция Кносского дворца в Ираклионе[/SIZE]

[B]Дорога в Лабиринт…[/B]

Что же толкает их в обитель монстра, находящегося на Крите, где так тесно переплелись мифы, культура и наука? Вследствие чего людей так манят места бывших жертвоприношений, произошедших много веков тому назад? И почему они тратят тут такие суммы денег, будто бы принося великую дань царю Крита – именитому правителю Миносу? И отчего, оказываясь в дворцовом комплексе Кноссос, откуда бы ни приехали туристы, главный вопрос задают именно о лабиринте: существовал подземный лабиринт Минотавра или нет? И услышав отрицательный ответ, не верят этому и с наслаждением кружат по раскопкам знаменитого Кносского дворца, воображая себя то героем-спасителем Тесеем, то английским археологом Эвансом, обнаружившим его в 1900 г. н.э.


[SIZE=2]Ритон из камня с рельефным изображением сельскохозяйственных рабочих (1500 – 1450 гг. до н.э.) Археологический музей в Ираклионе, Крит.[/SIZE]

Таким образом, если полагаться на мнение ученых, здесь, на рубеже III–II тысячелетий до нашей эры появилась первая европейская культура. Эванс дал ей название минойской по имени прославленного Миноса. Она была отмечена учеными как высочайшая в своем развитии культура человечества. Ведь минойская культура послужила основой древнегреческой. По крайней мере, более ранние культуры здесь науке не известны. Остатки ее нашли лишь в начале ХХ в. Самым знаменитым памятником этой культуры является Кносский дворец в Ираклионе. Фрески на стенах дворца раскрывают характер жизни народа, миролюбивого и очень радостного.


[SIZE=2]Фрагмент ритона.[/SIZE]

[B]Минойцы – не греки. Греки – не минойцы[/B]

Гораздо раньше древних греков, которые стремились к абсолютной гармонии тела и духа, минойцы, очевидно, ее уже приобрели. Первая великая культура, предтеча древнегреческой цивилизации, как считают ученые, являлась культурой… абсолютно счастливых людей!

Ядром социального устройства было не превосходство, а содружество. Догадка того, что это была миролюбивая эпоха, подтверждается еще одним немаловажным фактом – абсолютным отсутствием любых фортификационных строений. Процветала экономика, развивались искусства. То, что крито-минойское искусство - это искусство мажора, очевидно даже не профессионалам. А то, что оно это не стиль, а вкус, причем изысканный, не отрицают и искусствоведы.

Критской культуре неведомо трагическое. Пессимистичные настроения – не стиль жизни минойцев. Краски минойской эры колоритны, живопись разноцветна и жизнерадостна. Черный силуэт на красной обожженной глине у греков появится значительно позже.


[SIZE=2]Игра с быком. Знаменитая минойская фреска из Кносского дворца.[/SIZE]

В минойском искусстве нет батальных сцен. Здесь нет ни воинов, ни героических завоевателей, а потому культовой фигурой является женщина, дающая жизнь. Вывод напрашивается определенный, что в минойской культуре, в частности, в искусстве, тогда доминировали жизнь и любовь к жизни.

[B]262 символа и целый миллион загадок[/B]

На Крите никогда не было подземных богатств. Достояние их страны – легенды и мифы античной Греции, и вещественные доказательства существования минойской культуры, которые обеспечивают безбедную жизнь жителям острова уже огромное количество лет. Один только музей археологии в Афинах по полноте и уникальности собрания превосходит собрание экспонатов археологического музея Ираклиона, охватывающего период развития истории в 6000 лет.


[SIZE=2]Золотые изображения двойного топора (1700–1600 гг. до н.э.). Археологический музей Ираклиона, Крит.[/SIZE]

Здесь находятся и бережно сохраняются подлинники всех фресок, которые нашли во время раскопок Кносского дворца. Тут собраны и прочие, не менее существенные экспонаты Минойской культуры: керамика камарского стиля, с прозрачными, как у хорошего фарфора, стенками; резьба по камню, печати, микроскульптура, украшения из золота. Один из центральных экспонатов – фестский диск – самое первое минойское письмо, изготовленное в виде глиняного «блина» диаметром 16 сантиметров. Обе стороны диска исписаны по спирали иероглифообразными знаками. Сохранился этот диск благодаря прекрасному свойству глины: при обжиге приобретать особую прочность. Пожар, возникший в Кносском дворце, разрушил его до основания, но уникальный диск сохранился до наших времен. На обеих сторонах этого артефакта 262 символа, из них 46 – неодинаковых. Значения этих знаков теперешняя наука все еще не знает, но предполагает, что там написан культовый гимн богине-матери. В археологическом мире есть такая подходящая линия: необъяснимое объясняют ритуальным значением.


[SIZE=2]Колонны Кносского дворца.[/SIZE]

…Стоит пристально посмотреть сквозь каменные рога быка с кносских руин на гору Юхтас, как в ее абрисах узнается лицо человека с бородой. Это Зевс, благословляющий туристов на визит в Кносский дворец, археологический комплекс площадью 22000 квадратных метров, имеющий 300 помещений разнообразного назначения: царские покои, сокровищницы, мастерские, склады, ванные комнаты… Троном Миноса, коему уже четыре тысячи лет, можно любоваться бесконечно долго, а копию престола можно лицезреть в здании Международного суда в Гааге…  


[SIZE=2]Тронный зал с грифоном в Кносском дворце на Крите. Фото А. Пономарева.[/SIZE]

Рядом с колоссальными пифосами – сосудами для хранения оливкового масла, меда, вина и иной провизии, высотой с человека – приходят мысли о ненасытности и запасливости человека. Время изготовления сосудов около 1800 г. до н.э.


[SIZE=2]Вот в таких кувшинах тогда хранили зерно. В девушке рядом с кувшином ровно 1 м 70 см.[/SIZE]

На раскопках были обнаружены больше сотни таких сосудов вместимостью до одной тонны. … Обитатели Кносского дворца стремились жизнь в нем сделать наиболее благоприятной. Факт, потрясающий воображение, но верный: во дворце была проведена идеальная по своим качествам водопроводно-канализационная система, устроенная так, что, в любом месте, где произошла утечка воды, систему можно было бы без труда и быстро починить. Интересно, что в начале ХХ в. при проведении на Крите раскопок, канализация на острове отсутствовала, и потом Артур Эванс, увидев круглое отверстие и возле него пепел, очевидно, это был деревянный унитаз, принадлежащий царице, он вскричал: «Теперь я единственный человек на Крите, у кого есть настоящий туалет!». Эванс считал, что обнаружил самый древний туалет в мире. И этого пока что так никто и не опроверг.

[B]Богатый немец Шлиман и богатый англичанин Эванс[/B]

До Эванса к тому месту, где впоследствии был открыт Кносский дворец, подбирался еще 63-летний Генрих Шлиман. У него была цель – скупить эти земли, чтобы покопаться там самому, но сделку заключить не удалось. Причину называют следующую: вроде бы Шлиман не купил его потому, что количество оливковых деревьев на этом участке при подсчете не совпало с заявленным. То есть турки (на то они и турки!) решили его обмануть, вот он и не стал заключать с ними сделку. Скорее всего, тут сыграло роль его самолюбие. Его, ученого с мировым именем, оскорбило то, что его хотели попросту провести. А вот историк и журналист Эванс был менее щепетильным, а кроме того – был гораздо моложе Шлимана. И у 48-летнего британца было целых пятнадцать лет про запас. Весной 1900 г. Эванс купил тут землю, так как человеком был не бедным и имел возможность, хотя и не без риска, распоряжаться внушительными суммами. Он начал копать и с самого начала исследований открыл расписанные фресками стены, керамику еще домикенских времен и глиняные таблички с письменами. К концу археологических изысканий была откопана четверть Кносского дворца. Год спустя Эванс огласил свое пожелание: ему потребуется, по крайней мере, еще год, чтобы отыскать все, что представляет научный интерес. Но он просчитался. И через четверть века там все еще шли раскопки …


[SIZE=2]Настенная роспись в «Доме женщин» в Акротири, Санторин, Греция.[/SIZE]

Современники Артура Эванса, мягко говоря, его бранили: технология раскопок в то время была несовершенна, а одним из главных «грехов» Эванса считают то, что стремясь уберечь древние стены дворца от пагубного влияния солнца и дождя, Эванс закреплял их бетоном; а другие, что казались более поздними, сносил, иные надстраивал, делая внешний вид дворца таким, каким он его видел, – слишком велико было желание показать Кносский дворец в виде романтических древних развалин… Хотя к чести его заметим, что сделанные находки не вывозились из Греции: это осталось в фондах музеев Крита и Афин. Эванс расходовал колоссальные собственные средства на расширение археологических изысканий. И… умер в возрасте 90 лет абсолютно счастливым – из исторического небытия он явил на «свет божий» казалось бы навсегда ушедшую культуру и представил ее всему миру.

[B]Минойский матриархат[/B]

…Тонкая талия, яркий макияж, огромные глаза, воздушные кружева на плечах, – соблазнительное творение, элегантность и грациозность которой не испортили века, проведенные этим чудом в земле... «Это же истинная парижанка!» – вскричал один из наемных рабочих Эванса, узрев фреску с изображением юной минойской «барышни». Она действительно напомнила археологам элегантных француженок самого начала ХХ века, вот имя «парижанка» так и осталось за ней навечно.
Секира из Аркалохори – бронзовый литой обоюдоострый топор, вероятно, сакрального назначения, найденный в пещере Аркалохори греческим археологом Спиридоном Маринатосом в 1935 году. 1700 – 1450 гг. до н.э. Археологический музей Ираклиона. Крит.

Из-за этого в критской живописи отдельные искусствоведы находят первые признаки импрессионизма, и сравнивают ее утонченность с декадентством, подмечая, что импрессионистское видение критского живописца отталкивались, однако, не от пресыщенности жизнью, как на Западе, а от молодости… Глядя на «парижанку», люди делают предположения о минойской моде, отображающей стиль жизни минойского общества, где женщине была определена немалая социально-политическая роль.


[SIZE=2]Вот она – знаменитая «парижанка».[/SIZE]

Что представляли собой женщины той поры? Они, также как и мужчины, были стройными и невысокими. Носили много дорогих украшений: серьги, диадемы, золотые подвески. Минойские мужчины также любили драгоценности. «Минойки» обожали пышные платья с длинными многослойными юбками и… открытым корсажем, лица затеняли головными уборами, дабы сохранить кожу бледной. Считали неприличным обнажать живот, но вот грудь обнажали охотно! Они не были схожи с пленницами из гарема, коих супруги или отцы отпустили из заточения по случаю знаменательного события… Глядя на их изображения, так и хочется увидеть их в каком-нибудь зрелищном кино, хотя снять такое, скорее всего, никогда не удастся. В 1952 году была предпринята попытка показать их в кинофильме «Странствия Одиссея», где влюбившаяся в Одиссея юная красавица критянка, как раз и облачается в характерный критский наряд перед свадьбой. Но… по причине нравственности грудь ей пришлось прикрыть вставкой из белой ткани, чего на самом деле не было. И вот представьте фильм, в котором у всех героинь грудь обнажена и там же еще происходят какие-то приключения. Смешно, не правда ли?


[SIZE=2]Целых три «парижанки»…[/SIZE]

Критские женщины обладали необычно тонкой талией и были хрупки. Минойские мужчины также были стройны и хорошо сложены. Все они носили длинные волосы, уложенные в причудливые прически. Сопоставлять можно долго, а итог один: в творениях минойского искусства мужчины имеют очень даже женственный вид. На фресках из Кносса их отличают исключительно по раскраске – мужчин изображали с красновато-коричневой кожей, а женщины щеголяли удивительно белой. Последние же на всех фресках представлены посещающими культовые церемонии, танцующие и соревнующиеся в полном равноправии с мужчинами. Для женщин там была не просто свобода: все ученые утверждают – у минойцев был самый настоящий матриархат. И характерная у минойской цивилизации вся система ценностей ориентировалась именно на женщин, – и образ жизни, и темы в искусстве определяли именно женщины. Вот только к чему это все привело?


[SIZE=2]Кувшинчики для благовоний из археологического музея в Ларнаке, Кипр.[/SIZE]

[B]Гнев богов или же интриги взбалмошных женщин?[/B]

От Кносского дворца, сооруженного, приблизительно, в 1900 г. до н.э. и превратившегося в развалины после землетрясения в 1700 г. до н.э., заново отстроенный и окончательно обрушившегося после пожара (поджога?) 1400 года до н.э., остались только развалины. То, что не развалилось во время природных катастроф и не сгорело в огне, в римскую эпоху было разворовано людьми. Камни пошли в ход в качестве строительного материала для жилищ. Но речь идет не о варварском отношении к древней цивилизации, а об исчезновении минойской культуры.


[SIZE=2]Восстановленная часть Кносского дворца. [/SIZE]

К сожалению, иероглифическая письменность и линейное письмо «А» так и остались не расшифрованными. Ученым известно главное: минойцев не интересовала война. Жили они безмятежной, но короткой жизнью – в ту пору пятьдесят лет почитались глубокой старостью, а зрелый возраст у мужчин наступал в 35, а у женщин в 27 лет. Но с течением времени о женщинах минойского Крита никто уже и не вспоминал…


[SIZE=2]Саркофаг из Ларнаки. Он хоть и не минойского времени, но все равно очень древний и впечатляет.[/SIZE]

Отчего же погибли минойцы? От землетрясений, разыгравшихся на близлежащем острове, где высота волны цунами, начавшейся возле Санторина, могла достигать высоты двухсот метров? Или от психологического шока, ведь всеобщий природный катаклизм означал, что высшие силы наслали страшную кару на весь народ? А может от агрессии иноземцев? Или из-за банальных женских интриг? Известно, там, где верховенствуют женщины, никакие нити Ариадны к одной истине не приведут: их будет великое множество, и всякая будет по-своему правильной…  


[SIZE=2]Фестский диск, археологический музей Ираклиона, Крит.[/SIZE]

От античного театра ведет дорога, которая объединяет большой Кносский дворец с малым. Здесь до сих пор идут раскопки, – дворец уже на поверхности земли, но для посетителей он пока закрыт. Безусловно, работы должны продолжаться, заодно должно изучаться и дно подле берегов Крита. В настоящее время, когда мир стал единственной и необходимой формой сосуществования всего человечества, общественный строй Крита может представлять больше чем просто академический интерес.

ссылка

[QUOTE]Гиви Чрелашвили пишет:
Если выяснится, что вес и диаметр правильные, и это статер, а не драхма, то цена на эту монету будет совсем другой.[/QUOTE]
Вот как? Он уже задал вес и размер статера. Может стать только меньше, а не больше

Самое вероятное обьяснение - это драхма с ошибочным описанием. А самый простой способ это выяснить - спросить вес. Впрочем, мало ли

[QUOTE]Гиви Чрелашвили пишет:
С такими параметрами - это статер, а не драхма.[/QUOTE]

В чем загвоздка вообще? Спросите у дилера вес и диаметр, хуже не будет.
Я думаю, Roma ошиблись с описанием, а дилер тупо скопировал.

[QUOTE]Гиви Чрелашвили пишет:
Мог ли Салем спутать вес и диаметр?[/QUOTE]

Дилер скопировал описание с Roma, без изменений. Roma  в описаниях ошибаются не так уж редко
https://www.acsearch.info/search.html?id=2396797

А вот драхма с Афродитой - вроде похожа
https://www.acsearch.info/search.html?id=1370315

[B][SIZE=5][COLOR=#652C91]Д[/COLOR][/SIZE]ревний Крит и Греция: женщины-статуэтки и воины в красных плащах[/B]


[SIZE=2]Картинка из учебника истории Древнего мира для 5 класса. Очень хорошо показано, что, хотя многие из присутствующих на агоре и вырядились в белое, цветных одежд по крайней мере столько же. То есть толпу древних греков ну никак нельзя представлять в виде людей, задрапированных в белое[/SIZE]

[I]...и снимет льняные одежды, которые надевал, входя во святилище...[/I]
[SIZE=2]Левит 16:23[/SIZE]

Женская мода критян была очень оригинальной и так до конца и не понятой. На фресках и статуэтках вы видим женщин, одетых в странный и более нигде не встречавшийся наряд: юбку до пола, которая, видимо, состояла из нескольких юбок, надетых одна на другую, короткий, изысканной формы передничек, жилет с короткими рукавами, зашнурованный на животе. Грудь обнажена. Сложные прически украшают головы затейливо одетых критянок, некоторые на голове носят тиары. А вот одежда спортсменок, которых мы видим на фресках, изображающих игры с быком, очень проста: все та же набедренная повязка и ничего сверху.


[SIZE=2]Знаменитая критская «Богиня со змеями». Высота 34,3 см. Фаянс. Ок. 1600 г. до н.э. Статуэтка из Археологического музея в Ираклионе[/SIZE]

Находки археологов говорят о том, что критяне и критянки любили украшения и умели их изготавливать. Использовалось золото, но и бусы и подвески из цветного стекла тоже были в ходу. А еще критянки обожали духи, всевозможные ароматические эссенции и притирания, о чем говорят найденные на Крите и на соседнем Кипре стеклянные сосуды для косметических средств.


[SIZE=2]Золотые бусы, серьги, подвески, перстень и браслеты из золота и стекла. Археологический музей Ираклиона[/SIZE]


[SIZE=2]Свернувшиеся кошки. Археологический музей Ираклиона[/SIZE]


[SIZE=2]Прекрасная подвеска очень тонкой работы. Археологический музей Ираклиона[/SIZE]

Ну а потом пришли дорийцы и всю эту прекрасную моду испортили. Наступила эпоха континентальной Греции, где моды были уже совершенно другими. Прежде всего это было связано с используемыми тканями. Основной тканью у греков была шерсть, и только затем уже шел лен. Шелка и хлопчатобумажные ткани поступали в Грецию только с Востока. Греки любили орнаментированные ткани, но ткали лишь примитивные орнаменты: пальметты, меандр, «бусы», «бегущая волна». Ткань обычно окрашивалась. В ходу были охристые цвета различных оттенков, красный, синий, коричневый. Пурпурная краска, добывавшаяся из раковин-пурпурниц, была очень дорогой. Белые одежды тоже украшали, обычно вышитой каймой.


[SIZE=2]Неокл, правитель Горгиппи. Оригинал в музее им. Пушкина, а эта копия на месте находки – в музее г. Анапы, под которым древняя Горгиппия и лежит. Одет, как и положено древнему греку, причем человеку свободному и не обремененному трудом. И прическа тоже соответствующая…[/SIZE]

Сама одежда была очень простой. Нижней одеждой был хитон из куска ткани, сложенной пополам с отверстием для головы. Накинул, подпоясался, и ты одет. Мог быть хитон и из двух кусков ткани. Тогда его скрепляли на плечах при помощи пряжек-фибул. Рукава если и были, то короткие. Хитон-экзомий был коротким, до середины бедер, и являлся одеждой воинов, ремесленников и рабов. Чаще всего скрепляли его только лишь на одном плече, на левом. Тут все так просто, что и показывать ничего не нужно, а вот такую одежду, как гиматий, мы рассмотрим более подробно, и поможет нам в этом древнегреческая керамика.


[SIZE=2]Мальчик, опирающийся на палку. Одет в гиматий. Терракотовый фрагмент килика. Вторая четверть V в. до н. э. Метрополитен-музей, Нью-Йорк[/SIZE]

Свободный грек закутывался в гиматий (плащ из шерстяной ткани длиной более четырех метров), когда выходил на улицу. Простые граждане заматывались так, чтобы хотя бы одну руку оставить свободной, но философы и ораторы прятали под ним обе руки: мол, не руками себе хлеб добываем! Учили носить гиматий с детства, потому что красиво его на себя намотать было нелегко, хотя состоятельным гражданам одеваться помогали рабы.


[SIZE=2]Юноша и мужчина, одетые в гиматии. Килик, ок. 480–470 до н.э.[/SIZE]


[SIZE=2]Чтобы получить вот такие красивые складки, в ткань зашивали кусочки свинца. Терракотовый фрагмент килика, 490–480 до н.э. Метрополитен-музей, Нью-Йорк[/SIZE]

Плащ-хламис носили всадники. Скрепляли концы его фибулой на правом плече. Обувь могла быть очень простой (сандалии-иподиматы, состоявшие из подошвы и прикрепленных к ней ремней) и очень сложной и богатой: такими, например, были сапоги с открытыми носами (эндромиды), с красивой шнуровкой спереди и кожаными голенищами сзади. Кожу могли золотить, и даже расшивать жемчугом.


[SIZE=2]Ступня с сандалией, терракота. Южная Италия, вторая половина IV в. до н.э. Метрополитен-музей, Нью-Йорк[/SIZE]

Теперь о прическах. В моде у греков была умеренная бородатость у мужчин, гладкие щеки у юношей, а самым красивым цветом волос считался белокурый. Спартанцы носили длинные волосы, которые тщательно расчесывали. Головные уборы носили, но редко. В основном в путешествиях. Тогда надевали войлочные шляпы. Опять же спартанцы носили высокие шапки – пилии, по форме которых у их воинов затем появился шлем. Эти шлемы стали таким же символом Лакедемона, как и кроваво-красная туника — эксомида, которую спартанцы начали со временем носить полностью, отказавшись от доспехов для торса и бедер, которые раньше использовали, как и бронзовые напалечники на ноги. А еще спартанцы отметились в истории своими красными плащами, их нередко так и называли: воины в кроваво-красных плащах. Но мобильность и выучка оказались для них значимее, чем индивидуальная защита. Шлемы и щиты – это они посчитали достаточным!


[SIZE=2]Кадр из кинофильма «З00 спартанцев» 1962 г.[/SIZE]


[SIZE=2]Терракотовый краснофигурный кратер (сосуд для смешивания вина и воды), ок. 430 г. до н.э. На нем всадники в плащах-хламисах и сапожках-эндромидах[/SIZE]

Что до женщин, то их нижней одеждой был хитон, также сколотый фибулами на плечах и задрапированный вокруг тела. Ткань – шерсть или лен. Цвета – самые разные. Дорийские хитоны были широкие. Ионийские – узкие. Девушки опоясывали его на поясе, замужние женщины под грудью. При этом и те, и другие могли носить его с напуском, выправив его через пояс. Хитон мог украшаться вышивкой и орнаментом по нижнему и краю, и тем не менее выходить в нем из дому было неприлично. Поверх хитона вне дома надевали пеплос. Ткань для пеплоса была шириной 1,5 м, а длиной 3-4 м. Опять-таки цвет ее мог быть самым разным, но ткань пурпурного цвета, от голубого до темно-фиолетового, была самой дорогой. Носили плащи, подобные мужским, а также легкие газовые шарфы-калиптры. Обувь была похожа на мужскую и не имела каблуков.


[SIZE=2]Женщина с ойнохойей (др.-греч.«кувшин для вина» — древнегреческий кувшин с одной ручкой и круглым или трилистниковым венчиком, напоминающим лист клевера) в хитоне с напуском. Краснофигурный лекиф. Аттика. Около 420 г. до н.э. Национальный археологический музей Афин[/SIZE]


[SIZE=2]Женщина, жонглирующая шариками. Краснофигурный лекиф, 2-я четверть V в. до н. э. Метрополитен-музей, Нью-Йорк[/SIZE]

Как и у мужчин, именно светлые, в особенности «золотые», волосы считались самыми красивыми. Их стягивали в узел на затылки – коримбос, или напротив, спускали на лоб так, чтобы он не был высоким (два пальца, не больше!), и локонами спускали на плечи.


[SIZE=2]Женщина с завитыми волосами. Скифос (древнегреческая керамическая чаша для питья на низкой ножке с двумя горизонтально расположенными ручками) из Танагры. Конец V в. до н. э. Национальный археологический музей Афин[/SIZE]


[SIZE=2]Терракотовая голова женщины, Тарент, конец IV в. до н. э. Метрополитен-музей, Нью-Йорк[/SIZE]

Ну и, конечно, гречанки носили множество украшений и не жалели косметических средств. Они белили и румянили лицо, сурьмили брови, красили ресницы, накладывали тени на веки, подкрашивала губы ягодным соком, смешанным с жиром. А уж духами душили даже одежду. Причем хранились духи в изящных керамических сосудах – лекифах, часто подлинных произведениях искусства. Сегодня они украшают экспозиции самых известных музеев мира, а тогда были чуть ли не в каждом доме свободной гречанки. В моде были также зонтики от солнца (не складывающиеся!) и вееры в виде древесного листа. Из украшений сами популярными были золотые браслеты на предплечье в виде свернувшейся змейки, часто с рубинами в глазах.


[SIZE=2]Западный фронтон храма Афины с острова Эгина. Пять центральных фигур (т. н. эгинеты). Фигура Афины Паллады, облаченной в пеплос с накидкой на плечах, 505-500 гг. до н.э. Фигуры были обнаружены в 1811 году, а в 1813 году приобретены Людвигом I Баварским для Глиптотеки в Мюнхене[/SIZE]


[SIZE=2]Реконструкция западного фронтона[/SIZE]

Тем не менее, несмотря на обилие украшений, костюм греческой женщины всегда был зрительно очень простым и не содержал в себе никаких излишеств.

ссылка

[QUOTE]ILLin пишет:
Я не знаю как у них это зарегулированно законом, но все найденное они могли оставить себе и даже не делились с государством и все было официально.[/QUOTE]
Ну я тоже не представляю как это происходит у водолазов, да ещё и не у берегов Англии. Но ниже приведу статью о законах связанных с приборным поиском в самой Англии.
....
[B]Правила для приборного поиска в Британии[/B]

Обозначим сразу: да, в Великобритании поисковики с металлоискателем – «археологи-любители». Статья написана о британских любителях приборного поиска без сравнения с их коллегами в других странах и оценки их деятельности. Итак, как строится законная поисковая деятельность британца, который купил металлоискатель и мечтает найти клад?

Первое – недостаточно иметь металлоискатель, нужно пройти обучающие курсы по его использованию, сдать экзамен и вступить в один из поисковых клубов/сообществ. Затем нужно получить лицензию.

Второе – на поиск на частной территории необходимо получить разрешение владельца земли, иначе деятельность будет признана незаконной, а вознаграждение за все находки получит только последний.

Третье – определение ценности найденного регулируется Законом о сокровищах (ценностях, Treasure Act) 1996 года (с постановлением от 2002 года). Этот Закон применяется в Англии, Уэльсе и Северной Ирландии. Между «кладом» и «сокровищем» есть разница.


[SIZE=2]Клад из Хартфордшира.[/SIZE]

[B]Что такое сокровище (treasure)?[/B]

1. Любой металлический предмет (не монета), в котором не менее 10% драгметалла (золота или серебра) возрастом более 300 лет. Если предмет «доисторический», то он – сокровище при любой доле драгметалла.

2. Группа из двух и более металлических доисторических предметов любого состава из одного места находки.

3. Две и более монеты из одного места находки, если им не менее 300 лет на момент обнаружения, и они содержат 10% и более драгоценного металла. Если содержание драгметалла менее 10%, то для признания их сокровищем монет в группе должно быть не менее 10 штук.

Что же считать «группой» или единой находкой?

- преднамеренно спрятанный клад;

- небольшую группу монет, например, содержимое кошелька;

- вотивные или ритуальные сокрытия.

4. Абсолютно любой предмет, который был найден там, где ранее нашли другое сокровище или который был найден с сокровищем.


[SIZE=2]На фотографии: античная мозаика, которую нашел поисковик без металлоискателя.[/SIZE]

[B]Что надо делать, когда уже нашел сокровище, и как реагируют государственные органы?[/B]

Все поисковики, нашедшие что-либо, подпадающее под эти определения, несут юридическое обязательство сообщить о находке «куда следует» в течение 14 дней с момента обнаружения. Это обычно окружной коронер – их списки, адреса и телефоны легко найти в интернете. Кроме того, существуют координаторы/офицеры связи, которые помогут находчику разобраться в своих действиях. Их несколько десятков, и количество (как и персоны) время от времени меняется. Они имеют право забрать находки и написать отчет для коронера.

В законе есть забавная оговорка: 14 дней от даты обнаружения или с момента, как находчик понял, что обнаружили именно сокровище по Treasure Act. В этом ему тоже может помочь офицер связи.

За несообщение о находке грозит штраф (он не ограничен законом по сумме) или тюремное заключение сроком до трех месяцев.

После того, как коронер получил сообщение о находке, в его обязанности входит провести дознание о том, как именно произошло обнаружение сокровища. Для дознания могут пригласить находчика и землевладельца (и арендатора участка, если таковой имеется), чтобы установить, все ли разрешения были даны и получены.

Затем коронер свяжется с Комитетом по оценке сокровищ (он заседает в Британском музее). Комитет оценит стоимость находки и доли участников. Находчик, арендатор участка и землевладелец также имеют право написать в Комитет свой комментарий об оценке (а также впоследствии подать апелляцию в вышестоящую инстанцию).


[SIZE=2]На фотографии: деревянные остатки деревни бронзового века в Восточной Англии.[/SIZE]

[B]Кто имеет право на вознаграждение?[/B]

1. Поисковик, если у него есть разрешение на приборный поиск от землевладельца, и он действовал добросовестно. Недобросовестные действия – это, например, нарушение границ, сознательный обман об обстоятельствах находки или ее сокрытие. В этом случае доля может быть уменьшена или не выплачена вовсе.

2. Лицо или организация, у которых есть право на владение землей, где совершена находка.

3. Арендатор участка, где совершена находка.

[B][I]Археологи не имеют права на вознаграждение. Поиск сокровищ – их работа.[/I][/B]

С момента обнаружения сокровища до момента выплаты вознаграждения может пройти до 1 года. А если находка крупная или спорная, то и больше.


[SIZE=2]На фотографии: клад из Норфолка.[/SIZE]

Что будет, если Комитет по оценке сокровищ не сочтет находку сокровищем?

Предметы вернут находчику. НО! Об этом будут проинформированы арендатор участка (если таковой имеется) и землевладелец. У них есть право подать возражение в течение 28 дней. До разрешения спорной ситуации по находкам они будут храниться у коронера. После разрешения спора находки можно оставить себе или продать.

ссылка

...........

Ну то есть, если они живут по британским законам, то:
1. Археологи не имеют права на вознаграждение. Поиск сокровищ – их работа
2. Предметы не должны быть признаны сокровищем. А мне отчего то кажется, что золотые монеты точно подпадают под определение "сокровище"
Единственное что приходит в голову - если место находки не в территориальных водах государства, то там возможно действуют иные законы - вроде, кто нашел тот и молодец.
Но даже если и так, то все равно небольшая куча всяческих серьезных документов для таких поисков и в особенности находок, наверняка требуется

[B][SIZE=5][COLOR=#A1410D]П[/COLOR][/SIZE]одземная война в Дура-Европосе[/B]

[COLOR=#555]Дура-Европос — македонская, парфянская, а затем римская крепость на берегу Евфрата — почти не упоминается в письменных источниках. О самом городе и его истории мы знаем только благодаря археологическим раскопкам, проходившим здесь в 1920–1930-х годах. Сделанные находки позволили восстановить картину последней осады города и его гибели под ударами персов в 256 или 257 году н.э. В результате перед нами предстаёт картина тоннельной войны, которую защитники города и нападающие вели под землёй, а также один из первых в истории задокументированных случаев применения химического оружия.[/COLOR]

[B]Город на берегу Евфрата[/B]

Дура-Европос на правом берегу Евфрата, на месте заброшенного ассирийского укрепления, основал около 300 года до н.э. стратег Никанор, наместник царя Селевка I. Никанор поселил здесь македонских колонистов и по своей родине назвал место Европос, однако старое арамейское название Дура («крепость») не было забыто и через много веков возобладало над греческим. Город стоял на высоком берегу реки. С трёх сторон его защищали крутые обрывы, а на западе от степи отделяла стена с башнями. Общие его размеры составляли примерно 700×1000 м. Это пространство имело регулярную планировку с улицами, которые пересекались под прямым углом и образовывали прямоугольные кварталы. При Селевкидах здесь были оборудованы речной порт, торговая площадь, ряд храмов и цитадель, в которой располагался небольшой гарнизон и находилась резиденция стратега.


[SIZE=2]Дура-Европос в III–I веках до н.э. Источник: Rostovtzeff, M. Dura-Europos and Its Art. — New Haeven, 1938[/SIZE]

Около 140 года до н.э. Дура-Европос перешёл под власть Парфянской державы. Завоеватели превратили его в крепость, охранявшую западную границу. Во внутренней жизни города эти события ничего не изменили. Им по-прежнему управлял совет знати, но его высших должностных лиц утверждал царь. Городское население насчитывало около 5000 человек и имело смешанный характер. Социальная верхушка вела происхождение от греко-македонских колонистов, сохраняла язык и культуру своих предков. Большинство же горожан являлись сирийцами или арабами. Здесь также жили евреи, персы, парфяне и представители других восточных народов. Большим влиянием в городе обладало пальмирское землячество, состоявшее преимущественно из торговцев. От парфянского времени в городе сохранились многочисленные храмы: Баала, Артемиды-Нанайи, Атаргатис, Зевса Кюриоса, Зевса Теоса.

Римляне впервые появились в Дура-Европосе в ходе Парфянской войны 114–117 годов. Воины III Киренаикского легиона в 116 году одержали в окрестностях города какую-то важную победу и отметили её строительством монументальной арки. Город римляне также захватили. Возможно, следами штурма являются повреждения каменной кладки в северной части западной стены, которые защитники тщетно пытались заделать кирпичами. Как бы то ни было, надолго римляне в городе не остались и после заключения мира вернули его парфянам.

Мирный период в истории Дура-Европоса продлился всего полвека. В 165 году вспыхнула новая война. Римский военачальник Авидий Кассий снова захватил город, на этот раз окончательно. Вместе с ним по результатам мирного договора под власть Рима отошёл прилегавший к Дура-Европосу берег Евфрата.


[SIZE=2]План Дура-Европоса. Источник: James, S. The Roman Military Base at Dura-Europos, Syria. — Oxford, 2019[/SIZE]

[B]Гарнизон Дура-Европоса[/B]

Значение города сильно возросло в правление императоров Септимия Севера (193–211) и Каракаллы (211–217), которые рассматривали его как важный опорный пункт для наступления на земли Осроены. В 211 году Дура-Европос получил права римской колонии. В это же время важнейшие изменения произошли в его планировке и внутреннем устройстве. Всю северную часть города римляне выселили и отделили от остального жилого пространства кирпичной стеной толщиной 1,6 м с воротами. На освободившейся территории площадью 12 га был оборудован особый военный квартал, занятый солдатами римского гарнизона. Около 220 года в непосредственной близости от этого квартала появился дворец командующего (dux ripae). Среди других построек были амфитеатр примерно на 1000 мест, тренировочная площадка (campus), бани римского типа и храмы с выраженными военными культами, в том числе митреум, храм Юпитера Долихена и другие.


[SIZE=2]Дура-Европос. Современный вид с высоты птичьего полёта.[/SIZE]

Начиная с правления Коммода (180–192), ядром гарнизона крепости являлась II когорта Ульпия Траяна. Около 208 года её сменила XX Пальмирская когорта, сыгравшая ключевую роль в военной истории города. Это подразделение относилось к числу cohors equitata milliaria. Оно насчитывало не менее 1000 человек: 800 пехотинцев, 240 всадников и 32–36 наездников на верблюдах. Эти воины не только составляли гарнизон Дура-Европоса, но и несли службу на береговых постах выше и ниже по течению Евфрата. Время от времени гарнизон усиливали вексилляции из состава легионов провинций Сирии (IV Скифский и XVI Флавия), Финикии (III Галльский) и Аравии (III Киренаикский), которые задерживались в городе ненадолго и вскоре обычно возвращались на место исходной дислокации. Постоянное усиление составила лишь вексилляция IV Скифского легиона, насчитывавшая примерно 300 солдат. Около 251 года гарнизон города дополнительно усилила вексилляция II когорты Ульпия пафлагонцев. Существуют свидетельства присутствия в составе гарнизона частей III когорты Августа фракийцев и XII когорты палестинцев, однако хронология их присутствия в Дура-Европосе остаётся неопределённой. Вероятно, около 250 года гарнизон города насчитывал 1400–1750 человек.


[SIZE=2]Жертвоприношение трибуна Юлия Теренция, командира XX Пальмирской когорты. На переднем плане мы видим самого Юлия Теренция, совершающего возлияние в честь пальмирской божественной триады. Позади него стоят другие офицеры когорты. Далее и выше — офицеры других размещённых в городе военных отрядов. Галерея искусств Йельского университета.[/SIZE]

Между 224 и 226 годами Парфию завоевал персидский царь Ардашир, основатель династии Сасанидов. Вскоре он собрался расширить свои владения за счёт римских территорий. Военные экспедиции, которые организовывали против персов императоры Александр Север (231–232) и Гордиан III (243–244), не привели к успеху. Граффити на одной из построек Дура-Европоса, датируемое 238 годом, сообщает, что «персы выступили против нас». Годом позже в бою с персами погиб трибун Юлий Теренций, командовавший XX Пальмирской когортой. В эпитафии на его надгробии сказано, что он был «храбр в походах и силён в боях». Вероятно, усиление гарнизона крепости связано с постепенным нарастанием военной угрозы.

Первое нападение персов произошло около 253 года. Оно было внезапным и увенчалось успехом. Вероятно, персам удалось взять город, но затем римляне вернули его. В следующем году городские укрепления были усилены в преддверии неизбежной осады. Западная стена с внутренней стороны получила массивный земляной гласис, чтобы увеличить её способность сопротивляться ударам таранов. Несмотря на эти приготовления, в 256–257 годах город всё же был взят и разрушен.


[SIZE=2]Этапы укрепления обороны Дура-Европоса наиболее наглядно видны на примере примыкавшего к стене здания синагоги. Вначале защитники города засыпали подвалы башен, затем заполнили землёй и щебнем узкий проход между наружной стороной здания и стеной и наконец соорудили массивный гласис, под которым скрылась значительная часть здания. Парадоксально, но благодаря этому обстоятельству часть здания, в том числе покрытая фресками стена, сохранилась до нашего времени. Сегодня она экспонируется в Национальном музее в Дамаске. Источник: James, S. The Roman Military Base at Dura-Europos, Syria. — Oxford, 2019[/SIZE]

[B]Археологические раскопки[/B]

Повествовательные источники обходят осаду Дура-Европоса стороной. Это молчание понятно, учитывая общие масштабы военных действий: для авторов гибель одной из римских приграничных крепостей была лишь эпизодом. Всё, что нам сегодня известно, пришлось собирать по частям, основываясь преимущественно на археологических находках. В 1920–1930-х годах в Дура-Европосе работала франко-американская экспедиция под руководством мэтров археологии Франца Кюмона и Михаила Ростовцева. В результате раскопок перед взором учёных предстал целый город, который из-за обилия находок окрестили Помпеями Востока. Среди находок были рельефы, фрески и другие произведения искусства, многочисленные документы и надписи, удивительно хорошо сохранившиеся предметы материальной культуры, в том числе оружие и защитное снаряжение, принадлежавшее воинам римского гарнизона. Находки из Дура-Европоса выставлены в Национальном музее в Дамаске, в Лувре и Художественной галерее Йельского университета.


[SIZE=2]Франц Кюмон и Михаил Ростовцев, два наиболее известных руководителя раскопок в Дура-Европосе, позируют перед камерой в руинах митреума.[/SIZE]

Во время раскопок Дура-Европоса рабочие обнаружили множество драматических следов персидской осады, положившей конец существованию города. Их описание и первоначальная интерпретация принадлежат перу возглавлявшего в то время раскопки капитана французской армии и археолога-самоучки Роберта де Мениля дю Бюиссона. Со временем появились новые работы, опубликованные его коллегами Пьером Леришем и Саймоном Джеймсом. В них авторы не столько оспаривали более ранние выводы, сколько прибавляли к ним отдельные всё более интересные детали.


[SIZE=2]Один из самых знаменитых снимков, изображающих находку кожаной с бронзовыми чешуями попоны для лошади тяжеловооружённого всадника-катафрактария.[/SIZE]

[B]Начало осады[/B]

Вероятно, первая атака нападающих была направлена против башни № 19 на западной стороне укреплений. План состоял в том, чтобы подвести под башню подкоп, который позволил бы расшатать и обрушить основание стен, тем самым открыв достаточно широкую брешь в обороне. С этой целью персы начали работы на расстоянии примерно 40 м от стены. Римляне со стен укреплений могли видеть выносивших землю рабочих и обстреливать их при помощи метательных машин. Вдоль стен найдено большое число каменных ядер и наконечников стрел. Для защиты рабочих нападавшим пришлось сооружать дополнительную насыпь. Персы довели подкоп до основания башни № 19, затем повернули галерею к северо-западному углу башни и продолжили её на 15 м за стену. Вынув грунт, они укрепили основание башни деревянными подпорками, затем набили галерею дровами, намереваясь поджечь их и вызвать таким образом обвал галереи и башни. Римляне, оценив объём извлечённого грунта и услышав шум раскопок под самой стеной, заложили со своей стороны контрмину и сумели перехватить персов до того, как те подожгли дрова.


[SIZE=2]План персидского подкопа под башней № 19. Рисунок Роберта де Мениля. Источник: James, S. Stratagems, Combat, and «Chemical Warfare» in the Siege Mines of Dura-Europos / American Journal of Archaeology. — 2011. — Vol. 115. № 1. — P. 69–101​​​​​​[/SIZE]

Римская и персидская галереи пересеклись под самой стеной. Бой в тоннеле высотой 1,7 м и шириной менее 1,5 м шёл при свете масляных ламп и факелов. Одновременно с каждой стороны могло действовать не более трёх человек. Оружием служили мечи и копья. На месте также были найдены наконечники стрел — можно предположить, что вдоль тоннеля стреляли из луков. Что точно произошло, доподлинно нам неизвестно. По-видимому, римляне потерпели поражение, потеряв около 20 человек убитыми. Персы отбросили защитников города назад и ворвались в их туннель. Чтобы помешать римлянам предпринять новую контратаку, они свалили тела павших солдат у закрытого выхода, создав из них импровизированную баррикаду. После этого персы подожгли дрова в подкопе и деревянные подпорки, поддерживавшие крышу галереи. Дерево сгорело, но вместо того, чтобы обрушиться, башня и соседний участок стены просто осели в подкоп. Всю работу следовало начинать заново.


[SIZE=2]Башня № 19 и прилегающий участок стены, осевший в персидский подкоп. Современный вид.[/SIZE]

[B]Химическое оружие[/B]

В 2011 году Саймон Джеймс опубликовал статью, в которой предложил новую аргументированную интерпретацию этих событий. Автор согласился с предположением Пьера Лериша о том, что два десятка тел, найденные на участке площадью около 3 м2 в конце галереи, представляют собой импровизированную баррикаду, сложенную нападавшими для защиты от обстрела и возможной контратаки со стороны защитников города. Позади этих тел находилась покрытая гарью область пожара. Здесь же были найдены остатки факелов из соломы и просмоленных пучков ткани, а также частицы серы. Сопоставив все факты, Лериш пришёл к выводу, что римские воины не просто погибли в схватке с противником, но задохнулись от дыма, когда персы зажгли в подземной галерее сырую солому и устроили пожар. Оказавшись в проходе туннеля, как в ловушке, они не смогли выбраться наружу, поскольку выход в город завалили остававшиеся наверху защитники. Возможно, в тот момент они считали, что все, кто оставался под землёй, уже погибли, а может быть, просто поддались панике и завалили выход, чтобы помешать персам немедленно ворваться в город.


[SIZE=2]Римская контрмина, заваленная телами погибших воинов.[/SIZE]

В развитие этой идеи Джеймс выдвинул предположение, что погибшие в тоннеле защитники города задохнулись, надышавшись парами серы. Как римляне, копавшие контрмину, ориентировались на шум подкопа с другой стороны, так и персы знали о предпринятых против них действиях. Готовясь встречать противника, они разожгли огонь и разложили на решётке комья серы. Персидский подкоп находился несколько ниже римского, поэтому, когда разделительная перегородка сломалась, образовалась тяга, и токсичные пары серы немедленно заполнили внутреннее пространство римского подкопа. За полминуты те, кто там находился, погибли — либо надышавшись серы, либо в давке, когда все они устремились к выходу по узкому проходу. Вместе с солдатами были землекопы, поскольку количество найденных тел превышает количество обнаруженных здесь же единиц оружия. Глядя на удушливый дым, шедший из подземной галереи, римляне долго не отваживались войти в тоннель и лишь стреляли туда из луков. Когда воздух очистился, персы сложили трупы врагов в штабель и разожгли огонь, уничтоживший ближайшую к выходу часть римской галереи.


[SIZE=2]Персидская атака на башню № 19.
1. Персы сделали подкоп под башней и частью стены, вынули землю из-под основания и установили деревянные распорки. Римляне построили встречную контрмину. Определив, что оба тоннеля вот-вот соединятся, персы установили горелку с кусками серы.
2. Когда оба тоннеля сомкнулись, пары серы заполнили римскую часть галереи. Находившиеся в ней солдаты и землекопы погибли. Персы соорудили баррикаду из тел у выхода из туннеля, потом подожгли дрова.
3. Башня № 19 и часть стены не рухнули, как ожидалось, а осели в подкоп, расстроив планы атакующих.
Источник: James, S. Stratagems, Combat, and «Chemical Warfare» in the Siege Mines of Dura-Europos / American Journal of Archaeology. — 2011. — Vol. 115. № 1. — P. 69–101[/SIZE]

[B]Падение города[/B]

Как бы то ни было, персам приходилось всё начинать с начала. На этот раз они направили усилия против южного участка стены. Под башню № 14 был подведён подкоп, похожий на тот, что персы сделали ранее. Римляне снова принялись обстреливать землекопов из метательных машин, копать контрмину и укреплять основание башни землёй и сырцовыми кирпичами. Их усилия не позволили башне развалиться, когда персы подожгли поддерживавшие тоннель деревянные опоры. Однако башня сильно накренилась, что сделало невозможным её использование в качестве платформы для метательных орудий. Персы, снова не достигнув цели, начали вести подкоп под башню № 15. Вероятно, этот подкоп был направлен не против оборонительных сооружений защитников города, а предназначался для того, чтобы по нему провести солдат в тыл — иначе нельзя объяснить, почему он был около 3 м в ширину и 1,75 м в высоту и вёл далеко вглубь города. Чтобы скрыть от римлян шум работ, персы начали делать осадную насыпь рядом с башней № 15. Подтверждением этой гипотезы можно считать то обстоятельство, что второй подкоп был единственным из трёх, который римлянам не удалось обнаружить.


[SIZE=2]Персидский подкоп под башню № 14 и римская контрмина. Источник: Энглим С., Филлис Дж. Дж., Райс Р.С., Раш С. М., Серрати Дж.
Войны и сражения Древнего мира. 3000 год до н.э. — 500 год н.э. — М.: ЭКСМО, 2004[/SIZE]

Римляне, в свою очередь, пытались подкопать персидскую насыпь. По крайней мере две римские мины персы сумели обнаружить и перекрыть. Неизвестно, что дальше сыграло свою роль: угроза вторжения противника в город через подкоп или же насыпь, которую нападающим почти удалось достроить. Измученный многомесячной осадой гарнизон, вероятно, в конце концов капитулировал, поскольку никаких следов военных действий в других частях города обнаружено не было. Скорее всего, остатки римского гарнизона и местных жителей увели вглубь Персии.

Та же судьба постигла солдат армии императора Валериана, которая потерпела поражение под Эдессой в 260 году и сдалась на милость победителя. Персы разграбили город и оставили его. Когда в 363 году мимо него проходил Аммиан Марцеллин, он нашёл здесь лишь занесённые песком руины.

ссылка

[B][SIZE=5][COLOR=#004A80]Г[/COLOR][/SIZE]игиея из Эпидавра[/B]



В знаменитом древнегреческом Эпидавре, где находился крупный врачевательный центр античности, в последнее время идут раскопки рыночной площади - агоры. Сезон работ был практически завершён, когда сильные дожди вымыли из грунта ещё нераскопанного участка бок мраморной статуи. Поскольку работы были закончены, пришлось принимать решение на уровне регионального Эфората древностей о срочных дополнительных раскопках.



Статую расчистили и извлекли из земли. Оказалось, что она прекрасной сохранности и изображает женщину в полный рост, одетую в тунику и завернувшуюся в накидку-паллу. У статуи были отбиты и утрачены голова и кисти рук.



Тем не менее, учёные предполагают, что это не простая женщина, а воплощение древнегреческой богини здоровья Гигиеи - дочери Асклепия, которому и был посвящен комплекс в Эпидавре. Возможно, реставраторы найдут при очистке статуи что-нибудь интересное...

ссылка

Ув.[B]Никто[/B], снова большое спасибо за уточнения и дополнения. :hi:

[B][SIZE=5][COLOR=#A1410D]К[/COLOR][/SIZE]акие у легионеров были приметы, обряды, верования?[/B]

Главным обрядом римской армии была присяга — sacramentum (сейчас этим словом называют святые таинства у католиков). В отличие от современных армий, военнослужащие Римской империи клялись в верности не стране, а лично императору. Сперва этот обряд проводился раз в год, а потом даже дважды: в январе и в день рождения Императора.


[SIZE=2]Статуя Октавиана Августа, I в. н.э.[/SIZE]

Император и его семья обожествлялись. Большинство римских солдат ничего против этого культа не имело. Ведь служить живому богу намного почётнее, чем какому-нибудь политикану-однодневке, это раз. Во-вторых, это означало, что каждому легионеру будут помогать не только бог войны Марс, его дочь богиня Дисциплина, гений (то есть личное божество) данного конкретного легиона и духи предков, но и гений самого Императора.


[SIZE=2]Октавиан Август / «божественный Юлий». I в. н.э.[/SIZE]

Уровень силы богов и духов римляне определяли просто — по удаче тех людей, которым они помогают. Раз человек сумел стать правителем огромной державы, значит его дух-покровитель силён. Если хорошенько попросить (то есть провести обряд жертвоприношения), то он и тебе тоже поможет. Ещё лучше, когда императору покровительствует какой-нибудь всем известный и почитаемый бог. Во времена Империи в армии Рима служили представители самых разных народов, включая сарматов и сирийцев. Поэтому требовалось как можно более универсальное божество — например, олицетворение Солнца.


[SIZE=2]Sol Invictus, «Непобедимое Солнце». Серебряный диск III в. н.э.[/SIZE]

Императорский гений озарял собой и всю родню правителя. Поэтому храмы возводились не только в честь самих императоров, но и их жён, которым покровительствовала Юнона или иная богиня. Одними только жёнами дело не ограничивалось. В древнеримском военном календаре 215 г. н.э., найденном в сирийском городе Дура-Европос, отмечено около сотни знаменательных дат, в число которых включены дни рождения всей императорской родни, включая тестя.


[SIZE=2]Юлий Цезарь, посмертно обожествленный. Картина современного художника[/SIZE]

Разумеется, праздновать все подобные даты никому в голову не приходило, это был такой римский аналог «дня взятия Бастилии». Если центурион спросит, в честь чего контуберния, не стоящая в данный момент в дозоре и не занятая хозработами, устроила пьянку, всегда можно было найти подходящий праздник. Особенно весело отмечали Новый год — бытовало поверье, что человеку суждено прожить ещё столько лет, сколько чарок он осушит на этом празднике.


[SIZE=2]Цезарь-триумфатор. Кадр из сериала «Рим»[/SIZE]

После каждой большой победы следовало отпраздновать триумф. Ведь это не просто обычай, а религиозный обряд почитания Юпитера, «отца богов», который помог победить. Командовавший войсками полководец ехал в колеснице, символизируя само божество. Чтобы он не слишком возгордился, солдаты в это время распевали похабные частушки в его адрес. Лицо триумфатора покрывали красной краской — чтобы не было видно румянца удовольствия. Иначе боги возревнуют и подаренную ими удачу отберут.


[SIZE=2]«Деций Мус рассказывает о своём сне». Питер Пауль Рубенс, 1617 г.[/SIZE]

Жертвы римским богам могли быть весьма суровыми. В 340 г. до н.э. консулам Публию Децию Мусу и Титу Манлию Империозу Торквату одновременно приснился вещий сон — в завтрашнем бою победит та армия, командующий которой погибнет. Они договорились, что тот из них, чьи войска дрогнут в сражении, пожертвует собой. Когда левый фланг, которым командовал Деций, начал отступать, тот подозвал к себе жреца, чтобы тот благословил его жертву, после чего бросился в гущу сражения и погиб. Римляне победили.


[SIZE=2]Современная реплика римского щита-скутума I в. н.э.[/SIZE]

Однако боги на этом не успокоились, ведь божественное покровительство касалось всей семьи римлянина, а не только его одного. Сын Деция точно так же погиб, бросившись на копья врага. В том бою римляне тоже победили. А вот о внуке достоверных сведений нет — то ли и он погиб в бою, пожертвовав собой, то ли всё-таки избежал этой участи. Как бы то ни было, в судьбу легионеры верили и желали, чтобы она была на их стороне. Поэтому одним из самых популярных символов, изображаемых на римских щитах, было веретено — знак богини Ноны, одной из трёх парок (они же греческие мойры), прядущей нити судьбы не только отдельных людей, но и великих империй.

ссылка