[B][SIZE=6][COLOR=#007236]В[/COLOR][/SIZE]оенная медицина в Древнем Риме[/B]
Можно вполне уверенно сказать, что военная медицина как таковая появилась вместе с человеком разумным и первыми конфликтами с применением камней и дубин – к сегодняшнему дню известно достаточно скелетов неандертальцев со следами залеченных переломов. Эффективность работы доисторических костоправов была достаточно высока: успешное сращение костей зафиксировано более чем в 70% случаев, и уж наверняка далеко не все эти травмы были получены в результате несчастных случаев. Однако формально военная медицина была выделена как в отдельную науку, так и в специализированное ведомство при армии только в Древнем Риме имперского периода. Разумеется, помощь раненым на поле боя оказывалась и в других государствах античности, от Ассирии до Египта, но именно римляне первыми создали государственную структуру, отвечавшую строго за помощь солдатам во время и после сражения.
[B]Медицинская наука в Римской империи[/B] Отметим, что римские успехи в данной области были унаследованы от всей Средиземноморской цивилизации и прежде всего – Эллады. В начале I тысячелетия нашей эры главным центром медицинского образования была Александрия, но вполне уважаемые школы медицины существовали также в Галлии и Испании, в Афинах, Антиохии, Косе, Эфесе, Смирне и Пергаме. Тем не менее, в поисках медицинского образования молодые люди из всех провинций Империи устремлялась в египетскую столицу. Даже в IV веке н.э., когда Египет переживал серьёзный упадок, Аммиан Марцеллин писал, что достаточной рекомендацией для врача являлось простое упоминание об учёбе в Александрии.
Это прозвучит странно, но в те времена существенно прогрессировала врачебная специализация. «Никто не в силах быть универсальным врачом, – записывает Филострат Флавий Старший около 225 года н.э., – должны существовать специалисты по ранам, лихорадкам, глазным болезням, чахотке». В Александрии практиковалось анатомирование трупов, а хирургия, пожалуй, была развита здесь в I веке столь же хорошо, как и в лучших европейских клиниках до начала XIX века включительно. Нередко врачами были женщины, одна из них, Метродора, написала сохранившийся трактат о болезнях матки. История медицины той эпохи украшена великими именами: Руф Эфесский описал строение глаза, провёл различие между мoторными и сенсорными нервами и усовершенствовал методы остановки кровотечения в хирургии. Марин Александрийский прославился операциями на черепе, включая установку восстанавливающих пластин из металла, что было весьма актуально после ранений головы. Диоскорид из Киликии (40–90 гг. н.э.) написал труд Materia Medica, в котором содержались описания шестисот используемых в медицине растений, и эти описания оказались настолько хороши, что его книга оставалась наиболее авторитетным пособием по данной теме вплоть до эпохи Возрождения. Он же использовал для обезболивания настойку из мандрагоры.
Абсолютно феноменальных успехов достигает гинекология, и повторить их удалось только почти две тысячи лет спустя – именно античные врачи изобрели гинекологические зеркала и акушерские кресло. Гален, самый знаменитый врач этого периода, был сыном архитектора из Пергама. В семнадцать он обратился к медицине, учился в Киликии, Финикии, Палестине, на Кипре, в Греции и Александрии, работал хирургом в пергамской гладиаторской школе и некоторое время практиковал в Риме (164–168 гг. н.э.). Он оказался внимательным наблюдателем и экспериментировал больше, чем любой другой античный врач. Гален старательно описал строение черепа и спинной хребет, мускульную систему, молочные железы, сердечные клапаны. Он выявил отличие плеврита от пневмонии, описал аневризмы, рак и туберкулёз, раскрыв инфекционную природу последнего.
Рим, с его невероятно действенной и успешной системой государственного строительства, начал заботиться о поддержке медицинской науки во времена Веспасиана, когда открылись первые кафедры, а преподаватели получили твёрдое жалование – выпускники этих школ получали звание «государственного врача» (medicus a republica) и только они впоследствии могли практиковать в пределах Рима. Многие из государственных врачей направлялись на службу в армию.
Таким образом, мы видим, что, в сравнении с позднейшими эпохами вплоть до XIX века, античная медицина стояла на весьма высоком уровне, а поскольку Рим воевал много и практически беспрерывно, перед государством встал насущный вопрос о лечении и последующем возвращении в строй раненых легионеров. Римляне подошли к этому вопросу с присущей им прагматичностью и обстоятельностью.
[B]Медицина в армии[/B] Римляне никогда не завоевали бы половину обитаемого мира, не обладая чётким пониманием необходимости строгой организации всех государственных ведомств – Империя являлась сложнейшим организмом, вполне сопоставимым с современными крупными странами. Поскольку римская армия была, если угодно, «государствообразующей» структурой и самым эффективным военным механизмом времён античности, внимание обеспечению, снабжению и строительству войска отдавалось самое пристальное.
В республиканский период армия имела вид народного ополчения, собиравшегося в случае военной угрозы из свободных граждан по имущественному цензу. Ситуация начала меняться при диктаторе Луции Корнелии Сулле в I веке до н.э., когда появилась «профессиональная» армия, а за время до окончания Гражданской войны и воцарения Октавиана Августа эволюция войска была окончательно завершена – легионы, как того требовал старинный закон, после окончания боевых действий не распускались, и служба отныне неслась на гарнизонной основе.
[SIZE=2]Римский врач с помощником-капсарием. Современная иллюстрация[/SIZE]
Примерно в эпоху Августа получает развитие столь важное направление военной медицины, как санитария – римляне и так-то были чистюлями, ну а в военном лагере при большом скоплении людей на ограниченной территории санитарные правила должны были соблюдаться неукоснительно. Здоровье легионера, а следовательно, и его возможность незамедлительно выполнить приказ, стояли на первом месте. Офицеры проверяли качество поставляемых продуктов и воды, учитывались все мелочи – туалеты, удобство и чистота одежды, ветеринарная служба; всё это находилось в ведении префекта лагеря. Гигиенические требования к обустройству лагеря можно встретить у многих латинских авторов – Флавий Вегеций Ренат сообщает нам, что палатки необходимо ставить на сухом и возвышенном месте, в случае холодов требуется запас тёплой одежды для солдат, особое внимание во избежание проблем с кишечником следует обратить на чистоту воды. Раненые и больные обязаны отдыхать, а следовательно, лазареты надо устраивать как можно дальше от шумных легионных мастерских, где чинятся доспехи и оружие. До нас дошла и следующая рекомендация:
[I]«…Для того чтобы всё войско не утомлялось шумом, возникающим из-за криков людей или звона щитов, следует разбивать лагерь легиона на одну или две мили от осаждённой крепости, откуда не будет слышен шум, производимый осаждающими».[/I]
В наши времена это называется «гигиена слуха» или «акустическая гигиена», но уже две тысячи лет назад римляне отлично понимали, что утомлённый после боя легионер должен как следует выспаться, и принимали соответствующие меры. Юлий Цезарь в своих «Записках о Галльской войне» совершенно не упоминает о военных врачах, но нет сомнений, что медицинское обеспечение хотя бы на низовом уровне в его армии присутствовало – по крайней мере, каждый римский солдат обязан был носить с собой перевязочный материал для оказания первой помощи товарищу, но это отвлекало его от основной обязанности: сражаться. Какой отсюда следует вывод? Верно – должна быть создана специализированная служба с легионными врачами и санитарными командами!
[SIZE=2]Санитары-капсарии оказывают помощь раненым. Барельеф на колонне Траяна, Рим[/SIZE]
Сказано – сделано: римляне очень быстро внедряли полезные новшества. Ко II веку н.э. военная медицина достигает своего античного апогея, превратившись в великолепно организованную структуру. В каждом легионе насчитывалось 24 хирурга, полевая медицина и служба первой помощи работали практически безупречно, а рядом с каждым крупным военным лагерем находился госпиталь. Назывался госпиталь валетудинарием, от латинского valetudo, valetudinis – «здоровье», то есть наиболее близкий перевод на русский язык должен звучать как «здравница». Валетудинарии, строившиеся в retentura, задней и наиболее удалённой от противника части лагеря, обслуживали крупные военные соединения, обычно два-три легиона – общая вместимость госпиталя составляла около 200 коек, то есть примерно одно место на полсотни легионеров. Рядом часто возводился алтарь, посвящённый Эскулапу, богу врачебного искусства, чей культ проник в Рим из Эллады в 293–291 годах до н.э., когда в Вечном Городе возникла эпидемия неведомой нам заразы – Сивиллины книги тогда дали совет ради избавления от мора привезти в Рим статую Асклепия Эпидаврского…
Если поначалу валетудинарии были деревянными, то ко II веку н.э. привыкшие к унификации и единообразию римляне начали строить типовые госпиталя из камня – сооружения весьма внушительные и оснащённые всеми доступными по тем временам удобствами. В стандартном виде это было прямоугольное одноэтажное здание 60×100 метров с внутренним двором-атриумом, обязательным отоплением, канализационным стоком, по возможности – водопроводом, палатами на 5–6 человек, отдельными операционными и складами для лекарственных трав, инструментов и перевязочного материала. Наиболее хорошо сохранившийся валетудинарий сейчас можно увидеть в городке Карлеон в Уэльсе – надолго обосновавшиеся в провинции Британия легионы возвели даже обширные термы при госпитале. Снабжался валетудинарий (как, впрочем, и вся армия) централизованно.
[SIZE=2]Современная реконструкция римского госпиталя с внутренним двором[/SIZE]
Медицинский персонал госпиталей носил статус immunes, иммунов, то есть освобождался от обязательных для каждого солдата хозяйственных и строительных работ: известно, что в мирное время легионеры в самом буквальном смысле этого слова строили империю – дороги, оборонительные валы, города. Профессиональные «государственные врачи», о которых мы говорили выше, назывались medicus ordinarius, помогали им санитары-капсарии, чьё название произошло от сумки с полевой аптечкой – capsa. Инструментарии отвечали за материальное обеспечение: лекарства, инструменты, вино, являвшееся основой многих лекарств. Общий уход за ранеными и больными осуществляли чаще всего рабы. Возглавлял госпиталь главный врач – medicus castrorum, находившийся в прямом подчинении префекта лагеря или легионного трибуна.
Не надо думать, что при всей кажущейся архаичности римской медицины по состоянию на I–II века н.э. врачебное искусство было примитивным или шарлатанским – как гражданские, так и военные медики отлично знали своё дело. Им было известно медикаментозное обезболивание – препараты на основе дурманящих трав. Археологами обнаружено множество сложных хирургических инструментов, использующихся и в наши времена: зонды для исследования ран, скальпели, катетеры, зажимы для остановки кровотечений из повреждённых сосудов, шовные принадлежности. Цельс описывает более сотни различных инструментов, среди которых были и специализированные – к примеру, тюфлагкистрон, найденный неподалёку от места базирования V Македонского легиона в Мезии: это устройство предназначалось для извлечения из ран наконечников стрел с минимальным травматизмом для раненого. Наконец, римляне имели представление об антисептике – врачи мыли руки и инструменты горячим красным вином, найдены и печи для стерилизации.
[SIZE=2]Хирургические инструменты, найденные при раскопках в Помпеях[/SIZE]
Действия медицинского персонала на поле боя были стандартным. Капсарии, конные санитары, возглавлявшие небольшой отряд носильщиков, или оказывали первую помощь непосредственно во время сражения в ближнем тылу, куда перетаскивали раненых, или немедленно эвакуировали их в госпиталь, где пострадавшие оказывались в руках хирургов. То есть, уже тогда были сформированы понятия о медицинской эвакуации. Раненому в госпитале оказывалась вся возможная помощь и уход, было распространено частичное протезирование – те же металлические пластины при травмах черепа. В случае успешного лечения легионер возвращался в строй, а при получении инвалидности его статус менялся на missio causaria – медицинская демобилизация, дававшая ровно те же гражданские права, что и missio honesta, демобилизация почётная, по выслуге лет. То есть, римлянин, выбывший из армии по медицинским показаниям, освобождался от налогов и гражданских обязанностей.
Тем не менее, при всей организованности и серьёзнейшем подходе к военной медицине, шансы выжить были далеко не у всех. Аммиан Марцеллин в XIX книге «Римской истории» описывает битву римлян с армией персидского царя Шапура у города Амида:
[I]«…Наконец ночь прекратила убийства, и пресыщение ужасами боя дало обеим сторонам более продолжительный отдых. Но и когда нам дана была возможность отдохнуть, непрерывный труд и бессонница истощили остаток наших сил, а кроме того, нас терзали своим видом кровь и бледные лица умиравших товарищей. Теснота не позволяла даже отдать им последний долг погребения; в стены сравнительно небольшого города были втиснуты семь легионов, толпа горожан и пришельцев и некоторое число других ещё солдат, всего около 20 тысяч человек. Каждый по возможности лечил свои раны сам или при помощи лекарей; некоторые, получившие тяжкие увечья, боролись со смертью и испускали дух от потери крови, другие, пронзённые насквозь, лежали ничком на земле, и когда они испускали дух, их отбрасывали в сторону; некоторые были так страшно изранены, что сведущие во врачебном искусстве не позволяли касаться их, чтобы не усиливать ещё более их страдания без всякой пользы; у иных извлекались из тела стрелы, и при этой рискованной процедуре они терпели страдания более тяжкие, чем сама смерть».[/I]
Римскую структуру организации военной медицины впоследствии унаследовала Византия, расширившая отряды капсариев – это уже были отдельные санитарные подразделения deputatus/депутатов, примерно по 10 человек на одну когорту, занимавшиеся исключительно оказанием помощи на поле боя и эвакуацией. Увы, но после падения Рима и с наступлением Тёмных веков европейская медицина в созданных варварами на обломках Империи государствах откатилась к совершенно первобытному состоянию и начала хоть как-то возрождаться только к периоду Высокого Средневековья, а античных высот достигла и вовсе в Новое время.
Однако великий Рим создал достаточную теоретическую базу, которой потомки пользовались на протяжении практически полутора тысяч лет – сохранились труды Галена, Цельса, Диоскорида, Сорана Киликийского и многих других авторов, направлявших врачей в позднейшие эпохи. Выдающаяся же военная медицина Империи умерла вместе с Римом, и её возрождения пришлось ждать долгие столетия…
[B][SIZE=5][COLOR=#005B7E]К[/COLOR][/SIZE]ренаи[/B] — в древнегреческой мифологии нимфы фонтанов и колодцев.
Хотя фонтаны и колодцы создаются человеком, а нимфа — олицетворение природы, для заботы о колодцах древние греки выделили своих нимф. Это говорит об особой роли этих сооружений. Они служили основным источником пресной воды.
[SIZE=2]Салмакида — нимфа источника (креная). Гравюра Филиппа Галле[/SIZE]
Устойчивое водоснабжение было для греков проблемой весьма нелегкой. Одна из древнейших форм накопления и сбора воды — устройство гротов, оборудование источников, защищенных от загрязнения. Устроенные таким образом, подземные родники напоминали колодцы. На твердых, каменистых землях жители, боясь в случае вражеской осады оказаться отрезанными от источников воды, выдалбливали в камне ступенчатые желобы, доходившие до того места, где находились водоносные слои. Вода же, вытекавшая из расщелин в скалах, поступала по специальным штольням, вырубленным в камне каналам. По ним вода попадала в водосборник, оборудованный в виде небольшой постройки.
[SIZE=2]Античный колодец Эпидавра.[/SIZE]
Можно с полным правом утверждать, что люди античного мира знали уже все виды колодцев, какие встречаются и сегодня. Колодцы достигали подчас более чем 30-метровой глубины. Они были облицованы камнем, а начиная с III в. до н. э. их обносили стеной из тесаных плит. Воду из колодцев черпали вручную, сосудом, к которому была привязана веревка.
Использовали и дождевую воду, собирая ее в приспособленные для этого цистерны: они имели два уровня — с одного вода стекала на другой, где накапливалась и сохранялась.
Фонтаны также служили для водоснабжения, уже во вторую очередь становясь украшением.
[SIZE=2]Девушки у фонтана (по одной из трактовок изображены нимфы фонтана). Античная мозаика. Херсонес Таврический.[/SIZE]
[QUOTE]Evtanasivs пишет: Насколько Вы уверены в подлинности Веспасиана?[/QUOTE] Да вполне уверен - был подлинный. У Тита патина родная, сравнительно толстая. Но местами неровная, буграми
[B][SIZE=5][COLOR=#A1410D]Р[/COLOR][/SIZE]им семи царей[/B]
Древнеримским царством именуется период с 753 года до н.э. – даты, принятой за основание Рима, – до свержения последнего царя Тарквиния Гордого и установления республики в 509 году до н.э., именуемый также «эпохой семи царей». В истории многих государств имеется так называемый «мифологический период», о котором известно слишком мало из-за древности событий, пересказанных много столетий спустя. Об эпохе семи царей мы можем судить лишь по источникам, созданным в годы Римской республики и даже куда более поздней империи. Однако, как нельзя представить себе античную Элладу без героического эпоса Гомера, рассказывающего нам о древнейших временах, так и царский период Древнего Рима является неотъемлемой частью его истории: неожиданное изменение общественно-политического устройства с монархии на республику стало сакральной легендой, объединявшей народ Рима все последующие столетия.
[B]С чего всё начиналось[/B] Как обычно и бывает при основании новых колоний, изначально население Рима составляли преступники и изгнанники из соседних италийских и греческих государств. Действительно, зачем человеку, имеющему доходное хозяйство на берегу тёплого моря, бросать прадедовскую ферму и отправляться на поиски счастья в новопостроенный город? Как мы уже говорили, война в те времена была делом самым обыденным, а потому разномастные и маргинальные обитатели юного Рима начали активно расширять свою сферу влияния за счёт соседей: сабинян, латинов и этрусков. Даже бывшая метрополия Альба-Лонга был захвачена и уничтожена молодым государством.
Рим многое перенял от своих соседей, в том числе и традицию царской власти. Однако в Риме полномочия монарха исходно были ограничены, трон изначально не передавался по наследству, а царя избирали. Такой полуреспубликанский уклад привёл впоследствии к возникновению бесконечных интриг, заговоров и свар, повлиявших в итоге на появление Римской республики.
[B]Ромул[/B] Ромул, внук Нумитора, царя Альба-Лонги, сын весталки Сильвии и самого бога Марса, вскормленный волчицей и убивший собственного брата – богатая родословная и сомнительная биография, что, впрочем, не помешало Ромулу стать не только основателем великого Рима, но и самым известным его царём. Согласно римским легендам, он правил с 753 по 716 гг. до н.э. Во времена Ромула к Риму присоединились некоторые этруски и сабиняне; считается, что именно он создал Сенат из «ста отцов» и разделил население Рима на три основные части – трибы, возглавляемые выборными трибунами: латиняне, сабиняне и этруски. Каждая из триб, в свою очередь, делилась ещё на десять курий, курии же выбирали на государственные должности самых достойных и бесстрашных мужей.
[SIZE=2]Ромул, победитель Акрона, приносит богатые дары в храм Юпитера. Художник Жан Огюст Энгр, 1812 г. Акрон был правителем сабинян во время войны из-за похищенных римлянами женщин-сабинянок[/SIZE]
Знатных римлян, прославленных доблестью и богатством, называли «отцами» (а их потомков – «патрициями»), безвестных и бедных – плебеями. Патриции занимали политические, жреческие и судейские должности, тогда как плебеям оставались земледелие и ремесла. Такое социальное расслоение сохранилось на многие века, хотя во времена поздней Республики границы между сословиями стали скорее формальностью.
О смерти Ромула существует несколько легенд, вплоть до его божественного вознесения на Олимп. Однако античные историки куда более прозаичны. Дадим слово Плутарху:
[I]«Уже тридцать семь лет правил Ромул основанным им Римом. Пятого июля, в тот день, который в настоящее время называется Капратинскими нонами, Ромул приносил за городом, на Козьем болоте, жертву за весь народ в присутствии Сената и большей части граждан. Внезапно в воздухе произошла большая перемена: на землю спустилась туча, сопровождаемая вихрем и бурей. Остальной народ в страхе пустился бежать и рассеялся в разные стороны, Ромул же исчез. Его не нашли ни живым, ни мёртвым. На патрициев пало сильное подозрение. Народ говорил, что они давно тяготились царской властью и, желая забрать управление государством в свои руки, умертвили царя, так как он стал с некоторого времени поступать с ними суровее и деспотичнее. Патриции старались рассеять подобного рода подозрения, причислив Ромула к богам и говоря, что он «не умер, а удостоился лучшей доли». Прокул, личность, пользовавшаяся уважением, поклялся, что видел, как Ромул возносился в полном вооружении на небо, и слышал его голос, приказывавший называть его Квирином».[/I]
Плутарх не говорит ничего прямо, обходясь намёками, которые, впрочем, вполне ясны – высшая аристократия была недовольна Ромулом, и, скорее всего, сын Марса стал жертвой заговора. Красивая легенда об отправке Ромула напрямую на Олимп, вероятно, появилась позднее, чтобы отвести подозрения от патрициев.
[B]Нума Помпилий[/B] Второй царь Древнеримского государства, выбранный патрициями за мудрость и набожность, правил с 715 по 673 гг. до н.э. Нума Помпилий родился в год основания Рима в семье сабинян, был женат на дочери сабинянского царя. По легенде (впрочем, практически все описываемые события можно считать мифом с весьма малой исторической составляющей), после смерти супруги в Альбанских горах он повстречал нимфу Эгерию, которая обучила его законотворчеству. Впоследствии его дочь Помпилия родила будущего царя Анка Марция.
[SIZE=2]Схема расселения италийских племён в эпоху семи царей[/SIZE]
Успехи второго римского царя сложно переоценить: именно он «навёл порядок» в молодом государстве, стараясь приучить римлян не только к постоянным битвам, но и к мирной жизни. При Нуме Помпилии было создано описание всех земель, принадлежащих Риму, учреждены ремесленные цеха и календарь на 355 дней. Он же запретил человеческие жертвоприношения (к которым римляне всё равно прибегали в тяжкие времена, например во время второй Пунической войны), а в годы его правления Рим вообще не вёл завоевательных кампаний. Нума Помпилий скончался в возрасте 80 лет, был кремирован, а прах захоронен на Яникульском холме.
[B]Тулл Гостилий[/B] Третий царь Рима, Тулл Гостилий, выбранный патрициями, как и его предшественник, правил с 673 по 641 гг. до н.э. До своего избрания Тулл занимался земледелием, но со вступлением на престол в нём проснулись честолюбие и, возможно, «зов крови», поскольку он был внуком храбрейшего римского воина Гостия Гостилия. В результате войны с соседями Тулл Гостилий смог окончательно покорить Альба-Лонгу и победить сабинян, расширив территорию Рима и удвоив его население. Впоследствии Альба-Лонга была разрушена до основания. Однако если разрушение Альба-Лонги признаётся исторически достоверным фактом, то смерть Тулла Гостилия мифологизирована: увлёкшись войнами и забыв про служение богам, он прогневал Юпитера и был убит молнией.
[B]Анк Марций[/B] Четвёртый царь, Анк Марций, правивший в 640–616 гг. до н.э., приходился внуком Нуме Помпилию. Мудростью и миролюбием он во многом походил на своего деда, в годы правления покровительствовал ремеслам, торговле и земледелию, но, в отличие от деда, ему пришлось ввязаться в войну с соседями. Восставшие против Рима племена латинов, сабинян, этрусков и вольсков были разгромлены в сражении при Медуллии, войско Марция завладело городами Политорий, Теллен и Фиканы.
[B]Луций Тарквиний Приск, или Тарквиний Древний[/B] Луций Тарквиний Приск, более известный как Тарквиний Древний, пятый царь Древнего Рима, правил с 616 по 579 гг. до н.э. По происхождению он был грек, его родиной был этрусский город Тарквиния. Позже он переселился в Рим и благодаря своему богатству и мудрости стал одним из самых влиятельных людей города. Царь Анк Марций назначил его командиром кавалерии и сделал своим приближённым. После смерти царя Тарквиний смог убедить народ Рима в том, что именно он должен занять престол. При новом царе Рим продолжил войны с соседями и в скором времени стал центром Латинского союза. Тарквиний также покровительствовал развитию искусства, расширил Сенат, введя в его состав представителей бедных родов, замостил Форум, построил храм Юпитера Капитолийского, ныне более известный как просто Капитолий, и провёл первую римскую канализацию.
[B]Сервий Туллий[/B] Однако сыновья Анка Марция с детства затаили злобу на выбранного царя, поскольку считали, что трон должен был достаться им. По примеру Ромула и Рема, свергнувших незаконного царя, они сообща убили Тарквиния, вызвав возмущение как аристократии, так и плебеев. Сыновья Марция были изгнаны из Рима, а престол занял приёмный сын убитого царя – Сервий Туллий, ставший шестым царём Рима, правившим в 578–535 гг. до н.э. Сервий родился в Корникуле, разрушенном римскими войсками Тарквиния Древнего, его отец погиб в бою, а мать попала в плен к захватчикам и стала приближённой жены римского царя. Сервий был рабом в царском доме, но получил хорошее греческое образование, участвовал в военных походах Рима, и Тарквиний выдал за него свою вторую дочь.
Тут надо обязательно заметить, что в столь древние времена институт рабства выглядел совершенно иначе, чем при поздней Римской республике или империи – личная зависимость не являлась чем-то позорным, рабы являлись скорее младшими членами семьи, а не «говорящими инструментами». Начало своего царствования новый правитель отметил очередной победой над этрусками и постройкой храма Дианы на Авентинском холме. Город усилился настолько, что соседи не торопились воевать с Римом, а у нового царя было достаточно времени для проведения реформ.
Сервий Туллий ввёл представителей плебеев в состав римской общины, разделил население на пять классов по имущественному цензу и заменил родовые трибы на территориальные: четыре городские и семнадцать сельских. Новый царь выкупал бедняков из рабства и всячески способствовал росту благосостояния народа Рима, за что его особенно чтили плебеи, но недолюбливали патриции и Сенат.
[B]Луций Тарквиний[/B] Седьмой и последний царь Рима Луций Тарквиний, получивший прозвище «Гордый», был сыном царя Тарквиния Древнего. Когда его отца убили, он был ещё младенцем. Сервий Туллий, чтобы не повторить судьбу своего предшественника, всячески старался расположить Луция и его брата Аруна к себе и выдал за потомков Тарквиния своих дочерей. Однако Луций, в сговоре с Сенатом, сначала убил своего брата и его жену, а потом расправился с Сервием, объявив себя царём Рима.
Своё правление он начал с репрессий против сторонников Сервия. Сенат сократился вдвое, многие патриции были изгнаны в результате козней и доносов, да и оставшихся членов совета новый царь не спешил собирать, предпочитая решать все вопросы самостоятельно или с помощью своих приближённых.
В сфере внешней политики Тарквиний Гордый наломал немало дров, предпочитая метод кнута и совершенно позабыв о пряниках – латинские города оставались в сфере влияния Рима, но подавление любых попыток сабинян и этрусков проявить минимальную самостоятельность привело к росту недовольства. Жестокое правление, нежелание считаться с Сенатом и аристократическими семьями, злоупотребления властью и откровенное самодурство настроили против Тарквиния все слои общества.
Последней каплей, переполнившей чашу терпения римлян, стало то, что младший сын царя Тарквиний Секст воспылал страстью к Лукреции – жене патриция Тарквиния Коллатина и дочери консула Спурия Лукреция Триципитина, и, угрожая, совершил над ней насилие. Лукреция рассказала об этом мужу и заколола себя. Родственники Лукреции, Луций Юний Брут и Публий Валерий Публикола вынесли её тело на Форум и убедили граждан изгнать жестокого царя.
[SIZE=2]Лукреция и Тарквиний. Художник Питер Пауль Рубенс, ок. 1609–1611 гг.[/SIZE]
Тарквиния Гордого вместе с сыновьями выставили из Рима, и им пришлось бежать в Этрурию. Изгнанный царь заручился поддержкой латинян и поднял восстание против Рима, но проиграл в битве при озере Регил в 496 году, где погибли все его сыновья. Сам Тарквиний укрылся в греческих землях, где и умер в безвестности год спустя.
В Риме установилась республика, на ранних этапах принёсшая государству невиданное прежде процветание и формально существовавшая с 509 по 27 годы до н.э. Любопытно, что два избираемых на год консула обладали поистине царскими полномочиями, но срок их правления был жёстко ограничен, а в римские законы была добавлена статья, гласящая, что любой человек, возжелавший cтать царём Рима, должен быть убит без суда…
Эстетика античных монет. Новые приобретения, красивые монеты из личных коллекций.
AR Denarius 77-78, AR 17,5 mm, 3.29 g. IMP CAESAR – VESPASIANVS AVG Laureate head r. Rev. Pair of oxen under yoke l. In exergue, COS VIII. BMC 207. RIC 107
[B][SIZE=5][COLOR=#652C91]А[/COLOR][/SIZE]ристократы во главе полиса и на поле боя[/B]
[I][COLOR=#464646]Эпоха VIII–VI веков до н.э. в истории древней Греции — это время господства аристократии. Во главе общества стояло небольшое число знатных и богатых семейств, представители которых монополизировали политическую власть, выступали в роли жрецов и судей, владели крупными земельными участками и другой собственностью. Благосостояние позволяло им выступать в поход верхом на коне, облачёнными в роскошные доспехи. Войны, которые вела аристократия в это время, больше напоминали спортивные состязания. В конфликтах участвовали относительно небольшие силы, а поведение участников регламентировалось многочисленными правилами [/COLOR][/I]
[B]Лелантинская война[/B] Первым известным конфликтом в Греции является Лелантинская война. Она разгорелась между эвбейскими городами Халкида и Эретрия, соперничавшими за контроль над плодородной и богатой минералами равниной Лелант. Эта война упоминается во многих источниках, включая поэтов Гесиода и Архилоха — современников событий. Известно, что Гесиод участвовал в состязании поэтов, устроенном около 730 года до н.э. при погребении погибшего на войне царя Халкиды Амфидаманта. Это даёт нам отправную точку для датировки событий.
[SIZE=2]Фрагмент дипилонской амфоры с росписью в геометрическом стиле IX–VIII веков. до н.э. Основным её сюжетом являются сцены оплакивания и процессии колесниц и воинов. Лувр, Париж. [/SIZE]
Писавший много позже Фукидид упоминал, что Лелантинская война была первым общим в истории Греции конфликтом, в котором на той или другой стороне пришлось поучаствовать всем грекам. Считается, что к Халкиде примкнули Коринф, Самос и фессалийские общины, а Эретрию поддержали Эгина, Милет, Хиос и Мегары. Коринфяне изгнали эретрийцев с Керкиры, а самосцы с их помощью победили флот милетцев. На суше мегаряне воевали против афинян, а спартанцы начали борьбу за покорение Мессении. В решающем сражении на помощь халкидянам пришла фессалийская конница, которая сумела опрокинуть противника. Эретрия была побеждена и разрушена.
Современные представления о Лелантинской войне претерпели серьёзные изменения. Учёные второй половины XIX — первой половины XX века основывались на словах Фукидида и встраивали в историю Лелантинской войны все известные им столкновения между греками. В их работах война продолжалась десятки, если не сотни лет, а её частью оказывался, например, конфликт между Сибарисом и Кротоном, закончившийся разрушением первого в 510 году до н.э. В середине ХХ столетия историки более осторожно писали о Лелантинской войне как о большом и достаточно длительном конфликте эвбейских городов и их союзников, в основе которого лежало столкновение торговых интересов или земельный голод. При этом исследователи стремились отделять столкновение между Халкидой и Эретрией из-за Лелантинской равнины от современных ей, но всё же совершенно самостоятельных конфликтов, подобных I Мессенской войне.
Наконец, в современных работах преобладает взгляд на Лелантинскую войну как на форму саморепрезентации аристократии, стремившейся подражать гомеровской этике поведения и описанным в гомеровских поэмах способам ведения войны. Сама война рассматривается как продолжавшаяся довольно долго серия столкновений между отдельными аристократическими группами, сражавшимися за тот или за другой лагерь. Участники этих столкновений стремились с помощью военных подвигов добиться славы и укрепить своё положение в обществе. Такой характер борьбы объясняет длительность конфликта и количество его участников.
[B]Аристократия[/B] Между VIII и VI веками до н.э. греческая аристократия достигла апогея своего могущества. Кое-где всё ещё сохранялась традиционная царская власть, подобная той, которую описывал Гомер в своих поэмах. В Милете был известен царский род Нелеидов, в Эфесе и Эрифрах — Басилидов, в Митилене — Пентелеидов. На Пелопоннесе особым почитанием пользовался царский род Гераклидов, потомки которого были басилеями в Спарте и Аргосе. Однако наряду с царскими династиями на первый план стали выходить знатные семейства, могущественные и богатые, зачастую ведшие своё происхождение от героев древности, но при этом всё же не принадлежавшие к царским династиям. Таковы Бакхиады в Коринфе, Кодриды, Алкмеониды, Филаиды в Афинах и т. д.
Со временем могущество аристократии возросло настолько, что позволило ей отодвинуть от власти правящие царские семейства. Верховная власть при этом переставала передаваться по наследству, а становилась выборной в пределах узкого круга претендующих на неё аристократических семейств. Царский титул превратился в атрибут выборного правителя, подобно афинскому архонту-басилею, по имени которого велось летоисчисление в Афинах. Вначале, по словам Аристотеля, архонты-басилеи избирались пожизненно, а затем на десятилетний срок. В Коринфе под властью Бакхиадов выборный правитель носил титул притана. Такие же выборные пританы засвидетельствованы в коринфских колониях Аполлонии, Керкире, Эпидамне и Сиракузах.
[SIZE=2]Голова мраморной статуи афинского всадника из Рамнунта, VI век до н.э. Лувр, Париж. В соответствии с модой эпохи молодой человек носит длинные волосы, бреет усы и коротко подстригает бороду. Весь его облик несёт на себе черты утончённости.[/SIZE]
В Афинах правившая городом знать была известна под именем эвпатридов, то есть «происходящих от благородных отцов». О происхождении этого названия и тех, на кого оно распространялось, «Большой этимологик» сообщает:
[I]«Эвпатридами в древности назывались те, которые проживали в самом городе, принадлежали к царскому роду и осуществляли надзор за священнодействиями».[/I]
Хорошей параллелью этому определению является сохранившийся фрагмент из «Наксосской политики» Аристотеля. Он сообщает, что во времена тирана Лигдамида, то есть во второй половине VI века до н.э., большинство состоятельных людей проживало в городе, а остальные — по деревням.
Эта традиция проживания басилеев и знати в городах восходит ещё к Гомеру и может быть прослежена на материалах погребений. В Афинах на протяжении геометрического периода, в IX–VIII веках до н.э., могилы знати, содержащие в себе оружие и драгоценности, скапливались на склонах Ареопага, где проживала аристократия. То же распределение погребений знати выявлено в некрополях Арголиды. Каменные ящики с богатыми приношениями, которые ассоциируются с захоронениями аристократии в конце VIII века до н.э., концентрировались преимущественно вокруг нуклеуса городской территории Аргоса. В некрополях других поселений Арголиды (Тиринф, Микены, Навплион, Асина) таких погребений не обнаружено. В этих захоронениях также практически отсутствует оружие, что говорит о превращении Аргоса в городской и политический центр всего региона.
[SIZE=2]Известняковый саркофаг из Амафунта (Кипр) с рельефным изображением процессии, включающей аристократов на колесницах и сопровождающих их пеших воинов, V в. до н.э. Метрополитен музей, Нью Йорк. Источник: Metropolitan Museum of Art. — Vol. 2. Greece and Rome. — New York, 1987. — Fig. 20.[/SIZE]
[B]Всадники и колесничие[/B] Описывая политическое устройство Греции древнейшего периода, Аристотель проводил параллель между аристократической формой правления и развитием конницы:
[I]«После упразднения монархического строя в Греции полноправными гражданами были в первое время воины, а именно в начале — всадники; объясняется это тем, что тогда на войне силу и перевес давала конница, а тяжеловооружённая пехота, за отсутствием в ней правильного устройства, была бесполезна: опытности в деле устроения пехоты, равно как и выработанных правил тактики, у древних не было, почему всю силу они полагали в коннице. С ростом государств и тяжеловооружённая пехота получила большее значение, а это повлекло за собой участие в государственном управлении большего числа граждан».[/I]
Разведение и содержание боевых коней являлось прерогативой аристократов — гиппоботов (дословно «содержащие коней») из Халкиды на Эвбее или афинских гениохов, то есть «возничих». Они располагали необходимыми для этого крупными земельными владениями и составляли правящий слой в обществе. Не случайно Фессалия и Македония на Балканах, Иония и Эолида в Малой Азии, Великая Греция в южной части Италии, где имелись природные условия для содержания лошадей, исторически считались оплотами аристократических форм правления. Впоследствии, когда господство на поле боя перешло от конницы к фаланге гоплитов, а аристократическое правление сменили более демократические формы, память о прежних временах иногда сохранялась в почётном наименовании отборных отрядов «всадников», в которых могли служить только юноши самого благородного происхождения. Таковы, например, спартанские всадники, составлявшие почётный эскорт царей в мирное время и сражавшиеся вокруг них в бою, или даже знаменитый фиванский Священный отряд. Половина его воинов называлась возницами, а вторая половина — наездниками. Это говорит о том, что, прежде чем стать всадниками, они были колесничими.
[SIZE=2]Терракотовая плитка VI века до н.э. с рельефом, изображающим колесницу и тяжеловооружённых воинов, из святилища Зевса Диктейского в Палеокастро, Крит. Археологический музей, Ираклион.[/SIZE]
Хотя в батальных сценах «Илиады» колесницы играют важную роль, во второй половине VIII — VII веке до н. э. конница постепенно вытесняла их из военного употребления. Армия Эретрии в эпоху Лелантинской войны состояла из 3000 гоплитов, 600 всадников и 60 колесниц. На греческой вазописи VII–VI веков до н. э. мы видим изображения этих всадников в глухих шлемах с султанами, в тяжёлых доспехах и с большими щитами. Современные историки традиционно рассматривают их как ездящую верхом пехоту, для которой лошадь сменила колесницу в качестве транспортного средства. Как и гомеровские герои, они обычно прибывали на поле боя верхом, демонстрируя тем самым свой высокий социальный статус и богатство. Сражались же они пешими, оставив лошадь позади себя на попечительство сопровождавшего их, также верхом, оруженосца. Последний зачастую являлся не просто конюхом, но и представителем младшего поколения знатного рода, который только готовился стать полноправным воином. Очевидно, именно модель колесничного экипажа повлияла на возникновение таких пар воинов, которых греки называли гамиппами.
Всадники и их оруженосцы на полихромной вазе VI века до н.э. Музей Ватикана.
[B]Верхом и в пешем строю[/B] Картину действий этих всадников на поле боя представил Дионисий Галикарнасский. Хотя он и рассказывал о телохранителях царя Ромула, так называемых целерах, но прямо проводил параллель между римскими и современными им греческими военными учреждениями:
[I]«По городу Ромула сопровождали копьеносцы и выполняли его приказания, а в походе они были передовыми бойцами и помощниками. Многое в сражениях зависело от них, так как они первыми начинали битву и последними отступали. Они сражались на лошадях там, где была удобная равнина для конного боя, и пешими в неровных местах, непригодных для конницы. Мне кажется, этот обычай был заимствован у лакедемонян, у которых он предписывал, как и у римлян, наиболее родовитым из юношей числом триста составлять стражу царей, и те использовали их во время войн в качестве помощников и всадниками, и пехотинцами».[/I]
[SIZE=2]Терракотовая статуэтка VI века до н.э., изображающая пару всадников. Один из них является воином, а другой — его оруженосцем. Национальный музей археологии, Фессалоники. Источник: Grammenos, D.V. The Archaeological Museum of Thessaloniki [/SIZE]
Судя по имеющимся у нас данным, эти всадники могли атаковать врага не только в пешем строю, но и верхом, наподобие настоящей кавалерии. Плутарх оставил описание яростной атаки фессалийских всадников, решившей исход Лелантинской войны в пользу халкидян:
[I]«В разгар войны между халкидианцами и эретрийцами на помощь халкидянам пришёл Клеомах с фессалийцами; халкидяне были сильны пехотой, но их всадникам было трудно отражать врага; халкидяне попросили Клеомаха, бывшего храбрым мужем, атаковать первым всадников (…) Клеомах, собрав около себя лучших фессалийцев, ворвался в самую гущу вражеских всадников и обратил их в бегство; увидев это, пехота также сбежала, и халкидяне одержали полную победу. Сам Клеомах, однако, оказался в числе погибших».[/I]
В ходе «гоплитской революции» VII–VI веков до н.э. в большинстве греческих полисов аристократы сперва превратились из колесничих в ездящих верхом гоплитов, а затем вместе с другими пехотинцами влились в ряды гоплитской фаланги. Фессалийцы же избрали иной путь развития. Здешняя аристократия продолжала прочно удерживать бразды правления в своих руках. Алев Рыжий, основатель Фессалийского союза и прародитель правящей династии Алевадов, разделил всю страну на равные участки-клеры. С каждого из них владельцы должны были выставлять 40 всадников и 80 пехотинцев. На принадлежавших фессалийской знати обширных пастбищах выращивались многочисленные табуны. Фессалийская конница столетиями считалась лучшей в Греции. В противоположность громкой славе конницы местная пехота имела сугубо вспомогательное значение.
[SIZE=2]Греческий килик VI века до н.э. из Вульчи (Италия) с изображением спешившегося всадника. Музей Ватикана.[/SIZE]
[B]«Джентльменская» война[/B] Эпоха господства аристократии знаменовала расцвет культуры «джентльменской» войны. Особое значение в конфликтах такого рода придавалось правилам, накладывавшим ограничение на насилие и жестокость в отношении противника. Образцом для подражания в данном случае служила героическая этика, ярко описанная в поэмах Гомера. В самой «Илиаде» война подаётся без особых прикрас, а в тексте поэмы мы в изобилии находим примеры хитрости, коварства или даже неприкрытого вероломства. Однако интерпретация гомеровского наследия создаёт представление о войне как о разновидности спортивного состязания, в котором победа и последующая слава приобретались исключительно путём напряжения мускулов и волевых усилий бойцов. Для героев, например, считалось недопустимым пользоваться метательным оружием и одерживать победу благодаря коварным уловкам. Наиболее известной иллюстрацией такого рода культуры является рассказ Страбона о старинной надписи на стеле из Амаринфского храма на Эвбее, содержавшей договор между халкидянами и эретрийцами, который запрещал пользоваться в сражении дальнобойным метательным оружием.
[SIZE=2]Батальная сцена на рельефной амфоре VII века до н.э. Археологический музей, Спарта.[/SIZE]
Современные историки по-прежнему спорят об историчности этого документа. В его пользу свидетельствуют ямбы Архилоха, современника событий Лелантинской войны, в которых автор хвалит мужество эвбейских бойцов, привыкших сражаться друг с другом в рукопашной схватке:
[I]«То не пращи засвистят, и не с луков бесчисленных стрелы Вдаль понесутся, когда бой на равнине зачнёт Арес могучий: мечей многостонная грянет работа. В бое подобном они опытны боле всего — Мужи-владыки Эвбеи, копейщики славные».[/I]
Сложившийся в этих рамках комплекс отношений предполагал, что формально объявленная война будет вестись с соблюдением принятых для такого рода случаев ритуальных норм. Театром военных действий становилась равнинная территория, а не горы и чащи. Военные действия происходили весной или летом, днём, а не ночью. Само столкновение являлось состязанием воли и мускулов, в котором победу одерживала сильнейшая сторона. Существовало ограничение на преследование и убийство противника. Обратившимся в бегство позволялось убежать. Пленные могли заплатить за себя выкуп. Над погибшими противниками не глумились, а мёртвые тела победители выдавали по первому требованию. Религиозные святилища получали статус убежища: считалось недопустимым преследовать противника, обратившегося к богам за защитой.
[SIZE=2]Бронзовая статуэтка всадника, VI века до н.э. Пергамон музей, Берлин.[/SIZE]
[B]Битва трёхсот чемпионов[/B] Эти компоненты аристократической культуры достаточно долго сохранялись в военном деле греков. Одним из примеров традиции является сражение между аргосцами и спартанцами, оспаривавшими друг у друга владение Кинурией в 546 году до н. э. В истории оно известно как битва трёхсот чемпионов.
Геродот рассказывал, что обе стороны договорились решить исход войны путём сражения трёхсот лучших бойцов с каждой стороны. Битва должна была длиться до полного уничтожения противника. Раненых с поля боя ни той, ни другой стороне выносить не разрешалось. Бой продолжался весь день. К вечеру в живых остались двое аргосцев и израненный спартанец по имени Орфиад. Аргосцы, полагая, что они одержали победу, ушли ночевать в свой лагерь. Ночью Орфиад пришёл в себя, сумел поставить трофей из снятых с тел погибших аргосцев доспехов и продолжал оставаться под копьём до самого рассвета. Когда утром обе армии прибыли к месту сражения, каждая из них могла претендовать на победу. Аргосских воинов в живых осталось больше, чем их врагов, однако именно спартанец Орфиад воздвигнул победный трофей на поле боя. После горячего спора сражение возобновилось. Победу в нём одержали спартанцы.
[SIZE=2]Схватка гоплитов. Фрагмент рельефа бронзовой гидрии, VI век до н.э. Музей Оливериано, Пезаро. Источник: L’Histoire du Monde.[/SIZE]
Память об этом эпизоде сохранялась столетиями. Во время очередного аргосско-спартанского конфликта, вспыхнувшего в 420 году до н. э., Аргос предложил Спарте повторить битву трёхсот чемпионов. На этот раз спартанцы отказались.
Второй день "залипаю" в миниатюры из "Хроник" Жана Фрауссара, упоминавшегося выше французского писателя XIV века, чье творчество было посвящено сложным перепетиям знаменитой Столетней войны.
[SIZE=2]Жан Фрауссар[/SIZE]
Внизу ссылка на сами миниатюры. На секундочку даже забывается, что за каждой из этих миниатюр стоит настоящая интересная история. И это кроме зримых подробностей архитектуры, оружия, костюмов, причесок и нравов.
Вот, картинка "на вскидку":
[SIZE=2]Покушение на Оливье де Клиссона Пьером де Краоном в 1392 году[/SIZE]
[B]Пьер де Краон[/B] [SIZE=2]Около 1345-1410 гг. Сеньор де Сабле и де Ла-Ферте-Бернар, виконт де Шатодюн. Французский придворный.[/SIZE]
В 1382 г. служил Луи I д'Анжу герцогу д'Анжу, помогая ему бороться против соперника на трон Неаполя Карла д'Анжу герцога де Дюраццо. Отправился за подкреплением во Францию, но не смог набрать войска. Перешел на службу к Луи Орлеанскому герцогу д'Орлеану, который вскоре прогнал его за компрометирующее поведение. Затем служил Жану IV Храброму герцогу Бретонскому. Участвовал в организации неудавшегося покушения на убийство коннетабля Оливье IV де Клиссона (14 июня 1391). По возвращении в Бретань арестован. Получил прощение благодаря заступничеству Луи Орлеанского, однако его имущество было конфисковано.
[B]Оливье IV де Клиссон [/B] [SIZE=2]Прозван «Мясник». 23 апреля 1336 г.23 апреля 1407 г. Сеньор де Клиссон, граф де Порэ, сеньор де Бельвиль, де Монтегю, де Гарнаш. Французский военачальник.[/SIZE]
Родом из Бретани. После казни отца увезен матерью в Англию. Рос при английском дворе. Служил последовательно Англии, Франции и Бретани в Столетней войне. Сражался на стороне Жана IV Храброго, ставленника англичан в войне за Бретонское наследство. В 1364 г. оставил Жана IV Храброго, посчитав, что не получил достойной награды за свою службу. Перешел на сторону французов, став соратником Бертрана дю Гесклена. Участвовал в битве при Орэ 1364, где войска сторонников французского претендента на Бретань Карла де Блуа были разбиты, но Клиссону удалось бежать, хотя он и потерял в этом бою глаз. Лейтенант короля Карла V Мудрого в Гиени.
В 1370 г. оказывал яростное сопротивление отрядам сэра Роберта Ноллиса, неоднократно нанося им поражение. Генерал-лейтенант Бретани в 1374 г. С 28 ноября 1380 г. — коннетабль Франции. Участвовал в подавлении восстания под руководством Филипа ван Артевельде в Генте, осуществлял фактическое командование французской армией в битве при Росебеке, где войска восставших были разгромлены. Один из мармузетов, использовал свое высокое положение для удовлетворения собственной алчности, став одним из богатейших людей своего времени.
Пережил 14 июня 1391 г. покушение на свою жизнь, организованное Жаном IV герцогом Бретонским. Отстранен от власти и от должности после того, как король Франции Карл VI Безумный в 1392 г. потерял рассудок. Удалился в Бретань, где примирился в 1395 г. с Жаном IV, который на смертном одре в 1399 г. назначил его защитником герцогства после своей смерти и протектором Бретани. Похоронен на хорах церкви своего замка Жослен.
[B]Покушение[/B] В 1392 году, по возвращении Оливье в Париж, Пьер де Краон по подстрекательству герцога Иоанна IV предпринял попытку убить его. Краон подстерегал Оливье на узкой улице. Безоружные слуги Оливье сбежали, но Оливье спасла от смерти кольчуга, и он смог вытащить свой меч и отбиться от нападавших. В борьбе он упал с лошади и был сбит дверью булочной. Посчитав его мертвым, Краон бежал из Парижа в Бретань. Герцог отказался выдать преступника по требованию короля, и Карл VI, собрав армию, выступил в поход на Бретань. Из-за несчастного стечения обстоятельств в этом походе на короля напал сильнейший приступ безумия, и с тех пор психика его необратимо деформировалась; поход пришлось прервать. Воспользовавшись ситуацией, к власти вернулись дядья короля, оттеснив "мармузетов" и арестовав некоторых из них. Клиссона арестовать не решились, но с должности коннетабля его сняли и изгнали его из Франции. Он укрылся в Бретани в своем замке Жослен.
[B][SIZE=5][COLOR=#7C4900]Р[/COLOR][/SIZE]им и Парфия: армянское яблоко раздора[/B]
[COLOR=#464646][I]Договор, который в начале правления Августа заключили друг с другом Рим и Парфия, отнюдь не привёл к установлению мира. Оба противника продолжали строить козни и воевать руками своих союзников. Главным яблоком раздора между ними стала Армения. Пресечение правившей здесь династии Арташесидов породило у парфянских Аршакидов честолюбивую мечту посадить на армянский престол своих родственников. Рим вполне обоснованно видел в этих планах угрозу для своей власти на всём Ближнем Востоке.[/I][/COLOR]
[B]Предпосылки и начало войны[/B]
В результате конфликта 35–37 годов на армянском престоле утвердился римский ставленник Митридат I Иберийский (35–37, 42–51 годы н.э.). Тот факт, что его признал парфянский царь Артабан III (12–38 годы н.э.), стало безусловной победой римской дипломатии в регионе. Однако в самом скором времени установившийся порядок был нарушен по взбалмошной прихоти Гая Цезаря Калигулы (37–41 годы н.э.), который стал преемником престарелого Тиберия.
[SIZE=2]Армения на политической карте I века н.э.[/SIZE]
Под надуманным предлогом Калигула вызвал Митридата в Рим, обвинил его в измене и отправил в ссылку. После этого Армения в течение нескольких лет оставалась без правителя. Придя к власти, Клавдий (41–54 годы н.э.) немедленно вернул Митридата из ссылки и вновь возвёл его на царство. При помощи своего брата Фарасмана, правителя Иберии, Митридат занял всю страну и одержал верх над узурпатором Демонактом. Некоторое время ему пришлось бороться также с правившим в Малой Армении Зеноном, но этот конфликт урегулировали римляне. Часть знати, недовольная возвращением римского ставленника, обратилась с жалобой на него к парфянскому царю Вардану I (38–47/48 годы н.э.). Занятый в это время борьбой со своим братом Готарзом II (39–51 годы н.э.), тот приказал предпринять поход в Армению зависевшему от него Изату Адиабенскому (31–55 годы н.э.). Однако римский наместник Вибий Марс организовал демонстрацию силы на границе, и поход не состоялся.
В начале 50-х годов отношения между братьями Митридатом и Фарасманом охладели. После того как Митридат отказал ему в помощи во время войны против албанов, Фарасман решил свергнуть родственника с престола и передать власть своему сыну Радамисту. В 51 году иберийские войска внезапно вторглись в Армению. Митридат укрылся в Гарни под защитой находившегося здесь римского гарнизона. Префект Целлий Поллион, получив большую взятку от Радамиста, согласился выдать Митридата. Он организовал переговоры, во время которых Митридат был схвачен, закован в кандалы, а затем задушен вместе с женой и сыновьями. Радамист овладел армянской короной и взял в жёны дочь Митридата Зенобию.
Наместник Сирии Уммидий Квадрат осудил переворот и потребовал от Фарасмана уйти из Армении, но никаких решительных действий против него не предпринял. Между тем Радамист заручился поддержкой прокуратора Каппадокии Юлия Пелигна, который прибыл на коронацию в Артаксату и собственноручно возложил диадему на его голову.
Для недавно взошедшего на трон парфянского царя Вологеза I (51–78 годы н.э.) переворот в Армении стал прекрасным поводом для вторжения. Под предлогом мести убийце Вологез в 52 году вступил на армянские земли. Парфяне быстро заняли Тигранокерту, а затем и столицу страны Артаксату. На царский трон парфянский правитель возвёл своего брата Тиридата I (52–58, 62–88 годы н.э.). Зимой недостаток провианта и прокатившаяся по стране эпидемия вынудили парфян отступить.
[SIZE=2]Вологез I, драхма[/SIZE]
Радамист вновь захватил Армению и принялся жестоко расправляться со своими противниками. Его действия спровоцировали всеобщее восстание. Радамист был изгнан и снова бежал в Иберию. Чтобы его беременная жена Зенобия не попала в руки преследователей, Радамист ударил её ножом и бросил в реку Аракс. Какие-то пастухи нашли женщину живой, выходили и привезли к Тиридату, который обошёлся с ней милостиво, рассчитывая таким образом легитимировать свои притязания на трон. Фарасман встретил сына недружелюбно и некоторое время спустя приказал казнить его за попытку заговора.
[B]Римские приготовления[/B]
Все эти события серьёзно обеспокоили Рим, где в это время Клавдия сменил на престоле 17-летний Нерон (54–67 годы н.э.). Фактическими же правителями были мать молодого императора Агриппина Младшая, префект претория Афраний Бурр и воспитатель Анней Сенека. Они и приняли решение о войне с Парфией.
Немедленно были отданы приказы о пополнении восточных легионов и переброске войск к границам Армении. Зависимые правители Антиох Коммагенский и Агриппа II, правивший в Иудее, получили указания предоставить вспомогательные войска. Одновременно родственник Агриппы Аристобул был назначен правителем Малой Армении, а правитель Эмесы Соэм — царём Софены. Верховное командование в предстоящей войне было предоставлено опытному Гнею Домицию Корбулону. Прежде он доказал своё военное мастерство и политическую лояльность, командуя войсками в Германии. В 47 году полководец был удостоен триумфальных наград за победу над хавками.
[SIZE=2]Предполагаемый портрет Корбулона. Музей Монтемартини, Рим.[/SIZE]
В 54 году Корбулон получил под управление пограничную провинцию Каппадокия и размещённые здесь III Галльский и VI Железный легионы. В качестве пополнения к нему прибыл IV Скифский легион, ранее стоявший на Дунае. Вместе с находившимися в соседней Сирии X Неудержимым и XII Молниеносным легионами, которыми командовал наместник провинции Уммидий Квадрат, римская военная группировка на Востоке достигла численности в 50 000 человек. Серьёзной проблемой являлось качество этих войск. Как отмечал Тацит,
[I]«приведённые из Сирии легионы, обленившись за время долгого мира, с величайшей неохотой несли лагерные обязанности. Хорошо известно, что в этом войске не были редкостью ветераны, ни разу не побывавшие в боевом охранении или ночном дозоре, разглядывавшие лагерные вал и ров как нечто невиданное и диковинное, отслужившие свой срок в городах, не надевая ни шлемов, ни панцирей, щеголеватые и падкие до наживы. Уволив тех, кто был непригоден по старости или болезни, Корбулон потребовал пополнений».[/I]
Эти мероприятия сильно тормозили начало военных действий. Ситуация осложнялась и отсутствием чётких инструкций из Рима, где советники юного императора были заняты интригами и борьбой за власть. Чтобы выиграть время, Корбулон и Уммидий Квадрат отправили к Вологезу послов с мирными увещеваниями и требованием заложников. Парфянский царь также не был заинтересован в конфликте, поскольку в 55 году против него в Гиркании поднял восстание сын Вардан. Опасаясь дальнейшего распространения мятежа, Вологез согласился на перемирие и отправил к римлянам в качестве заложников самых знатных членов рода Аршакидов.
[SIZE=2]Римская армия на марше. Реконструкция Питера Коннолли. Источник: Connolly, P. The Roman Fort / Р. Connolly. — Oxford: University Press, 1998. — P. 21[/SIZE]
[B]Римское наступление[/B]
Осенью 57 года Корбулон закончил необходимые приготовления и с армией, состоявшей из трёх легионов, расположился лагерем в суровой горной местности у границы Армении. Зная, что Вологез всё ещё не в состоянии явиться к нему на помощь из-за восстания в Гиркании, испуганный Тиридат через послов обвинил римского военачальника в нарушении перемирия. В ответ Корбулон предложил Тиридату обратиться в Рим и получить санкцию на управление Арменией от императора.
Война неминуемо приближалась. С наступлением весны 58 года отряженные Тиридатом летучие отряды сразу во многих местах начали вторгаться на сопредельную территорию провинции. В некоторых случаях парфянам удалось одержать незначительные успехи, разгромив противостоявшие им римские заслоны. В ответ союзники Рима: иберийский царь Фарасман, коммагенский Антиох, а также одно из албанских племён, мосхи или гениохи, — по приказу Корбулона начали тревожить армянские владения.
Летом того же года Корбулон перешёл со своей армией границу Армении. Римские войска были собраны в три колонны, одну из которых вёл сам военачальник, другую — его легат Корнелий Флакк, а третью — лагерный префект Инстей Капитон. Воланд, самую мощную из армянских крепостей, в течение дня взяли штурмом войска под командованием самого Корбулона. Всё мужское население крепости было * , женщины и дети проданы в рабство. Карательные экспедиции, посланные римским командованием, без труда овладели другими укреплёнными пунктами.
После этих успехов военачальник объединил войска и двинул их прямо на царскую столицу Артаксату. Римляне шли сомкнутым строем, с оружием в руках, готовые к бою. Тиридат со своей конницей пытался атаковать их на марше, однако не смог пробиться через римский строй. Видя, что задержать противника не выйдет, Тиридат бежал из страны. В его отсутствие жители Артаксаты открыли перед Корбулоном ворота. Здесь римская армия провела зиму 58–59 годов. Покидая город, Корбулон приказал его разрушить.
Весной 59 года полководец двинулся на юг против Тигранокерты. Идя по пустынной безводной местности, армия испытывала трудности со снабжением. Всякое сопротивление безжалостно подавлялось. Из двух крепостей, в которых укрылись армяне, одну римляне захватили штурмом, а другую осадой. Делегация из Тигранокерты прибыла к Корбулону, чтобы известить его о том, что город готов сдаться без боя. Когда римская армия приблизилась к его стенам, ворота оказались заперты. Чтобы избежать длительной осады, Корбулон немедленно казнил знатного заложника и при помощи катапульты забросил его голову в город. По воле случая голова упала прямо посреди совета, на котором решался вопрос о капитуляции. Ворота немедленно распахнулись. Лишь небольшая группа молодежи засела в городской цитадели и продолжала сражаться до конца. В захваченной Тигранокерте римская армия расположилась на зимовку.
В начале 60 года Тиридат предпринял ещё одну попытку вернуть себе царство, однако его наступление отбил посланный Корбулоном легат Север Верулан. Огнём и мечом вся страна вскоре была вновь приведена к покорности. Её правителем Нерон назначил Тиграна V (60–62 годы н.э.), правнука последнего каппадокийского царя Архелая. Для его поддержки Корбулон оставил в Армении 1000 легионеров, три вспомогательных когорты и две кавалерийские алы. Поскольку значительная часть населения всё ещё симпатизировала парфянам, порядок в разных частях страны поддерживали союзные правители Фарасман Иберийский, Полемон Понтийский, Аристобул из Малой Армении и Антиох Коммагенский. Легионы вернулись в Каппадокию, а сам Корбулон отбыл в Сирию, где заменил умершего Уммидия Квадрата.
[SIZE=2]Статуя Корбулона, установленная в Фоорбурге, Нидерланды.[/SIZE]
[B]Парфянское контрнаступление[/B]
В начале 61 года Тигран со своими силами и находившимися при нём римскими войсками вторгся в Адиабену, разбил армию её правителя Монобаза, изгнал его и овладел всей страной. Монобаз бежал ко двору Вологеза, которого открыто порицал за то, что тот оставил его без всякой поддержки перед лицом вражеской угрозы.
После потери Тиридатом Армении, захвата Тиграном Адиабены и союза римлян с восставшими гирканцами Вологез не мог более бездействовать, не рискуя окончательно утратить царский престиж. Он немедленно созвал совещание высших сановников, сатрапов и зависимых правителей, на котором объявил, что намерен отомстить римлянам за все причинённые обиды и возвратить владения Тиридату и Монобазу. Некоему Монезу, «знатному мужу», были переданы большие отряды всадников, с которыми он должен был изгнать Тиграна из Адиабены и Армении. Сам царь намеревался с основными силами вторгнуться непосредственно в пределы Римской державы.
[SIZE=2]Иберские, албанские и армянские воины. Реконструкция А. МакБрайта. Источник: Parthians and Sassanian Perses. — Osprey Publishing, Men-at Arms Series 175[/SIZE]
Монез открыл военные действия первым: весной 62 года он ворвался в Адиабену и вернул власть над страной Монобазу, после чего устремился в Армению. Застигнутый врасплох Тигран отступил, не оказывая сопротивления. Идя по его следу, Монез подошёл к Тигранокерте, где стоял сильный гарнизон и хранились большие запасы продовольствия. Попытка штурма завершилась неудачей: парфянские и адиабенские войска с большими потерями были отброшены от стен. Тогда Монез расположил солдат вокруг города и перешёл к планомерной осаде.
Когда Корбулон получил известие о парфянском вторжении, он отправил в Армению наиболее боеспособные IV Скифский и XII Молниеносный легионы во главе с легатами Севером Веруланом и Веттием Боланом. Сам он с III Галльским, VI Железным и Х Неудержимым легионами расположился вдоль линии Евфрата, позаботившись о запасах провианта и воды. Отправленный им посланник прибыл к Вологезу с требованием отозвать парфянские силы из Армении. Вологез, только что получивший от Монеза известие о неудачном штурме Тигранокерты, согласился вступить в переговоры. Обе стороны договорились отвести все свои силы из Армении, а условия послевоенного устройства страны передать в Рим.
[SIZE=2]Реконструкция Тигранокерты.[/SIZE]
[B]Катастрофа у Рандеи[/B]
Как и следовало ожидать, Нерон отверг условия соглашения с парфянами. Одновременно он назначил Луция Цезенния Пета командовать армией, размещённой в Каппадокии. В дополнение к двум уже стоявшим там легионам он послал V Македонский легион из Мёзии. Цезенний Пет осенью 62 года перешёл со своей армией Евфрат у Митилены и двинулся к Тигранокерте. Раннее наступление холодов застало его в пути. Захватив несколько крепостей, он с IV Скифским и XII Молниеносным легионами расположился лагерем у Рандеи на реке Арсаний, притоке Евфрата. V Македонский легион остался зимовать на территории Понта. Кроме того, 3000 солдат отправились охранять проходы в горах Тавра.
Корбулон в это время во главе трёх сирийских легионов находился у Зевгмы на Евфрате. Обстрелом из метательных машин он сумел отогнать вражескую конницу, затем навёл мост через реку и создал укреплённый плацдарм на левом берегу. Эти его действия заставили Вологеза отказаться от планов немедленного вторжения в Сирию. Все свои силы он направил против разбросанных римских войск в Армении.
[SIZE=2]Схватка римлян с парфянской конницей. Реконструкция Питера Коннолли.[/SIZE]
Парфяне хорошо воспользовались эффектом внезапности. Их конница обрушилась на слабые заслоны римлян, частично истребив, частично разогнав их. Отряды, защищавшие горные проходы, были уничтожены, союзная конница бежала. Парфяне вышли на дороги, соединявшие римский лагерь с тылом, и полностью блокировали легионы. Их военачальник едва успел отправить к Корбулону гонцов с призывом о помощи.
Получив известие о сложившейся в Армении ситуации, Корбулон выделил по 1000 воинов из каждого своего легиона, 800 человек вспомогательных когорт и столько же всадников и с обозом продовольствия кратчайшим путём отослал их на помощь осаждённым. Однако ещё до подхода этих подкреплений Цезенний Пет запросил Вологеза об условиях отступления. Согласно парфянским требованиям, римляне должны были полностью покинуть Армению, оставив все укрепления, обоз и припасы. На том и сговорились. Цезенний Пет отвёл остатки своих сильно потрёпанных войск назад в Каппадокию. Корбулон же отказался разрушить построенные им укрепления и эвакуировать плацдарм с левого берега Евфрата. В Рим вновь отправилась парфянская делегация с предложением заключить мир и признать Тиридата.
[SIZE=2]Кампания 61–63 годов.[/SIZE]
[B]Окончание войны[/B]
Известие о поражении у Рандеи пришло в Рим весной 63 года и стало для Нерона неприятной неожиданностью. Однако он снова отказался признать условия соглашения. Цезенний Пет был отозван, и командование каппадокийской армией вновь перешло к Корбулону. Легионы IV Скифский и XII Молниеносный, потерявшие много людей, он отправил в Сирию, а на их место перевёл III Галльский и VI Железный легионы. Он присоединил к себе V Македонский и недавно прибывший из Паннонии XV Аполлона легионы, а также отряды из Иллирии и Египта и, наконец, войска союзных царей.
С этой армией Корбулон вновь перешёл Евфрат у Митилены и двинулся вглубь Армении. По пути он захватывал и разрушал вражеские укрепления и жестоко разорял местность. Вологез опять обратился к римскому военачальнику с предложением переговоров. На личной встрече, состоявшейся у Рандеи, обе стороны выработали новые условия компромисса. Армения признавалась владением Тиридата, который фактически контролировал страну и был принят её населением. С другой стороны, армянский царь признавал номинальную зависимость от Рима и должен был получить диадему из рук императора.
По сути, договор санкционировал выход Армении за пределы римского политического влияния, но форма традиционных отношений при этом не претерпела изменений. Несколько дней спустя римские и парфянские войска выстроились перед стенами лагеря. Тиридат снял царскую диадему со своей головы и положил её к ногам статуи Нерона. В соответствии с данным обещанием, в 66 году Тиридат с огромной свитой прибыл в Рим, где с большой помпой прошла его коронация. Осыпанный подарками императора правитель вернулся в свою страну.
В глазах римлян Корбулон стал подлинным героем. Его популярность была столь велика, что стала вызывать опасения императора. В 67 году Нерон вызвал Корбулона к себе в Грецию и тотчас после высадки на берег приказал ему покончить с собой. Корбулон пронзил себя мечом со словами: «Я это заслужил!». Всего три недели спустя в императорскую ставку пришло известие о начале Великого Иудейского восстания, и Нерон горько пожалел о своём решении. Смерть Корбулона открыла для Веспасиана путь сначала к должности командующего, а затем и к императорской власти.
[SIZE=2]Фрагмент мраморного рельефа с изображением парфянского пленника и восточных трофеев. Возможно, рельеф являлся частью победного монумента, воздвигнутого в правление Нерона. Был найден в 1908 году перед Палаццо Монтечиторио в Риме. Национальный музей, Рим.[/SIZE]
[B]Последствия войны[/B]
В следующие десятилетия отношения между Парфией и Римской империей оставались мирными. Иудейское восстание 66–71 годов породило проблемы в римских восточных владениях, однако парфяне, на территории которых в Месопотамии проживала значительная иудейская диаспора, в это время сохраняли благожелательный нейтралитет. В последний год своего правления Нерон готовился к Восточному походу, целью которого являлись кавказские Железные Ворота. Возможно, эти приготовления были только ложным манёвром, призванным держать парфян в напряжении и воспрепятствовать их помощи восставшим иудеям. В разгар Гражданской войны 68–69 годов Вологез предлагал Веспасиану 40 000 парфянских конных лучников, однако тот благоразумно отказался от этой помощи. После падения Иерусалима и окончательного подавления Иудейского восстания послы Вологеза передали его поздравления Титу и преподнесли ему золотой венок.
[SIZE=2]Акрополь Самосаты и прилегающая территория, затопленная из-за строительства дамбы на Евфрате.[/SIZE]
В 72 году сирийский наместник Цезенний Пет обвинил перед императором Антиоха IV Коммагенского в сговоре с парфянами и по приказу из Рима аннексировал его царство. Взяв с собой VI Железный легион, в сопровождении вспомогательных войск, присланных Аристобулом из Халкиды и Соэмом из Эмесы, наместник подступил к царской столице Самосате. Захваченный врасплох Антиох и не помышлял о сопротивлении, однако его сыновья Епифан и Каллиник собрали находившиеся под рукой отряды царской армии и дали Цезеннию Пету бой. Сражение продолжалось целый день и закончилось благоприятно для коммагенцев. Однако, желая остановить кровопролитие, Антиох с женой и дочерью сдались римлянам, после чего солдаты сложили оружие.
Епифан и Каллиник в сопровождении лишь десяти всадников перешли Евфрат, чтобы найти убежище у парфян. Вологез радушно их принял, но в 75 году всё же выдал их Велию Руфу, посланнику Веспасиана. На положении почётных пленников царская семья была отправлена в Спарту, откуда впоследствии перебралась в Рим.
[SIZE=2][/SIZE]
Оккупация Коммагены омрачила римско-парфянские отношения, хотя дело и не дошло до открытого конфликта. По-видимому, именно в это время римская армия на востоке империи была усилена с четырёх ранее находившихся здесь легионов до семи. Основная военная группировка дислоцировалась в Сирии, включая III Галльский, IV Скифский, VI Железный и вновь сформированный XVI Флавия легионы. В Каппадокии располагались XII Молниеносный и XV Аполлона легионы. Х Неудержимый легион дислоцировался на территории Иудеи. В скором времени эта военная сила должна была проявить себя в новом конфликте, вспыхнувшем между Римом и Парфией в правление Траяна.
Нумизматические загадки., Для гимнастики ума и наблюдательности.
Tropaeum Trajani— монумент в Адамклиси (Румыния), построенный в 109 году в тогдашней римской провинции Мёзии в честь победы римского императора Траяна над даками в 102 году в битве при Адамклисси.
Монумент был возведен на месте, где в 92 году был разгромлен XXI Стремительный легион. До его возведения здесь существовал алтарь, на стенах которого были написаны имена 3000 легионеров и ауксилиев, погибших здесь «сражаясь за Республику».
Траянский монумент был навеян мавзолеем Августа, и был посвящён богу Марсу начиная с 108/109 года. На монументе были 54 метопы, изображающие сражения римских легионов с врагами; большинство (48 из 54) из них сейчас хранятся в расположенном рядом музее, ещё 1 метопа находится в Стамбуле. Монумент должен был служить предупреждением племенам неподалеку от недавно завоеванной провинции.
Оригинальный монумент не сохранился, его место сейчас занимает реконструкция 1977 года.
Монумент был вдали от основных путей европейских путешественников, поэтому был заново открыт лишь в девятнадцатом столетии.
За прошедшие столетия монумент подвергся сильному разрушению, в частности, и-за того, что крестьяне из близлежащих деревень использовали части монумента для строительства своих домов. В конце 19 столетия археолог из Бухареста Grigori Tocilescu, (1850—1909) совместно с двумя австрийскими учеными опубликовал первую работу, посвящённую монументу.
В этой работе был затронут ряд стилистических и исторических проблем, такие как датировка и хронологический порядок событий, связанных с возведением монумента.
Меч палача или Happy Halloween, дисклеймер: много средневековой жестокости. Я предупредил
[QUOTE]Avitus пишет: «Бал объятых пламенем» (1393)[/QUOTE] Заинтересовало название.
[SIZE=2]Мастер Антоний Бургундский. «Бал объятых пламенем» (ок. 1470). На картине горящего короля Карла VI тушит своей юбкой герцогиня Беррийская, четверо человек горят в центре, слева ещё один придворный, который прыгнул в чан с водой и потушил себя[/SIZE]
28 января 1393 года Изабелла Баварская давала бал-маскарад во дворце Сен-Поль в Париже по случаю третьей свадьбы своей фрейлины Екатерины де Фатаврен с графом Ортенбургским Этцелем. По традиции, любой повторный брак женщины был поводом для насмешек, поэтому характерной для него формой празднества было «шаривари» — шуточный бал, который сопровождался кривляниями и дурачествами, громкой нестройной музыкой (в том числе игрой на цимбалах перед спальней невесты), фривольными танцами и всяческими беспорядками, что считалось откровенно непристойным и неприличным. По предложению Юге де Гисея, шесть молодых человек, включая Карла VI, решили нарядить в маски и костюмы «диких людей». Де Гисей, согласно Фруассару, был «самым жестоким и дерзким из людей» и печально прославился своими хамскими выходками: нередко он оскорблял людей с криками «Лай, собака!», заставляя их становиться на четвереньки и избивая их.
Помимо короля, в качестве танцоров были выбраны пять человек: сам Юге де Гисей, граф Жан III де Жуаньи, бастард Ивен де Фуа, Ожье де Нантуйе и Эймар де Пуатье. Их костюмы были сшиты из льна и обмазаны воском (или пеком) с прикреплённой сверху растрёпанной пенькой, изображавшей шерсть, поэтому носившие их люди выглядели «наги и волосаты, как сатиры». Маски, изготовленные из тех же материалов, скрывали лица танцоров от посторонних. В некоторых источниках утверждалось, что все танцоры были скованы цепями; многие из присутствовавших на празднике даже не подозревали, что среди танцующих был и сам король. Однако костюмы танцоров были легковоспламеняющимися, поэтому был дан строгий приказ — не зажигать в зале факелы и никому с факелами не входить во время празднования в зал, чтобы свести к минимуму риск несчастного случая.
Согласно историку Яну Веенстре, все шестеро участников скакали и завывали, «как волки», непристойно выражаясь и призывая гостей узнать их под масками, продолжая танцевать в «дьявольском неистовстве». Неожиданно на балу появились брат короля, герцог Людовик Орлеанский, в сопровождении четырёх рыцарей с шестью факелами, который ничего не знал о запрете. Его сопровождал совершенно пьяный Филипп де Бар. Что именно произошло дальше, остаётся предметом споров среди историков. По наиболее распространённой версии, которую поддержал в XVII веке Уильям Принн, Людовик заинтересовался этими дикими танцами и попытался поближе разглядеть танцоров, чтобы узнать, кто скрывается под масками, однако слишком близко поднёс факел к одному из танцевавших: искра упала на ногу того и вызвала пожар, который охватил всех шестерых танцоров. По другой версии, которая встречается в одной из хроник, Людовик «швырнул» факел в одного из танцоров.
Изабелла, знавшая, что её муж был среди танцоров, упала в обморок, когда вспыхнул пожар. Из скованных цепями танцующих никто не мог вырваться и спасти свою жизнь. Однако, по счастью, Карл VI находился достаточно далеко от них, поскольку стоял рядом со своей 15-летней тётей, герцогиней Беррийской Жанной: считается, что Ивен де Фуа успел прокричать, чтобы люди спасали в первую очередь короля. Спасая Карла от попадания искр и пожара, Жанна накинула на него шлейф своей юбки. При этом источники не указывают, участвовала ли герцогиня в танцах и позвала короля поговорить, или же король сам ушёл к ней. Фруассар писал, что король, шедший впереди группы танцующих, оставил своих спутников и направился к дамам, показывая себя перед ними: он прошёл мимо королевы и остановился рядом с герцогиней Беррийской в момент трагедии.
После начала пожара в зале возник хаос. Танцоры бросились к дверям, объятые пламенем, а гости в ужасе кричали, пытаясь спасти пылающих людей и получая при этом страшные ожоги. Перу «монаха из Сен-Дени» принадлежит описание событий с нехарактерной яркостью: автор писал, что «четверо человек сгорели заживо, а их пылающие гениталии падали на пол… выпуская фонтаны крови». Помимо короля, которого спасла его тётя, из танцоров остался в живых только сир Ожье де Нантуйе, который прыгнул в чан с водой (по другой версии, с вином), где мыли посуду, и оставался там, пока не погасло пламя. На месте от смертельных ожогов скончался граф де Жуаньи, а бастард Ивен де Фуа (сын Гастона III де Фуа) и Эймар де Пуатье, сын графа Валентенуа, умерли через двое суток. Юге де Гисей умер через трое суток: по словам Такман, он до последнего часа сквернословил и проклинал всех, кто участвовал в этой затее, а во время похорон самого де Гисея в его адрес простолюдины кричали «Лай, собака!», припоминая ему все его дурные поступки. От вида горящих заживо людей нетвёрдый рассудок короля вновь помутился, и в течение нескольких дней он не узнавал никого вокруг, отказывался от своего имени и сана, уверял, что никогда не был женат и не имеет детей, раздражался, когда к нему пыталась подойти королева, и громко требовал «убрать от него эту женщину, которая за ним следит».
[SIZE=2]Изображение герцогини Жанны, носящей атур конической формы: она укрывает шлейфом юбки Карла, спасая его от ожогов.[/SIZE]
Парижане были разгневаны тем, что король чуть не погиб на балу, и обвиняли в случившемся его советников. По городу прокатилась волна недовольства: утверждалось, что, если бы король погиб, народ убил бы и его дядюшек, и всю парижскую знать. Дяди Карла, опасавшиеся повторения восстаний «Гарель» и майотенов, убедили его проехать к Нотр-Даму и успокоить народ: король ехал верхом, а его дяди и брат Людовик шли в знак покаяния босиком. Герцог Орлеанский, которого обвиняли в трагедии, оплатил сооружение Орлеанской капеллы — для ордена целестинцев — с витражными окнами и богатыми алтарными украшениями. Для строительства он использовал средства, полученные от короля за часть конфискованной собственности Пьера де Краона, виновника покушения на Оливье де Клиссона. Тем не менее, Фруассар в «Хрониках» возлагал вину исключительно на Людовика, утверждая, что король и королева не могли ничего предотвратить. Репутация герцога Орлеанского была подорвана ещё раньше, когда его обвинили в колдовстве: он якобы нанял монаха-вероотступника, который заклял кольцо, кинжал и меч. Богослов Жан Пети заявлял, что пожар на балу был местью Карлу со стороны Людовика за нападение, случившееся год назад в лесу под Ле-Маном, и являлся ничем иным, как покушением на жизнь короля.
[SIZE=2]Неизвестный художник («мастер Гетти Фруассар»). «Бал объятых пламенем» из списка «Хроники Фруассара» (1483 год, Брюгге)[/SIZE]
«Бал объятых пламенем» создал впечатление помешанности двора на экстравагантности и обнажил неспособность короля управлять из-за слабого здоровья. Приступы помутнения рассудка у Карла VI участились настолько, что к 1390-м годам его роль стала чисто церемониальной. К началу XV века его попросту стали игнорировать, а вместе с военно-политическими событиями это привело к расколу династии Валуа. В 1407 году сын герцога Бургундского Филиппа Жан убил своего кузена Людовика Орлеанского, которого обвинял в пороках, коррупции, колдовстве и множестве других преступлений, а Изабеллу обвинили в том, что она состояла в любовной связи с братом короля. Убийство Людовика спровоцировало войну арманьяков и бургиньонов между сторонниками герцога Бургундского (бургиньонами) и арманьяками, длившуюся несколько десятилетий. Вокруг «живого, но беспомощного» короля Франции образовался вакуум, а королева была слишком слаба, чтобы вести самостоятельную политику, поэтому политический вакуум заполнили Бургундия и Англия, а Изабелла стала в их руках послушным орудием.
[SIZE=2]Фрагмент рукописи Фруассара (1470—1472, мастер Гетти); характерное готическое письмо[/SIZE]
Меч палача или Happy Halloween, дисклеймер: много средневековой жестокости. Я предупредил
Хроники написаны Жаном Фруассаром, язык оригинала — французский. Охватывают период с 1322 по 1400 год, примерно первую половину Столетней войны. Хроники состоят из четырех книг. Первую книгу Фруассар неоднократно переписывал на протяжении всей своей жизни. В первой редакции симпатия Фруассара проанглийская, во второй и третьей редакциях — профранцузская.
В своих «Хрониках», полное название которых в некоторых списках звучит как «Хроники Франции, Англии, Шотландии, Испании, Бретани, Гаскони и соседних стран» (фр. Des Croniques de France, Dangleterre, Descoce, Despaigne, de Bretaigne, de Gascongne, de Flandres Et lieux circunvoisins)[1], Жан Фруассар освещает ряд важных исторических событий, в том числе:
[B]Книга I (1322—1377)[/B] Низложение Эдуарда II и восшествие на престол Эдуарда III (1327) Казнь Хью Диспенсера младшего (1326) Шотландская кампания Эдуарда III (1327) Свадьба Эдуарда III и Филиппы Геннегау (1328) Принесение Эдуардом III оммажа Филиппу VI (1331) Тьерашская кампания Эдуарда III (1339) Битва при Слёйсе (1340) Война за бретонское наследство («война двух Жанн») (1341-1364) Битва при Креси (1346) Осада Кале (1346-1347) Битва при Невиллс-Кроссе (1346) Битва при Винчелси («Битва испанцев на море») (1350) Битва при Пуатье (1356) Этьен Марсель возглавляет Парижское восстание (1357-1358) Жакерия (1358) Мир в Бретиньи (1360) «Большие компании» 1360-х годов Смерть французского короля Иоанна II (1364) Гражданская война в Кастилии (1366-1369) Осада Лиможа (1370) Смерть Эдуарда Чёрного Принца (1376) Смерть Эдуарда III и вступление на престол Ричарда II (1377)
[B]Книга II (1376—1385)[/B] Великий западный раскол (1378-1417) Восстание Уота Тайлера (1381) Битва при Роозбеке (1382) Свадьба Карла VI и Изабеллы Баварской (1385)
[B]Книга III (1386—1388)[/B] Убийство молодого Гастона де Фуа его отцом Подготовка Франции к (несостоявшемуся) вторжению в Англию (1385-1387) Судебный поединок между Жаном де Карружем и Жаком Ле-Гри (1386) Конфликт Ричарда II с дядями Битва при Оттерберне (1388)
[B]Книга IV (1389—1400)[/B] «Бал объятых пламенем» (1393) Турнир в Смитфилде, устроенный Ричардом II Смерть Гастона III (Феба) де Фуа (1391) Безумие Карла VI Свержение Ричарда II и вступление на престол Генриха IV (1399) Битва при Никополе и массовое убийство пленников (1396)
Сохранилось свыше 80 точно атрибутированных рукописей «Хроник» Фруассара, находящихся ныне в собраниях Национальной библиотеки Франции (Париж), Королевской библиотеки Бельгии (Брюссель), Британской библиотеки (Лондон), библиотеки Пирпонта Моргана (Нью-Йорк), Ватиканской апостольской библиотеки, библиотеки Лейденского университета и др., свыше 15 из которых приходится на Книгу I, девять — на Книгу II, 30 — на Книгу III, и 26 — на Книгу IV
Меч палача или Happy Halloween, дисклеймер: много средневековой жестокости. Я предупредил
[SIZE=2]Обезглавливание мечом лорда Гийома Санса. Миниатюра из «Хроник Фруассара» 1470 г. Национальная библиотека Франции, Париж[/SIZE]
[I][SIZE=2]Но Самуил сказал: как меч твой жен лишал детей, так мать твоя между женами пусть лишена будет сына. И разрубил Самуил Агага пред Господом в Галгале. Первая книга Царств 15:33
«Коли будешь в добродетели жить, Мечу правосудия головы твоей не рубить!» «Когда этот меч я поднимаю, Бедному грешнику вечной жизни желаю» Надписи на клинке одного из мечей правосудия работы кузнеца-оружейника Йоханнеса Бойгеля из Золингена, 1676 г.[/SIZE][/I]
[B]История оружия.[/B] Статья на эту «палаческую тему» появилась случайно. Один из читателей увидел этот меч в музее, а другой предложил мне обратиться в один наш российский музей и получить там о нём информацию. Но… нет ничего хуже, чем обращаться именно в наши музеи. Это как игра в рулетку: можешь получить всё, а можешь только лишь даром потратить своё время. Поэтому проще найти то же самое в музеях за рубежом. А ещё очень многим читателям на ВО нравится рассматривать миниатюры из знаменитых «Хроник Фруассара». Их много и все они по-своему очень информативны и примечательны. Вот мы сегодня одним выстрелом двух зайцев и убьём: в очередной раз посмотрим миниатюры из хроник Фруассара и познакомимся ещё с одним историческим орудием убийства.
[SIZE=2]Казнь бретонских рыцарей Пьера и Алена Ру. Иллюстрация одного из списков хроник Фруассара[/SIZE]
Ну а начнём мы с того, что в истории холодного оружия меч палача или «меч правосудия» занимает особое место. Этот меч не может быть включён в типологию Оукшотта, но, тем не менее, он существует, а в своё время так и довольно широко использовался.
[SIZE=2]Казнь Роберта Трезильяна – кузена герцога Ирландского. Иллюстрация одного из списков хроник Фруассара[/SIZE]
В Средние века, когда с жизнью можно было вообще распроститься запросто, наиболее быстрой казнью (и милостивой к тому же!) была казнь посредством обезглавливания топором. Но применялся и меч, причём казнили им в основном аристократов. «Крестьянский» топор был для простолюдинов. Впрочем, помимо статуса, ведь меч, как мы знаем, в то время был статусным оружием, имело место и сугубо практическое отношение к делу. Геометрия клинка у меча совсем другая, нежели у топора. Поэтому считалось, что казнимый мечом испытывает меньше страданий. Вот почему именно аристократов мечом и казнили: выше честь и меньше боли.
[SIZE=2]Казнь обвинённых в предательстве Оливье де Клиссона и бретонских рыцарей (1343). «Хроники Фрауссара» 1470 г. Национальная библиотека Франции, Париж[/SIZE]
Правда, и им, беднягам, тоже доставалось. За содомию полагалось сожжение на костре, а за склонение к этому греху в той же Англии (равно как и за мятеж, и измену королю!) придумали казнь на лестнице. Суть её состояла в том, что человека привязывали к лестнице повыше, чтобы его было всем хорошо видно, после чего палач вскрывал его острым ножом, вырывал внутренности и сжигал их у него на глазах на костре, заканчивалась казнь ещё и оскоплением.
[SIZE=2]Казнь Хьюго Диспенсера, фаворита Эдуарда II. «Хроники Фрауссара» 1470 г. Национальная библиотека Франции, Париж[/SIZE]
Тем не менее из уважения к дворянскому званию даже изменников, чья вина была доказана или считалось, что она доказана, чаще всего казнили именно мечом. К тому же не так уж и много было охотников, даже и за деньги, копаться в вонючих кишках. Вот одним ударом снести человеку голову – это да, тут тебе и мастерство, и сила!
[SIZE=2]Казнь Эмериго Марселя. Иллюстрация одного из списков хроник Фруассара[/SIZE]
Ситуация изменилась в XVI веке. Набиравшее силу бюргерское сословие потребовало и себе чести и места, и выразилось это даже в том, что теперь уже и бюргеров стали казнить именно мечом, а не топором, как было до этого. Однако и здесь без уступки рыцарству никак не обошлось – или, скажем так, уступки эти носили обоюдный характер. Казнить людей неблагородного звания благородным рыцарским мечом оказалось никак невозможно, и для этого был придуман меч… без острия, который отлично справлялся со своим делом, но априори оружием быть не мог, а следовательно – и благородства в нём уже никакого не стало!
[SIZE=2]А могли и вот так убить! Убийство Томаса Вудстока, герцога Глостера, в Кале в 1397 году. Иллюстрация одного из списков хроник Фруассара[/SIZE]
Наиболее ранний меч правосудия, дошедший до нашего времени, датируется 1540 годом, а изготовлен он был в Германии. «Расцвет» мечей правосудия приходится на XVII век, а к началу XIX века они уже совершенно вышли из моды. Хотя в той же Германии последняя казнь мечом была осуществлена… в 1893 году, когда с его помощью была казнена женщина-отравительница.
[SIZE=2]Мечи правосудия начала XVI в. Королевская оружейная палата, Стокгольм[/SIZE]
Надо отметить, что казнь мечом требует от палача совсем других навыков, нежели казнь топором. Да и осуществляется она совершенно иначе. Казнимый топором встаёт на колени, и кладёт голову на плаху, после чего палач наносит удар по шее топором. Во время казни мечом – и на средневековых миниатюрах это очень хорошо видно, приговорённый тоже стоит на коленях, однако на плаху голову не кладёт. Палач широко замахивается мечом и… наносит горизонтальный рубящий удар, снимающий голову с плеч.
[SIZE=2]Рукоять одного из мечей правосудия из Королевской оружейной палаты в Стокгольме с назидательной надписью…[/SIZE]
[SIZE=2]Меч палача: рукоять – Швеция, середина XVIII века, клинок – Германия, конец XVI века. Вес: 1,950 г, ширина: 54 мм, длина клинка: 825 мм, общая длина: 1025 мм. Королевская оружейная палата, Стокгольм[/SIZE]
В Англии меч правосудия почему-то не прижился. Там казнили топором и знатных, и безродных, и не считали это чем-то предосудительным. Однако были случаи, когда и там людей знатных казнили именно мечом. В частности, именно мечом правосудия была казнена вторая жена Генриха VIII Анна Болейн. Причём король приказал выписать палача из Сент-Омера, так как в Англии таких «мастеров» было мало, а казни подлежала всё-таки жена короля. И, надо сказать, что палач своего искусства не посрамил и снёс ей голову одним ударом, правда, и шея у Анны была тонкая…
[SIZE=2]Меч палача из собрания Лондонского Тауэра, первый этаж, западное крыло. Датируется 1657 годом. Крестообразная рукоять этого двуручного меча имеет массивное яйцевидное навершие в форме «вазы» с выступающей сверху «пуговицей». Широкий плоский обоюдоострый клинок имеет небольшую фаску по краям без острия. На клинке есть предполагаемая дата изготовления («ANNO: 1-6-5-7») и также клеймо мастера. Габаритные размеры: длина клинка 1000 мм, ширина клинка 65 мм, общая длина 1290 мм, общий вес 2360 г, длина рукояти 290 мм, ширина рукояти 55 мм. Клеймо мастера: голова в шлеме, в профиль, с широким воротником на плечах, шлем с плюмажем. Это клеймо Vira bruk, оружейного мастера из Швеции[/SIZE]
Ну а о том, насколько важен был специалист по «безболезненным казням», свидетельствует пример с казнью графа Шале во Франции в 1626 году. Тогда казнить графа пришлось некоему неопытному добровольцу и ему понадобилось для этого целых 29 ударов мечом! Не так было, если за дело брался мастер. В 1501 году палач одним ударом отрубил головы сразу двум осуждённым: связал их спина к спине и… ж-а-ах – сразу же снёс им головы!
[SIZE=2]Шотландский меч правосудия, 1600-1630 гг. Двуручный меч, так называемый «Клеймор» с немецким клинком, на что указывает клеймо с изображением бегущего волка. Длина клинка 1000 мм, ширина клинка 55 мм, общая длина 1400 мм, общий вес 2353 г. Лондонский Тауэр, первый этаж, западное крыло[/SIZE]
Мечи палачей, как правило, имели полутораручные (бастарды) или двуручные рукояти и самые простые прямые дужки крестовины. Острия не было, поскольку оно не требовалось. То есть такой меч по типологии Оакшотта можно охарактеризовать как меч «тип XIIIа, но без острия». Клинки таких мечей были очень широкими – от 6 до 7 см, а общая длина была аналогичной длине мечей-бастардов. Больше был и вес – от 1,7 до 2,3 кг, то есть инструмент этот был не из лёгких.
[SIZE=2]Мечи правосудия из коллекции Королевской оружейной палаты в Стокгольме[/SIZE]
Правда, на клинках часто были долы для облегчения. Ещё одной особенностью были гравировки на клинках. Изображались символы правосудия, а также делались надписи назидательного содержания: [I]«Бойся Бога и люби право, и будет ангел твоим слугой».[/I]
[SIZE=2]Иллюстрация из романа А. Дюма «Три мушкетера» художника И.С. Кускова (1990). [/SIZE]
В руках у палача меч, как об этом и написано. Но это совсем не тот меч, которым бы стал действовать французский палач!
Интересно, что в романе А. Дюма «Три мушкетера» лильский палач тоже казнит миледи мечом, однако на иллюстрации к этой книге, изданной в серии «Библиотека приключений», в руках у него изображён не меч правосудия, а меч ландскнехта. Видимо, иллюстратор таких тонкостей просто в то время не знал.
Ахерон (др.-греч. Ἀχέρων, новогреч. Αχέρων) — одна из пяти рек, протекающих в подземном царстве Аида (другие четыре: Лета, Стикс, Коцит и Флегетон)
В десятой песне «Одиссеи» это одна из рек в подземном царстве; через неё Харон перевозил в челноке прибывшие тени умерших (по другой версии он перевозил их через Стикс). У её ворот Геракл нашёл Цербера. Из четырёх рек Ахерон соответствует воздуху и югу. Считалось, что в Ахерон впадают две реки подземного царства — Пирифлегетон (Флегетон) и Кокит / Кокитос (Коцит). Ахерон упоминается в «Энеиде» Вергилия, в «Фарсалии» Лукана и в «Метаморфозах» Овидия. Данте запечатлел его в стихе «Su la trista riviera d’Acheronte» («На берегу печального Ахерона»).
[SIZE=2]Адольф Хиреми-Хиршль «Души на берегу Ахерона» (1898)[/SIZE]
Дикий и пугающий вид реки Ахерон в Феспротии, текущей между отвесными скалами и иногда теряющейся под землей, а также глубина и испарения Ахерузийского озера стали причиной как народного верования греков, что здесь находится вход в преисподнюю, так и того, что вблизи озера с древних времён находился оракул. Также и в некоторых других странах этим именем назывались озёра, вид которых порождал подобные представления, а именно в Аркадии и Кампании.
Со временем Ахерон стал наименованием ада, а сами слова «Ахерон» и «ахерузийский» употребляться для обозначения глубины и ужасов преисподней. Это понимание вошло в культуру средневековья. Так по одной из легенд древнеирландского фольклора, в ирландском городе Корке жил некий дворянин, по имени Тундал. Он был человеком благовоспитанным и храбрым, однако не вполне безупречных правил. Однажды в доме у своей подруги он занемог, три дня и три ночи его считали мертвым, лишь в области сердца ощущалось немного тепла. Когда он пришел в себя, то поведал, что его ангел-хранитель показал ему подземное царство. Из многих увиденных им чудес было чудовище Ахерон.
[SIZE=2]Согласно древнегреческой мифологии, Харон переправляет души через Ахерон в Ад. Данное изображение — оригинальная гравюра 1880 года из «Божественной комедии», сделанная Гюставом Доре.[/SIZE]
Ахерон выше любой горы. Глаза его пылают огнём, а рот так огромен, что в нём уместились бы девять тысяч человек. Двое человек, обреченных проклятью, поддерживают, подобно столпам или атлантам, его рот раскрытым; один стоит на ногах, другой — на голове. В нутро его ведут три глотки — все три изрыгают неугасимый огонь. Из утробы чудовища исходят немолчные вопли бесчисленных проглоченных им проклятых душ.
Демоны сообщили Тундалу, что это чудовище зовется Ахерон. Ангел-хранитель покидает Тундала, и его уносит в утробу Ахерона поток других душ. Там вокруг него слезы, мрак, скрежет зубовный, огонь, жар нестерпимый, ледяной холод, псы, медведи, львы и змеи. В этой легенде ад есть некий зверь, вмещающий в себя других зверей. Первоначальный вариант этой истории, написанный на гэльском языке, ныне утерян, но некий монах-бенедиктинец из Регенсбурга (Ратисбоны) перевел её на латинский, и благодаря этому легенда была переложена на многие языки, в том числе на шведский и испанский. Сохранилось более полусотни рукописей латинской версии, которые в основном совпадают. Она озаглавлена «Visio Tundali» («Видение Тундала») и считается одним из источников Дантовой поэмы.
[SIZE=2]Ахерон — звериная пасть ада. Титульный лист французской книги "Livre de la Deablerie" (1568)[/SIZE] В 1758 году Эммануил Сведенборг писал: «Мне не было дано увидеть общие очертания Ада, но было сказано, что, подобно тому как Рай имеет форму человека. Ад имеет форму Дьявола».
Согласно «Божественной комедии» Данте река Ахерон опоясывает первый круг Ада и, следовательно, все остальные; вытекающие из неё ручьи к пятому кругу становятся багрово-чёрными и впадают в болото Стикса (Стигийское болото), в котором казнятся гневные и которое омывает стены города Дита, окаймляющие пропасть нижнего Ада. Ещё ниже он становится Флегетоном (др.-греч. φλεγέθων — «жгучий»), кольцеобразной рекой кипящей крови, в которую погружены насильники против ближнего. Потом, в виде кровавого ручья, продолжающего называться Флегетоном, он пересекает лес самоубийц и пустыню, где падает огненный дождь. Отсюда шумным водопадом он свергается вглубь, чтобы в центре земли превратиться в ледяное озеро Коцит (латинизированная форма др.-греч. κωκυτός — «плач»)
[B][SIZE=5][COLOR=#003562]Н[/COLOR][/SIZE]еожиданная мумия в Помпеях[/B] [SIZE=2]Археологические работы в Помпеях продолжают приносить открытия, порой самые неожиданные.[/SIZE]
Испанские археологи работают в Сарносском некрополе - кладбище Помпей, расположенном за Сарносскими воротами. Здесь надо сразу сделать две оговорки:
1. Название ворот и некрополя - Сарносские - дано современными исследователями Помпей (а если точнее, археологами 20 века). От этих ворот дорога вела к реке Сарн (теперь Сарно).
2. А некрополь находится вдоль дороги за городскими воротами вовсе не случайно. Такова древняя античная традиция. Такое расположение, по мнению древних греков и римлян, позволяло поминать умерших гораздо чаще, чем случалось при посещении захоронения родственниками. Этому способствовали надписи на надгробиях "здесь лежит такой-то, сын такого-то...", прочитанные прохожими.
Но вернемся в Помпеи - в Сарносском некрополе открыта новая гробница.
Сама гробница неплохо сохранилась, а в ее ограде археологи открыли две погребальные урны.
[SIZE=2]Надгробие Новии / Parco archeologico di Pompei[/SIZE]
На стоящем рядом надгробии указано имя той, чей прах находился в одной из этих урн - Новии Амабилес. Кем она приходилась тому, кому посвящена гробница, неизвестно.
А теперь о самой гробнице.
Во-первых, она была украшена фресками - сохранились их следы. На синем фоне были нарисованы зеленые растения. Но главное находилось над входом - мраморная табличка с изложением некоторых вех жизненного пути и имени хозяина гробницы.
[SIZE=2]Мраморная табличка над входом в гробницу / Parco archeologico di Pompei[/SIZE]
В гробнице был похоронен некий Марк Венерий Секундий. Если имя кажется вам странным, это неудивительно. Странный номен (родовое имя) Венерий объясняет табличка - Марк был общественным рабом и смотрителем храма Венеры в Помпеях. Будучи отпущенным на волю, он получил как номен имя, образованное от имени своей божественной хозяйки.
Да-да, мы также узнаем из надписи, что он стал вольноотпущенником - и довольно богатым вольноотпущенником. Не каждый свободный мог позволить себе такую гробницу. Но и это еще не все. После отпуска на волю Марк Венерий стал августалом! То есть, жрецом императорского культа. Головокружительная и единственно возможная в религиозной сфере для бывшего раба карьера, ведь этот культ - единственный, где жрецами могли стать вольноотпущенники.
[SIZE=2]Погребальная камера гробницы / Parco archeologico di Pompei[/SIZE]
Само погребение не менее интересно, чем надпись. Как мы видим, человек похоронен целиком - это называется ингумацией. А у древних римлян в ходу была кремация - то есть, сожжение останков. Затем прах собирали в специально изготовленную урну и помещали в гробницу. Но нашего Венерия кремировать не стали. В Римский период в Помпеях обряду кремации проводились с взрослыми людьми, мумифицировали лишь детей. Поэтому то что Марка не кремировали для ученых является необычным открытием.
[SIZE=2]Останки Марка Венерия Секундия / Parco archeologico di Pompei[/SIZE]
Более того, в гробнице после ее закрытия сформировался особый микроклимат, который позволил останкам мумифицироваться. Есть небольшая вероятность того, что мумификация была произведена умышленно. Найденные фрагменты текстиля, по словам нового директора Помпей Габриэля Цухтригеля, могут помочь определить, как вышло на самом деле.
На черепе сохранилось ухо и даже прядь волос. Возможно, при дальнейших исследованиях ученые узнают о Венерии что-то интересно, а пока первичный анализ костей дал лишь его возраст - около 60 лет. Но уже сейчас мы можем считать Марка Венерия Секундия довольно успешным и даже счастливым человеком: бывший раб сумел стать уважаемым и небедным человеком в Помпеях.
Ах, да. Надпись сообщает еще одну интересную подробность социальной жизни Венерия - "он давал греческие и латинские игры на четыре дня". Цухтригель считает, что речь идет о театральных представлениях на греческом языке. Ранее о них было известно лишь по косвенным упоминаниям, а новая надпись говорит о их существовании в Помпеях прямо. Помимо надписи на гробнице, имя Венерия известно из табличек помпейского нотариуса Цецилия Юкунда. Правда, в пресс-релизе не указано, в каком качестве фигурировал в документах Венерий - одной из сторон или свидетеля. Но в любом случае потрясающе, что имя с таблички неожиданно обрело плоть (пусть и мумифицированную) и даже свою историю.
Вы слышали про Врата Рая во Флоренции? Про врата, перед которыми в изумлении стоял сам Микеланджело, а потом, обретя дар речи, воскликнул: "Они так прекрасны. что годились бы для ворот Рая!"
И о человеке, который их создал, который без малого полвека посвятил созданию двух врат для баптистерия Сан-Джованни во Флоренции — Лоренцо Гиберти?
Как часто бывает, все началось задолго до великого творения. Цветущая Флоренция довольно рано стала центром искусств. На рубеже XI-XII веков тут был построен прекрасный баптистерий (крестильня) в романском стиле. Он как раз ниже. Естественно, баптистерий был посвящен св. Иоанну Крестителю и здесь крестили всех юных флорентийцев.
У баптистерия было (и есть) трое врат. В 1330-1336 гг. одни из них были украшены 28 барельефами, выполненными Андрея Пизано. Они изображали жизнь Иоанна Крестителя, а также Пороки и Добродетели. Первоначально врата с барельефами находились на восточной стороне, но потом были перенесены на южную сторону баптистерия. Вот они:
Пизано умер от чумы, и так уж получилось, что новая эпидемия чумы привела к созданию шедевра.
В 1401 году после очередной эпидемии флорентийские купцы (а конкретно гильдия торговцев тканями) решили в благодарность за окончание эпидемии украсить баптистерий новыми вратами в пару к вратам Пизано. Был объявлен конкурс. Мастерам было дано задание — изобразить с помощью барельефа сюжет жертвоприношения Исаака. Были заданы очень жесткие условия конкурса — размер изображения, количество фигур (в том числе обязательно двое слуг и ослик), рамка, как у Пизано. На выполнение задания конкурсантам был дан год. Естественно, им была предоставлена и бронза.
Сначала комиссия отобрала 7 работ. Имена авторов известны: Лоренцо Гиберти, Филиппо Брунеллески, Симоне да Колле, Франческо ди Валь д'Омбрино, Никколо д'Ареццо, Якопо делла Кверча да Сиена и Никколо Ламберти.
Затем из семи работ были выбраны две — Лоренцо Гиберти и Филиппо Брунеллески. Вот эти работы. Работа Брунеллески слева, Гиберти справа:
[SIZE=2]Это единственные конкурсные работы, которые были сохранены. Остальные были переплавлены после окончания состязания. Эти работы хранятся в музее. Они с самого начала не предназначались для врат[/SIZE]
Мастера прибегли к разным приемам создания своих рельефов. Брунеллески отливал каждую фигуру отдельно и его панель была тяжелее панели Гиберти.
Гиберти отливал фигуры (кроме Исаака) вместе, к тому же внутри они были пустотелые, так что работа была не только легче, но и дешевле, чем у Брунеллески. И обе работы поражали драматизмом.
В результате комиссия... просто не смогла сделать выбор. Мастерам предложили работать вдвоем.
Брунеллески возмутился и уехал из Флоренции. Работа осталась за Гиберти.
Потом Гиберти писал, что победил на конкурсе без единого голоса против. Имел ли он права так писать? Да, потому что побеждает тот, кто остается.
Но и Брунеллески имел право возмутиться. Объявили конкурс? Так примите решение. Не можете? Ну, тогда решение принял он. Что вы хотите от 22-летнего молодого человека?
А вот Гиберти был и вовсе 21 год.
Представьте, вам 21 год и вы должны сделать грандиозную работу — огромные врата с 28 (как у Пизано) барельефами из евангельской истории Иисуса. Страшно, правда?
Но у людей Возрождения было достаточно дерзости. Гиберти был 21 год и еще 21 год жизни он потратил на эти врата. У него были неудачи. Ему не сразу удалось сделать отливки — первая попытка была неудачной. Но он продолжал работу и добился своего.
Врата были великолепны. Работа Пизано рядом с ними стала смотреться очень скромно. Но и стоили врата дорого — на их создание ушло 22 тыс. дукатов!
Вот некоторые панели:
Флоренция была в восторге, и потому Гиберти был предложен новый контракт — последние, восточные врата, будущие Врата Рая.
На них он потратил 27 лет жизни!
Они не были похожи на северные и южные врата. Никаких готических рам. Не 28 барельефов, а 10, но какие!
Их можно рассматривать долго — деталь за деталью. Восхищаться виртуозностью и выразительностью каждой фигуры. Оцените сами:
История Каина и Авеля
Опьянение Ноя
И вновь — жертвоприношение Исаака. Посмотрите, какой большой путь прошел Гиберти от той первой конкурсной работы. Тот же сюжет, но насколько иначе он решен. Это не только возросшее мастерство, но и мудрость человека, узнавшего жизнь.
А вот Моисей на горе Синай.
Встреча царя Соломона с царицей Савской.
Двадцать семь лет работы... За это время стали зрелыми мужами и достойными матронами те младенцы, что только появились на свет, когда Гиберти взялся за работу.
Двадцать семь лет... Рушились и собирались состояния.
Двадцать семь лет... Гремели войны, рождались и умирали люди.
А Гиберти работал.
На свои врата А. Пизано потратил 8 лет. Над двумя вратами Гиберти работал 48 лет, почти полвека — большая часть его жизни.
Не удивительно, что он счел возможным разместить на вратах свой автопортрет — он в шапке заметки. Уже не тот юноша, что в 21 год начал грандиозную работу, а немолодой облысевший мастер. И знаете, что это такое? Ручка — одна из ручек врат.
Конечно, в наше время туристы любуются копиями врат, а настоящие отправлены в музей Дуомо (после реставрации, которая длилась... 27 лет!). Вы же понимаете — превратности погоды, туристы, выхлопные газы — современность не слишком благоприятствует шедеврам под открытым небом.
А Гиберти за свою долгую жизнь успел создать не только этот шедевр. Воспитал и обучил многих великих мастеров. Писал трактаты по искусству, а еще собственную автобиографию (кстати, первую автобиографию человека искусства). Был ювелиром и художником... Короче, жил полной жизнью человека эпохи Возрождения.
А что же Брунеллески? Он посвятил свою жизнь архитектуре и на этом пути снискал славу себе, Флоренции и Италии.
P.S. Копию Райских врат можно увидеть в Санкт-Петербурге. Они украшают Казанский собор. Только барельефы расположены не в том порядке.
[QUOTE]shalex пишет: концами к двум дужкам, чтобы значит предмет не елозил как ..., а висел ровно и солидно[/QUOTE] Тем более, что эта версия обьясняет деформацию дужек - дернули за ремешок с силой. Возможно сдернули со жмура (трофей)
Добрый день. [QUOTE]ALЕХ пишет: Изначально подвес был один, тот, что на аверсе справа. Он четко соответствует оси монеты. Далее, при ношении (использовании), произошло вероятно открепление или поломка дужки.[/QUOTE]
Мне думается, дужек изначально было две - они идентичны, а значит с большой долей вероятности - сделаны одновременно. ИМХО. Касательно их разного размера и отклонений от возможных осей - изделие подверглось немалой деформации, но мне видится, изначально обе дужки были одинакового размера - они и сейчас одинаковы размером, просто одна открыта шире, другая более стиснута. Снова ИМХО
На монетах Бар-Кохба именуется как неси Исраэль («князь Израиля»). На также имеется датировка «[такой-то год] от освобождения Иерусалима». На меньших монетах (денарии, драхмы) рисунок обычный для еврейских монет, то есть на лицевой стороне венок, виноградная кисть. На обороте: пальмовая ветка, лира, две трубы, фляжка; надпись на лицевой стороне: שמעון — «Simon», на обороте: שבּ לחרות ישראל — 2-й год свободы евреев, иногда это лишь לחרות ירושלים — свобода Иерусалима. Единственная монета этого рода имеет надпись «Schenat Achat li-Geulat Israel», а на обороте её не Шимон, а «Eleazar ha-Kohen» — священник Элеазар. Существует ещё несколько монет смешанного типа, где рядом с Шимоном имеется также имя Элеазара.
[SIZE=2]Серебряная тетрадрахма Бар-Кохбы. Аверс: Иерусалимский Храм, фасад с восходящей звездой, надпись «Шимон». Реверс: лулав, текст: «за свободу Иерусалима».[/SIZE]
По поводу личности Элеазара ходят споры, но чаще его отождествляют с р. Эльазаром ха-Модаи. Другие видят в нём р. Элеазара бен-Азарию или р. Элеазара бен-Харса.
Таким образом легенды монет: имя Шимона происходит только с шекелей второго года — שמעון (СШимон), לחרות ירושלם (Избавление Иерусалима), שמעון נשיא ישראל (Шимон, царь Израиля); ), ש ב לגאלת ישראל (Второй год избавления Израиля), другая легенда — אלעזר הכוהן (Елеазар Священник), שנת אחת לגאלת ישראל (Сначала год выкупа Израиля).
[SIZE=2]Серебряный динарий Бар-Кохбы. Аверс: Трубы, окружённые надписью «За свободу Иерусалима». Реверс: Лира, вокруг надпись «Второй год свободы Израиля».[/SIZE]
Чеканка монет указывает на относительно долгое существование сравнительно крупной территории, подвластной повстанцам, а также о развитости экономики этого мятежного «царства». Монеты изготовлялись из серебра и бронзы. Повстанцы перечеканивали и римские монеты. На монетах были изображены иудейские символы (лулав, этрог, Иерусалимский Храм).
Шекелей Бар-Кохбы найдено сравнительно много: уже к 1881 году их было обнаружено 43 штуки. Однако, идентификация многих спорна: предполагается, что среди них могут быть и монеты времён Шимона Маккавея или Первой Иудейской войны.
[SIZE=2]Монета, найденная в Иерусалиме в 2020 году.[/SIZE]
Кроме прочего, данные монеты являются доказательством того факта, что повстанцы на какое-то время освободили Иерусалим.
[B][SIZE=5][COLOR=#045F20]А[/COLOR][/SIZE]рмия ранней Римской империи на марше и в бою[/B]
[B]На марше[/B]
Иудейский историк Иосиф Флавий в своем повествовании о восстании в Иудее (66 — ок. 73 гг. н.э.) дает примечательное описание римской армии в походе. Примечательно оно тем, что говорит о крайнем консерватизме римлян. Хотя описание это создано более чем через двести лет после Полибия и явно не списано из труда Полибия, тем не менее оба описания практически идентичны.
Каждое утро на рассвете центурионы, как и двести лет назад, отправляются с докладом к палаткам трибунов и оттуда вместе с ними идут за приказами к военачальнику. Потом они возвращаются в свои центурии. Солдаты уже собрались и ждут приказов на сегодняшний день. Если решено было сняться с лагеря, ждут сигнала трубы. По первому сигналу сворачиваются палатки, солдаты собирают свое снаряжение. По второму палатки и прочий лишний багаж грузится на мулов; оставшиеся деревянные постройки сжигаются, и солдаты собираются в походные колонны.
[SIZE=2]Рис. 1[/SIZE]
Римская армия на марше, по описанию иудейского историка Иосифа Флавия.
1 — отряды легкой пехоты и конницы, высланные в разведку на случай возможных засад.
2 — авангард, состоящий из одного легиона и большого количества конницы. Во времена Полибия легионы ежедневно тянули жребий, чтобы решить, который из них отправится в авангард.
3 — ответственные за разбивку лагеря, по десяти человек из каждой центурии (т.е. один человек из каждой палатки). Каждый из них несет свою поклажу, плюс инструменты для разметки лагеря.
4 — передовой отряд, в обязанности которого входило расчищать путь и наводить мосты через естественные препятствия.
5 — личный груз военачальника и его помощников, сопровождаемый мощным конным эскортом.
6 — военачальник со своими телохранителями, набиравшимися из рядов вспомогательной конницы и пехоты.
7 — объединенная легионная конница. В каждом легионе было 120 всадников.
8 — мулы, несущие разобранные осадные машины — башни, тараны, катапульты и т.д.
9 — старшие офицеры — легаты, трибуны, префекты вспомогательных частей с эскортом из отборных войск.
10 — легионы. Каждый легион возглавляется орлоносцем, вслед за которым идут прочие знаменосцы легиона. Неизвестно, идут ли трубачи и горнисты вслед за знаменосцами или впереди них — два рассказа Иосифа расходятся на этот счет. На колонне Траяна они всегда изображаются впереди.
Следом за трубачами и знаменосцами идут легионеры, марширующие по шестеро в ряд, под командой своих центурионов. Иосиф, правда, говорит только об одном центурионе, но если предположить, что между шеренгами было расстояние хотя бы в два шага, легион должен был растягиваться минимум километра на полтора, так что один центурион был бы не в силах поддерживать порядок. За каждым легионом двигался его обоз, сопровождаемый обслугой. Те из слуг, кто не присматривал за животными, шли следом.
11 — вспомогательные когорты, видимо, тоже возглавляемые знаменосцами.
12 — арьергард, состоящий из легкой и тяжелой пехоты и значительного количества вспомогательной конницы. Гражданские, следующие за армией, шли в хвосте, держась на всякий случай поближе к армии. В их число, должно быть, входили проститутки, неофициальные жены, работорговцы, рассчитывающие скупать «на корню» военнопленных, и разношерстные торговцы.
Иосифово описание снаряжения легионеров во многом отражает последствия реформ Мария, который почти два века назад заставил солдат носить все свое снаряжение на себе, за что их прозвали «Мариевыми мулами». Каждый легионер должен был нести пилу, корзину, киркомотыгу (dolabra), кожаный ремень и цепь. К этому иногда добавлялись саперная лопатка и дернорезка, но не следует предполагать, что эти орудия носили при себе все солдаты. Кроме того, солдат нес с собой трехдневный паек.
Легионеры на марше изображены на колонне Траяна (см. рис.). Щиты они несут слева, видимо, на наплечном ремне, как и во времена Полибия. Щиты изображены открытыми, чтобы видны были украшения, но из записок Цезаря мы знаем, что щит носился в кожаном чехле. Найдено несколько образцов таких чехлов. В чехлах спереди имеется круглое отверстие для умбона. На походе легионеры шли с непокрытыми головами, неся шлем на ремне через правое плечо; в остальном они были в полном вооружении. На левом плече каждый легионер несет шест с поперечиной, на котором висит его поклажа.
Среди поклажи можно различить миску (patera), котелок либо ведро и кожаную сумку с ручкой, в которой находится одежда и личные вещи. В мешочке на самом верху, по-видимому, хранится паек, который при необходимости солдат должен был растянуть на 15 дней. В походе солдаты питались в основном сухарями из непросеянной муки, которые сами же и изготовляли. К этому добавлялась ветчина, сыр и кислое вино, то есть такие продукты, которые не портятся от длительного хранения. В лагере солдатское питание было куда более разнообразным и аппетитным.
Во время раскопок на месте военных лагерей были обнаружены кости от говядины, баранины, свинины и другого мяса, не говоря уже о птице, яйцах, рыбе, моллюсках и различных фруктах и овощах. Необходимой приправой считалась соль. По третьему сигналу трубы припозднившиеся торопились занять свои места в рядах. Перед выступлением глашатай, заняв свое место справа от полководца, трижды спрашивал, готовы ли солдаты к войне, и солдаты трижды отвечали: «Готовы!» Некоторые даже вскидывали правую руку в знак подтверждения. И колонна трогалась вперед, каждый на своем месте. Вспомогательная конница и пехота выполняла задачи, которые во времена Полибия обычно выполняли extraordinarii — разведывали путь армии и служили телохранителями полководца. Интересно отметить, что второе регулярно поручалось не римлянам.
[SIZE=2]Рис. 2 Сцена с колонны Траяна: легионеры, идущие по мосту из лодок. Они идут в полном вооружении и несут свои личные вещи на шесте, лежащем на левом плече[/SIZE]
В обычных обстоятельствах армии полагалось проходить около тридцати километров в день, однако упоминается и о марш-бросках по пятьдесят и более километров. Первопроходцы были готовы к преодолению любых препятствий. Существовало три способа форсирования рек. Если через реку имелся брод, но течение было слишком сильным, половина конницы входила в воду и вставала выше по течению, а вторая половина — ниже. Те, что стояли выше по течению, работали волноломами, в то время как те, кто стоял ниже, ловили упавших пехотинцев и вещи, унесенные потоком.
Если брода не было, инженеры, идущие с передовым отрядом, решали, что лучше строить: мост на сваях или понтонную переправу. Когда войску предстояла длительная кампания, целью которой было покорение территории, могло быть выстроено и более капитальное сооружение, например, такое, как мост через Дунай, построенный Траяном у Железных Ворот. Этот мост был длиной в полтора километра и держался на двадцати массивных каменных опорах в 50 м высотой и 20 м шириной, поддерживающих деревянную надстройку. Мосты попроще держались на деревянных сваях, забитых попарно в речное дно на расстоянии примерно 12 м друг от друга.
Эти сваи были соединены поперечными балками, образуя ряды козел, поддерживающих настил. Мост, выстроенный Цезарем через Рейн (видимо, он находился в районе Кобленца, где Рейн достигает примерно полукилометра в ширину и восьми метров глубины), был именно такого типа. То, что такие мосты строились регулярно, доказывают обнаруженные в нескольких местах на дне Рейна остатки опор. В районе Бонна в Рейне были найдены несколько железных наконечников с таких опор.
[SIZE=2]Рис. 3[/SIZE]
1 — мост через Дунай, изображенный на колонне Траяна. Деревянная надстройка поддерживается двадцатью массивными каменными быками. Мост через Рейн, построенный Цезарем.
С плотов в дно забивалась пара бревен с уклоном навстречу течению (5). В двенадцати метрах выше по течению в дно забивалась еще пара бревен (6), с уклоном в сторону течения. Эти бревна соединялись поперечной балкой (7). На этих козлах лежал настил. Козлы были укреплены дополнительными сваями (8), наклоненными против течения. 2 — поперечный разрез моста, построенного Цезарем на Рейне. Течение — слева направо. Выше по течению стояли защитные сваи (З), чтобы предохранить мост от плывущих сверху бревен. Полное описание моста дается ниже.
4 — железный наконечник сваи от подобного же моста, найденный в Рейне. Музей земли Рейн, Бонн. Если течение было не слишком сильным или река была слишком глубока для постройки свайного моста, устраивался понтонный мост. Арриан в своем «Анабасисе Александра» описывает мост, переброшенный Александром через Инд, говоря, что ему неизвестно, какой именно способ использовал Александр, но сам он опишет общепринятый римский метод, который использовался для наведения переправ через Рейн, Дунай, Тигр и Евфрат. Он добавляет, что быстрейший способ наведения такого моста — это использование лодок.
По сигналу лодки отпускают плыть по течению кормой вперед на буксире и подводят к нужному месту. Потом с лодок сбрасываются плетеные корзины в , форме пирамиды, наполненные камнями, служащие якорями. Когда каждая лодка установлена на нужное место (видимо, на расстоянии примерно пяти метров одна от другой) и поставлена на якорь, через них перебрасываются продольные брусья, скрепляемые поперечными досками. Вдоль обоих краев моста укладываются лестницы, чтобы сделать его более безопасным для лошадей и вьючных животных. Такой мост изображен на колонне Траяна.
Большое преимущество понтонного и свайного мостов состояло в том, что они могли быть переброшены через реку при отсутствии предмостного укрепления на другом берегу. По завершении дневного перехода устраивался лагерь, который обносился рвом, валом и частоколом, как и во времена Полибия. Найдено множество кольев, длиной в пять римских футов, заостренных с обоих концов и с вырезом в середине. Считается, что это и есть колья для частокола. Но они сильно отличаются от тех, что описаны Полибием, и, если это действительно колья для частокола, видимо, назначение частокола стало несколько другим: будучи воткнуты в землю вала, они должны были торчать из нее не больше чем на метр.
Найдено немало фрагментов кожаных палаток. Палатки были десяти римских футов в длину и в ширину плюс еще два фута на растяжки. В палатке помещалось восемь человек (сопtubernium). Сам лагерь сильно отличается от лагеря времен Полибия. Раскопки на месте постоянных легионных крепостей дают представление об общем расположении лагеря. Хотя центурии по-прежнему располагаются попарно, напоминая о прежней системе манипулов, и, несомненно, первые и вторые центурии располагались вместе, казарменные блоки, как правило, строились по периметру лагеря. Казармы строились на расстоянии примерно 30 м от вала, чтобы до них не долетали снаряды.
Каждый блок состоял из десяти-одиннадцати двойных комнат, занимающих примерно две трети площади казармы. Каждая комната состояла из большой спальни, примерно 4,5 на 4,5 м, в которой размещались восемь легионеров, и меньшего помещения для вещей. В другой части казармы находилась канцелярия и комнаты центуриона.
[SIZE=2]Рис. 4[/SIZE]
Сцена с колонны Траяна: легионеры форсируют реку вброд по грудь в воде. Идущий впереди солдат разделся и несет свой шлем, доспехи, меч и одежду над головой, на скутуме.
Как и в дни Полибия, лагерь разделялся надвое via praetoria, идущей от porta praetoria. Другой конец этой улицы, ведущей к porta decumana, которые назывались так потому, что в лагере времен Полибия рядом с ними располагался десятый манипул, назывался via decumana.
Поперек лагеря по-прежнему шла via principalis, где раньше собирались солдаты, но теперь центром жизни лагеря стало специальное здание, principia, которое располагалось на виа принципалис позади или бок о бок с преторием, и было обращено к виа декумана. Жилища трибунов по-прежнему были расположены вдоль виа принципалис. Постоянные лагеря первоначально строились из дерева, но позднее, в середине I в. н.э. в Германии и к концу века в Британии, были заново отстроены из камня.
Это было сделано не из-за какой-то опасности, а просто потому, что лагеря действительно сделались по-настоящему постоянными. Они были похожи на маленькие городки, где было все, что необходимо для жизни: госпиталя, мастерские и т.д.
[B]В бою[/B]
Об основах легионной тактики эпохи ранней империи нам известно мало. Поскольку вооружение осталось примерно тем же, можно предположить, что легионеры сражались по-прежнему. Хотя в I в. н.э. щит сделался короче, взамен были увеличены наплечники. Поначалу, вероятно, были удлинены рукава кольчуги, а позднее была введена сегментированная лорика с мощными наплечными пластинами.
[SIZE=2]Рис. 5[/SIZE]
1—5 — орудия легионера. 1 — серп из Нуманции. 2 — киркомотыга (dolabra) из Кремоны. 3 — саперная лопатка из Кастелл Кюнцинг. 4 — дернорезка из Ньюстида. 5 — реконструкция орудий. 6 — кожаный чехол для щита из Харднотта. 7 — кусок кожаной палатки с Антонинова вала. 8 — кол для частокола с Адрианова вала. 9—10 — ведро и миска из Кремоны. 11 — цепь со звеньями-восьмерками из Нуманции.
Хотя теперь армия могла сражаться строем как в одну, так и в несколько боевых линий, эти линии по-прежнему должны были иметь возможность меняться местами; для этого вторым центуриям следовало расступаться.
Изогнутый скутум нарочно имел такую форму, чтобы прикрывать солдата не только спереди, но и с боков, когда строй расступается. Логично было бы предположить, что отказ от скутума в III в. говорит о том, что подобная тактика вышла из употребления.
Во время осады Цезарем Алезии пилум использовался в качестве оборонительного оружия. Это дает возможность лучше понять римскую технику боя с мечом и пилумом. При Алезии легионеры пытались сдержать наступление галлов, штурмующих укрепления.
Очевидно, они метнули во врагов свои легкие пилумы, а потом использовали более тяжелые как копья, чтобы сдерживать противника, пока не подошли подкрепления. Когда подкрепления подошли, легионеры метнули во врагов все пилумы и пошли на сближение с мечами, как обычно.
Не следует предполагать, что эта тактика, как и другие действия войска Цезаря, была нововведением. Этот способ обороны, вероятно, возник в качестве компенсации ликвидации третьего ряда копейщиков (триариев).
[SIZE=2]Рис. 6 Крепость XVI Галльского легиона в Новезиуме (совр. Нойс) в нижнем течении Рейна. Площадь лагеря — 450×650 м.[/SIZE]
1 — дом командира (преторий). 2 — штаб легиона (принципия). 3 — госпиталь. 4—9 — дома трибунов. 10 — мастерские. 11— рыночная площадь (форум). 12 — амбары и кухни. Казармы — длинные здания, выстроенные попарно вдоль периметра лагеря. 12—14 — оборонительные сооружения деревянных лагерей. 12 — бревенчатые ворота крепости в Ланте, Беджингтон, Уорикшир. Реконструкция Брайана Хобли. 13 — разрез вала, выложенного дерном, построенного на основе из бревен, которая должна была удерживать его, если земля была слишком мягкой. 14 — реконструкция коробчатой стены, остатки которой раскопаны в крепости Валькенбург в Голландии. Этот тип укрепления использовался там, где дерн был слишком рыхлым, чтобы построить обычный вал. 15 — принципия, выходящая на виа принципалис. Позади — дом командира (преторий). Принципия была штабом легиона. Здесь, в особом святилище, хранились штандарты. 16 — внутреннее устройство казармы. В дальнем конце — комнаты легионеров. На переднем плане — жилище центуриона и канцелярия.
Одним из преимуществ нового устройства легиона было то, что теперь отдельный легион мог строиться самыми разнообразными способами. Вегеций говорит о построении в два ряда: когорты с первой по пятую впереди и с шестой по десятую — во втором ряду. Построение, идеально подходящее и к римской тактике, и к новому устройству легиона, — это строй, предназначенный для прорыва, так называемая «свинья». Одна когорта строилась впереди, вторая и третья — во втором ряду, четвертая, пятая и шестая — в третьем, и остальные четыре — в последнем ряду, так что получался клин.
В общем, следует предположить, что армия продолжала сражаться в обычном строю, как и при республике. Система командования, принятая в Риме в эпоху раннего принципата, когда на уровне центурии командовали только профессиональные офицеры, находящиеся на длительной службе, исключала ненужный полет фантазии на уровне крупных соединений.
Римские полководцы предпочитали полагаться на надежную, проверенную временем тактику, опирающуюся на богатый опыт центурионов. Семь видов тактик, упоминаемые у Вегеция, включающие в себя достаточно сложные маневры, похоже, взяты скорее из подвигов таких военачальников, как Сципион или Цезарь, а не из повседневной военной практики.
Одно из древнейших и красивейших подземных водохранилищ Стамбула времён Византийской империи, которое большую часть своего существования было неизвестным для науки и путешественников, ныне открыто для посещения. Учитывая тот факт, что знаменитая цистерна Базилика Юстиниана I закрыта на длительную и масштабную реставрацию, цистерна императора Феодосия II является не только прекрасной альтернативой, но и источником новых открытий благодаря использованию современных технологий.
[SIZE=2]Цистерна Феодосия[/SIZE]
Подземное водохранилище (цистерна) было построено в период правления императора Восточной Римской империи Феодосия II в период между 428 и 433 годами нашей эры. Точная дата строительства неизвестна, так как при исследовании объекта сопутствующих надписей оставленных строителями обнаружено не было. Цистерна являлась одним из объектов в плане полномасштабного восстановления изрядно изношенной водопроводной системы Константинополя и была призвана обеспечить водой Большой дворец и святилище Нимфей. Вода в новое водохранилище, впрочем, как и во многие другие, поступала из акведука императора Валента.
Цистерна представляет собой помещение длиной 45 метров, шириной - 25 метров с закругленными углами, сделанными так специально, чтобы снизить давление воды на стены. Перекрытие водохранилища поддерживают 32 мраморных колонны высотой 9 метров. Общая высота от пола до купола составляет 11 метров. Само перекрытие представлено 45 куполами диаметром 330 сантиметров каждый. Особенность водохранилища заключается в продуманном и строго запланированном возведении из специально заготовленных строительных материалов (в отличие от цистерны Базилики, куда свозили материалы из разных построек). Колонны изготавливали и доставляли с острова Мармара в Мраморном море. Учитывая отличия капителей выполненных в разном стиле, исследователи предполагают, что строительство цистерны началось во время регентства сестры Феодосия II Пульхерии и уже было завершено императором.
Во времена Османской империи цистерну Феодосия II назвали цистерной Доброй воли - Шерифе, по названию района города, где она располагалась. Впоследствии, над ней возвели особняк османского политика Ахмеда Арифи-паша и благополучно забыли. После смерти прежнего владельца здание выкупили для нужд города и вплоть до 2010 года особняк являлся штаб-квартирой администрации района Эминёню, пока мэрией Стамбула не было принято решение о его сносе с целью создания парка. Вот тогда на забытую цистерну вновь наткнулись. Впрочем, это неудивительно, по приблизительным оценкам, цистерн в Стамбуле насчитывается более 200 из которых только 40 исследованы.
Процесс реставрации архитектурного шедевра начался в 2011 году и продолжался целых восемь лет под чутким руководством выдающегося турецкого архитектора Эркана Карбека. Перед началом реставрации были изучены стены и колонны. Выяснилось, что толщина стен составляет 2,5 метра и несмотря на возраст в 1600 лет являются по-прежнему крепкими. Но обнаруженные за стенами полости, которые приняли за древние тайники, несколько вызывали опасения и были вскоре забиты кирпичом.
Колонны, за многие века покрылись толстым слоем грязи и не совсем было понятно, являются ли они повреждёнными. Поэтому посредством мягких щёток и чистой воды, без использования химических веществ, их медленно очистили и увидели практически целыми. Лишь немногие колонны были с трещинами, но проблему устранили залив их эпоксидной смолой.
В дальнейшем, над древним водохранилищем возвели современное стеклянное задание с кафе и сувенирной лавкой из которого можно спуститься в колонный зал как по ступеням, так и на лифте.
Реставраторы постарались на славу и непросто возродили в первозданном виде цистерну, но и привнесли новый элемент делающий посещение объекта незабываемым, а именно создали систему проекционного картографирования. В самой Турции, это первый музей снабжённый такой системой, а в мире цистерна стала старейшим зданием где используется подобная технология.
[B]Никто[/B], как всегда - огромное спасибо за интересную информацию! Вам я верю абсолютно безоговорочно. А публикации я бы с удовольствием почитал, даже просто из побуждений узнать больше.
У Пушкина было любимое украшение, которое имело для него особый смысл – золотой перстень с восьмиугольным красно-желтым сердоликом. Поэт получил его в подарок в 1824 году от Елизаветы Воронцовой. Он был серьезно увлечен графиней и, возможно, чувства были взаимны.
У супруги губернатора Крыма было два одинаковых перстня, доставшихся ей от отца. Один из них она и преподнесла писателю в качестве прощального подарка. На каждом камне была нанесена гравировка на древнееврейском, смысл которой владелице не был неизвестен. Пушкин любил кольцо и считал его своим талисманом. Он не раз говорил, что именно в этом украшении кроется секрет его таланта и посвящал драгоценности стихи.
П. В. Анненков пишет: «Сестра поэта, О. С. Павлищева говорила нам, что когда приходило из Одессы письмо с печатью, изукрашенною точно такими же каббалистическими знаками, какие находились и на перстне её брата, — последний запирался в своей комнате, никуда не выходил и никого не принимал к себе». Речь идёт о письмах из Одессы от Е. К. Воронцовой, запечатанных таким же перстнем. Пушкин верил в чудодейственную силу камня, по свидетельству Анненкова, поэт «Пушкин по известной склонности к суеверию, соединял даже талант свой с участью перстня, испещрённого какими-то каббалистическими знаками и бережно хранимого им».
В Михайловской ссылке в октябре 1824 года Пушкин просит брата Льва прислать «рукописную мою книгу, да портрет Чаадаева, да перстень» и добавляет: «Мне скучно без него». Не получив перстня, он повторяет эту просьбу в письме к брату, в декабре того же года, приписывая на обороте: «Да пришли мне кольцо, мой Лайон».
В 1827 году Пушкин позировал В. Тропинину. На большом пальце правой руки изображен перстень с зелёным камнем, напоминающим изумруд. На указательном пальце той же руки изображено кольцо витой формы, по описанию напоминающее кольцо Воронцовой, однако камня сердолика не видно, так как кольцо развернуто в обратную сторону.
В 1839 году по заказу П. В. Нащокина посмертный портрет Пушкина написал Карл Мазер. Нащокин позаботился о точности всех бытовых деталей портрета — кольцо изображено на большом пальце левой руки.
Сохранился автограф поэта, где он нарисовал руку с перстнем. Оттиск его печати сохранился на четырёх письмах Пушкина: к Дельвигу (8 июня 1825 года), Катенину (4 декабря 1825 года), Великопольскому (10 марта 1826 года) и Ананьину (26 июля 1833 года), напечатанных в VII т. издания Литературного Фонда, на стр. 132, 167
Перстень представлял собой большое витое золотое кольцо с крупным 8-угольным камнем — сердоликом красноватого или желтоватого цвета. На камне была вырезана восточная надпись. Над надписью помещены стилизованные изображения виноградных гроздей — орнаментом, свидетельствующим об крымско-караимском происхождении драгоценности.
По переводу, напечатанному с письмом Я К. Грота в «Новом Времени» 4 мая 1887 года, который сделал профессор Даниил Авраамович Хвольсон, один из основателей российской иудаики:
[COLOR=#464646]Симха, сын почётного рабби Иосифа, да будет благословенна его память.
שמחה בכ"ר
יוסף הזקן ז"ל
В развёрнутом виде надпись читается:
שמחה בן כבוד רבי
יוסף הזקן זכרונו לברכה[/COLOR]
Талисман был на Пушкине во время дуэли, но не смог сохранить ему жизнь. Перед смертью он подарил кольцо Василию Жуковскому. Тот протестовал, пытался отдать драгоценность вдове, но был вынужден принять это наследство.
Почти сорок лет спустя сын Жуковского подарил перстень Ивану Тургеневу. Писатель очень гордился обновкой и верил в ее магические силы также как и Пушкин. Он завещал украшение Льву Толстому, который в свою очередь, должен был отдать кольцо какому-нибудь талантливому поэту. По задумке Тургенева, кольцо должно было всегда принадлежать достойным последователям пушкинских традиций. Но этот план не удался. В 1878 году Иван Сергеевич отправился в Англию, чтобы разгадать тайну загадочной надписи на сердолике. Он добился своего, но вернутся на родину не успел, так как скончался на чужбине.
Так перстень попал к Полине Виардо, а в 1887 году был передан в Пушкинский музей, расположенный в Александровском лицее. До 23 марта 1917 года кольцо было частью экспозиции, посвященной поэту. Но в тот весенний день его похитили вместе с другими ценностями. Преступника поймали достаточно быстро, им оказался служитель лицей. Украденных вещей при нем не оказалось.
Похититель признался, что успел сбыть их местному старьевщику. Нашли этого человека и все музейное добро, кроме сердоликового перстня. Есть мнение, что драгоценность переплавили или выкупили в частную коллекцию. Но следователям, которые вели дело о хищении, продвинуться дальше не удалось. На этом след пушкинского талисмана был утерян навсегда.
[B][SIZE=5][COLOR=#003562]З[/COLOR][/SIZE]ащитник вечного города Флавий Стилихон[/B] [SIZE=2]Правление Стилихона в Риме стало последней попыткой империи остановить экспансию варваров.[/SIZE]
[B]Сын варвара и римлянки[/B]
Флавий Стилихон родился в 358 году нашей эры. Он происходил из семьи военного: отец его был варваром-вандалом, вероятно, командиром одного из бесчисленных подразделений федератов, активно набираемых империей на службу. Мать Стилихона, наоборот, по всей видимости, была римлянкой. Уже своим происхождением Флавий явил собой образ человека нового склада, сочетающего варварские и римские черты — само имя «Стилихон» является латинизированной формой варварского имени Стелика или Стилика. Ему предстояло сыграть видную роль в истории Рима.
Ещё юношей Стилихон решил пойти по следам отца и поступил на службу в римскую армию. Сын офицера, энергичный и деятельный, Флавий быстро продвигался по службе: к 25 годам он уже был ветераном нескольких кампаний, где его заметил император Феодосий. В 383 году он получает первое звание — tribunus praetorianus militaris, в следующем году Стилихон был отправлен в составе посольства в Персию. После успешных переговоров и возвращения в Константинополь император выдал за него свою любимую племянницу Серену. Думается, что прозорливые придворные прочили Стилихону блестящее будущее при дворе Феодосия, однако вряд ли кто-то из них мог представить, до каких высот вознесётся этот сын вандала. Но обо всём по порядку.
[B]Мятеж на Западе[/B]
В середине мая 392 года в своём дворце в Вьенне был найден мёртвым император Запада Валентиниан II. В убийстве соправителя Феодосий заподозрил magistri militum Запада — Аброгаста (что характерно, тоже варвара). Так это было или нет, но Аброгаст быстренько поставил марионеточного императора Евгения, чтобы придать своей власти легитимный характер, и принялся управлять западными провинциями. Подобного Феодосий стерпеть не мог и лично отправился в Италию, дабы разобраться с узурпатором. Собрав силы, император только в 394 году выступил в поход. При нём был его верный полководец Стилихон и сын Гонорий, объявленный императором Запада. В начале осени 394 года близ Аквилеи, на реке Фригид состоялось генеральное сражение между Феодосием и Аброгастом и Евгением.
Столкновение Феодосия и Аброгаста было ещё и сражением двух идеологий: Аброгаст был язычником и имел широкую поддержку в Риме среди сторонников старой веры. Феодосий наоборот был последовательным и ярым христианином, который жёстко устанавливал торжество «вселенской веры», запрещая старые обряды и практики. По преданию язычники воздвигли на поле боя огромную статую Юпитера, держащего в своей руке золотую молнию, на знамёнах аброгастовых воинов был изображён Геркулес.
Подробности сражения при Фригиде туманны и требуют отдельного разбирательства, но одно ясно совершенно точно — Феодосий одержал верх. Евгений пал в бою, Аброгаст совершил самоубийство, а Рим был вынужден покориться восточному императору. Империя была снова соединена под одной короной, казалось, что грядёт славная эпоха, ведь Феодосию не было ещё и пятидесяти лет. Но император тяжело болел и скончался всего через несколько месяцев после победы — 17 января 395 года.
[B]Император умер — да здравствуют… императоры?[/B]
Несмотря на скоропостижную кончину, Феодосий успел отдать последние распоряжения и разделить империю между сыновьями Аркадием и Гонорием. Старшему достался Константинополь со всеми восточными провинциями, а малолетнему Гонорию (новоиспечённому владыке было только десять лет) был определён Рим и прочие западные территории. Кстати, именно смерть Феодосия считается датой окончательного распада Римской империи — титулу императора на Западе оставалось существовать всего 80 лет.
Поскольку Гонорий был ещё молод, помогать и опекать императора было поручено Стилихону, который зарекомендовал себя талантливым, а главное преданным полководцем, ну, а родство с императорской фамилией должно было только укрепить эту преданность. И тут проницательный Феодосий не ошибся.
[SIZE=2]Римская империя в 395 году[/SIZE]
Власть на востоке сосредоточил в своих руках первый министр Руфин, который, однако, вскоре был убит при загадочных обстоятельствах. В Константинополе поговаривали, что это рука Капитолия дотянулась до несчастного, а Стилихон мечтает управлять не только Западом, но объединить империю Феодосия под своей властью. По всей видимости, таково было желание самого почившего императора, который с таким трудом собрал империю воедино, но кого интересовало мнение этого славного мужа, если он уже мёртв? Власть на востоке вскоре захватила придворная клика во главе с евнухом Евтропием, а очень скоро Стилихон был объявлен в Константинополе non-grata, все его имения были конфискованы. Чем же был занят в это время Стилихон и не задумал ли он совершить манёвр Феодосия в Италию в обратном направлении?
[B]Полудержавный властелин[/B]
Со смертью Феодосия для Стилихона открылись * перспективы: у него была легитимная власть, послушный император, а главное армия, ведь Феодосий привёл в Италию наиболее боеспособные и преданные свои войска. Стилихон был объявлен главнокомандующим империи — magistri militum, сосредоточив в своих руках почти все войска Рима. Впервые германец по происхождению, наполовину варвар получил в свои руки власть равную императорской. Гонорий был ещё мал, да и с возрастом он больше внимания уделял роскоши и увеселениям, чем военному делу и нуждам подданных, так что у Стилихона были развязаны руки. До поры до времени.
[SIZE=2]Стилихон с семьёй.[/SIZE]
На Западе было и без того достаточно проблем, чтобы развязывать очередную гражданскую войну, более того, сам Стилихон не пытался нести оружие в земли восточного побратима. Он предпочитал действовать непрямыми методами. И вскоре представился случай перекроить карту империи.
Дело в том, что ещё при жизни Феодосия с восточной границы приходили неутешительные известия о новом вторжении варваров. То были гунны — отважные всадники и безжалостные покорители народов. Римляне быстро оценили боевые качества гуннской кавалерии и охотно нанимали их в свои армии для противодействия готам, которые, впрочем, тоже сражались под знамёнами римлян, если те были согласны хорошо платить.
[B]Война в Греции[/B]
Пока был жив Феодосий хрупкое равновесие поддерживалось авторитетом этого выдающегося политика и дипломата, но сразу после его смерти дела пошли куда хуже. Не успело остыть тело Феодосия, как готы, расселённые на границе и завербованные в армию, решили улучшить своё материальное положение попросту разграбив самые богатые европейские провинции империи. Если на Дунае и во Фракии поживиться уже было особенно нечем, то к югу от Балкан, в Македонии и Греции варваров ждала богатая добыча. Вождь готов Аларих, который совсем недавно сражался под знамёнами Феодосия при Фригиде, решил, что со смертью императора их договор больше не действует и принялся грабить земли восточных римлян.
Будь на Востоке талантливый полководец или сколько-нибудь серьёзные военные силы, то Аларих, возможно, удержался бы от выступления против Константинополя. Но в столице был только интриган Руфин (ещё живой) и слабовольный Аркадий — бледная тень своего отца. Интересно, что Аларих сам просил назначить его командующим востока, однако, ему высокомерно отказали. И Аларих решил отомстить. В 396 году он вихрем пронёсся по Задунавью, ворвался в Фессалию, разграбил Македонию и, не встречая никакого сопротивления, вторгся в богатую Грецию.
Эта страна, казалось, самой природой защищена от вторжений с севера (достаточно вспомнить знаменитое Фермопильское ущелье), однако, сопротивляться было некому — чиновники больше думали о сохранении собственной жизни и богатств, чем об организации обороны. Аларих взял Афины, Коринф, Спарту и другие славные города Эллады. Поход определённо удался, а Аларих был объявлен королём вестготов. Казалось, ничто не остановит нашествие германцев. Тут-то и решился вступить Стилихон. Он тайно перебросил через Ионическое море армию и, не вступая в сражение, вынудил готов перейти к обороне и блокировал их в лагере. Для Алариха дело приняло скверный оборот.
[SIZE=2]Аларих на улицах Афин.[/SIZE]
Уверенный в победе над готами, Стилихон уехал из армии, предаваясь увеселениям в греческих городах. Этим и воспользовался Аларих — ему удалось вырваться из ловушки и пройти в Эпир. Тут же пришло известие из Константинополя — от Стилихона под угрозой войны требовали покинуть территорию Восточной империи и не предпринимать никаких враждебных действий против полководца и наместника императора… Алариха! Хитрый гот всё время вёл тайные переговоры с Аркадием и сумел добиться от него почётных условий мира, по которым он был назначен одним из имперских полководцев. Ну, а план Стилихона по «освобождению» и «возвращению» Греции в состав Западной империи потерпел неудачу.
[B]Новые неприятности[/B]
Генералиссимусу было некогда горевать о неудаче в Греции, ведь появились более серьёзные проблемы. Комит (наместник) Африки Гильдон объявил о независимости от Рима и прекратил подвоз продовольствия из Африки в Италию. За спиной у восставшего наместника стоял Константинополь, который выражал ему своё полное одобрение и жадно смотрел на приморские крепости Африки. Риму грозил голод, так что действовать нужно было быстро. Стилихон метался по всей империи, заготавливая урожай в Галлии и сплавляя его к Тибру, собирая экспедиционный корпус для борьбы с мятежом, участвуя в политической жизни Рима. Сенат вынес Гильдону смертный приговор, а привести его в исполнение должен был полководец Макцельд, движимый жаждой мести — Гильдон вырезал его семью, и теперь Макцельд готов на всё, чтобы покарать вероломного сатрапа. С небольшим ветеранским отрядом он высадился на берегу Африки и наголову разбил превосходящие войска комита.
Макцельд справил триумф, а вскоре умер при загадочных обстоятельствах. Что ж, возможно, варвар Стилихон был ревнив к чужой славе больше, чем может показаться на первый взгляд. Так или иначе, Рим был спасён от голода, общее положение в империи стабилизировалось, хотя и оставалось тяжёлым. В 400 году Стилихон был удостоен консульства, но времени почивать на лаврах у него не было, да и не было это в характере полководца — эту привилегию он оставлял своему императору. За два года до этого ему удалось вновь породниться с императорской фамилией, выдав за Гонория свою старшую дочь. Тем временем на горизонте появилась новая опасность, пуще прежней — в Италию шёл мстить Аларих.
[B]Война в Италии[/B]
Готский король пополнил свою армию новыми отрядами и теперь со свежими силами рвался покорять новые земли. Поскольку в Восточной империи нетронутых территорий уже не осталось (доступ в малоазийские владения Алариху был заказан, ввиду превосходства римлян на море), то сообразительный гот обратил свои взоры на Италию, где успел побывать лично, в качестве должностного лица Аркадия. Рассказы о роскоши и богатстве вечного города распаляли алчность готских вождей, так что Алариху легко удалось уговорить их поддержать его предприятие. И вот осенью 401 года большая варварская армия двинулась в Италию через Южные Альпы.
[SIZE=2]Вторжения варваров на территорию империи[/SIZE]
Пока в Риме и окрестностях бушевала паника, Стилихон действовал решительно — при себе он не имел достаточных сил, чтобы сразиться с Аларихом, так что всю зиму-весну 401/402гг. он употребил на сбор войск, рассчитывая на то, что широкие реки и многочисленные крепости сумеют задержать Алариха до возвращения полководца. Для спасения Италии пришлось обнажить границы: были отозваны легионы из Британии, с Верхнего и Нижнего Рейна, но спасти сердце государства было важнее безопасности его окраин. В конце марта 402 года Стилихон с армией всего Запада появился в Италии. И очень вовремя — Медиоланум, где находился император Гонорий, держался из последних сил, и только появление генералиссимуса спасло положение.
Стилихону удалось оттеснить готов западнее, к Асти, а потом и к Полленции, где он навязал Алариху сражение на Пасху 6 апреля 402 года. Современники и потомки из числа учителей Церкви не переставали упрекать полководца в настоящем вероломстве — как он посмел напасть на христиан-готов в день Святой Пасхи?! Думается, самого полководца в тот момент это заботило мало — главной его целью было спасение Рима и своего императора, и если можно было «подловить» неприятеля таким образом, вряд ли Стилихон колебался хотя бы минуту.
Битва началась с атаки корпуса аланской конницы на лагерь готов. Поначалу успешная, атака вскоре захлебнулась — со смертью командира алан Савла. Аланы отпрянули, так что у Алариха появилась возможность окружить пехоту Стилихона и повторить успех Адрианополя, но при Полленции он встретил куда как более умелого противника. Стилихон держал в войсках железную дисциплину (насколько это было возможно в реалиях V века), и как только стало понятно, что фланг аланов разбит, полководец ввёл в бой пехоту, атаковал лагерь готов и в упорном сражении буквально изрубил неприятеля. Аларих не смог ничего поделать, и был вынужден увести свою кавалерию с поля боя, решив сохранить хотя бы часть армии. В лагере готов солдаты Стилихона нашли богатую добычу.
Готский царь был принужден уйти из Италии, подчиняясь давлению вождей своего народа. По пути он попытался было разграбить богатую Верону (403г.), но тут его уже поджидал Стилихон, завязавший сношения с самыми сговорчивыми из вождей. При Вероне варварская армия была разбита, а Аларих вынужден бежать с поля боя. Впрочем, какие-то силы у Алариху оставались, так как Стилихон заключил с ним мир, дав будущему покорителю Рима уйти.
[SIZE=2]Готский воин.[/SIZE]
За свои удачные действия против готов Стилихон был удостоен триумфа, который разделил с императором, трусливо прятавшегося в Медиолануме пока Стилихон громил орды варваров. Казалось, что власть Стилихона укрепляется, но на деле недовольство им среди придворных группировок только усиливалось — какой-то варвар, а метит так высоко. Среди простого народа поползли слухи, что Аларих подкупил Стилихона или вступил с ним в союз, иначе почему полководец дал ему так просто уйти? И всё же позиции полководца оставались довольно твёрдыми, пока он пользовался доверием Гонория, который к тому времени возмужал, но так и не выказал способностей отца. Тем временем, империи грозила новая опасность.
Война в Италии. Снова
В 405 году на Италию обрушилась новая орда варваров. Приведённые в движение великим переселением народов, большая масса племён во главе с вождём-готом Рагадайсом пересекли Рейн и Дунай и в очередной раз двинулись вглубь римских владений. Ни о какой обороне Галлии или Реция (Швейцарии) не могло быть и речи: Стилихон решил ограничиться защитой Италии. Снова с границ были отозваны все возможные силы, срочно набирались новые легионы (в Италии это приходилось делать под страхом смерти, в том числе освобождая рабов), были наняты крупные отряды варваров — готов, аланов, гуннов.
Под командованием Стилихона оказалось 30 легионов (впрочем, вряд ли хоть один из них достигал штатной численности) и отряды варваров-союзников. Как показали дальнейшие действия даже этих сил оказалось мало для противодействия варварам в открытом бою: Радагаст спокойно прошёл Альпы, пересёк По, преодолел Апеннины и был остановлен только у Флоренции, отчаянная оборона которой задержала продвижение варваров к Риму. Здесь Стилихон в очередной раз продемонстрировал свой полководческий талант.
Вообще, как можно заметить, генералиссимус был стратегом измора, предпочитая блокировать и истощить неприятеля голодом, чем вступить в открытое сражение. Бой для армии Стилихона дело довольно рискованное, не поддающееся прогнозу, где многое зависит от случая, удачи и действий отдельных командиров. Это роднит Стилихона с полководцами Средних веков, для которых сражение было «судом Божьим», однако, в отличии от средневековых армий, солдаты Стилихона куда чаще прибегали к инженерным работам в поле, не чураясь лопаты. Эти черты особенно ярко проявились во время войны с Радагастом.
[SIZE=2]Имперская армия всё более варваризировалась[/SIZE]
Подойдя к Флоренции, Стилихон сумел оттеснить варваров на высоты, где блокировал их. Вскоре голод сделал своё дело — смельчаки пали в отчаянном бою, а остальные были принуждены сдаться на милость победителю. Победитель захватил богатые трофеи, награбленные варварами за время * в Италии, множество варваров было продано в рабство по сходным ценам. Стилихон снова спас Рим от разграбления, а победа над Рагадайсом стала вершиной его полководческого пути — его уподобляли Гаю Марию, разгромившего кимвров и тевтонов в конце II века до н. э.
[SIZE=2]Падение Стилихона[/SIZE]
И если Рим был спасён, то Стилихон своей очередной громкой победой подписал себе смертный приговор. Римская знать была терпелива и долго смирялась с правлением этого варвара-выскочки, но теперь даже у самых спокойных терпение закончилось. Недруги полководца активно разжигали воображение Гонория, рассказывая тому про узурпацию Стилихона, казнь самого Гонория и конец Рима, который тут же захлестнут варвары, приведённые министром-вандалом. Гонорию, казалось, нечего было опасаться — он теперь заседал в прекрасно укреплённой Равенне, которая с этих пор стала оплотом римской власти в Италии. Стилихон же за дюжину лет на посту генералиссимуса доказал свою лояльность императорской фамилии, а ведь у него был не один шанс узурпировать власть, как это сделал Аброгаст.
Тем не менее, ситуация в империи всё ухудшалась — в Британии легионы взбунтовались, Рейнская граница подвергалась нападениям, вскоре от центра отпала и Галлия. Все эти события противники Стилихона охотно использовали, чтобы очернить его перед императором. В конце концов они добились своего: Стилихон был лишён всех званий и привилегий и казнён 23 августа 408 года. Так закончил свою жизнь «защитник вечного города», полуварвар, который сделал для спасения империи больше, чем самый знатный римлянин. Но ход истории было не повернуть вспять — всего через два года Рим будет захвачен и разграблен… Аларихом! Вестготский король оказался более удачливым, чем его вандальский соратник и таки добился своего — Рим пал к его ногам.
[SIZE=2]Падение Рима в 410 году.[/SIZE]
Личность Стилихона остаётся одной из самых ярких персоналий эпохи падения Рима. Полководец представлял собой человека совсем нового склада, который искренне пытался сохранить империю, которой служил. Как полководец он проявил себя хитрым и умелым стратегом, талантливым лидером и отважным воином. Достойным преемником генералиссимуса станет Флавий Аэций, отразивший нашествие гуннов при Каталунских полях, который, что характерно, тоже падёт жертвой интриги и будет убит своим императором. Такова судьба двух великих «последних римлян» — Флавиев Стилихона и Аэция.
[B][SIZE=5][COLOR=#9D0A0F]К[/COLOR][/SIZE]имврская война 113-101 до н.э. История Поздней Республики[/B]
Война с германскими племенами кимвров и тевтонов стала неожиданностью для Римской Республики, причём не столько факт войны, сколько неудачи, всюду сопровождающие военачальников, выступавших против новой угрозы. При этом нашествие германцев не было единственной проблемой Республики- в северной Африке, разгорелась война с бывшим союзником- нумидийским царём Югуртой.
[B][SIZE=5][COLOR=#A1410D]Е[/COLOR][/SIZE]сть ли сейчас те, кто ведёт родословную от древних римлян?[/B]
[I]«Нашему забору двоюродный плетень».[/I] [SIZE=2](с) русская народная поговорка о сомнительной или очень дальней родне[/SIZE]
В V-VI веках н.э. город Рим неоднократно брали штурмом, грабили и сжигали. Последние императоры Западной Римской империи были вынуждены перенести столицу сперва в Медиолан, потом в Равенну, но и там варвары не давали им покоя.
[SIZE=2]Кадр из телесериала «Рим»[/SIZE]
Во время политических и военных пертурбаций больше всего страдали самые знатные и богатые, то есть патрицианские, семьи. По той простой причине, что они жили в самых дорогих домах, где было что грабить.
[SIZE=2]«Нашествие Гензериха на Рим». Карл Брюллов, 1836 г.[/SIZE]
Многие патриции, осознав сложившиеся обстоятельства, шли работать секретарями, помощниками и дипломатами к вождям заполонивших Италию варварских племён. Поскольку тем были нужны умные и грамотные люди, эти римляне обычно занимали высокие посты, а затем, чтобы упрочить своё положение, роднились с варварской знатью. Поэтому некоторые из европейских аристократических семейств Средневековья действительно имели среди своих предков самых настоящих древних римлян.
В эпоху Возрождения интерес к античности возрос. Не только короли, но и прочая знать стала искать свои корни среди известных римских фамилий. Как-то так получалось, что все найденные предки сплошь оказывались консулами и императорами, или хотя бы сенаторами. Что неудивительно, ведь о простых римских горшечниках и каменотёсах в хрониках ничего не писали и если какой-то кандидат в предки данного рода в античных текстах находился, то он заведомо был либо представителем высшей знати, либо хотя бы очень известной личностью.
Некоторые личности выводили свой род с древнейших времён, например с V в. до н.э. Именно тогда жил Авл Корнелий Косс — консул, прославившийся тем, что лично убил царя этрусского мегаполиса Вейи Ларса Толумния. В 431 г. до н.э. он стал ещё и великим понтификом, то есть верховным жрецом. В христианские времена великим понтификом стали называть папу римского. Неудивительно, что папа Иоанн XXIII, прежде звавшийся Бальтазар Косса, возводил свой род к этому древнеримскому деятелю.
[SIZE=2]Христиане в Древнем Риме на картине Ш.Ф. Ленепвё, 1855 г.[/SIZE]
Виллано Гаэтани, ставший в 1146 г. архиепископом Пизы, был скромнее. Он считал своим предком всего лишь первого христианского сенатора в Риме (точнее, первого из сенаторов, публично признавшегося в исповедании веры в Христа), Секста Аниция Фауста Паулина, жившего совсем недавно — в начале IV в. н.э. Впоследствии из рода Гаэтани вышли два римских папы и множество кардиналов. Одна из ветвей рода Гаэтани, называющаяся Гаэтани-Л’Акуила-д’Арагона, существует до сих пор, другие же со временем угасли.
[SIZE=2]Даниэле Джустиниани, портрет XVII века[/SIZE]
В Генуе и Венеции правили дожи из клана Джустиниани. Это семейство двести лет владело островом Хиос, а прелат Даниэле Джустиниани в XVII веке заведовал епархией Бергамо в Ломбардии. Они выводили свой род от императора Восточной Римской империи Юстина II. Его сын умер ещё при жизни отца, но Джустиниани считали, что на самом деле он бежал в Истрию, а оттуда в Венецию. В 720 г. н.э. его потомки, братья Марко и Анжело, положили начало генуэзским и венецианским ветвям семейства Джустиниани. Впоследствии одна из ветвей этого рода слилась с Реканати-Цуккони, а другая — с шотландским родом графов Ньюбурга.
[SIZE=2]Герб рода Колонна, появившийся в XII в. н.э.[/SIZE]
Два враждовавших между собой итальянских рода, Орсини и Колонна, не разменивались на мелочи и считали своими предками род Юлиев-Клавдиев, из которого происходили шесть римских императоров, включая Юлия Цезаря и Октавиана Августа. В гербе Колонна красовалась колонна Траяна, что подчёркивало прямую связь с древнеримским наследием. К сожалению, подтвердить или опровергнуть наличие такой родственной связи не представляется возможным, все подлинные документы пропали в Тёмные века.
[SIZE=2]Епископ Амвросий, начало 2000-х[/SIZE]
Кроме итальянской знати, на родство с древнеримскими родами претендовали также румынские Кантакузены. Они возводили свою родословную к императору Иоанну VI Кантакузину, правившему Византийской империей в XIV веке. Из этого рода происходил православный епископ Женевский и Западно-Европейский Амвросий (Пётр Петрович Кантакузен), занимавший данный пост с 2000 по 2006 г.
[SIZE=2]Портрет А.Н. Оленина работы А. Варнека, 1824 г.[/SIZE]
Наконец, на родство с римлянами претендовал один из представителей старинного русского дворянского рода Олениных — Алексей Николаевич, видный государственный деятель, живший в XIX веке. В одном из писем к родне он сообщал: «Я довольствуюсь показанием дееписателя Тацита, который упоминает об одном сотнике с именем Олениус (Olenius), жившем еще в 14 году царствования императора Тиберия. Здесь нельзя сомневаться в тождестве имен. И следственно наша фамилия существует более 18-ти столетий!»
[B][SIZE=5][COLOR=#004A80]Д[/COLOR][/SIZE]ревние фракийские купольные гробницы в Болгарии. История находок и исследований[/B]
В 1903 году (по другим источникам в 1908 г.) местный крестьянин, по имени Ангел Чобан, в поисках камней для постройки, наткнулся на скульптуру кабана в натуральную величину. Находка была обнаружена в ста метрах от насыпи, которая впоследствии оказалась курганом, скрывающем купольную гробницу.
У скульптуры отсутствовала часть морды, три конечности были сломаны, а зрачки глаз были сделаны из плотного темного камня, который окружала радужная оболочка двумя отдельными концентрическими кругами из минералов с желтым, прозрачным и синим цветами.
[SIZE=2]Бронзовая статуя кабана из Мезека[/SIZE]
Скульптура выполнена из бронзы, её вес составляет 177 килограммов. В данное время экспонируется в Стамбуле, в Археологическом музее.
[B]История открытия гробниц[/B]
В Болгарии, в муниципалитете Свиленград, располагается село Мезек. Рядом с этим селом имеется интересный и древний артефакт - Фракийская купольная гробница, датируемая IV-III веками до н.э.
[SIZE=2]Фракийская купольная гробница в Мезеке[/SIZE]
В 1931 году её случайно обнаружили местные жители. На данный момент, это самая большая из обнаруженных купольных гробниц микенского типа во Фракии.
[SIZE=2]Фракийская купольная гробница в Мезеке[/SIZE]
Её уникальность состоит в том, что она сохранилась в своём первозданном виде. Изучением этой гробницы занимался профессор Богдан Филов - болгарский археолог и политик (дважды премьер-министр Болгарии). После изучения гробницы, её объявили памятником культуры.
[SIZE=2]Фракийская купольная гробница в Мезеке[/SIZE]
Гробницу покрывает искусственный курган высотой 15 метров (рядом с ним и найдена бронзовая скульптура кабана). Диаметр основания сооружения составляет 90 метров. Гробница сложена из обработанных каменных блоков, некоторые из них соединены между собой скобами из железа.
[SIZE=2]Фракийская купольная гробница в Мезеке[/SIZE]
Попасть внутрь древнего строения можно через коридор (дромос) длиной 20 метров.
После коридора идут два вестибюля прямоугольной формы, за которыми располагается погребальная округлая камера с куполом. Строение имеет длину 31 метр.
В гробнице Мезека было обнаружено огромное количество древних изделий из золота, железа, бронзы и стекла. Была найдена керамика. Эти находки можно увидеть в музеях болгарских городов Софии и Хасково.
[SIZE=2]Голограмма с изображением некоторых находок в гробнице.[/SIZE]
Среди них имеются старинные монеты, нагрудник из железа и высокий трехногий подсвечник с лампадами (канделябр). Его высота 134 см, он украшен статуэткой танцующего Сатира.
Учёные выдвинули версию, что данная гробница использовалась, как храм Харона - здесь поклонялись божественному культу усопших. В сооружении найдены шесть погребений, и это даёт предположение, что гробница многократно использовалась, как семейный склеп для фракийского аристократа. Даже в тамбуре строения было обнаружено погребение женщины.
Недалеко от первой гробницы, чуть ниже пика Шейновец (704 м над уровнем моря), была обнаружена вторая фракийская купольная гробница.
К сожалению, она практически полностью разрушена, сохранилось только купольное помещение (но пол разобран), вестибюль сломан. Вероятно это дело рук охотников за сокровищами.
Искусственный курган второй гробницы имеет высоту 8 метров. Внутри имеются две камеры: одна прямоугольной формы длиной 2 метра, шириной 1.8 метра и высотой 2.6 метра. Эта камера имеет четырёхскатный свод. Вторая (центральная) камера круглой формы. Её диаметр 3.6 метра, а высота 3.5 метра. Свод этой камеры ульевидный.
Вторая гробница сложена из каменных прямоугольных блоков. Блоки не скреплены между собой каким-либо связующим раствором. Также отсутствуют железные скобы. Вход в данную гробницу был блокирован большими плитами из камня. Этот артефакт также исследовал Богдан Филов, про которого говорилось выше.
[B][SIZE=5][COLOR=#045F20]К[/COLOR][/SIZE]иммерийцы - загадочные стражи царства мертвых[/B]
Согласно "Одиссее" Гомера именно киммерийцы живут в преддверии царства Аида и охраняют вход в эту обитель мертвых. Им вообще повезло с литературой, от "Одиссеи" и Библии до современных фэнтези. Самый известный на сегодня "киммериец" это знаменитый Конан-варвар. Однако киммерийцы реально существовали, но что за народ и откуда взялся до сих пор толком ничего не понятно.
[SIZE=2]Киммерийцы. Роспись на древнегреческой вазе. Ватиканский музей.[/SIZE]
В 8 веке до н. э. в зону древних цивилизаций Ближнего Востока вторгся ранее неизвестный народ, могучий и воинственный народ. Были разрушены древние царства, взяты и сожжены процветающие города. Греки называли их "киммерийцами", ассирийцы, вавилоняне и урарты - "гимирр" или "гамирр", в Библии - гомер.
В общем шуму они наделали много, но просуществовали крайне недолго по историческим меркам. Уже к 6 веку до. н. э. они исчезают, полностью. Однако оставляют за собой многочисленные упоминания и рассказы в греческих, ассирийских и других источниках. О них есть даже в Библии.
А заодно оставили и кучу проблем историкам. "Киммерийская проблема" считается одной из самых сложных задач современной историографии и до сих пор не имеет удовлетворяющего всех (или хотя бы большинство) решения.
Какие только гипотезы не выдвигались. Киммерийцы оказывались то фракийцами, то иранцами, а то и вообще не самостоятельным народом, а просто передовым отрядом скифов. Тем более, что у греков они и вообще часто выставляются мифологическим народом, который тесно связан с миром мертвых, в частности у Гомера в "Одиссее".
[SIZE=2]Царство Аида. Художник Йохфра Боссхарт.[/SIZE]
Довольно долго господствовала теория о единстве киммерийцев и скифов, но оказалось, что это не совсем так.
[B]Письменные свидетельства[/B]
Все письменные источники о киммерийцах можно разделить на две части - ассиро-вавилонские и древнегреческие. Однако различие это не только языковое и национальное, но еще и хронологическое. Дело в том, что греческие источники более поздние. Греки когда они появились в Малой Азии уже не застали этот народ и писали о прошлом, а вот ассирийцы говорят о своих реальных современниках и врагах, с которыми они встречались и воевали.
К тому же греки делали упор на историю и происхождение, а восточные источники на конкретные события. Вместе это дало неплохой результат. Греки, с подачи Геродота, пришли к выводу, что киммерийцы пришли из Северного Причерноморья и Крыма, а ближневосточные источники говорят примерно о том же.
Точнее ассирийцев мало интересовала родина киммерийцев. Просто вывод о их северном происхождении и продвижении через Кавказ напрашивается из сведений о первых столкновениях с ними. А первыми с ними схлестнулись урарты в Закавказье.
То есть можно считать, что киммерийцы пришли из причерноморских степей. Однако как же тогда скифы, которые тоже из Причерноморья и тоже вторгались на Ближний Восток. Может это один народ?
Однако нет. Все древние письменные источники сходятся, что это два разных племени, причем враждебных друг другу. По грекам скифы вообще пошли на юг в погоне за киммерийцами, которые от них бежали.
Ассиро-вавилонские источники тоже называют их по разному (Гимирр и Ишкуза), располагают в разных регионах и говорят о столкновениях между ними. Единственное, что роднит эти два народа это их хозяйство. И те и другие были "варвары-кочевники".
То есть киммерийцы все-таки самостоятельный народ родом с севера и жили они там по видимому до прихода скифов, которые их оттуда и прогнали. Интересно, что часто используемая в вопросах происхождения народов лингвистика, здесь не работает. От языка киммерийцев сохранились всего три имени царей и делать какие либо выводы просто невозможно. Так что на каком языке они говорили абсолютно не известно, хотя гипотез очень много.
Но наверное что-то можно отследить археологически и генетически.
Генетика и археология
Ну генетические исследования никакого конкретного результата не принесли, что ,впрочем, достаточно обычно в вопросах этногенеза, хотя в данном случае и материала конечно было мало. Единственный вывод был, что киммерийцы это народ смешанного происхождения. Так ведь большинство этносов смешанного происхождения. Больше материала дали археологические исследования.
[SIZE=2]Материалы из киммерийского слоя памятника Норшун-тепе. Восточная Турция.[/SIZE]
Первоначально, основываясь на сведениях Геродота о том, что киммерийцы были в степях до скифов, было сделано предположение, что к ним относятся доскифские культуры - новочеркасская и черногоровская. Они даже были объединены в единое понятие "киммерийская культура". Однако все оказалось не так просто.
Исследования в регионах Передней Азии где , согласно древним источникам, локализовались киммерийцы и скифы никаких материальных отличий не показали. И там и там "раннескифская культура" и никаких следов влияния черногоровского и новочеркаского типов.
То есть никаких различий в материальной культуре киммерийцев и скифов нет. Однако все письменные источники все же утверждают, что это разные народы, причем скажем так, "незаинтересованные источники", например Библия. А сходство материальной культуры вполне объяснимо сходным типом хозяйствования - кочевое скотоводство.
В общем сейчас все больше распространяется гипотеза, что скифы и киммерийцы пришли в Северное Причерноморье с востока вместе и уже там что-то не поделили и киммерийцам пришлось бежать дальше на юг.
Вот такие вот киммерийцы. Загадочный народ, который ворвался в зону древних цивилизаций, разрушил и сжег множество городов и стран, вошел в греческие мифы и Библию и бесследно исчез.
А вам кто нравится из топ 50 российских художников современности ?, Свой 10 топ лист
Отвечу по списку и только по представленным работам:
43 Алексей Морозов 14 Валерий Кошляков 18 Сергей и Алексей Ткачевы 35 Юрий Купер 33 Татьяна Назаренко 37 Владимир Шинкарев 24 Никас Сафронов 47 Виктор Иванов 6 Александр Виноградов и Владимир Дубосарский 13 Лев Табенкин
[QUOTE]deal67@bk.ru пишет: Данная сувенирка была проверена нагретым предметом, не осавила никакого следа.[/QUOTE] Может быть керамика. Тогда и следа от нагретого предмета не будет
Ар-нуво – цельное, характерное явление. Хотя эта вспышка была сколь яркой, столь и недолгой. Считается, что стиль зародился в 1880-х, его расцвет пришёлся на рубеж эпох, а к началу Первой мировой войны он уже почти сошёл на нет, оттесненный набирающим силу ар-деко. Название стилю дал парижский магазин антиквара Самуэля Бинга. Бинг специализировался на искусстве Востока и в 1895 году, почувствовав новую моду, переориентировал свою лавку с азиатских древностей на торговлю современными мастерами.
Он представлял мебельщиков, художников декоративно-прикладного искусства и ювелиров. Все сколько-нибудь значимые мастера с ним сотрудничали, а его сын Марсель наряду с ювелиром Эдвардом Колонна стали предвестниками стиля. Вслед за Бингом галереи Art Nouveau открыли другие предприимчивые торговцы, активно популяризирующие новое искусство.
Бинг же, имевший связи с Америкой, способствовал продвижению ар-нуво за океан, где появились свои мастера и фирмы, в том числе марка Tiffany&Co.
Вслед за Францией новый стиль распространился в других европейских странах. Везде он получил разные названия: в Германии это югендштиль («Молодой стиль»), в Австрии – сецессион (по названию художественного объединения, которое его пропагандировало), в Англии – либерти (по названию фирмы, которая активно торговала изделиями в этом стиле, в том числе ювелирными). Наконец, в России это модерн.
Отличительными особенностями нового стиля было использование природных мотивов и недорогих материалов, которые раньше ювелиры не ценили: поделочных камней, кости, рога. На первый план вышла не стоимость изделия, а художественная работа и образ, который удалось создать мастеру. Собственно, едва ли не первый раз в истории именно авторские, а не запредельно дорогие, усыпанные бриллиантами вещи оказались подлинными героями эпохи.
Можно сказать, что именно с этого момента ювелирное дело перешагнуло порог искусства: когда значимость изделию придают не столько драгоценные материалы (граммы и караты), сколько задумка и её воплощение, авторский взгляд и нетривиальный подход.
[SIZE=2]Рене Лалик. Брошь «Сливы» с опалами и эмалью. Фото: Christie’s[/SIZE]
Главным источником вдохновения для ювелиров эпохи, которых не зря стали называть художниками по аналогии с другими изобразительными искусствами, было природное начало. Ювелиры стремились передать не просто красоту природы, но её хрупкость, трепетность, они хотели уловить мимолетность мгновения и принципиально отказывались от всего пышного и нарочитого. Например, изображали не розы, а анемоны, колокольчики, глицинию, даже обычную бегонию. Во многом искусство ар-нуво питалось японской культурой, и художникам этого круга было близко понятие о несовершенстве прекрасного. Поэтому на первый план выходила не пора цветения, а, напротив, пограничные состояния: рождение или увядание, краски рассвета или заката, но не полдневный зной.
Вторым главенствующим мотивом были женские образы: от изящных головок с характерными причёсками эпохи, напоминавшими венчик цветка, до фигур в полный рост, часто обнажённых. Женское тело будоражило художников, порождая чувственные образы, ассоциирующиеся с негой, романтической мечтой. Женщин ар-нуво можно было бы назвать нимфами или музами – они отличались инфернальной, неземной красотой, о которой грезят тонкие натуры. Ещё одной составляющей стиля стала мистика: образы летучих мышей, скрещенные с женскими фигурками, становились своего рода новыми божествами этой, конечно, исключительно декадентской эпохи, питающейся эстетикой заката и увядания.
[SIZE=2]Питер Карл Фаберже. Рамка для фотографии. Фото: Google Arts and Culture[/SIZE]
Соответственно, в моде были материалы, которые могли передать эту эфемерную, призрачную красоту. Ювелиры полюбили матовый, неброский, но загадочный блеск серебра. К тому же оно легко поддавалось отливке, что давало возможность создать сколь угодно сложный композиционный клубок линий. Любимым камнем эпохи стал переливающийся опал, образ которого ассоциировался с магическим началом. Ювелиры также стали часто использовать органику: кораллы, кость, рог. Большое внимание уделяли жемчугу, причём барочному, неправильной формы. И, конечно, главным материалом эпохи стала витражная эмаль: полупрозрачная, с тонкими переходами цвета она позволяла создать красивый, сложный, постоянно меняющийся в зависимости от освещения, ускользающий образ – то, чем и было в сущности ар-нуво.
[SIZE=2]Рене Лалик. Брошь с хризопразами и жемчугом. Фото: Christie’s[/SIZE]
Главной фигурой стиля стал французский художник-ювелир Рене Лалик. Он создал целый мир, который потом многократно копировали. Лалика интересовала прежде всего работа с литым стеклом. После отливки поверхность изделия патинировали или покрывали цветными эмалями, благодаря чему вещь начинала мерцать (так называемое опалесцентное стекло). Лалик создавал не только украшения, но и интерьерные объекты и аксессуары. Так, хорошо известны его вазы и флаконы для духов. Но украшения, и прежде всего заказы для актрисы Сары Бернар, принесли ему подлинную славу. Он любил витражные эмали, лунные камни, опалы. Собственно, он и ввёл их в ювелирную моду, до этого чуравшуюся таких «простецких» материалов. Лалик создавал сложные композиции: это мог быть пейзаж или многофигурный композиция – с использованием разных эмалей, золота, полудрагоценных и драгоценных камней. Любимые ювелирные малые формы (именно так стоит называть его произведения) – броши, гребни и крупные подвески.
Ещё одной значимой фигурой эпохи был француз Жорж Фуке, прославившийся украшениями по эскизам Альфонса Мухи. Он создавал сложные женские образы, в которых лицо или фигура как бы становились продолжением цветка или наоборот. Художник любил работать с отливкой из золота и яркими камнями: аметистами, хризопразами и другими. В отличие от Лалика, где колористика построена на лёгких, воздушных, пастельных цветах, его мир более красочный и сочный. Также во Франции прославилась фирма Vever, чуть менее известны имена ювелиров Люсьена Гайяра и Рене Фоя.
В Германии главным мастером нового стиля был потомок Лукаса Кранаха, Вильгельм Лукас фон Кранах, работавший в мистическом направлении. Ему нравились пугающие, сложные образы. Его излюбленные герои – летучие мыши и Медуза Горгона. Английские же ювелиры часто обращались к своей истории и перерабатывали кельтские мотивы. Изделия в этом духе массово выпускались фирмой Liberty&Co и продавались в одноимённом магазине. Украшениями увлекался и художник Чарльз Роберт Эшби, представитель движения «Искусства и ремёсла». Несмотря на то, что ювелирному делу он выучился сам, его вещи – самого высокого класса. Наиболее известные из них – подвески с изображением павлина с его ярким, играющими всеми красками оперением.
[SIZE=2]Жорж Фуке по эскизу Альфонса Мухи. Кулон. Фото: The MET[/SIZE]
В России распространение стиля, который у нас назвали модерном, пришлось на время расцвета фирмы Фаберже. И именно изделия Фаберже лучше всего иллюстрируют эту стилистику. Компания работала на массовый выпуск таких украшений, поэтому часто они не отличаются сложным дизайном. Это подвески с прихотливым изгибом линий или черепаховые и костяные гребни для волос, с опалами и перламутром, – словом, классические примеры стиля. Наши реалии, однако, требовали большего внимания к материалам, поэтому русские украшения в стиле модерн всё же более парадные и яркие, чем их европейские аналоги: наши ювелиры любили цветные эмали гильоше и чаще использовали драгоценные камни.
