В 1930 году в голландской деревне Симпельвельд был обнаружен в древнеримский саркофаг, вырезанный из цельного блока местного песчаника. При размерах 240х105х76 см он имеет вес в 800 кг. Его крышка разломана на 4 части, меньшая из которых весит 282 кг.
На торцевой плите осталось отверстие, через которое содержимое саркофага похитили, но не полностью: внутри сохранились стеклянные и керамические сосуды, золотая булавка, ожерелье, стило, серебряное зеркало, нож, ножницы и три перстня. Особенным археологи сочли золотое кольцо с надписью IVNONI MEAE («Моей Юноне»). Юнона была богиней брака, возможно, кольцо являлось свадебным подарком супруга женщине, похороненной в саркофаге.
Ее кремированные останки сохранились и в 2016 году стали объектом отдельного исследования. Согласно его результатам, женщине из Симпельвельдского саркофага на момент смерти было от 35 до 50 лет. Никакой тяжёлой работой в жизни она не занималась. Место, где был найден саркофаг, расположено между руин двух древнеримских вилл, на одной из которых женщина, возможно, и жила.
Саркофаг уникален рельефом на [B]внутренних[/B] сторонах. На них изображена сцена из жизни дамы: комната с роскошной мебелью, ее хозяйка возлежит на ложе в тунике с длинными рукавами и накидке. Около нее стоят два столика, на одном - стеклянные сосуды. На полках - сосуды из бронзы, на полу - две чашки и т.п.
Нюанс: у женщины - прическа, модная во времена императрицы Фаустины, жена Марка Аврелия, то есть, в начале II века.
У меня пару лет назад была такая история: монета, которую я заказал через ebay у частника, по фото была просто сказка. Вживую же оказалась позорной резаниной и, поскольку частник указал "никакого возврата", то я долго не решался начать процедуру возврата. Но спустя месяца четыре решил "да какого черта?" - и запростил возврат средств. Продавец естественным образом отказался, ebay сослался на срок более трех месяцев, а вот paypal абсолютно без проблем деньги вернул - после получения монеты продавцом обратно, вестимо.
[QUOTE]sergey.artischev пишет: ПОка продавец сам не подтвердил,что товар вернулся[/QUOTE]
Я как раз об этом и говорил Гиви, в ответ на это:
[QUOTE]В этом случае Paypal принудительно снимет у продавца деньги с его счета, номер которого у Paypal есть, и отправит деньги обратно покупателю, попросив его по получению денег отправить монету обратно продавцу. А вот вторую часть этого балета уже никто проконтролировать не сможет. То есть, отправка монеты обратно продавцу.[/QUOTE]
[COLOR=#555]Победа спартанского царя Агесилая над персами в 395 году до н.э., а также разграбление Лидии и Фригии принесли спартанцам славу и что ещё важнее — богатую добычу. Однако греки упустили из виду персидский флот, базировавшийся в портах Карии. Ещё от Деркилида эфоры требовали захватить карийские прибрежные города, но тот так и не сумел этого добиться. Агесилай же использовал идею похода в Карию в качестве приманки для персидского войска, которое сатрап Тиссаферн был вынужден держать для обороны области. Сам же царь наносил удары в других местах. Эта стратегия себя оправдывала до определённого момента, пока персидский флот бездействовал. Однако вскоре ситуация изменилась.[/COLOR]
[B]Обстановка на море[/B] Базировавшийся в Карии персидский флот состоял из 300 триер в составе нескольких разнородных эскадр: киликийской, киприотской, финикийской и греческой. Однако не эта разрозненность была главным недостатком флота. Проблема заключалась в отсутствии опытного флотоводца, который смог бы не только объединить моряков, но и добиться победы в бою над спартанскими кораблями.
Помог персам царь Кипра Эвагор. Он сообщил сатрапу Фарнабазу, что на Кипре нашёл убежище Конон — опытный наварх, несколько раз избиравшийся афинянами на должность стратега. Именно он в 406 году до н.э., после изгнания Алкивиада, возглавил афинский флот и совместно с другими стратегами руководил им в битве при Эгоспотамах, закончившейся решительной победой спартанцев. Впрочем, античная традиция снимает вину с Конона и перекладывает её на плечи других стратегов. После разгрома Конон бежал не в Афины — он прекрасно понимал, что там его ждёт казнь, — а на Кипр к царю Эвагору. Когда же царь узнал, что Фарнабаз подыскивает специалиста на должность командующего флотом, то порекомендовал ему Конона. Так бывший афинский стратег, желавший отомстить спартанцам за позор при Эгоспотамах, возглавил персидский флот.
Конон сразу же принялся расширять сеть морских баз. Для этого он использовал в своих целях междоусобицу на Родосе, где демократическая группировка одержала верх над олигархами — не исключено, что при скрытой поддержке Конона. Демократы частью убили, частью изгнали аристократов и открыли гавань для персидского флота. Теперь Конон, опираясь на базу в Родосе, мог действовать в тылу спартанских морских коммуникаций. Ему даже удалось перехватить корабль с зерном, посланный в Спарту египетским фараоном.
Однако на этом активные действия флота прекратились, причём по весьма банальной причине — у наварха закончились деньги. Экипажи многих триер отказывались повиноваться, пока не получат обещанного жалования. Вероятно, деньги на флот всё-таки выделялись, но, похоже, оседали в кошельках персидских чиновников. Конон решил самолично отправиться к персидскому царю и решить финансовую проблему. Афинянин был ставленником Фарнабаза, потому не удивительно, что он принял участие в интриге сатрапа Фригии против Тиссаферна и отвёз царю Артаксерксу обвинения против лидийского сатрапа. Возможно, Фарнабаз хотел обставить дело таким образом, чтобы царь получил их от «независимого» лица. В итоге Тиссаферн был казнён, его сатрапией стал управлять Тивфраст, а Конон заработал в глазах царя репутацию порядочного человека, которому вполне можно доверить командование флотом. Впрочем, некоторые исследователи считают, что поездка Конона к царю произошла уже после смерти Тиссаферна и была связана исключительно с финансовым вопросом.
Ка бы то ни было, Конон, пользуясь благосклонностью царя, добился того, чтобы финансирование флота контролировал всего один человек, а не множество чиновников. По его требованию оплата флоту должна была идти через Фарнабаза. Артаксеркс согласился, да и сам Фарнабаз вряд ли был против. Вернувшись к флоту с деньгами, Конон мгновенно усмирил всех недовольных. Однако время для военной кампании на море было упущено, и персидские корабли остались в гавани, дожидаясь благоприятной навигации.
[SIZE=2]Конон. Изображение XVI века.[/SIZE]
Морская угроза настолько обеспокоила эфоров, что те приказали Агесилаю принять на себя командование и на суше, и на море. Ни один спартанский полководец ранее не совмещал эти функции. Поскольку находиться одновременно в двух местах Агесилай не мог, он должен был по своему усмотрению назначить наварха, который действовал бы в тесном контакте с царём и выполнял его приказания. Все ожидали, что флот возглавит Лисандр, но мстительный правитель назначил навархом своего родственника Писандра, не имевшего опыта войны на море. Впрочем, Агесилай мог исходить из того, что инициативный Лисандр не будет исполнять царские приказы, а станет действовать по собственному усмотрению.
Для усиления спартанского флота греческие малоазийские города должны были совместно выставить 120 триер. Пока флот комплектовался, разъярённый Лисандр покинул Азию и вернулся в Спарту.
[B]Агесилай против Фарнабаза[/B] Сменивший Тиссаферна сатрап Тифравст не имел достаточных сил, чтобы продолжать войну с Агесилаем, поэтому он обратился к самому верному средству — золоту. Желая обезопасить свои земли, он предложил спартанскому царю заключить перемирие на полгода и перенести военные действия во Фригию — сатрапию Фарнабаза. Переданные спартанскому царю 30 талантов на содержание войска добавили убедительности доводам сатрапа. Заключённое перемирие оказалось частным делом двух военачальников, а сама война между Спартой и Персией продолжалась.
Чтобы ускорить её окончание, в Грецию отправились довольно значительные суммы — но не в Спарту, а в недовольные спартанской гегемонией полисы. В Фивах, Коринфе и Аргосе деньги получили представители антиспартанских партий. В Афины денег не завезли, так как афиняне, по словам Ксенофонта, «и без подкупа жаждали этой войны, считая несправедливым, чтобы над ними властвовали другие». Так что Тифравсту оставалось только ждать, когда грозный Агесилай сам покинет земли Персидской империи.
Агесилай же, получив от сатрапа средства на содержание войска, осенью 395 года до н.э. выступил в поход на Фригию. Первоначально он попытался привлечь на свою сторону племена мисийцев, чьи земли соседствовали с Фригией, но эти горные обитатели, хотя и не признавали над собой власть персидского царя, не просто не помогли Агесилаю, но даже напали на арьергард его войска и вырезали до полусотни человек. Пришлось царю прибегнуть к испытанному средству — засаде. Укрыв отряд наёмников, Агесилай продолжил марш. Когда же мисийцы, как и накануне, приблизились к арьергарду, наёмники внезапно атаковали их и перебили 130 человек, причём погибло и большинство мисийских вождей. После этой битвы мисийцы уже не беспокоили Агесилая, но и от первоначального плана ему пришлось отказаться.
Агесилай всё же нашёл союзника — им стал Спифридат, бывший придворный Фарнабаза. Несколько ранее Лисандр убедил знатного перса перейти на службу к Агесилаю, что, впрочем, не способствовало восстановлению его дружеских отношений со спартанским царём. Как только Агесилай вступил во Фригию, Спифридат тут же перешёл на его сторону. Спартанец высоко ценил нового союзника, но, по свидетельствам античных историков, не за войска, которые тот привёл, а за красивого сына Мегабата, который очень понравился царю. Военные же успехи союзников были весьма скромны. После вторжения во Фригию им удалось овладеть всего тремя поселениями, не имевшими стен. Спартанский царь попытался создать антифарнабазовскую коалицию, заключив брак между дочерью Спифридата и пафлагонцем Отием. Но даже с войсками двух вельмож ощутимых успехов он не добился: штурмовать укрепления греки так и не научились, а в открытый бой Фарнабаз не вступал.
[B]Зимняя кампания[/B] Приближающуюся зиму Агесилай решил провести неподалёку от Даскилия — столицы сатрапии Фарнабаза. Разбив лагерь, греки регулярно отправляли за провиантом людей, причём с каждым днём те действовали всё более беспечно. Этим и решил воспользоваться Фарнабаз. В один прекрасный день греческих фуражиров внезапно атаковал отряд из 400 всадников в сопровождении двух серпоносных колесниц. Завидев персов, греки, численность которых достигала семи сотен, попытались выстроиться в монолитный квадрат, но это им не помогло: колесницы играючи разорвали греческий строй, а конница довершила разгром. Большей части отряда удалось спастись, добежав до войск Агесилая, который выступил на помощь во главе отряда гоплитов, но всё же около ста греков погибло.
Впрочем, месть свершилась довольно быстро. Всадники Спифридата узнали, где находится лагерь Фарнабаза, и сообщили об этом грекам. Гериппид, один из тридцати сопровождавших Агесилая спартиатов, вызвался выступить в поход и разгромить персидский лагерь, находившийся примерно в 27 км от греческого. Он потребовал у Агесилая по 2000 гоплитов и пельтастов, к которым должны были присоединиться всадники Спифридата, а также находившиеся при Агесилае пафлагонцы Отия. Спартанский царь принял требования Гериппида, и тот назначил сбор войска сразу после ужина. В связи с быстро наступившей темнотой не все воины явились к месту сбора, однако Гериппид всё равно выступил в поход: насмешки товарищей-спартиатов пугали его больше, чем возможная неудача.
[SIZE=2]Персидская колесница.[/SIZE]
За ночь отряд преодолел расстояние между лагерями и на рассвете атаковал противника. Конница Спифридата без труда смела персидское охранение и ворвалась в лагерь. За ней последовали пафлагонцы и греки. Обескураженные внезапной атакой персы обратились в бегство, даже не пытаясь оказывать сопротивление. Нападавшие захватили богатую добычу. Из-за неё-то между союзниками и разгорелся конфликт. Наиболее ценные вещи достались людям Спифридата и пафлагонцам, которые первыми ворвались в лагерь. Гериппид же по спартанскому обычаю объявил всю добычу собственностью государства: её предстояло продать с аукциона, а вырученные деньги должны были поступить в спартанскую казну. По словам Плутарха,
[COLOR=#555]«Гериппид установил строгий надзор за расхищенной добычей; он заставлял варваров возвращать её, произведя при этом самый тщательный допрос и следствие».[/COLOR]
Это вывело Спифридата из себя, ведь он считал добычу своей собственностью, а требования Гериппида воспринял как личное оскорбление. Ночью он покинул лагерь Агесилая, а вместе с ним ушли и пафлагонцы. Так действия Гериппида, который придерживался спартанских традиций, свели на нет все дипломатические усилия Агесилая по созданию союза против Фарнабаза. Без союзников царь не мог закрепиться в окрестностях Даскилия и потому решил покинуть сатрапию Фарнабаза. Перед уходом Агесилай лично встретился с персидским сатрапом и договорился о прекращении военных действий, гарантировав тем самым своему войску спокойный марш на юг.
[SIZE=2]Встреча Агесилая и Фарнабаза.[/SIZE]
[B]Домой[/B] Так и не сумев добиться успеха во Фригии, весной 394 года до н.э. Агесилай увёл свою армию на Фиванскую равнину, к юго-востоку от города Ида. Там он начал собирать армию, ведь срок заключённого с Тифравстом перемирия подходил к концу. Спартанский царь планировал перенести военные действия вглубь Персидской империи, где, по его мнению, греков ожидала богатейшая добыча. Сразу по окончании перемирия он планировал выступить прямо на восток.
Однако к этому времени ситуация в Греции изменилась. Персидское золото начало приносить долгожданные плоды. Первыми против Спарты выступили Фивы и одержали громкую победу при Галиарте. Афины стали помогать фиванцам, и спартанцы не могли рисковать, ведя войну на два фронта. Эфоры отправили Агесилаю приказ оставить Малую Азию и вернуться в Грецию для войны с Фивами.
Этот приказ положил конец честолюбивым планам Агесилая по захвату персидских владений. Прекрасно понимая, в чём тут дело, спартанский царь объявил, что его изгоняют из Малой Азии 10 000 персидских лучников: изображение лучника красовалось на дарике — золотой персидской монете. Для спартанцев конфликт с персами сменился Коринфской войной, и точку в этом конфликте поставил персидский царь, продиктовавший грекам в 387 году до н.э. условия Анталкидова мира.
[B][SIZE=5][COLOR=#004A80]А[/COLOR][/SIZE]гесилай в Малой Азии[/B]
[COLOR=#555]В 397 году до н.э. спартанцы, ставшие после победы в Пелопоннесской войне гегемонами в Греции, начали ощущать растущее негодование прочих греков. Коринф и Беотия, бывшие союзниками Лакедемона в Пелопоннесской войне, не желали играть второстепенную роль при устроенном Спартой новом порядке. Спартанские эфоры рассчитывали, что перемирие, заключённое между Деркилидом и персидским сатрапом Малой Азии Тиссаферном, вполне можно оформить и в качестве мирного договора. При условии, что персы признают независимость греческих городов в Малой Азии, спартанцы соглашались отозвать оттуда свои войска. После этого можно было переключить внимание на земли Эллады. Но персы понимали, что им выгоднее затягивать конфликт, и потому прервали начавшиеся переговоры. Продолжение спартано-персидской войны было неизбежным.[/COLOR]
[B]Тем временем в Спарте[/B] Спарта потихоньку погружалась в пучину невзгод. Первым звоночком стал династический кризис, разразившийся после смерти царя Агиса в 401 или 400 году до н.э. Прямым его наследником был сын Леотихид. Однако противники царя, во главе которых стоял отстранённый от дел герой Пелопоннесской войны Лисандр, убедили эфоров в сомнительности законного происхождения Леотихида, утверждая, что его отцом был не царь Агис, а находившийся некоторое время в Спарте афинянин Алкивиад. Соответственно, незаконнорождённый не мог претендовать на трон. Под влиянием Лисандра царём был объявлен Агесилай, младший брат Агиса. Лисандр рассчитывал, что обязанный ему избранием Агесилай станет послушно выполнять его политические замыслы. Вдобавок ещё во время обучения в агеле Лисандр был возлюбленным Агесилая, и спартанский политик рассчитывал, что это обстоятельство придаст новый импульс его карьере. Однако будущее показало, что Агесилай обладал не меньшим честолюбием, чем его бывший наставник.
[SIZE=2]Спартанский царь Агесилай[/SIZE]
Следующим звеном назревающего кризиса стал заговор Кинадона, обнаживший социально-экономические проблемы спартанского общества. Пелопоннесская война привела не только к гегемонии Спарты в Элладе, но и во многом поспособствовала расслоению спартанского общества. Число спартиатов, погрязших в долгах и не имеющих возможности осуществлять совместные обеды-сисситии, росло с каждым месяцем. Продолжая жить в Спарте, они лишались прав и становились неполноценными гражданами. Один из них, Кинадон, решил поднять низшие слои общества, включая илотов, на борьбу с лакедемонской верхушкой. Однако заговор был раскрыт, а Кинадон и часть его соратников были казнены.
В сложившейся ситуации эфоры решили, что самую ненадёжную часть населения необходимо занять делом. Агесилай получил приказ лично возглавить затянувшуюся кампанию в Малой Азии, взяв собой 2000 неодамодов — вольноотпущенных илотов, что должно было снизить вероятность социального взрыва. Зимой 397–396 годов до н.э. спартанцы собирали войско. Попытка привлечь к походу афинян, беотийцев и коринфян провалилась. Афиняне даже отправили в Персию послов, которых, правда, перехватили спартанцы. Несмотря на это, весной 396 года до н.э. спартанский царь был готов выступить в поход во главе войска, состоявшего, по словам Ксенофонта, из традиционного «штаба» в 30 спартиатов, 2000 неодамодов и 6000 союзников. Диодор говорит о всего 6000 воинов. Даже если верна вторая цифра, то, соединившись с уже воюющими войсками Деркилида, Агесилай вполне мог рассчитывать на победу.
Перед походом в Азию царь решил принести жертвы богам, причём не где-нибудь, а на беотийской земле, в Авлиде — именно в том месте, где приносил жертву Агамемнон, отправляясь в поход на Трою. Однако во время церемонии явились беотархи и запретили Агесилаю совершать жертвоприношение, мотивируя своё решение тем, что делается это не по беотийскому обычаю. Агесилай, не желая портить отношения с некогда дружественной Беотией перед началом первой своей кампании в качестве главнокомандующего, молча проглотил обиду — но не забыл её. Царь отплыл в Азию, откуда рассчитывал вернуться овеянным славой.
[B]Проба оружия[/B] Прибыв в Эфес весной 396 года до н.э., Агесилай официально продлил ещё на три месяца подходившее к завершению перемирие с персами. Вероятно, он хотел более тщательно изучить обстановку на месте и подготовиться к войне. Тиссаферн согласился на новое перемирие. Однако он понимал, что Агесилай прибыл в Малую Азию не только в качестве туриста, и обратился за помощью к царю Артаксерксу, прося прислать воинов.
Агесилай в это время пытался разобраться в особенностях малоазийской политики, утрясая противоречия между олигархами и демократами в греческих городах Ионии. Здесь ему пришлось столкнуться с Лисандром, к которому по старой привычке обращались многие олигархи, знавшие его лично ещё со времён Пелопоннесской войны. Не желая играть второстепенную роль, Агесилай игнорировал все просьбы Лисандра, а зачастую даже поступал наоборот. Впоследствии царь вообще услал Лисандра подальше от себя, отправив его в Геллеспонтскую Фригию.
По истечении срока перемирия набравшийся сил Тиссаферн потребовал от Агесилая покинуть малоазийские земли. Естественно, спартанский царь прибыл в Ионию не для этого. Отправив сатрапу отказ, Агесилай стал готовиться к походу в Карию. Он потребовал от малоазийских греков, чтобы те обеспечили рынки для греческой армии на всём протяжении пути от Эфеса в Карию, а также прислали вспомогательные контингенты.
Тиссаферн выступил навстречу спартанцам, заняв удобную для действий персидской конницы долину реки Менандр. Однако Агесилай поступил совершенно вопреки персидским ожиданиям: вместо похода на юг он направил свои войска на север, во Фригию, сатрапию Фарнабаза. Не встретив ни малейшего сопротивления, греческое войско разграбило несколько городов, прежде чем персы смогли хоть как-то ему помешать. Греки почти подошли к Даскилию — резиденции Фарнабаза, но здесь им пришлось остановиться. Неподалёку от города произошла неожиданная для обеих сторон встреча двух равных по численности кавалерийских отрядов. Персидская конница в очередной раз продемонстрировала свои высокие качества, довольно легко опрокинув греков и обратив их в бегство. От полного разгрома греческих всадников спасла тяжеловооружённая пехота.
Агесилай принёс жертву богам. Увидев неблагоприятные предзнаменования, он решил отступить. Во время марша греческая колонна не раз подвергалась атакам персидской конницы, которая забрасывала греков метательными дротиками. Не имея возможности дать достойный ответ, Агесилай приказал выстроить по краям греческой колонны захваченных невольников. Этот радикальный шаг предотвратил дальнейшие потери: персы, опасаясь ранить своих, прекратили атаки. Спартанцы с добычей вернулись в Эфес.
Как показал опыт, без сильной конницы победы над персами добиться было невозможно. Зимний перерыв в военных действиях Агесилай решил потратить на её создание.
[B]В перерывах между боями[/B] Зимой-весной 395 года до н.э. Эфес напоминал не город, а военный лагерь. Солдаты устраивали состязания, подразделения соревновались в несении службы. Гимнасии были постоянно полны атлетами, а ипподром — тренирующимися в верховой езде. Живших вокруг города знатных людей Агесилай обязал разводить лошадей, предоставляя часть из них в войско. Тот из них, кто выставлял для службы вооружённого всадника вместе с конём, освобождался от обязанности лично участвовать в походе.
[SIZE=2]Спартанцы в Эфесе зимой весной 395 года до н.э.[/SIZE]
Агесилай пытался укрепить не только физическое состояние воинов, но и их дух. Плутарх писал:
[COLOR=#555]«По приказанию Агесилая торговцы добычей продавали пленников обнажёнными. Одежду покупали охотно, но над пленными, чьи нагие тела были белыми и рыхлыми из-за изнеженного образа жизни, все насмехались, считая их бесполезными для работы, не имеющими никакой цены. Увидев это, Агесилай поднялся и сказал: «Это люди, с которыми вы воюете, а это вещи, из-за которых вы ведете войну».[/COLOR]
Подключились к работе и художники, которые всю зиму и весну рисовали эмблемы на греческих щитах.
Целью новой военной кампании Агесилай избрал Лидию. Он рассчитывал, что Тиссаферн останется в Карии прикрывать базы флота с суши, и это позволит грекам совершить беспрепятственный марш вглубь Малой Азии. Царь планировал захватить столицу сатрапии Сарды до подхода персидских войск. Но Тиссаферн, узнав о наступлении греков на его резиденцию, бросился напрямую к Сардам. По словам Диодора, они имел в своём распоряжении 50 000 пехоты и 10 000 всадников. Цифры, конечно же, завышенные, но более точных мы не имеем.
Кстати, источники, повествующие о событиях этой кампании и битве при Сардах, крайне противоречивы. Согласно Ксенофонту, марш был довольно лёгким, и за три дня пути греки не имели ни одного столкновения с персами. В то же время Диодор и Оксиринхский папирус — не исключено, что именно он и был источником Диодора, — указывают, что персы некоторое время шли за войском Агесилая и даже нападали на отставших воинов. В обоих случаях указываются разные маршруты движения сторон. Исследователи уже долгое время ломают копья, пытаясь выяснить истину, но пока так и не пришли к единому мнению. Возможно, более логичной выглядит гипотеза, выдвинутая Дж. Девото: узнав о движении Агесилая к Сардам, Тиссаферн отправил за ним кавалерийский отряд неизвестной численности, а сам, дождавшись пехоты, выступил более короткой дорогой к Сардам, надеясь прибыть туда не позднее Агесилая.
[B]Битва при Сардах[/B] Сражение, решившее судьбу кампании, произошло возле реки Пактол неподалёку от Сард. Ксенофонт сообщал, что началось оно из-за обычной стычки, когда персидские всадники атаковали отдельных греческих солдат, покинувших лагерь в поисках добычи. Видя, что персы располагают одной только конницей, Агесилай
[COLOR=#555]«…повёл своё войско на выстроенную против него конницу, сверх того он приказал призывным последних десяти лет из числа тяжеловооружённых бежать туда же, а пельтастам — сопровождать их бегом. Он приказал всадникам храбро броситься на врага, так как он сам со всем войском следует за ними».[/COLOR]
Персы выдержали натиск греческой конницы, но под напором пехоты отступили.
[SIZE=2]Атака персидской кавалерии.[/SIZE]
Диодор и Оксиринхский папирус рисуют совершенно иную картину боя и, как будто чтобы окончательно запутать исследователя, во многом противоречат друг другу. По версии Диодора Агесилай накануне битвы устроил по ходу греческого марша засаду из 1400 гоплитов под командованием Ксенокла. Когда персидская конница в очередной раз напала на тыловые отряды греков, Агесилай развернул всё войско против врага, нападая с фронта, после чего с тыла персов атаковали гоплиты из засады. Персы бежали, потеряв 6000 человек.
Оксиринхский папирус более многословен. Он также сообщает о засаде Ксенокла, однако указывает на неизвестное количество гоплитов и пять сотен легковооружённых воинов. Как и у Диодора, утром греки продолжили марш и были атакованы персидской конницей.
[COLOR=#555]«Варвары по обыкновению следовали за ним (Агесилаем — прим. авт.): одни шли в атаку, другие объезжали кругом на конях, третьи следовали в беспорядке сзади по равнине. Когда Ксенокл решил, что настало время напасть, он вывел пелопоннесцев из засады и устремился бегом на врагов. Каждый из отрядов варваров при приближении греков обращался в бегство, и вся равнина покрылась бегущими. Увидев, что в войске неприятеля паника, Агесилай вывел своих легковооружённых и всадников преследовать врага: они соединились с вышедшими из засады и стали теснить варваров. Однако они не вели очень продолжительного преследования, так как всё равно им бы не удалось поймать врагов, войско которых состояло преимущественно из всадников и легковооружённых. При этом преследовании неприятель потерял около 600 человек».[/COLOR]
В чём все три источника сходятся, так это в том, что греки после победы захватили персидский лагерь, где им досталась богатая добыча.
Попробуем разобраться, как же в действительности развивались события. Большинство исследователей отдают предпочтение вариантам Диодора либо Оксиринхского папируса. Версию Ксенофонта учёные отбрасывают, предполагая, что он либо вообще не участвовал в походе, записывая всё по слухам, либо сражался в рядах гоплитов и описал ход битвы так, как видел её, находясь в фаланге бойцов. Оригинальную версию выдвинул С. Раш: Ксенофонт описал не реальную битву при Сардах, а идеальный бой с вражеской кавалерией, положив в основу победы взаимодействие всех видов войск.
Из оставшихся двух версий ход событий, изложенный у Диодора, кажется более достоверным. Чтобы нанести решительный удар, необходимо было, чтобы персы уже втянулись в бой с греками, иначе конница довольно легко оторвалась бы от напавшей на неё пехоты и даже смогла бы её окружить и уничтожить до подхода главных греческих сил.
[SIZE=2]Греческий всадник и пельтаст. Именно так, согласно Ксенофонту, они могли атаковать персов в битве при Сардах.[/SIZE]
В любом случае неподалёку от Сард Агесилай сумел разгромить персидскую конницу и захватить вражеский лагерь. Самое главное — теперь греки могли беспрепятственно разорять Лидию. Артаксеркс признал Тиссаферна главным виновником неудачи, и тот поплатился за это собственной головой, а в Сарды прибыл новый сатрап Тифравст. Он попытался заключить с Агесилаем мир, но спартанский царь заявил, что это является прерогативой эфоров. Стороны решили ограничиться традиционным перемирием, подписанным в данном случае на шесть месяцев. Тифравсту удалось убедить Агесилая перенести военные действия в сатрапию Фарнабаза и оставить Лидию в покое.
Битва при Сардах стала вершиной спартанских успехов в Малой Азии. Персы, осознав, что даже при помощи сильной кавалерии не удаётся разгромить спартанцев, прибегли к более верному средству, решив использовать золото вместо железа.
Античные монеты (Рим, Херсонес, Боспор), Определение подлинности
[QUOTE]Гиви Чрелашвили пишет: В этом случае Paypal принудительно снимет у продавца деньги с его счета, номер которого у Paypal есть, и отправит деньги обратно покупателю, попросив его по получению денег отправить монету обратно продавцу. А вот вторую часть этого балета уже никто проконтролировать не сможет. То есть, отправка монеты обратно продавцу.[/QUOTE]
Ув. Гиви, не соглашусь. Дело обстоит как раз наоборот - сначала нужно отправить монету обратно и сообщить номер для отслеживания Paypal. По получении у продавца спрашивают, получил ли он товар в том же состоянии в каком продал. И лишь после этого, через пару дней, возвращают деньги покупателю. Но верно так же и то, что Paypal резервирует (замораживает) сумму продажи со счета продавца сразу после сообщения покупателя о желательном возврате.
Итак, коллекция! А что дальше?, Коллеги, в долгосрочной перспективе что будет с вашей коллекцией?
Предлагаю вашему вниманию серию из четырех замечательных акварельных работ, [B]"Времена года"[/B]. Размеры: 297x420 мм (A3). 2010 г. Подпись автора на работе [B]"Осенний лес"[/B], в нижнем правом углу. Плотная акварельная бумага. Цвета на фото могут незначительно отличаться от оригиналов. Жду Ваши предложения.
Картины прекрасно смотрятся как рядом друг с другом, так и каждая по отдельности:
Весна
Лето
Осень
Зима
[B]Территориально лот находится в Германии[/B]. Цена доставки по расценкам DHL. - в случае серьезных предложений, доставка за мой счет.
Оплата через Paypal , Western union, банковский перевод - другие варианты оплаты тоже не исключены, но заранее оговариваются.
Если нужно - есть поручители, оплата после получения посылки так же возможна.
Античные монеты (Рим, Херсонес, Боспор), Определение подлинности
[QUOTE]Boris GodonEarth пишет: Оно там, где его быть не должно[/QUOTE]
Это да, анатомически должно быть тут:
Но это справедливо лишь в отношении человеческой анатомии. Лично мне кажется что это портрет самки рептилоида в парике. А если парик убрать, то все сразу становится на место, включая ухо в районе гланд.
[B][SIZE=5][COLOR=#652C91]И[/COLOR][/SIZE]з-за чего римские женщины подняли восстание?[/B]
[COLOR=#464646]«Если женщина хочет о чем-то заявить, ей следовало сделать это в домашней обстановке, обращаясь к своему мужу. Женщины неуправляемы, нельзя вручать им поводья и ожидать, что они не перевернут колесницу. Они хотят полной свободы или, прямо говоря, полноправия! Если восторжествуют они сейчас, то на что они покусятся после? Если вы будете уступать им одно право за другим, так что, в конце концов, они сравняются с мужчинами, неужели вы думаете, что мы сможем терпеть их? Едва станут они вровень с вами, как тотчас окажутся выше вас!»[/COLOR] [SIZE=2]речь Марка Порция Катона в изложении Тита Ливия.[/SIZE]
[SIZE=2]Бюст Катона, II в. до н.э.[/SIZE]
По какому поводу возмущался Катон, который на тот момент был консулом, то есть занимал самый высший пост в Республике? Дело происходило в 195 г. до н.э., сенат обсуждал предложение двух народных трибунов отменить один из законов двадцатилетней давности, вызванный тяготами и лишениями Второй Пунической войны. Два других трибуна были категорически против, и многие сенаторы их поддержали. Эти * вызывали большой интерес у римлян. Самым удивительным был тот факт, что в этот раз перед сенатом собрались римские женщины, причём многие из них были знатного происхождения.
[SIZE=2]Римские дамы в сериале «Спартак»[/SIZE]
Тит Ливий писал, что их «не могли удержать дома ни увещания старших, ни помышления о приличиях, ни власть мужа: они заполняли все улицы и все подходы к форуму. Толпы женщин росли с каждым днем, так как приходили женщины из окрестных городков и селений. Уже хватало у них дерзости надоедать своими просьбами консулам, преторам и другим должностным лицам». Консул Катон перед началом своей речи заявил: «Я покраснел от стыда, несколько минут назад пробивая себе дорогу через толпы женщин, чтобы добраться сюда!»
[SIZE=2]Заседание сената, кадр из сериала «Рим»[/SIZE]
В 215 году до н.э. римский сенат принял закон Оппия, названный в честь народного трибуна Гая Оппия, который его предложил. В связи с чрезвычайными обстоятельствами, то бишь поражением в битве при Каннах и понесёнными огромными потерями, данный закон ограничивал роскошь женских нарядов и украшений, а также запрещал женщинам ездить на повозках в городской черте. Ганнибала в конечном итоге победили, война закончилась, но закон так и не был отменён. Более того, многие видные политики, включая того же Катона, выступали за его сохранение.
[SIZE=2]Римлянки в изображении современных реконструкторов[/SIZE]
К прагматичному нежеланию дозволять траты на наряды и украшения примешивался также идеологический мотив. Закон Оппия в русских источниках часто называют «Законом против роскоши», однако в его названии не было латинского слова luxus, то есть «роскошь». Официально он именовался Leges sumptuariae, «Закон о скромности». Почтенные сенаторы считали отмену скромности крайне дурным примером для римлян. Законы, так или иначе ограничивавшие роскошь, принимались в истории Рима неоднократно. Перед законом Оппия был принят другой закон, запрещавший сенаторам носить белые тоги, чтобы сократить расходы на отбеливание тканей. Его официально не отменяли, просто перестали соблюдать явочным порядком.
[SIZE=2]Римский сенатор в тоге, современная реконструкция[/SIZE]
Что мешало проделать то же самое с законом Оппия? В первую очередь римские мужья, ссылавшиеся на этот закон каждый раз, когда отказывали жене в покупке нового платья. К тому же, * вокруг отмены закона уже начались, и утихомирить римских женщин без принятия какого-либо официального решения было невозможно. Матроны устраивали шумные сборища возле домов сенаторов, желавших сохранения закона Оппия, разогнать которые власти не решались — ведь среди этих дам присутствовали и их родные.
[SIZE=2]Античные пляски на картине Эдварда Джона Пойнтера, 1894 г.[/SIZE]
Народный трибун Луций Валерий в ответ на пламенную речь Катона о невозможности каких-либо уступок беснующимся женщинам язвительно заявил: «Катон, если тебе не нравятся женские украшения и ты желаешь сделать нечто значительное и приличествующее философу, предлагаю тебе остричь им везде волосы накоротко и затем одеть их в короткие платья и туники через одно плечо; дать им доспехи и посадить на лошадей; давайте приведем их и сюда, чтобы они могли принять участие в наших собраниях». Его слова были переданы стоявшим снаружи женщинам, которые подняли страшный шум. Казалось, что они вот-вот ворвутся на заседание сената. Сенаторы не стали испытывать судьбу и проголосовали за отмену закона Оппия. Как только дамы узнали об этом, они пустились в пляс прямо на форуме.
Античные монеты (Рим, Херсонес, Боспор), Определение подлинности
ИМХО, по фото на современную работу она не похожа. На античную тоже не совсем - волосы, венок, отсутствие морщин, очень странные трещины.. Буквы "А" и "С" реверса - тоже не нравятся.
Интересный предмет. Если не падуанец, то и не знаю даже
Перинф был основан около 603 года до н.э. выходцами с острова Самос на территории, где этим обычно занимались жители города Мегара. Что сразу привело к вооруженному конфликту, известному в истории под названием Перинфской войны. В конце VI века до н.э. город захватил персидский сатрап Мегабаз. В V веке до н. э. входил в состав Делосского морского союза, согласно перечню 452 до н. э. платил ежегодный форос в 10 талантов. Сохранял верность афинянам до конца Пелопоннесской войны, в 410 до н. э. впустил войска .
[SIZE=2]Алкивиад[/SIZE]
А в 412 году до н.э. в Перинфе случилась эпидемия неизвестной болезни: люди жаловались на боль в ногах и ломоту в мышцах. Заболевание сопровождалось лихорадкой и головной болью, а также кашлем. Считается, что это описание болезни Гиппократом - первое историческое описание гриппозной инфекции, которая, кстати, получила название "Перинфский кашель". Впрочем, город пережил эту эпидемию и ещё долго и часто отмечался в истории в различные эпохи.
[SIZE=2]Гиппократ[/SIZE]
В 377 до н. э. вошел в состав Второго Афинского морского союза, в 365—359 до н. э. участвовал в войне афинян с фракийскими царями Котием и Керсоблептом. Во время Союзнической войны, вероятно, вышел из состава союза вместе с Византием; в 352 до н. э. вернулся к союзу с Афинами из-за угрозы со стороны Филиппа II Македонского. В 340—339 до н. э. выдержал македонскую осаду.
[SIZE=2]Серебряная тетрадрахма Филиппа II из Археологического музея Салоник[/SIZE]
В 338 до н. э. вошел в состав Эллинского союза. В правление Александра и его преемников сохранял автономию, затем объединился в одну общину с Византием. В 202—196 до н. э. был захвачен Филиппом V Македонским.
[SIZE=2]Филипп V Македонский[/SIZE]
Вошел в состав римской провинции Македония, в 72 до н. э. был осажден Митридатом. В эпоху римской империи был резиденцией прокуратора, после Траяна — легата Августа пропретора, управлявшего Фракией.
В 18 году через Перинф проезжал Германик, отправившийся с миссией на Восток. В результате гражданской войны 193—197 годов, в которой Византий поддержал Песценния Нигера, Перинф был лишен статуса города. В 275 на пути из Перинфа в Византий был убит император Аврелиан.
[SIZE=2]Аврелиан[/SIZE]
Во II веке в Перинфе была замучена Гликерия Ираклийская.
[SIZE=2]фрагмент иконы София Премудрости Божьей со святыми, конец XIX века[/SIZE]
В конце III века был переименован в Гераклею (Ираклию), возможно, в честь Максимиана Геркулия, и стал административным центром провинции Европа. Позднее были предприняты попытки связать название города с Гераклом.
Но до сих пор античный Перинф не был достойно археологически исследован.
Удивительно, но несмотря на множество поселений в этом турецком регионе, руины Перинфа не были затронуты ни одной стройкой. Поэтому у археологов есть возможность найти часть акрополя и некоторые общественные зоны древнего города, включая храмы и театр, не потревоженными.
[B][SIZE=5][COLOR=#003562]А[/COLOR][/SIZE]потропеи, персоны, горгонейоны[/B] (В дополнение к ) [COLOR=#464646]Какие маски были в античности и от чего они защищали[/COLOR]
[B]Маски от забвения — погребальные[/B] По вполне понятным причинам сферой самого раннего применения масок в древности были религиозные обряды. Погребальная маска — статусный атрибут похорон. Уже для Восточного Средиземноморья четырехтысячелетней давности изготовление масок умерших правителей — вспомним Древний Египет и потрясающую маску Тутанхамона — традиция.
В древнегреческой культуре мы такие маски встречаем в микенских гробницах середины второго тысячелетия до нашей эры. Генрих Шлиман, который открыл миру эти погребальные сооружения, связал их с легендарной микенской династией Атридов, а самую эффектную назвал «Маской Агамемнона» — не атрибутировав, конечно, а посвятив царю Микен XIII века до нашей эры, хорошо известного благодаря гомеровской «Илиаде». Не так уж важно, что находки Шлимана старше Атридов лет на 300. Они — свидетели тому, что маска-апотропей (защитник от злых духов) сохраняла индивидуальные черты лиц умерших в мире, где еще не было портретов на надгробиях.
[SIZE=2]«Маска Агамемнона», XVI века до н.э.[/SIZE]
Ту же роль — сохранение внешнего облика умершего — играли маски и в культуре этрусков в VII в. до н.э. Этот италийский народ практиковал кремацию: в гробницу в Кьюзи ставили урну с пеплом покинувшего мир живых, и на нее прикрепляли бронзовую маску. Позднее урны стали изготавливать с крышками в виде человеческой головы с лицом, а на саркофагах появились скульптуры лежащих фигур, изображавших похороненных в них.
Из этого обычая выросла римская традиция делать из воска посмертные маски родственников и хранить их в домашних ларариях. На основе этих масок заказывали бюсты из более долговечных материалов — дерева, глины или даже мрамора. Таким образом уже ушедшие в мир иной представители рода «оставались» в доме, охранять и защищать своих потомков.
[SIZE=2]Домашний ларарий в Доме Менандра в Помпеях, в котором стояли пять деревянных бюстов (скорее всего, предков). Сейчас их можно увидеть в гипсовых отливках[/SIZE]
Считается, что традиция изготовления этих бюстов, поскольку стремилась к реалистичной передаче черт усопших, привела древнеримское искусство к портретной скульптуре.
В первых веках нашей эры в Римском Египте греко-римское влияние на местные погребальные традиции привело к новому способу сохранения лиц усопших. На деревянных досках в технике энкаустики (расплавленными красками с добавлением воска), а позднее темперными красками рисовали погрудные портреты. Одежда, прически, украшения выписывали настолько реалистично и тщательно, что они служат подспорьями в определении датировки погребений. Эти картины клали в могилы — прямо на мумии. По месту первых находок в современном искусстве они получили название «файюмских портретов».
[SIZE=2]«Файюмские портреты»[/SIZE]
[B]Маски от мирского — культовые[/B] Маски носили не только мертвые, но и живые. Участники мистерий — тайных культовых празднований — переодевались в богов и их спутников. Помимо одежды и атрибутов часто использовались и соответствующие маски.
Но вот беда: большинство таких мистерий следовали широко известному правилу Бойцовского клуба. Поэтому подробных описаний этих таинственных мероприятий в античных источниках нет. Тем не менее, известно, что в пришедших в древнюю Европу с Востока культах маски играли не последнюю роль.
Например, в римских ритуалах почитания египетских богов присутствовала маска собакоголового Анубиса. Вероятно, о ней речь в «Жизнеописаниях августов», когда рассказывается, что император Коммод «брил голову и носил изображение Анубиса», да еще и «больно ударял по бритым головам жрецов Изиды мордой идола»
В трактате древнеримского историка Аппиана есть рассказ о нетривиальном использовании такой маски во время проскрипций второго триумвирата:
[COLOR=#555]"Эдил Волузий попал в проскрипционные списки; у него был друг, участник мистерий Исиды, он выпросил у него культовое одеяние и, надев на себя полотняное, доходящее до ног платье, нацепил собачью голову и в таком виде пробрался, якобы совершая таинства, к Помпею."[/COLOR]
Стены одной из гостиных знаменитой Виллы Мистерий под Помпеями расписаны фресками в так называемом II «стиле». И хотя у специалистов нет единого мнения насчет происходящего в росписи, принято считать, что это изображение дионисийских ритуалов. Здесь в одной из сцен юный сатир держит маску лысого бородатого старика – Силена, спутника Диониса. Есть версия, что, эта маска предназначена другому сатиру, есть – что это символ неких возможностей, открывающихся после инициации.
[SIZE=2]Роспись гостиной на Вилле Мистерий в Помпеях[/SIZE]
[B]Маски для проявления чувств[/B] Самыми доступными и популярными масками в Древней Греции были театральные.
В VI веке до нашей эры античный театр уже отделился от религиозных мероприятий с песнопениями и инсценировками. Театральные пьесы теперь пишут профессиональные авторы (Феспид, Фриних, Эсхил), сформировалась структура театрального представления, развивается изготовление театрального реквизита (масок, нарядов и т.п.) и техническое оснащение постановок. Появились специальные сооружения для представлений — театры.
Маски нужны для того, чтобы зрители на задних рядах, понимали, что за персонаж вышел на сцену — программок с либретто тогда не было, а маска сразу дает понять: это женщина средних лет или Аполлон.
[SIZE=2]Изображение трагической маски на краснофигурном лекифе Вазописца Примато из коллекции Британского музея. Ок. 350–330 гг. до н.э.[/SIZE]
Прогресс потребовал и некоторой унификации реквизита. Обычно маски делали из ткани, вымоченной в гипсе или обмазанной гипсом. Затем ей придавали вид с каким-нибудь стандартизированным выражением лица. Маска белого цвета чаще обозначала женского персонажа, темного – мужского, а оттенки и текстура сообщали детали. Например, изрезанный морщинами лоб — старый человек, гладкий лоб — веселый человек, немножечко морщин — серьезный человек. Иногда у масок было две разных брови: например, «веселая» и «грустная», и актер поворачивался к зрителям только одной стороной лица. Смуглые мужские маски означали здоровье, желтизна болезнь, белые говорили об изнеженности, а красные, багровые, кирпичные оттенки использовали для злых и раздраженных лиц.
К маске прикрепляли подходящие парики и завязки для удержания ее на голове актера. Маски героев, богов и прочих персонажей имели характерные атрибуты. С течением времени масок становилось все больше — в «Ономастиконе» римского автора II века нашей эры Юлия Поллукса описано уже 28 трагических маски и 44 комических.
В трагедии сами лица на масках часто были весьма условны – никто не знал, как выглядел Агамемнон или Эдип на самом деле. Так что мастер, который изготавливал маску, мог брать в качестве образца лица своих знакомых. Главное, чтобы тот соответствовал всеобщему представлению о герое.
А вот в комедиях, где часто выводились не только абстрактные горожане, но и известные всем Афинам политики, маски могли передавать индивидуальные черты лица. Например, в комедии Аристофана «Всадники» есть строки, которые дают понять, что использование портретных масок в сатирах могло плохо обернуться не только для ее автора комедии, но и того, кто сделал маску. Аристофан направил свою комедию против стратега Клеона — прямо его имя в пьесе звучит лишь раз, но у главного отрицательного героя есть прозвища. Одно из них – кожевник – сразу давало понять зрителям, о ком речь. Все Афины знали, что у Клеона есть кожевенная мастерская. И, как сообщают современники Аристофана, никто из изготовителей театрального реквизита не взялся сделать для комедиографа портретную маску влиятельного и мстительного Клеона.
Аристофан мимо этого, естественно, молча не прошел: в одной из сцен комедии, когда рабы рассказывают зрителям о своей тяжкой доле, что стала еще печальнее из-за появления в доме некоего кожевника-пафлагонца, один из них ободряет случайно проходящего и втянутого в авантюру колбасника:
[COLOR=#555]"Да ты не бойся, не походит маскою Актер на пафлагонца: испугался он!"[/COLOR]
[SIZE=2]Мраморный рельеф с изображением драматурга (Менандра), держащего в руке комедийную маску. I в. до н.э. – I в. н.э.[/SIZE]
В отличие от греческого, римский театр был скорее развлечением, нежели серьезным мероприятием. Большей популярностью, чем серьезные трагедии, в Риме пользовались жанры попроще: мимы, флиаки, ателланы, паллиаты. Маски в этих комедийных представлениях похожи на греческие, но более карикатурны. Изготавливали и украшали их практически так же, как и в Греции.
[SIZE=2]Сцена из флиаки на кратере (сосуде для смешивания вина с водой) вазописца Астея из Пестума. Все актеры – в масках. 350-340 гг. до н.э.[/SIZE]
[B]Маски от домашней скуки[/B] Театральные маски использовали не только в театральных постановках — это еще и один из самых популярных элементов дизайна интерьера в древнеримском доме. Причем чем концептуальнее тот был, тем более разнообразно фигурировали в нем маски. При этом, как кажется, аутентичный театральный реквизит был не так популярен, как предметы с изображением масок.
Театральный реквизит, а также сцены из музыкальных представлений, включая культовые, появляются на фресках т.н. II «стиля» с 80 года до нашей эры. На росписях маски лежат на поверхностях, висят на стенах, присутствуют в натюрмортах, сопровождают богов, драматургов, актеров — яркие, разноцветные, с разнообразными выражениями лиц.
[SIZE=2]Маски на фресках из Помпей[/SIZE]
Помимо собственно театральных масок, в интерьере часто встречаются маски Силена — спутника и наставника бога Диониса, часто бывавшего под хмельком. Маска Силена включала в себя лысину (или наоборот – всклокоченные волосы) и бороду, и на фресках обычно прилагалась к картинам с отсылками к дионисийскому культу.
[SIZE=2]Фрески из Помпей с масками Силена. Многие из фресок были сняты со стен города еще при королях династии Бурбонов в Неаполе и теперь находятся в экспозиции Неаполитанского археологического музея в виде картин в рамах[/SIZE]
Не отстают и другие виды интерьерного декора. Мозаичные картины с изображением масок появляются на стенах и украшают полы. Ранее мы уже рассказывали о богатом и изысканно украшенном Доме Фавна в Помпеях: мозаика на пороге атрия этого поместья изображает пышную гирлянду из виноградных лоз, цветов, листьев и фруктов. Гирлянду украшают две трагические маски. Похожая гирлянда обрамляет другую мозаику внутри дома — с изображением маленького Диониса верхом на льве.
[SIZE=2]Фрагмент мозаики из Дома Фавна с изображением гирлянды с масками[/SIZE]
Театральные и музыкальные представления — вообще популярный сюжет в древнеримской мозаике. Мозаичисты создавали весьма реалистичные изображения с помощью мелких тессер – кусочков стекла или камня, тщательно подобранных по оттенкам. Такие картины обычно набирали по имеющимся в арсенале бригады мастеров рисункам. Впрочем, в индивидуальном порядке мог быть исполнен и эскиз на заказ.
[SIZE=2]Мозаика с изображением музыкантов в комедийных масках из Помпей[/SIZE]
Из различных мест античного мира до нас дошли также терракотовые маски. Их использовали во время отправления культов: в качестве обетных приношений в храмы или как части погребального инвентаря. В то же время они, сохраняя свои апотропеические (то есть защитные) свойства, становятся объектом эстетического восприятия – ими украшают жилище внутри и снаружи. Для этого маски делают из других, более долговечных, материалов, например, мрамора. Такие украшения называются [B]осциллами[/B].
К слову, именно многочисленным изображением античных масок на посуде, фресках, мозаиках, в виде терракотовых статуэток, архитектурных элементов — и, конечно, описаниям в литературных источниках — мы обязаны нашим знанием о том, как они выглядели. Поскольку и культовые, и театральные маски делали из недолговечных материалов: ткани, кожи, дерева — ни одной до нашего времени не сохранилось.
[B]Маски от врагов[/B] В этом качестве самой знаменитой «маской» можно считать голову легендарной Горгоны Медузы. Единственная смертная из трех горгон, змееволосая Медуза могла взглядом превращать живых существ в камень. Аргосский герой Персей сумел победить ее, смотря на ее отражение в своем щите. Таким образом он избежал прямого взгляда в глаза горгоны и отрубил ей голову. Позднее голова несколько раз пригодилась Персею, чтобы обратить в камень его врагов.
Богиня мудрости Афина, которой впоследствии Персей пожертвовал голову горгоны, поместила ее изображение на свой щит. На самом же деле горгонейон – изображение отрубленной головы горгоны Медузы – еще с архаического времени считался в Древней Греции оберегом от сглаза, порчи, злых духов и т.п. Его использовали для украшения оружия, доспехов, одежды, посуды, бытовых предметов, украшений, даже монет. Часто в виде горгонейонов изготавливали терракотовые архитектурные детали зданий – особенно антефиксы.
[SIZE=2]Горгона Медуза из храма Венеры и Ромы на форуме Рима. Ок. 130 г. н.э[/SIZE]
При этом за несколько столетий лик Медузы претерпел совершенно фантастические изменения. Из зубастой, бородатой, страшной, даже отталкивающей морды в VII-VI веках до нашей эры уже к V веку до нашей эры она превращается в лицо миловидной женщины, пусть и со змеями вместо волос. А еще через две тысячи лет Медуза — уже прекрасная коварная обольстительница.
Если горгонейоны – защита от неосязаемой и невидимой опасности, то забрала военных шлемов в виде личин – от вполне явной. Шлемы с такими масками или сами маски изготавливались из железа или бронзы. Они были похожи на лица статуй и имели отверстия на месте глаз и носа, иногда рта. Часть из них была найдена в погребениях римских кавалеристов-варваров, а часть на территориях военных лагерей римских легионов и вспомогательных частей армии и в кладах.
[SIZE=2]Железная маска кавалерийского шлема со следами серебрения. Найдена в Калькризе – предполагаемом месте Битвы в Тевтобургском лесу. Начало I в. н.э.[/SIZE]
У специалистов до сих пор нет единого мнения о применении таких шлемов в реальном бою. Но что их использовали в турнирных состязаниях (hippika gymnasia), сообщают античные источники. Древнеримский историк II в. н.э. Флавий Арриан в своем трактате о военном деле пишет:
[COLOR=#555]"Сами же они выступают, облачившись в железные или позолоченные бронзовые шлемы в соответствии со своим рангом или в зависимости от отличий в искусстве вольтижировки, чтобы еще и этим самым привлекать к себе взоры зрителей. Шлемы же эти, в отличие от тех, что изготовлены для битвы, не прикрывают только голову и щеки, но делаются схожими с лицами всадников и закрытыми со всех сторон, имея напротив глаз отверстия такого размера, чтобы не мешать зрению, но предоставить защиту очам. А султаны прикрепляются к ним желтые, не столько для пользы дела, сколько для красоты. Ведь при конной атаке они, даже при слабом ветре, очень красиво развеваются из-за этого небольшого дуновения."[/COLOR]
Также существует предположение, что железные шлемы с личинами и минимумом декора все же могли носить на поле боя знаменосцы — вексиллярии, аквилиферы, сигниферы. Интересный факт: личины таких мужских предметов, как военные шлемы, изображают не только мужские лица. Часть таких масок имеет не только женские черты лица, но и дамскую прическу с украшениями. В связи с чем общепринято предположение, что кавалерийские турниры с использованием шлемов с масками могли представлять амазономахию – сражение воинов с амазонками. Другая гипотеза (профессора Б. Ранкова) сближает личины воинских шлемов с масками римской пантомимы, близкой и понятной широким кругам населения Римской империи.
И тут мы возвращаемся к исходному характеру использования масок – культовому и развлекательному. Таким образом, маски – один из древнейших атрибутов человечества. Они предоставляли практически любую защиту на протяжении всей истории.
История униформы. Мундир начала эпохи «Великого мужского отказа»
[SIZE=2]Кадр из фильма «Гордость и предубеждение» по роману Джейн Остин, снятый в Англии в 1995 году. На мой взгляд, это лучшая экранизация данного произведения не только из-за мастерской игры актеров, но и показом массы бытовых мелочей, свойственных тому времени. Свечи там зажигают и гасят, ковёр для танцев – сворачивают, а одежда даже в мелочах, включая и военные мундиры, соответствует эпохе конца периода наполеоновских войн. Лиззи Беннет гуляет с мистером Уикхемом, одетым в мундир пехотного офицера пехоты[/SIZE]
[COLOR=#555]Я хорошо помню время, когда мне самой очень нравились красные мундиры, – в глубине души, признаюсь, я и теперь к ним неравнодушна. И если бы какой-нибудь обаятельный молодой полковник с шестью тысячами в год попросил руки моей дочери, уверяю вас, я не смогла бы ему отказать. Позавчера вечером у сэра Уильяма мне так понравился полковник Форстер в его парадной форме![/COLOR] [SIZE=2]«Гордость и предубеждение». Джейн Остин[/SIZE]
[B]История форменной одежды.[/B] К концу XVIII века форменная одежда испытала на себе огромное влияние Великой французской революции. И хотя именно Франция в ту эпоху была законодателем моды на мужские костюмы (как, впрочем, и на женские!), постепенно эта роль перешла к Англии. А причина была очень интересной. Французские аристократы основное своё время проводили при королевском дворе (вспомните, как расстроился граф де Гиш, которому в романе «Виконт де Бражелон» Людовик XIV приказал удалиться в своё поместье), тогда как английских джентльменов двор интересовал не очень сильно. Они большую часть года проживали у себя, в своих загородных поместьях, где предавались таким популярным забавам, как охота и скачки. Но в модных французских панталонах и шёлковых чулках скакать по лесу и через кусты было неудобно. Поэтому мужчины надели сюртуки — по сути те же кафтаны, но более простые и свободные, и к тому же с воротником, и удобными застёжками, которые оказались прекрасной защитой от непогоды.
[SIZE=2]Вот она – военная одежда восставшего народа Франции эпохи революции: санкюлот (крайний справа) с пикой 1789 г. На голове у него фригийский колпак, украшенный сине- бело-красной кокардой, до 1789 года был головным убором галерных каторжников, теперь стал символом французской буржуазной революции. Ну а длинные брюки, давшие название санкюлотам, быстро превратились в предпочтительный предмет военной одежды. Брюки в революционную трехцветную полоску носили очень часто; французский гренадер (крайний слева) Национальной гвардии около 1793 г. Национальная гвардия была создана в 1789 году как государственное учреждение. Она получила униформу трехцветной расцветки, но отсутствие финансов и строгого регламента одежды привело к множеству вариаций; комиссар Французской революционной армии 1793/94 гг. Ложка на шляпе стала характерной чертой французских солдат-революционеров. В одежде комиссаров сочетались и гражданские, и военные элементы. Рисунок из книги Foster G., Hoch P., Muller R. «Uniformen europaischer Armeen» VEB, Berlin, 1978. P. 129[/SIZE]
Затем в моду вошёл и фрак — подобие сюртука, но со срезанными полами, причём полы фрака постепенно делались всё более и более узкими, и так превратились в фалды. Причём, как на кафтанах, так и на сюртуках, и на фраках сзади в обязательном порядке для удобства верховой езды делался разрез. Под фрак теперь надевался не длинный камзол, а совсем короткий жилет, похожий на современный. Так вот костюм загородной жизни и занятий активными видами отдыха на природе постепенно вытеснил все прочие и превратился в городской.
[SIZE=2]Прежняя униформа королевской армии совсем не походила на новую, революционную: мундир французского военного инженера (слева) около 1735 г. В 1758 г. мундир саперов состоял из серого жилета и брюк, и тёмно-синего мундира с красными нашивками и золотыми пуговицами; в центре – мундир офицера королевских жандармов около 1780 г. Роты жандармов, сформированные из знати, входили в число конной гвардии. Жандармерия была одета в красную форму, первоначально с чёрными бархатными лацканами и поперечной золотой тесьмой; справа – солдат легкой пехоты около 1760 г. В униформе легкой пехоты удобство с самого начала преобладало над красивостью, что особенно ярко проявилось в головных уборах. В цветовой гамме мундиров преобладали тёмно-синий и сине-зелёный, сабельный штык был характерным оружием именно легкой пехоты; офицерские погоны около 1760 г. Погоны во французской армии были введены в 1759 году. Генералы и старшие штабные офицеры носили погоны с бахромой из толстого шнура, остальные офицеры – с тонкой бахромой. Рисунок из книги Foster G., Hoch P., Muller R. «Uniformen europaischer Armeen» VEB, Berlin, 1978. P. 113[/SIZE]
[SIZE=2]Французский гренадер Королевского лотарингского полка в белом мундире (на них французская пехота перешла в 1715 году) и меховой шапке австрийского образца (слева) около 1756 г.; мундиры пехотных полков 1761 года: слева направо – полк Турени, полк Берга, полк Клэр. Дело в том, что цветные мундиры носили иностранные полки. Швейцарские и ирландские – красные, а остальные – синие; униформа французских гренадеров с 1774 по 1786 год; металлическая бляха гренадской шапки французского офицера примерно 1775 г. Рисунок из книги Foster G., Hoch P., Muller R. «Uniformen europaischer Armeen» VEB, Berlin, 1978. P. 115[/SIZE]
Уже в конце XVIII века мужчины повсеместно отказались от одежды из парчи и шёлка, и начали носить одежду из шерсти и сукна. Роскошная отделка, кружева на нижних сорочках, равно как и напудренные парики, и треуголки – всё это кануло в Лету. Ну а короткие штаны и белые чулки, теперь если и надевали, то только лишь на приём во дворце или на бал. Повседневной одеждой стали длинные штаны: первоначально узкие и облегающие панталоны, которые очень скоро сменили более удобные брюки, мало чем отличавшиеся от современных. Из-за всех этих перемен это время так и называют: «эпоха великого мужского отказа» — то есть отказа от разнообразных пёстрых и вычурных одежд.
Очень сильно изменился и силуэт костюма: он стал более вытянутым. Соответственно изменились и идеалы мужской красоты: модной и красивой сделалась стройная и подтянутая «спортивная фигура».
[SIZE=2]А вот как изменился облик английского военного мундира с 1742 по 1780 г.: в центре – мундир по первому регламенту обмундирования британской пехоты, датируемый 1742 годом. Красный мундир стал главной «визитной карточкой» британской пехоты, причём для него было характерно тяжёлое кожаное снаряжение. Манжеты были цвета «кожи буйвола» (бафф), из-за чего 3-й пехотный полк так и прозвали: The Buffs («Буйволы»); справа – форма шотландского капрала 42-го полка хайлендеров, около 1745 г.; слева – британский пехотинец в полный рост в обмундировании примерно 1780 г. Мушкетеры больше сабли не носили. Вверху – треуголка, шотландский берет и гренадерки – «цветная» до 1768 года и «меховая» после 1768 года. Рисунок из книги Foster G., Hoch P., Muller R. «Uniformen europaischer Armeen» VEB, Berlin, 1978. P. 117[/SIZE]
И вот в Англии, а следом за ней и в Европе появился и вошёл в моду дендизм — определённый культурный канон, которому соответствовала не только одежда, но и манера поведения. Ну, помните, как там у Пушкина:
[I]Острижен по последней моде; Как dandy лондонский одет — И наконец увидел свет.[/I]
Былую роскошь теперь сменил отточенный минимализм. Причём следовало одеваться так, как будто бы подбор костюма его хозяину ни стоил никаких усилий. То есть следовало быть безукоризненно одетым, стройным, но при этом слегка небрежным во всём: в манерах, поведении, костюме, — таким вот был тот образ, к которому стремился едва ли не каждый мужчина первой четверти XIX века.
[SIZE=2]Накануне революции во Франции драгуны носили синие мундиры с красными лацканами. И камзолы из красного сукна. Кадр из кинофильма «Фанфан-Тюльпан» (1952)[/SIZE]
В XIX веке мужской костюм изменялся довольно медленно, хотя быстрее военного мундира, всегда остававшегося несколько «запоздалым» в смысле моды, ведь «армия» столичных щёголей переодевалась за свой собственный счёт, тогда как армия государства – за казённый! Зато важную роль в костюме начали играть именно детали, а тот же фрак сделался главным предметом в мужском гардеробе, да ещё и уместным во всех ситуациях. Менялась ширина лацканов, изменялась линия плеч, длина фалд и количество пуговиц, однако в целом сам фрак так фраком и оставался. Цилиндр стал модным головным убором на целых полвека и более. А вот что касается яркой детали в костюме, то таковым предметом одежды стал жилет. Жилеты начали шить из узорчатых тканей, чтобы они контрастировали с тёмным фраком и светлыми брюками. Модным аксессуаром являлся галстук, который как только не завязывали.
[SIZE=2]Униформа войск революционной Франции 1793 г.: пехотинец (слева) в униформе образца 1793 года, которую армия носила до 1806/07 года. С 1804 года шляпу заменил кивер; французский солдат легкой пехоты Северного легиона, 1793 г. (в центре); справа – офицер Гвардии Конвента, основанной 14 марта 1793 года. Её задача заключалась в защите Конвента и его депутатов; вверху знамя 5-й полубригады, 1796 г. Согласно легенде, Наполеон Бонапарт нёс его, штурмуя мост Альпоне недалеко от Виллановы. Рисунок из книги Foster G., Hoch P., Muller R. «Uniformen europaischer Armeen» VEB, Berlin, 1978. P. 131[/SIZE]
Но уже годам так к 1840-м фрак постепенно стал переходить в разряд вечернего и парадного костюма, а одеждой повседневной сделался сюртук, который начал понемногу и довольно скоро вытеснять знакомый нам пиджак. А с середины XIX века из мужской одежды нарядные ткани окончательно исчезли, из них перестали шить жилеты, а шили их теперь из ткани под цвет брюк.
[SIZE=2]Униформа британских солдат, сражавшихся с Наполеоном: слева – пехотинец англо-германского легиона около 1813 г. Королевский немецкий легион был сформирован в 1803 году в основном из ганноверских эмигрантов, а также из представителей самых разных европейских национальностей. Характерный «кивер-ватерлоо» был введён в английской армии в 1812 году. С 1806 по 1815 год Легион сражался на многих театрах военных действий в Европе; в центре – мундир сержанта Колдстримской гвардии, около 1814 г.; вверху – гренадерская меховая шапка. По традиции их продолжали использовать на парадах, но с полевой униформой уже не носили; справа – мундир егерей, история которых началась в Северной Америке, где новую униформу первым получил 95-й линейный полк. Её тёмно-зелёный цвет и чёрная кожаная амуниция стали характерными для всей британской легкой пехоты. Кивер 1800 года легкой пехоты сохранил свою форму даже после 1812 года. Рисунок из книги Foster G., Hoch P., Muller R. «Uniformen europaischer Armeen» VEB, Berlin, 1978. P. 183[/SIZE]
Так родился костюм-тройка: пиджак, жилет и брюки – все три предмета из одного материала. Воротники рубашек, до этого высокие и неудобные, стали отложными, а галстуки, представлявшие собой шейные платки, неузнаваемо преобразились в полосы из ткани. Объёмные накидки с пелериной и плащи заменило пальто, очень похожее на военную шинель, только носить его стали без пояса. Цилиндры сделались принадлежностью вечернего туалета, а на дневное время их заменил котелок — шляпа с небольшой, округлой и очень жёсткой тульёй. В таком костюме мужчины встретили начало ХХ века и… Первую мировую войну.
[SIZE=2]Мундир британского пехотного офицера около 1815 г. (крайний справа); и шинель с пелериной к этому же мундиру тоже 1815 года; вверху – кавалеристы британского ракетного корпуса 1813 г. носили униформу легких драгун. Участвовали в «битве народов под Лейпцигом». Вверху – головной убор хайлендеров, около 1815 г. Рисунок из книги Foster G., Hoch P., Muller R. «Uniformen europaischer Armeen» VEB, Berlin, 1978. P. 185[/SIZE]
Ну а что касается армейской униформы, то с 1800-го и до 1900 года, то есть за сто лет, она претерпела просто колоссальные изменения, связанные как с изменениями в гражданской моде (от этого было никуда не уйти!), так и с изменениями в собственно военном деле и развитием средств вооруженной борьбы.
[SIZE=2]Шотландские пехотные полки (74-й и 78-й) штурмуют форт Ахмеднагар перед битвой при Асаи в 1803 году. Художник Питер Деннис[/SIZE]
Совсем не по теме форума, прошу прощения. Осторожно, много картинок., Живопись, акварель. Consecratio, в некотором смысле.
[QUOTE]Sebastian37 пишет: Оставите у себя или можно будет что и приобрести в последующем?[/QUOTE] Уже наступило последующее и как раз собираюсь выставить на продажу некоторые из работ
[B][SIZE=5][COLOR=#004A80]А[/COLOR][/SIZE]ристотель и Филлида[/B] (Аристотель и Кампаспа) — средневековая легенда и, впоследствии, популярный сюжет западноевропейского изобразительного искусства, обыгрывающий и высмеивающий подчинение мужчины женщине.
[SIZE=2]Aristotle and Phyllis; the philosopher, carrying Phyllis on a piggyback ride around his garden, which is enclosed by a low wall in the background; two witnesses stand at the gate to the left. c. 1500-03[/SIZE]
Согласно легенде, записанной в 1189 году священником церкви Нотр-Дам в Руане Анри де Андели, юный Александр Македонский был увлечен гетерой по имени Филлида (или Кампаспа) и попал под ее влияние. Видя пагубность этой связи для государства, Аристотель просит Филлиду оставить Александра. Феллида согласилась это сделать, но при условии, что Аристотель прокатит ее по комнате на своей спине, т.е. станет "лошадкой". Не видя других путей решения проблемы, Аристотель уступает...
[SIZE=2]Drawn by Jan de Beer, 1450-1536[/SIZE]
В самый разгар "скачек" в комнату входит Александр и видит Феллиду верхом на философе. Смущенный Аристотель говорит Александру: "Вот видишь, если она такое вытворяет со мной, старым, умудренным человеком, то можешь себе представить, во что она превратит тебя". Этого урока царю оказалось достаточно.
[SIZE=2]Aristotle and Phyllis c. 1485 Dry point, diameter 155 mm Rijksmuseum, Amsterdam[/SIZE]
По другим версиям- Филлида, чтобы отомстить Аристотелю, внушила ему любовь к себе и потребовала, как доказательство, чтобы он позволил ей проехать на его спине как на лошади. Свидетелем падения своего учителя был Александр, который учился таким образом не доверять женщинам, против которых даже старые философы были бессильны.
[SIZE=2]Aristotle and Phyllis Jan Sadeler I After Bartholomaeus Spranger Engraving, about 1587-1593 Montreal Museum of Fine Arts[/SIZE]
Примечательно, что это вторая известная легенда о Кампаспе — первая повествует о том, как Александр «подарил» свою наложницу влюбленному в нее художнику .
Среди ранних текстов - Лэ об Аристотеле (1220 год).
[COLOR=#464646]Легионный орел - самая большая святыня среди войсковых знамен, потеря которой вела к расформированию воинской части. Легионного орла в сражении охраняла первая тысячная когорта под руководством центуриона-примипила. Легионные орлы изготовлялись из бронзы и покрывались либо позолотой, либо серебром.
В эпоху принципата легионный штандарт представлял собой прикрепленную к длинному древку фигурку орла в вертикальном положении, с распростертыми крыльями и удлиненным хвостом (как на германском гербе). [/COLOR]
Один из них - легионный орёл Legio XXI Rapax - достался сарматам в качестве трофея после уничтожения легиона в 92 году. Из него сделали кулон для сарматского вождя: отломали голову орла и прикрепили её так, чтобы он носился вниз головой.
Подобный способ ношения даёт основание предположить, что, таким образом, сарматы хотели осквернить гений Legio XXI Rapax. Возможно, судя по состоянию клюва легионного орла, его использовали и как письменную принадлежность. По некоторым данным легионного орла Legio XXI Rapax отбили у сарматов легионеры Legio V Macedonia. Святыню хранили и почитали как священный реликт сражения.
Вся эта информация получена по миниатюрным надписям и изображениям на внутренней части «орла», где так же сохранились частички краски и смолы. Миниатюрные надписи на голове легионного орла содержат следы правок. По ним, можно предположить, что «орёл» хранился в святилище последователей культа Митры. В верхней части головы легионного орла имеются сарматские линейные символы (скорее всего сарматские тамги), грубо исправленные римлянами так, что читается не только "XXI RAPAX", но и "V MAC", что видно на фотографиях.
Царапины на клюве похоже на первичное изображение на нём зайца, что это значит - неизвестно. Однако, заяц, изображался на множестве европейских артефактах периода палеолита, что может символизировать веру в перерождение или духовное возрождение. Нанесённое изображение из олова, напоминает какой то тип резака, но, если посмотреть с другой стороны, то похоже на факел, с третьей - на короткую плеть (возможно, это символы, связанные с упомянутым культом ). Как резак он изображён режущим цветы, которые связаны с фигурами, возможно символизирующими павших легионеров «XXI Rapax». Некоторые искусствоведы полагают, что это не просто изображение легионеров, но ещё и символическое обозначение отделение их душ от тел.
Выгравированная раскрашенная область на основании изображает вексиллу и демонстрацию того, что произошло жертвоприношение сарматами командиров «XXI Rapax», скорее всего легата и трибунов. Некоторые из переплетающихся начертаний читаются как "RAPAX", "ROG", "ROD" и "ROS". Они могут означать «XXI Rapax», ритуальный «похоронный костер», «грызуна» и «розу».
[QUOTE]sergey.artischev пишет: Как же они отличаются по художественной работе[/QUOTE] Аверс нижней похож стилем на республиканские денарии, а животное на реверсе вообще очаровало - лично мне импонирует больше льва выше. Может потому, что на моего бульдожку похожа. В общем, как на мой персональный вкус - нижняя более charmant.
[QUOTE]minibox44 пишет: Вы разоритесь, друг мой [/QUOTE] Надеюсь что нет) Я же не ставлю себе задачу собрать всех и вся) По одной монетке от каждого, потихоньку..
Не нажимать на кнопку [B]"Это спам!"[/B], если это [B]не[/B] спам. Видите нарушение - сообщите мне или любом другому модератору в ЛС. Некоторые сообщения с оффтопом, с переходом на личности и теориями заговора, скрыты. С уважением ко всем и хорошего дня.
[COLOR=#464646]Этруски, ближайшие соседи Рима, оказали на него серьёзнейшее влияние на самом раннем этапе становления. От этрусков римляне переняли элементы политической организации, организацию войска и тактику, религиозные таинства, письменность и т.д. Когда Рим заявил претензии на господство сначала в Лации, затем в Италии вообще, именно этруски первыми почувствовали на себе его мощные удары. Самым сильным противником Рима в это время выступил город Вейи. Будучи примерно равны по силам, Рим и Вейи вели войну, продолжавшуюся с перерывами более ста лет. Её победное завершение позволило римлянам проложить себе прямой путь к завоеванию всей Этрурии в целом.[/COLOR]
[B]Город и его жители[/B]
Вейи находились всего в 16 км северо-западнее Рима. Город занимал вершину туфового плато площадью 190 га, к которому примыкал соединённый с ним узкой перемычкой акрополь. Первое поселение на холме акрополя возникло ещё в конце Х века до н.э. В середине – второй половине VII века до н.э. впервые появились следы регулярной застройки. Город постоянно разрастался и уже в начале VI века до н.э. охватил значительную часть примыкавшего к акрополю плато.
[SIZE=2]Вейи. Реконструкция Питера Коннолли. На переднем плане виден акрополь с аристократическим кварталом, за ним находится плато с городом VI–V веков до н.э.[/SIZE]
Акрополь в это время стал представлять собой аристократический квартал с большими и роскошно обставленными жилищами знати, украшенными полихромными терракотовыми изображениями и плиткой. Древнейшим святилищем был находившийся на акрополе храм Юноны — покровительницы Вей. В западной части города около 510 года до н.э. были построены большое святилище Минервы и примыкавший к нему храм Аполлона. Найденные при раскопках этих храмов статуи, в том числе знаменитый Аполлон из Вей, и другие украшения ныне экспонируются в музее этрусской цивилизации на Вилле Джулия в Риме. К северу от города находился богатый некрополь с расположенными здесь фамильными склепами этрусской знати.
Благодаря своим размерам, численности населения и богатству Вейи доминировали в южной части Этрурии. Местоположение города на берегу реки Вальчетта — древней Кремеры, правого притока Тибра — позволяло ему контролировать обширный регион с богатыми сельскохозяйственными угодьями. Тибр являлся не только естественной границей, разделявшей Этрурию и расположенный к югу от нее Лаций, но и основным маршрутом коммуникаций между побережьем и внутренними регионами всей центральной части Италии.
Также Вейи контролировали Соляную дорогу (via Salaria) — важнейший сухопутный маршрут, по которому в древности осуществлялась торговля солью. Последнюю добывали в варницах, расположенных в устье Тибра. В начале пути караваны с солью шли вверх по течению по левому берегу реки, затем перебирались на правый этрусский берег. Одно из таких мест переправы находилось у Рима, само называние которого, по одной из этимологий, происходит от этрусского Rumon — «мост». Вейеты чаще пользовались другой переправой, расположенной в 7,5 км выше по течению от Рима в месте, где в Тибр впадает река Кремера. Здесь находился город Фидены, хотя и населённый латинами, но в силу экономических интересов более связанный с этрусскими Вейями, нежели с родственными им по крови римлянами.
[SIZE=2]Южная Этрурия и Лаций, пограничье между Римом и Вейями.[/SIZE]
Близкое соседство Вей и Рима и конфликт интересов из-за контроля над важнейшими торговыми маршрутами сделали столкновение между ними практически неизбежным.
[B]Первые столкновения[/B]
Согласно легенде, первую войну против Вей вёл ещё Ромул. На стороне этрусков в этом конфликте выступили фиденяне, однако Ромул ценой больших потерь одержал над ними верх. Фидены в итоге достались римлянам, а с Вейями был заключён мир на 100 лет, отдавший левый берег Тибра под контроль Рима. Когда этот срок вышел, царю Анку Марцию, правившему в то время, снова пришлось сражаться с этрусками. Победителями в борьбе вновь оказались римляне, по результатам войны занявшие ряд территорий, прилегавших к правому берегу Тибра. Они также закрепили за собой устье реки, где Анк Марций основал морские ворота города — Остию.
[SIZE=2]Этрусский храм, современная реконструкция. Музей Аларда Пирсона, Амстердам[/SIZE]
Период правления этрусской династии в Риме отнюдь не означал установления добрососедских отношений с Вейями. Основатель династии, как свидетельствует его имя, наиболее вероятно происходил из Тарквиний — северного соседа и зачастую противника вейетов. Римская легендарная традиция повествует о новых столкновениях между римлянами и этрусками — несомненно вейетами, — происходивших в царствование Тарквиния Древнего и Сервия Туллия. Лишь в правление Тарквиния Гордого, более заинтересованного в установлении римской власти в Лации, в отношениях между обеими городами происходит своеобразная разрядка. Согласно легенде, мастер Вулка из Вей создал культовую статую, предназначенную для построенного Тарквинием храма Юпитера Капитолийского.
[B]Война 482–474 годов до н.э. и битва на Кремере[/B]
Вслед за изгнанием Тарквиния из Рима в 509 году до н.э. именно Вейи первыми выступили в его защиту. Собранное ими войско было разбито римлянами в сражении у Арсийского леса на правом берегу Тибра. После этого Вейи вышли из борьбы, а Тарквиний обратился за помощью к царю Клузия Ларсу Порсенне. Роль вейетов в экспедиции Порсенны остаётся неизвестной, но они, несомненно, сумели извлечь выгоду из ослабления военного могущества своего соседа. В частности, под их власть в это время вновь перешли Фидены, но обстоятельства, при которых это произошло, остаются нам совершенно неизвестны.
Тем не менее вплоть до 482 года до н.э. полномасштабных военных столкновений между противниками, кажется, не происходило. Рим в это время подвергался нападениям вольсков и эквов, но более всего страдал от внутренних раздоров между патрициями и плебеями. Последние требовали уравнения гражданских прав и отмены долгов, в противном случае отказываясь служить в армии. В этих условиях Вейи объявили о разрыве мирных отношений и послали своё войско на левый берег Тибра разорять принадлежавшую римлянам территорию. Консулы Марк Фабий и Гней Манлий вывели войска на позиции, однако, не полагаясь на своих воинов, предпочитали отсиживаться в лагере. Видя это, этруски стали осыпать римлян оскорблениями, чтобы выманить их на бой. В какой-то момент в душах римских воинов ненависть к врагу наконец победила нежелание подчиняться консулам. Они стремительно атаковали врага и одержали над ним победу.
[SIZE=2]Этрусские всадники, серебряная чеканка с позолотой. Найдена в гробнице, датированной 540–520 годами до н.э., Перузия. Британский музей, Лондон.[/SIZE]
Война после этого превратилась в серию грабительских набегов через границу, в ходе которых оба противника разоряли земли друг друга и угоняли захваченный на полях скот. Римляне с этой целью в 479 году до н.э. построили укрепление на реке Кремере в глубине территории противника. Его защита легла на плечи рода Фабиев, которые на протяжении года успешно справлялись с этой задачей. Несколько раз они сходились с этрусками в открытом бою и оставались победителями. В 478 году до н.э. этруски осадили укрепление, но потерпели поражение от своевременно подошедшей на выручку Фабиям римской армии.
Наконец, 13 июля 477 года до н.э. этрускам удалось при помощи выпущенного на поля коровьего стада выманить Фабиев из лагеря и навести их на засаду. В бою часть римлян погибла, остальные отступили на близлежащий холм и отбивались там до тех пор, пока не погибли все до последнего. По преданию, Фабиев было 306 взрослых мужчин, принадлежавших к одному роду, которых сопровождало множество сподвижников и клиентов. Из всего рода в живых остался лишь один мальчик, не участвовавший в сражении. От него и происходили все Фабии, жившие позже.
[SIZE=2]Фрагмент раскрашенной терракотовой статуи, изображающей раненого воина. По-видимому, изначально статуя принадлежала рельефному фризу храма Юпитера Капитолийского в Риме. Около 509 года до н.э. Капитолийский музей, Рим[/SIZE]
Одержав победу, вейеты вернули себе правобережье Тибра и даже заняли Яникульский холм напротив Рима, где построили собственное укрепление. Отсюда они начали совершать набеги на римскую территорию, опустошая поля и появляясь даже у Коллинских ворот Рима. Впрочем, по-настоящему воспользоваться своим успехом Вейи так и не сумели. В следующем году римляне вернули себе Яникул, причём одолели занимавших его этрусков тем же приёмом, как и те ранее Фабиев. В 475 году до н.э. римляне одержали победу над вейетами в ещё одном сражении. Однако основные военные действия они в это время вели против вольсков и эквов, поэтому в 474 году до н.э. обе стороны по обоюдному согласию заключили перемирие сроком на 40 лет.
[B]Война за Фидены[/B]
По истечении срока договора война вспыхнула вновь. Её зачинщиками были Фидены, в какой-то момент между войнами, должно быть, вновь вернувшиеся под римский контроль. Недовольные римской властью фиденяне в 428 году до н.э. подняли восстание и убили четырёх римских должностных лиц, посланных к ним для разрешения конфликта. После этого они обратились за помощью к царю Вей Ларсу Толумнию, которого римляне считали подлинным зачинщиком войны и подстрекателем фиденян. Последний привлёк к антиримской коалиции также своих союзников фалисков и этрусский город Капену.
[SIZE=2]Терракотовые статуэтки юношей со щитами из Вей, V век до н.э. Музей этрусской цивилизации, вилла Джулия, Рим[/SIZE]
В 427 году до н.э. римляне поручили ведение войны трём военным трибунам с консульской властью: Титу Квинкцию Цинциннату, Гаю Фурию Пасилу и Авлу Корнелию Коссу. Они вывели войска за реку Аниен, но не смогли согласовать свои действия и в бою с этрусками понесли такие потери, что оказались вынуждены отступить. Для продолжения войны римский сенат назначил диктатором Мамерка Эмилия Марруцина, а бывшие командующие стали его легатами.
Мамерк Эмилий вновь перешёл Аниен и разбил лагерь недалеко от его устья. Ларс Толумний, выступив из Фиден, также искал нового столкновения, прежде всего из-за своих союзников фалисков: те, находясь вдали от родины, требовали или вести их в сражение, или распустить по домам. Обе стороны выстроили свои войска. Ларс Толумний на правом фланге поставил вейетов, в центре — фиденян, на левом фланге — фалисков и капенцев. Сражение началось стычками конницы. В ходе боя Авл Корнелий Косс, командовавший римской кавалерией, увидел вражеского всадника. По богатству одежды и по тому, с каким видом тот разъезжал по всему полю, он признал в нём царя:
[I]«Пришпорив коня, он нацеливает неотвратимое острие на своего противника, сшибает его с лошади и, опираясь на копьё, спешивается сам. Ударом щита он опрокидывает приподнявшегося было царя на спину и, ударяя его раз за разом, пригвождает его к земле. И вот победитель со снятыми с бездыханного доспехами и посаженной на копьё отрезанной головой царя ужасает врагов этим зрелищем».[/I]
Смерть предводителя повергла этрусков в ужас, и они обратились в бегство. Фиденяне, хорошо знакомые с местностью, разбежались по горам. Римская конница отправилась преследовать этрусков за Тибр.
[SIZE=2]Всадник над поверженным пехотинцем. Тарентинский рельеф IV века до н.э. Британский музей, Лондон[/SIZE]
Собрав трофеи и богатую добычу с полей вейетов, победоносный военачальник торжественно вернулся в Рим. Доспехи Ларса Толумния были посвящены в храм Юпитера Феретрия, где их выставили рядом с доспехами ценинского царя Акрона, снятыми с него ещё Ромулом.
В 426 году до н.э. римляне двинулись прямо на Фидены. Город был взят и разграблен, а уцелевшие после резни его жители проданы в рабство. С разрушением Фиден соотношение сил изменилось не в пользу Вей. Потеряв верного и надёжного союзника, в следующем году вейеты заключили двадцатилетний мир.
[B]Падение Вей[/B]
Вейеты были встревожены судьбой Фиден. Однако их попытки заручиться поддержкой других этрусских городов-государств для совместной борьбы против Рима не увенчалась успехом. Гегемония в Этрурии в это время принадлежала Тарквиниям — ближайшему соседу и зачастую противнику Вей, — которые оставались глухи к их просьбам. Города северной части Этрурии и подавно отстранялись от совместного участия в войне, поскольку им самим в это время начала угрожать опасность со стороны живших за Альпами галлов. Фактически, свою последнюю войну Вейям предстояло вести в одиночку, опираясь лишь на ту незначительную помощь, которую могли предоставить их традиционные союзники фалиски и капенцы.
[SIZE=2]Терракотовая статуя Аполлона, украшавшая храм этого божества в Вейях. Музей этрусской цивилизации, вилла Джулия, Рим.[/SIZE]
Когда в 405 году до н.э. закончился срок мирного договора, римляне немедленно приступили к долговременной осаде Вей. Город, сильно укреплённый самой природой, его жители дополнительно обнесли крепкими стенами, собрали внутри большой запас продовольствия и оружия, чтобы спокойно выдерживать осаду. С другой стороны, римляне в это время впервые ввели жалование для своих воинов, чтобы удерживать их на службе не только на протяжении летних месяцев, как это было раньше, но также и зимой. Не давая противнику ни минуты отдыха, постоянно разоряя его территорию и препятствуя нормальному ходу сельскохозяйственных работ, римляне надеялись в конечном итоге сломить силу воли вейетов.
В 402 году до н.э. на помощь Вейям пришли их союзники фалиски и капенцы. Одновременно римлянам пришлось вести войну на своих южных границах против вольсков. Наконец, в 396 году до н.э. римляне назначили диктатором Марка Фурия Камилла, который нанёс поражение союзникам вейетов и ускорил темп осадных работ.
[SIZE=2]Ф. Сальвиати. Триумф Марка Фурия Камилла. 1545. Фреска в Палаццо Веккьо, Флоренция[/SIZE]
История падения Вей окружена легендарными подробностями, связанными со спуском вод Альбанского озера и подкопом, который римляне якобы подвели под самый храм Минервы. Возможно, на самом деле у этрусков после длительной осады просто закончились запасы продовольствия.
[SIZE=2]Диоскуры. Оформление бронзового сосуда этрусской работы VI века до н.э. Лувр, Париж[/SIZE]
Город был отдан на разграбление, его жителей продали в рабство. Добыча, взятая в Вейях, настолько превосходила самые смелые ожидания, что римский военачальник молил богов послать небольшое несчастье на его собственную голову, чтобы в будущем отвратить его от римского народа. Принадлежавшая Вейям территория была присоединена к римским владениям, увеличив их почти наполовину. Римляне всерьёз обсуждали вопрос о том, не разделиться ли им наполовину, отселив часть граждан в Вейи — настолько своим местоположением и удобством город превосходил сам Рим.
С завоеванием Вей римляне приобрели значительный плацдарм в южной Этрурии. Развивая одержанный успех, уже в следующем, 395 году до н.э., они захватили Капену, а также подчинили и Фалерии, прибрав, таким образом, к своим рукам не только непосредственные владения Вей, но и область их политического влияния.
[QUOTE]Akrosas пишет: спустя годы постоянного собирательства история все меньше и меньше интересует. Главное эстетика.[/QUOTE] У меня с точностью до наоборот - чем больше собираю, тем больше интересует именно историческая составляющая. Между эстетичной и исторически интересной - выберу вторую. Но это, понятное дело, вопрос предпочтений
[COLOR=#464646]Эпоха Самнитских войн является переломной в истории Рима, которому впервые пришлось столкнуться с равным соперником. Первая война была лишь пробой сил. Во второй противники сошлись не на жизнь, а на смерть. Римляне не раз терпели поражение, но и сами наносили врагу удары страшной силы. Даже заключив было мир, враги быстро поняли, что не могут выносить друг друга. Вскоре вспыхнула третья война. Она-то и должна была стать решающим столкновением.[/COLOR]
[B]Возобновление войны[/B]
Предлогом для начала Третьей Самнитской войны послужили попытки самнитов привлечь к союзу родственных им луканов. В начале предыдущей войны луканы ненадолго объявили себя римскими союзниками, однако активной роли в боевых действиях не сыграли и позже перешли на другую сторону — вероятно, под влиянием Тарента. Пока самниты были связаны войной с Римом, их сородичи вновь усилили натиск на греческие города южной части Италии. Тарент обратился за помощью к спартанскому военачальнику Клеониму, который в 303 году до н.э. нанёс луканам поражение. Вероятно, именно в это время Самнитская лига попыталась навязать им своё покровительство. Это предложение было отвергнуто, послы вернулись домой с пустыми руками, и тогда самниты решили действовать силой.
[SIZE=2]Театр действий Третьей Самнитской войны.[/SIZE]
Луканы вспомнили о своей старой дружбе с Римом и в начале 298 года до н.э. обратились за помощью к сенату. Опасаясь усиления самнитов в случае их успеха, сенат согласился возобновить прежний союз. Фециалы отправились в Самний, чтобы приказать самнитам покинуть Луканию. Когда те отвергли эти требования, Рим объявил им войну.
Консулы 298 года до н.э. Гней Фульвий Центумал и Луций Корнелий Сципион Барбат силой изгнали самнитов из Лукании и совершили набег на юг Самния. Эпитафия на саркофаге Сципиона Барбата сообщает, что он захватил Таурасию (вероятно, в долине Таммаро в современной провинции Беневенто) и Кисавну (местоположение неизвестно) в Самнии, покорил всю Луканию и взял у луканов заложников. Эта информация значительно расходится с данными Ливия, который утверждал, что Сципион Барбат в это время воевал в Этрурии, а военные действия в Самнии приписывал его коллеге Фульвию Центумалу. Этот случай лишний раз показывает сложность проблемы распределения полномочий между консулами и наличие ряда параллельных версий истории рассматриваемых событий.
[SIZE=2]Саркофаг Луция Корнелия Сципиона Барбата с латинской эпитафией. Был найден в гробнице Сципионов на Аппиевой дороге. Ныне экспонируется в музее Ватикана.[/SIZE]
[B]Кампания 297 года до н.э.[/B]
Консулами на 297 год до н.э. римляне избрали двух самых опытных военачальников: Квинта Фабия Руллиана и Публия Деция Муса. Один из них должен был продолжать войну в Этрурии, а другому предназначался самнитский фронт. Однако этруски в это время не вели активных военных действий и вообще, как докладывали лазутчики, подумывали о мире, поэтому оба консула со своими армиями атаковали Самний.
Фабий начал путь из Соры, а затем двинулся к Тиферну. Самниты устроили на его пути засаду в узкой долине, но её своевременно обнаружили римские патрули. Узнав, что противник рядом, консул выстроил своё войско к бою. Самниты поняли, что раскрыты, и спустились с вершины на равнину. Исход упорной битвы решила атака римских гастатов, которым удалось обойти врага с тыла. Тем временем Деций продвинулся с территории сидицинов в окрестности Малевента и здесь перехватил и разбил армию апулийцев, которые направлялись на помощь самнитам. Причины враждебности апулийцев остаются без объяснения. Возможно, их решение было спровоцировано прошлогодними действиями Сципиона Барбата в Лукании. Как бы то ни было, успех одного консула сделал возможной победу другого. Следующие четыре месяца обе римские армии опустошали сельские районы Самния. Деций зимовал на вражеской территории, а с наступлением весны захватил города Мурганцию, Ромулею и Ферентин. Фабий весной отправился со своими войсками в Луканию, где в это время шла борьба между противниками и союзниками Рима.
[SIZE=2]Начало войны и кампания 297 года до н.э.[/SIZE]
[B]Второй фронт[/B]
Самниты тоже не сидели без дела. Их эмиссары побывали в Пицене, где подбивали местные общины к совместным действиям. Пицены, правда, предпочли заключить союз с Римом. В начале 296 года до н.э. самнитский военачальник Геллий Эгнаций с большой армией прошёл через области марсов и умбров и появился в Этрурии. Здесь он добился созыва делегаций этрусских городов, которым предложил продолжить войну против Рима совместными усилиями. Вольсинии, Перузия и Вульчи, а также другие этрусские города проголосовали за возобновление войны. К ним присоединились умбры. К галлам отправились вербовщики с деньгами, чтобы набрать там достаточное число наёмников.
Эти приготовления устрашили сенат, и он отправил в Этрурию консула Аппия Клавдия Цека с двумя легионами и 12 000 латинских союзников. Другой консул Луций Волумний Фламма, также с двумя легионами и 15 000 союзников, должен был действовать в Самнии. Двое консулов предыдущего года получили продление своих полномочий.
[SIZE=2]Этрусский воин. Деталь росписи Саркофага амазонок из Тарквиний 350–325 годов до н.э. Музей археологии, Флоренция.[/SIZE]
В Этрурии стремительно возрастали силы антиримской коалиции. Аппий Клавдий в столкновениях с врагом потерпел ряд неудач. В Самнии в это время царило затишье, и Волумний со своей армией пришёл на помощь коллеге. Противники расположились в районе Перузии. Хотя стычки между ними происходили почти ежедневно, ни одна из сторон долго не отваживалась вызвать другую на решающее сражение. Когда оно всё же состоялось, победа досталась римлянам. Ливий сообщает, что 7800 врагов пали, а 2120 были взяты в плен, однако за этот успех победителям пришлось заплатить высокую цену. Аппий Клавдий в разгар сражения дал обет построить храм богине войны Беллоне, если она дарует победу римлянам. Реальные её результаты оказались более чем скромными. Геллию Эгнацию удалось сохранить военное присутствие в Этрурии. Несмотря на поражение, с каждым днём он вновь увеличивал число своих сторонников.
Одержав победу, Волумний поспешил назад в Кампанию. Пока военные действия шли главным образом на севере, сюда вторгся самнитский военачальник Стай Минаций. Он разграбил долину Вольтурна. Древний Фалерн и страна аврунков были опустошены, посевы и виноградные лозы уничтожены, жители и их скот угнаны в плен. Консулу удалось нагнать обременённого огромной добычей противника на обратном пути. Он атаковал вражеский лагерь на рассвете и застиг самнитов врасплох. 6000 их римляне убили, 2500 захватили в плен, освободили 7500 пленников и бо́льшую часть захваченной добычи. В плен попал сам Минаций, захваченный вместе с боевым конём.
[SIZE=2]Самнитский воин. Бронзовая статуэтка IV века до н.э. сицилийского происхождения. Лувр, Париж.[/SIZE]
[B]Битва народов при Сентине[/B]
Главным театром военных действия в 295 году до н.э. оставалась Этрурия. За зиму Геллию Эгнацию удалось полностью восстановить свои силы. Этруски также собрали большое ополчение. Многочисленные вспомогательные отряды выставили умбры. За деньги было нанято большое войско галлов-сенонов. Таким образом, Риму противостояла коалиция из четырёх народов и грозила самая серьёзная опасность, с которой ему приходилось здесь сталкиваться.
Консулами на этот год были вновь избраны Квинт Фабий Руллиан и Публий Деций Мус. Оба консула с двумя легионами каждый в сопровождении равного по численности союзнического контингента и отрядов кампанской кавалерии (всего около 40 000 человек) отправились в Этрурию. Командование Волумния, столь хорошо показавшего себя в ходе кампании предыдущего года, было также продлено. Со своими двумя легионами ему предстояло вести военные действия в Самнии, который оставался вспомогательным театром военных действий. Два резервных контингента во главе с пропреторами Гнеем Фульвием Центумалом и Луцием Постумием Мегеллом разместились на Ватиканском холме и в области фалисков для защиты Рима.
[SIZE=2]Кампания 295 года до н.э. и битва при Сентине[/SIZE]
Военные действия начались неудачно для римлян. Их авангард, которым командовал Сципион Барбат, перевалив через Апеннины, подошёл к Камерину в Умбрии. Здесь он внезапно столкнулся с основными силами противника. Римляне укрепились на соседнем холме и отбивали атаку за атакой, пока не были спасены своими. Затем оба противника отступили к Сентину примерно в 50 милях к северу и там два дня стояли друг против друга, не отваживаясь вступить в бой. Римлян привела в ужас огромная численность врагов. Чтобы расколоть их силы, Фабий приказал стоявшим близ Фалерий резервным силам напасть на Клузий. Ополчение этрусков снялось с лагеря и отправилось на защиту своих земель.
С их уходом противники сравнялись в численности. Каждая армия насчитывала около 40 000 воинов. Римляне воспользовались шансом и вывели свои войска для битвы. Фабий с I и III легионами стал на правом крыле против самнитов Геллия Эгнация. Деций с V и VI легионами стал на левом фланге против выстроившихся здесь галлов-сенонов.
[SIZE=2]Рельефный этрусский саркофаг III–II веков до н.э., изображающий сражение италийского всадника и обнажённого галла. Музей Гарначчи, Вольтерра.[/SIZE]
Правый фланг римлян в начале сражения действовал нерешительно. Фабий затягивал время, чтобы истощить своего противника и заставить его отступить. Деций сражался более агрессивно. Римские и кампанские всадники на его фланге дважды отбросили галльскую конницу и готовились обрушиться на пехоту. В этот самый момент на поле боя появилась масса галльских колесниц. Римская кавалерия рассеялась. Галлы усилили натиск по всему фронту и стали теснить противника. Глядя, как отворачивается от него военное счастье, Деций решил принести себя в жертву богам преисподней подобно тому, как это когда-то сделал его отец. Совершив необходимый ритуал посвящения, он верхом на коне бросился в густую массу врагов. Его поступок воодушевил римских воинов. Принявший после его смерти командование Сципион Барбат отвёл в тыл расстроенные манипулы первой линии и атаковал врага свежими силами.
[SIZE=2]Сражение при Сентине.
1 – Деций атакует галлов; 2 – римская кавалерия одерживает победу над галльской и готовится нанести удар во фланг противнику; 3 – контратака галльских колесниц; 4 – римская конница рассеяна и бежит; 5 – Фабий Руллиан опрокидывает самнитов; 6 – римляне атакуют лагерь и отрезают галлов и самнитов друг от друга; 7 – кампанская кавалерия римлян наносит удар во фланг атакующих галлов; 8 – римляне на левом фланге вводят в бой резервы и одерживают победу над галлами.[/SIZE]
Тем временем Фабий на своём фланге опрокинул самнитов. Расстроенные толпы бежали с поля боя мимо продолжавших наступать галлов. Преследуя их, римляне ворвались во вражеский лагерь. По приказу Фабия 500 кампанских всадников ударили в тыл галлам. Окружённые со всех сторон галлы построились «черепахой» и некоторое время отбивались от наседавшего врага. В конечном счёте бо́льшая их часть здесь и погибла.
Римляне одержали знаменательную победу. Геллий Эгнаций пал в бою. Вместе с ним погибло 25 000 его воинов, ещё 8000 угодили в плен. 5000 самнитов удалось спастись, но на обратном пути многих из них перебили пелигны. Потери римлян также были очень велики: 1700 человек в армии Фабия и 7000 человек в армии Деция.
[SIZE=2]Решающий момент битвы при Сентине.[/SIZE]
[B]Война продолжается[/B]
Фабий оставил армию погибшего коллеги охранять Этрурию, а сам со своими войсками отправился в Рим. 3 сентября он праздновал здесь триумф над самнитами, галлами и этрусками. Одержанная при Сентине победа развалила антиримскую коалицию. Фульвий Центрумал нанёс поражение продолжавшим сопротивление жителям Перузии и Клузия, которые потеряли более 3000 своих убитыми. Перузийцы решили было продолжать войну, но потерпели новое поражение от Фабия. Последний удар совершенно истощил их силы, и в следующем году этруски попросили наконец сенат о мире. Сеноны и умбры также предпочли отсиживаться в спокойствии.
Оставшись в одиночестве, самниты продолжали безнадёжное сопротивление. Ливий сообщает, что Волумний нанёс им поражение в битве у Тиферна в Кампании. В конце года они снова атаковали земли Эзернии в верховьях Вольтурна, в то время как другая армия напала на долину Лириса. Аппий Клавдий незадолго до того прибыл с остатками дециевых легионов из Этрурии. В окрестностях Кайации недалеко от Капуи он соединился с Волумнием, и вместе они разгромили самнитов.
[SIZE=2]Самнитский характерный доспех в форме трёхдискового нагрудника, аттический шлем с железным креплением для перьев и поножи. Национальный археологический музей Пестума.[/SIZE]
В начале 294 года до н.э. в Рим пришло известие, что самниты снова набирают армии, одна из которых предназначалась для защиты Самния, другая собиралась перейти в Этрурию, а третья должна была совершить набег на Кампанию. Оба консула этого года, Луций Постумий Мегелл и Марк Атилий Регул, отправились в Самний. Атилий не стал дожидаться коллегу, которого болезнь задержала в Риме, и предпринял поход на собственный страх и риск. Самнитам удалось блокировать его армию, а затем под покровом тумана напасть на лагерь. Атилий был вынужден отступить. Враги преследовали его до Соры на Лирисе. Здесь на помощь ему пришёл Мегелл со своими воинами. Пока тот осаждал самнитские города Милионию и Феритру, Атилий двинулся в Апулию. У стен осаждённой самнитами Луцерии Атилий потерпел жестокое поражение, но взял реванш у противника на следующий день. Уцелевших самнитов он прогнал под ярмом. На обратном пути Атилий разгромил отряд самнитов, пытавшийся захватить римскую колонию Интерамну.
[SIZE=2]Италийский всадник возвращается из похода с захваченными пленниками и добычей. Роспись луканской гробницы IV века до н.э. Национальный археологический музей Пестума.[/SIZE]
[SIZE=2]Решающая битва[/SIZE] В 293 году до н.э. самниты снова собрали 40-тысячную армию в Аквилонии, вероятно, где-то на севере страны недалеко от Бовиана. Из этого числа 16 000 воинов составляли отборный Льняной легион (legio linteata), который назывался так из-за особого ритуала, посредством которого воины были набраны, или из-за белых льняных туник, которые они носили.
Пока консул Луций Папирий Курсор собирал армию в Риме, его коллега Спурий Карвилий Максим принял под своё командование легионы Атилия, зимовавшие у Интерамны, пополнил их новобранцами и взял штурмом Амитерн в Самнии. 2800 самнитов при этом было убито и 4270 взято в плен. Ревнуя к славе коллеги, Папирий нанёс противнику поражение при Дуронии, затем захватил и разграбил сам город. Пленных он взял при этом меньше, а врагов убил больше. Сравнявшись в счёте, оба консула двинулись прямо к Аквилонии против главных сил самнитов. Чтобы ввести врага в заблуждение, Карвилий отправился осаждать Коминий в 20 милях в стороне. На помощь городу самниты отправили 20 когорт по 400 человек в каждой. Когда Папирию доложили об их отбытии, он выстроил войско и стал вызывать врага на бой.
Льняной легион принял на себя первый удар. У Папирия была заранее приготовлена военная хитрость для врагов. Ночью он отправил из лагеря три когорты в сопровождении обозных мулов и погонщиков. Когда сражение началось, они подняли огромное облако пыли, а затем вдруг показались на фланге самнитов. Те второпях решили, что на помощь римлянам подходит армия Карвилия, и начали ломать ряды. В этот момент Папирий двинул вперёд резервы, а затем выпустил кавалерию. Разгром самнитов был полным. Часть конницы бежала в Бовиан, остатки пехоты укрылись в Аквилонии, которая на следующий день была взята штурмом. От римских мечей и копий пало 20 300 самнитов, ещё 3870 были захвачены в плен. В тот же день Карвилий взял осаждённый Коминий. 4800 его защитников погибли, 11 400 сдались в плен. 8000 самнитов, не успевших ни к одному, ни к другому сражению, ушли в Бовиан.
Вплоть до наступления зимних холодов оба консула продолжали опустошать Самний. Папирий взял и разграбил Сепин, а Карвилий — Велию, Палумбин и Геркуланум. По возвращении в Рим оба были вознаграждены триумфами, которые Папирий торжественно праздновал 13 января, а Карвилий — 13 февраля 292 года до н.э.
[SIZE=2]Кампания 293 года до н.э. и битва при Аквилонии[/SIZE]
[B]Окончание войны[/B]
Хотя битва при Аквилонии стала последним большим сражением этой войны, военные действия всё ещё не были окончены. Изложение Ливия на этом месте прерывается, и что происходило в течение последних двух военных лет, мы знаем по поздним сокращениям его текста. Сохранилось упоминание Евтропия о том, что в 292 году до н.э. консул Квинт Фабий Максим Гургес потерпел тяжёлое поражение от кавдинов. Только заступничество его отца Фабия Руллиана спасло его от наказания и лишения полномочий. Фабий сохранил командование и в дальнейшем одержал ряд громких побед над противником. После одной из них он захватил в плен одряхлевшего Гавия Понтия, которого приказал обезглавить. Действуя в качестве проконсула, Фабий в 291 году до н.э. разгромил могущественных пентров и захватил их крепость Коминий.
[SIZE=2]Заключение договора между римским консулом (справа) и вождём самнитов (слева). В центре трое жрецов-фециалов приносят в жертву поросёнка. [/SIZE]
В том же году консул Постумий Мегелл прошёл насквозь весь Самний и захватил Венузию на его южных границах. Поскольку местоположение города позволяло контролировать не только Самний, но и прилегавшие к нему области Лукании и Апулии, римляне основали здесь свою самую большую колонию в Италии.
В 290 году до н.э. консулы Маний Курий Дентат и Публий Корнелий Руфин провели кампанию по ликвидации последних очагов сопротивления. Этот поход был отнюдь не бескровным, о чём свидетельствуют триумфы, назначенные сенатом обоим консулам. Подробности военных действий неизвестны. Самниты сложили оружие. Их «старый договор» с Римом был возобновлён, но его условия, несомненно, изменились в пользу победителей. Римляне отрезали от Южного Самния огромный кусок земли, который распределили среди выведенных в Венузию 20 000 римских и латинских колонистов. У самнитов также отняли земли между Лирисом и верхним Вольтурном, которые они сами некогда отвоевали у вольсков.
Самниты не раз восставали против власти Рима, неизменно оказывая содействие любому его противнику, в том числе Пирру, а позже Ганнибалу. Последний этап противостояния самнитов и Рима связан с эпохой Союзнической войны 90–88 годов до н.э.
[QUOTE]Sextus Pompey пишет: Если бы Помпей еще пару месяцев продолжал придерживаться своей постоянной стратегии - Цезаря знали бы сейчас только профессиональные историки...[/QUOTE] "Если бы" - не наш метод ) Обычное дело, когда встречаются два великих полководца - один из них неминуемо проигрывает. А второй пишет историю
[QUOTE]Гиви Чрелашвили пишет: Но денарий предпочитаете Клавдия[/QUOTE] У меня в помордовке некоторое количество люков - Клавдия не хватает и ещё парочки. Но это совсем другого рода интерес. Как личность он меня интересует не более любого другого императора не из списка
Сципион, Сулла, Помпей, Марк Антон, Юлий Цезарь, Август, Калигула, Нерон, Веспасиан, Септимий Север - это мой список. Я их поступки не оцениваю и между собой не сравниваю, - мне они просто интереснее остальных.
Квадригат (дидрахма) Януса Римской республики, Связь этой монеты с монетой Карфагена
[B][SIZE=5][COLOR=#004A80]О[/COLOR][/SIZE]ракулы в раннеклассической греческой литературе[/B]
Мантическое искусство, или дивинация, играло важную роль в жизни античного общества. Ремесло предсказателя было столь же распространенным и привычным, как ремесло кормчего, гончара, полководца и скульптора. Божественный совет, или благословение, были необходимы для решения вопросов, касающихся государственного правления и суеверий обыденной жизни, войны и мира и вывода колоний, избавления от разных несчастий и бедствий и воздвижения новых святилищ богов. Поэтому и виды мантического искусства, т.е. способы, при помощи которых люди пытались узнать волю божества и получить часть божественного, нередко запретного знания, были самыми разнообразными.
[SIZE=2]Detail of Apulian Crater with Two Figures[/SIZE]
В трактате "О Дивинации" Цицерон предлагает классификацию видов мантического искусства, оказывающуюся актуальной и при современном подходе. Он утверждает, что существуют два основных рода дивинации: искусственная (artificiosa) дивинация (всевозможные виды гаданий: по птицам, по внутренностям жертвенных животных, по дыму сжигаемой жертвы, по воде, по ситу, по огню и др.) и естественная (naturalis) дивинация (сновидения, прорицания оракулов и изречения пророков). Однако более детального описания каждого вида мантического искусства в соответствии со свойственными лишь ему особенностями и закономерностями Цицерон не дает.
В настоящее время широко распространено суждение о двусмысленности античных оракулов. Эпитеты "темный" и "двусмысленный" стали настолько привычными определениями для прорицаний Пифии, что постоянно употребляются при слове "оракул", причем без всякой на то необходимости. Возникает вопрос: "Были ли изречения Дельфийского и других оракулов темными и непонятными в действительности?" — Материал "Истории" Геродота убеждает нас в обратном: лишь 7 из более чем 80 оракулов, изложенных или упомянутых Геродотом, являются темными или двусмысленными. Тогда попытаемся понять, от чего зависела степень ясности и однозначности прорицаний оракула.
[SIZE=2]Relief from the Temple of Hercules Ancient Roman marble relief from the Republican period which was found near the Temple of Hercules at Ostia, Italy. The scene on the right appears to show a statue of Hercules being dredged up from the sea in a fishing net, while the central scene shows Hercules handinga tablet with an oracle to a boy. The thirs scene could possibly relate to the interpretation of the oracle.[/SIZE]
При подобном рассмотрении оракульных контекстов из "Истории" Геродота было установлено, что существовала вполне определенная взаимосвязь и взаимозависимость между формой и смыслом вопроса, с которым обращались в святилище, и содержанием ответа. Вопрос мог быть общим или альтернативным типа "Что делать?" или "Делать это или нет?". В корпусе Геродота насчитывается 66 оракульных контекстов, где подробно изложена вся ситуация и, следовательно, известно, был ли задан вопрос, и если был, то о чем спрашивали божество.
Как правило, вопрос затрагивал лишь настоящее положение дел, т.е.встревоженные какой-либо проблемой или нуждающиеся в божественном благословении люди приходили в святилище посоветоваться, как им поступить, или узнать, какой из двух, на их взгляд, возможных вариантов действия кажется богу более предпочтительным. Например, в Эпидавре земля не давала плодов, и когда эпидаврийцы вопросили оракул об этой беде, Пифия повелела им воздвигнуть кумиры Далии и Авксении и добавила, что это послужит им ко благу. Таким образом, на конкретный общий вопрос о настоящих событиях (а подобных контекстов в корпусе Геродота насчитывается 28) дается ясный и вполне понятный ответ.
Если же спрашивающий, уже зная, что ему хочется или нужно сделать, обращался в святилище с альтернативным вопросом, то божество, поставленное перед выбором из двух определенных людьми вариантов, отвечало "да" или"нет", не выходя за рамки вопроса, но, как правило, поясняя, чем вызвано такое решение (12 случаев). Так, после того как Мильтиад снял осаду с Пароса, жители острова отправили послов в Дельфы вопросить оракул, казнить ли служку богинь по имени Тимо за то, что она открыла врагам способ захватить родной город и показала Мильтиаду священные предметы, которые не подобает видеть ни одному мужчине. Пифия же не позволила им это сделать, сказав, что Тимо невиновна, а поскольку Мильтиаду суждена плохая кончина, то ему явился призрак служки и склонил его на путь бедствий.
Однако если человек обращался в святилище с глупым вопросом или просил благословения на нечестивый поступок, то уже за один только этот вопрос он неминуемо был наказан. Так, спартанец Главк, желая оставить себе вверенные ему на хранение деньги, вопросил оракула в Дельфах, присвоить ли ему деньги ложной клятвой, и получил в ответ следующее прорицание:
[I]Сын Эпикида, о Главк: сейчас тебе больше корысти Клятвою верх одержать, вероломной, и деньги присвоить. Ну же, клянись, ибо смерть ожидает и верного клятве. Впрочем, у клятвы есть сын, хотя безымянный, безрукий, Он и безногий, но быстро настигнет тебя, покуда не вырвет С корнем весь дом твой и род не погубит, А доброклятвенный муж и потомство оставит благое[/I]
Как бы разрешая дать ложную клятву, Аполлон угрожал Главку гибелью всего его рода, что было для древнего грека одним из самых страшных несчастий, причем, несомненно, Главк узнал в последней строфе полученного прорицания стих из поэмы Гесиода "Труды и дни" и вспомнил смысл всего контекста, где находится этот стих:
[I]Кто ж в показаньях с намереньем лжет и неправо клянется, Тот, справедливость разя, самого себя ранит жестоко. Жалким, ничтожным у мужа такого бывает потомство; А доброклятвенный муж и потомство оставит хороших[/I]
В результате этого страшная угроза с новой силой повторилась в сознании Главка. Испуганный, он стал просить у бога прощения за свою дерзость, но Пифия ответила ему, что испытывать бога и совершить то, каковое он собирался сделать (т.е. принести ложную клятву), имеет равную силу. И хотя Главк сразу же по возвращению из святилища отдал милетцам их деньги, он был наказан за свой нечестивый вопрос. Геродот сообщает, что уже в его время не осталось ни потомства Главка, ни его дома, все было вырвано с корнем.
[SIZE=2]Apollo with the Delphic Oracle 2nd сentury AD[/SIZE]
Таким образом, из 66 рассматриваемых контекстов 40 оракулов были даны в ответ на вопросы о настоящем. Подобные же вопросы встречаются и в эпиграфических памятниках. В монографии "Оракул как литературный прием у Геродота" Р. Крайе пишет, что, хотя вопросы в святилище задавали устно, сохранилось несколько надписей на камнях эллинистического времени: 7 сообщают вопрос и 10 содержат ответы, написанные гекзаметром, а 11 — прозой. Но при этом среди них нет ни одного вопроса о будущем.
Геродот рассказывает о 10 случаях, когда пришедшие в святилище люди хотели получить предсказание о своем будущем. Три из этих прорицаний можно назвать оракулами городов. Испуганные надвигающимися врагами (будь то персы или воинственные соседи), жители города обращаются в святилище. Понимая, что знание будущего является запретным божественным знанием, что лишь сам бог по своей воле открывает людям частицы этого знания, что, спрашивая о будущем, можно навлечь на себя огромные беды, люди, перед лицом нависающей опасности, прося бога о помощи, вынужденные затрагивать вопрос о будущем, стараются сделать это как можно мягче, даже не пользуясь формой вопроса.
[I]"Владыка! Изреки нам нечто лучшее о нашей родине ради этих оливковых ветвей, которые мы принесли. Иначе мы не уйдем из святилища, но пребудем здесь до конца наших дней"[/I], —так строят свою речь афиняне, чтобы наиболее корректно спросить о том, что ждет их город.
Но как бы скромно ни был поставлен вопрос о будущем, полной ясности в ответе не будет. Здесь следует ввести термин "оракул-намек". Отвечая афинянам, Пифия произносит знаменитый оракул о деревянной стене:
[I]"Не может Паллада умилостивить Олимпийцев Зевса, хотя и умоляет его многими речами и мудрыми советами. А тебе я снова изреку это несокрушимое слово. Ибо хотя будет взято все остальное, сколькое простирается между горой Кекропа и сокровенными ущельями божественного Киферона, деревянную стену дает широкогремящий Зевс Тритогенее, единственную, неразрушимую, которая поможет и тебе, и твоим детям. И ты, спокойный, не жди ни конницы, ни огромного пешего войска, идущего с материка, но отступай, повернувшись спиной; поистине, некогда ты еще встретишься с врагом в битве. О божественный Саламин, ты погубишь детей, женщин, вероятно, или во время посева Деметры, или во время жатвы"[/I].
Во всех рассматриваемых случаях оракул-намек всегда понимается правильно, так и афиняне после долгих раздумий приходят к правильному решению: деревянная стена — это корабли, и противостоять персам они должны в морском сражении возле Саламина.
[SIZE=2]Sculpture of Nike from the Temple of Apollo in Delphi, Greece ca. 510BC[/SIZE]
Как уже было отмечено, альтернативный вопрос всегда конкретнее, чем общий, и поэтому, используя его в качестве формы вопроса о будущем, спрашивающий неминуемо вторгается в область запретного. В корпусе Геродота насчитывается 7 подобных вопросов о будущем, но ни один из них не был вызван необходимостью или тяжестью сложившейся ситуации, все они заданы фактически из праздного любопытства, и поэтому оракулы-намеки, полученные в ответ, ввергают спрашивающего в различные несчастья и даже приводят его к смерти. Так, на вопрос спартанцев, могут ли они завоевать всю Аркадскую землю, Пифия ответила:
[I]Просишь Аркадию всю? Но не дам тебе: многого хочешь! Желудоядцев-мужей обитает в Аркадии много, Кои стоят на пути. Но похода все ж не возбраняю. Дам лишь Тегею тебе, что ногами истоптана в пляске, Чтобы плясать и поля ее тучные мерить веревкой.[/I]
Ὁ σχοῖνος (веревка) обозначает как веревку, которой отмеривали вновь покоренную землю для раздачи гражданам, так и веревку, которой отмеривали землю, назначенную рабам для обработки. Спартанцы, уверенные в своей победе, пошли войной на Тегею, взяв с собой оковы, твердо рассчитывая обратить тегейцев в рабство, но потерпели поражение, и на попавших в плен были наложены те самые оковы, которые они принесли с собой.
[SIZE=2]The oracle's balcony in the Temple of Apollo, in Didyma, Turkey[/SIZE]
Три других оракула изначально были расценены как темные и не поддающиеся истолкованию. Интересно, что если смысл такого прорицания все же, в силу разных причин, становился понятным, то предотвратить предопределенного роком никому не удавалось. В изречениях рассматриваемого типа обычно дается совет остерегаться того-то и того-то, но приравнявший себя к богу человек, хотя и получил частицу высшего запретного знания, не в состоянии воспользоваться полученным оракулом и, понимая или не понимая, что он делает, попадает именно в ту ситуацию, которая была ему предсказана, как это было, например, с сифнийцами, спросившими Аполлона, долго ли продлится их благоденствие, и получившими следующий ответ:
[I]Лишь когда белизной пританей засияет сифнийский И когда белой оградой оденется рынок, тогда-то Благоразумный, засады древесной, багряного вестника бойся.[/I]
В то время у сифнийцев рыночная площадь и пританей уже были украшены паросским мрамором, однако они не поняли изречения и тогда, когда паросцы на деревянных кораблях, окрашенных суриком в красный цвет, встали на якорь у их острова и отправили послов с требованием ссудить им 10 талантов. Сифнийцы отказались, и их остров был опустошен, войско разбито, а в качестве выкупа уплачено 100 талантов.
[SIZE=2]The ruined columns in the oracle's balcony room of the Temple of Apollo, in Didyma, Turkey[/SIZE]
Интересным подтверждением того, что существует прямая зависимость между формой и смыслом вопроса и содержанием ответа, являются оракулы-загадки которых, правда, в корпусе Геродота всего два. В противоположность простой загадке, которая описывает всех лиц определенного рода (человек в загадке Сфинкса), оракул-загадка всегда обозначает отдельное лицо или группу лиц; в отличие от оракула-намека загадка имеет всего одно решение и была настолько сложна, что если решение забыто, восстановить его невозможно. Оскорбленный одиннадцатью царями Псамметих спрашивает оракул Латоны в городе Буто, как ему отомстить (общий вопрос о настоящем), и получает ответ, что отмщение придет с моря, когда появятся медные мужи. А Крезу, спросившему, будет ли продолжительной его власть (альтернативный вопрос о будущем). Пифия возвестила следующее:
[I]Коль над мидянами мул царем когда-либо станет, Ты, нежноногий лидиец, к обильному галькою Герму Тут-то бежать торопись, не стыдясь малодушным казаться[/I]
И Псамметих, и Крез считают, что изреченное оракулом не исполнимо, так как медные люди не существуют, а мул не может быть царем у людей, и поэтому не особенно задумываются над смыслом прорицания. Когда же предреченное сбывается, Псамметих получает возможность наказать своих гонителей, а Крез теряет царство и лишь благодаря помощи Аполлона остается в живых. Таким образом, сравнивая два контекста, мы видим, что тип вопроса и его содержание определяют не только степень ясности ответа, но и то, насколько важно для спрашивающего отгадать загадку божества, что сделать, как правило, не под силу смертному. Псамметих мог и не отгадывать загадку, а люди в медных доспехах все равно пришли; Крез же, невольно приравняв себя к богу, не смог понять изреченного и был наказан за свою дерзость.
[SIZE=2]Temple of Apollo in Delphi, Greece[/SIZE]
Конечно, было бы неверно думать, что все несчастья, выпавшие на долю Креза, были вызваны двумя его конкретными вопросами о будущем, заданными без всякой необходимости (рассмотренный оракул-загадка и знаменитое прорицание: [I]"Крез, перейдя Галис, разрушит великое царство"[/I], — которое было дано Крезу в ответ на вопрос, выступать ли ему в поход на персов и искать ли для этого союзников).
[SIZE=2]Weathered Doric columns stand in the ruins of the Temple of Apollo at Delphi. The temple dates from the fourth century B.C.[/SIZE]
Крез был пятым потомком Гигеса, овладевшего царством после убийства Кандавла. Дельфийский оракул возвестил лидийцам, что Гигес может царствовать безнаказанно, а возмездие падет на его пятого потомка, тем самым Крез должен был искупить преступление предка, ведь предопределенной судьбы, как впоследствии объяснил Крезу сам Аполлон, не может избежать даже бог). Однако если бы Крез правильно понял полученные оракулы, т.е. то, что, перейдя Галис, он разрушит свое собственное царство и что мулом Аполлон назвал Кира, мать которого была дочерью мидийского царя Астиага, а отец — подвластный мидянам перс, то, возможно, предреченное возмездие не имело бы для него столь страшного и мучительного размаха.
Таким образом, темное или двусмысленное прорицание давалось лишь в ответ на вопрос о будущем, заданный без всякой на то необходимости, а подобные вопросы были крайне редкими в античной оракульной практике.
[SIZE=2]View of the Tholos of the Sanctuary of Athena at Delphi 4th century BC[/SIZE]
Однако прорицание божества не всегда строго следовало за вопросом и могло выйти за его рамки. В 13 оракулах из геродотовского корпуса Пифия или игнорирует, по крайней мере внешне, заданный вопрос и дает такое прорицание, какое в этот момент важнее для божества, или опережает вошедшего в святилище и прорицает без всякого вопроса, а такой оракул, данный по воле и инициативе самого Аполлона, мог возвещать будущее без всяких намеков, двусмысленностей и загадок 7. Так, Батта, вопросившего оракул о своей заикающейся речи, Пифия посылает основать колонию в Ливию.
[SIZE=2]The Athenian Treasury at Delphi[/SIZE]
Следуя Геродоту, более ничего не сообщающему о речи Батта, можно предположить, что Аполлон оставил без внимания его просьбу о помощи.
Но у Пиндара сказано: [I]"И от него (т.е. от Батта) в страхе бежали тяжело рычащие львы, когда он обратился к ним с заморским словом, ибо архагет Аполлон предал зверей ужасному страху, чтобы исполнить свои пророчества повелителю Кирены" [/I].
А Павсаний пишет, что когда Батт-заика основал Кирену, он исцелился там от своего недостатка голоса следующим образом: обходя Киренайскую область в ее отдаленных местах, он увидел льва, и страх при его виде заставил его закричать громко и ясно. Тем самым, повелевая Батту основать колонию в Ливии, Аполлон отправил его в те места, где ему было суждено исцелиться от своего недуга, хотя сам Батт пытался возразить богу, говоря, что он пришел вопросить о своей речи, а бог, приказывая отправиться в Ливию, возвещает невозможное. В ответ на этот довод Пифия повторила данное прорицание.
[SIZE=2]Temple of Apollo Ruins in Delphi[/SIZE]
К этой же группе оракулов следует отнести и прорицание Кипселу:
[I]Счастлив сей муж, что ныне в чертог мой вступает, Эетинов Кипсел, царь славного града Коринфа, Будет все же он сам и дети его, но не внуки.[/I]
В заключение хочется отметить и тот факт, что риторическая организация вопроса совершенно теряет свое значение в тех трех случаях, когда от божества требуют разъяснения уже изреченных ранее прорицаний, т.е. бог должен сам себя защитить. Самый длинный оракул в корпусе Геродота — оракул-апология Крезу, хотя посланники бывшего лидийского царя, возложив его оковы на пороге святилища, задали Аполлону два альтернативных вопроса: не стыдно ли было богу прорицаниями побуждать Креза отправиться войной на персов, чтобы сокрушить мощь Кира, от чего получились такие победные дары, и в обычае ли у эллинских богов проявлять неблагодарность.
Квадригат (дидрахма) Януса Римской республики, Связь этой монеты с монетой Карфагена
[QUOTE]Гиви Чрелашвили пишет: То, что Юнона - римский эквивалент Геры, в данном случае закону трансцендентности (то есть, если A=B, а B=C, то A=C) не подчиняется.[/QUOTE]
Это верно! Давайте продолжим логический ряд: Танит = Персефона, но никакого отношения к римским двуликим не имеет. Сменили пол, убрали ROMA, а по сути тот же квадригат, только в золоте, иначе называется и мельче
Квадригат (дидрахма) Януса Римской республики, Связь этой монеты с монетой Карфагена
